Текст книги "Рафалиада"

Автор книги: Рафаил Кулигин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

28.09.81 г.

Подъем в 7-15. Завтрак и на пляж. Водитель сегодня Радик, он высадил нас у "Алых парусов", хотел ехать за супругой и внучкой, которые остались дома, но решил сначала покупаться сам. Пока купался, пришла Валентина Павловна. Заняла свое место на лежаке, я сходил в машину, попил чаю из термоса, полез в воду, а ключ от машины положил в сумку Валентины Павловны. не успел выйти из воды, крик: Рафилла! На консультацию. Как вы насчет традиционной. Моля обязанность – ходить в "Янтарь". Как вы? Обращается Муканс к Лександре. Да, одного желания соблюсти традицию мало, нужно платить, но после операции "Джинсы", в этом вопросе и у нас с Радиком появился свой голос, хотя и не очень громкий, но свой! Сходил в "Янтарь", взял "Пшеничную", на обратной дороге заметил небольшую очередь. Подошел. У входа в столовую прямо на земле мангал на высоких ножках, от мангала приятный дух-там преет шашлык. Почем? – 60 копеек. По черноморским ценам это совсем дешево. Взял 3 порции, подался ближе к "Алым парусам", надеясь найти пепси-колу для коктейля, но искал напрасно, нигде нет. Пришел к трубе, поставил водку, шашлыки. А где пепси, ты что забыл? – возмущается Радик. Облазил все, но нигде нет. Пошел в "Алые паруса" к армянам. Одну бутылочку пепси-колы. НЭТУ! Одну всего, водку нужно разбавить, так пить жарко – заскулил я. Нэту! – и ушел за дверь. Я жду. Появился толстый армянин. Одну пепси-кинул я железный рубль на стойку, кинул небрежно и отвернулся, глядя в окно. Этот клюет и на полтинники сверху, принес, поставил в стороне и ушел. Я взял пепси и к трубе, на коктейль. По немножко – спросил Лександра, он почему-то решил разлить сам. Пусть каждый пьёт и разводит сам, как хочет, я люблю пепси поменьше – предлагает Радик, в надежде, что кто-то из нас любит побольше пепси и поменьше водки, хотя отлично знает наши вкусы. Велик ли полш! Несколько минут и трапеза закончена. Пошел к лежаку. А где Валентина Павловна? Она домой ушла, пока ты в "Янтарь" ходил. И сумку забрала? Какую еще сумку?-заинтересовался Радик. Свою,-ответил я. А что ты хотел, чтоб она тебе ее оставила, чтоб ты потерял. Черт с ней с сумкой, но там ключи от машины, как поедем. Молодец. Бежи быстрей, она сейчас к подругам пойдет, весь день здесь лежать придется – завопил Радик. Быстро оделся и в путь. Валентина Павловна к счастью оказалась дома. Принес ключи, занялись своими делами. Роальд Петрович на трубе разложил газеты и решает кроссворд, помещенный в газете "Гудок", постоянно восклицая: что за идиот может знать небольшую станцию в тюменской области, какая станция? Железнодорожная – подсказал я. А почему железнодорожная? Газета "Гудок". На, гадай сам. Купаться пойду. Сашка развалился на матраце, я пошел играть в волейбол. Места на пляже от отдыхающих поосвободились, уже конец месяца, можно позволить и такую роскошь, как игра в волейбол. Потихоньку начал входить во вкус, но раздался крик: Рафилла! На обед. После обеда решили сделать еще одну попытку заехать на гору Тхаб. по словам Павла Ивановича, в Адербиевке, что по пути, есть озеро, там можно порыбачить. Заехали на заправку, заправились, я начал перебирать вещи в машине. К великому ужасу не нашел тетради, в которой вел короткие записи основных позиций нашего путешествия. Саш, посмотри, в бардачке нет. Лександра посмотрел-тетради нет. Посмотрел на полу, под сидениями-нет. Поехали на пляж, я там у лежаков ее оставил. Поехали, поехали. Иди пешком, я тебя здесь подожду. Чтоб ты свою пустую голову потерял – возмущался Радик. Началось состязание в остроумии-злословии. Если б ты хоть что-то делал, ты б больше меня забывал. Я еще ничего не потерял. Сколько я тебя помню, ты только голову не терял, но скоро потеряешь. Заворачивай на пляж, или высаживай, я пешком пойду. Только без крови, только без крови,-как правило останавливает нас Сашка. Приехали на пляж. Пошел искать. У лежаков тетрадки нет, у трубы – тоже. Вы тут тетрадки не видели, общая тетрадь?