Текст книги "Жаркое прикосновение"
Автор книги: Райли Морс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Наконец Дейтон перевел взгляд на нее и пристально посмотрел темными печальными глазами.
– Думаю, тебе пока не стоит прикасаться к нему, – сказал он. – До тех пор, пока не узнаем больше о твоих способностях.
Адриенна согласно кивнула. Прикасаться к нему? Разве может она чем-то здесь помочь?
Он снова перевел взгляд на Картера.
– Мне нелегко было смотреть на то, как умирают родители, – сказал Дейтон сдавленным голосом. – Но сейчас мне еще труднее. Столько лет я заботился о нем, нес за него ответственность, но так и не уберег мальчика. – Он замолчал. От горя морщинки, залегшие на его лице от многолетних забот и переутомления, стали заметнее.
Он страдал ничуть не меньше своего брата. Каково ему было сознавать, что умирает последний родной человек и некого просить о помощи?
Если бы она в свое время знала, что кто-то может помочь умирающему отцу, разве бы она хоть секунду колебалась обратиться к нему за помощью? Но Дейтон не просил. Он даже предостерег ее не подходить близко к брату.
Она смотрела то на Дейтона, то на его брата. Лицо Дейтона выражало раздирающую душу смесь сочувствия, любви, страдания, и это придало ей силы и решительности.
От внезапно созревшего решения в горле пересохло, сердце замерло и кровь застыла в жилах. Но это не лишило ее уверенности отважиться прикоснуться к Картеру.
Она шагнула к кровати, стараясь унять дрожь в коленях.
– Адриенна, что ты делаешь?
– Я должна попытаться, – сказала она. – Хочу хоть чем-то ему помочь.
Не давая себе времени на раздумья, боясь переменить решение, она сделала глубокий вдох, чтобы мысленно сосредоточиться, и поднесла руки к голове Картера. Ладони едва касались его глаз, широко растопыренные пальцы нависли надо лбом.
Адриенна закрыла глаза и ждала.
Видение появилось с еще большей силой, чем раньше. Четче всего проявилось лицо Картера, она почувствовала, как непреодолимая сила влечет ее к нему. Адриенна пыталась контролировать видение, но в нем была такая сила, такая настойчивость, что она не могла остановить его.
Дейтон не пытался помешать ей. Ведь он на это и надеялся, хотя знал, что не имеет права просить ее. Да он и не просил; это было ее решение.
Наблюдая за ней, он не переставал беспокоиться. Может быть, он совершает ужасную ошибку?
Капельки пота выступили над ее верхней губой; прядки черных волос поднялись и нелепо торчали вокруг лица, что указывало на интенсивность электрического потока.
Дейтону хотелось заглянуть ей в глаза, чтобы понять по их выражению, что происходит, но веки были плотно сжаты. На ее лице застыла маска сосредоточенности.
Адриенна дышала ровно; это был хороший знак. Она стояла, прижавшись к краю кровати и опираясь на подушки, окружавшие голову Картера. Дейтон всем сердцем надеялся, что Картер ощущает ее присутствие, что сила, заложенная в этом прикосновении, совершит чудо, в котором брат так нуждался.
Уповая на чудо для Картера и беспокоясь за Адриенну, он беспомощно смотрел на обоих, силясь угадать исход невидимой борьбы.
Если бы он мог оказаться на месте Адриенны! То, что она делает, – очень рискованно, они оба знали это. И все-таки она решилась на рискованный шаг ради мальчика, которого даже не знает. Надо признать, Адриенна Белью обладает завидным мужеством.
Но вот Дейтон заметил, что она начала дрожать. Что это значит? Ответ на этот вопрос он мог бы узнать с помощью приборов, но их под рукой не было.
Ее лицо внезапно побледнело, и этот сигнал заставил его действовать. Схватив Адриенну, он оттащил ее от кровати, и ее тело сразу обмякло. Держа Адриенну в руках, он все свое внимание сосредоточил на ней, так как понимал, что любая, нечаянно мелькнувшая мысль о Картере передастся ей и снова ввергнет в тот кошмар, из которого он ее только что вырвал.
