Текст книги "Избави нас от лукавого"

Автор книги: Ральф Сарчи

Соавторы: Лиза Коллиер Кул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

–  Я увидела у двери высокую фигуру – тонкую, как тень, и чернее темноты в комнате. Тень резко приблизилась, постояла в ногах кровати и вдруг в секунду оказалась на мне! – К своему неописуемому ужасу, девочка поняла, что не может ни двинуться, ни говорить. – Я чувствовала покалывающее, как от наждачной бумаги, ощущение по всему телу, особенно между ног – даже внутри меня! Жар был настолько сильным, будто по мне пропускали электрический ток.

Беспомощно замерев в постели, девочка чувствовала непомерную тяжесть на груди, животе и бедрах, будто на нее навалилось крупное, опасное животное.

–  Оно толкало очень сильно. Меня будто проталкивали сквозь матрас или втягивали в него магнитом. Чем больше оно давило, тем труднее становилось дышать. Примерно минуту я задыхалась, затем как-то отдышалась и закричала, позвав маму.

Клаудия и Джессика подбежали на помощь, а Каролина ударила по кровати единственным, что оказалось под рукой, – подушкой.

–  Пошел вон! – закричала она. – Отстань от моей сестры!

Понадеявшись на численное преимущество, все женщины навалились на кровать и держали Мэрибет, но произошло невероятное.

–  Это началось снова, прямо у всех на глазах: ощущение паралича и неестественной энергии в кровати. Снаружи хлынул ливень, и я отчего-то очень испугалась. Послышался мерный писк, словно от тренажера или сердечного монитора, когда кто-то умирает, и мы все услышали, как будто женщина задыхается, хватая ртом воздух. Звук исходил из ниоткуда и одновременно отовсюду. Едва я смогла пошевелиться, звук пропал.

Выходки демона на этом не прекратились. Несколько месяцев он нападал по очереди на девочек Маккензи.

Следующей стала старшая дочка, Моника. Ее разбудили не тихие вкрадчивые шаги на лестнице, а оглушительный грохот. Непонятным образом его не слышал больше никто в доме. Я с этим раньше сталкивался: дьявол умеет сделать так, что звуки слышит лишь один человек, остальные пребывают в недоумении. Жертва нападения пытается разбудить родственников, но они спят мертвым сном и не просыпаются. Я уже говорил: инфернальные сущности умеют нагнетать ужас, заставив человека почувствовать себя одиноким и беспомощным.

–  Казалось, кто-то с размаху бьет по стенам и полу огромной кувалдой, – говорила Моника. – В ногах кровати возникло очертание человека, смотрящего, как я сплю. У меня возникло ощущение чего-то нестерпимо зловещего, будто это существо хочет меня убить. Оно навалилось сверху, и я почувствовала, как оно входит в меня… – Девочка покраснела и на минуту замолчала. – Ну, вы понимаете, как при сексуальном контакте. Было очень больно, меня будто разорвали надвое…

Хуже изнасилования, по словам этой хрупкой девочки, оказалось насилие психологическое.

–  Я все время ощущала, будто кто-то сидит в моей голове, полный зла и непристойных мыслей – худших, чем порнография, просто тошнотворных. Я бы хотела стереть то, что я мысленно видела, но это как пятно, которое не сходит. Даже когда не могла шевельнуться, внутренне я боролась с видениями, потому что мне казалось: если сдамся, то умру.

Ее кузина стала третьей жертвой демона. Она и меньше всех хотела рассказывать о себе.

