Текст книги "С тобой хоть в черную дыру, хоть к сверхновой (CИ)"

Автор книги: Раиса Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

     Эти дуэли были настолько редки, что о последнем случае давно забыли, но именно такую форму мести своему бывшему другу и выбрал Сол.

     Срок действия этой обиды истек еще в незапамятные времена, и они потом часто смеялись над тем давним происшествием, но сегодня, не зная на ком выместить свою злобу, Сол вдруг вспомнил о том случае, и в его больном мозгу это воспоминание отозвалось страшной болью и обидой.

     Поссориться с приятелем оказалось делом нескольких минут, никто из гостей даже не заметил стычки, имевшей потом такие страшные последствия. Они быстро выяснили, что эта ссора не может так просто прекратиться, но, поскольку обычная драка не соответствовала их высокому статусу, было решено устроить подобную гонку даже с таким серьезным риском для жизни.

     Сол, хорошо зная, что Марриэт все сделает, чтобы не допустить подобного, тихонько исчез из дома еще задолго до конца вечеринки. А потом отправился в заранее обговоренное место, где его уже ждали участники будущего события.

     Марриэт, как сумасшедшая, металась по дому в поисках Сола. Она чувствовала, что ему угрожает опасность. Как Сол ни старался замести следы, очень быстро Марриэт выяснила, где находится сын, и что скоро должно произойти. Она полетела за ним, и достигла места дуэли в тот момент, когда плазма находилась очень близко от поверхности планеты, и была очередь Сола решать – или еще раз лететь, или признать себя побежденным. Вероятно, воспаленный мозг Сола подсказал ему выбрать первый вариант.

      Увидев сына, готовящегося пролететь рядом с потоком плазмы, почти уже достигшим поверхности, Марриэт что силы закричала:

   – Сол не надо, вернись!

     Возможно, он смог бы проскочить и в этот раз, но истошный крик Марриэт в его наушниках, отвлек его на долю секунды, и это мгновение оказалось решающим. Вспышка света в тот момент, когда раскаленная плазма накрыла его машину, и все. В эту секунду Марриэт направила свой авиакар вниз, в то место, где исчез ее сын, еще одна вспышка – и больше нет ни Марриэт, ни Сола.

     Эти смерти невозможно было скрыть. Проводилось расследование, но, видимо, не до конца объективное и честное, так как смерть Сола и Марриэт была признана несчастным случаем. Торжественные, но чисто формальные похороны, так как хоронить было некого, и вот уже дядя является владельцем огромного состояния. Обо всем этом Ритта узнала значительно позже, когда ее вывели из комы, и она начала осознавать происходящее.

     Видимо, дядя был очень доволен, что все так случилось, и поэтому был щедр. Он оплатил лечение Ритты, не покрываемое страховкой, оставил ей большую часть драгоценностей, нарядов и даже достаточно крупную сумму, чтобы она могла хоть как-то устроиться после выхода из клиники, так что они расстались вполне довольными друг другом. Ритта выбросила из памяти эти четыре года, как страшный сон.

      Глава восьмая

     Клиника позади, что теперь делать? Ритта не хотела никаких воспоминаний о жизни с Солом, не хотела ни знать, ни видеть друзей и приятелей его круга и этого периода ее жизни. Тем более, что когда поутихла шумиха вокруг трагического случая, никто, ни один человек больше не проведал ее в больнице. Одна, никому не нужная, лежала она в пустой палате. Ритта теперь точно знала, что внешние атрибуты счастливой жизни не всегда являются эквивалентом настоящего внутреннего счастья.

     Мысли в голову лезли соответствующие. Что делать дальше? С чего теперь начинать? Но самая главная и страшная: а вдруг она больше никогда не увидит Йарра, вообще никогда и нигде, даже издали? В эти минуты тоска охватывала ее, не хотелось жить, но снова появлялась надежда – а вдруг их снова столкнет судьба, случайно, пусть на короткое мгновение? И желание жить возвращалось, и хотелось, чтобы время неслось стремительнее, приближая ее к этой встрече.