-обратился я к женщинам, которые лежали рядом с нами. Девочка, которая с вами была, ходила с какой-то красной тетрадкой, играла ей. Обошел весь пляж, тетрадки нет. Расстроился. Пошел к машине. Женщины сказали, что ее Фаина таскала,-доложил я Мукансу. Вот, теперь Фаина виновата. Есть на кого спереть. Я видел, она ее и не брала. Ты видел, что ты видишь? И снова ссора. Только без крови, только без крови – вмешивается Сашка. Крови не будет, одно г... останется -успокоил его Радик. Ругались до самого отворота на Адербиевку. На повороте посадили местного интеллигента, для выяснения условий дороги. Тот сразу начал знакомиться. Я с семинара еду, в райкоме семинар был, я пропагандист. Но нас это мало интересует. Нас интересует дорога на гору Тхаб. Мы сможем проехать до этой горы? Едва ли. Здесь в Адербиевке я живу давно. Дорога только до поселка, а дальше дороги, по-моему, нет. Вы меня около школы высадите, я в школе преподавателем работаю уже шесть лет. А дальше за школой есть какая-то дорога. Не знаю, я туда не ходил ни разу. А вы по путевке приехали? Нет. Мы приехали сами по себе, в Геленджик, отдохнуть. У нас погода очень плохая – поддержал я беседу. А вы откуда? Из Риги. Втроем и приехали? Нет , с нами еще жена вот этого водителя. А в Риге, наверное, в одном доме живете? Нет, просто друзья. Понятно, вы видимо на одном предприятии работаете?– догадался учитель. Вообще-то да, уклончиво ответил я. Учитель высадили у школы, я сходил в магазин, но годного к выпивке ничего не нашел. Поехали дальше, но у конца поселка, сразу за магазином асфальт кончился, пошла дорога в рытвинах, посыпанная тонким слоем камня, по которой и пешком более 2 км в час не наберешь. Радик остановил машину. Сходи на рекогносцировку. Пошел вдоль речки, по тропинке, в сторонке заметил дом и около дома машина. Решил подойти. Но людей нет. Вылезла огромная собака, подняла шум. Потихоньку, задом, подняв здоровый камень, попятился к машине. Садись, тут не проедешь, только машину загубим – приказывает командующий. Повернули в обратную дорогу. Озеро, которое обещал дед, оказалось вонючей лужей площадью в две сотки. Лужа закидана мусором, ржавым железом. Дед здесь лет десять назад был и то пьяный. Озеро, рыба – недовольный возмущается Радик. Дорога от магистрали до Адербиевки плохая. Асфальт, который был положен на нее, давным-давно разбит, о ремонте дороги забыли. Но горы красивые. То справа, то слева открываются почти отвесные скалы, лишенные растительности. Цвет скал в основном коричнево-серый, а по краю, на сломе породы с синим оттенком, есть и белые скалы. Вам не хочется влезть на эту горку?– показал мне Радик вправо. Очень хочется, жаль, что это не возможно. Было б очень интересно посмотреть, вы помните отца Федора – вставил Лександра. Выехали на главную дорогу. Пора и виноградом заняться, готовьтесь к десанту – предупредил меня командующий. Остановились. Зашел в виноградник. Виноград уже собран, но не чисто. Походил, набрал за рубаху. Сел в машину, переложил виноград в целлофановые мешки. Нужно еще поискать – прошу я. Поехали, там впереди еще будет, неубранный. Нашли. Я пролез за живую изгородь из колючего кустарника, рядом съезд в виноградник и Муканс направил Мустанга туда. Батюшки, виноград висит до самой земли, грозди по килограмму. Сорвал гроздь, взялся за вторую, но не оторвать, ветка толстая. Сорвал еще одну гроздь, другую, приложив немалое усилие. машина проехала рядом, вглубь виноградника, развернулась и