Текст книги "Выжить любой ценой (СИ)"

Автор книги: Раиса Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4

   Среди охранников Сергей был самым молодым, к тому же – протеже Макарыча, к тому же – полностью лишен памяти из-за какой-то случившейся трагедии, короче говоря, он стал "сыном полка" ветеранов в отставке, работающих рядом с ним.

   Они постоянно дружно "учили его жизни", а чтобы он не мог сбежать, брали с собой на рыбалку, охоту, пикники, да и просто посидеть в мужской компании. В одну из таких поездок с Сергеем произошло нечто странное.

   Была середина зимы, как раз накануне Крещения. Сергея пригласили на подледную рыбалку. Ни реку, ни рыбалку он не любил, но решив, что вода, скованная льдом это не то же самое, что бурлящее течение, согласился.

Расположились в небольшом доме у реки. Запасливый хозяин приготовил для гостей все необходимое: и буры для пробивания лунок, и удочки с крючками и наживкой, и целую батарею горячительных напитков. Убедившись, что все в порядке, он отбыл обратно в город, пообещав приехать через два дня.

   Рыбачить Сергей отказался, и его назначили дежурным по кухне. Необходимо было начистить картошки, потом, когда доставят улов, подготовить и рыбу. Само священнодействие по варке ухи ему доверено не было. Все прошло просто замечательно. Замечательным был дом, замечательной была уха и, само собой, замечательной была компания, которая гудела до утра, но на рассвете все участники попойки неожиданно вспомнили, что наступило Крещенское утро.

   Очевидно, пары алкоголя еще не выветрились окончательно, потому что вся компаха дружно решила устроить крещенское купание в проруби. Возле берега вода промерзла до дна, поэтому рубить лед решили ближе к середине. Никто не знал рельефа дна, о возможных водоворотах и других напастях. "Пьяным море по колено", хотя в данном случае уместнее было бы сказать "река".

   Смотреть на будущее купание в проруби пьяных индивидов отправились все, в том числе и Сергей. Прорубь рубили дружно и быстро, а потом произошла небольшая заминка. Прыгать в ледяную воду всем резко расхотелось. Но в любой компании всегда найдется самый отмороженный и безбашенный, как таких парней называют сейчас, или самый отчаянный и безрассудный, как их называли когда-то, который обычно совершал самые глупые, самые опасные или самые (случайно оказавшиеся) героические поступки.

   Такой был и в их компании. С диким криком: "А-а-а-а!", Вован бомбочкой прыгнул в прорубленное окно, глубоко ушел под воду... и попытался вынырнуть уже подо льдом в нескольких метрах от проруби. На секунду всех словно парализовало от увиденного, когда до них дошло, что случилось. Сильным течением Вована оттащило от проруби, но он не сдавался. Он видел окно и рвался к нему изо всех сил. Почти все упали на колени возле кромки льда, протягивая руки, пытаясь дотянуться до него под водой. Прыгать в воду было нельзя, волна могла еще дальше отбросить его от края проруби и тогда они его бы точно не нашли.

   Сергей стоял над тем местом, где в каких-то тридцати сантиметрах от него задыхался Вован. Сергей просто чувствовал это. Он упал на колени и с каким-то отстраненным лицом стал ладонями водить по льду. Внезапно его ладони остановились и стали проваливаться в лед, оплавляя его. Через секунду пальцы коснулись головы, и она, словно поплавок, вынырнула из прожженного отверстия. Выбраться через него было нельзя, но хотя бы вдохнуть воздух можно. Сергей удерживал голову Вована, пока остальные разбили лед и вытащили ныряльщика из воды.

   – Как ты это сделал? Как ты это сделал? – трясли Сергея за плечи.

   – Не знаю, – осторожно начал отвечать он, когда вышел из какого-то транса или оцепенения. – Испугался очень сильно. Положил руки на лед, почувствовал, что он бьется прямо под моими руками...

   – Ну, ты даешь! – уважительно протянул кто-то. – Проломить руками такой лед! Это же какую силищу надо иметь!

