Текст книги "Плененное сердце"

Автор книги: Рамона Вингейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава четвертая

Лето очень быстро прошло. Робин проводила целые дни на пляже. Все свободное время я посвящала дочери. Мы ездили на пикники, гуляли по берегу.

Я не могла поверить, что все воспоминания Эда разрушились как песочный замок, который построила Робин и смыла волна. Почему он не хотел быть с нами после выхода из тюрьмы? Снова и снова я задавала этот вопрос. Но ответа не было.

Через несколько недель я стала терять надежду. Я продолжала ему писать, но с каждым разом все короче и короче.

Наша жизнь казалась такой же спокойной, как море в безветренную погоду. Никто не мог предположить, что творилось у меня в душе. Робин была очень счастливым и жизнерадостным ребенком. Ее любили в «Сидрифте». Мистер и миссис Маклеуд относились к ней, как к собственной внучке. Я всегда возвращалась домой с пакетом сладостей от миссис Маклеуд, которая всегда просила приводить девочку в ресторан. Все любили нас, и становилось стыдно, что я скрываю от них правду об Эде.

Я была как всегда в раздумьях, когда неожиданно, в конце августа, пришло письмо от тюремного священника. Дрожащими руками я вскрыла конверт. Священник вкратце изложил, что Эд, похоже, исправляется, хотя с ним трудно разговаривать и обсуждать личные дела. Уже прошел достаточный срок и Эд получил право принимать посетителей. Священник посоветовал не приезжать до тех пор, пока Эд сам не напишет и не позовет.

Я перечитала письмо. И решила, что должна увидеть его, готов он к этому или нет. Чем больше я об этом думала, тем тверже убеждалась, что делаю все правильно.

Следующая проблема состояла в том, как получить отпуск. У нас как раз был наплыв туристов, и «Сидрифт» осаждали толпы голодных посетителей. Я посчитала, что двух дней будет достаточно для того, чтобы съездить в тюрьму и обратно. Я подошла к миссис Маклеуд, стоявшей за стойкой, и спросила ее, могу ли поговорить с нею по личному вопросу. Она посмотрела на меня с удивлением, затем мы перешли в ее кабинет. Она налила мне чашку кофе. Рассказывать правду миссис Маклеуд было намного проще, чем казалось. Стало стыдно, что я не рассказала этого раньше, но я же не знала, как она отреагирует.

Мари Маклеуд молча выслушала меня. Пока я говорила, у меня пересохло в горле и на глазах выступили слезы. Когда я посмотрела на нее, то увидела только симпатию и сожаление. Она сказала, что я, конечно же, могу получить два дня и посочувствовала моему мужу, который не видел меня так долго.

Я не сказала ей, что Эд не хочет меня принимать.

Я оставила Робин с сиделкой. Я нервничала, ожидая момента нашей встречи. Я не видела Эда уже полгода. Мне хотелось выглядеть великолепно, помню, как Эд гордился моей внешностью. Я похудела на 3–4 килограмма. Волосы отрасли и приобрели натуральный цвет. Я коротко подстриглась, чтобы не тратить много времени на прическу. Моя кожа загорела. Никакая косметика не могла скрыть темноту под глазами. Я выбрала платье по вкусу Эда. Оно было голубоватого цвета и висело на мне, как мешок.

На следующее утро я отправилась на автовокзал. Поездка продолжалась восемь часов, и было достаточно времени, чтобы обдумать все, что скажу Эду. Перед поездкой я послала письмо священнику, в котором предупредила, что приеду, и просила подготовить Эда к встрече. Время тянулось очень долго.

Вечером приехала в город, где была расположена тюрьма. Время для визитов прошло, и я должна была прийти следующим утром. Я сняла комнату в отеле и сразу же уснула. Проснувшись в 8 утра, оделась и пошла в кафе, чтобы позавтракать. Но смогла сделать только несколько глотков кофе, как подошел автобус.

Доехала на автобусе до тюрьмы. На остановке заметила несколько женщин, которые тоже приехали навестить своих близких. Я старалась не смотреть на них, так как мне становилось больно.