тихо едет обратно. Я к машине – давайте нож, не оторвать. Посмотрел вперед – задор сразу спал. Метров за 30 будка из полиэтиленовой пленки, рядом костер. Из-за шалаша вышел пьяный сторож. Черные усы, сам черный, а сбоку шалаша – ружье. Взгляд уперся в нас, стоит, покачиваясь и не звука. Я пулей влетел в машину, Радик нажал на газ. Да такой всадит картечь и ухом не поведет – обрадовавшись, что остался цел, заговорил я. Этот заряда не пожалеет – согласился Радик. Заехали в магазин, но время ровно 19 и магазин закрыт. Жестами стал показывать продавцам, что нужно 0,5. Впустую. И разговаривать не хотят. Пошел к машине. Что ты жестикулировал,-спросил Радик, потерявший настрой. Так немые показывают, что полш нужен. Муму меня инструктировал. Ну и как? Как? Видишь как. Садись. Клавдия Ильинична из запасов достала пол-бутылки Кубанской. Закусывали только фруктами. Пошли в лоджию решать кроссворд. Лександра внес очень дельное предложение: а чего нам ехать первого. Валентина Павловна спешит, мы ее шестого посадим на самолет, она в срок будет на работе, а нам спешить некуда. Шестого и выедем. е были за. Я вновь вспомнил о тетради. Фаина, ты дяди Рафы тетрадку не брала?-спрашивает Муканс. Нет, не брала, лопочет птичка. А ты вспомни – прошу я. Ты ведь любишь читать. Ну, читала. Не читала, не читала и побежала на кухню. А в багажнике ты смотрел?-осенило Радика. Нет, пожалуй, не смотрел. Взял ключи, пошел. Ты только ключи не потеряй – каждый раз напоминает Сашка. Открыл багажник, сверху барахла лежит тетрадь. Обрадованный вернулся, доложил. Птичка таскала, только б на кого спереть-вдруг обозлился Радик. Но я рад.

29.09.81 г.

Подъем в 7-15, туалет, умывальник и на Грибоедова – Рафилла Батькович, ты утюг можешь починить, там ручка отвалилась,-встретил нас Павел Иванович. Обязательно нужно. Давайте посмотрю. И часы обязательно почини. Я не знаю, смогу ли. Нет, нет, почини. На стене ходики, с гирей и маятником, которые стоили сорок рублей на старые деньги и два года уже не идут. Взялся за утюг. Лександра, вы крупный специалист по утюгам, будите мне консультировать,– предложил я. пойдем на балкон. Еще один миксер? Давай, давай,– Радик лежит в постели. Каждое утро он встречает нас хмурый и с брюзгой: куда вы торопитесь? спать еще надо. А понежиться в постели утром он любит. И не только утром. Если нет выпить, пока дед и Валентина Павловна хлопочут на кухне или вокруг кухни, Радику положив одну руку за голову, а другую на живот, блаженствует в постели. Разобрали утюг, нашли скрутившуюся гайку, посовещались с Лександрой как ее закрепить, но к общему мнению не пришли. Из комнаты доносится приятный, тихий баритон Муканса под нос, командующий блаженно запел: птичка божия не знает ни заботы, ни труда! Меня порвало. Схватившись за живот, согнувшись чуть не до пола. задыхаясь от смеха, я полез на диван к Радику. Припадок смеха длился минуть пять, без перерыва. Лександра, на балконе, сидя на стуле, тоже, не закрывая рта, громко смеется. На устах Радика тоже улыбка, но довольно вопросительная. Вот этот момент, обязательно отметьте в своих мемуарах – сквозь смех советует Лександра. Обильный завтрак, на десерт полный стол винограда и огромный арбуз. Последний, как всегда, трапезу заканчивает командующий. Настроение у него сегодня отличное, похмелье сегодня не мучает. Съев последнюю долю арбуза, вытерев голой рукой губы, погладив живот, набрал полный рот воздуха, с шумом выдохнул. проделав раза три-четыре сию нехитрую операцию, повернулся, сидя на табуретке и снова песня: что-то воздуха мне мало, и помедлив – погибаю. Если песню о "птичке божией" я из его уст слышал первый раз, то песня "мало воздуху" одна из его любимых. И снова на пляж. Снова в 11-00 от трубы раздается баритон: Рафилла! Оделся, сходил