Текст книги "Львы Кандагара (ЛП)"

Автор книги: Расти Брэдли

Соавторы: Кевин Маурер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Major Rusty Bradley
&
Kevin Maurer
 Lions of Kandahar: The Story of a Fight Against All Odds

От автора

Самым тяжелым с чем я столкнулся при написании этой книги, было попытаться перенести значимость тех событий на бумагу и сформулировать их важность для читателя. Эта книга не только о серии интенсивных перестрелок, которые длились в течение нескольких дней, но и самых стратегически важных сражениях в Афганистане, о которых вы никогда не слышали, но последствия, от которых оказали непосредственное влияние на войну с терроризмом. То, что предполагалось как спланированная военная операция, разработанная Международными Силами Содействия и Безопасности  для уничтожения известных укрытий противника вскоре превратилась в жестокую битву, центральную  роль, в которой играли непроверенные войска НАТО, подтолкнувшая Талибан и их иностранных наемников, полностью изменить способ, борьбы с  силами коалиции. Это была трудная борьба за удержание линии фронта против возрождающегося противника, ставшая катализатором для нового осмысления того, что потребуется Соединенным Штатам и их союзникам, чтобы продолжать вести войну.

            Начальная фаза Операции "Медуза", продолжалась в течение почти двух недель в конце лета 2006 года. Сама операция и ее последующие этапы в конечном итоге распространилась на боевые действия следующих нескольких месяцев. Моя команда была одной из пяти, которые принимали непосредственное участие на всех этапах этой операции, и решившей остаться в неспокойном районе Панжваи по завершении операции Медуза. Обозначенной как ODA 331 моей команде было приказано очистить от Талибана и иностранных наемников территорию размером с Род-Айленд, уменьшить их влияние, восстановить законную власть и оказать содействие в обеспечении безопасности в этой сельской местности. Эта сложнейшая задача была возложена на 10 человек. Таковы были превратности войны.

            Этот рассказ есть мои воспоминания о пережитых мной и моим отрядом Специальных Сил событиях с августа по сентябрь 2006 года. Это будет честное изображение солдат Специальных Сил перед лицом испытаний в Афганистане. Язык и юмор настоящий, не всегда невинный и политкорректный. В этом проекте нет скрытых мотивов и скрытого подтекста, это ни в коем случае не повод для споров и поиска виновных. Это просто рассказ об обычных людях, которые делали невероятные вещи перед лицом огромных трудностей.

            При написании этой книги соблюдены все правовые и оперативные нюансы. Я использовал только имена и позывные  для описания героев рассказа, за исключением тех людей, о которых ранее уже упоминалось в открытых источниках. Некоторые позывные были изменены в виду безопасности. При написании этой книги я сделал все, чтобы соблюсти требования безопасности Командования Сил Специальных Операций Армии Соединенных Штатов и требований старого-доброго здравого смысла.

            При описании этой истории я не ставил перед собой цель поднять кому-либо рейтинг или делать какие-либо политические заявления. В изображении событий я строго придерживался фактов, а не мнений. Они либо происходили, либо нет. Тем, кто решил, что я «диванный» эксперт, решивший написать книгу об описываемых  событиях я просто скажу, что достоверность этого рассказа исходит не только от меня, но и от почти трех десятков операторов, командиров сил специальных операций стран членов ISAF и солдат афганской национальной армии, которые служили со мной и которые впоследствии были опрошены для этого проекта, чтобы обеспечить его точность. Беседы и диалоги были воссозданы из их интервью, отчетов, моих собственных заметок и воспоминаний.

            Эти люди были моим компасом, моим гидом на платформе истины для этого проекта. У афганцев есть поговорка на пушту «Dagga tse dagga da» – это то, что есть.

            Такова эта история. Это наша история. De opresso liber. Маршируй или умри.

Расти Бредли

Апрель 2009

Кандагар, Афганистан

Предупреждение: представленные мнения принадлежат авторам и не обязательно совпадают с точкой зрения Министерства обороны, его ведомств и персонала. 

Глава 1. Первый контакт

 Сентябрь 2006

            Первые пули врезались в лобовое стекло, подобно, отбойному молотку. Я вздрогнул, ожидая худшего. К счастью, бронированное стекло сделало своё дело, иначе мои мозги были бы разбросаны по всей кабине. Выстрел от РПГ пролетел всего в нескольких футах от нас, так близко, что я смог увидеть подпружиненные плавники стабилизаторов, которые могут легко срезать голову взрослого мужчины, ногу или руку или уничтожить небольшой автомобиль с ужасающей быстротой. Дымные трассы от них повисли в воздухе. Грохот пулеметов был оглушительным и всепоглощающим. Мы только что оказались на поле боя.