Открыв глаза, она посмотрела на него и мгновенно отпрянула, но во взгляде ее он успел заметить боль.
– Все кончилось, я здесь и с тобой все в порядке, – сказал он, желая успокоить не только ее, но и себя.
– Я… Я не смогла ему помочь, – сказала она, с трудом переводя дыхание. – Мне так… жаль.
– Не думай об этом. Сделай несколько глубоких вдохов, Адриенна.
В эту минуту Дейтон не мог позволить себе думать о постигшей их неудаче.
– Вот так, хорошо, еще один вдох.
Наконец она глубоко вздохнула, и слезы брызнули из глаз. Он сделал шаг к ней, но она отскочила.
– Нет, – сказала она, не стыдясь текущих по щекам слез.
5
Да в здравом ли он уме? Как он мог допустить то, что произошло? Как ученый, он должен был понять, к чему это приведет. Любой на его месте понял бы.
Правда, у него хватило ума увести Адриенну как можно дальше от Картера, но она была в таком состоянии, что он практически вынес ее на руках из больницы. Она так была напугана ужасным видением, что до сих пор угрюмо молчала.
Он хотел было отвезти ее прямо домой и уложить в постель, но было в ее доме что-то такое, что остановило его. Ее дом напоминал крепость, где можно спрятаться от всего мира, а он не хотел, чтобы она пряталась, особенно от него. По крайней мере до тех пор, пока они кое-что не выяснят.
Поэтому Дейтон привез ее к себе.
Сейчас она лежала на его диване. Глаза закрыты, лицо все еще белое как полотно. Он знал, что Адриенна не спит, но она и двух слов не произнесла с момента возвращения в его дом.
Он наблюдал за ней и терпеливо ждал.
Дыхание у нее было ровным, губы утратили синеватый оттенок. Прошло несколько минут, и веки вздрогнули, приподнялись, но из-за длинных ресниц глаз не было видно.
Дейтон кашлянул.
– Мне не стоило позволять тебе прикасаться к нему, – сказал он. – Время еще не пришло.
Инстинкт подсказывал ему, что это не так, но он не хотел прислушаться. Он слишком боялся потерять брата. А кроме того, наблюдая за ней, склонившейся над неподвижным телом Картера, он вдруг с ужасом осознал, что может потерять и ее.
Для него это была хорошая встряска и необходимая. Он понял, что поспешил, подталкивая ее к этому.
Адриенна медленно приподнялась, села и прижала пальцы к вискам.
– Я сама так решила. Скоро все пройдет, – прошептала она.
Дейтон сел рядом с ней, но она отодвинулась.
– Не беспокойся, – сказал он. – Я уже знаю, что не должен к тебе прикасаться, когда думаю о Картере. Но сейчас я думаю о тебе и твое состояние меня тревожит.
Он всей душой хотел, чтобы она не отдалялась от него. Вне зависимости от того, поможет она Картеру или нет, Адриенна уже стала необходима ему самому.
Он пододвинулся к ней, и до него дошел тонкий цветочный аромат. Это был ее запах, изменчивый и нежный, как она сама.
Она приподняла голову, и взгляды их встретились.
– Я так испугалась.
– Знаю.
Ее взгляд был мягким, притягивающим.
– Ничего не смогла сделать, – сказала она разочарованно.
С тихим стоном Адриенна откинула голову на спинку дивана и вздохнула. В этом вздохе была такая печаль, что у него заныла душа.
– Дейтон, я представления не имела, что Картер…
– Не надо сейчас говорить об этом, – сказал он, не желая переводить разговор на брата, чтобы мысли о нем снова не овладели им и вынудили отодвинуться от нее.
Дейтон смотрел на ее длинную стройную шею и намеренно изгонял из головы мысли обо всем, кроме нежной кожи, что манила его.
– Не думай об этом, – прошептал он, охваченный единственным желанием: поцеловать ямку у основания ее шеи. Он знал, что позволь она ему сделать это, и он пойдет на все, чтобы заставить ее думать только о нем.
– Дейтон, у меня сложилось странное впечатление, что мои способности не что иное, как ужасное проклятие.
Адриенна посмотрела на свои руки, и лицо ее исказилось от отвращения, будто они представились ей чем-то омерзительным.
