Текст книги "Солнце в корзинке"
Автор книги: Радой Киров
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ И ДЕТИ
На зорьке солнце встало, засияло. Улыбнулось и лучам своим сказало:
– К земле летите, пусть настанет там рассвет, и передайте от меня привет цветам и травам, и деревьям тоже – всем, кто без солнца в мире жить не может.
Лучи ему ответили:
– Летим! Горячий твой привет передадим деревьям, травам, листьям и цветам и только что пробившимся росткам. Мы тронем кроны, мы согреем землю и прорастет зерно, что в почве дремлет.
И в дальний путь отправились лучи – приветливы, светлы и горячи. А солнце долго им смотрело вслед и всем вокруг дарило щедрый свет.
Не знаю, сколько их на землю полетело, но понеслись они, как огненные стрелы. И сразу же на свете рассвело, и сразу стало на земле тепло. Одни лучи согрели в море воду, и сразу же улучшилась погода. Другие заглянули в сад зеленый помочь раскрыться почкам и бутонам. И что есть силы целый день светили третьи, чтоб посильнее загорели дети.
Лучи трудились до зари, забыв усталость, и вечером, когда уже смеркалось, а месяц выплыл в небеса со звездной ратью – они вернулись к солнышку в объятья. И каждый луч рассказывал подробно, как много дел он сделал добрых.
Сказал один:
– Согрел в саду я зернышко.
– Ну что ж, чудесно! – улыбнулось солнышко.
– А я спустился в речку с небосвода, – сказал другой, – и сделал теплой воду. И в ней купалось много взрослых и ребят, а я смотрел на них и был ужасно рад.
Промолвил третий луч:
– А я помог расти пшенице, и она созреет в срок.
Олин лишь лучик в стороне молчал уныло.
– А ты что делал? – солнышко спросило.
– Я виноват… простите… – луч сказал, – я целый день… с ребятами играл.
Тут все лучи заговорили с возмущеньем:
– И речи быть не может о прощенье! Бездельник он! А мы должны трудиться? Да как же так! Куда это годится! Любой из нас, конечно, был бы рад день провести, как наш ленивый брат. За это наказать его придется!..
– Послушайте, друзья, – вмешалось солнце, – хочу я дать вам всем один совет: нельзя решать, кто виноват, кто нет, кто лодырь, кто герой, кто трус, кто смелый, пока не знаем мы, как было дело. Нет, ничего решать без этого нельзя! Пускай нам луч расскажет все, друзья.
– Да что тут скажешь… – луч забормотал, – летел я очень долго и устал. Остановился отдохнуть я наугад, а это оказался детский сад. Шел дождик там… наверно, долго слишком. И было очень скучно ребятишкам. Увидел я, сидит печальный мальчик – и в солнечный я превратился зайчик. Ребята стали бегать и смеяться, шуметь и прыгать и за мной гоняться. Ах, если б видели вы, как резвились дети! День пролетел – а я и не заметил.
И солнце, слушая рассказ, повеселело:
– Ну что же, лучик, сделал доброе ты дело.
– Да, молодец он, – согласились братья, – играть с детьми – вполне достойное занятье. И коли ты развеселил ребят, то значит, ты ни в чем не виноват! А завтра, братец, ты и нас с собой возьми, играть нам тоже хочется с детьми.
– Луч молодец! – решила дружно вся семья.
На том кончается история моя.
СОВЕТ КИРКИ
Новый топор отправился на работу. Он сказал:
– Я работаю не для почета. Просто ненавижу бурьян и колючки, и я, как известно, не белоручка. Сегодня же вырублю кусты у дороги, в которых уже поселились сороки.
Работал до вечера он, пока солнце светить не устало. И, правда, колючих кустов как не бывало.
На этом топор не остановился, каждый день с утра и до ночи трудился, поскольку старательным был работником: крышу на доме чинил вместе с плотником, в лесу пропадал с дровосеками целыми днями – помогал запасаться на зиму дровами. И даже зимой он работал.
Но время пришло – и опять наступила весна. Радостно вздохнула земля, снова зазеленели поля. И опять работы полно – топор был доволен. Но однажды он шел через поле – смотрит: снова вырос колючий кустарник возле дороги, и опять по нему гуляют сороки!