            Операция «Медуза» крупнейшая наступательная операция в истории НАТО превратилась в полный кошмар. Поблизости, наступление основных сил канадцев, попавших в противотанковую засаду, сначала захлебнулось, а потом и вовсе прекратилось из-за боев в городских условиях. Моя команда Специальных сил и наши афганские союзники были в пяти минутах езды от этого  ожесточенного боя на базе Sperwan Ghar, расположенной на удаленном холме в районе Панджваи в западной части провинции Кандагар. Две другие группы SF, усиленные афганскими солдатами продвигаясь вверх по холму, оказались под шквальным огнем. Если бы мы могли захватить этот холм, мы могли бы вызвать удар с воздуха, чтобы поддержать наших союзников по НАТО.

            Первые две минуты боя самые важные. Вы  узнаете кто вам противостоит уже в первые тридцать секунд если, конечно, проживете так долго. Пулеметы, обстреливающие наши мобильные броневики (GMVs) и залпы РПГ подсказали мне, что мы сражаемся против врага, который точно знает, чего хочет. Уже сейчас Талибы нанесли серьезный удар по механизированной колонне канадцев, выведя из строя около десятка солдат и уничтожив несколько бронемашин. Я слышал переговоры канадцев по радио. Они боролись за свои жизни. Как и все мы.

            Это была моя третья поездка в Афганистан, и когда я семь месяцев назад покидал его, мы почти изгнали талибов из Кандагара. Они были сломлены и  разбиты. Но с тех пор силы НАТО взяли под контроль южную часть Афганистана, заменив американские подразделения сборной группировкой войск со всего мира. Командование НАТО занято в основном созданием групп реконструкции, а не боевых подразделений для поддержания безопасности, которые имеют решающее значение для проведения восстановительных работ. Спустя пять лет войны изменения в стратегии привели к самому кровавому периоду с момента падения режима талибов в 2001 году.

            Мы предупреждали, что Талибан снова набрал силу. У них были тысячи бойцов, мечтающих захватить Кандагар, столицу провинции и южного Афганистана. Эти ребята не были, как раньше, сбродом местных жителей. Это не были те старые разрозненные силы талибов, которые надеялись убить неверного, как им это предписывал Аллах, и прожить еще один день. Теперь талибы действовали синхронно и скоординировано. После залпа из РПГ противник перенес огонь на наши тяжелые пулеметы, стремясь повредить их или вывести его оператора из строя. Это был первый намек на возрождение сил Талибана полностью сосредоточенного на вытеснении коалиционных сил из южной части Афганистана. Теперь, садясь в наши грузовики, мы столкнулись с сопротивлением врага, которое редко встречали после первых месяцев войны.

            Жесткий удар по правой задней части нашего грузовика напугал меня. Я высунулся наружу, и повернул голову, в этот момент увидел ярко красную вспышку от другого врезавшегося в землю снаряда РПГ. Посыпавшиеся со стороны талибов красные трассеры их пулеметов врезались в борта машин и землю вокруг нас, рикошетя во всех направлениях. Я повернул свой пулемет М240 в этом направлении так быстро, как только мог. Сеть канав, которые проходили в шести футах от нас и покрытых густой растительностью в некоторых местах разразилась огнем противника.

            «Контакт справа, контакт справа!» – заорал я, перекрикивая грохот пулеметов. Все пулеметы и гранатометы моей команды сосредоточили огонь на противнике. Нужно было обрушить на врага столько огневой мощи, сколько это было возможно.

            Перед нашим грузовиком были в основном здания и окружающие их глиняные заборы. Мы были открыты и уязвимы. Взрыв РПГ около переднего бампера наполнил мой рот сильной зубной болью и сильным привкусом взрывчатого вещества, но я был жив.  Противник был справа, спереди и слева. Их засада почти разрезала нашу колонну на две части. Не давая подкреплению вступить в бой. Это было их первостепенной задачей. Разделить нас, привести в смятение и уничтожить каждого из нас. Нам нужна поддержка с воздуха СЕЙЧАС!