в "Янтарь" Водки не оказалось. Вернулся к трубе, доложил результаты рекогносцировки. Садись, поехали в ближний к теще магазин-распорядился Радик. Я не хочу, давай отдохнем. А как вы Лександра,– спрашивает Муканс. Я тоже не хочу. Давайте один раз традицию нарушим. На сей раз традиционной не получилось. Я лег спать на лежак, Радик на трубе взялся за кроссворд. Захотелось пить. Пошел в "Алые паруса", надеясь достать бутылку минеральной воды. На площадке перед баром стоит несколько легковых машин, посреди стол, несколько бутылок водочных, а больше коньячных. Веселая компания армян, во главе с хозяевами бара, шумно развлекается за столом. Все уже сильно пьяные, гогот, крики-не понять то лт спор, то ли очень веселый разговор. Потом началась беготня вокруг стола, один из гостей схватил со стола яйцо и запустил в кофевара. И удачно. Яйцо попало в висок. И снова смех, крики, ругань. Обиженный рванулся через стол к обидчику, стол наклонился, из опрокинутых бутылок водки и коньяка с бульканьем полилась сорокоградусная жидкость. Мне стало жалко, но подойти к столу и поднять бутылки я так и не решился. А шум продолжался. Просить минеральную воду в такой ситуации было глупо, и я пошел к лежаку. Место, где мы обосновались, украшает еще одна достопримечательность-якорь. В первый день, когда обосновались у трубы, внимание Радика привлек, усердно работавший совковой лопатой, мужчина, который подкапывал основание якоря. Якорь установлен на толстую, бетонную плиту, площадью в 2 м кв. На наши глазах, он копал уже около часа. Радиком овладело любопытство: сходи, посмотри, что он там роет,-попросил он. Я пошел. Вокруг якоря уже собралась толпа любопытных и взрослых и детей. Я спросил у одного, другого, что здесь роют, спросил и у виновника сбора, но выяснить так ничего и не смог. Дурной, по-моему– доложил я Мукансу. Не боись, так просто он рыть не будет. Значит, что-то ему нужно – приняв на физиономии умное выражение, заключил Радик. Чуть позднее выяснилось, что это фотограф пытался поставить якорь в вертикальное положение, но ближняя к воде часть основания из-за более жидкого грунта осела, и якорь наклонился к морю. Все попытки подкопа под более высокую часть фундамента приводили лишь к тому, что якорь оседал глубже и еще больше наклонялся к морю. Не помогли и усилия любопытных, пытавшихся поправить положение под крики: раз, два, взяли-и-и! У якоря изредка позировали отдыхающие, чаще в одежде туземцев, изготовленной из пластмассы. Загорелся желанием получить свое изображение у моря и Лександра. Обязательно нужно сфотографироваться всем экипажем,-раз пять повторял он, но так и не решился обратиться за помощью к фотографу-профессионалу. Сделал это я. В час прозвучал крик:-на обед! Когда пошли к машине, толстый армянин-кофевар спал, развалившись на стуле у входа в "Алые паруса". Сломался,-прокомментировал коротко Радик. После обеда решили посетить дачу-музей писателя В.Г.Короленко в Джанхоте. Уже знакомая дорога на Дивноморское, дальше Джанхот. С трудом нашли дорогу, которая ведет к музею, но на машине не проехать. По узкой тропинке пошел вверх, в горы. Если не далеко, крикни,-напутствовал Радик. Но оказалось далеко, и очень далеко. Поднялся к музею, отдохнув по дороге пару раз, подошел к двери – закрыто. Обошел дачу, позаглядывал в окна – никого нет. Дача двухэтажная, на крутом склоне горы. Склон так крут, что одна стена до второго этажа-срубленная прямо скала. Чуть выше -небольшой подсобный домик. Прикинул объем работ, который пришлось выполнить при сооружении дачи – одному в 10 лет не справиться. Полюбовавшись дачей, закурил и пошел вниз. Смотрю – поднимается Валентина Павловна с птичкой. Там закрыто, пойдемте обратно-предложил я. Давай посмотрим,-не согласилась В.