     Первое, что она решила сделать, выйдя из клиники, это изменить внешность Ей не хотелось, чтобы ее узнавали на улице, в магазине или гостинице. О пластической операции не могло быть и речи, после стольких месяцев, проведенных в больнице, она без содрогания и думать не могла о любых, даже самых простых медицинских процедурах.

      Лицо ей восстановили практически идеально. Несколько небольших недостатков, почти незаметных: нос чуть-чуть другой формы, подбородок, слишком симметричное лицо – таких симметричных черт у людей никогда не было. Это говорило о хирургическом вмешательстве, но Ритта не жаловалась, могло быть и хуже.

      Как стать неузнаваемой? Нужна маска, и Ритта ее себе придумала. Короткая стрижка с торчащими и, словно склеенными небольшими пучками, как иголки у ежика, волосами. Она выкрасила их в пурпурный цвет, при этом ее голова стала похожа на фиолетовую колючку. Огромные, словно глаза стрекозы, очки с темно-розовыми стеклами, а когда она их снимала – точно такие же тени, окружающие глаза до самых бровей. Синие брови и синяя губная помада.

      Ее внешность вызывала недоумение у простого обывателя, но Ритта собиралась вращаться в творческой среде, а там у некоторых бывала внешность намного более странной и нелепой. Ритту теперь не узнавали даже близкие знакомые.

      Имя Ритта Мэрг было на слуху несколько лет, его, конечно, забудут, но не скоро, значит надо менять имя. Имя придумала легко, была Ритта, станет Маритта, а вот фамилию... Хорошо бы какой-нибудь творческий псевдоним, например, Рыжая Мими или что-то в этом роде. Ей на глаза попался сборник о каких-то экзотических растениях и травах, на его обложке красовалась пушистая шапка цветущего лука, и она мигом придумала – Маритта Аллиум, то есть в переводе с латыни – лук. Имя было совершенно дикое, но теперь вместо того, чтобы присматриваться к ее внешности, все гадали, она имеет такую внешность из-за имени, или из-за внешности она себе взяла такое имя.

      Ритта собралась узаконить псевдоним и носить его, как свое настоящее имя. Почему она решила это поступить? Видимо, подсознательно она уже искала способы, как можно хотя бы немного приблизиться к Йарру, под своим настоящим именем это было совершенно исключено. Ритте Мэрг запрещено приближаться к любому из рианцев, Маритте Аллиум разрешено даже прикасаться к ним. Рианцам же хуже, нежданная опасность вдвое страшнее.

      Смена имени было хлопотным, но нетрудным делом, гораздо сложнее оказалось вернуться в Художественную Академию другой Звездной системы под своим новым именем, причем, сразу на третий курс, да еще чтобы о смене имени не упоминалось ни в одном документе. Ритта была уверена, что это невозможно, но все-таки пришла на прием к ректору.

   – Понимаете, – мямлила она, – старое имя слишком напоминает о трагедии, которая произошла в моей жизни. Я не хочу, чтобы меня узнавали, и вообще, знали, кто я такая.

     И что же? Ей с радостью пошли на уступки, Ритта была восстановлена на третий курс под своим новым именем.

     Выйдя из Академии, она несколько минут постояла в раздумьях. Что-то не так, слишком просто решен вопрос. Потом молнией сверкнула догадка – Грег! Это он помог, значит, он понял, что она задумала, поверил ей и дал еще один шанс попытаться все исправить и снова быть со Йарром.

      Вот только где Йарр? Ритта знала, что он ушел из Звездного флота и командует рианским звездолетом, больше ничего.