– Я ошиблась. Мои способности приносят только вред.
Он взял ее руки, и его сердце сжалось, когда он почувствовал, что она ответила на его прикосновение.
– Я не хочу, чтобы меня посещали все эти видения, – жалобно сказала она, прерывисто дыша. – В первый же раз, еще там, в колонии художников, я почувствовала, что это зло. Теперь я точно это знаю. – Она пожала плечами. – Неудивительно, что все были напуганы.
– Адриенна, твои способности не поддаются таким определениям, как добро и зло. Природа не делает различий, это делает человек.
Дейтон нежно погладил ее по плечам, чтобы успокоить, снять охватившее ее напряжение.
Что произошло с ней в колонии художников? Наверняка то, к чему она была совершенно не готова. Однако расспрашивать об этом он не решился, увидев, как Адриенна сурово сжала пухлые губы.
– Я… Я должна идти, – сказала она, отстраняя его руки и поднимаясь.
– Нет. – Он встал, их взгляды встретились. – Не делай этого. Так просто от этого не сбежишь, – сказал он.
– Я знаю. Но мне надо научиться самой справляться с этим.
Дейтон был уверен, что она не верит в свои слова. Необходимо убедить ее, что он может помочь до того, как она покинет его дом, покинет его жизнь.
– Добра это тебе не принесет, – сказал он. – Я не оставлю тебя одну. Будем искать выход вместе. Ведь мы же договорились.
– Не могу, Дейтон, – обреченно сказала она.
– Ты научишься контролировать себя, – пообещал он, последовав за ней к дверям. – Вместе мы узнаем…
– Нет, Дейтон. – Адриенна обернулась. – Мы узнали уже все, что мне надо. Я – не целительница. Отныне наше соглашение не действует.
– Ты не можешь прервать его, – сказал он. – Я не позволю.
Ее губы задрожали.
– Но, Дейтон…
– Ты говорила, что попытаешься помочь мне. И ты это сделала. Теперь моя очередь выполнить обещание. – Он ей нужен, независимо от того, признает она это или нет. Просто ее надо в этом убедить. – Адриенна, то, что случилось с тобой в горах Северной Каролины, не страшнее того, что случается с тысячами людей в то или иное время.
Ее глаза вспыхнули.
– Откуда тебе известно? Ты ничего не знаешь о…
– Достаточно знаю, – сказал он. – Знаю, что чувствуешь, когда рушится весь твой мир, когда однажды утром просыпаешься и обнаруживаешь все, что до сих пор считал прочным и надежным, рассыпавшимся в прах.
Она вся дрожала.
– Ведь именно это с тобой случилось? – мягко спросил он.
Внезапно ему показалось, что вокруг потемнело, но не от того, что в комнате погас свет. Потух свет в глазах Адриенны.
О, теперь он видел ее насквозь, но от этого только сильнее сознавал свою беспомощность. Ей необходимо научиться гораздо большему, чем контролировать свои паранормальные способности. Она должна научиться выживать. Вот этому-то прекрасная принцесса, выросшая за высокими крепкими стенами замка, и не научилась.
– От жизни не убежишь, не скроешься, – сказал Дейтон. – Она продолжается, если даже все вокруг тебя рушится, если кто-то, на кого ты могла положиться, вдруг изменится, станет ненадежным. – Он знал, о чем говорил, потому что испытал это на себе.
Адриенна посмотрела на него затуманенными глазами.
– Все так изменилось. Я не знаю, как жить дальше, с чего начать, – прошептала она.
– Тогда я помогу тебе сделать первые шаги. – Ради нее он готов был на все, только бы она позволила.
– Но, Дейтон…
Он приложил палец к ее губам.
– Доверься мне, – попросил он.
Медленно, очень осторожно он обнял ее, не обращая внимания на мгновенно охватившее ее оцепенение, и приблизил губы к ее рту.
Оцепенение в ее теле прошло, она слегка прижалась к нему и сразу испытала такое ощущение, словно растворяется в нем. В его объятиях ей было так хорошо, так надежно. Его губы прижимались все сильнее, жадно впивая вкус ее губ, их аппетит возрастал, словно утоление наслаждением все не приходило.