   Но тут все дружно стали вспоминать известный случай, когда мать подняла грузовик, чтобы спасти ребенка, попавшего под него. Однако Сергей знал: никакого льда он не проламывал, он его прожег. Он помнил гладкие, оплавленные края отверстия, пока держал за волосы утопающего. Хорошо, что когда покрошили лед, никто не заметил, какой странной формы было это оконце.

   Сергей и тогда промолчал, и молчал уже три года, не находя объяснений тому, что случилось.

   Следы от шрамов полностью исчезли, будто их никогда и не было. Его организм полностью восстановился после того, что с ним случилось восемь лет назад. И вот с этого времени с Сергеем стало происходить нечто странное.

Впервые он заметил это в ванной.

   ...Будильник прозвенел, как всегда, не вовремя. Сергею снился чудесный сон. Вроде бы он поднялся на крышу замка и смотрел вниз, наслаждаясь красотой, что открывалась его глазам. Замок стоял на вершине горы, у ее подножия, словно цветочный ковер, расстилалась долина. Налюбовавшись вволю. Сергей взобрался на зубчатый парапет, раскинул руки в стороны и прыгнул вниз. Сердце от страха ухнуло вниз, но Сергей не разбился. Наоборот, его руки вдруг превратились огромными крыльями, изменилось и тело, став похожим на птичье. Сергей почувствовал уносящийся вверх поток воздуха, и влился в него, поднимаясь ввысь. Этот полет был настолько восхитительным, настолько реальным, словно это был не сон, а воспоминание.

   И вот звонок будильника вырвал его из этого видения как раз в тот момент, когда, покружив над долиной, он начал снижаться к нескольким домикам, что ютились на краю леса.

   Сергей чертыхнулся, но понимая, что вставать необходимо, полусонный побрел в ванную, совмещенную с туалетом. По пути он сбросил футболку, в которой спал, и только стал снимать штаны, как его взгляд упал на собственное отражение в зеркале.

   Он и раньше постоянно был недоволен своим отражением, но в этот раз он вообще застыл, как вкопанный. Он смотрел на себя и никак не мог осознать, что это он. И лицо, и фигура – все было чужим. Это был не он, он не так должен выглядеть! Он должен быть выше ростом, и в плечах шире, и кожа должна быть смуглее, и волосы черными и длинными. А главное – у него не должно быть этого толстого живота, этого жира на пузе и бедрах. Его тело должно было быть худощавым, жилистым, гибким, быстрым и сильным.

   Шок проходил постепенно, а вместе с ним приходило осознание, что он, это он, именно таким он себя восемь лет видит в зеркале. И все же шагнув в душевую кабинку, он что-то с презрением прошипел на каком-то незнакомом языке. Сергей сначала даже не понял, что сам сказал, но сознание тут же услужливо ему объяснило смысл непонятных слов: "Как можно было себя довести до такого состояния?"

    Второй раз подобное случилось, когда он в компании случайно увидел фильм-катастрофу о схождении снежной лавины.

   – Почему ее не распылили волновым пульсаром? – искренне удивился он.

   – Чем-чем? – засмеялся кто-то из компании.

   – Волновым пульсаром, – медленно повторил Сергей, словно не до конца осознавая, что он говорит. – Ручной волновой пульсар – моя разработка, уже пять лет, как внедренная.

   – Что ты плетешь? Какая твоя разработка? Ты, что перепил, у тебя глюки? – Макарыч был по-настоящему встревожен, зная, что Сергей почти не пьет.

Сергей закрыл лицо руками и надавил пальцами себе на глаза, стараясь стереть видение серебристой металлической штукенции, похожей на ракетницу, только раза в три тяжелее. Главное, он так четко видел ее, лежащей на стеклянной столешнице, а рядом стояло нечто, напоминающее прозрачный экран монитора. Сергей потряс головой, отгоняя эти бредовые наваждения.

Глава 5

   Но, как оказалось, это было только начало. В следующий раз это случилось, когда он (к большому своему счастью, в полном одиночестве) смотрел какой-то фильм о ниндзя. Мечи в их руках мелькали с непостижимой быстротой. Сергея такие кадры просто завораживали своей красотой.