–  В ту ночь я не находила себе покоя и долго не засыпала. Никак не могла улечься, все вертелась с боку на бок. Наконец встала выпить теплого молока и вдруг увидела в кресле темную тень. Существо страшно засмеялось и двинулось к кровати небыстро, колыхаясь. Комната отчего-то стала искаженной, как-то необъяснимо изогнутой. Не то углы стали неровными, не то еще что-то. Тень тоже выглядела странно, не как человеческая: внутри просматривалось что-то красное, тлеющее. – Джессика замолчала и открыла банку диетической колы. Сделала несколько глотков. – Оно прыгнуло на меня. Я боролась, отбивалась, дергалась, но на самом деле я не двигалась. Я лежала на животе, плавая в поту от усилий двинуться, но меня буквально приплюснуло к кровати нечто тяжелое и противное. Я не видела, кто меня удерживает, но чувствовала его на ногах и спине. Оно вдавливало меня в матрас! Лицо оказалось прижатым к подушке, я не могла дышать.

Девочка вдруг пустилась в описания разных жутких случаев, которые пережили Маккензи.

–  Мы много чего повидали: звуки со второго этажа, от которых начинало биться сердце. Так пугаешься, что забываешь себя. Эта сущность издевалась над нами очень изобретательно: меня вот царапали, я потом ходила, будто меня дома бьют, – на коже оставались широкие, болезненные борозды.

Джессика держалась с вызовом, ожидая, что мы станем винить ее за то, что произошло. Жертвы изнасилования порой винят себя в том, что одевались слишком откровенно, что не распознали вовремя намерения насильника или не смогли отбиться. Никто не торопил девочку. Мы терпеливо ждали, что она скажет. Наконец у нее вырвалось с нестерпимой мукой:

–  Оно совершило со мной содомский грех!

Схватив свою содовую и расплескав ее в спешке, Джессика почти убежала в кухню.

Клаудия бумажными полотенцами принялась вытирать пятна. Я уже заметил, что она чистит и поправляет все, что хоть слегка не на месте, и задумался: маниакальная аккуратность домохозяйки – попытка хоть отчасти вернуть себе контроль над превратившейся в хаос жизнью? Демона не одолеть и даже не защитить от него детей, но хоть войну с грязью выиграть. Или Клаудия оттирает малейшую грязь, считая, что ее жизнь безнадежно испорчена?

Вдова рассказала нам о собственной ночной встрече с нечистым.

–  Однажды вечером я что-то очень устала и мечтала только добраться до кровати. Уже засыпала, когда увидела в комнате огромную фигуру – темную, волосатую, со страшно длинными руками. Помню крупные кисти с длинными когтями на пальцах. Боже мой, думаю, это же зверь! И сказала: «А ну, пошел на фиг отсюда!» А оно придвинулось ближе и прыгнуло на меня. И сразу будто окутало, словно одеялом. Я услышала ритмичный шум, сперва слабый, но все громче и настойчивее, пока не затряслась вся комната. Мое тело вибрировало в такт реву, но я не могла шевельнуть пальцем или сказать хоть слово. Вибрация поднималась по ногам все выше и выше. Сексуальный контакт длился всего мгновенье, но был очень болезненным.

Что касается Каролины, она, как ни странно, отделалась испугом. Инкуб несколько раз насиловал ее мать, сестер и кузину, но Каролину не тронул. Не знаю, чем это объяснить, но и в других случаях кого-то из членов семьи Сатана порой обходит своим «вниманием», как Доминика Вилланову, например. Возможно, их крест – беспомощно смотреть на страдания близких, сознавая, что им самим ничего не делается. Слыша страдание в голосе Каролины, я не представлял, как Маккензи смогли шесть лет прожить в таких условиях. Я провел в этом доме всего шесть часов, но впервые ощущал столь откровенное, гнетущее подавление. В жизни такого не встречал.

Хотя меньше всего на свете я желал видеть этого демона, в каком бы обличье он ни явился, Эд и Лоррейн сочли нужным попробовать «религиозную провокацию» – прием, которым они часто пользовались. Попросили меня собрать семью и выключили в комнате свет.

–  Именем Иисуса Христа мы попросим демона показаться, – сказал Эд. – Клаудия, прикажите ему появиться.

