Текст книги "Исследование Вечного"

Автор книги: Рамеш Балсекар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Рамеш Балсекар
Исследование Вечного. Попытки пролить свет на учение Нисаргадатты Махараджа

Ramesh S. Balsekar

Explorations into the Eternal

Forays into the teaching of Nisargadatta Maharaj

Chetana, 1987

Перевод с английского Виолетты Ремизовой и Александра Киселева

© Ramesh Balsekar. Text,

© ООО ИД «Ганга», 2019

Предисловие

В конце 1983 года один молодой студент из Австралии позвонил мне и попросил о встрече. Позже он приехал ко мне. Он прочитал «Я есть То» и «Указатели от Нисаргадатты Махараджа» и хотел поговорить со мной о Махарадже и его учении. Он рассказал мне, что живет со своими друзьями в ашраме в шестидесяти километрах от Бомбея.

В то утро он провел со мной больше трех часов, и жадно впитывал информацию, касающуюся Махараджа и его учения. Моя жена предложила ему перекусить, и он с благодарностью принял ее предложение, тем самым подтвердив мое подозрение, что он ничего не ел с тех пор, как позавтракал в ашраме рано утром – а ведь после этого он три часа провел в переполненном автобусе и электричке по дороге в Бомбей. Прежде чем уйти, он спросил, можно ли будет ему вскоре прийти еще раз и привести с собой друзей. Я сказал, что буду рад видеть его и его друзей так часто, как они пожелают: с тех пор как Махарадж впервые поручил мне говорить о его учении и за два дня до своей смерти снова распорядился о том, чтобы я проводил такие беседы, они стали для меня самым приятным делом. Писать и говорить о Махарадже и его учении – это были две вещи, которые давались мне легко, без раздумий и без усилий.

Потом он приходил три или четыре раза и приводил с собой своих молодых друзей. Затем ему нужно было возвращаться домой в Мельбурн, чтобы продолжить изучение офтальмологии. Однако его друзья продолжали приходить – двое-трое из них были из Канады, кто-то еще был из Австралии, но большинство были американцами. Разговоры с этими юными, увлеченными людьми вдохновили меня на написание этой книги. Я твердо убежден – как говорится, «до самого мозга костей», – что не бывает случайных совпадений, что каждое событие – это звено во взаимосвязанном сплетении событий, которые составляют «жизнь», тотальность всего, что происходит в каждый момент «существующего» как такового, и по этой причине на самом деле нет «кого-то» намеренно изменяющего «что-то» или «становящегося» каким-то. Все, что случается – происходит именно так, как должно случиться. С точки зрения тотальности, вопрос о том, что правильно, а что неправильно, что должно быть, а чего быть не должно, даже не возникает, так как эти суждения могут возникать лишь в разделенном уме, которому присущи иллюзорные представления об отдельной сущности. Поэтому, как мне кажется, визиты этих молодых мужчин и женщин решали сразу две задачи – во-первых, они помогли мне лучше понять смысл многих вопросов, которые они задавали, и во-вторых, сам по себе анализ этих вопросов принес ясность, которая, в свою очередь, привела к тому, что стали появляться спонтанные ответы на все вопросы в свете учения Махараджа. Как я уже говорил, эта книга появилась именно благодаря тем беседам, в которых затрагивалось множество тем и ситуаций. Два человека приходили особенно часто – Эд Натансон (Ананта) и Кент Броклхерст (Санак). Само собой разумеется, что в каждом отдельном вопросе все соображения, трактовки и интерпретации неизменно были основаны на учении Нисаргадатты.

