Текст книги "Верьте мне – я лгу!"

Автор книги: Райан Холидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

VII
Тактика № 4. Помогайте им обманывать читателей

«Является ли сидение на стуле смертельным для здоровья?»

«Как мало вы можете спать?»

«Токсичен ли сахар?»

«Какое физическое упражнение лучше?»

«Вызывают ли мобильные телефоны рак мозга?»

Скриншот списка самых популярных тем для статей «New York Times Magazine», 16 апреля 2011 года

Популярны ли заголовки с риторическими вопросами? А то! Как однажды похвастался Брайан Мойлэн, пишущий для Gawker, дело в том, чтобы «впихнуть всю историю в заголовок, но оставить достаточно места, чтобы людям захотелось кликнуть на него».

Ник Дентон знает, что уклончивость и обманчивость – один из лучших способов добиться увеличения трафика. В меморандуме для своих блогеров он дает конкретные инструкции о том, как нужно манипулировать читателями ради своей выгоды:

Когда вы рассматриваете заявление даже сомнительного свойства, не отделывайтесь от него скептическим заголовком перед тем, как перейти к главному аргументу, иначе никто даже не дойдет до него. С таким же успехом вы могли бы вообще не беспокоиться… Вы создаете тайну и объясняете ее после нажатия на ссылку. Анализ показывает, что хороший вопрос дает вдвое более сильную реакцию, чем восклицательный знак в конце заголовка.

У меня есть собственная версия: когда вы убираете знак вопроса, это обычно превращает ваш заголовок в ложь. Блогеры любят пользоваться знаком вопроса, потому что он позволяет им отделываться ложными утверждениями, которые никто не будет критиковать. После того как читатель проходит по ссылке, он вскоре обнаруживает, что ответ на «вопрос», который содержится в заголовке, является отрицательным. Но поскольку заголовок был сформулирован как вопрос, то блогер не может ошибаться, ведь он лишь спрашивал. «Правда ли, что Гленн Бек изнасиловал и убил девушку в 1990 году?» «Конечно», «я не знаю» или любой другой, который заработает клики. Блогеры убеждают себя в том, что они лишь заманивают читателей заголовками, чтобы те познакомились с более серьезными статьями, где выявлены разные нюансы. Но это ложь (я читал такие статьи, и они редко бывают лучше, чем обещает заголовок). Это ложь, предназначенная для того, чтобы блогеры лучше себя чувствовали, а вы могли эксплуатировать их. Поэтому, если им нужен заголовок, дайте его. Пусть они сами придумывают подходящее объяснение.

Когда я хочу, чтобы о моих клиентах написали в Gawker или в других блогах, то умышленно использую двойственное отношение блогеров к обману читателей. Если я даю им официальные комментарии от лица клиента, то оставляю место для спекуляций, не полностью раскрывая тему. Если я создаю сюжет как фальшивый информатор, то задаю массу риторических вопросов: «Неужели [далее следует нелепое искажение информации] это действительно происходит?» «Как вы думаете [далее следует сочное описание скандала], это то, что они скрывают от нас?» Потом я наблюдаю, как авторы задают такие же вопросы своим читателям в захватывающих внимание заголовках. Ответ на мои вопросы очевиден – «нет, разумеется, это неправда», – но я выступаю в роли скептика по отношению к своим клиентам и даже дохожу до того, что говорю о них мерзости, повторяемые блогерами на первых страницах своих сайтов.

Я дурачу блогеров, а они дурачат своих читателей. Эта негласная договоренность полностью устраивает жадных до трафика блогеров, меня и моих клиентов, которые нуждаются во внимании. Для читателей были бы гораздо более полезны публикации, информирующие их о вещах, которые действительно имеют значение. Но – вы могли убедиться в этом в предыдущей главе – сюжеты с полезной информацией гораздо менее подвержены вирусному распространению, чем другие виды контента.

К примеру, обзоры фильмов, подробные курсы, технический анализ и рецепты блюд пользуются популярностью в ограниченном кругу первоначально собранных читателей и иногда появляются в списках статей, чаще всего пересылаемых по электронной почте. Но они не привлекают значительное количество трафика с других сайтов. Ими не так весело делиться, и в результате они не так хорошо распространяются. Сначала это может показаться лишенным здравого смысла, но это абсолютно логично с финансовой точки зрения. Комментарии к чужим комментариям или советам неудобны и часто не слишком интересны для чтения. Хуже того, автор первоначального материала может быть настолько обстоятельным, что полностью решает проблему или предлагает разумное решение, а это ставит крест на возможности для горячей дискуссии.