   – Какая чушь, – вдруг фыркнул он, глядя на экран. – Чем тут восхищаться? Было бы на что смотреть? – голос Сергея звучал с небольшой хрипотцой и был полон ядовитого ехидства.

   – А ты что, можешь лучше? – тут же с сарказмом переспросил он сам себя, только на этот раз голос звучал, как обычно.

   – Это детские игры по сравнению с тем, как я могу! – уверенно возразил хриплый голос.

   – Да ну? А ты не врешь ли, выдавая желаемое за действительное?

   – Что?! – в гневе прошипел голос с хрипотцой. – Да ты знаешь, что я могу восьмикилограммовый меч вращать кистями со скоростью пятьдесят оборотов в минуту почти в течение часа?

   – Ну и на фиг тебе это надо? – голос, принадлежащий Сергею, явно издевался. – Наверное, прикольное зрелище. Какой-то идиот стоит, как истукан, и тупо крутит в руках меч.

   – Сам ты идиот, – обиделся владелец хриплого голоса. – Бывают иногда моменты боя, когда использовать магию невозможно, например, если воины сошлись в ближнем бою, и заклинанием можно положить не только чужих, но и своих. А ты должен защищать воинов от обстрела лучниками. Вот для этого и надо уметь вращать меч с огромной скоростью, – со сдержанной гордостью объяснил хриплый голос.

   – А щитом пользоваться не пробовал? – голос Сергея просто сочился ядом. – Говорят, щит тоже может защитить от стрел.

   – Не все щиты могут защитить, – не сдавался хриплый.

   – А на каком расстоянии находятся лучники? – заинтересовался другой. – На какой высоте относительно сражающихся? С какой скоростью летят стрелы? Из какого металла наконечники? – вопросы сыпались один за другим.

   – А тебе это зачем? – подозрительно поинтересовался хриплый голос.

   – Хочу быстро рассчитать пробивную силу удара стрелы и крепость брони, которая может от них защитить, потом прикину вес доспехов, потом...

   – Ничего я тебе не скажу! – прорычал хриплый и обиженно умолк.

   Вдруг Сергей ясно осознал, что разговаривает сам с собой, находясь в каком-то трансе, и слова вылетают совершенно без его участия.

   "Я сошел с ума! – с ужасом подумал он. – У меня шизофрения. Раздвоение личности!"

Сначала он хотел сразу ехать в больницу, в которой провел несколько месяцев, благо врачи там все были знакомые, но страх, что его упекут в лечебницу до конца жизни, остановил. Он прислушался к себе, голосов слышно не было, стало чуть легче, появилась надежда, что это только какая-то странная случайность. И действительно, почти месяц ничего подобного с ним больше не происходило.

Вновь такое случилось, когда он с мужиками поехал в лес с ночевкой на шашлыки. Они выбирали место, где разбить палатку, следовало поторопиться, потому что уже наступал вечер. И вдруг кто-то закричал: "Волк!"

   – Оборотень?! – радостным голосом, словно предвкушая последующее развлечение, крикнул Сергей, прежде чем успел двумя руками закрыть себе рот.

   – Просто волк, – удивившись, ответил кто-то.

Сергей бросился в кусты, упал на землю, зажимая себе рот, но даже тогда он слышал прорывающиеся слова: "Один волк? Всего один? Даже не стая? Нет, так не интересно. Что тут опасного? Вот если бы человек был один, да против целой стаи, да еще ранен, да еще волки попробовали бы его крови..."

   – А-а-а-а, – заорал Сергей, только чтобы заглушить этот голос, и голос умолк.

   – Серега, что с тобой? – переполошился Макарыч, присев на траву рядом с Сергеем.

   – Не знаю, Макарыч, – честно ответил Сергей. – Какие-то кошмары прорываются из памяти.