     Год учебы пролетел незаметно, а потом еще полтора – узкоспециализированной направленности, над выбором которой Ритта долго думала. Огромные пространственные интерьеры ее не очень привлекали, внешние фасады тоже, и она выбрала дизайн небольших помещений, предназначенных для восстановления душевного равновесия какого-либо конкретного человека. Это направление было самым сложным и ответственным, так как приходилось применять специальное медицинское оборудование для считывания сигналов головного мозга. Чтобы получить допуск для работы на таком оборудовании, пришлось учиться еще полгода.

     ...Идея проста. Человека поочередно вводят в разные негативные состояния, такие, как злость, раздражение, агрессия, чрезмерная суетливость, беспокойство, веселье или, наоборот, уныние, депрессия, опустошенность, безразличие, апатия. Потом с помощью визуальных, звуковых, обонятельных раздражителей приводят клиента в спокойное, уравновешенное и полное жизненной энергии состояние.

      Учитывалось все: свет, цвет, скорость изменения образов, температура помещения, дальний звуковой фон и запахи. Какие только запахи не использовались при этом – запах старых книг, пекущихся пирогов, рождественской елки. Любые запахи, способные вызвать необходимые ассоциации у конкретного человека.

      Составлялась программа плавного, безболезненного перехода из одного состояния в другое. В помещении устанавливалось несколько приборов для создания голографических, постоянно меняющихся проекций, специальное устройство контролировало состояние человека и меняло программы в зависимости от этого. Чтобы все выглядело еще реальнее, часть предметов, в основном что-то из обстановки, были материальными.

     Все кажется довольно простым, но, в действительности, только у немногих дизайнеров получалось создавать подобные помещения, действительно помогающие людям. Сигналы головного мозга часто давали ошибочные или неточные результаты, не все люди могли полностью отрешиться от собственных забот в момент контрольных тестов, любая неточность сводила на нет всю работу дизайнера. Дизайнеры не могли знать, точными получаются тесты или ошибочными, зато фэнт мог.

     Ритта решила, что эта работа – как раз то, что ей надо. Ее способности помогали ей лучше любых приборов улавливать малейшие нюансы изменения психического состояния человека в зависимости от используемых раздражителей, а потом выбирать самую оптимальную программу для ликвидации негативных воздействий. Программы, составляемые ею, были настолько удачны, что у нее появились клиенты еще во время учебы. Хороших дизайнеров таких помещений было мало, их работа стоила очень дорого. Иметь подобное помещение могли позволить себе немногие, и все-таки это направление в дизайне было очень перспективным, люди жили в постоянных стрессах, и создать подобную комнату или хотя бы небольшой уголок хотели многие.

     Известность к Ритте пришла очень быстро, а вместе с ней и материальное благополучие. Но она хотела не только этого, ей нужен был Йарр. За столько лет она уже начала забывать, каким он был в действительности; забылись все его странности и недостатки, она незаметно для себя настолько идеализировала его, что настоящий Йарр уже имел мало общего с Йарром, созданным ее воображением. К сожалению, именно к этому, наполовину вымышленному Йарру, и были направлены все ее устремления.

     А потом этот конкурс...

     ...Помещения, выводящие из стрессовых ситуаций, сочли необходимым создавать и на космических звездолетах. Первыми, кто вплотную занялся этим вопросом, были рианцы.

     Корабли рианцев по несколько месяцев, а, бывало, и лет находились в открытом космосе, конечно, это очень утомляло астронавтов. Было решено создать максимально комфортные условия на всех кораблях для каждого члена экипажа. Был объявлен конкурс среди дизайнеров других цивилизаций. Рианцы были сильны в точных науках, с творчеством у них все обстояло намного хуже.

     Кто же мог лучше Ритты знать, какую атмосферу, какой дизайн рианцы считают для себя наиболее комфортным? Йарр хоть и немного рассказывал, зато она очень внимательно и с интересом слушала. Конечно, она победила в этом конкурсе, причем, с огромным отрывом.