Забыв упомянуть имя Иисусово, Клаудия сказала: «Приказываю тебе прийти» – весьма опасная оговорка, которую Эд тут же исправил. Призывать злого духа от своего имени – только напрашиваться на неприятности: это все равно что ударить по физиономии самого отъявленного бандита в городе. Демон не замедлит принять вызов ничтожного человечишки, ведь только власть Господа способна сдержать нечистого.

–  Во имя Иисуса Христа приказываю тебе явиться, – нервно повторила Клаудия и тут же закричала: – Он у двери! Я чувствую его присутствие, он здесь!

Хотя я ничего не видел и не чувствовал, но испытывал смутное раздражение из-за происходящего. Почему, черт побери, я должен желать, чтобы демон показался? Ну, появится, ну, плеснем на него святой водой и скажем «изыди во имя Господа», чего подставляться-то без необходимости? Единственный ответ прозвучит малоубедительно: нам нужно доказательство. Сатанинские силы не желают, чтобы их существование было доказано: если люди поймут, что дьявол реален, в церквях станет куда больше народу, чем сейчас, а это не входит в планы Сатаны. Как сказал архиепископ Фултон Шин, «дьявол сильнее всего, когда в него не верят».

Второй недостаток «провокации» в том, что когда вы именем Иисуса приказываете демону явить себя, он не бежит к вам в ту же секунду, как новобранец по приказу командира. В тонком мире нет времени, поэтому он может показаться позже – в три утра, например, когда сладко спишь и видишь сон, что выиграл в лотерею, или явится моей жене и детям или мне самому после расследования, когда я буду за рулем.

Единственное, почему я участвовал в религиозной провокации, – Эд, будучи боссом, так пожелал. Один Бог знает, как мне удалось выбраться оттуда невредимым. Я испытал несказанное облегчение, смешанное с благодарностью, когда демон проигнорировал нашу провокацию. Пора было переходить к главному – изгнанию нечистого.

Проводить обряд экзорцизма в одиночку – исключительно незабавная штука, но Эд и Лоррейн решили остаться в цокольном этаже с семьей Маккензи. Я не хотел просить помощи Теда, студента из Коннектикута. Я впервые видел этого хорошо одетого блондина и не знал, насколько сильна его вера в Бога, верующий ли он вообще и исповедовался ли перед расследованием. Если нет, я только подвергну риску его и себя. Я всегда стараюсь разубедить людей связываться с Работой, если их мотивы не совсем чисты, а вера не очень сильна. Простое любопытство здесь не прокатит. Человеку свойственно интересоваться потусторонним и сверхъестественным, но если вы пришли в Работу только за этим, вы подвергаете опасности себя и коллег. Если это ваша сознательная позиция, я не доверю вам меня прикрывать.

Я велел всем не вставать в продолжение всего ритуала, что бы кто ни увидел и ни услышал. Не люблю, когда кто-то бродит по комнатам во время обряда.

Я пошел наверх готовиться, а Эд тем временем объяснял Маккензи, что я буду делать. Свои нервы, когда я ходил из комнаты в комнату, окуривая помещения освященным ладаном, я сравнил бы с оголенными проводами: я проводил ритуал без напарника, зная, что в этом доме много лет обитает необычайно сильный демон, который терроризирует целую семью. Я был готов ко всему: каждую секунду ожидал встречи с демоном лицом к лицу, и не с безымянной черной тенью, которую уже видел, а с воплощением самых больших моих страхов или жутких видений вроде тех, что случались у меня порой во время экзорцизма.

Зрение мое стало нечеловечески острым и с напряженным вниманием ловило малейшее движение, любую помеху, которая могла означать приближение демонической сущности. У меня прекрасное зрение, но сейчас все стало четче, чем обычно. Слух тоже усилился – я уловил бы любой звук, указывающий, что нечистый начал реагировать на ладан. Одно только внесение священных предметов, будь то ладан, святая вода или реликвии, в такой вот дом является своего рода религиозной провокацией, поэтому действовать надо осторожно. Вот почему я предпочитаю работать с напарником – на случай непредвиденных обстоятельств.