   – Да-а-а-а, – сочувственно сказал мужчина. – Может то, что ты ничего не помнишь, кроме последних восьми лет, для тебя благо. Мало ли, что с тобой когда-то произошло, может, чтобы не сойти с ума от пережитого, твой мозг предпочел все забыть?

   А в следующий раз голоса в голове у Сергея решили спорить... о женской красоте, и началось все в фойе торгового центра, в очереди за билетами и разглядывал хорошенькую девушку, стоящую недалеко от него. В этот раз спорящие удосужились ругаться только в его мыслях, что, конечно, было намного разумнее.

   – Какая красивая девушка, – начал один, и даже цокнул языком от восторга.

   – Эта? – голос второго был полон пренебрежения. – Глупа, как пробка, вне всякого сомнения.

   – С чего это ты взял? – возмутился первый голос.

   – А ты сам на нее посмотри. Только смотри внимательно, – предупредил голос, говоривший о девушке пренебрежительно.

   – Ну, смотрю, и что дальше? – поинтересовался первый.

   – Видишь, у нее в уголке правого глаза морщинки чуть заметнее, чем в углу левого, – начал втолковывать второй. – Это, значит, что она часто сидит, подперев щеку правой рукой.

   – И что из того?

   – А то, что правой рукой нормальные люди пишут лекции. По возрасту она студентка, значит, вместо того, чтобы стараться и писать, она тупо смотрит по сторонам, а может, вообще спит на лекциях.

   – Ты, что, дурак? Делать такие выводы из какой-то морщинки? Кстати, а может она левша?

   – Нет, она правша. Маникюр на левой руке сделан лучше, чем на правой, правый глаз накрашен красивее, чем левый. Она точно правша.

   – А зачем девушкам учиться? – не сдавался первый. – Девушка должна быть нежной, ласковой, заботливой, красивой. Чтобы ее можно было защищать, оберегать, заботится о ней.

   – Ты полный дурак, если так рассуждаешь. В первую очередь девушка должна быть умной, чтобы не ощущать ее куском мяса в красивой коже. А свою девушку надо уважать, это самое главное.

   Сергей дикими глазами смотрел на свою соседку и видел все, о чем говорил второй. И морщинку, и маникюр, и накрашенные глаза. И ему хотелось завыть от отчаяния, он хотел видеть только красивую девушку, а замечал только одни недостатки, о которых говорил сноб в его голове.

   А потом снился Сергею сон, что стоит он рядом с двумя ругающимися мужиками, и до того они ссорятся между собой, что вот-вот кинутся друг на друга.

   – Ты идиот! – кричал один. – Кому нужна твоя физическая сила, когда есть оружие? У кого совершеннее оружие, тот и победит.

   – При чем тут физическая сила? – удивлялся второй. – Я говорил о магической силе, а она, кстати, напрямую зависит от физической выносливости.

   – Какая еще магическая сила? Это что-то типа колдовства, как в сказках? Так вот! В сказки я не верю. Я верю только в разум.

   – Разум? Это у тебя что ли?

   – Ну не у тебя же!

   – Э-э-э, – вмешался Сергей, – зачем так ругаться? Неужели нельзя спокойно поговорить и все обсудить?

   – А ты вообще молчи! – заорал один из мужчин. – Ты вообще никто. Тебя никогда не было. Ты появился случайно, пока мозг был травмирован ушибом и раной, и никто из нас не мог пробиться в свое сознание.

   – Что значит "в свое"? – возмутился второй. – Это мое тело, значит, мое сознание должно управлять им. Ты нагло вторгся в мое тело, не спросив моего желания, значит, ты должен немедленно убраться отсюда.

   – А если я не уберусь, что ты сделаешь? Подерешься со мной? – и мужчина злорадно засмеялся. – Да если бы все так получилось, как я планировал, ты бы исчез бесследно в момент моего переноса.

   – Планировал? – теперь зло и ехидно смеялся второй. – Тебе нечем планировать. Подозреваю, что в твоей прежней голове была только одна извилина, к тому же, прямая.

Глава 6

...Где-то далеко-далеко в другом мире.