Он прижал ее крепче, их тела слились, образуя одно целое. Чувство страсти пульсирующим зарядом пробежало по всему его телу. Казалось, все его существо погружается во что-то неведомое, и от этого ощущения кружилась голова.
Не обращая внимания на потрескивание электрических зарядов вокруг них, он ощущал только приятное тепло, разливающееся по всем жилам, и чувство восторга, которое он испытывал, сжимая эту женщину в своих объятиях.
– Дейтон, не надо.
Упершись руками ему в грудь, Адриенна пыталась освободиться из его объятий. Напряженные черты лица выдавали охватившее ее чувство паники.
– Это… Я не могу.
– Но это всего лишь поцелуй, – сказал он, прекрасно понимая, что это далеко не так.
Ее лицо горело, во взгляде широко распахнутых глаз царила паника.
– Дейтон, я же сказала…
– Я знаю, что ты сказала.
Черт, он снова торопит ее. Почему? Он не хотел напугать ее, особенно теперь, когда ей предстоит так многому научиться в жизни.
– Адриенна, – сказал он как можно спокойнее и ласковее, осмелившись убрать прядь, упавшую ей на лицо. – Я не обижу тебя, я же обещал.
– Только научные исследования. Больше между нами ничего не может быть, – сказала она, настороженно следя за движением его руки.
– Ты так же прекрасно, как и я, знаешь, что между нами есть нечто большее. Я чувствую это.
– Нет. – Ее глаза вспыхнули гневом. – То, что ты чувствуешь, – это мой проклятый дар.
– Адриенна, ты заблуждаешься, – попытался урезонить ее Дейтон. – То, что пылает внутри тебя…
– Разрушает мою жизнь.
– Это не так.
Дейтон тяжело вздохнул. «Не спеши, – сказал он себе. – Она и так уже слишком близко подошла к истине».
– Хорошо, – пошел он на попятную. – Только исследования.
Он помолчал, размышляя. Если он хочет держать их отношения под контролем, то выбрал неверный способ изучать ее способности, прикасаясь к ней. Есть другие пути, и Дейтон знает один, прекрасно подходящий Адриенне.
– Мне хотелось бы попробовать другой подход к изучению твоих способностей, – сказал он.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Адриенна.
– Хочу провести наблюдения, когда ты рисуешь.
– Это невозможно, – быстро возразила она.
– Творчество лежит в основе сознания, – сказал он. – Не случайно ты открыла свои способности именно в то время, когда всю свою энергию посвятила живописи.
– Но, Дейтон…
– Мы можем начать в субботу.
– Ты не понимаешь. Мои картины…
– Первый шаг, – сказал Дейтон, не сводя глаз с ее губ. – Больше ничего. Я буду рядом и помогу его сделать.
Адриенна непроизвольно облизнула губы.
– Я… Я подумаю об этом, – сказала она, торопливо направляясь к двери.
– Ты сделаешь это, Адриенна.
Лично он, Дейтон, сделает все, чтобы убедить ее принять верное решение.
В субботу в половине одиннадцатого утра Дейтон стоял у окна, глядя на пустынную улицу. Адриенна опаздывала, и у него закралось сомнение, что она вообще придет.
Последнюю неделю он звонил ей каждый вечер. После многочисленных просьб и уговоров она согласилась провести с ним день и хотя бы попытаться писать.
Каждый раз, когда он звонил, они разговаривали подолгу, словно на расстоянии она чувствовала себя свободнее.
Он задавал ей вопрос за вопросом, большинство из которых не имело никакого отношения к исследованиям, и она охотно отвечала. После бурного дня, когда она попыталась помочь Картеру, он говорил с ней, как с близким другом, хотя почти ничего о ней не знал. Поэтому он стремился узнать как можно больше. Что значило для нее вырасти в Пайн-Форест? Что ей нравилось делать, чем заниматься? Были ли у нее друзья? С кем она проводила время? О да, и это интересовало его. И он был счастлив узнать, что близкого приятеля, с которым она проводила бы время, у нее нет. Трой, ее друг-художник, в настоящее время не фигурировал в ее жизни.