            Голландские боевые вертолеты Апач кружили над нами. Глухой звук огня их 30-мм пушек был словно музыка. Первые две из четырех 70-мм ракет попали в высокий дом, который был не дальше чем в ста метрах от меня. Сильные взрывы проделали в доме большие трещины, и как только пыль осела, афганские солдаты открыли по ним огонь, убив четыре или пять, выбегавших из здания ошеломлённых и растерянных  боевиков движения «Талибан». Убитые обычно падают, словно тряпичные куклы, так было и в этот раз.

            Я предполагал, что мы столкнулись с пятьюдесятью или восьмьюдесятью боевиками вокруг холма. У нас же было шестьдесят солдат АНА, тридцать операторов SF из трех А-групп и одна команда управления В-группы. В-группа должна была состоять из двенадцати человек, но сейчас их было только четверо в грузовике. Наша цель – пост Sperwan Ghar располагался на господствующей высоте над долиной фермерских хозяйств, разделенных системой глубоких канав. Этот пост был стратегически важен, потому что тот, кто им владел, контролировал всю долину вверх и вниз по течению реки.

            Пытаясь продвигаться к горе, мы запросили по рации в тактическом операционном центре (T.O.C.)  дополнительные разведданные. В T.O.C.  в режиме реального времени с помощью беспилотника Predator наблюдали за ходом битвы, которая кардинального отличалась от того, с которой нас знакомили на брифинге.

            «Коготь 30, это Орел 10. Сложилась следующая ситуация: количество врагов не десятки, а сотни, может быть, даже тысячи. Они повсюду! Вы слышите, прием?»

            Мы уже расстреляли половину боезапаса. Теперь мы оказались еще в подавляющем меньшинстве против сотен боевиков Талибана, окруженные со всех сторон.

            У нас очень серьезные проблемы.

Глава 2. Этот запах канализации

 Август 2006

            Массивные колеса транспортника С-17, взвизгнув, коснулись посадочной полосы аэродрома в Кандагаре. Самолет резко дернулся, его мощные двигатели ревели до тех пор, пока он, наконец, не покатился к остановке в конце взлетно-посадочной полосы. Спустя 10 минут нам разрешили отстегнуть ремни, мы оставили свои удобные места, расположенные по бокам грузового отсека. Парни сползи с поддонов с продовольствием и тентов, покрывавших грузовики. Никто не разговаривал, все выглядели, как лунатики. Толчок колес при ударе об асфальт разбудил нас. Протерев заспанные глаза, я потянулся и оглядел фюзеляж самолета, остальная моя команда тоже проснулась, но выглядела неважно. Ревущие двигатели дотолкали самолет до большой белой буквы W, нарисованной на ВПП и затем он вырулил к терминалу.

            Полет всегда был для меня важным поворотным моментом, когда я осознавал реальность, что идет война, и скоро я окажусь в самом её центре. Семнадцать часов назад, когда самолет поднялся в воздух, я попытался отбросить страхи о будущей жизни. Это были больше ментальные переживания, чем физические, ведь в следующие восемь месяцев мне предстоит быть дипломатом, миротворцем, учителем и охотником. В плохие дни я буду в роли охотника.

          Оставлять свою семью всегда было самым трудным. Это хуже чем находиться в бою, хуже, чем дерьмовые условия жизни или хуже чем быть раненым. Неизвестность делает этот момент еще более тяжелым. Я никогда не знаю, когда говорю «пока» в последний раз. Когда я был молод, я думал о женитьбе, хотел сильную независимую жену, которая могла бы позаботиться о моей семье, если со мной что-нибудь случится. Бог дал то, чего я хотел.  Но разлука берет свое. У моей жены уже усталый вид. Оставлять ребенка мучительно больно. Он хочет знать, почему вы уходите, но вы не можете ему этого объяснить. Но почему-то для меня это слишком просто. Моей семье трудно понять причину, по которой я постоянно уезжаю за тысячи километров, чтобы сражаться. У нас нет на этот случай особых ритуалов. Я просто стараюсь провести как можно больше времени с семьей, перед тем как отправиться в Форт-Брэгг.