Дэттер чувствовал, что его силы на исходе. Еще немного и он больше не сможет бежать, надо было срочно пополнить жизненную энергию. Проще всего это было сделать с помощью еды. Он сел под ближайшее дерево, глубоко вдохнул несколько раз, входя в состояние транса, сосредоточив мысли на том, что ему было необходимо, повторяя, словно при медитации: "Огонь... еда... люди". Через минуту он встал и уверенно повернул на север, точно зная, что, примерно в лиге от него, находится небольшое село, хутор или ферма. Он не ошибся. Скоро его слух уловил мычание коров, блеяние коз, потом и человеческую речь. Он стоял скрытый деревьями, пытаясь ощутить, есть ли для него здесь опасность. Ничто не говорило об этом. Люди были спокойны, все занимались своими делами. Если бы его здесь ждали, если бы здесь его ждала ловушка, он бы это почувствовал. Накинув на себя морок, благочинного, убеленного сединами странника, он решился войти в деревню. По улице шел осторожно, прислушиваясь к своим ощущениям.

От жителей деревни не исходило ни угрозы, ни беспокойства, ни подозрительности, только любопытство. Корчму он увидел быстро. Большой, добротный дом, двор перед которым был заполнен телегами. Дэттер решительно вошел в трактир. Вкуснейший запах жарящегося на вертеле мяса, вызвал такой приток слюны, что ему пришлось судорожно глотнуть. Сколько он не ел? Уже почти трое суток.

Он быстрым взглядом обвел зал. Все места были заняты. К нему подскочил мальчишка:

– В корчме мест нет, но на улице под навесом еще есть столы. Не желаете там расположиться?

– Что ты такое, Дир говоришь?! – раздался грозный голос хозяина, за секунду оценившего дорогой плащ, сапоги и кожаную сумку Дэттера. – Благородного странника ты посылаешь сидеть вместе с тем пьяным сбродом, что я вышвырнул отсюда?! Сейчас, сейчас, – обратился он к Дэттеру, – я освобожу Вам место.

– Не стоит, – остановил тот его. – Мне на воздухе больше нравиться. Куда идти?

Хозяин кивнул Диру и тот повел его через зал к противоположному выходу. Под навесом рядом с выходом из корчмы стояли три стола. Возле одного сидело трое мужчин, вернее не сидело, а спало, упав головой на столешницу. Дэттер сел за свободный стол. Прибежала служанка, поставил перед ним тарелки с едой. Мясо, картофель, кусок пирога, сыр, фрукты, овощи, хлеб. Он с жадностью накинулся на еду, проглатывая куски, почти не жуя, совсем забыв о том образе, что он на себя накинул. Хорошо, что его никто не видел, кроме маленькой девочки, что играла неподалеку. Она бросила свои игрушки, и, не отрываясь, смотрела, как Дэттер ест. Утолив первый голод, он, наконец, заметил это пристальное внимание.

– Ты хочешь есть? – спросил он малышку. Она утвердительно кивнула головой. – Поди сюда, – позвал он ее, она боязливо подошла к нему. – Хочешь яблоко? – Дэттер протянул ей большой, краснобокий фрукт, но девочка его не взяла, указав пальцем на кусочек медовых сот, что лежали на тарелочке. – Хочешь меда? – догадался он, она радостно закивала. Дэттер подвинул к ней тарелочку и дал кусочек хлеба, чтобы она могла макать его в мед. – Как тебя зовут? – спросил он, но девочка не отвечала, полностью отдавшись своему занятию. Он засмеялся. Наблюдать за малышкой было интересно и приятно.

– Менни! – раздался громкий голос служанки, – Сколько раз тебе говорили не подходить к постояльцам. Сейчас возьму лозину и ты у меня снова получишь!

Девочка исчезла из-за стола, словно ее сдуло ветром. Насытившись и набрав немного еды с собой, Дэттер вышел из корчмы, и в эту минуту вновь увидел Менни. Она подбежала к нему и протянула одну из своих игрушек. Лошадка, скрученная из соломы. Поблагодарив девочку, он сунул этот милый подарок в сумку и быстро зашагал к лесу. Он даже не представлял, какую страшную ошибку, какую страшную глупость только что совершил!