На холме возвышалось серое здание тюрьмы, оно казалось неприступной крепостью. Я стала нервничать и кусать губы. Меня отвели в мрачный кабинет, откуда пригласили в комнату для посещений. Вошло еще несколько посетителей, нам предложили сесть, и, когда прозвенел звонок, дверь открылась и появились заключенные.

Я вскрикнула, увидев Эда, и помахала ему рукой. Он спокойно подошел и занял место напротив. Невозможно было представить, что тюрьма сможет так повлиять на его красоту. Серость лица сочеталась с тюремной одеждой. Я поздоровалась, но он только процедил сквозь зубы:

– Я же просил тебя не приходить.

Я не знала, что ответить. Он, очевидно, сильно расстроился и сказал:

– Я не хотел, чтобы ты видела меня в таком виде.

– Дорогой, я должна была прийти. Разве ты не видишь, что поступаешь несправедливо? Ты не можешь вычеркнуть меня и Робин из своей жизни. Я не дам тебе этого сделать.

Лицо Эда преобразилось и он строго сказал:

– Мой адвокат сообщил, что ты не подписала бумаги о разводе. Я хочу, чтобы ты подписала их.

Я ответила, что не смогу расторгнуть наш брак. Я уверяла, что потом все наладится и мы будем вместе. Но Эд был убежден, что на нем до конца жизни останется пятно позора. Он говорил так жестко, что я была в ужасе и изо всех сил пыталась не расплакаться. Я говорила, что намерена ждать его и начать все заново, не придавая значения тому, что он сделал.

Но Эд настаивал на разводе. Адвокат передаст мне несколько облигаций, которые Эд приобрел задолго до преступления. Как только я разведусь, получу деньги и этого будет достаточно, чтобы прожить до тех пор, пока Робин не пойдет в школу.

Потом он озабоченно посмотрел на меня:

– Ты сильно похудела. Много работаешь?

Я кивнула. Он знал это из моих писем. И в тот момент я увидела того Эдди, нежного любовника, обожаемого мужа, Эдди, которого любила всю жизнь. Это разбило мое сердце, и слезы потекли по щекам.

– Эдди, мне не хватает тебя, – сказала я.

Проговорив это, поняла, какую ошибку допустила. Лицо Эда стало совершенно белым. Он вскочил, стул упал на мраморный пол.

– Какого черта ты приехала сюда? Это только доставляет мне мучения. Не приходи больше! Поняла? И подпиши, черт возьми, бумаги.

Он прошел мимо охранника и исчез из виду.

Глава пятая

Голоса других посетителей, потрясенных криком Эда, смолкли. Оскорбленная такой реакцией, я сидела, не двигаясь. Окружающие слышали эти жестокие слова. Я встала и направилась к выходу. Люди смотрели мне вслед и продолжали разговор. Я вылетела на улицу. Был прекрасный солнечный день. Я не могла успокоить истерический плач. Как он мог так меня обидеть?

Я села на лавочку около автобусной остановки. Так много хотелось рассказать Эду, но ничего не получилось. Я даже забыла передать ему рисунок Робин. Было слишком поздно о чем-либо сожалеть. На скамейке рядом сидела женщина, которая, видимо, тоже сегодня плакала. Я достала платок и зеркало, вытерла слезы и накрасила губы. Заметила, что женщина наблюдает за мной. Она кивнула мне, улыбаясь. Указывая на тюрьму, женщина спросила:

– Вы тоже приехали навестить своего мужа?

– Да, – ответила я.

Она, казалось, говорила сама с собой, рассказывая о своей жизни:

– Я люблю мужа, но не представляю, как семейная жизнь может продолжаться, если мы разделены.

Она сказала, что, когда срок заключения Дена истечет, то ему будет куда вернуться.

– Я уверена, что каждую ночь он должен засыпать с мыслью о том, где я, что я делаю, верна ли ему, приеду ли в следующем месяце?

У меня сжималось сердце. Она продолжала: ее муж сидит второй раз за угон автомобиля. Достав сигарету и закурив, горько засмеялась:

– Может быть, только я такая ненормальная – любить такого человека, как он.

Она была очень красивой, такого же возраста как и я, может, моложе. Блондинка. Аккуратно одета. Возможно, Ден любил ее, а она, как и я, всегда старалась удовлетворить все прихоти своего мужчины.