Я напряженно прислушивался, когда мне вспомнился давний случай. Я только начинал работать на Манхэттене, в известном своей преступностью Нижнем Ист-Сайде. Часть работы патрульного – проверять чердаки в поисках наркоманов, грабителей и насильников, которых брошенные здания привлекали как свечка мотыльков. В тот раз я в четыре утра патрулировал без напарника, вот как сейчас, и проверял один чердак, где неоднократно происходили тяжкие преступления. Готовый к нападению, стараясь уловить каждый звук, я обходил машинное отделение лифта в поисках незваных гостей, как вдруг раздался громкий щелчок. Не сообразив, что кто-то из жильцов нажал кнопку вызова лифта, я чуть из ботинок от страха не выскочил: в собранном состоянии любой звук кажется в десять раз громче обычного.

Я не супермен, мне тоже бывает страшно, как всем нормальным людям. Если перестану бояться, в тот же день уйду в отставку (и с Работы тоже). Видимо, этот день настанет не скоро: несколько минут спустя я испытал самый сильный страх в своей жизни. Я стоял на пороге кухни, готовясь начать молитву папы Льва XIII, когда холодильник вдруг решил охладить содержимое и включился с громким щелчком, отчего я едва из штанов не выпрыгнул. По-моему, в тот момент я постарел лет на десять. Если бы дьявол умел смеяться, он хохотал бы до икоты – по крайней мере пока я не начал молитву.

Я переходил из комнаты в комнату, держа ковчежец с частицей Святого креста и читая молитву папы Льва XIII. Я сосредоточенно произносил святые слова и в то же время ежесекундно готов был отразить нападение демона. Выступать против врага, который невероятно силен и вместе с тем невидим, мягко говоря, неслабо нервирует, но я черпал утешение в осознании, что мне помогает вера.

Я провел ритуал с начала до конца, обильно поливая каждый угол святой водой. Хотя не мог сказать, ушел нечистый или нет, но не падал духом. Я научился принимать, что не все случаи заканчиваются хеппи-эндом. Я сделал все, что в моих силах, но лишь от Господа зависит исход ритуала.

Когда сошел вниз проведать семью Маккензи, все сидели очень нервные. Они так долго боялись, что не знали, чего теперь ожидать. Искренне пожелав им самого лучшего, я попрощался и оставил Эда и Лоррейн заканчивать беседу.

Время приближалось к полуночи, когда я укладывал в багажник снаряжение. Физически и психологически я был выжат как лимон. Я провел в доме Маккензи десять часов, но расследование показалось мне необычайно долгим (среднее занимает четыре часа). Самая трудоемкая часть – обряд экзорцизма. Чтобы молитвы подействовали, их надо произносить горячо, истово, вкладывая душу. Вот, в частности, почему перед расследованием экзорцисту необходимо исповедоваться: важна не только защита сильной и здоровой ауры; состояние благодати придает молитве позитивную силу, необходимую для победы над злом.

Я выложился полностью, а впереди была неблизкая дорога домой. Еще в самом начале Работы жена взяла с меня слово, что я никогда не проведу ночь в доме, отягощенном присутствием нечистого. Мысль о том, что я переночую под таким кровом, приводила ее в ужас. Я с уважением отнесся к просьбе жены: Джен и без того пошла на немалые жертвы, выйдя замуж за демонолога. Поэтому, несмотря на усталость и перспективу просидеть за рулем до рассвета, я, сев в машину, несколько минут молился, благодаря Бога за спокойное завершение расследования.

Пора было отправляться домой, к Джен. Тронувшись с места, я привычно выбросил случай с Маккензи из памяти. Я знал: если не удалось прогнать нечистого, семья позвонит Уорренам и мы вернемся с целой командой специалистов.

Я ничего не слышал от Маккензи целый год, а затем узнал, что они звонили Уорренам – все благополучно, инкуб больше не приходит. Я был очень доволен, что Клаудия с дочерьми смогут наконец жить спокойно. Но вряд ли они забудут, что где-то рядом рыщет разъяренный демон, который ненавидит любовь и любит ненавидеть.