– Ну и ну! – удивился топор. – Снова вырос кустарник колючий. Да какой высокий и могучий! Зря работал я прошлой весной от зари до заката…
Опечалился он и отправился дальше. Но встретил лопату. Рассказал ей топор о своем огорченье. А лопата в ответ:
– Не могу я помочь, к сожаленью. Ты пошел бы, дружище, к кирке за советом, ведь и она воевала с бурьяном весною и летом.
И пошел наш топор за советом к кирке, а стоял ее дом за оврагом невдалеке. С удивлением смотрит топор: «Да, действительно, странно, почему возле дома кирки ни колючек, ни злого бурьяна?»
И спросил он кирку:
– Объясни, сделай милость. Не пойму, как же так получилось: я не раз вырубал и бурьян, и колючки, вот честное слово! Но весной вырастают они снова и снова. Что толку, скажи, что работаю я неустанно? А у тебя, я смотрю, ни колючек, ни густого бурьяна! Как ты с ними воюешь и с бурьяном упорным?
Отвечала кирка:
– Вырубаю их с корнем!
ЧЕЛОВЕК, ПОТЕРЯВШИЙ СВОЕ ИМЯ
Уж и не знаю, что это было за имя, но владелец его славился руками своими. Лучше, чем он, никто не плел в этом крае корзины. Был доволен он жизнью, сидел целый день в магазине. Из ракиты он коробы плел и корзинки легко и умело, и хлопала дверь в магазин то и дело. А когда начинался сбор винограда, очень много корзин было сборщикам надо – приходилось тут мастеру поторопиться. А покупатели не могли нахвалиться:
– Эта корзина лет семь или восемь прослужит.
– Посмотри-ка, мой короб нисколько не хуже!
– Да что говорить, замечательный мастер.
– Дай ему, боже, здоровья и счастья!
Но однажды, когда мастер сидел за работой один, таинственный посетитель вошел в магазин. Мастер глазам своим не поверил: посетитель вошел через закрытые двери!
– Ты кто? – мастер спросил как можно невозмутимей.
– Я, – посетитель ответил, – твое имя. Ты прославил меня трудом. Хожу я из дома в дом. Кого ни встречу, все меня уважают. Встречают с улыбкой, с почетом меня провожают. У всех на устах, повсюду известно. Живу я счастливо – скажу тебе честно.
– Я рад за тебя, – ему мастер сказал, – даю тебе честное слово.
И имя ушло подобру-поздорову. А мастеру пришлась эта новость по нраву. «Это, – сказал он себе, – называется слава. Я думал для имени мне работать век суждено, но теперь за меня будет работать оно. Надо побольше ракиты в этот раз привезти!»
Привез целый воз, стал корзины плести. Но не с усердьем, как раньше, а так… как попало.
– К чему надрываться теперь? Только этого мне не хватало?! Пусть поработает имя мое – что в этом плохого? Короб сплету я за час… Полчаса – и корзина готова!
Стали кривыми корзины его, прутья ломались, как спички, но люди шли только к нему в магазин по привычке. Плел он корзины, корзинки, лукошки без счета и рад был, что деньги большие так легко заработал.
Но однажды наш мастер весь день просидел средь корзин: ни один покупатель к нему не пришел в магазин!.. День прошел, два прошло, и четыре, и пять – но никто не хотел корзины его покупать. И как-то под вечер снова к мастеру имя пришло и с тревогой спросило его:
– Человек, что случилось, ответь, ради бога? Все хулят меня, все ругают, в двери стучусь, но никто меня в дом не пускает. Я не согласен мириться с такою судьбой, и поэтому я ухожу… Я прощаюсь с тобой!
Имя исчезло, и мастер остался один. Что ж теперь делать? С грустью он оглядел магазин.
– Понял я, – он сказал, – это была западня. Проклятая жадность и лень погубили меня. Я остался без имени – нету печальней удела. Но я знаю, что нужно делать! Работой своей и руками своими я прославлю опять мое имя!
Он стал со стараньем работать с утра до заката, и были корзины красивы его и прочны, как когда-то.
Но прошли не недели, а долгие, долгие годы, пока его имя прославилось вновь средь народа.
НОВЫЙ ПОЯСОК
Купили Анче пояс новый – красивый, узенький, лиловый. Обрадовалась Анче:
– Я надену свой новый пояс необыкновенный – пусть смотрит на меня вся наша улица и тонкой талией моей пускай любуется.