Для блогов практическая польза часто является обременительной обязанностью. Это убивает трафик, как и другие потенциально хорошие качества. Трудно заставить сердитых «троллей» комментировать что-то честное или совершенно разумное. Ожидание полного раскрытия сюжета может устранить саму возможность появления следующих постов. Излишняя фривольность или рассудочность приводит к такому же результату. Ни один блогер не захочет писать о другом блогере, который выставляет его в дурном свете.

Если вернуться к меморандуму Дентона, то использование восклицательного знака подразумевает окончание, или исчерпанность, темы. Окончательное или авторитетное суждение так же нежелательно, как и практическая польза, поскольку все это не влечет за собой активного участия пользователей. Но активные пользователи – это то, что приносит деньги.

Активное взаимодействие с контентом

Прежде чем возражать, что «активное участие пользователя» – это хорошая вещь, давайте посмотрим, что происходит на самом деле. Представьте себе, что вы читаете в блоге Politico статью, которая вызывает у вас гнев. Вы достаточно рассержены и хотите выразить автору свои чувства – тогда вы оставляете комментарий.

Вот как это происходило со мной.

Сайт сообщает, что вам нужно войти на сайт, чтобы комментировать. Вы еще не являетесь членом? Зарегистрируйтесь сейчас. Когда я кликаю на регистрацию, появляется новая страница со множеством рекламных объявлений. Я заполняю форму, указываю адрес своей электронной почты, пол и город, потом нажимаю на «отправить». Черт побери, я неправильно ввел текст с контрольного изображения [29]29
  Контрольное изображение (капча) – серия искаженных букв и цифр на размытом фоне, предназначенная для отделения реальных пользователей от автоматических рассылок. (Примеч. пер.)


[Закрыть], поэтому страница перезагружается с другой рекламой. Наконец я делаю все правильно и получаю страницу подтверждения (снова с рекламой). Теперь я просматриваю свою почту. «Добро пожаловать в блог Politico, – гласит надпись. – Нажмите на эту ссылку, чтобы подтвердить вход в ваш аккаунт». (Впоследствии они будут засыпать меня новым спамом.) Появляется надпись «Регистрация завершена»: еще одна страница и очередная реклама. Меня просят ввести логин, и я делаю это. Новая страница, новые рекламные объявления, но теперь я наконец могу поделиться своим мнением с автором. Я стал «активным пользователем».

Так происходит повсюду. Иногда приходится просматривать до десяти страниц, чтобы впервые оставить комментарий в блоге. Huffington Post устраивает настоящее шоу, предлагая читателям оценивать статьи от 1 до 10. Что происходит, когда вы соглашаетесь это сделать? Вам показывают другую страницу с очередной рекламой. А когда вы видите ошибку в статье и заполняете форму «послать исправления»? Сначала у вас попросят адрес электронной почты, а потом предложат ежедневно получать письма от них.

Если вы согласитесь, то вы идиот. Сайт не волнует ваше мнение; делая это, он набирает бесплатные просмотры страниц. Я устал от этих игр и решил воспользоваться системой для своей выгоды.

Лучший способ получить освещение в Сети – завлечь блогера сюжетом, который явно будет собирать комментарии (голоса, ссылки и т. д.). Этот невероятный лабиринт просмотров выглядит так соблазнительно, что блогеры стараются заманить в него своих читателей. Следуя этой логике, когда я сообщаю в блог что-то отвратительное о возможном поведении Такера Макса, я на самом деле даю автору шанс раскрутить читателей на комментарии вроде «Тьфу!» или «Какой лицемер!». При этом я также даю фанатам Такера возможность узнать об этом и выступить в его защиту. Никого на самом деле не заботит, что думают или чувствуют эти люди, но я предлагаю блогерам возможность заработать деньги за их счет.

Вас разыгрывают

Клик – это клик, а просмотр страницы – это просмотр страницы. Блогеров не заботит, как они их получают. Их боссов это тоже не волнует. Они просто хотят этого [30]30
  Как Ричард Гринблатт – вероятно, величайший из живущих хакеров – сказал «Wired» в 2010 г.: «Существует тенденция, которая гласит: давайте отформатируем нашу веб-страницу так, чтобы людям пришлось много раз нажимать на кнопку, чтобы увидеть массу рекламы. В целом выигрывают те, кто может все устроить максимально неудобным для вас образом». (Примеч. авт.)