П. Вернулись. Из подсобки вышел мужчина. Вы хотите внутри посмотреть – обратился он к нам. Конечно, такую даль поднимались – попросила В.П. Открыл дверь, взял 50 коп за входные билеты, познакомил с экспозициями. Музей беден. Несколько книг, выпущенных до революции, старых фотографий, да документов, касающихся В.Г.Короленко. В отдельной комнатке – самовар, старый стол и два стула-вот и все экспонаты. Простите, вопрос можно,-обратился я. Пожалуйста. Где мог взять ссыльный, безработный полу революционер на строительство такой дачи? В ответ услышал, сколько стоил билет до Ростова от Петербурга на перекладных и от Ростова до Джанхота на пароходе, но по сути вопроса ответа не получил. А что наверху? Наверху и сбоку, показал он на перегородку, мастерские местной школы. Но мы обращались в облоно, нам обещали все отдать под музей и экспонатов обещали выслать,– по интонации чувствуется, что он болеет и переживает за столь скудный музей неплохого русского писателя. Спустились к машине, потратив на ознакомление с дачей около часа. Радик злой: сходили? Сходили, посмотрели,-ответил я. А мы туда поедем. Садись Лександра. Сели и мы. Пока мы были на даче, Радику кто-то сказал, что туда можно забраться на машине. Я не видел там никакой дороги, кроме тропки. И подъезда не видел. А мы посмотрим,-заупрямился командующий. Выехали на дорогу, немного проехали, поворот вправо, свернули. Проехали метров сто-сто пятьдесят – кладбище. Дальше дорога идет в горы, превращаясь в горную тропинку. Осмотрели кладбище. Здесь должна быть могила брата писателя – доложил Муканс. Обнюхали все кресты и надгробные плиты – ничего похожего. Кладбище маленькое, 20 м х 30м. Поехали, нет здесь могилы, которую ты ищешь. Должна быть – не сдается Радик. Пошли по второму разу, пока командующий не убедился, что я прав. Снова сели в машину, выехали на дорогу и опять поворот вправо. Вот здесь дорога,-свернул машину Муканс. Немного проехали – летние домики пионерского лагеря, проехали и снова тупик. Не нашли дороги, поищем орехи-Радик недоволен. Все вышли из машины, зашли в лес. Вот орех,– обрадовалась Валентина Павловна, подняв с земли грецкий орех. Радик посмотрел вверх. Откуда он упал?-заинтересовался Радик. Кто-то из детей летом обронил,-подсказал я. Но повод для поисков есть. Разбрелись по лесу. Я влез в какую-то траву, расцарапав ноги. Что это за зараза растет? Она так и называется-колючка,-ответила В.П. Вернулся Радик: нет орехов, зато я грибов нашел, что это за грибы, Рафиль? Козлята, брось. Поехали домой. В Джанхоте Муканс захотел разыскать магазин, что б взять водки, но мы его не поддержали. Решили заехать в виноградник. Около Дивноморского по обе стороны дороги-виноградники. Пошел на рекогносцировку. Везде вдоль дороги таблички: виноградник охраняется собаками и рисунок – собачья пасть. Страшно, но пошел. Виноградник уже убран, но мелкие кисти остались. Собрал за пазуху килограмм пять, пришел к машине, выложил в мешочек и пошел на другую сторону дороги. То же самое. но решил поискать. Вдоль рядов, метров за сто, увидел мужика. Решил спрятаться. Быстро прошел рядов пять-шесть, пошел крадучись вдоль ряда и снова на другом конце мужик, только теперь он начал прятаться от меня. Ясно – коллега. Походил по винограднику – пусто, вернулся к машине. Ты видел, там кто-то еще ходит, может сторож – высказал догадку Радик. Я его четыре раза видел, коллега. Ближе к Геленджику, рядом с знакомым уже пьяным сторожем с ружьем, остановились. Здесь виноградник еще не убран. Набрал полную рубаху – смотрю, приближается сторож. Рванулся через живую изгородь, в кровь, поранив руки и ноги. Винограда скопилось много. Решили завтра заняться изготовлением бормоты из винограда, благо Клавдии Ильиничне этот процесс хорошо знаком.

30.09.81г.