И Анче поясок так затянула туго, что мама просто онемела от испуга: как все подруги, дочь была еще вчера, ну а сегодня стала тоньше комара!
Обновку Анче тете показать решила:
– Ну я пошла! – и в гости заспешила.
Сказала тетя:
– Я ждала тебя, дружок. Какой чудесный ты надела поясок! Встречала в городе кого-нибудь едва ли я с такой же тонкой и красивой талией. Как хорошо, что ты ко мне пришла – я столько сладостей сегодня напекла. Сейчас мы будем пить с тобою чай, и все попробовать ты мне пообещай!
Сначала Анче съела пахлаву, потом пирожное, печенье и халву, потом конфеты и со сливами пирог…
Но тут лиловый поясок промолвил: «Ох!»
Я не был там, но слышал от людей, что эту сцену видел воробей. Сказал он Анче, заглянув в окно:
– Чирик! Должна ты выбрать что-нибудь одно: или пирожные, печенье и пирог, или красивый новый поясок!
СЛИВА И ВЕРБА
В одном саду росла когда-то слива. Ах, как была она кудрява и красива! Увидев, как весна в саду хлопочет, она с улыбкой говорила почкам:
– Вы спите – а весна уже смеется. Раскройтесь – будем радоваться солнцу: оно светить не устает на небе синем. Пускай узнают все, как мы красивы!
И почки слушались и сразу раскрывались и с птицами и пчелами шептались. А птицы пели, как им слива нравится – что нет в саду другой такой красавицы.
Дни проходили, и цветы на землю падали, не огорчая дерево, а радуя. Ведь слива знала, что наступит осень, и ветви будут тяжелеть и плодоносить, и радовалась этому безмерно…
Но рядом с садом тем стояла верба. Конечно, и она была красива, цвела весною, но плодов не приносила. Жила она, страдая и терзаясь: ее съедала к гордой сливе зависть. Она твердила:
– У моей соседки пусть ураган все обломает ветки! Хоть я со сливой вовсе и не в ссоре, но пусть скорее у нее засохнет корень. Хоть на соседку я нисколько не в обиде, пусть съест все ее листья жук-вредитель.
А слива не имела представленья о злости вербы, о ее волненьях. Она цвела и становилась все красивей, плоды и радость людям приносила.
А злости вербы не было предела, и постепенно зависть вербу съела. Ни сна она не знала, ни покоя… И стала верба черной и сухою. И все о ней давным-давно забыли: стрекозы, птицы…
И ее срубили.
УБЕЖАВШАЯ ПОДУШКА
Безотказно подушка человеку служила, возвращала ему и здоровье и силы. Хоть была, скажем прямо, она не нова, каждый вечер ложилась на нее голова.
– Голове-то, конечно, со мною удобней, родилась я послушной, и мягкой, и доброй, – говорила подушка, тоски не скрывая, – ну а я-то лежу здесь весь век, как больная. До чего же обидно и неправильно это! Как другие, могла бы бродить я по свету. Нет, поверьте, всю жизнь здесь лежать я не буду. Этой ночью, пожалуй, убегу я отсюда.
И лишь звезды украсили темный купол небесный, убежала подушка и во мраке исчезла: через двери во двор, в переулок пустынный, дальше – спящею рощей и притихшей долиной прямо в лес, где во тьме все таинственно тонет, где ее человек ни за что не догонит.
– Здесь, – сказала подушка, – обрету я свободу! Чистый воздух люблю, обожаю природу. В зеленеющих рощах голосистые птицы станут песни мне петь, буду жить, как царица!
Так брела она лесом, погрузившись в мечты, и совсем незаметно угодила в кусты. Все бы, может быть, кончилось благополучно, но шиповник пронзил ее острой колючкой.
– Ох, – сказала подушка и скорей наутек, но остался на ветке шиповника клок.
Застонала бедняжка:
– Ах, боже мой, ух!
Полетели из бедной и перья, и пух.
– Ах, как жаль, не пришлось на свободе пожить! Ведь меня в лесу некому даже зашить.