Адриенна с явной неохотой говорила о нем, стараясь быстрее переменить тему разговора, и при этом в ее тоне было что-то такое, что беспокоило его. Его волновало не то, что она говорила, а то, как звучал ее голос. Нежно и хрупко.
Он начинал понимать, отчего ее родители относились к ней с чрезмерной заботой. Проявление малейших признаков страдания в ее голосе приводило его в замешательство. Главными ее качествами были эфемерность, хрупкость, и они-то, помимо всего другого, порождали в нем желание защитить ее, оградить от всего плохого. Но Дейтон поборол это желание, понимая, что этим не поможет ни ей, ни себе.
Фиона Александер говорила что-то об обманчивости ее хрупкого вида. Он надеялся, что Фиона намекала на то, насколько сильна Адриенна, потому что очень на это рассчитывал. Если у Картера появится шанс выжить и поправиться, то дать его может только Адриенна.
Увидев выезжавшую из-за угла знакомую серую «феррари», он схватил заранее приготовленные корзинку для пикников и большой в красную клетку плед и, выйдя на подъездную дорожку к дому, стал поджидать ее появления.
Первое, на что Дейтон обратил внимание, были ее серые глаза. Спокойные. Хороший признак. Он улыбнулся. Но, вглядевшись повнимательнее, заметил неуверенность, смущение и что-то еще, трудно определимое.
– Для чего эта корзинка? – спросила Адриенна, выходя из машины.
Она была одета в черные брюки в обтяжку и широкую, бирюзового цвета блузу, доходящую почти до колен. Свободный покрой блузы делал фигуру бесформенной, но стоило Адриенне сделать движение, и легкий материал облегал ее, подчеркивая то, что скрывалось под ним.
Воображение у него разыгралось, но Дейтон мысленно одернул себя. Сегодня их ждет работа.
– Прихватил кое-что для ленча, – пояснил он.
Она удивленно подняла брови.
– Хочу дать тебе возможность поработать как можно дольше без перерывов, а место, которое я выбрал, находится довольно далеко, в южной части территории колледжа.
– Я думала, что мы займемся этим в лаборатории, – сказала она, хмурясь.
– Ты считаешь, что моя лаборатория вызывает творческое вдохновение? – с сарказмом спросил он.
– Нет, но…
– Вот и я так думаю. Студенты художественного факультета постоянно работают в той части территории, но сегодня там никого не будет. Экзамены окончены, и почти все студенты разъехались. – Он заметил, что она еще больше нахмурилась. – Это место действительно очень красивое.
– Дейтон, я не уверена, что это хорошая идея, – с сомнением произнесла Адриенна.
– Так давай проверим. Это твои принадлежности для живописи? – спросил Дейтон, указывая на большую холщовую сумку, лежавшую на переднем сиденье машины.
– Да. – Она открыла дверцу и вынула сумку.
– А теперь в путь. – Главное – не дать ей времени на размышления, а то она передумает.
Адриенна шла рядом, и он чувствовал легкий аромат ее духов: сочетание цветочных запахов и пряностей. Это напоминало ему теплый воздух ранней весны.
По дороге им время от времени встречались студенты, а когда, обойдя корпус художественного факультета, они вышли на дорожку, проходившую по роще густо растущих платанов, то оказались в полном одиночестве.
– Осталось пройти совсем немного, – поспешил успокоить Дейтон, почувствовав ее настороженность.
– Мне не нравится, что ты ходишь с больной ногой так далеко.
– Об этом не беспокойся, – сказал он поспешно.
Адриенна посмотрела на него оценивающим взглядом, и ему вдруг стало не по себе. Нога действительно беспокоила его независимо от того, на близкое или дальнее расстояние он ходил. Но эта боль была так ничтожна по сравнению с той, что досталась на долю Картера. Его собственные боли и горести были несопоставимы с тем, что он причинил брату.
Адриенне, наблюдавшей за лицом Дейтона, на котором отражалась буря чувств, бушевавшая в его душе, ее собственные переживания о том, сумеет ли она выполнить обещание, совладает ли с красками, показались малозначительными. Она действительно хотела ему помочь.