       Когда я пришел в армию, «Буря в пустыне» уже подходила к концу. У меня было высшее образование, но не было возможности поступить в офицерскую школу. Но для меня это было не важно. Я просто выполнял свой долг и смотрел на мир. Прошло совсем немного времени, прежде чем я стал сержантом корпуса. Мне нравился дух товарищества, и я был готов учиться всему, чему мои старшие по званию сержанты готовы были меня научить. Я был словно губка, впитывая все чему меня учили. Я получил свои рейнджерские петлицы, прошел воздушно-десантную подготовку и даже окончил школу следопытов в Малайзии. И несколько лет спустя я получил шанс поступить в офицерскую школу, в конечном итоге был отобран в Специальные Силы. Будучи еще сержантом, я всегда чувствовал, как надо работать, мотивировать и вести за собой людей, это сделало меня лучшим офицером. Эти навыки и внимание к деталям сослужили мне хорошую службу в дальнейшем.

          Когда я окончил квалификационные курсы Сил Специальных Операций, мне досталась команда, достойная игры за Супер Кубок. После моей первой смены в составе Специальных Сил некоторые мои старшие товарищи были вынуждены уйти в службы технической поддержки, чтобы оставаться в составе спецназа. По-моему, убирать людей из сплоченного коллектива с таким огромным опытом не лучшая идея, но моё личное мнение тут никого не волнует, мы ведь, в конце концов, в армии. К счастью, остальные члены моей команды были отличными наставниками. Когда новые ребята прибывали, они немедленно становились частью команды, и мы вместе двигались дальше.

          Очень скоро после присоединения к своему отряду я понял, что солдаты Специальных Сил и наша организация для окружающих в целом достаточны загадочны. Мы живем, работаем и учимся в рамках одной системы взглядов и понятий. С одной стороны, каждый день был похож на 12 сентября 2001 года, когда мы наконечник копья, живем на заднем дворе у террористов с минимальной поддержкой или вовсе без неё. Наша страна требовала крови и голов  террористов, прячущихся в Афганистане, и мы должны были стать инструментом этой мести. С другой стороны, мы пытались построить заново эту страну, освободить людей от жестокой идеологии Талибана – это более сложная задача. Чтобы выполнить это ключевое задание нашей миссии необходимо полностью отрешиться от западного мышления и принять мышление Афганистана, погружая себя в его общество, племена, языки, культуру, религию и основы его философии. Было крайне важно определить и удовлетворить потребности афганского народа, поскольку они встали на путь перехода от воины к миру. Они нуждались в безопасности, образовании, организации честного политического представительства и гражданской инфраструктуры. Мы поняли, что такой переход займет несколько поколений и будет стоить кучу денег. Мы понимали, что Афганистан как государство обязательно одержит победу в этом стремлении, иначе все наши жертвы будут напрасными. Афганцы не видят свою страну на кладбище других империй. Мы были там не для того, чтобы одержать победу над этой страной, а для того чтобы помочь им восстановить свою страну, и афганцы это знают.

          Пока C-17 летел сквозь ночное небо, я вспоминал свою последнюю смену в качестве командира команды спецназа, анализируя наше обучение перед миссией и подготовку к наступающему развертыванию. Нет других подразделений в американских войсках столь же универсальных как команды спецназа армии США. Основу появившихся после Второй Мировой войны Специальных Сил составили наиболее подготовленные подразделения армии США. Стандартная команда спецназа, называемая Оперативное Соединение Альфа, или ODA, разработана, чтобы работать независимо, и состоит из двенадцати мужчин во главе с капитаном и уоррент-офицером. Остальная часть команды составлена из NCOs-сержантов. Два сержанта 1-го класса служат сержантом команды и сержантом разведки. У каждой специальности в команде также есть два сержанта, один сержант 1-го класса и один штаб-сержант. Сержанты-специалисты по вооружению и амуниции – эксперты по тактике и поддержанию в исправном состоянии вооружения команды, такого как винтовки, автоматы, и ракетные пусковые установки. Сержанты-инженеры специализируются на  минно-взрывном деле, и они также ответственны за снабжение команды. Сержант-медики – лучшие травматологи в армии, но они могут лечить зубы и другие распространенные заболевания, и даже имеют навыки в ветеринарии. Сержанты-связисты обслуживают радиостанции и компьютеры команды, а так же поддерживают связь команды с внешним миром.