Глава 7

Пленник оккультизма

Пик расследований начинается ближе к Хэллоуину и не ослабевает до самого Рождества: празднование чудесного рождения Спасителя Девой Марией ярит демонов.

В конце октября 1994 года мне позвонил молодой человек по имени Тони Петри и чуть ли не шепотом пожаловался, что у него проблема. С Джо Форрестером мы уже не работали: в сентябре у нас произошел конфликт, и с тех пор мы не разговаривали. Эх, язык мой – враг мой… Отношения испортились, потому что Джо хотел уйти от Уорренов и основать собственную группу – общество Святого Иосифа (в честь приемного отца Иисуса, которого в католической литании называют «ужасом демонов»), а меня вполне устраивало работать с Эдом и Лоррейн.

Сперва мы продолжали работать вместе, несмотря на разногласия. Мы прекрасно сработались, дополняя друг друга, никогда не спорили о методах расследования, легко уступали, строили отношения на основе взаимного уважения. Но конфликт по поводу Уорренов подточил нашу дружбу, которая неожиданно для меня распалась (забегая вперед, скажу – к счастью, не навсегда). Направляясь на расследование, которым нас просили заняться Эд и Лоррейн, мы взяли с собой наших спецов из Коннектикута и Нью-йоркского отделения, поэтому ехали двумя машинами. Джо вез Скотта, Фила и мое снаряжение, я и остальные ехали с Ричи, тощим евреем из коннектикутского отделения.

Джо ехал за Ричи, но на дороге нас разделили машины.

«Ничего, – подумал я, – не проблема, у них есть нарисованная схема, как проехать, да и Скотт бывал уже в том доме минимум раза три».

Я был уже на месте, когда позвонил до предела взвинченный Джо – он заблудился и остановился у кафе. Я знал это кафе и принялся объяснять дорогу, но Джо яростно требовал, чтобы я подъехал и проводил. Мы уже здорово опаздывали, но он уперся. У кафе я застал его кипящим от бешенства, и мы здорово поцапались прямо на парковке.

–  Забирай свое барахло из моей машины! – орал он.

Я едва успел вытащить сумки, как Джо рванул с места, прихватив Фила и оставив Скотта. От подобного обращения я опешил. Не люблю браться за дела, когда в душе клокочет гнев, но мы ехали издалека, люди на нас рассчитывали, поэтому я все же провел расследование.

Мы с Джо несколько месяцев не разговаривали. Это привело к расформированию нашей группы – Нью-йоркского отделения общества экстрасенсорных расследований. Несколько специалистов, в том числе Фил, перешли к Джо. Молодой Крис работал какое-то время со мной, затем женился, и у него появились другие интересы. Кто-то забросил Работу совсем. Это я могу понять: когда решаешься противостоять дьяволу, на тебя начинают сыпаться необъяснимые неприятности. Однако я готов был продолжать борьбу со злом даже в одиночку.

Уоррены продолжали поручать мне Нью-йоркские дела – вот откуда у Тони Петри мой номер телефона. Едва слышно – я несколько раз просил его говорить громче – он объяснил, что много лет баловался оккультизмом, но при этом верил в Бога и ходил в церковь.

–  Моя жизнь превратилась в ад, – признался он. – Я не узнаю себя – в голову лезут чужие мысли. Мне не справиться без вашей помощи. Чувствую, творится нечто дурное.

Хотя рано было делать вывод о вмешательстве демонических сил, меня тронула искренность молодого человека, и я договорился о встрече у него дома, в Бронксе.

Порой мне случается попасться на удочку, клюнув на убедительную историю, а потом выясняется, что звонят психически больные или мошенники. Раз я не беру денег, люди ничего не теряют, кроме времени, которое по какой-то причине рады тратить. Несколько лет назад, например, позвонил солидный мужчина из Бронкса, вполне адекватный (на фоне странностей, с которыми я работаю), и описал неприятное ощущение чужого взгляда у себя в квартире – дескать, его преследует кто-то невидимый. Еще он слышал голоса, но не смог разобрать слова – феномен, который мы называем «магический шепот».

