Текст книги "Вне запретов (СИ)"
Автор книги: Р. с. Уотсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Злоба кипит в моих венах.
– Отлично. Сделай перерыв. Но знай, что я тоже свободна в своих исследованиях. Ты знаешь, Лиам стал мне очень хорошим другом в последнее время. Я думаю, что каждый имеет право на одну ошибку.
– Шивон, – предупреждает он.
– Серьезно. Ты уже делал перерывы, и я продолжала принимать тебя обратно. Может быть, мне тоже стоит узнать, осталось ли еще что-то между нами с Лиамом.
– Не делай того, о чем потом пожалеешь, – резко говорит он.
– Это угроза?
– Нет. Ты вольна делать все, что захочешь, – отступает Грейсон, но его слова ранят. Я чувствую, как он отдаляется от меня. Он даже не борется за нас.
– Что, если я пересплю с Лиамом?
Я отчаянно жду хоть какой-то реакции, которая показала бы, что одна мысль об этом приводит его в оцепенение. Мне нужно, чтобы он сопротивлялся.
– Прощай, Шивон.
– Обещай мне, что не будешь с ней трахаться, Грейсон. Обещай мне, черт возьми.
– Я вешаю трубку. Спокойной ночи.
С моих губ срывается вереница ругательств длиной в милю, но он не слышит ни одного из них. Меня встречает тишина. Я смотрю на свой телефон, но только для того, чтобы посмеяться над нашей фотографией, которая висит у меня на заставке. Он закончил разговор.
Почему я рассматривала возможность того, что я трахнусь с Лиамом, как гипотетическую? Неужели Грейсон не понимал, что мои слова были наполнены гневом и страхом? Неужели я своими руками открыла ящик Пандоры, чтобы он переспал с Селестой? Меня мучает так много вопросов. Этот телефонный разговор никак не облегчил моего беспокойства или боли. Во всяком случае, ко всему этому добавилось множество дополнительных эмоций.
Я не знаю, что мне делать дальше. Проще всего было бы просто отойти в сторону. Грейсон пытается разобраться в своих чувствах к Селесте. Я никому не подхожу. Моя рациональная сторона кричит мне, чтобы я не была такой дурой. Однако мое сердце, хоть и разбито, трепещет при мысли о том, чтобы просто сдаться. Мы слишком через многое прошли вместе, чтобы в конечном итоге не быть вместе. Или все эти трудности были просто признаком того, что он мне не подходил? Любовь не должна быть такой трудной.
Я подхожу к большому зеркалу и смотрю на свое отражение. Я в полном беспорядке. Рыжие волосы собраны в высокий пучок на макушке, а глаза красные и опухшие. По правде говоря, Селеста более великолепна. Более утонченная. А я подделка.
Раздается легкий стук в мою дверь, а затем она медленно открывается. Джордан хватает одного взгляда на мое лицо, и подруга все понимает.
– Ты разговаривала с ним, не так ли?
– Да, – выдыхаю я хрипло. Я горжусь тем, что могу сдерживать упрямые слезы. Вероятно, они просто у меня закончились.
Она протягивает мне стакан, наполненный «Маргаритой».
– Каков вердикт?
– Короче говоря, он хочет сделать перерыв, а не расставаться.
– Что, черт возьми, это вообще значит? Либо вы вместе, либо нет.
– Я не знаю, но Грейсон думает, что будет справедливо по отношению к нам обеим, если он поделится своими чувствами с Селестой. Он не хочет быть со мной и рассуждать «а что, если». – Я делаю пару глотков. – Он признался, что любит ее.
– Он сказал, что тебя тоже любит?
– Да.
– Ему нужно разобраться в своем дерьме. Вопрос в том, собираешься ли ты ждать, пока он это сделает?
– Возможно, это даже больше не имеет значения.
– Что ты имеешь в виду?
Я рассказываю, как я чуть ли не пригрозила Грейсону, что выясню свое отношение к Лиаму, пока он пытается разобраться в своих чувствах к Селесте.
– Я попыталась разоблачить его блеф после того, как он не стал ревновать к этой идее. Я спросила, что, если я пересплю с Лиамом.