Каждое утро у меня начинается с зарядки-упражнения для легких-сигарета в зубы и кашель Каждое утро, когда просыпаешься, Лександра спрашивает: вы начали упражнения для легких? Да, кх, кх. После завтрака – на рынок. Купил картошки, заехали сдать пленку. В окошке женщина. Вы мне пленочку выньте, а в кассету зарядите новую, у меня запасной кассеты нет. В фотоаппарате пленка не сматывается, надела наручники, перемотала. Заправила новую пленку. С вас сорок копеек. Пожалуйста. И на море. Встали у "Алых парусов". Главный бармен молча ходит около бара, поглядывая на часы. Так он и проходил до 11-30, пока не появился кофевар. Сломался вчера, а у этого ключей нет-пожалел Радик хозяина бара, которого уже признал "земляком". Посидев минут десять на трубе, Радик поплыл к знакомым на корабль, но скоро вернулся. Они в воскресенье переезжают на новое место, ближе к морю. Я договорился насчет рыбалки. Утром едем на корабль, они шлюпку дадут. Нужно снасти готовить,-доложил Муканс. Прошло немного времени и:Рафилла! Но водки в "Янтаре" нет, с Сашкой съездили в другой магазин, привезли бутылку "Сибирской" и три пепси-колы. Пошел за шашлыком. Сегодня за мангалом молоденький армянчик. Небольшая очередь, шашлык минуту греется на мангале, переворачивается и на тарелку. Мне три порции в одну тарелку. армянчик положил, сунул мне тарелку, забыв дать 20 коп. сдачи. А хлеба? Сунул два кусочка хлеба и бегом на кухню. Молодой, но торговать по армянски уже научился. Намешали коктейль, Радик выпив первый, ухватил кусок шашлыка побольше: ты чего принес, он совсем сырой. Сходи ты, тебе лучше дадут и сдачу не забудут. Позагорали, покупались и на обед. Сегодня с самого утра мы с командующим встали на тропу войны. Ругались утром, за обедом, когда решали, что делать после обеда. Решили ехать за виноградом. За рулем Радик и снова перепалка. Только без крови-изредка вступает в разговор Сашка. У виноградника, где вчера собирал "ркацители" стоит милиционер. Едь дальше, там за Дивноморском есть еще виноградник – приказал я Мукансу. Откуда там виноградник, ты хоть что-нибудь помнишь?– огрызнулся он. Есть, я скажу, где остановиться. Я могу тебя и около мусорка остановить. Останавливай! Радик нажал на тормоза, остановились метров за 300 от виноградника. Вылез из машины, пошел пешком обратно. Зашел в виноградник, он пустой, стал ходить по рядам, собирая скудные остатки в целлофановый мешок. Решил закурить, спичек не оказалось. Разделся до плавок, рыскаю по всему винограднику. Идет грузовик по дороге, свернул в виноградник. Дай прикурить – выбежал я к машине. Сейчас сторож придет, он тебе даст прикурить,-включил скорость и уехал. Походил еще немного, вышел на дорогу. Мустанг стоит там, где я вышел. Радик заметил меня, подъехал. Ну что, набрал – издевается он, заметив мой скудный улов. Ты вчера вот там был, впереди. Там бы набрал. Хватит и этого. Поехали. По дороге остановились у помидорного поля, сходил, собрал килограмм 5-6, еще раз остановились у единственного, известного нам, виноградника, где раньше встретили сторожа с ружьем, набрал за рубаху и домой. Занялись приготовлением бормоты. Валентина Павловна, Клавдия Ильинична, я на балконе занялись освобождением веток от ягод. птичка тоже решила нам помочь, суется под руки, мешает. Да забери ты ее– кричит Валя супругу. Тот молчит. Иди Фаина к Радику-просит Валя. Та уходит, но сразу идет снова помогать. Командующий лежит на постели, ему сегодня птичка не к чему. Сегодня он злой. Да возьмешь ты ее или нет?