Все это могло иметь паранормальную природу, и мы с Джо решили съездить посмотреть. Прекрасным осенним вечером мы подъехали к кондоминиуму и позвонили в дверь, гадая, что ожидает нас за порогом. Никто не ответил. Джо удивился: несколькими часами ранее звонивший подтвердил встречу на сегодня. Напарник снова нажал на кнопку, и после длинных звонков дверь наконец открыл мужчина в затрепанном махровом халате. Мы с Джо переглянулись, начиная понимать. Представившись, мы спросили, не он ли Стюарт Баттерман, думая, что, может, ошиблись квартирой.

–  Да, это я, – сказал он и насупился, когда мы сказали, что подождем снаружи, пока он оденется по-человечески.

Минут через пять мы наконец попали в изысканно обставленную гостиную. Все здесь было уместно и правильно, кроме нелепо одетого Стюарта. Он повторил свою историю, на этот раз менее убедительно. Бешено жестикулируя, признался, что обладает ангельской силой и может общаться с духами.

–  У вас есть умерший, с которым вы хотите пообщаться? – спросил он.

Я взглянул на Джо: его детектор вранья показывал красный сектор. Я прочел его мысли (даром что не экстрасенс): перед нами не оригинал, а форменный псих.

–  Нет, спасибо, – вежливо ответил Джо.

Я предупредил Баттермана, что если он общается с миром мертвых, пусть лучше побыстрее завязывает, потому что это до добра не доведет. Он безумно засмеялся, и на этом мы ушли.

И вот сейчас я буквально на пороге нового дела – паркуюсь у дома Тони, охваченный волнением, смешанным с дурным предчувствием. Старался не загадывать, что происходит в квартире, желая вести расследование непредвзято.

Я выбрался из машины, и тут мне что-то легонько ткнулось в затылок. Решив, что это жук, я проверил, не запутался ли он у меня в волосах. Ничего не найдя, пошел по дорожке к дому и, уже зайдя внутрь, вновь почувствовал легкий тычок. Отогнав нехорошие мысли, я представился и установил видеокамеру, спеша перейти к беседе, потому что к полуночи мне нужно было заступать на дежурство.

Внешность Тони полностью соответствовала голосу: маленького роста и такого деликатного сложения, что на улице его, наверное, сдувало ветром, лет двадцати пяти, с густыми каштановыми волосами и ухоженной бородкой. Большие карие глаза были мягкими и вдохновенными, как у блюзового музыканта. Судя по всему, Тони был небогат, и у меня создалось впечатление, что молодой пианист за деньгами не гонится. Одет он был аккуратно – во фланелевую рубашку, узкие черные джинсы и поношенные черные кроссовки. Он все время нервно одергивал рубашку и снимал невидимые пушинки. Из телефонного разговора я понял: парень действительно в беде. А сейчас убедился, что он хороший, честный человек и вызывает симпатию.

Тони жил в подвальном этаже родительского дома в тесной, но самой настоящей холостяцкой «хате». Там было очень чисто, царил порядок. Обстановка ультрасовременная – мебель Тони выбирал скорее за элегантность дизайна, нежели за удобство. По стенам висели несколько постеров в рамках – портреты джазовых и блюзовых музыкантов.

Предложив мне чашку свежесваренного кофе, Тони объяснил, что его проблема началась с невинной забавы еще в выпускном классе.

–  Моя подружка рассказала, как они с девочками на вечеринке играли в интересную игру, и принесла из своей комнаты гадальную доску. Я таких раньше не видел, думал, игрушка. Мы сыграли. Стрелка посередине крутилась сама по себе.

Лицо у меня потемнело. Когда же примут закон против зловещих оккультных «игрушек»! Сдержавшись, я объяснил Тони, что объект, который он описывает, называется планшетом.

