Текст книги "Психология веры"

Автор книги: Рада Грановская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

...

Человека, причинившего мне вред, я поставлю под защиту моей незлопамятной любви, и чем больше зла он мне нанесет, тем больше добра я ему окажу.

Подобное поведение дает ощущение радости и прилива сил. В отличие от других религий, буддизм не предполагает ни любви, ни ненависти к врагам, он пробуждает милосердие ко всему миру. Такая мораль для достижения «просветления» требует выработки черт характера, способствующих самоуправлению, – терпения, терпимости и дружелюбия. При этом глубокому дружелюбию ко всем существам приписывается магическая способность укрощать враждебные чувства людей и животных (Дхам. 6; 80: 104, с. 72):

...

Строители каналов пускают воду, лучники подчиняют себе стрелу, плотники подчиняют себе дерево, мудрецы – смиряют самих себя.

Страдания почитались не только заслуженными – грехами в этой жизни или в прошлых, но и желательными, поскольку только через страдания можно было выплатить кармический долг. Последовательные этапы продвижения к нирване обозначены сигналами от положительной обратной связи, возникающими при определенных действиях, мыслях и переживаниях.

Последовательные ступени самоуправления предполагали способность самоуглубления, осознание своих мыслей и подсознательных процессов. В буддизме развитие в себе интуитивного постижения посредством самоуглубления – то же, что для других религий молитва. (Так считал известный исследователь религии Г. Ольденберг.) Этим способом облегчается доступ к глубинным слоям психики и переход к действиям, управляемым интуицией.

Определенные проступки соотносились с появлением у человека конкретных физических или психических нарушений в этой или следующей жизни. Если человек, будучи охотником, не имеет жалости к живым существам, то, рождаясь среди людей, он проживет недолгую жизнь. Если человек, избегая убийств, жалеет все живые существа, он, рождаясь среди людей, живет долго. Если человек агрессивен, привык досаждать другим кулаками и камнями, дубинкой или мечом, он, родившись среди людей, будет страдать множеством болезней. Если человек не вредит другим, он, когда родится среди людей, будет обладать хорошим здоровьем. Если человек раздражается по всякому поводу, недоброжелателен и злобен, он, рождаясь среди людей, будет уродливым (308, c. 97). Существенно, что за каждое нарушение закона указывалась конкретная мера наказания.

Итак, основы нравственного поведения.

Благие деяния, улучшающие карму, – это нравственные поступки, требующие соблюдения ежедневных заповедей (не убей, не лги, не воруй, не прелюбодействуй, не одурманивай себя).

Распространение учения Будды – полезное на пути к нирване. Даже слушание любого пункта учения выступает как заслуга.

Взаимопомощь требует всегда помнить о других, по мере возможности не наносить им вреда и не усложнять их жизнь.

Скромность – величайшее достоинство, а самодовольство – величайшее несчастье. (Отношения должны строиться на уважении: дети уважают взрослых, младшие – старших, народ уважает властителя.)

Подношение. Дарением считается чтение проповеди и обучение детей традициям. Если у человека нет ничего, то он дарит окружающим свое дружелюбие и благожелательность.

Медитация – непременное условие развития самодисциплины. С ее помощью сначала можно достигнуть спокойствия и невозмутимости, а затем – способности заниматься самоанализом и самосовершенствованием.

С особой отчетливостью пристрастность (как крайняя субъективность оценок) обнаруживается в спорах и ссорах. Будда считал, что ссоры унижают достоинство человека и ослабляют его дух, а споры – демонстрируют ограниченность мысли. Он неоднократно отмечал, что тот, кто любит спорить – одержим невежеством. (Сравните: «В споре рождается истина».)

Психология буддизма

И не было, и не будет, и теперь нет человека, который достоин только порицаний или только похвалы.