-сердится Валентина Павловна. Займись сама, там без тебя обойдутся. Нужно же мыть, отрывать, ты посмотри сколько работы. Фаина, не лезь – кричит Валя. Муканс молчит. Перебрали виноград, я пошел на кухню давить. Операция довольно трудоемкая. В тазике, положив две горсти винограду, сжимаешь ягоды в кулаке, еще раз и еще, что б не осталось ни одной целой ягоды. Раздавил, слил в ведро и снова две горсти в тазик. Передавил весь виноград, набралось два ведра. Теперь будет стоять два дня, а потом нужно процеживать – обучает меня Клавдия Ильинична. Он к утру бродить начнет. Через день и пробовать можно? Нет, нужно процедить, оно играть начнет, не раньше недели пробовать. Как раз к нашему отъезду,– обрадовался я. Сели ужинать. Радик налил чаю, положил два куска сахару в чашку, стал мешать. Сахар не тает. Надавил ложкой, ложка сорвалась, брызги полетели на руку. Ты что это купила, что это за сахар, совсем не тает – поднял тон командующий. Обыкновенный сахар из магазина,-отвечает Валя. Радик подождал, помешал, но сахар все равно не тает. На, попробуй, он как камень-с губ готов сорваться мат. Радик зло посмотрел на супругу. Ты не дома, хоть бы их постеснялся – злится Валя, показывая характер. Радик побубнил и пошел в постель. Хорошее настроение к нему сегодня не приходило весь день. У хозяев есть радиоточка, иногда она работает и сегодня, 30 сентября по радио уже несколько раз передали, что с завтрашнего дня нужно переводить стрелки часов на час назад, на зимнее время. Билет на самолет Валентине Павловне уже куплен, и она беспокоится: а по какому времени полетит мой самолет? Ведь краснодарской край остается на старом времени, на час раньше Москвы. Поезда и самолеты, весь транспорт по московскому времени,-объяснил я. А если я опоздаю? Опоздаешь, пешком пойдешь догонять,– прервал все разговоры командующий. Да, сегодня он злой. Днем, когда были на пляже, появился торговец-индивидуалист с фотографиями. за ним толпа. Сходи, посмотри, что там,-дал указание Радик. Сходил, посмотрел. Портреты Сталина, календарь на 1982 год с монтажом различных фотографий Сталина, тоже с Аллой Пугачевой. Но все берут Сталина. У меня два рубля, один экземпляр стоит рубль. взял большой портрет, отдал рубль, выпросил показать сидящим на трубе Сашке и Мукансу календарь со Сталиным. Подошел. Вот я портрет взял, отдал рубль. Возьми и мне – приказывает командующий. Я посмотрел на него и Сашке: тебе нужно? Конечно! Я сказал, мне возьми. Взял один календарь. Когда сели в машину Радик посмотрел обе фотографии, выбрал с календарем. Я этот возьму – решает Радик. А ты рубль дал?-спрашиваю я. молчит. Сегодня он злой. У меня давно кончилось курево, и я просил Валю, если будет возможность, взять мне Примы 10 пачек. Сегодня она принесла, положила на окно. А это что?-спросил Радик. Это я Рафу купила. Что-то ты мне по 10 пачек не покупаешь, тяну до последней папиросы – зло смотрит командующий. Он столько просил, а я тебе каждый день покупаю. Каждый день. Купи один раз на 10 дней. Да, сегодня он злой.

1.10.81г.

Утром пока Лександра брился, пошел в машину, взять пасту, которую купил вчера. Помылся, почистился, пришел в комнату. А где ключ от машины?– спрашивает Сашка. Начал искать, ключа нет. Ты может его в машине оставил? Пошел к машине, ключ торчит в дверях. Принес. Ну ты даешь, ее же угнать могут, пока мы ковыряемся здесь. Как ты это можешь забыть?– возмущается, но не очень Лександра. Отключился. Приехали на Грибоедова. В лоджии занялись ходиками. Еще один миксер – каждый раз, когда я за что-либо берусь бубнит Радик. У него заболела рука. Чуть выше кисти белая повязка, он сидит на постели, опустив голову и поддерживая здоровой рукой больную. После завтрака съездили на рынок. Взяли проявленную фотопленку, есть кадры неплохие. Купил арбуз, самый большой, какой был-7,600. Почти полпуда! Вернулись на Грибоедова, забрали В.П. с птичкой и на море. Радик остался дома. Покупались. Валя забрала птичку и пошла по магазинам. Я поиграл в волейбол, посмотрел как развлекаются рыбаки, вытаскивая изредка небольшую кефаль (чепарку). Они уже почувствовали, что отдыхающих немного, и утром с пляжа не уходят, заняв места по обе стороны трубы. Раф, может что перекусить возьмешь,– просит Сашка. И пивка не забудь. Я оделся, пошел в сторону Янтаря. По дорожке у пляжа прогуливаются отдыхающие. И вдруг: Раф? Какой черт меня может здесь знать? Посмотрел по сторонам и снова пошел. Раф! Ты что, совсем глухой,– на дороге стоит Валя. Я тебя давно кричу. Отломил у нее кусок лаваша, взял шашлык, прочитав мораль хозяину мангала, что б дал не сырой, купил пива. Приехали на обед. Радик лежит в постели. Ну как?