     Свою работу ей предложили начать с флагманского корабля, и именно им командовал Йарр. Все, круг замкнулся.

     Ритта чувствовала – теперь начинается самое интересное.

     Часть 3

     Глава 1

     Рианцы никогда не славились своим гостеприимством, поэтому Ритта была чуть ли не первой экскурсанткой на их корабле, являющемся, скорее всего, копией остальных.

     Более унылого зрелища, чем рианский космический корабль, трудно и представить. Ни одного яркого, радостного пятна, ровное серо-серебристое однообразие. Все подчинено одному – целесообразности. Ни одной лишней детали, ни одного элемента, не несущего какой-то важной функции. Да, этот корабль был в каком-то смысле идеальным, но жить и работать на нем долгие месяцы, было невыносимо.

     На первом этапе Ритта должна была оценить объем работ и требуемые для этого материалы. На Земле подготовить все необходимое и уже потом, в максимально короткие сроки, переоборудовать комнаты – и личные, и предназначенные для отдыха экипажа корабля.

      Она хотела начать с каюты командира звездолета, ей очень хотелось как можно скорее увидеть Йарра, но командир, то есть Йарр, не согласился. Пришлось осмотр его комнаты отложить напоследок.

     Уже месяц Ритта находилась на корабле, но не видела Йарра даже издали. Все маршруты ее передвижений были строго регламентированы и нигде не пересекались с маршрутами движения Йарра, она из-за этого страшно злилась, но выбора не было. Ритта не имела права даже близко подходить к той зоне, где находились системы жизнеобеспечения и движения корабля. Такое обстоятельство она не учла, пришлось ждать, когда дойдет очередь до осмотра его комнаты. И уже тогда использовать любые средства и способы, вплоть до самых крайних, но увидеть его.

      Рианцы категорически отказывались от ее предложений, но после долгих уговоров и объяснений со стороны Ритты согласились на оттенки серого, коричневого цвета, а также белый и черный. Пришлось добавлять полосы, треугольники, круги, чтобы уровни резко отличались друг от друга. Форму команд, работающих на этих уровнях, также украсили такими символами, но все равно, по мнению Ритты, это выглядело как-то примитивно и неинтересно.

     Однако рианцы сочли ее работу очень удачной, стали немного доверять ее мнению и решениям.

     Вот, наконец, и вожделенная комната, личные покои командира корабля. Ритта вошла в них почти с благоговением, и что же? Эта комната как две капли походила на комнаты других членов экипажа, немного отличаясь только размерами.

     Йарра не было, ему нечего было скрывать или прятать, он не счел нужным присутствовать во время Риттиного пребывания в каюте, предоставив возможность делать все, что заблагорассудится. Ритта знала, что он был главным противником присутствия дизайнера на корабле, а также переустройства помещений, теперь он еще раз это продемонстрировал. Только от Ритты невозможно было так просто отделаться, если она чего-то хотела, а Ритта очень хотела увидеть Йарра.

     За два дня она сделала несколько голографических проекций возможного дизайна каюты. Одна из них была точной копией, до малейших деталей, той комнаты, в которой они жили с Йарром, но она не могла решить – показывать этот вариант или нет, все будет зависеть от обстоятельств.

     Время демонстрации назначено, не стоит и говорить, что сердце Ритты колотилось, и она не помнила себя от волнения в предчувствии этой встречи. Семь лет – это очень большой срок, и, хотя ни она, ни Йарр внешне почти не изменились, но они были уже совершенно другими. Ритта это, конечно, осознавала, и все-таки надеялась, что все будет таким, как и тогда. Какие глупые надежды.

     Йарр зашел в свою каюту секунда в секунду, в назначенное время. Чего удивляться? Такие индивидуумы, как Йарр, никогда не опаздывают. Предельно холодный, предельно вежливый и предельно чужой. Ритта думала, что она готова к такому превращению, но оказалось, что нет. Он просмотрел все варианты дизайна своей комнаты, кроме варианта, копирующего их комнату в далеком прошлом, не выбрал ни одного, сделал несколько очень обидных и глупых, по мнению Ритты, замечаний и вышел из каюты.