Будда

С самого начала буддизм учитывал индивидуальную психологию, призывал считаться с тем, что люди не равны в своих способностях – одни понимают легко, другие с трудом, третьи имеют средние способности. Одни любят вдумываться и способны воспринимать подробные разъяснения, а другие понимают уже с намеков и любят краткие объяснения. В соответствии с этим он не формулировал положений веры, выраженных в канонизированной форме, словами, установленными раз навсегда и обязательными для всех. Истина одна, но для разных людей говорить о ней нужно по-разному. Так же как и в индуизме , в буддизме считается, что к единой цели могут вести несколько разных путей: путь деяний, путь философского мышления (познания), путь созерцания и путь веры. Однако в буддизме раскрытие содержания этих путей имело свое оригинальное наполнение. При этом во внимание принимались и возрастные изменения личности, связанные с тем, что человеческое тело и сознание постоянно изменяются и взгляды у человека не остаются прежними.

Приноравливаясь к конкретным возможностям личности, следовало избирать наиболее эффективную стратегию доведения до него основ буддизма . В своих проповедях Будда всегда учитывал состав аудитории, уровень ее знаний и систему ценностей, которые она разделяет. Так, если человек был глуп, делался упор на практику самообладания, увеличивающую силу ума; если же ум был слишком активен, его уравновешивали с помощью концентрации и умиротворения. Аскетам, которые обычно оценивают друг друга по развитию сверхъестественных способностей, демонстрировали их. С теми, кто вместо наглядных демонстраций предпочитал дискуссию и логическую аргументацию, вступали в обсуждение и подводили их к открытию истины так, что им казалось, будто они открыли ее сами. Когда имели дело с людьми, наделенными утилитарным обыденным сознанием, то рассуждали в категориях «пользы» и «вреда». В этом случае смысл учения сводится к тому, что аморальное поведение просто «невыгодно», так как приводит к нищете, плохой репутации, беспокойной смерти и плохому перерождению. Такому человеку надо пояснить, что отрицающий хорошие черты в том, кто ему ненавистен, выявляет подобные качества в самом себе, иначе эти негативные качества так бы его не раздражали.

Будда произвел переворот в религиозной практике индуизма , последователи которого были ориентированы на внешние опоры – на силу богов и небес, священные тексты и спасительность ритуала. В учении Будды произведено усиление внутренних опор. Та к как буддисты не признают творца Вселенной, то у них нет ответственности человека перед кем-то, кроме себя. Поэтому для продвижения к нирване акцент усилий верующего перенесен на внутренний мир и самоуглубление. Спасение приходит не извне, а изнутри человека. Перемещение центра высших интересов человека из внешнего мира во внутренний потребовало от него погружения в свой внутренний мир с целью сосредоточенного размышления об истинах. В этом смысле надо понимать призыв Будды: «Будь те сами себе светильниками, в самих себе ищите прибежище, не ищите внешнего прибежища».

В отличие от других религий, где цель состоит в достижении счастья, буддизм – это дорога не к счастью, а к прекращению страданий. В этом смысле главная задача – достижение нирваны, выступает как задача психологическая, то есть полное уничтожение желания через отчуждение от него. Изменение установок позволяет снять стремление к преуспеванию и господству в социальной сфере. За счет этого человеку удается достичь покоя, мира, блаженства. Внимание верующего концентрируется на том, что причины его страданий кроются в его собственной психике, его неправильных воззрениях, в жажде жизни. Тогда «спасение» сводится к самосовершенствованию в целях избавления от собственного «Я». Считается, что человек может избавиться от страданий через отрицание всех жизненных привязанностей, причиняющих боль. Здесь не требуется стремления устранить все, что причиняет страдания, например болезни, смерть и другие беды. Зато поставлена цель – так преобразовать психику, чтобы человек не отвечал на несчастья страданием. Тем самым буддизм формировал иной тип сознания, который позволял человеку взглянуть на окружающую действительность по-иному, не испытывая страданий.

Усилия личности направлялись на управление сознательными процессами. Так, утверждалось, что истина достигается непосредственно, интуитивно, то есть по современным понятиям просветление тесно связано с подсознательными процессами. В то же время процесс логического мышления рассматривался лишь как подготовительный этап в постижении истины. Будда подчеркивал воздействие мысли на тело, утверждая, что когда развивается, как мы говорим сейчас, дискурсивное мышление, человек, его использующий, начинает трансформацию. Поэтому если он в течение жизни думает преимущественно о дурных предметах, растет вероятность, что он возродится в одном из низших миров. Если же думает о добрых вещах, то повышается вероятность возродиться среди небожителей. Карма накапливается поступками и мыслями, добрыми или злыми. Тем самым происходит отождествление морального и физического, вследствие чего все процессы существования в буддизме оказываются подчиненными моральному закону.