В какой-то момент мне показалось, что в этих разговорах постоянно повторяются основные положения учения Махараджа. Однако когда я нерешительно извинился, мои молодые друзья сразу же заверили меня, что это повторение исключительно полезно, что оно не только служит напоминанием, но, что еще более важно, раскрывает суть и важнейшие элементы основных положений учения Махараджа. Более того, они утверждали, что повторение дало им возможность рассмотреть во всех подробностях взаимосвязи между умом, мыслью-словом, идеей и знанием. Есть определенные моменты, когда предмет в целом и его непривычная значимость кажутся до смешного простыми и ясными, но при этом выразить его невероятно трудно. То, что мы пытаемся увидеть в протяженности – когда одно предложение следует за другим в относительности времени, – может быть воспринято сознанием только sub specie aeternitatis: его сущностную природу можно увидеть лишь с точки зрения вечности. Из этого следует, что сущностная природа основных положений учения, которую человек никак не мог ухватить, может внезапно вспыхнуть в сознании, когда эти положения будут повторены в сотый раз – и это может произойти только в том случае, если каждое повторение выслушивается с полным вниманием, а не просто воспринимается как некая формула. Можно даже предположить, что это и есть та самая причина, по которой почти все учители все время повторяются. И я лично убеждался в этом на собственном опыте, когда слушал беседы Махараджа. Возможно, причина этого явления заключается в том, что, пытаясь понять, что говорит другой, на самом деле мы пытаемся понять себя. И занимаясь этой бездеятельной деятельностью – попытками понять себя, – мы внезапно обнаруживаем, что владеем УНИВЕРСАЛЬНЫМ КЛЮЧОМ, который открывает все двери.

Универсальный Ключ? Вот он: с точки зрения иллюзорной индивидуальной сущности, проблемы никогда не прекращаются. С точки зрения тотальности феноменального функционирования, проблемы никогда не появляются. Почему? Потому что сознание – это всё, что существует, и всё остальное – это явления, возникающие внутри него, включая отдельную личность. Насколько я понял слова Учителя, это нить, которая проходит через всё учение Нисаргадатты. Это Универсальный Ключ, который я получил от своего Гуру. С любовью и смирением я предлагаю вам этот универсальный ключ. Он откроет вам двери, ведущие к покою, который есть радость, и к радости, которая есть свобода.

Но погодите, кто предлагает и кому? Универсальный ключ – это смысл, который Махарадж вкладывал в свои слова, когда повторял снова и снова: «ПОНИМАНИЕ – ЭТО ВСЁ» – истинное понимание, осознание того, что не может быть никакой «сущности», которая что-то понимает или что-то делает. Все «делатели» – это иллюзорные, снящиеся персонажи в пьесе-сновидении, в этой лиле, тотальности феноменального функционирования. Истинное понимание безлично, ноуменально: мы можем лишь быть пониманием.

Одно из самого важного, что я понял из учения Нисаргадатты: любая созданная вещь – будь то музыка, картина, литературное произведение, танец, научное изобретение или что-то иное – это часть тотальности феноменального функционирования, и «некто», связанный с этим творением, совершенно не важен как творец, он важен лишь как некий психосоматический аппарат, который наилучшим образом подходил для этой цели. На эту тему есть интересная история. Смысл ее в том, что Истина определяется не по тому, «кто» именно произнес ее, ибо истина, как говорил Махарадж, становится не-истиной – концепцией – как только ее выражают в словах; слова могут лишь указать на нее. Буддийский учитель однажды прочитал своим монахама текст, которого они не знали. Когда его спросили, кто автор, он ответил: «Если я скажу вам, что этот текст написал Будда, вы станете почитать его и простираться перед ним; если я скажу вам, что этот текст написан патриархом, вы будете размышлять над ним, испытывая огромное уважение – хоть и не такое, как если бы это написал сам Будда. Если я скажу вам, что его написал неизвестный монах, вы не будете знать, как к нему относиться, а если я скажу, что его написал наш повар, вы будете смеяться и издеваться над ним».