     Она была потрясена.

     Холодный, бездушный, въедливый, дотошный, все замечающий, ничего не прощающий и мертвый внутри. Ритта поняла, что имел в виду Грэг, когда говорил о пустоте, что внутри Йарра. Действительно – мертвая пустота, действительно – никаких эмоций.

      Все рианцы, которых встречала Ритта, сдерживали свои эмоции силой воли, но она ощущала их в глубине сознания, эти подавляемые страсти. У Йарра ничего не надо было сдерживать или подавлять, не было никаких страстей или эмоций.

     Он четко выполнял свои обязанности, требовал такого же четкого выполнения и от других. Соблюдал все правила, инструкции, вероятно, был просто идеальным командиром, если кому-то, конечно, нравится, чтобы им командовал бездушный робот. Ритте это не понравилось. У нее от этого нового Йарра мурашки бежали по спине, до того неприятно было с ним общаться.

     Когда прошел первый шок, верх взяли азарт и злость.

   – Я тебя достану! – с яростью думала она. – Я тебя так доведу, что твое хладнокровие как рукой снимет. Посмотрим, как ты себя поведешь не с подчиняющимся тебе беспрекословно экипажем, а с неуправляемой девицей, которая не ставит ни во что любые авторитеты и не желает никому подчиняться, делая все по-своему.

      И Ритта злорадно засмеялась про себя, в предвкушении будущего развлечения.

     Злость, ненависть – эти чувства, по мнению Ритты, легче всего было вызвать в любом существе, не исключая Йарра, но все эти «прекрасные ощущения» начинались с банального раздражения. Раздражение можно вызвать чем угодно: одеждой, голосом, манерой разговора или еды, сопением, чавканьем – короче, набор раздражающих факторов был неисчерпаем. Хотя это были, конечно, мелочи и не могли вызвать настоящего раздражения. Но не все сразу.

      Ритта решила использовать их по очереди, пока по-настоящему не заденет его чувства, а там от раздражения до ненависти рукой подать. Но она этого не боялась, главное – вызвать хоть какие-то чувства, для этого надо бить по самому больному.

     Ритта помнила, что когда-то особенно не нравилось Йарру, она решила, что годы разлуки не могли сильно изменить его вкусы, и начала действовать.

     ...Пока они были вместе, кровать после сна всегда застилал Йарр, вернее, сначала застилала Ритта, а потом Йарр перестилал. Но со временем они пришли к общему решению, что два раза застилать кровать глупо, и этим стал заниматься Йарр.

     Зная, как трепетно Йарр относится к идеально заправленной кровати, Ритта решила начинать свои военные действия именно с этого. Улучив момент, когда он отвернулся во время очередного обсуждения дизайна его каюты, она ловко передернула покрывало на один бок, а потом взглянула на Йарра с суровым осуждением за столь неряшливую заправку кровати.

     В первый раз Йарр извинился, во второй – удивился, в третий раз застыл в полном недоумении, но мысль, что это все устроила Ритта, сначала даже не пришла ему в голову. Ритта выглядела так, что скорее можно было подумать о полтергейсте, чем о ее участии в чем-то подобном.

     Йарр все-таки догадался, чьи это проделки, но как реагировать на такие выходки не знал. Ритта ликовала, чувствуя его смятение. Перед уходом она заявила, что ей еще несколько раз надо побывать в его комнате, чтобы сделать окончательный эскиз, Йарр был вынужден согласиться.

     Чтобы иметь возможность видеть его как можно чаще, Ритта у него постоянно что-нибудь забывала, а потом возвращалась в самое неподходящее время, когда он заходил к себе, страшно раздражая этим.