          Моя команда изучала пограничный район между Афганистаном и Пакистаном несколько последних месяцев. Отдаленная, дикая зона племен в Пакистане, протянулась на пятьсот миль вдоль афганской границы, была территорией беззаконья и насилия в течение многих столетий. Сегодня она является питательной средой для джихада. Талибан и бойцы Аль-Каиды осели там, чтобы использовать эту область в качестве плацдарма для нападений на Афганистан, и как учебный полигон для террористических атак во всем мире. Эту область Пакистана, неподконтрольная правительству и недоступна американским войскам.

          Мы знали плохих парней, игравших здесь ключевую роль. На наших картах были нанесены маршруты Талибана, определены вероятные укрытия и места засад. Наша рота спецназа, совместно с 173-ей воздушно-десантной бригадой, почти заперла силы Талибана в провинции Кандагар во время нашей последней смены восемь месяцев назад, и я надеялся добиться таких же успехов и на сей раз.

          Через несколько минут самолет наконец-то остановился и командир экипажа в летном комбинезоне песочного цвета и тяжелом бронежилете открыл заднюю дверь грузового отсека.

          «ОК, капитан,» – усмехаясь произнес мой стрелок Зак, глядя как командир экипажа одетый в бронежилет идет к грузовому выходу – «Мы внутри десяти тонного самолета, заправленного пятью тоннами топлива и летящим со скоростью 400-600 миль в час. Последнее, что нам нужно сейчас – это вражеские пули.»

          «Я знаю, Зак, я знаю» – сказал я.

          Зак был новичком в команде, прибыв в начале лета, но ни что в нем не выдавало этого факта. Он был здоровенный, коренастый с большой хорошо развитой грудной клеткой, он вполне мог сойти за бойца боев без правил. В команде он был напарником Билла, сержанта 1-го класса, и вместе они сделали, чертовски, хорошую двойку. Зак отвечал всем требованиям группы. Он молод, груб, дерзок и раздражающе честен. Он мог бы запросто надрать кому-нибудь задницу. У него была густая черная борода, и я уже задумался над возможностью использовать его  в гражданской одежде для работы среди местных. Я думаю, он мог бы легко замаскироваться и успешно работать с командой в опасных ситуациях. Зак обращается с оружием так же умело, как умело профессиональный гонщик водит свою машину, и постоянно поддерживал его в рабочем состоянии, чтобы, когда придет время, он мог гарантированно выбить все дерьмо из тех, кто встанет у него на пути.

          Зак был единственным холостяком в нашей команде. Он всегда был любимчиком среди женщин и всегда ходил с какой-нибудь леди под руку. Зак постоянно поддерживал себя в отличной форме и не давал себе поблажек, будь  то командные соревнования по физподготовке, стрельбе, количеству выпитых бутылок пива или разгадыванию Судоку, он всегда старался победить, даже если ради этого ему пришлось бы разбиться в лепешку. Его карьера только начинается, но его моральная стойкость будет служить ему еще многие годы. Глядя на него, у меня часто появляется желание стать  лет на 15 моложе и на 20 фунтов легче. Будучи нашим партнером на тренировках Зак подгонял нас там, где это казалось уже невозможным. Это была одна из моих маленьких уловок. Если бы мне понадобилось когда-нибудь забить квадратный гвоздь в круглое отверстие, я всегда мог рассчитывать на Зака. Я бы с удовольствием путешествовал по миру с этим необыкновенным молодым человеком, пиная при этом баранов, которые в этом остро нуждаются. Несмотря на то, что он новичок, он не нахватался дерьма от других членов команды. Если он чего-то не умеет или не знает, нужно дать ему месяц и в следующий раз он сделает это лучше вас.

          Двери грузового отсека открылись, и прохлада, которой мы наслаждались, на протяжении всего полета, уступила место жаре и духоте, ждущей нас снаружи. Афганистан пахнет, как открытая канализационная труба посреди соснового леса. От этого запаха мы все буквально осели в унисон друг другу.

          Мы вернулись.

          Как только двигатели заглохли, грузовики начали подтягиваться к хвостовой части самолета. Транспорты, представляли собой, грязные побитые пикапы Тойота Хайлакс – афганский эквивалент Тойоты Такома. Командир экипажа в ожидании вилочного погрузчика, которые к тому моменты уже громыхали впереди, разгружая поддоны с грузом в недрах фюзеляжа, быстро убрал огромные опорные цепи с поддонов в задней части самолета. На поддонах было все, начиная от оружия и боеприпасов и заканчивая канцелярскими принадлежностями. Один был доверху забит формой для афганской армии. Мы видели, как плохо были экипированы солдаты АНА во время нашей прошлой смены, и в этот раз мы захватили с собой из дома все свое свободное снаряжение: ботинки, форму, ремни, головные уборы, разгрузки. Я и многие другие в подразделении лично приобретали дополнительную экипировку для них. Мы знали, что им нужно, и хотели убедиться что это у них было. Это очень важно для молодой афганской армии.