– Дену сейчас 40 лет, когда он выйдет, ему будет около 50. И я не знаю, что произойдет потом.

Ее слова подействовали на меня, ведь Эд выйдет из тюрьмы с клеймом вора. Я не могла представить своего очаровательного, интеллигентного мужа, перед которым открывались все двери, в списках «нежелательных» или безработных.

Женщина опять заговорила:

– Одинокими вечерами я много размышляла и поняла, что эти парни из суда, приговорив мужа к 12 годам, к тому же сроку приговаривают его жену и детей. Теперь я задумываюсь, стоит ли наказывать себя, а не лучше ли начать все снова, пока еще молода?

Ее слова ужасно расстроили меня, может быть, потому что сказанное было правдой. Я это знала. И видела в ней, как в зеркале, свое отражение.

Когда подъехал автобус, она помогла мне войти и мы сели вместе. Подъезжая к остановке, она предложила пойти куда-нибудь посидеть и поговорить. Я ответила:

– Спасибо, но не могу. Моя дочь сейчас с другими людьми, и я должна поехать домой.

Она кивнула и пошла к кафе «Коктейль». Нужно было делать пересадку. Я ничего не ела, но есть и не хотелось. Вместо продуктов купила упаковку аспирина и запила пару таблеток газированной водой. Это позволит мне уснуть по дороге в Океанвью. Но уснуть не могла. В душе было слишком много горечи, чтобы успокоиться. Сейчас нужно время залечить рану, которую нанес Эд. Стало трудно дышать, я прислонила горячий лоб к стеклу. Я не смогла открыть окно. И мучилась от того, что эта поездка оказалась ужасной ошибкой.

Глава шестая

Приехав в Океанвью, и почувствовав себя совершенно разбитой, я позвонила из автомата у автобусной остановки Мари Маклеуд и спросила, не возражает ли она, если Робин останется у нее еще на один день. Она сказала, что Робин уже в пижаме смотрит телевизор и что мне требуется хороший отдых. Маклеуд вероятно догадалась по голосу о моих неприятностях, но она не задавала вопросов.

Я доехала домой на такси, так как не было сил ждать автобуса. Когда я вошла в темную комнату, мне стало не по себе: закружилась голова, и стало знобить, несмотря на то, что летняя ночь была теплой. Растопив печь старыми газетами, протянула к огню ледяные руки и ждала, когда тепло проникнет в меня. Я перестала дрожать. Было трудно расставить по местам все события, которые произошли сегодня. Не могла отделаться от состояния, в которое поверг меня Эд своим поведением. Я почти сходила с ума.

Я сделала все, что он просил. Увезла Робин оттуда, где его арестовали и приговорили, изменила свое имя. Никому не сообщала новый адрес. В такое время, когда преступления и скандалы следуют один за другим в ежедневных газетах, только о некоторых из них можно вспомнить. Почему же Эд хочет разбить нашу семью окончательно? Я чувствовала себя униженно. Я любила его всей душой и телом. А он просит сделать это ради любви к нему. Я помню, как мы давали друг другу клятву не расставаться до гроба. А, может быть, это и есть смерть? Почему он пытается убить нашу любовь? Я была в недоумении и не могла найти ответ, который бы все объяснил.

Через некоторое время я встала, подошла к окну и посмотрела на ночной океан. Мне так хотелось броситься в него, чтобы волны поглотили мою печаль. Но взяв себя в руки, отвернулась от окна. Мысль о самоубийстве была невозможной, потому что у меня была Робин, о которой нужно заботиться. Ночь длилась бесконечно, я легла в постель, укрылась одеялами в надежде согреться. Некоторое время я вся дрожала, потом незаметно заснула.

Прежде, чем идти на работу, зашла к Мари Маклеуд, она накормила меня и настояла на том, чтобы я взяла еще один день. По ее словам, требовалось еще время, для отдыха. Пит Маклеуд взял Робин на рыбалку, и они вернутся нескоро. Я нуждалась в продолжительном сне и в солнечном свете. И была очень признательна ей за поддержку, понимание и сочувствие. Я сказала, что приду завтра.