Бытие есть страдание, неотделимое от состояния психики страдающего. Страдание – наиболее типичное состояние большинства людей, так как любой ему подвержен, поскольку оно атрибут жизни; в этом смысле люди равны. Однако каждый в силах перейти от страдания к покою – и это высшая цель, поскольку только покой снимает неудовлетворенность. Поэтому надежда достичь нирваны сопровождается чувством радости, оптимизма. Положительные эмоции сопутствуют каждой побежденной страсти, внушают надежду, ободряют, дают силу идти дальше к трудной цели – нирване. Только контролируемые мысли и поступки предопределяют характер перерождений. Столь полное осознание мира необходимо для «срезывания» – прекращения процесса возникновения каждого элемента в каждый момент, то есть исчезновения причин и следствий.

Что такое жизнь? Это непрерывный ряд сменяющих друг друга состояний. Целостность жизни основана на связи, охватывающей все эти состояния. Такая целостность часто объясняется с помощью аналогии со светильником. Его пламя в каждый момент зависит от условий этого момента, и оно отлично от пламени в другой момент, зависящего от иных условий. Возникает представление о неразрывном ряде различных огней. Пламя поддерживает себя, пожирая все новый горючий материал. Так же и восприятие, сливаясь перед взором человека в сплошной поток, представляет ему цельные объекты. Нирвана выступает как погашение огня бытия и переход в царство бесконечной тишины и покоя.

Что такое смерть? Это временный распад того комплекса дхарм, который определял специфику сознания данного человека. После промежуточного состояния они соединяются в новый комплекс, который в соответствии с кармой определит поток сознания нового существа. Становится ясным, почему смерть предстает как цель жизни. Ведь когда она приходит, свершается все то, к чему человек готовился в течение жизни. «Колесо бытия сплетает текущую жизнь данного существа с его прежними и будущими перерождениями».

Наиболее отчетливо психологизм буддизма проявляется в одном из путей, ведущих к спасению, – в пути созерцания. Здесь надо обратить внимание на особое отношение ко времени. Все происходит сейчас. Человек, как река, одновременно находится у истока и в устье, у водопада и у переправы. Тем самым исключаются предпосылки напряженности, так как у него нет причин для страстного желания стать чем-то иным, нежели он есть. (Человек уже есть все возможные состояния одновременно.) Медитация предстает не как способ приближения к некоторой цели в будущем, а как реализация сейчас – в каждый момент. В этом смысле медитация и ее цель рассматриваются не как причина и следствие, а как их совпадение. Поскольку Будда полагал, что если найден выход из темницы, то незачем отвлекать себя размышлениями о ее устройстве, постольку цель – не познание окружающего мира, а освобождение от него. В этом причины таких свойств его последователей, как интровертность, самоуглубленность, созерцательность.

Ритуалы и обряды

Добрые дела встречают добродетельного человека, ушедшего из этого мира в другой, как родственники – своего близкого при его возвращении.

Будда (Дхам. 16; 22)

Формы религиозной практики буддизма представляют: чтение сутр, рецитацию священных формул, благотворительные акции и благоговейное самоуглубление, так как оно в некотором роде заменяет молитву.

Сам Будда отрицал жертвоприношение, покаяние и внешнюю обрядность. Однако после его смерти все изменилось. Его останки поделили, на месте их захоронения построили ступы и организовали праздники с цветами, омовениями, иллюминацией. Были определены и другие святые места, к которым отнесли место рождения Будды, место, где он достиг просветления, и место, где вступил в нирвану. Оформились и даты праздников: день рождения Будды (восьмой день четвертой луны), день его просветления (восьмой день двенадцатой луны) и день вступления в нирвану (пятнадцатый день второй луны). Хотя изображения Будды распространены и занимают центральное место в храмах, сами по себе они не являются объектом поклонения. Будда почитается как великий наставник. Те м не менее приверженцы стремятся совершить паломничество к местам, где произошли четыре главных события в его жизни.