Рот Джордан приоткрылся.
– Ты бы не посмела!
– Нет. Я просто хотела, чтобы ему было не все равно.
– Что он сказал?
– Он пожелал мне спокойной ночи. Я умолял его не трахать ее, а Грейсон просто повесил трубку.
– О, Шивон.
Я допиваю остаток напитка почти одним глотком.
– Кстати, она была там, когда я позвонила. Прошло несколько дней, а она все еще рядом. Он, вероятно, трахнет ее сегодня вечером, если не сделал этого раньше.
– Ты не можешь беспокоиться об этом. Если это и произойдет, то не из-за того, что ты сказала. Пусть его сердце приведет его туда, где ему суждено быть. Тебе просто нужно быть достаточно сильной, чтобы отступить, если это то, к чему ведет твое сердце.
– А что, если мое сердце тупое и хочет к этому мужчине?
– Тогда ты зависишь от того, что он решит. И, детка, если это не ты, значит, это не ты. Тебе придется оплакать эту потерю и найти способ продолжать свою жизнь так, как это делает любой человек, который кого-то потерял.
– Я не хочу думать об этом прямо сейчас.
В словах подруги есть смысл, и это пугает меня.
– Ладно, давай больше не будем говорить об этом сегодня. Давай посмотрим фильм, который выбрала для нас твоя мама.
– Чем смешнее, тем лучше. Только без этого любовного дерьма, иначе меня может стошнить.
– Это комедия.
Подруга берет меня под руку, и мы выходим из моей комнаты. Я уже проходила по этому пути раньше. И снова иду по нему.
ГЛАВА 8
После разговора с Шивон я возвращаюсь домой. Селеста ушла на вечер по своим делам. Я даже не знаю, какие именно. Она так и не объяснила, чем занимается. Просто сказала: «По делам». Я мог бы ей помочь, если бы она подождала десять минут. Ну что ж.
О-о-о-о. В моем животе громко урчит, и я понимаю, что уже довольно давно ничего не ел. Это на меня не похоже – так долго обходиться без еды. Может быть, я просто был занят? Или все эти двусмысленные мысли, проносящиеся в моей голове, начинают выводить меня из себя. Это не хорошо для меня. Мне нужно остановить эти мысли, бушующие в моем сознании. Направляюсь на кухню и начинаю рыться в шкафчиках в поисках легкой и сытной еды. Я дал своему повару отгул на неделю, поэтому не знал что есть. Открываю дверцы, за которыми может быть что-нибудь вкусненькое, но ничего не кажется аппетитным. Я подхожу к холодильнику, и снова ничего.
«Хм, где вся еда?» – спрашиваю я себя.
К моему счастью, здесь нет ничего быстрого и легкого. Придется готовить настоящую еду из того, что есть. Может быть, за этим отправилась Селеста. Чтобы запастись продуктами для меня. Боже, это было бы потрясающе. Я достаю трехфунтовый кусок мяса индейки и выкладываю примерно половину на сковороду для запекания. Пока оно печется, достаю одну луковицу и три болгарских перца: зеленый, оранжевый и красный. Нарезая овощи кубиками, я на секунду останавливаюсь, чтобы включить телевизор, потому что мне нужно чем-то отвлечься. По каналу FX показывают фильм «Хищник». Фильм уже близится к концу, но в нем играет Арнольд Шварценеггер. И еще, мне действительно нравится этот фильм.
Когда все овощи нарезаны кубиками, я перекладываю их в отдельную форму для соуса, чтобы они тоже готовились. Наконец, я разделываю индейку и добавляю в нее приправу для тако. Сейчас я просто думаю о том, насколько вкусными будут эти тако. И сегодня даже не вторник с тако. Наконец, после долгого ожидания, я накладываю на свою тарелку два идеально приготовленных тако и присаживаюсь, чтобы поесть. М-м-м, как вкусно. С каждым кусочком я получаю все больше удовольствия. Это действительно бомба. Фильм наконец-то заканчивается, и, пока я ем, один за другим показывают множество рекламных роликов. Следом начинается следующий показ, и когда идет заставка «Мама Миа», с первого взгляда на экран я чувствую, как по моему телу пробегает горячая волна. Селеста обожает этот фильм. На самом деле, это было одно из первых о чем она сказала мне после нашей встречи, и по случайному совпадению в это же время в центре исполнительских искусств шло живое театральное представление. Естественно, я без колебаний купил два билета, чтобы сводить ее туда на наше первое свидание. Я до сих пор помню радость, которая исходила от нее, и улыбку, которая, казалось, запечатлелась навсегда. Но это было в те далекие времена, когда любовь была простой. Я был так влюблен в нее, что вел себя как дурак. Помню, я говорил людям, все, что между нами было – уникально. Что никто никогда раньше так не любил. Ни мои родители, ни мои бабушка с дедушкой, никто другой.