[Закрыть].

Заголовок нужен, чтобы заставить вас посмотреть статью, и только для этого. Получите ли вы в результате что-то полезное или нет – не имеет значения: вы уже нажали на ссылку. Раздел комментариев предназначен для активного пользования, как и кнопки «поделиться» в нижней части каждого поста. Но, как замечает Венкатеш Рао, торговый агент компании «Xerox», грязная правда заключается в том, что

…общественные медиа не являются набором инструментов для общения людей. Это набор встроенных механизмов, позволяющий технологиям использовать людей для общения друг с другом в оргии самоорганизации… Создатели «Матрицы» ошибались. Вы не батарейка в глобальном, поработившем человечество искусственном интеллекте. Вы играете немного более важную роль, так как являетесь частью в огромной цепи переключателей [26].

Бесполезность, намеренное искажение информации или беспричинное подстрекательство в блогах может утомить вас и лишить сил, но Оруэлл напомнил нам в своем романе «1984»: «Усталость одной клетки служит энергией всего организма».

То же самое относится к искусству онлайн-публикаций: задержать пользователя как можно дольше, умышленно накачивать его бесполезной информацией и превращать обычных читателей в машины, генерирующие просмотры страниц. Издатели знают, что они должны сделать каждый новый заголовок еще более эффектным, чем предыдущий, а следующая статья должна быть еще более скандальной или абсурдной, чтобы продолжать зарабатывать просмотры. Это порочный круг, в котором, обманывая читателей и поддаваясь на мой обман, они в следующий раз должны обманывать читателей еще искуснее, чтобы продолжать начатое.

Иногда люди просто выходят из себя, когда понимают, что их одурачили. Читателям не нравится, когда они узнают, что прочитанная статья оказалась пустышкой. Блогерам не нравится, когда они узнают, что я разыграл их. Но это рассчитанный риск, на который мы с блогерами идем вместе, большей частью потому, что последствия оказываются незначительными. В редких случаях нас хватают за руку, но это не значит, что нам приходится возвращать заработанные деньги. Как пошутил Ювенал, «что тебе до позора, если ты можешь сохранить свое состояние?».

VIII
Тактика № 5. Продавайте им то, что они могут продать (проблема одноразового употребления)

Газета – это бизнес для зарабатывания денег через прибыль от рекламы. Это обусловлено тиражами, а вы знаете, от чего зависят тиражи…

Харлан Поттер в «Долгом прощании» Реймонда Чандлера

Я не ученый, но в своих фанатичных поисках истинных механизмов работы блогеров я обращался ко всем историкам средств массовой информации, которых мог найти, и с жадностью поглощал их труды. Благодаря этим экспертам я начал понимать, что сам способ представления статей в блогах перед читателями предопределяет их содержание. Точно так же, как желтая пресса сто лет назад, блоги находятся под постоянным давлением, что заставляет их манипулировать новостями, и, в свою очередь, становиться объектом чужих манипуляций.

Уроки истории могут быть скучными, но поверьте, в этом случае краткая справка заслуживает внимания, так как она проливает свет на проблему контроля над массмедиа. Когда вы знаете, как создатели новостей продают свой товар, становится легче продавать им ваш товар.

Существует три четкие фазы развития газетной индустрии (которая большей частью является синонимом «новостей»). Все начинается с партийной прессы, переходит к печально известной желтой прессе и заканчивается стабильным периодом современной, или подписной, прессы. Эти фазы содержат удивительные параллели с нынешними блогами: прежние ошибки возникают снова, и впервые за последние десятилетия появляется возможность для старых манипуляций.

Партийная пресса

Первые газеты были рупорами политических партий. Они служили информационными каналами, через которые лидеры могли обращаться к простым членам и давать им необходимые сведения. Эта часть истории новостей зачастую неправильно оценивается или искажается в дискуссиях о предрассудках средств массовой информации.

Партийные газеты не являлись какой-то ранней версией «Fox News». Обычно газета принадлежала одному человеку. Редактор, издатель, автор и типограф в одном лице был преданным слугой той или иной партии в своем городе. Его служба заключалась в распространении идей и информации по важным вопросам. Партийные газеты продавали свои услуги политикам, бизнесменам и избирателям.