     Находясь в комнате во время его отсутствия, делала какие-то зарисовки на листочках, а потом комкала их и бросала на пол.

      Бросала в его комнате фантики от конфет, однажды раскрошила печенье. Каждый раз, уходя, улыбалась, слегка сожалея, что не может видеть его лица, когда он придет в свою комнату после ее визита.

      Очень скоро он уже с трудом выносил не только присутствие дизайнерши, но даже любые упоминания о ней в разговорах. Ему в ней не нравилось все: внешность, голос, характер, если бы не приказ высшего руководства, он и на километр не подпустил бы ее к своей комнате. Внешне это, конечно, ни в чем не выражалось, но Ритта чувствовала: при одном ее приближении волна неприязни поднимается внутри него, она была этим очень довольна – первый этап ее плана полностью осуществился.

     Зная, что Йарр не понимает иронии и сарказма, предложила ему вариант личной формы командира корабля. Он только глянул, как в его глазах застыло потрясение. Ритта стилизовала форму, которую когда-то, очень давно, действительно носили капитаны бригантин и каравелл, с огромным количеством рюшей, бантов, кружев, оборочек и складочек.

     Увидев лицо Йарра, она, едва сдерживая смех, очень серьезно объяснила свое решение:

   – Такую форму носили наши общие предки. Думаю, будет правильно, если Вы отдадите дань памяти и традиции, согласившись носить ее, – при этом она самым внимательным образом рассматривала мужские панталоны тех времен, украшенные широкими кружевами.

     Йарр скрипнул зубами.

   Ритта возликовала и заботливо продолжила:

   – Вот такая форма панталон, думаю, подойдет наилучшим образом. Вы не должны стесняться, все мужчины, даже самые сильные и мужественные, носили панталоны с кружевами и шпаги, но шпага – это, конечно, перебор, остановимся только на панталонах.

     Он распахнул двери и пулей выскочил из каюты. Выглянув в коридор и проследив за его маршрутом, Ритта поняла – он отправился в командный пункт жаловаться на нее своему руководству.

     Тогда она повалилась на его кровать и стала хохотать, как сумасшедшая.

     Ритту вызвали в командный пункт и потребовали объяснений. С самым невинным видом девушка показала второй вариант дизайна формы командира корабля, он был безупречен и соответствовал всем представлениям рианцев о командирской форме.

     Теперь Йарру пришлось объяснять, чем вызвано его недовольство, он выглядел полным дураком. Он возненавидел Ритту всеми силами души, внешне это, конечно, не проявлялось, но Ритта это ощущала и радовалась – она своего добилась, к Йарру возвращались чувства. Теперь пора напомнить и о себе настоящей.

     ...Когда они были вместе, несколько раз ей удавалось подбить Йарра на совершенно авантюрные, с его точки зрения, поступки.

     Ему было запрещено покидать базу, и он постоянно находился на ней, а Ритта вынудила его отправиться с ней в город, когда там проходил карнавал, и царило сумасшедшее веселье.

   – Йарр, никто тебя не увидит и не узнает о том, что ты покидал базу. Посмотри, что творится, можешь расслабиться и веселиться со всеми.

     Она купила ему карнавальную маску. Надев ее, он сразу успокоился.

   – Йарр, ты совсем не романтичен, живешь только по инструкции.

   – Это плохо? А как стать романтичным?

     В этот момент к ним подошел какой-то знакомый, и, оглядев Ритту в карнавальном костюме, воскликнул:

   – Ты точно фея из сказки!

     Ритта повернулась к Йарру:

   – Учись делать подобные комплименты, они очень приятны девушкам.

     – Я же не знаю сказок, – уныло возразил Йарр.

     Ритте очень хотелось сделать несколько фотографий на память о том дне, но Йарр категорически отказывался фотографироваться. Его нежеланием Ритту было не остановить. Когда Йарр не видел, она попросила знакомого, чтобы он сделал несколько снимков.