          Я вылез из самолета и ступил на бетон взлетно-посадочной полосы. Колени сильно болели от долгого нахождения в тесном пространстве. Прошло шесть месяцев, как я покинул аэродром Кандагара. Аэродром был построен примерно в 1960-ых годах Агентством Соединенных штатов по международному развитию (USAID) в качестве базы на случай нападения на СССР, но в 1979-ом Советский Союз вторгся в Афганистан и использовал этот аэродром в своих целях. После захвата рейнджерами в 2001 году аэродром стал основной базой вооруженных сил США на юге Афганистана.

Мастер сержант из тактического операционного центра (TOC) поприветствовал нас на летном поле и продолжил следить за разгрузкой поддонов, сверяя каждый с данными в своем блокноте. Как только последний поддон был закреплен на грузовике, мы были готовы отправляться.

          Билл указал на грузовики для нашей команды.

          Билл пришел к нам в середине 2005 года. Бывшему сержанту взвода рейнджеров понадобилось всего несколько дней, чтобы войти в наш ритм. Сейчас, как сержант 1-го класса и старший командир группы он отвечал за боевую и тактическую подготовку. Билл вырос в бедной сельской общине в Вайт Сэттелмент, штат Техас. Он был горяч, жилист, как ковбой из Далласа и любил высококачественный бурбон. Для таких людей, как Билл бой – это продолжение его личности. Если ситуация потребует Билл за считаные секунды из спокойного рассудительного члена команды превратится в отважного безрассудного героя. В команде никто так не знает тактику и оружие как Билл. Он расположил команду к себе, будучи всегда готовым, решить любую проблему. Когда он впервые присоединился к команде, он был физически крепким, мог легко обогнать любого из нас, больше всех отжимался, подтягивался и приседал, одним словом это был типичный рейнджер. Но быстро понял, что никому в армейском спецназе это нафиг не надо. Член Специальных Сил в бою должен уметь делать три жизненно важных вещи, будучи при этом полностью экипированным: сражаться, переносить раненного  бойца так же в полной экипировке, и тащить рюкзак в гору. Так как большинство из нас были Рейнджерами, мы никогда не оставляли своих раненных товарищей, никогда. И после нескольких учений приближенных к боевым, Билл тоже это понял. Вскоре после этого он стал ежедневно тренироваться в тренажерном зале. Думаю, именно тогда он помешался на мышцах. С последней смены он набрал 20 фунтов  (9 кг) мышечной массы.

          Садясь в грузовик, я спросил у сержанта из ТОС о текущей ситуации.

          «Сэр, ситуация довольно запутанная», – сказал он мне. «Вы бы лучше получили инструктаж у командования».

          Билл наклонился ко мне и прошептал: «Что-то мне это не очень нравится».

          Подразделения спецназа армии США располагались в нескольких минутах езды от аэродрома. Проехав мимо охранника в будке, мы выгрузились перед казармой – наспех сколоченного фанерного дома. Мы бросили своё снаряжение на кушетки, представлявшие собой хлипкие металлические рамы, взятые из старых советских казарм и покрытые тонкими дешевыми матрасами.

          Поддоны с нашим грузом поставили неподалеку и Билл с командой решили убедиться, что все снаряжение было в порядке, в то время как я отправился в штаб на брифинг. «Капитан, я проверю тут все и позже вас догоню», – сказал Билл. Знакомиться с лагерем мне было не интересно, важнее было получить последние разведданные и доложить о прибытии нашему командиру подполковнику Дану Болдуку.

          Свернув за угол, я встретил подполковника Болдука и подполковника Шинша – командира второго батальона третьего кандака (прим. – видимо афганский полк или бригада) афганской армии.