– Ты прав, заниматься живописью в лаборатории не так уж приятно, – сказала она.
Он улыбнулся, но это не разгладило суровую складку, залегшую между бровями.
– В конечном счете, тебе придется поработать и в лаборатории, где я смогу наблюдать за тобой с помощью приборов, – сказал он, переходя на деловой тон. – Для меня очень важно проанализировать данные активности нервной системы. – Дейтон помолчал. – Но на первый раз я хочу понаблюдать за тобой вне стен лаборатории.
С последними словами его напряженность прошла, но зато ее сердце начало бешено колотиться. От чего она волнуется больше: от того ли, что снова попытается взяться за кисть, или от того, что за ней будет наблюдать Дейтон?
Отбросив эти мысли, Адриенна решительным шагом двинулась дальше по дорожке.
Они подошли к берегу ручья, через который был перекинут деревянный арочный мостик. На другом берегу ручья, сразу за мостиком, расстилалась большая поляна, Адриенна остановилась посередине мостика, глядя на хрустально-чистую воду, бегущую среди камней.
Подошел Дейтон и, оперевшись на перила мостика, тоже стал наблюдать за водой.
– Я слышал, что в этом ручье водится форель, – сказал он, – но мне ни разу не посчастливилось поймать хоть одну.
Дейтон улыбнулся, и она невольно посмотрела на его подбородок. Почему ее так тянет прикоснуться к нему?
– Что такое? – спросил он, заметив ее отрешенный взгляд.
Она встрепенулась, отвела глаза в сторону.
– Я… Я не умею ловить рыбу, – поспешно сказала она.
– Может быть, когда-нибудь попробуем порыбачить вместе, – предложил Дейтон.
Она кивнула. Как могут такие темные глаза смотреть с необыкновенной теплотой? И почему она чувствует себя совершенно зачарованной мужчиной, с которым ей необходимо быть особенно осторожной? Она ведь совсем не хочет еще больше осложнять свою жизнь.
Спустившись с моста, Адриенна вышла на поляну и огляделась.
– Как красиво! – воскликнула она, глядя на отливавшую золотом траву под яркими лучами полуденного солнца.
– Эта поляна – одно из моих самых любимых мест, – сказал он, разворачивая плед. – Где его лучше расстелить?
– Здесь, – указала Адриенна, остановившись на самом солнечном месте поляны, недалеко от ручья.
Дейтон расстелил плед, а она, опустившись на колени, открыла сумку и начала вынимать бумагу, тюбики с краской, набор кистей.
– Самое время начать работу, – сказал он, опускаясь на плед рядом с ней.
Она почувствовала внутреннюю дрожь и боль сжавшегося в тревоге сердца. Момент истины приближался.
– Должна признаться, Дейтон, что я немного волнуюсь, – сказала она, перебирая кисти.
– Ты прекрасно справишься.
Адриенна посмотрела на его лицо. Годы нелегкой жизни наложили отпечаток на его черты, но от этого оно не стало суровым, и сейчас его выражение было мягким и нежным.
– Помни, ты можешь доверять мне, Адриенна.
Он положил руку ей на плечо и слегка погладил. Она понимала, что это поглаживание не что иное, как жест одобрения, но ей вдруг захотелось, чтобы он обнял ее и крепко прижал к широкой груди.
– Дело не в том, доверяю ли я тебе, – сказала она, только сейчас осознав, что именно самой себе приходится доверять меньше всего по причинам, не имеющим ничего общего с экстрасенсорным восприятием, но тесно связанным с физиологией.
– Тогда в чем, Адриенна?
Она повела плечом, сбрасывая его руку. Она никогда не должна забывать, что непохожа на других. Адриенна сделала ошибку, позволив ему прикасаться к ней. Через их прикосновения она узнала то, чего знать не хотела, что вольно или невольно ранило ее душу.
Она тяжело вздохнула.
– Не могу обещать, что создам сегодня нечто, заслуживающее внимание, – сообщила она. – В последнее время мне трудно стало заниматься живописью.
– Для сегодняшнего эксперимента большого вдохновения от тебя и не требуется, – успокоил ее Дейтон, который сам считал их вылазку на поляну скорее пикником.