Погоню Дэттер почувствовал, когда солнце едва перевалило за полдень. Он не слишком этого испугался. В-первых, его силы были полностью восстановлены, во-вторых, он вышел к морю. Мгновение, и его одежда оказалась в непромокаемой сумке, прикрепленной к поясу. Обнаженным, он зашел в воду и быстро двинулся в глубину, едва вода дошла ему до груди, он нырнул, а когда вынырнул, его облик неузнаваемо изменился. Тело стало гладким и скользким, покрывшись серебристой чешуей. Ноги срослись, образовав рыбий хвост. Изменилось и лицо, превратившись в голову огромной рыбы, с жабрами вместо ушей. Вид его был страшен и безобразен, но Дэттера это не беспокоило, главное, это могло ему помочь уйти от погони. В воде его выследить было невозможно. Он нырнул, и больше не выныривал на поверхность до самого конца своего путешествия. Выйдя из воды за много-много миль от того места, где он вошел в воду, Дэттер снова принял свой облик, оделся и быстрым шагом продолжил путь, однако к концу дня, он вновь почувствовал погоню. Сначала он даже усомнился в собственных чувствах. Такого просто не могло быть! Его не могли так быстро выследить, и, тем не менее, это было так. Несколько минут он раздумывал, что ему делать. Он мог взмыть в небо, но его заметили бы, как бы далеко не находились преследователи, оставалось одно: спуститься под землю. Недалеко находились развалины древнего замка. Дэттер знал, что под этими руинами простилается лабиринт тайных ходов, найти его в этом лабиринте никто не сможет. Вновь он начал меняться, принимая облик волка, потом стремительно помчался к развалинам. Замок был разрушен давным-давно. Камни большие и малые грудой лежали на полу, закрывая доступ к подвалам. Протиснуться в небольшие щели могла только змея, он легко мог принять этот облик, но тогда пришлось бы бросить сумку с вещами. Он быстро вытряхнул ее содержимое. Остатки еды, торопливо засунул в рот, одежду без сожаления откинул в сторону. Несколько свитков примотал шарфом к животу, а вот оружие взять с собой не мог. Откатив один из камней, сложил под него все вещи, чтобы преследователи их не нашли. Взгляд снова наткнулся на соломенную лошадку, что ему подарила девочка, неожиданно что-то его обеспокоило, но раздумывать над своими ощущениями не было времени, он вполне сможет это сделать пробираясь по темным лабиринтам поземных ходов. Найдя подходящую щель, он длинной змеей скользнул в нее.

Вскоре проход расширился, завалы закончились и он смог принять свой облик, быстро пробираясь запутанными ходами. Часть их вели к реке, именно, туда он сейчас и стремился. Он снова почувствовал преследователей. Да, что же это такое! Как они смогли выйти на его след? Он не понимал, они давным-давно должны были отстать от него. Еще через пару часов, он почувствовал, преследователей не только тех, что шли вслед за ним, но еще несколько групп с разных сторон. Его брали в кольцо. Дэттер почувствовал настоящий ужас, когда понял это. Если ему перекроют выходы из лабиринта, то, сколько бы он тут не бегал, его все равно схватят.

Присев около одной из стен, он закрыл глаза и попытался понять, что он сделал неправильно. События мелькали в голове, пока образ маленькой девочки не всплыл в сознании. "Стоп! – едва не закричал он самому себе, – Что это за девочка? Она дала мне игрушку... – он чуть не застонал, поняв, что сам на себя повесил маяк, позволяющий его найти, где бы он, не был. – Но как они могли знать, что я встречусь с ней? – снова спросил сам себя Дэттер. – А они и не знали, это была не девочка, а злой дух леса шельс, что вселился в нее. Поэтому я и не почувствовал опасности. Морок я сразу бы заметил, чары, сразу бы почувствовал. А этот дух вошел в ее тело, завладев сознанием, никакого колдовства или чар. И ведь можно же было что-то заподозрить! Девочка все время молчала. Этот дух леса из низших, речь ему недоступна. Он обожает мед, именно так его и ловят, если он сильно начинает пакостничать. И девочка просила мед. Какой же я дурак! Этот дух заметил меня в лесу, он сказал бы обо мне преследователям и провел бы их по моему следу, но только до опушки леса. Лес этот дух покинуть не может, и я ушел бы от преследователей, если бы не подарок!", – Дэттер закрыл лицо руками. Он понял, что все кончено.