–  Ничего интересного не было, – продолжал он. – Мы задавали доске вопросы и получали ответы, не очень интересные и нестрашные.

Через несколько дней выяснилось, что отец девушки серьезно болен. Тони его хорошо знал и, будучи натурой чувствительной, ужасно расстроился. С этого времени он, как многие подростки, задался вопросами, что такое жизнь и смерть.

Женщина, которую он встретил несколько дней спустя, заявила, что у нее есть ответы, и рассказала о церкви Христа Всезнающего. Сперва Тони отмахнулся, но позже почитал литературку, которую она ему оставила.

Последователи «христианской науки» верят, что Иисус пришел спасти нас не только от первородного греха, но и от болезней и смерти. Согласно этому учению, методы исцеления больных Христом и его апостолами можно использовать и в наше время, поэтому, если надо поправить здоровье или решить личную или финансовую проблему, адепты этой веры не ходят к врачам и специалистам, а только к практику «христианской науки».

Тони живо заинтересовался, ведь отец его девушки был тяжело болен. Юноша попытался усилием воли вернуть тому здоровье, а когда этого не случилось и больной умер, разочаровался в «христианской науке» и отвернулся от нее.

Но его по-прежнему мучил духовный голод: хотелось знать, для чего мир устроен так, а не иначе. Тони чувствовал: в его жизни чего-то не хватает, и загорелся, увидев в журнале объявление «Познайте тайны жизни!». Именно к этому он и стремился, потому выслал деньги на адрес, указанный в объявлении, и получил инструкцию по «инициации» от розенкрейцеров, они же древний мистический орден Розы и Креста.

Эта группа с главным офисом в Калифорнии обещала открыть секреты вековой мудрости, избавить от страхов и депрессии, обогатить духовно и открыть путь к самосовершенствованию. Они якобы раскрыли механизм тайных законов природы, с помощью которых инициированный сможет осуществить желания и мечты. На случай если кому-то этого покажется мало, учение рекламировалось как отличный способ улучшить память, укрепить здоровье, научиться влиять на окружающих, узнать правду о реинкарнации, расшифровать древние символы и обрести космическое сознание.

Курс обучения, который проштудировал Тони, рекомендовал шесть недель изучать доктрину розенкрейцеров «первой ступени», а затем посвятить себя в члены ордена с помощью тайного ритуала. Надо было занавесить окна, расставить вокруг себя зажженные свечи и смотреть в зеркало. После этого Тони в соответствии с инструкцией вывел пальцем на зеркале крест пяти дюймов в высоту, произнеся нараспев «Аве, святой крест», и ровно три минуты медитировал.

Использование зеркал в мистических ритуалах известно как «кристаллизм», или «чудо божественных зеркал», и имеет давнюю историю. Святой Августин писал о ведьмах, выводивших на зеркалах пророчества человеческой кровью, а древнеримские оракулы использовали гладкие поверхности в ритуале «спекулум», чтобы предсказать победителя близящейся битвы. Волшебные зеркала использовались для чародейства, а теперь продаются по Интернету.

Увлекшись оккультизмом, Тони стремился заполнить духовную пустоту, и скоро его жадный юношеский голод действительно был утолен – демоном. Тони, впрочем, не считал, что ему есть чего бояться.

–  Мне казалось, в этих играх нет ничего страшного: в церкви, куда я хожу, мне сказали, что дьявола не существует.

После розенкрейцерского обряда инициации Тони сел делать домашнюю работу по интегральному исчислению, когда у него впервые в жизни начались странные ощущения.

–  Я будто какой-то наркотик себе вколол. Смотрю на лист бумаги, и вдруг это уже не бумага. Я как бы смотрю сквозь нее и вижу бесконечную структуру этого клочка и всех земных творений. У меня даже мелькнуло: «Где я?» – но это показалось уже нелепым – не сошел же я с ума. Я не сумасшедший: хорошо учусь, получаю высокие баллы, увлекаюсь музыкой, пробую записывать – словом, занимаюсь любимым делом и должен быть счастлив.