Есть еще одна история, которая, по моему мнению, иллюстрирует самую суть учения Нисаргадатты. У знаменитого фокусника Гудини был один номер, который считался его шедевром: его приковывали цепями, завязывали в мешке или запирали каким-то иным способом, а он освобождался за несколько секунд. Однако один раз, в Италии, он не мог выбраться из заточения несколько часов. Когда, в конце концов, ему это удалось, он был уставшим, разочарованным и крайне раздраженным. Он горько жаловался: «Как это нечестно! Они обманули меня, они подвели меня. Несмотря на все свои усилия, я все эти несколько часов ничего не мог сделать, и, в конце концов, в полном отчаянии бросился на замок – И ДВЕРЬ ОТКРЫЛАСЬ: ОНА И НЕ БЫЛА ЗАКРЫТА!» Как говорил Махарадж, на истине нет замка, и поэтому не нужно ключа, чтобы открыть ее, не нужно никаких усилий. Однажды он сказал одному посетителю в ответ на его вопрос, что он может показать ему истину за одну секунду.

Он взял металлическую зажигалку, бросил ее на землю, закрыл глаза и сидел какое-то время, глубоко сконцентрировавшись. Потом он снова сделал то же самое. Затем он спросил: «Вот вам и Истина – когда звук затих, куда он ушел?»

Главный вопрос, который возникал при беседах с учениками, звучал так: если замка нет, зачем тогда нужен Универсальный ключ? Как работает Универсальный ключ? Если на самом деле ничто не случается, и феноменальные проявления – лишь мираж или звук, который появился и в конечном итоге поглотился своим источником, как же тогда человеку жить своей обычной жизнью? Как много раз говорил Нисаргадатта Махарадж, жизнь подобна сну, пьесе, где различные актеры играют свои роли, при этом не осознавая своего истинного Я. Профессиональный актер, играющий роль короля, всегда осознает, что в действительности он не богач; он проживает роль короля, и пока он на сцене, он не думает о тяготах бедности. Таким образом, в жизни от нас ожидается, что мы будем проживать свои роли естественным образом и принимать всё, что принесет нам жизнь в соответствии с великим замыслом тотальности феноменального функционирования. Всё, что ожидается от человека – и на самом деле всё, что он может сделать, – это жить в соответствии с врожденными качествами его психосоматического аппарата и позволить глубокому пониманию истинной природы произвести необходимые изменения, без всяких замыслов или волеизъявления с нашей стороны. Любые попытки контролировать нашу присущую природу могут привести лишь к подавлению и соответствующим негативным последствиям. Все, что необходимо, – быть свидетелем всего, что происходит в жизни, включая мысли и действия своего «я», при этом пассивно, но непрерывно осознавать свою истинную природу (такое осознавание и является истинным пониманием). Поэтому не должно быть желания превратить «то, что есть» в то, что «должно быть» по мнению нашего «я». Ведь понимание приводит к осознанию того, что все «я», с которыми связана наша жизнь, вместе составляют поистине вечное, субъективное «Я», выражающее себя объективно как феноменальное проявление в его тотальности.

Сейчас на часах 4.30 утра. Это время по традиции считается временем «Амрита-гхатика» – временем бессмертия, мгновением вечности, ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, бесконечной безвременностью, Я, не ведающим о «я». Пусть мы БУДЕМ этой «Амрита-гхатикой».

Я могу добавить несколько слов о содержании этой книги, об информации, которая затрагивает различные аспекты, относящиеся к основному предмету. Эта информация собиралась в течение многих лет из нескольких книг, которые были среди множества других, прошедших через мои руки. Огромное количество связанных с этим совпадений – совершенно другая история. Заметки, которые я тогда делал, предназначались лишь для меня одного. У меня тогда не было ни малейшего намерения использовать их каким-либо другим образом – у меня никогда не было намерения написать книгу. К тому же сейчас я не могу сослаться на какую-то конкретную книгу или автора, и в этой книге нет библиографического списка. Однако я признаю, что обязан этой книгой тем многочисленным книгам и их авторам. Если эта книга, как и любая другая, может в свою очередь помочь в написании будущих книг, я буду рад этому. Некоторые идеи, основанные на моем собственном опыте и глубочайших убеждениях и высказанные мной в этой книге, могут не только оказаться неприемлемыми для кого-то, но, без сомнения, заставят удивленно поднять брови многих приверженцев традиционных взглядов. Однако стоит надеяться, что в сердце читателя, способного к различению, – искателя с открытым и восприимчивым умом – поднимется волна интуитивного понимания и заставит его погрузиться в состояние чистой радости, которая есть вечность.