Газеты распространялись по подписке, стоившей около десяти долларов в год. Хорошая газета могла иметь более тысячи подписчиков, но подписка почти всегда была обязательной для членов партии, что являлось своеобразным патронажем, или, как сказали бы сейчас, «спонсорской поддержкой».

Первый этап журналистики был ограниченным по масштабу и воздействию. Из-за размера и характера читательской аудитории партийная пресса не являлась новостнымбизнесом. Это был редакторский бизнес другого стиля и времени, который отошел в прошлое из-за технологических перемен и новых методов распространения.

Желтая пресса

Газеты изменились с того момента, когда Бенджамин Дэй основал «New York Sun» в 1833 году. Изменения были связаны не столько с самой газетой, сколько со способом ее продажи – на улице, по одному экземпляру в руки. Дэй нанял безработных для продажи и сразу же решил большую проблему, встававшую перед партийной прессой и связанную с бесплатной подпиской. Метод «плати и уноси» не предполагал никакого кредита. Вы покупали газету и уходили. Это простое новшество ознаменовало перемену концепции новостей, и у Дэя появились тысячи последователей.

Такие газеты не доставлялись к вашему порогу. Им приходилось быть достаточно интересными и скандальными, чтобы бороться за продажи на перекрестках, в барах и на железнодорожных вокзалах [31]31
  В то время Дэй изобрел рубрики «Требуется помощь» и «Строчные объявления». Это был эффективный способ увеличения ежедневных продаж. (Примеч. авт.)


[Закрыть]. Из-за изменения методов распространения и увеличения скорости печатных станков газеты стали настоящими новостнымиизданиями. Их единственная цель заключалась в публикации новых сведений, более эксклюзивных, чем у конкурентов, и моментально отправляемых в печать. На практике это означало упадок редакторского мастерства. Эти газеты полагались на сплетни. Те, кто пытался противостоять этой тенденции, терпели неудачу и выходили из бизнеса, как это случилось с катастрофической попыткой аболициониста [32]32
  Аболиционизм – движение за отмену рабства в США. (Примеч. пер.)


[Закрыть] Горация Грили создать свободную от сплетен и распространяемую на улицах газету вскоре после Дэя.

В 1835 году, спустя недолгое время после открытия «New York Sun», Джеймс Гордон Беннетт-старший основал газету «New York Herald». Через несколько лет она превратилась в самую крупную ежедневную газету в США, а может быть, и во всем мире. Она также была самым сенсационным и «порочным» изданием.

Все это произошло не из-за личных убеждений Беннетта, а из-за его представления о бизнесе. Он знал, что цель газеты – «не поучать, а изумлять». Его газета была расистской, антииммигрантской и антиэстетической. В результате газету одновременно покупали люди, любившие и ненавидевшие ее, а продажи только росли.

Беннетт был не одинок. Джозеф Пулитцер, газетный магнат и знаток сенсаций, задолго до того, как его имя приобрело положительную окраску благодаря ассоциации с престижной премией, следовал сходному правилу в своей газете: «The World» должна быть «не только дешевой, но яркой, и не только яркой, но большой». Она должна была стать такой, чтобы каждое утро продаваться тысячами экземпляров занятым людям в оживленном городе.

Потребность продавать каждую тему снова и снова изо дня в день создает вызов, который я называю «проблемой одноразового употребления». Газеты Беннетта решили ее, привлекая внимание повсюду, где только могли.

Первый выпуск «New York Herald» выглядел так. На первой полосе – приковывающая взгляд, но удобоваримая мешанина из разных сообщений. Вторая полоса – сердце газеты, редакторские статьи и новости. Третья – местные новости. Четвертая – реклама и короткие заметки. Каждый мог найти что-то для себя. Материалы были небольшими и подавались в сочной манере. Впоследствии Беннетт попытался сделать акцент на качественных редакторских статьях вместо сиюминутных новостей и поменял местами первых две полосы. Результат был плачевным; так он не мог продавать газету на улицах.