Я не сомневался, что Тони говорит правду, но было очевидно: передо мной неуравновешенный человек, блуждающий темными путями в поисках ответов.

–  В голову лезли вопросы, но это были не мои вопросы, – добавил он, вспоминая о своих ощущениях в тот раз.

–  Какие именно вопросы?

Тони с лихорадочным волнением оправил рубашку.

–  Ну, хотя бы… почему существует материя? Почему вообще все существует? – Тони задумался бы над этими довольно интересными темами, будь они порождением его ума, но вопросы брались из ниоткуда и скорее пугали. – Я ставил под сомнение существование Бога… Меня программировали, как компьютер, но кто или что – не знаю.

Тут я напрягся. Может, Тони и не знает, зато знаю я. Это же соответствует случаю, описанному отцом Малахией Мартином в книге «Заложник дьявола»! Там парапсихолог, которого автор называет Карлом V, нечаянно открыл себя одержимости, начав углубляться в парапсихологию с целью узнать о происхождении христианства. В обоих случаях – Карла V и Тони – нечистая сила действовала аналогичным образом. Карл V тоже был погружен в свои исследования, когда его сознание мгновенно изменилось. Он утратил физическое ощущение окружающей обстановки. Он уже не смотрел на нее, а каким-то образом участвовал в ней. По его словам, он знал каждый видимый объект в его полноте, совсем как Тони видел «бесконечную структуру» листа бумаги.

Разница была в желаниях этих двух людей. Если Тони тянулся к тайнам бытия, то Карла V интересовали тайны христианства. Психологически опыт Карла оказался глубже, чем у молодого музыканта, потому что он обладал экстрасенсорными способностями, дарованными ему дьяволом, но и Тони, и Карл испытали ощущение потери себя. Их личность была поглощена паранормальной сущностью. Ни Карл, ни Тони еще не утратили над собой контроль, но, связавшись с оккультизмом, невольно приблизили свою одержимость.

После эпизода с домашним заданием у Тони началась адская, по его выражению, жизнь. Пока учился в колледже и строил карьеру музыканта, он справлялся довольно прилично, но у него случались странные приступы, когда он не мог мыслить связно и переставал быть самим собой. Приятель Тони предложил ему попробовать трансцендентальную медитацию. Это не религия, но инструкторы уверяли, что такую медитацию могут практиковать не только верующие, но и священники.

Сама по себе трансцендентальная медитация не от дьявола, но у нее есть очень подозрительные побочные эффекты, как в истории Тони. Приверженцы трансцендентальной медитации утверждают, что она способна снять стресс и очистить ум, тело и эмоции. Формулировка настораживает, ведь это завуалированная попытка исключить всякое упоминание о человеческой душе.

Говоря о «законах природы», трансцендентальная медитация игнорирует Бога и сосредоточивается на «личной сути» человека. Для уязвимого, переживающего трудный период юноши, как наш пианист, подобное «очищение» – большой риск притянуть паранормальные сущности, цель которых сеять зло. Лично я предлагаю каждому практикующему медитацию сосредоточиваться исключительно на мыслях о Боге, которые даруют внутренний покой и облегчают стресс.

Тони очень увлекся трансцендентальной медитацией. После нескольких месяцев занятий он испытал новое, необычное ощущение.

–  Мое сознание снова изменилось, но совершенно противоположным образом. Это было подлинное выздоровление – ужасные ощущения последних лет растаяли в единый миг, и душу наполнили мир и счастье.

Во мне сработала тревожная сирена: парня затягивали все глубже.

Будучи католиком, Тони спрашивал о трансцендентальной медитации двух священников, и оба дали добро. Это меня крайне обеспокоило. Священники – слуги Господа, они должны направлять паству к молитве и святым таинствам, а не к безрелигиозной медитации. Испытав так называемое облегчение, Тони с одобрения священников записался на углубленный курс трансцендентальной медитации, бодро двигаясь к одержимости.