Бомбей

Рамеш С. Балсекар

Январь 1986 г.

Введение

Миниатюрное телосложение, темное лицо с огромными горящими глазами и удивительное ощущение абсолютной телесной и умственной расслабленности – вот неизгладимое впечатление, которое произвел на меня Нисаргадатта Махарадж. Это впечатление сложилось у меня во время одного из моих первых визитов к Махараджу, да так и осталось неизменным. В тот раз я приехал немного раньше, чем обычно, и обнаружил, что мы с Махараджем почти одни. Я хотел пройти в заднюю часть комнаты, где можно было затеряться среди людей – анонимность давала некоторую защищенность, – но Махарадж сделал мне знак, чтобы я сел поближе, прямо перед ним. Когда я сел, он улыбнулся и спросил, есть ли у меня вопросы. Мы были вдвоем – лишь Учитель и я, и когда я увидел его ласковую улыбку, обращенную ко мне, я почувствовал, что все мои вопросы буквально растворяются в воздухе. В следующий миг я, к своему собственному изумлению, ответил ему, что все вопросы исчезли, что никаких вопросов словно бы никогда и не было, и что я, кажется, не хочу абсолютно ничего. И почти в тот же самый миг у меня промелькнула мысль: сейчас на меня обрушится его гнев; он будет кричать на меня, вопрошая, не стал ли я внезапно джняни, раз у меня нет никаких вопросов. Но то, что я говорил ему, вырвалось у меня абсолютно непроизвольно, я вовсе не планировал говорить это – на самом деле я не мог это контролировать; разумеется, я не мог взять свои слова назад, да и не хотел. Махарадж наклонился вперед и пристально посмотрел мне в глаза. Эта секунда или две показались мне вечностью. Затем он отклонился назад, издав звук, похожий на ворчание, и едва заметно кивнул головой. После этого мне почему-то казалось, что всё, что говорил Махарадж, имеет более глубокий смысл; его слова были достаточно простыми и прямыми, чтобы попасть в самую цель – и все же не было ни того, кто говорит, ни того, кто слушает, ни самой цели.

В какой-то момент мне стало казаться, что Махарадж говорит загадками, и даже что он уклоняется от ответов на вопросы, задавая встречные вопросы, например: «Но почему бы вам не спросить себя – „Кто задает этот вопрос?“ или „Кто хочет это знать?“» Но внезапно эти сомнения исчезли, и на их место пришло понимание: «Да, конечно, так и есть!»

Махарадж говорил: «Интеллектуальное понимание бесполезно, так как это преходящий феномен, в котором участвуют трое: говорящий, слушающий и то, что говорится. Он связан с интеллектуальной интерпретацией, которая различается у разных людей. Однако интуитивная апперцепция (восприятие без «воспринимающего» – здесь и везде по книге – прим ред.) – непосредственна, она не предусматривает никакой интерпретации, потому что это Истина». И слушатели задавались вопросом, не играет ли он словами, при этом не осознавая, что сам этот вопрос – преходящий феномен! Но в какой-то неопределенный момент времени внезапно стало совершенно ясно, что Махарадж НЕ ИГРАЛ словами. Махарадж практически заставлял своих слушателей осознать истинный смысл своих слов, и делал это с огромным состраданием. Само слово было лишь продуктом временной концептуализации, и по этой причине его полезность была относительной. Оно может только указать, оно может только подсказать, оно может только направить. Слова могут только описать плод манго, но передать его вкус не могут. Именно поэтому Махарадж снова и снова повторял, что слушающий должен впитать смысл и, что еще более важно, намерение и цель, которые стоят за его словами, а затем отбросить сами слова. К тому же еще существует вопрос длительности: смысл должен быть впитан спонтанно и мгновенно, и это и будет природа безвременья, а интеллектуальная дискуссия неизбежно происходит на уровне концептуализации и временности. Манана (размышление), которое рекомендовал Махарадж, должна осуществляться не на основе слов и их интерпретации, а на основе их смысла, который уже впитан, и, когда все сомнения исчезают, возникает нидидхьясана (сосредоточенная погруженность и пребывание в источнике).