Тут и сказке конец, но не ставлю я точки. Говорят, этот пух лег на травы, листочки. Воробьи прилетали за ним две недели, чтоб устроить в гнезде пуховые постели. А материю белую осторожно и тихо унесла к себе в норку рано утром зайчиха. Из нее получились три чудесных пеленки, чтоб укутывать в дождик и в холод зайчонка.
ЗАЯЦ-МУЗЫКАНТ
В лесу жил заяц. Стал играть он на кларнете. Лес замер в страхе: что стряслось на белом свете? Вой, вопли – как сирена на пожаре!
– Нет, – заяц объявил, – играть я буду на гитаре!
Что за гитара! Заяц был в восторге, и сразу начал с жаром струны дергать. Нет, гитаристом стать, пожалуй, трудно.
– Я буду, – молвил музыкант, – играть на бубне.
Стал заяц в бубен бить что было силы. От страха все зверье в лесу заголосило.
– Молчите! – заяц закричал. – Ну кто там стонет? Не бойтесь, буду я играть на саксофоне.
И снова вопли, скрежет. Что случилось?
– Саксофониста из меня не получилось, – вздохнул косой. – И все же я не огорчен. Моя давнишняя мечта – аккордеон!
Так все и шло б до настоящего момента, но не осталось больше в мире инструментов.
ИСКРА
Из жаркой печки искра вылетела смело, внимательно квартиру оглядела:
– Как скучно тут, нет ни сестры, ни брата!..
И вдруг увидела, лежит на кресле вата.
– Послушай, – искра говорит, – я так несчастна! Утешь меня, иначе я погасну. Открой свои объятья мне с любовью, и навсегда друзьями станем мы с тобою.
– Друзьями станем? – рассердилась вата. – Давно известен мне характер твой проклятый. От этой дружбы я сгорю, не так ли? Уйди, а то я позову на помощь каплю!
Что делать, стало искре очень грустно. Но что это лежит на стуле, блузка? Чудесно! Искра к ней:
– Ах, дорогая, позволь, с тобою я немного поиграю. Повеселимся, поиграем в прятки. Ищи меня, сейчас в твои я спрячусь складки!
– Нет, вы послушайте-ка, что она болтает! Мне только с искрой дружбы не хватает! – сказала блузка. – Ишь, играть со мною хочет! Сейчас мой друг каблук тебя растопчет!
– Ну почему со мной дружить вы не хотите? – вздохнула искра. – Растолкуйте, объясните. Вам будет лучше, если я исчезну? Неужто я совсем уж бесполезна?
– Не жалуйся, – сказали вещи хором. – Полезна ты, об этом мы не спорим. Мы против этого не скажем ни словечка. Полезна – но когда сидишь ты в печке.
ПОЧЕМУ ЕЖ НЕ ОСТРИГ СВОИ КОЛЮЧКИ
Вот какую историю я вам расскажу. Стало однажды грустно ежу оттого, что наряд у него слишком колючий.
– Почему же, – сказал он себе, – я такой невезучий? Из-за иголок своих я ни с кем не могу подружиться, все от меня убегают – и звери, и птицы: ведь каждый боится об иглы мои уколоться. Всю жизнь одному бродить мне по лесу придется, хоть столько достойнейших птиц и зверюшек вокруг. Ах, если бы кто-нибудь знал, как нужен мне друг!
– И все-таки, – ежик решил, – я так жить не могу. Пойду – в парикмахерской иглы свои остригу.
Сказано-сделано. Ежик собрался в дорогу. Но на тропинке лесной повстречал он сороку: прыгает, вертится, крыльями машет, стрекочет:
– Эй, расскажи-ка, куда ты собрался, дружочек?
И еж рассказал любопытной сороке, какой он несчастный, какой одинокий, и о том, что решил он подстричь поскорее иголки. Полетела болтунья-сорока, садилась на сосны, на елки, в долину, вдоль тропок-дорожек – всем в лесу рассказала, что стричься отправился ежик.
А ежик по лесу идет, ветер ветки колышет. Вот вдали показалась лесной парикмахерской крыша. Но смотрите, а кто там собрался у входа под елкой?
Еж с удивлением ястреба видит, лисицу и волка.
– Здравствуйте, – он им говорит, – рад, что встретил вас. Как вы живете? Стричься пришли? Парикмахера ждете?