– спросил я. Болит. После обеда взялись за арбуз. Как арбуз, ты утром пробовал?– спросил я у Радика. Дерьмо! Выбирать не умеешь. Но арбуз оказался отличный, это подтвердили все. Великолепно – отозвались и Валя и Сашка. Радик взял кусок. Вообще-то ничего, а утром не понравился. Я сладкие не люблю,– не сдается Радик. Я в следующий раз кислый возьму – огрызнулся я. После обеда с Лександрой поехали в Адербиевку мыть машину. Давай проедем по другой дороге, все равно должны выехать на главную – решил провести разведку Лександра. Но заехали в поле, поднялись на гору, дорога грунтовая, заросшая травой. Свернули в сторону главной дороги, но дальше ехать почти невозможно. Вылезли из машины. Полюбовались видом Геленджика с высоты горы, попозировали перед фотоаппаратом. Я снял Сашку у Мустанга, а он меня от Мустанга. Спустились вниз, в виноградник, который расположен на окраине Геленджика. Ближе к магистрали дорога перерыта. Вышел из машины, пощупал ногами засыпанную в одном месте канаву, покидал веток. Давай. Не, сядем,– не уверен Лександра. Давай, смелее. Проехали. Выехали на дорогу, без происшествий добрались до Адербиевки. нашли отличное место для мойки у речки Адерба. Разгрузили салон, багажник почистили. Вы может бормоты хватите, для поддержки сил,-предлагает Лександра. Нет, лучше по окончании. Я положил в холодную воду мутной горной речки Ркацители. По дороге мы запаслись двумя бутылками по 0,750 -вермута и сухого – Ркацители. Дома, после вчерашнего осталось 150 гр. коньяку, на сегодня должно хватить. Помыли машину,я принял стакан сухого под пение Сашки: пейте братцы Ркацители, что бы яйца не потели... Помыли Мустанга, решили помыться сами. Баня рядом с рынком, у фотоателье, где я сдавал фотопленку. Народу мало. Зашли. Александра вспомнил, что нет шампуни, посожалел, но у него есть мыло, особое Рижское. Я за него три рубля отдал,– похвастал он мне. Я замочил веник, кинул в кипяток купленную у баньшицы мочалку, а заодно и особое Рижское мыло. Пошли в парную. Пар великолепен. Оригинально и устройство. Через раскаленные камни подается перегретый пар, горячий, совершенно сухой воздух быстро поднимает температуру. Я влез наверх, посидел, взялся за веник. Лександра постоял внизу, пошел в мойку. Напарившись, я выскочил к душу, но Сашка остановил меня:-где мыло? Как где, в тазу, там где мочалка. Таз с горячей водой. Остыв под душем, вылил воду из тазика, от куска мыла осталось совсем немного. Кто же так делает?– недоволен Сашка. Я всегда так делаю. Лександра взял мыло, посмотрел: нет, это не баня, толкаются, кругом вода. Все бани такие. Нужно финскую поискать. Наши мнения о бане разделились: насколько я был доволен, не меньше был не доволен баней он. Приехали домой, на Куникова. Я забрал термос, две бутылки вина, звеня посудой, пошел к калитке. У калитки сидит Ларик, хозяин дома. Изрядно выпивший, заслышав звон, он поднялся мне навстречу. Пришлось приглашать. Я зашел в комнату, Сашка сидит на диване, спрятал у него за ногами остаток коньяка. Появился Ларик. Налил им портвейна, себе Ркацители. Выпили. Налил еще. Вам самим мало,– с сожалением говорит Ларик. Но выпил. Разговорились. Меня заинтересовал греческий язык. А ты по-гречески можешь говорить? А как же. Мы все говорим между собой, но редко, всё по-русски. А как будет спокойной ночи?-надеясь, что то поймет, что ему пора уходить. Он долго думает:– Кали михта. Кали мйхта-поправил я. Нет, кали михта. А доброе утро? Кали мера. Спасибо? Харисто. Пожалуйста? Эморфа. А просто, здравствуйте? Калосорисес. Допили бормоту, а когда ушел хозяин и коньяк.