Махарадж особенно подчеркивал спонтанность: всё спонтанное правильно, поскольку не запятнано временностью или длительностью, которая лежит в основе концептуализации, а следовательно, разделения и эго. Спонтанное понимание ведет к спонтанному действию и к свободному, или ноуменальному, существованию, в котором нет мышления, нет концептуализации, а следовательно, нет и разделения на «я» и «не-я».

Махарадж часто говорил, что самый быстрый и, возможно, единственный путь для ученика к тому, чтобы просветление произошло – это слушать Садгуру с открытым, свободным и пустым умом: заранее сложившиеся представления и излюбленные понятия являются непреодолимыми препятствиями на пути стрел – слов Садгуру – к их цели, сердцу ученика. Махарадж снова и снова утверждал, что абсолютное и искреннее приятие истины может мгновенно привести к пробуждению, но большинство учеников до такой степени обусловлены концептуальными знаниями и понятийными представлениями, что просто не готовы к этому. Махарадж рассказывал, что в его собственном случае слова Садгуру попали в самую цель: когда он пришел к своему Садгуру, у него не было с собой «багажа» (заранее сложившихся идей и теорий). Его Садгуру сказал ему: «Если ты разотождествишь себя с телом и будешь неизменно пребывать в этом сознании, которое делает тебя живым, наделяет тебя чувствами и дает ощущение присутствия – Я ЕСТЬ, – ты обретешь покой и свободу от связанности в то же самое мгновение». Это и есть «знание», которое он передавал тем, кто его слушал. Глубокое понимание и абсолютная убежденность – вот всё, что было необходимо. Любые другие действия не только были бы ненужными, но даже могли стать помехами и препятствиями.

Для многих посетителей Махараджа было почти невозможно принять его убежденность в том, что для достижения просветления никаких личных усилий не нужно. Они различными способами пытались добиться от него указаний, что им следует «делать». Тем самым они демонстрировали, что на самом деле не поняли самый главный принцип учения Махараджа: желание достичь личного, индивидуального просветления и желание прилагать личные, индивидуальные усилия абсолютно несовместимы с сущностью просветления – уничтожением эго, уничтожением представления о «я». Именно по этой причине Махарадж просил, чтобы люди отбросили желание понять его «на интеллектуальном уровне», как он выражался, – потому что такое понимание четко указывает на индивидуальное «я», которое хочет понять. Он снова и снова просил людей понять, что восприятие и осмысление – это парные элементы в процессе концептуализации, которая приводит в действие механизм временности – где мы сами создаем себе связанность. Любые дальнейшие благие действия могут лишь укрепить эту связанность. Как говорил Махарадж, на самом деле нужно нечто прямо противоположное – пребывать в бытии, ЗНАТЬ, что мы ничто, БЫТЬ в ничтойности состояния не-ума, перестать концептуализировать, чтобы все, что происходит, было не нашим деланием, а чистым функционированием, которое мы лишь пассивно наблюдаем. Иными словами, все мысли, все концептуализации, все действия происходят во временной протяженности. Само по себе осознание этого факта – единственное действие, необходимое для того, чтобы перенести иллюзию объективного «я» во временности в субъективное «Я – Я» безвременности. Все действия на самом деле являются функционированием в тотальности, которую разделенный ум концептуального индивида воспринимает как действия отдельного «актера».

Махарадж явственно видел, что любые личные усилия возможны лишь благодаря отождествлению с тем же самым иллюзорным отдельным индивидом, от которого мы пытаемся избавиться. Поэтому, без сомнения, все личные усилия лишь укрепляют нашу связанность.