Проблема одноразового употребления сформировала не только дизайн и общий план газеты. Когда новости продаются на одноразовой основе, издатели не могут сидеть и ждать, когда новости придут к ним. Новостей никогда не бывает достаточно, а то, что приходит естественным образом, выглядит не так волнующе. Поэтому они должны создавать новости, которые увеличат продажи. Когда репортеры отправлялись на освещение зрелищ и событий, они знали, что их задача заключается в описании новостей, когда они есть, и в создании новостей, когда их нет [33]33
  Иными словами, мы уже больше ста лет рвем на части общественных деятелей по подложным обвинениям. Окажите себе услугу и почитайте про сканадал с «Фатти» Эрбаклом (звезда немого кино, наставник Чаплина, ложно обвиненный в изнасиловании и убийстве и подвергнутый остракизму. – Примеч. пер.), чтобы получить трезвый взгляд на последствия проблемы однократного употребления. (Примеч. авт.)


[Закрыть].

Именно в таком положении находятся современные блоги. Если блоги прекрасно уживаются с манипуляторами, облегчающими их бремя, то желтые газеты тоже охотно сотрудничали с ними. Желтая пресса платила крупные суммы частным информаторам и пресс-агентам. Фальшивки и преувеличения распространились так широко, что знаменитый юрист и автор дневников Джордж Темплтон Стронг сначала не поверил в известие о начале Гражданской войны в США. В апреле 1861 года он написал в своем дневнике, что, сидя в компании друзей, намеренно игнорировал уличный шум – «мальчишек-газетчиков, выкрикивающих «Экстренный номер “Herald”! Узнайте о бомбардировке форта Самтер!», поскольку был уверен в том, что это рекламный трюк для увеличения продаж. Этот экстренный номер со статьей о бомбардировке форта Самтер (который Стронг в конце концов все-таки купил) разошелся тиражом 135 000 экземпляров за один день. Это был самый большой выпуск в истории газеты. Успех Гражданской войны побудил желтую прессу ратовать за начало испано-американской войны (и, по мнению некоторых, послужить ее причиной). По словам Бенджамина Дэя, «мы, газетчики, больше всего процветаем на бедствиях других людей».

Историк массмедиа У. Дж. Кэмбелл однажды сформулировал следующие признаки желтой журналистики:

– броские заголовки совершенно незначительных новостей, вызывающие сильное волнение;

– широкое использование иллюстраций (часто имеющих слабое отношение к тексту);

– обилие самозванцев, мошенников и фальшивых интервью;

– цветные комиксы и большое, толстое воскресное приложение;

– нарочитая поддержка «жертв несправедливости»;

– использование анонимных источников;

– подробное освещение мероприятий в высших кругах общества.

Не кажется ли все это знакомым, пожалуй за исключением воскресного приложения? Загляните на Gawker или Huffington Post, если не хотите напрягать память.

Такая мысль часто посещала меня во время работы над этой книгой. Мне казалось, что я могу взять газетную критику, написанную сто лет назад, поменять несколько слов и точно описать, как работают блоги. Знание основ желтой журналистики той эпохи позволило мне понять, как дать блогам то, чего они «хотят», сегодня. Впоследствии я подробно расскажу об этом.

По мере того как ежедневные продажи этих газет штурмовали новые высоты, они стали невероятно привлекательными для рекламодателей, особенно с появлением крупных корпораций и универсальных магазинов. Деньги, полученные от новых рекламодателей, подтолкнули газеты к дальнейшему расширению читательской аудитории.

Наступила эпоха расцвета мастеров-промоутеров, таких как Беннетт, Пулитцер и Уильям Рэндольф Херст. За фантастическим взлетом их тиражей стояла одна вещь: нагнетание сенсаций. Так решение «проблемы однократного употребления» слилось с понятием журналистики, целиком зависящей от рекламы.

Современная стабильная пресса (подписные издания)

Если Джеймс Гордон Беннетт воплощал эпоху сенсационной желтой журналистики, то другой человек, издатель «New York Times» Адольф С. Окс, начал новый цикл в индустрии новостей. Как и большинство великих бизнесменов, Окс понимал, что новаторский подход открывает путь к огромному состоянию. В связи с недавно приобретенной газетой и окружающим грязным миром желтой прессы он выступил с заявлением, что «честность означает доллары».