Вернувшись домой, переоделась в джинсы и свитер и отправилась гулять по берегу. Я не заметила, как оказалась около старой пристани. Прошлась по узкой полосе пристани, наблюдая, как волны бьются о нее, чувствовала брызги соленой воды на лице и слушала ритм прибоя. Я была, как в гипнотическом сне. За последние два дня я ощутила внезапное спокойствие и стала смотреть на мир реально. Ради себя и дочери, нужно строить новую жизнь без него. И не только в течение этих пяти лет, а всегда.

– Все решено! – закричала я. Меня могли слышать только чайки. Счастливые времена исчезли, как исчезают следы на песке. Я повернула домой. Было как-то обидно за испорченные жизни, мою и Эда. Но когда-нибудь я не буду об этом вспоминать. Просто все нужно пережить.

Я подняла голову и увидела высокую фигуру Пита Маклеуда и маленькую Робин. Она сразу же побежала навстречу с распростертыми руками. В тот момент я осознала, что должна это сделать ради Робин.

Глава седьмая

Постепенно я пережила этот удар. По крайней мере, стала обращать на себя внимание.

Мари и Пит уехали в Мексику в конце сентября, и ресторан был закрыт до начала сезона. Я знала, что буду работать в следующем году в «Сидрифте». Но в настоящее время мне нужно было найти новое место. Я не хотела тратить те сбережения, которые откладывала.

Робин пошла в детский сад. Она уже проявляла интерес ко многим вещам, и приходилось часто отказывать ей, когда мы заходили в магазин.

Я работала неполный день служащей в магазине. Это было очень удобно, потому что утром я провожала Робин в школу, а после работы забирала ее. По ночам я занималась математикой, стенографией и машинописью.

К тому времени, когда Робин пойдет в школу, меня уже могут взять на более оплачиваемую службу. Работа в магазине не приносила большого дохода. Я платила за дом, деньги шли на еду и одежду. Когда летний сезон закончился, большинство людей, которые снимали небольшие домики во время отпуска, уехали, и побережье казалось пустынным.

Впервые приехав сюда, я была погружена в свои проблемы, сторонилась людей, боялась встречаться и разговаривать с соседями. Оскорбленная отношением моих бывших друзей в Медохэвене, избегала малейшего знакомства. Лишь интерес семьи Маклеудов и сослуживцев облегчал мое одиночество. Но зимою город пустел, даже Колли, сиделка Робин, уехала. Ее муж устроился в строительную компанию в Аризоне.

Адвокат Эда прислал письмо, в котором просил подписать документы о разводе, которые он выслал мне месяц назад. Я достала их из письменного стола, прочитала снова и отложила в сторону. Опять взяла и дрожащей рукой отбросила. Все, нет больше пути назад.

Погода стояла превосходная. В октябре днем было солнечно и тепло, как в середине июля. Но по утрам становилось холодно и океан окутывал густой туман, который рассеивался только во второй половине дня, покрывая все дома в округе. Поэтому я удивилась, увидев однажды дым, струящийся из трубы домика, расположенного недалеко от моего. Там жила семья Нельсонов, Робин любила играть с их детьми, и я подумала, что хозяева вернулись насладиться этой погодой. Но это были не они.

На следующий день я получила зарплату и вместе с Робин отправилась в магазин.

Я купила ей все, что обещала. Мы возвращались домой с двумя тяжелыми сумками по берегу. Робин успела намочить ноги и попросила разрешить снять ботинки. Но я не позволила. Вдруг у одной из сумок оторвались ручки и все содержимое: консервы, картошка, яблоки – высыпалось на песок. Я позвала Робин помочь. Дочь стала собирать пакеты и коробочки, а я еле успела поймать банку с томатным соком, катившуюся в воду. Вдруг появился мужчина, который предложил помощь.

– Я живу недалеко отсюда, – сказал он. – Могу отнести сумки и подвезти вас до дома.

Я ответила, что он окажет нам услугу, если возьмется отнести сумки, но отказалась от предложения подвезти нас. Хотя Робин умоляла:

– Мамочка, давай поедем! У меня ножки устали. – Но я ее одернула.

Мужчина пошел за своей сумкой, а я объяснила Робин, что нехорошо садиться в машину к незнакомым людям.