– Нет, – молвил волк, – нам сказала сорока, будто без друга живется тебе одиноко.
– Зря ты печалишься, ежик, – сказала лисица. – Если б ты знал, как хотим мы с тобой подружиться! Ждет тебя мастер, иди, не раздумывай долго. Станем друзьями с тобою, как только ты снимешь иголки.
Еж их послушал, подумал, вздохнул и сказал:
– К счастью, не так уж я глуп, хоть и мал. Стричься раздумал я, братцы. Идите домой. Пусть я колюч. Не беда. Но зато я живой!
ПРО ДЕВОЧКУ ЭЛЮ И ЕЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
Играла в мяч у дома Эля и потеряла бусы – ожерелье – новое, красивое, с камешками синими. Бросила на землю мячик, сидит на лавочке и плачет. Зачем теперь ей этот глупый мяч?..
Котенок прибежал, услышав плач. Уселся прямо на заборе:
– Что тут у вас стряслось? Несчастье? Горе?
Котенку грустно отвечает Эля:
– Я потеряла ожерелье. Его искала час и два, но во дворе высокая трава…
– Не надо плакать! Это горе – не беда. Найду я ожерелье без труда!
– Ну если так, найди его скорее! И камешек тебе я дам из ожерелья.
Искал котенок ожерелье долго-долго в траве зеленой и в бурьяне желтом, и у кустов, и около дорожек, но не нашел и начал плакать тоже.
Узнав об этом, прибежал цыпленок:
– Что тут случилось? Расскажи, котенок!
– Моя подружка, маленькая Эля, играла в мяч и потеряла ожерелье. Его искал я, но найти не смог. Вот если б ты, цыпленок, нам помог!
– Не надо плакать, это горе – не беда. Найду я ожерелье без труда!
– Тогда беги, найди его скорее, и Эля камешки нам даст из ожерелья.
Искал цыпленок ожерелье долго-долго в траве зеленой и в бурьяне желтом, и у кустов, и около дорожек, но не нашел, сел и заплакал тоже.
Откуда ни возьмись среди ветвей веселый появился воробей.
– Чирик-чирик! День добрый! Вот и я! О чем вы слезы льете тут, друзья?
– Подружка наша, маленькая Эля, играла в мяч и потеряла ожерелье. Его искали мы в траве, в листве, в пыли, но отыскать пропажу не смогли.
– Чирик-чирик! Какая ерунда! Найду я ожерелье без труда!
– Тогда ищи, найди его скорее, и Эля камешки нам даст из ожерелья.
И воробей искал пропажу долго-долго в траве зеленой и в бурьяне желтом, и у кустов, и около дорожек, но не нашел, на ветку сел и плачет тоже.
От слез горючих, как известно, мало толку. Но кто там кружится над клумбой? Пчелка! Вычерчивает в воздухе круги.
– Эй, пчелка, стой! Эй, пчелка, помоги! Подружка наша, маленькая Эля, сегодня потеряла ожерелье, а мы его нигде найти не можем.
– Я позову своих сестер, мы вам поможем!
И улетела пчелка с песенкой веселой. И вот уже кружатся всюду пчелы. Все обыскали, облетели, осмотрели – да вот же: под листочком ожерелье!
– Нашли! – смеется Эля. – Как я рада! Вам всем я дам по камешку в награду!
– Зачем подарки нам? – сказал котенок.
– Не нужно! – поддержал его цыпленок.
– Да, да, не нужно, – загудели пчелы, и закружился в танце рой веселый. А воробей сказал:
– Мы все хотели, чтоб снова ты надела ожерелье. Опять смеешься ты и нам ты рада – и лучшего подарка нам не надо!
ПРИВЯЗАННЫЙ МЕДВЕДЬ
Не знаю, сколько лет назад жил человек. Он был богат. И вот, доживши до седин, решил открыть он магазин. Он даром слов не говорил и вскоре магазин открыл не хуже чем любой столичный, привез товар себе отличный.
Но тут сказал ему сосед:
– Без вывески торговли нет! И коли вывески не будет, холить к тебе не станут люди.
– Ну что же, друг, не плох совет, – сказал хозяин и чуть свет к себе художника позвал, чтоб тот ему нарисовал такую вывеску для лавки, чтобы всегда была в ней давка, чтоб знатный и простой народ всегда толпился у ворот:
– Хочу я удивить соседей! Ты нарисуй-ка мне медведя.