 Казалось бы, что может быть ужасней, чем попасть в руки своего заклятого врага. Оказывается, может! Страх открыть врагу самую важную, самую страшную тайну, после чего его народ перестанет существовать. В том, что эту тайну из него вырвут, Дэттер не сомневался. И дело тут было вовсе не в боли или трусости. Его сознание раздерут на крохотные кусочки, и каждый кусочек сознания будут подвергать тысячам видам воздействия. И пусть на это уйдет десятки лет, но его все равно сломают. Живым ему нельзя даваться им в руки, но ему нельзя и умирать. Его поднимут, как зомби, и хоть он многого не сможет рассказать, все равно кое-что выпытать у него смогут.

Дэттер быстро начал расчищать пол от мусора в одной из комнат. Острым камнем он начал вычерчивать знаки пиктограммы. Земляной пол отлично подходил для этого. Дэттер встал в центре рисунка и начал читать заклинание.

...На Земле в другом параллельном мире.

Эг Тонан был занудой, ботаном и педантом. Своей дотошной скрупулезностью он раздражал всех, даже родителей. Его въедливое любопытство, от которого не было спасения, отпугивало от него окружающих, словно комаров от дымящегося костра. Он искренне не понимал такого к себе отношения. Почему, например, мама начинала стонать сквозь зубы, когда он ее о чем-то спрашивал, когда еще был маленьким. Как он мог удовлетвориться ее ответом на вопрос: «Откуда берутся дети?», пренебрежительно брошенным: «Их приносят аисты». Почему она удивилась, следующему вопросу: «Кто такие аисты?», потом следующему: «Почему он ни разу не видел аистов, несущих детей?», потом следующему: «Они приносят детей к двери или стучат в окно?», потом следующему: «Что делает аист, если хозяев нет дома?», потом он спросил, как заменить непонравившегося ребенка, потом спросил, по какому телефону аистам заказывают детей, потом, как аисты моют лапы, им же для этого придется сесть на хвост, потом как они несут детей за руку, ногу или, как провинившихся, за ухо.

Мама стонала все громче и громче. После слов: "Их приносит аист", она не издала ни звука, все вопросы сыпались в пустоту, но продолжали сыпаться и сыпаться, как из рога изобилия.

С возрастом он осознал свой недостаток и даже пытался себя контролировать. Это не всегда получалось, потому что, увлекшись чем-то, он сразу об этом забывал, становясь самим собою.

С девушками тоже не складывалось. Привлеченные его приятной внешностью и высоким интеллектом они с радостью соглашались на встречу, но все отношения обрывались после первого же посещения ресторана. Пережить его допрос официантов, когда он выспрашивал не только о самом блюде и методе его приготовления, но и обо всех ингредиентах, что при этом использовались, вплоть до их места произрастания или места проживания, не смог ни один из них.

Этого он тоже не понимал. Неужели девушкам было настолько безразлично то, что они собирались съесть? Неужели они не понимали, насколько важно потреблять только полезные, качественные продукты? Его мама, к которой он обратился за разъяснениями, в виду отсутствия других женщин в своем окружении, только, в очередной раз, горестно вздохнула.

Ее сын был самым большим разочарованием в жизни отца, и не самой большой радостью в ее жизни.

А ведь как они с мужем были счастливы, узнав, что у них будет сын. Ее муж сильный и мужественный человек, страстно мечтал передать все свои знания, весь свой жизненный опыт этому малышу. Не тут-то было.