Окс сразу же начал менять условия, которые позволяли процветать Беннетту, Херсту, Пулитцеру и их подражателям. Он был первым издателем, организовавшим подписку по телефону. Он предложил конкурс для своих агентов-распространителей. Он выделял им квоты и назначал количество подписчиков, которых они должны были привлечь. Он понимал, что люди покупали желтую прессу, потому что эти газеты стоили дешево, и у них все равно не было другого выбора. Если бы у людей был выбор, многие предпочли бы качество, и Окс решил предложить им это. Сначала он поставил цель сравняться по цене с конкурентами, потом создать газету, далеко превосходящую их по качеству в сочетании с низкой стоимостью.

Эта стратегия оказалась успешной. Когда Окс опустил цену «Times» до одного цента, тираж утроился в течение одного года. Он боролся за качество публикуемых материалов и придумал слоган «Все новости, достойные печати» как напутствие для сотрудников редакции уже через два месяца после покупки газеты. Менее известный девиз почти так же многозначителен: «Мировые новости, но не сборник скандалов».

Я не хочу преувеличивать. Переход к респектабельной прессе вовсе не был мгновенным и далеко не сразу изменил конкурентное поле. Но подписка создавала новые условия, в которых сотрудники газеты имели цели, более тесно связанные с потребностями читателей. В результате этой новой волны в истории журналистики газеты продавались читателям по подписке, и все пороки и недостатки желтой прессы были быстро наказаны в подписной модели. Читатели, которых вводили в заблуждение, отказывались от подписки; ошибки следовало исправлять в следующем выпуске, а содержание завтрашних заголовков больше не определялось потребностями мальчишек-газетчиков.

Подписная модель – будь то музыка или новости – предлагает дополнительную глубину и нюансы, отсутствующие в сюжетах, которые процветают в «одноразовом» распространении. В ней можно рассматривать противоположные точки зрения, признавать неопределенность или неуверенность. В ней появляется элемент человечности. Поскольку статьи не нуждаются в однократном распространении, а скорее являются частью целого (газеты, альбома или коллекции), издателям не нужно прибегать к эмоциональным крайностям, чтобы стимулировать «одноразовых» покупателей.

С приходом Окса репутация стала значить больше, чем дурная слава. Репортеры завели общественные клубы, где они критиковали друг друга. Некоторые начали поговаривать о профсоюзном объединении. Многие рассматривали журналистику как полноценную профессию и на этой основе вырабатывали правила и нормы поведения. Профессионализм в журналистике означал применение новых идей к поиску, написанию и представлению сюжетов. Впервые появилось чувство ответственности не только перед газетными тиражами, но и перед читателями.

Как и Беннетт, Окс имел своих подражателей. Фактически, пресса имитировала те принципы, которые он встроил в «New York Times» с тех пор, как стал владельцем газеты. Даже теперь, когда человек выбирает газету в киоске, он не просматривает заголовки, чтобы взять что-то наиболее сенсационное. Люди покупают газету, которой они доверяют; то же самое относится к радиостанциям, которые они слушают, и к теленовостям, которые они смотрят. Это бренд новостей, изобретенный Оксом и подхваченный другими средствами массовой информации. Это продажа подписки, а не сюжета.

Я не утверждаю, что это совершенная система, и далек от мысли, что газетчики XX века были паладинами честности и точности или мгновенно воспринимали перемены. Еще в 1970-х годах такие газеты, как «Times-Picayune» в Нью-Орлеане, в основном зависели от продаж на перекрестках и в уличных киосках и продолжали наполняться сенсациями и историями о громких преступлениях.

Возможно, подписная модель и была свободна от влияния массовой культуры, но это не избавило ее от коррупции наверху. Как заметил персонаж Филипа Марлоу из романа Реймонда Чандлера «Долгое прощание»:

Богачи владеют газетами и издают их. Богатые люди повсюду принадлежат к одному и тому же клубу. Естественно, существует конкуренция – достаточно жесткое соперничество за тиражи, свежие новости и эксклюзивные материалы, – но лишь до тех пор, пока это не вредит престижу и не угрожает положению и привилегиям владельцев.

Отголоски этой острой критики впоследствии можно было слышать в осуждающих свидетельствах таких теоретиков, как Ноам Хомский и Бен Багдикян. Один мой друг выразился еще более нелицеприятно: «У каждого поколения массмедиа во рту свой член».

По крайней мере, некогда существовала открытая дискуссия о проблемах средств массовой информации. В наши дни токсичная экономика блогов не только находится в тени; некоторые технические гуру на подхвате у издателей даже защищают их. Мы имеем старые проблемы плюс массу новых.