Через несколько минут он вернулся и стал поднимать продукты. Все сложив, он повесил сумку на плечо.

– Кстати, меня зовут Джейсон Миллер, – представился он.

Я назвала ему свою девичью фамилию Эмми Кэррик.

– А я Робин! – выпалила дочка, – я хожу в детский сад по утрам, мою учительницу зовут мисс Петерсон, я могу назвать все времена года, завязать ботинки и написать свое имя!

Я сказала Робин, что мистеру Миллеру неинтересно знать ее биографию. Мистер Миллер поинтересовался, почему мы живем в этом доме в такое время. О себе заметил, что специально приезжает сюда на два месяца насладиться осенью.

Я ответила, что мы живем здесь, потому что это дешево. Он вежливо извинился за такой вопрос, но я не придала этому значения. Затем я рассказала ему, что во время курортного сезона работаю в «Сидрифте», сейчас подрабатываю в магазине Кербиссона в Океанвью, а Робин ходит в садик.

Мы подошли к крыльцу нашего дома, и я попросила его подождать. Но он ответил, что заберет сумку в другой раз. Он махнул рукой и повернулся, чтобы уйти. Следовало пригласить его на чашку чая, но в этот момент я вспомнила об Эде. Меня никогда не интересовали другие мужчины.

Я разобрала продукты и подумала, была ли это встреча случайностью. Почему незнакомец был так вежлив со мной? Погрузившись в раздумья, вдруг услышала звук небольшого проигрывателя, который купила Робин за несколько долларов в комиссионном магазине. К нему прилагался набор пластинок. Я положила сумку Джейсона Миллера на тумбочку около двери. Возможно, он будет проходить мимо и я отдам ее, или сама занесу, когда пойду на работу.

После ужина я принялась изучать руководство по стенографии, но не смогла сосредоточиться, так как мысли о Джейсоне не покидали меня. Вспомнилось его худое, загорелое лицо с привлекательными голубыми глазами и обворожительной улыбкой.

Я отложила учебник и пошла спать. Но не спалось. Я уже привыкла лежать по ночам без сна. Иногда даже страсть к Эду пропадала. Как долго это будет продолжаться?

Глава восьмая

Не прошло и недели и я снова встретила Джейсона Миллера. Натыкаясь на сумку в коридоре, я вспоминала, что должна вернуть ее. Но как-то не получалось. Я представляла его крепкую фигуру, которая позволяла говорить о его силе. На такого человека можно положиться.

В субботу я не работала. И проснувшись утром, обратила внимание на ясную погоду. Я предложила Робин пойти на пикник в небольшую бухту, окруженную скалами. Мы сложили в корзину сэндвичи, два термоса – один с молоком, другой с горячим кофе – немного фруктов и пирожных.

Это было прекрасное место. Робин строила из песка дороги и туннели, а я читала книгу, точнее держала ее на коленях, а сама была погружена в мечтания, смотрела на поблескивающую воду в лучах солнца.

Робин с кем-то поздоровалась и я подняла голову, чтобы посмотреть, кто это был. От смущения сердце забилось чаще. Джейсон Миллер держал в руке рыболовную сеть, а на плече у него висела куртка.

Он стал рассматривать городок Робин, затем подошел поприветствовать меня. Миллер сказал, что сегодня утром повезло с уловом, и предложил мне свежую рыбу к обеду.

– Ее нужно обвалять в кукурузной муке и взбитых яйцах. Еще необходимо масло и раскаленная сковородка.

Я сказала, что он – настоящий повар. Джейсон ответил, что все холостяки такие. Я согласилась принять его подарок, и он пообещал занести его попозже, потому что хотел заморозить рыбу.

Затем, насвистывая, ушел, а я была опять взволнована его визитом. Мы просидели в бухте очень долго и не хотели уходить. А вернувшись домой, на крыльце нашли рыбу во льду, аккуратно сложенную в пластмассовую коробку. Я улыбнулась и почувствовала легкое сожаление о том, что мы не застали прихода Джейсона.