Миряне способствовали улучшению своей кармы через систему больших и малых заслуг, оцениваемых прежде всего в зависимости от вклада в содержание монашеской общины – сингхи: жертвы, подаяние, постройка культовых сооружений, участие в организации праздников, дарение движимого и недвижимого имущества на религиозные цели. Подаяние считалось необходимым, так как отдать необходимое просящему значило освободить себя от скупости и алчности.

Ритуалу моральных наставлений умирающему было уделено особое внимание. Буддизм учит умирать без страха. Зная о перерождении, человек не боится таинственной загробной жизни, он ждет повторения жизни со страданиями и радостями. Поэтому адепты этой религии живут спокойно и умирают бесстрашно. При этом большое значение придавалось умению умереть «правильно». Считалось, что в момент кончины, когда сознание покидает человека, оно образует ядро нового бытия. Это ядро в значительной мере определяет характер последующего рождения, прикрепляясь в момент смерти к новому бытию через мысли о конечных целях.

Омовению в буддизме такого большого ритуального значения, как в индуизме , не придавалось. Будда говорил: «Что думать об омовениях брахманов, которые предполагают отмыть грехи от своих дурных поступков? Тогда бы все лягушки и черепахи должны были бы идти в царство небесное, водяные змеи, дельфины и все, что обитает в воде. Не следует делать таких поступков, от которых потом стремятся очиститься водой, и тогда не приходилось бы, по глупости, подвергать свое тело холоду».

Пост как религиозное действие предполагался только для монахов. В эти периоды они не принимали скоромной пищи, а наиболее благочестивые из них только полоскали рот водой. В монастырях поддерживался строжайший устав, жестко регламентировалось любое движение, жест, слово. Столь жесткая регуляция кроме культовых целей преследовала и цель создания атмосферы особой строгости для воспитания непрерывного самоконтроля, внутренней сосредоточенности, отказа от тривиальности логического мышления.

Отношение к труду и знанию

Если что-либо должно быть сделано – делай, совершай с твердостью. Ибо расслабленный странник только больше поднимает пыли. Несделанное лучше плохо сделанного; ведь плохо сделанное потом мучает. Но лучше сделанного – хорошо сделанное, ибо, сделав его, не испытываешь сожаления.

Будда (Дхам. 22; 313)

Будда многократно упоминал о «повседневном трудолюбии» как об одной из важнейших добродетелей мирянина и предостерегал против лености. Особое внимание он обращал на то, что труд сковывает человека только тогда, когда он выполняется с какой-то корыстью. Но тот, кто достиг совершенства и избавился от корысти, может трудиться свободно. Интересно заметить, что Будда рекомендовал для самоочищения бескорыстную деятельность: сажать вдоль дорог плодовые деревья и лекарственные травы, а также рыть колодцы и строить странноприимные дома для путников, ибо таким трудом можно постепенно освободить себя от господства своего «Я» и его мелочных интересов.

Работать надо не ожидая награды, без излишнего усердия, без особой любви к работе, не боясь наказания ни в этом мире, ни в будущем. Если самым благородным чувством в буддизме считается жалость, то самым безнравственным – нерадение. Поэтому что бы человек ни делал, будучи ремесленником, купцом или воином, он должен вкладывать все свое прилежание в работу, быть усердным и деятельным, так как нерадивый становится безнравственным, утрачивая волю. Иногда высказывают утверждение, что значимость нирваны противоречит уважительному отношению к труду. В этом контексте существенно, что нирвана является состоянием покоя только в смысле отсутствия страстей. Во всем остальном она – проявление высшей энергии духа, свободного от оков низменных привязанностей. Ярким примером такой деятельности является жизнь самого Будды, который, достигнув нирваны, в течение четырех десятилетий продолжал свою проповедь.