Кроме того, личное усилие может иметь место только во временной протяженности, которая опять же является тем самым понятием, от которого мы желаем освободиться, попав в безвременность. Следовательно, как говорил Махарадж, необходимо лишь ясное осознание того, что мы есть, осознание нашей истинной природы, которая затемнена, затуманена и закрыта от нас условным рефлексом, который отождествляет субъект, которым мы являемся, с объектом (индивидом), котором мы себя считаем. Такое осознание не может требовать усилий – оно может быть лишь внезапным и спонтанным благодаря непосредственной апперцепции.

Следует объяснить, что имеется в виду под «личным усилием». Например, Махарадж говорил кому-то практиковать медитацию, а другому в то же самое время он мог сказать, что медитация будет препятствием. Медитацию он обычно рекомендовал тем, кто жаловался на чересчур активный ум, вечно переполненный мыслями – он рекомендовал им медитацию так же, как рекомендовал бы касторовое масло человеку, страдающему хроническим запором. Однако тех, кто гордился своими долгими регулярными медитациями в фиксированное время и думал, что это путь к просветлению, Махарадж предупреждал, что медитация – это препятствие, помеха просветлению. Разница очевидна: это цель и намерение, лежащее в основе медитации. В последнем случае мы видим отдельного индивида, медитирующего с определенным намерением «достичь» просветления для «себя». Таким медитирующим он говорил: «Хорошо, вы медитируете, вы входите в самадхи на десять часов, или на десять дней, или на десять лет, или на сто лет – но что дальше? Вы так и остаетесь в границах пространства-времени». Он приводил в пример одного практика хатха-йоги, который попросил своего помощника принести еды, а сам ушел в самадхи; вернувшись в обычное состояние сознания через десять дней, он сразу же спросил помощника: «Где моя еда?!» Поэтому Махарадж предупреждал таких практиков о том, что такая медитация не просто бесполезна – она может быть серьезным препятствием, поскольку в результате такой практики появляются сверхъестественные способности, которые практик может вызывать по своему желанию. От этого его эго раздувается, и он отклоняется от своей первоначальной цели, которая хоть и неправильна, но все же достойна похвалы. Однако когда кто-нибудь говорил, что медитирует, когда ему хочется, без какой-либо определенной цели, медитирует не на чем-то конкретном, а просто для успокоения ума, Махарадж, разумеется, не был против такой медитации.

Был один интересный случай с посетителем, который заверял Махараджа в том, что очень внимательно слушал его и прекрасно понял то, что он говорил, что слушать Махараджа – это бесценный опыт, но все же у него осталось одно затруднение: он так и не узнал, что же ему нужно «делать» в своей повседневной жизни. Этот посетитель утверждал, что должно быть нечто, что ему необходимо делать – практиковать то, что он узнал от Махараджа. Помимо этого он хотел знать, каким образом он должен осуществлять свой выбор, как он должен действовать в повседневной жизни, где работа и другие дела требуют его внимания. В таких случаях Махарадж лишь улыбался и спрашивал: «Кто задает этот вопрос? – Выясните это». И если такому человеку казалось, что Махарадж уклоняется от ответа, он подходил с другой стороны и делал еще одну попытку, и тогда Махарадж говорил: «Делайте что хотите». Его собеседник мог засмеяться, но в глубине души он был убежден в том, что со стороны Махараджа нечестно давать такой презрительный ответ… Удивительно, но многие люди втайне симпатизировали этому человеку, не понимая, что в такой ситуации это был единственный ответ, который Махарадж мог дать. Махарадж не раз утверждал, что он говорит не как личность с другой личностью, и что если человек будет слушать его, как если с ним говорит личность, между ними возникнет непонимание, основанное на несовпадении намерений. Тот посетитель хотел узнать, что он должен делать как личность в своей повседневной жизни, в то время как сама суть слов Махараджа заключалась в том, что личность – это иллюзорная сущность, она, вопреки ее представлениям, не может жить и не живет как ей хочется – на самом деле «ее проживают». Попытки такой марионетки, которую «проживают», жить своей собственной жизнью похожи на аналогичные попытки снящейся марионетки – обе они реагируют на импульсы, порождаемые психическими условиями, над которыми у них обеих нет никакой реальной власти. Кажущаяся способность ощущать у обеих марионеток – лишь движение Сознания. Следовательно, когда Махарадж говорил «делайте что хотите», он вкладывал в это следующий смысл: что бы ни происходило, это не зависит от волеизъявления и выбора личности, хотя она думает, что волеизъявление и выбор у нее есть. На самом деле происходит лишь вот что: мы принимаем концепцию «делателя», из этого вытекают концепции вины и связанности.