– Дейтон, я имею в виду, что краски на бумаге не всегда ложатся так, как меня тому учили в художественной школе, – предупредила Адриенна.
– Я этого и не жду, – сказал он, улыбаясь. – Мы не были бы сейчас здесь, если бы ты следовала простым привычным правилам.
– Полагаю, да, – произнесла она почти шепотом. Ничто не может быть простым для нее, особенно чувства, охватывавшие ее при взгляде в его бездонные темные глаза.
– Скажи, Адриенна, что может случиться с красками? – заинтересовался вдруг Дейтон.
У нее перехватило дыхание. Боже! Что может случиться? Да все что угодно, а может и ничего. Она посмотрела на деревянную дощечку, которую использовала для рисования, и погладила лежавший на ней лист бумаги.
– Я… Ну, когда я смешиваю ультрамарин с ализариновым кармазином, то должен получиться ярко-фиолетовый цвет. Но это не всегда получается. Иногда цвет… меняется.
– Каким образом?
– Это так странно. Не знаю, как объяснить, – удрученно сказала она.
Как можно объяснить, что, коснувшись кистью бумаги, она порой наблюдает, как краски начинают сами собой расплываться, перемешиваться, словно живые? Это непонятное явление в некоторой степени повлияло на то, что она забросила живопись.
Он тронул ее за плечо.
– Странно, Адриенна? Другого я и не ждал от тебя. – Его смех заставил ее вздрогнуть. – Но мне необходимо, чтобы ты рассказала, что происходит. Неважно, каким странным, непонятным, фантастическим это может казаться. Ведь причина всего этого скрыта в таинственно-привлекательной оболочке, то есть в тебе, и я хочу это знать.
– Значит, я, по-твоему, существо аномальное? – спросила она, начиная раздражаться. – Подходящий объект для твоих исследований. Впору в цирке показывать.
Адриенна отвернулась, нервно перебирая разложенные на пледе тюбики. Чувство негодования захватывало ее все больше и больше.
– Меня надо выставлять для обозрения между цирковыми номерами: бородатой женщиной и…
– Прекрати, – сказал он твердо, но в его голосе ей послышалась сердечность, которая в данную минуту раздражала ее.
Насупившись, Адриенна схватила сумку и начала в ней рыться, пытаясь при этом успокоить бешено бьющееся сердце.
Пальцем Дейтон приподнял ей подбородок и повернул лицо к себе.
– Послушай меня, Адриенна, – сказал он серьезно.
Она готова была ударить его по руке, оттолкнуть, но подумала, что будет выглядеть совсем дурочкой, если начнет сопротивляться. Зачем он так смущает, будоражит ее чувства? Разве не достаточно у нее проблем? Она полагала, что он поможет ей решить эти проблемы, а не станет создавать новые.
– Ты другая, Адриенна, другая в хорошем смысле. Ты – прекрасная. И когда я сказал, что ты – некая оболочка… – Он усмехнулся. – Я говорил это не как ученый.
Взгляд темных, горящих глаз приковал ее.
– Адриенна, ты единственная в своем роде, – сказал он дрогнувшим голосом.
Как раз такой она желала быть меньше всего.
– Не думаю, что это удачный комплимент.
Медленно, тяжело вздохнув, он опустил руку.
– Я… Я сейчас вернусь, – сказала она.
– Куда ты?
– Я захватила с собой акварельные краски.
Порывшись в сумке, Адриенна вынула пластмассовую чашку, заметив при этом, что рука ее дрожит.
– Для акварельных красок нужна вода, – сказала она как можно бодрее и направилась к ручью.
– Да, конечно, – сказал он ей вслед. – Пора заняться экспериментом.
Стоя на коленях у ручья, она чувствовала каждой клеточкой своего тела его пристальный взгляд, наблюдавший за ней. Адриенна расплескала чуть не всю воду из чашки, когда вставала; сердце не переставало биться с тяжелым стуком. Повернувшись, она увидела, что он стоит рядом и улыбается.
– Мне нравятся эти брюки, – сказал он.
Вот, оказывается, на что он смотрел. Значит, он не просто наблюдал за ней, а с определенным интересом.