Ха. Я смеюсь над собой. Боже, я был таким дураком.
В то время я был совсем другим человеком, чем сейчас. Я больше не тот наивный, невинный, романтичный парень. Большая часть этого умерла во мне много лет назад. И хуже всего то, что Селеста все еще верит, что я таким и остался. Я люблю ее всем сердцем, но что для нее лучше? Что лучше для меня? Останусь ли я с Селестой? Смогу ли я любить ее так, как она этого хотела? Смогу ли я возродить себя прежнего? Или мое сердце теперь принадлежит Шивон?
– Почему это происходит со мной? – кричу я, хлопая ладонями по столу, а затем крепко сжимаю лицо.
Я и раньше испытывал боль, но эта не похожа ни на какую другую. Потому что страдаю не только я, но и другие люди. Такое чувство, что я несу на себе тяжесть боли каждого. Все это потому, что я боюсь. Боюсь сделать выбор, боюсь причинить боль тому, кого люблю, и боюсь принять неправильное решение. На какое-то время я обрел душевный покой, но теперь игры разума вернулись. Это будет чертовски трудный этап в моей жизни.
Я доедаю еду, затем ставлю тарелку в посудомоечную машину. Нахожу два контейнера, в которые складываю остатки мяса индейки и овощей. Закрываю дверцу холодильника и на мгновение замираю.
– Что делать? Что делать? – продолжаю я говорить сам с собой.
В этот момент я слышу голос у себя за спиной.
– Что ты имеешь в виду «что делать»?
Я оборачиваюсь и вижу Селесту.
– О, привет. Э-э, я просто думал вслух и разговаривал сам с собой. Просто мне стало не по себе и подумал, что мне нужно выйти из дома и чем-нибудь заняться.
Селеста ставит на прилавок сумки с покупками.
– Что ж, если тебе нужна компания, я присоединюсь к тебе.
– Да, мне бы этого хотелось. Как насчет живого театрального шоу?
– О боже. – Она кажется очень шокированной. – Я целую вечность не была на живом представлении. Это звучит как фантастическая идея.
– Что ж, тогда…
– Только не говори мне, что «Мама Миа» идет! – быстро говорит она с волнением, перебивая меня.
Я посмеиваюсь.
– Нет, но это было бы идеально.
На лице Селесты появляется легкое разочарование.
– А-а-а, ладно. Я только что увидела это по телевизору, и просто подумала…
– Я посмотрел, сейчас ставят пьесу, о которой я никогда не слышал, но выглядит довольно забавно. Она называется «Странные сапоги».
– Это может быть не менее захватывающе. Забавно заниматься чем-то, ничего об этом не зная. Как будто смотришь фильм, даже не посмотрев рекламу о нем.
– Именно так все и будет. В любом случае, театр – это всегда хорошее времяпрепровождение. Представление начинается через час, так что нам лучше подготовиться.
– Ты хочешь сказать, что хочешь, чтобы я хорошо выглядела?
– Это свидание, не так ли?
Селеста улыбается.
– Да, да, это так. Я быстро!
Она убегает в ванную, чтобы привести себя в порядок.