Невысокий худощавый подполковник Болдук был неисчерпаемым источником энергии. Даже рано утром он работал не покладая рук. Ему нравилось находиться среди солдат, большую часть своего свободного времени он проводил с ними, чтобы всегда быть в курсе происходящих событий. Ему не свойственно пустословие, как некоторым командирам. Он действительно всегда хотел знать, о чем думают его солдаты и как воспринимают те или иные события, эта информация помогала ему принимать решения. Болдук добровольно записался в OCS и впоследствии стал сержантом. Выполнение задания всегда было для него первостепенной задачей, но при этом он всегда ценил и заботился о солдатах. Ко всем в батальоне он относился как к профессионалам, будь то офицер или механик.

          За мою пятнадцатилетнюю службу в армии у меня не было лучшего командира. Болдук подобно шахматному гроссмейстеру понимал важность деталей, что делало его смертельно опасным для врага. Казалось, он знал обо всех планах Талибана, ISAF, коалиции и даже командиров его команд еще до того как они начнут их реализовывать.

          В 2002-2009 годах в Афганистане не было централизованной военной стратегии. Стратегия – это план действий, основанный на стремлении достичь определенной цели. Централизованная военная стратегия любого конфликта объединяет и направляет все свои элементы, работающие на выполнение этой стратегии, облегчая тем самым достижение намеченной цели. В отсутствии стратегии военные организации, особенно состоящие из многообразных международных сил, как например, в Афганистане, работают не согласовано, что сильно мешает достигать поставленные цели.

          Если бы у нас в те годы была такая централизованная стратегия, нас задействовали бы чаще. Вместо этого мы получали постоянно меняющиеся приказы начальства, основанные на собственном профессионализме и стиле руководства, не обязательно согласующихся с планами других командиров, преследующих одни и те же цели и задачи.

Первое и основное условие для создания стратегии – необходимость четко понимать, какой страна должна быть в итоге. Эта задача не из легких. В спецназе мы понимаем это и то, на сколько, это важно, чтобы создать стабильное и безопасное национальное правительство и что правительство должно обеспечивать безопасность людей, удовлетворять их основные потребности. Если национальное правительство не хочет или не может их удовлетворять, то повстанческое движение будет мешать или пытаться само удовлетворить  эти потребности, тем самым создавая условия для расслоения общества. Поняв, каким должно быть государство нужно определиться со средствами необходимыми для достижения этой задачи. Чтобы достичь конечного желаемого результата мы должны поставить ряд достижимых целей, и достигать их одну за другой.

          Признавая присущие этой стратегии недостатки и  недостатки методов ведения этой войны, члены нашей Task Force 31 или TF 31 и её командир сделали все возможное, чтобы разработать стратегию по выполнению поставленных нам задач, в том числе определению конечного результата и путей его достижения. Все подразделения, находящиеся в подчинении нашего командования, были обязаны придерживаться этой стратегии. Эта небольшая стратегия, разработанная группой спецназа, была частью национальных интересов правительства США и молодого правительства Исламской Республики Афганистан. Теперь, по крайней мере у нас было общее представление о том как должна развиваться ситуация в будущем, и мы упорно работали над этим. Это малая часть того, что должно было быть создано в итоге по всей стране.

          Как гласит тайская пословица «Слона едят кусочек за кусочком».

          Ниже приведено наставление, которое получили от командования 1-го батальона 3-й группы Специальных Сил (1/3 SFG) все командиры групп спецназа по проведению операций на территории Афганистана в 2005-2006 годах.

Для достижения долгосрочного воздействия на врага и местное население ваши действия по планированию операций должны носить разумный децентрализованный характер. Все операции должны проводиться под руководством Афганских Национальных Сил Безопасности (ANSF). Все что мы делаем, отражается на местном населении, поэтому наши действия должны быть направлены на его благо. Все ваши действия: военно-гражданские операции (СМО), информационные операции (IO), оказание гуманитарной помощи (НА), силовые операции должны сопровождаться встречами с деревенскими старейшинами, чтобы донести до них цели наших действий и легитимизации Исламской Республики Афганистан (IRoA). Эти действия будут иметь решающее значение в получении поддержки местного населения и упреждению планов противника по дискредитации сил коалиции и ИРА.

 Будь то обучение на территории США или военная операция в зоне боевых действий, Болдук всегда четко формулировал свои ожидания от действий подчиненных. Он хотел, чтобы у нас не возникало сомнений при выполнении его приказов или в случае их отсутствия. Тут не было никакого двойственного отношения. Любили его или ненавидели, но люди всегда знали, чего от него можно ожидать. Ниже приведены выдержки из его личных наставлений каждому солдату.