     Это были ее любимые фотографии, она подолгу смотрела на них в самые тяжелые минуты жизни. Йарр никогда не видел их и даже не знал об их существовании, вот с помощью этих фотографий Ритта и решила напомнить о себе.

     Их сфотографировали в момент, когда они танцевали. Йарр поднял маску на лоб, хорошо было видно его лицо и то, как он смотрел на Ритту. Такая нежность, такое внимание, словно только она одна на свете, и вокруг больше никого.

     Ритта вставила фотографию в красивую рамку и решила повесить напротив его кровати, чтобы, просыпаясь, первым делом он видел ее.

     Но сначала фотографию надо было вручить.

     ... – Я хочу сделать Вам небольшой подарок, – вежливо сказала Ритта, протягивая ему фотографию, завернутую в бумагу.

   – Я не принимаю ни от кого подарков, – сухо ответил Йарр и, в подтверждении этого, даже спрятал руки за спину.

   – Вы сначала посмотрите, – уговаривала Рита. – Это сувенир, и никто не расценит его в качестве взятки или чего другого.

      Однако Йарр был непреклонен и отказывался даже разворачивать бумагу. Этого Ритта не учла, но, так как всегда добивалась своего, в качестве аргумента прибегла к угрозам.

   – Если Вы не откроете подарок, то, когда я прибуду на Землю, всем расскажу, как у Вас на корабле попираются нормы гостеприимства, ведь не принять подарок, сделанный от души – это высшая форма оскорбления!!!

     Он посмотрел на нее и стал разворачивать бумагу, сердце Ритты ухнуло куда-то вниз, к ногам.

     Ритта долго готовилась к этому моменту. Она восстановила прежний цвет волос, прическу, сделала все, чтобы он узнал ее мгновенно, но, чтобы это не произошло преждевременно, подняла воротник пиджака, и, как и прежде, надела свои огромные очки.

     Вот он медленно развернул бумагу, взглянул на фотографию и застыл, как статуя. Такого эффекта Ритта и ожидала.

   – Откуда это у Вас? – тихо спросил он.

   – Да ладно, Йарр, ты что, совсем не узнаешь меня? – с этими словами Ритта опустила воротник, сняла очки и глянула Йарру в глаза.

     Йарр ничего не отвечая, тупо, словно на что-то невозможное, смотрел на нее. Он узнал ее – она это почувствовала.

     С ним что-то происходило, он пытался взять себя в руки и осознать происходящее, но не мог.

   Вдруг он резко вышел из каюты, дальнейший его поступок привел Ритту в негодование. Йарр доложил руководству о ее пребывании на корабле, такого предательства она не ожидала.

     Ритте сообщили, что она обязана покинуть корабль, и что через несколько дней ее заберут. За это время она должна закончить работу, ни под каким предлогом не приближаться к командиру и не заговаривать с ним. Для надежности к ней приставили двух рианцев, которые сопровождали ее теперь во всех передвижениях по кораблю.

     Как же она злилась! Ритта совсем не понимала его поступка. Когда она раздумывала о способе сообщить Йарру о своем присутствии, дальнейшее развитие их отношений она представляла в виде игры «ненависть – любовь». Такой игры, которую ведут любящие друг друга, но по какой-то причине поссорившиеся люди. Кто из них сделает первый шаг к примирению? Чьи чувства сильнее и острее? Кому из двоих больнее? Кто кого больше любит?

     Она бы обязательно победила и вернула Йарра, и все было бы, как прежде, нет, даже в тысячу раз лучше. Но все произошло не так, как она мечтала. Его поступок, поступок добросовестного и честного служаки, поставил крест на их будущем.

     Что творилось с Риттой, как она оскорбляла и ругала Йарра, а самое страшное – она не знала, что ей теперь делать.

     А потом случилось это несчастье.