ГЛАВА 9
Сегодня, вернувшись в кампус, я почувствовала странное облегчение. Я с головой погрузилась в работу, позволив подготовке к предстоящим экзаменам занять все мои мысли. Я знала, что риска столкнуться с Грейсоном нет, поскольку он все еще в отпуске. Не знаю, как университету удалось скрыть мое похищение, но я почти уверена, что богатство Майклзов и их желание сохранить лицо сыграли свою роль. Как бы выглядело, если бы студенты и выпускники узнали, что студентку похитили из дома профессора? Скандал, связанный с нашим романом, больше не был бы секретом, а никто не хотел запятнать их престижную репутацию. Впрочем, я не жалуюсь. Я с нетерпением жду возвращения к нормальной жизни, но не могу этого сделать под пристальными взглядами и градом вопросов. Даже мои преподаватели не знают. Декан всего лишь дал им указание допустить меня до следующего экзамена.
Я загоняю машину Джордан в наш гараж. Она собирается встретиться с друзьями и вернется домой поздно. Я вижу арендованную мамой машину, припаркованную на другом месте, и понимаю, что она здесь. Может быть, мама будет готова пойти куда-нибудь поужинать. Вставляю ключ в замочную скважину, уже думая о том, чтобы такое съесть. И замираю, когда вижу папу, сидящего на диване рядом с мамой. Прошло несколько лет с тех пор, как я видела его лично, и почти столько же времени с тех пор, как мы разговаривали по телефону. Я получила бесчисленное количество писем, поздравительных открыток с деньгами и даже несколько голосовых сообщений, но ничто из этого не заменит настоящего момента. Я не могу поверить, что он действительно здесь. Бросаю свой рюкзак на пол и подбегаю к нему, когда он поднимается во весь свой шестифутовый рост. Его серые глаза сверкают, когда он обнимает меня. Я смотрю на маму, которая все еще сидит. Морщинки беспокойства отражаются в складках ее бровей. Что-то не так. Это не дружеский визит, и мой отец не мог вернуться в Штаты из-за того что узнал, что со мной случилось. Я медленно высвобождаюсь из его объятий.
– Что не так? – спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другого. – Папа, почему ты здесь?
– Моя малышка всегда была сообразительной. – Бросается в глаза его сильный русский акцент. – Присаживайся, – подбадривает он.
Я сажусь рядом с мамой, а он – по другую сторону от меня. Я снова перевожу взгляд с одного на другого, желая, чтобы это зловещее чувство рассеялось. Не знаю, сколько еще смогу это выносить. Он умирает?
– Я слышал, что с тобой случилось. Вчера, перед тем как прилететь сюда, я провел весь день с ФБР в Вашингтоне. Просмотрев отчет, мы нашли несколько совпадений.
– Что? Я не понимаю. Зачем ФБР звонило тебе, и как они узнали твой номер?
Я начинаю трясти ногой и одергивать рубашку. Рок, Рик и Богдан были русскими.
– Это расследование привело их ко мне, детка.
Моя голова становится тяжелой, и возникает ощущение, что я нахожусь под водой. Делаю несколько глубоких вдохов. Этого не происходит. Неужели мой отец замешан в чем-то незаконном, из-за чего я оказалась втянутой в эту историю?
– Меня взяли в заложники и удерживали ради выкупа из-за тебя? – выпаливаю я.
– Позволь мне объяснить, милая.
– Я была… – кричу я и пытаюсь спрыгнуть с дивана, но он хватает меня.
– Позволь ему объяснить, Шивон, – впервые заговаривает мама.
Я еще несколько секунд извиваюсь в его объятиях, прежде чем сдаться. Мое молчание – его сигнал к продолжению.
– Моя семья – это Братва в России.
– Братва? – Мне нужно, чтобы слова обрели смысл.
– Русская мафия, – уточняет он. – Мой отец уважал, что я не хотел иметь ничего общего с такой жизнью, поэтому, когда я стал достаточно взрослым, переехал в Америку. Я встретил твою маму и сразу же влюбился. Мне понравилось, что она была пылкой ирландкой. Она дополняла меня, и я понял, что нашел свою вторую половинку.
– Так почему же ты изменил ей и разбил сердце? – бросаю я вызов. Меня бесит, что он косвенно участвовал в моем похищении, поэтому я прямолинейна.
– Я никогда не изменял. Я создал иллюзию, чтобы оттолкнуть ее.
– Зачем, черт возьми?