Тем не менее в основе буддийского представления о нравственности лежит убежденность, что труд не может иметь воспитательного значения. Поэтому монахам труд запрещен. Представление о том, что только духовные упражнения ведут к освобождению, подрывало благоденствие государства, поскольку укреплялись условия, определившие отход верующих от служения обществу. Концентрация внимания на личных духовных переживаниях поощряла безразличие к окружающей жизни и приводила к ослаблению государственных, социальных и семейных связей. Величайшим идеалом становится святой отшельник, погруженный в религиозное созерцание. При этом главные цели человека перемещались из настоящей жизни в жизнь будущую, а идеалом становился святой отшельник.

Если не при всяком отношении к труду он достоин уважения, то с познанием ситуация иная. Познание необходимо как один из путей к нирване. Будда полагал, что невежество – величайшее зло, ибо оно является причиной всех человеческих страданий, заставляя людей ценить то, что недостойно быть ценимым, страдать там, где не должно быть страдания, и, принимая иллюзию за реальность, проводить жизнь в погоне за ничтожными ценностями, одновременно пренебрегая тем, что в действительности ценно – знанием тайны человеческого бытия и судьбы. Он подчеркивал, что неправильно мыслящий человек и себя меняет в худшую сторону, и одновременно ухудшает весь мир. Поэтому главная цель познания – научиться анализу и выработать в себе привычку видеть мир дискретно. Только элементы истинного знания, самоуглубления и сосредоточения мысли, привлекая внимание к анализу реальности в терминах «дхарм» и «скандх», помогают вычленять те из них, которые, развитые тренировкой, постепенно приводят все другие элементы к молчанию. Одновременно Будда указывал на пользу учить детей всем наукам и искусствам и тем способствовать расширению их сознания. (При этом он считал, что истинные учителя не должны брать плату за обучение.) В процесс обучения он включал и необходимость путешествий, видя в них большую просветительную ценность, так как они, отрывая человека от обычных условий, развивают в нем подвижность, находчивость и приспособляемость – качества, необходимые для подготовки процесса расширения сознания.

Будда был реформатором этики. Как уже упоминалось, он отказывался отвечать на метафизические вопросы, считая, что их обсуждение приводит лишь к пристрастным мнениям. В этом плане буддизм весьма способствовал развитию логики (цит. по: 308, с. 108). Покажем на примерах вопросы, которые Будда отклонял, считая бесполезными (неразрешимыми)

1. Вечен ли мир? Или не вечен? Или ни то ни другое?

2. Конечен ли мир? Или бесконечен? Или ни то ни другое?

3. Существуют ли боги? Или не существуют?

4. Бессмертен ли человек, познавший истину? Или нет?

5. Тождественна ли душа с телом? Или нет?

Отказ отвечать на подобные вопросы получил название «благородное молчание Будды». По преданию, он показывал ученикам горсть листьев и спрашивал: «Много ли это?» – «Не много», – отвечали ученики. «А сколько листьев в лесу?» – «Неисчислимо больше», – отвечали ему. «Так же и то, что я не сказал вам, неисчислимо больше сказанного», – подытожил Будда. Описан случай, когда странствующий монах спросил его, существует ли вообще «Я»? Будда промолчал. «Значит, “Я” не существует?» – настаивал монах. Опять молчание. Монах ушел. «Почему же ты, господин, не ответил на заданные вопросы?» – спросил его любимый ученик Ананда. «Потому, – сказал Будда, – что утвердительный ответ подтвердил бы мнение о постоянстве, а второй – об уничтожении “Я”. Оба ответа ошибочны, так как неверны вопросы. “Я” – это поиск жизненного пути, который невозможно выразить в завершенной форме, ведь путь не окончен, пока не достигнута нирвана». (Нирвана – такое состояние сознания, когда более не вырабатывается личных отношений к объектам.)

Будда приучил своих учеников к тому, что отвечать на вопрос можно по-разному: категорически, с оговоркой, с предварительным уточнением, отказом от ответа – молчанием. Нередко он расширял суть вопроса или менял его постановку, или отвергал вопрос как неправильный.

– Умирают ли живые существа?

– Да, умирают, – ответ категорический.

– Рождаются ли снова все умершие?