Отец мечтал, что когда Эг подрастет, они будут выезжать в дачный домик, стоящий на берегу реки и теплыми летними вечерами, сидя у костра, он будет рассказывать сыну о своей жизни, своей опасной работе, а Эг восторженными глазами будет смотреть на него. Однако осуществление его мечты все отодвигалось и отодвигалось. Сначала сын был очень мал, потом корпорация, на которую он работал, продала права по разработке этого метеоритного пояса другой компании, но как оказалось, эта продажа была всего лишь ловкой махинацией. Началась судебная тяжба, всех рабочих уволили, невзирая на заслуги, стаж и мастерство. Для отца это было настолько трудное время, он так нервничал и переживал, что их семья, лишь чудом сохранилась. Потом все наладилось, вернулись почет и уважение, и когда отец, наконец, смог по душам поговорить с сыном, то был несколько шокирован, озадачен, разочарован, проще говоря, офигел от этой беседы, что не передать.

– Эг, ты же знаешь, какая у меня опасная и прекрасная работа, – начал отец свой разговор с сыном. Эг насторожился, такое начало ему не очень понравилось. Рядом с отцом он всегда чувствовал себя неуютно. Видел он его очень редко, поскольку едва ему исполнилось семь лет, его отправили в интернат для особо одаренных детей, и его каникулы не всегда совпадали с отпуском отца. Бывало, он не видел его месяцами. И вообще этот высокий хмурый, суровый человек пугал его, никогда не вызывая ни малейшего желания пооткровенничать или рассказать о своих проблемах. Эг даже с матерью был не особенно близок, отца же почти боялся.

– Ты работаешь подрывником? – неуверенно ответил Эг. – Мама говорила, что ты и еще несколько человек высаживаетесь на крупных астероидах, пробиваете в них шурфы и закладываете взрывчатку, чтобы разбить, измельчить астероид на мелкие осколки. Потом их, словно пылесосом, втягивает в бункер, установленный на платформе. Куски дополнительно дробятся, из них извлекают полезные ископаемые, – заученно повторял Эг, и вдруг заинтересованно спросил: – Я читал, что этот астероидный пояс является источником железа. Это железо содержится в породе в виде руды, или в виде чистого железа?

–В виде чистого железа, окатышами, размером, начиная с горошины до куриного яйца, – неохотно ответил отец, который хотел поговорить совсем о другом. Наша команда состоит из десяти человек, – решительно перевел он разговор на нужную ему тему, – каждому из которых, я, не задумываясь, доверю свою жизнь, – пафосно стал продолжать он, но Эг, до этого мучительно думающий о чем-то, его перебил:

–Папа, но вы ведь можете рассчитать заряд и объем взрывчатки таким образом, чтобы осколки были сопоставимы по размеру с грецким орехом?

–Наверно, мог бы, – недовольно ответил отец, раздраженный тем, что сын перебил его в таком важном месте рассказа.

– Тогда я не понимаю, зачем всасывать в бункер все осколки, оставшиеся после взрыва? Зачем загружать бункер лишним шлаком? Можно же установить что-то типа огромного магнита, чтоб в бункер попадали только частички, содержащие чистое железо.

–Ты что самый умный? – рявкнул гневно отец, – Думаешь, другие не подумали бы об этом? Если корпорация применяет такую методику добычи полезных ископаемых, значит, она является самой эффективной, самой простой, самой удобной и самой дешевой!

–А, что делают с пустой породой? – не обращая внимания на гнев отца, продолжал допытываться Эг.

–По закону, – хмуро ответил отец, – все, что попало в бункер, должно быть переработано, или уничтожено. Выбрасывать на орбиту из бункера что-либо запрещено.

–Вот и я о том же! – обрадовался Эг. – Как же такая технология может быть самой эффективной, если приходится сжигать шлак? Это же огромные энергозатраты! Проще отделять железо еще до загрузки в бункер, тогда намного уменьшится количество шлака, которое надо уничтожить!

Отец растерянно глянул на сына.

–Я хотел тебе сказать о другом, – снова начал он, но увидев, что мысли Эга витают где-то далеко, плюнул с досадой и ушел в дом.