      Глава вторая

     Прыжки сквозь гиперпространство всегда были опасны. Главной опасностью являлось одновременное нахождение двух разных объектов в одной точке, другими словами, когда корабль выныривал из пустоты, а место прибытия уже оказывалось занятым, например, каким-нибудь мертвым обломком планеты. В таком случае исход был один – гибель корабля.

     Космос огромен, и теоретически вероятность подобного случая составляет крошечный процент. К тому же, чтобы избежать даже этой ничтожной случайности, траектории движения кораблей просчитывались, а точки прибытия регулярно сканировались, так что возможность столкновения с каким-либо объектом практически приравнивалась к нулю.

     И вот эта самая, малюсенькая, почти невероятная случайность и произошла с кораблем, на котором находилась Ритта.

     Как обломок занесло в эту часть космоса – неизвестно, но он оказался там, и теперь корабль несся навстречу ему с огромной скоростью. На такой случай существовали четкие инструкции. Капитану корабля предписывалось сделать все возможное, чтобы свести к минимуму разрушения корабля и гибель экипажа.

     Для этого существовала градация жизненно важных для корабля объектов. Капитан, согласно ей, должен был спасать наиболее значимые, жертвуя второстепенными.

     В случае с кораблем Йарра, ему было необходимо поставить под удар, а, следовательно, и под уничтожение левый борт корабля со всеми находящимися на нем помещениями и членами экипажа, времени на эвакуацию не было.

     Он, вероятно, в другой раз так бы и поступил, но сейчас именно в этой части корабля находилась Ритта.

     Когда и как он успел принять решение, ведь у него было всего несколько мгновений на раздумья, непонятно. Но он четким голосом приказал команде, находящейся в командном пункте, покинуть его, и когда его приказание было незамедлительно выполнено, подставил под удар центр корабля, сам командный пункт, который был наиболее защищенный и мог выдержать удар. При этом он так рассчитал траекторию столкновения и так развернул корабль, что разрушения оказались ничтожны, а из всех членов экипажа пострадал только он.

     Когда командование просматривало записи последних секунд перед столкновением, то обратило внимание, что в какой-то момент командор Йарр почему-то закрыл глаза, а когда раскрыл, то на долю секунды, в них промелькнула такая безысходность и обреченность, что не заметить этого было невозможно.

     ...Йарр умирает. От этой мысли было невыносимо больно. Ритта металась по каюте, непрестанно вытирая слезы бессилия.

     Ей сказали – Йарр умирает, и врачи не могут ничего сделать. И дело не в полученных ранениях, какими бы тяжелыми они ни были, раны излечат, он сам не хотел жить, не хотел бороться, и его жизненные показатели медленно ползли вниз. Как только показатели достигнут критического уровня, спасти его будет невозможно.

     Йарр без сознания, но мозг функционирует, и он дает команду организму умереть.

     Ритта все понимала лучше других. Йарр осознал свои чувства к ней, он не хочет этих чувств, а поскольку не может от них избавиться, не хочет жить вообще.

     От одной мысли, что она его больше не увидит, от одной мысли, что он умрет, а она даже не сказала, как любит его, как жалеет о том, что случилось, как раскаивается в своих поступках и как сильно хочет все исправить, ее кидало в дрожь.

     Нет, она этого не допустит, она должна поговорить с ним. Он, может, и не услышит слов, но ее чувства ощутит.

     И Ритта стала требовать, чтобы ее пустили к Йарру. Ответ был один – нет. Но теперь, когда Ритта знала, чего хочет, остановить ее было невозможно.

   – Нет? Вы сказали – нет?

   – Наше руководство не видит необходимости в Вашем посещении капитана Йарра. Он без сознания, не может Вас ни видеть, ни слышать, так что Ваш визит излишен.

     Вежливый, холодный, скрыто-недоброжелательный отказ был именно тем, чего Ритте не хватало, чтобы обрушить на рианцев все способы своих убеждений, главными из которых были шантаж и угрозы.