– Ну что ж, медведя – это можно. Медведя рисовать несложно. Но только, ты поверь, ей-богу, пойдет на это краски много. И знай, чтоб не было обиды: медведи двух бывают видов. Один – привязанный медведь, другой – отвязанный медведь. И должен сразу ты сказать, какого мне нарисовать?
– Да, это дело не простое… Скажи ка, сколько каждый стоит?
– Тот, что отвязан, стоит грош – дешевле ты и не найдешь. Привязанный же стоит три, как ни считай, как ни мудри. Так что подумай и заказывай…
– Мне больше нравится отвязанный.
Не тратил мастер лишних слов. И вот заказ уже готов. Совсем другой у лавки вид, коль вывеска на ней висит! Клиенты, слуги и соседи – все удивляются медведю. Хозяин – гордый и счастливый!.. Но хлынул ночью сильный ливень. Бежит к хозяину сосед:
– На вывеске медведя нет! Я не могу уразуметь, куда девался твой медведь?
И вот, от гнева сам не свой, по мокрой, скользкой мостовой бежит к художнику заказчик:
– Ах ты, бродяга и обманщик! Ты мне немедленно ответь, куда девался мой медведь?
– Постой, хозяин, поостынь, мозгами лучше пораскинь: какой медведь мне был заказан? Ты сам сказал: чтоб был отвязан. И ясно – только дождь пошел, он с лавки слез и в лес ушел. За жадность, братец, ты наказан…
– Рисуй скорей, чтоб был привязан! И к вечеру – ты дай мне слово – должна быть вывеска готова!
Художник и на этот раз исправно выполнил заказ. На вывеске, угрюм и важен, сидит медведь – на цепь посажен. И в дождь, и в снег, и в зной, и в стужу хозяину он верно служит.
И ныне вывеска висит. Народ на вывеску глядит. На ней – привязанный медведь.
Вы приезжайте посмотреть!
ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК ПЕНЬО ДВОЙКУ ПОЛУЧИЛ ЗА ЧТЕНЬЕ
Как-то в школе дали Пеньо хрестоматию для чтенья – с рисунками чудесными и очень интересную.
– Ты уж будь, – ему сказали, – аккуратней с книжкой этой!
– Оберни, – ему сказали, – хрестоматию газетой.
К сожаленью, наш мальчишка был неряха и грязнуля, и его валялись книжки в ванне, на полу, на стуле – все разорваны и в пятнах. Что с ним делать – непонятно!
Расскажу я вам, как Пеньо двойку получил за чтенье.
Как-то в ясный день зимой шел из школы он домой. Знали б вы, как он устал! В школе он читал, считал, бегал, радовался, дрался, потому – проголодался: долго тянется денек! И купил он пирожок.
Только откусил кусок – видит, друг бежит куда то.
– Ты куда?
– Я на каток. Там сегодня все ребята.
– На каток? – И тут же Пеньо побежал за ним вприпрыжку. Не раздумывая, Пеньо пирожок засунул в книжку – прямо в хрестоматию. И побежал с приятелем.
Плыл в небе месяц золотой, когда вернулся он домой, бросил ранец свой под стул и немедленно уснул. Да, пришел и сразу лег, позабыв про пирожок.
Ровно в полночь из-под пола дружно выскочили мышки, всей компанией веселой начали копаться в книжках. Смотрят – на шестой странице пирожок лежит с корицей!
Мышки бегают и скачут: вот удача так удача! Будет нынче славный ужин! И, забравшись в ранец, дружно съели пирожок с корицей и из книжки три страницы. На страницах были этих сказки о хороших детях – тех, которые в порядке держат книги и тетрадки.
Дни проходят. Время мчится.
Сел уроки делать Пеньо. Сказку на шестой странице на дом задали по чтенью. Книгу Пеньо открывает – ничего не понимает: вот страница пятая, и за ней – девятая. А шестая где страница? Как читать тут? Как учиться?
Пеньо в грусти и тоске. Пеньо вызвали к доске. Он молчит и ждет подсказки, он не знает этой сказки!
Ну а дальше что случилось?
В журнале двойка появилась.
Хочу спросить я у ребят: а кто же в этом виноват?