– И да, и нет. Не погасившие еще своих страстей рождаются, остальные нет.

Силен ли человек или слаб? Уточняющий вопрос: «По сравнению с чем? По сравнению с низшими существами силен, по сравнению с небожителями – слаб».

Если группы элементов, составляющие живое, личность (скандахи) и сама личность «Я» – это одно и то же, то возникает уточняющий вопрос – тождественны ли они или нет? Ответ отклоняется, так как самотождественности «живого существа в действительности не существует, а потому оно не может быть тождественным чему-либо».

Будда приводил и такой пример. «Ответишь ли ты прямо на мой вопрос, царь?» – «Спрашивай», – следовал ответ. «Плоды мангового дерева, что растет у тебя во дворце, кислые или сладкие?» – «Да нет у меня во дворце никакого мангового дерева», – ответил царь. «Как? Мы же заранее условились, государь, отвечать точно на вопрос. Почему же я слышу иное: нет-де мангового дерева?» «Как я скажу, какие у дерева плоды – сладкие или кислые, если его нет?» – «Вот точно так же, государь, души ведь нет. Как же я скажу, тождественна душа телу или отлична от него?» (69, с. 473). Для иллюстрации того, на какой вопрос вообще нет ответа, Будда спросил, куда уходит погасший огонь – на восток, запад, север или юг? Отвечающий вынужден признать, что ни один из этих четырех вопросов нельзя признать правильно сформулированным.

С точки зрения обычной двузначной логики отрицание чего-либо предполагает утверждение его противоположности. Если отрицается наличие «А», то тем самым утверждается присутствие не «А». Логика Будды (в Хридая Сутре) не ограничивается фиксированием этих крайних позиций, но направляет внимание на область между ними. Это не двузначная, но и не многозначная логика. Эта логика создана для непрерывных процессов психики, которые не могут быть адекватно описаны дискретными логическими конструкциями. Ведь истину можно высказать, облечь в слова лишь тогда, когда она односторонняя. Но сам мир, все существующее и вокруг нас, и в нас самих, не бывает односторонним. Когда нечто определяется через отрицание, значит это нечто нельзя обозначить словами. Сказав, что тигр – не верблюд и не слон, мы высказались совершенно точно, но бессодержательно. Сказав, что тигр несколько похож на кошку, мы не совсем точны, но все-таки больше узнали о тигре, чем в первом случае. Попытка связать выражение со значением является заблуждением, против которого направлено содержание этой сутры. Всякое обозначение не полно, так как объект не может быть обозначен, поскольку имеет природу, не выразимую словами. Знаковое – нереально, реальное – не знаково. То, что есть, должно иметь причину, но может и не иметь следствия.

Познание предполагает имя и телесность. Пока существо подчинено процессу трансмутации душ, познание образует соединительное звено между различными его существованиями. Когда достигнута цель освобождения – нирвана, тогда познание умершего совершенного человека обращается в ничто. Если же он еще не совершенен, то в момент смерти все, что образовалось в нем из высшего земного элемента – познания, возобновляется как ядро нового существа. В материнском теле это духовное ядро образует основной материал, из которого возникает новое бытие, находящее свое выражение в имени и телесности.

Не всякое знание полезно. Любого человека, задающего слишком много вопросов, Будда уподоблял тому, кто задает вопрос: «Почему начался пожар?», когда дом объят пламенем и вот-вот сгорит дотла, вместо того чтобы спешить к выходу. Такую же мысль несет и притча Будды о стреле. Когда ученики стали донимать его вопросами об устройстве мира, его конечности или бесконечности, вечности или не вечности, он сказал: «Представьте себе, что человеку в глаз попала стрела и пришел врач, чтобы извлечь ее. Но раненый сказал, что не позволит врачу извлечь стрелу, пока не услышит от него, какова его специальность, где он учился, кто его учителя, какие науки он изучал и т. п. Понятно, что раненый скорее умрет, чем узнает все это. Так же и я учу пути избавления от стрелы страданий, освобождению от ужасов сансарического существования, а вы со своими вопросами уподобляетесь тому неразумному раненому».