То, о чем просил нас Махарадж, довольно просто: просветление может случиться лишь тогда, когда произойдет выход за рамки концептуализации; единственный способ выйти за рамки концептуализации – это избегать преднамеренности, поскольку в отсутствие преднамеренности нет и представления об индивидуальном «я», поскольку «воля (преднамеренность)» и «эго» – синонимы. Без преднамеренности нет и концептуализации, есть лишь действие ноуменальности.

Как не раз говорил Махарадж, «понимание – это всё, а просветление – это осознание того, что просветление – это не что-то, что может быть достигнуто». Просветление – это не объект, и следовательно, его невозможно достигнуть. Просветление «не достигается» еще и по той простой причине, что МЫ И ЕСТЬ просветление.

Вопрос о достижении или не-достижении чего-то возникает только тогда, когда это нечто отлично от того, что мы есть. А то, чем мы являемся, – это вечное субъективное Я без малейших признаков объектности. Следовательно, просветление или прозрение – это осознание того, что ищущий ищет лишь себя, и поэтому в реальности нет ни того, кто ищет, ни того, что ищут, ни самого поиска. Эта тройка «ищущий – искомое – поиск» существует лишь во временной концептуализации, и когда концептуализация прекращается, прекращается и поиск: остается лишь вечный Субъект, не осознающий Себя.

Если врач-специалист сказал пациенту, что на самом деле он не болен смертельной болезнью, что он прошел все необходимые обследования и что, по его компетентному мнению, пациент абсолютно здоров, – пациент может согласиться с диагнозом этого врача и жить счастливо, а может не согласиться с ним и пойти к другим врачам. Если он верит в то, что врач – профессионал, если он согласен с его врачебным заключением, нужно ли ему что-то «делать»?

Махарадж убеждал своих посетителей в том, что им нужно лишь поверить ему и принять его утверждение о том, что всё, что необходимо – это глубокое понимание «Того, что есть». Подобным же образом Аштавакра наставлял своего ученика, царя Джанаку в «Аштавакра-гите» (другое название «Аштавакра-самхита»):

«Ты не принадлежишь к касте брахманов или к любой другой касте. Ты не находишься ни в одной из стадий жизни, описанных в Писаниях (учащийся, домохозяин, живущий в уединении – санньясин). Ты не то, что воспринимают органы чувств. Ты – незатрагиваемое, бесформенное бытие, свидетель всего и вся. БУДЬ СЧАСТЛИВ».

Если бы во времена Аштавакры были распространены другие религии, он бы, без сомнения, добавил: ты не индуист, не мусульманин, не христианин, не кто-то еще. Аштавакра говорил: «Будь счастлив». Махарадж говорил: «Понимание – это всё». Аштавакра не говорил: «Делайте то, что я вам скажу, и вы будете счастливы через десять или двадцать лет, или в следующей жизни, или после смерти». Он говорил: «Поймите: вы – не то, что воспринимают органы чувств, вы – то незатрагиваемое, бесформенное бытие, свидетельствование всего и вся. БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ сейчас, в это самое мгновение, потому что всё, что вызывает несчастье, не затрагивает вас, да и не может затронуть. Представление о личном освобождении и желание личного освобождения связано с представлением о личном усилии и сразу же закрывает для нас простое осознание и приятие того факта, что мы всегда были свободными. Когда вы впитаете в себя это простое осознание, все станет благодатно и ясно, включая и тот неизбежный факт, что нет такой вещи как «индивид», который мог бы совершить усилие как таковое, потому что он лишь кажимость в сознании, которая благодаря своей способности ощущать может воспринимать и узнавать другие кажимости в сознании.