– Дейтон, – она постаралась придать голосу решительный тон, чтобы скрыть нервное возбуждение. – Я готова подвергнуться исследованию, но только на моих условиях.
Он согласно кивнул.
– Перестань улыбаться, – сказала она. От сухости в горле голос прозвучал хрипло.
– Нет. – Он шагнул к ней. – Ты не об эксперименте говоришь, не так ли, Адриенна? Ты имеешь в виду нас. Вернее, то, как я влияю на тебя.
– Ты никак на меня не влияешь, – разозлилась вдруг она. – Мне прекрасно известно, что ты производишь эффект на других женщин, но только не на меня.
– Тогда почему ты сторонишься меня?
Адриенна во время разговора пятилась, отступая от него.
Еще один шаг, и она ступила бы в ручей.
– Послушай, Дейтон, я же сказала, что у меня проблемы с живописью…
– С живописью или со мной? Даю слово, Адриенна, тебе незачем бояться меня. Мы здесь для того, чтобы проводить эксперимент, вот и все.
– Я давно не брала кисти в руку.
– Тем больше оснований заняться этим.
Адриенна обреченно посмотрела на него. Зачем спорить? Она знала, что ей все равно придется это сделать, и он тоже знал.
– Ты забросила кисти с тех пор, как вернулась из колонии художников, верно? – спросил он спокойным ласковым голосом, что придало ей уверенности.
– Нет, – ответила она. – Еще раньше. Чем больший опыт приобретала я в использовании своих способностей, тем бесконтрольнее становилась моя работа.
– Следовательно, сейчас ты немного нервничаешь, – сказал Дейтон, не спуская с нее пристального взгляда. – Расскажи мне, что происходит, когда ты пишешь красками? Делаешь ли ты это автоматически?
– Дело не в этом, – покачала головой Адриенна, чувствуя, насколько легче с ним говорить, когда он ведет себя как исследователь. – Выбирая тот или иной цвет, я знаю, как он обычно выглядит, но порой краска, попав на холст или на бумагу, начинает менять цвет.
– А затем?
– Я пытаюсь зафиксировать написанное, что-то подправляю, но все кончается тем, что картина оказывается испорченной.
– Итак, ты не даешь краскам ложиться по-своему, – уточнил Дейтон.
– Нет.
– А что будет, если ты дашь? – спросил он.
Она пожала плечами.
– Не уверена, что мне этого захочется. Мне нужно, чтобы работа… находилась под моим контролем.
Как он не понимает, что она пугалась до ужаса, когда теряла контроль.
– Может быть, это происходит под твоим контролем, но ты просто этого не сознаешь, – предположил Дейтон. – Как ты думаешь, смогла бы ты сегодня пустить все на самотек и дать краскам ложиться, как им заблагорассудится? Какой-то рисунок ведь должен получиться.
Он говорил спокойным, ровным голосом, и она поняла, что он не настаивает, а ждет ее решения.
– Думаю, попытаться можно, – согласилась Адриенна, когда они вернулись к разложенному на траве пледу. Возможно, все обойдется, если она для рисунка выберет что-то простенькое.
– Прекрасно, – сказал Дейтон. Он смотрел на нее и, казалось, взглядом хотел сказать что-то еще. – О большем я не прошу. Я буду рядом и позабочусь, чтобы все было в порядке.
Она кивнула, глядя на него, как загипнотизированная. Как Адриенна не пыталась унять биение сердца, ничего у нее не получалось. То, как действовал на нее его взгляд, убеждало, что причина, по которой она оказалась с ним на этой поляне, намного сложнее, чем ей представлялось. Сюда ее привело не просто стремление разобраться в своих паранормальных способностях, а желание ближе узнать Дейтона Уэстфилда.
Их разговоры по телефону были, по существу, ее монологами. Он лишь задавал вопросы, и довольно странные вопросы, а она, завороженная его низким, бархатным голосом, отвечала пространнее, чем ей хотелось бы. Звук этого голоса, теплый и волнующий, главным образом и привлек ее внимание к передаче Фионы. Если бы она тогда знала, какой обольстительной силой он обладает, то была бы осторожнее. А, может быть, и нет.