Прошла неделя и мы встретились опять. Я была одна. Проводив Робин в школу, пошла побродить по берегу, потому что было много времени до начала работы. Я наслаждалась солнечным утром, когда услышала, что кто-то окликнул меня. Я повернулась и увидела Джейсона Миллера, который шел навстречу. Он поинтересовался, почему я так рано гуляю и спросил, не мог ли составить компанию. Он ходил рыбачить утром. Мы прошлись по берегу, заглянули в кафе, он рассказывал о причудливом бревне, которое нашел неподалеку от бухты. Оно будет прекрасным украшением его жилища. Дойдя до дома Нельсонов, мы остановились и он пригласил меня на чашку кофе. Он хотел, чтобы я помогла ему решить, куда повесить бревно: над камином или где-то еще. Что-то удерживало меня, и я колебалась. Он сказал:

– Послушайте, кусаться не буду, обещаю. Я живу здесь целый месяц, и мне не с кем даже пообщаться.

Было бы невежливо не пойти. Я никогда не ходила в гости к холостякам, которые делают все сами по дому. Мы сели за деревянный столик, и Джейсон предложил мне чашку кофе. Зная немного характер Джейсона, нисколько не удивилась его вопросу:

– А мистера Керрика нет? – Я ответила, что нет.

Джейсон стал оправдываться: ему нужно знать, иначе неприлично приглашать замужнюю женщину куда-нибудь обедать. Я не знала, что сказать. За семь лет супружества с Эдом, с которым была знакома с детства, я не могла даже подумать, что другой мужчина может проявить ко мне интерес. Он заметил мое недоумение и стал извиняться.

Затем, вероятно, не находя объяснения всему этому, спросил, развелась ли я с ним или он умер. Следовало бы быть с ним откровенной с самого начала, но я подумала, что не должна говорить первому встречному правду. Я соврала, сказав, что он умер. Может, он действительно хотел умереть, насколько я понимаю.

Джейсон спросил, как давно умер мой муж, И я ответила, что год назад. Он стал извиняться за такие личные вопросы. Я успокоила, ведь он не мог знать этого. Он спросил, можем ли мы быть друзьями. Я улыбнулась и сказала:

– Конечно.

– Почему вы живете изолированно от всех? Люди всегда смогут помочь, когда вам плохо. Я, конечно, понимаю, что это не мое дело.

Я ответила, что единственная причина, по которой мы с дочкой жили здесь, заключалась в разумной арендной плате. Он спросил, почему бы мне не работать в городе. Или я убегаю от всего земного и погружаюсь в свое горе? Я сказала, что перепробовала много работ после смерти Эдди и теперешняя полностью обеспечивает хорошее существование мне и Робин. Сейчас учусь на курсах и в следующем году, когда Робин будет в школе полный день, получу специальность секретарши, и все будет по-другому. Я поставила на стол пустую чашку.

– Верите ли вы в судьбу? – задал он следующий вопрос.

Я не знала, что он имел ввиду. Он назвал судьбой случайную встречу, разговор двух одиноких людей, которые интересны друг другу. Я покраснела и вспомнила, как наблюдала струящийся дым из домика Нельсонов по утрам, а по ночам – светящийся огонек в его окнах. Я встала: пора уходить. Он предложил еще чашечку кофе, но я отказалась – нужно идти на работу. Он проводил меня до двери:

– Я надеюсь, ничем не оскорбил вас? Я не хотел. Может быть, вы забыли, что красивы и мужчина может это заметить и заинтересоваться.

Я сказала, что очень спешу, он пожал мои руки и сказал, что мы еще встретимся. Я не шла, а бежала. Мое сердце билось, как у кролика, оно не знало, что случилось со мной.

Следующую неделю провела дома. Погода стала пасмурной, и я не ходила на берег, где можно столкнуться с Джейсоном. Направляясь в город, старалась идти другой дорогой. Я была не готова что-то решать.

Иногда, стоя около окна, видела Джейсона на утесе. Я узнавала высокую фигуру среди дюн недалеко от нашего домика, может быть, он искал меня. Но я не была в этом уверена. Тем более он не подходил ко мне. А если это действительно судьба? Но в моей жизни не было места случайностям, все было запланировано. Однако, судьба каким-то образом влияет на нашу жизнь, верим мы в это или нет.