Я прислоняюсь спиной к дивану и скрещиваю руки на груди. Мужчины такие глупые. Грейсон сделал то же самое.
– Мой отец когда-то был главарем, а его единственный брат был заместителем босса. Когда отец скончался, дядя потребовал, чтобы я вернулся. Здесь у меня была новая личность, и он не знал о моей семье. Я должен был установить некоторую дистанцию между мной и твоей матерью, и что она не будет искать меня.
– Почему ты просто не мог быть честным и сказать ей? Скажи мне? Мне было тринадцать, когда ты ушел. Я видела как она ломалась. У меня не было никого, кто мог бы меня утешить. Я поверила в историю о том, что ты ушел, чтобы стать фотографом-фрилансером и путешествовать по миру.
– Я не мог впутывать ни ее, ни тебя. Мужчина, которого вы оба знали и любили, должен исчезнуть. Я намеревался заставить ее думать, что я придурок, это причинило ей боль, но однажды она бы забыла обо мне. Я, насколько мог, старался поддерживать связь под вымышленной личностью, чтобы наблюдать, как ты растешь, и не мог подвергать опасности ни одну из вас.
– За исключением тебя, – замечаю я.
– Да, – торжественно признает он.
– Теперь понятно, почему мне дали мамину фамилию, а не твою. Какое твое настоящее имя?
– Тебе лучше не знать.
– По-видимому, нет, – парирую я.
– Шивон! – говорит моя мама, пытаясь меня успокоить.
– Она имеет полное право расстраиваться, – говорит отец моей маме. – Просто знай, что я всегда буду твоим отцом, и очень сильно люблю тебя. Моя вымышленная личность предназначена для того, чтобы уберечь тебя от дальнейшего вреда.
– Ты все еще не сказал мне, как связан с моим исчезновением.
– Ну, как только мой дядя стал новым босом, он попросил меня занять его место заместителя. Один из его солдат, Богдан, смог нащупать след, хотя мне казалось, что я разорвал все связи, когда развелся с твоей мамой. Возможно, ты слышала, как ФБР упоминало его имя. Он держал это в секрете от моего дяди. Богдан хотел использовать свое открытие для продвижения по служебной лестнице, поэтому рассказал об этом лишь избранным, чтобы осуществить свой план.
– Какой план? – Теперь папа полностью завладел моим вниманием.
– Ты сообщала о звонках, во время которых звонивший просто дышал, а не разговаривал. Что в твоей машине кто-то покопался, в результате чего тебя госпитализировали со сломанной лодыжкой. Все это было до того, как тебя похитили?
– Да.
– Это были они. Все их действия были предупреждениями. Они пытались выманить меня из укрытия. Они знали, что меня нет в Штатах, но не знали где именно я нахожусь. В какой-то момент твой телефон поставили на прослушку.
Я широко открываю рот. Смотрю на маму, и она вытирает одинокую слезинку.
– Это так нереально.
– Но это еще не все. Они хотели, чтобы ты связалась со мной или рассказала, что происходит если я свяжусь с тобой. Я бы понял, что предупреждение адресовано мне, и вернулся бы в Россию, чтобы занять свое место под началом моего дяди. Придурки получили бы признание и повысили свой рейтинг.
– Но я не говорила ни тебе, ни маме. Я не хотела ее волновать. Сначала я даже не была уверена, что эти инциденты связаны между собой.
Мама встает и направляется на кухню, где наливает себе бокал вина. Все это для нее стресс, хотя уверена, что 0отец посвятил ее во все еще до того, как я приехала сюда.
– Я знаю, милая. Проследив за тобой, они узнали о твоем приятеле-профессоре и о том, что он очень богат. Они рассматривали это как способ удвоить ставку. Их план состоял в том, чтобы взять тебя в заложники с целью получения выкупа, но они не собирались тебя отпускать. Они хотели получить деньги, а после твоей поимки заставить меня вернуться в Россию.
– И что теперь?
Я молюсь, чтобы он не сказал, что мы должны скрываться или сменить личность.
– ФБР пригласило меня, чтобы помочь соединить кусочки этой головоломки. Я снова прошу прощения за то, что должен исчезнуть, но на этот раз я не хотел делать этого без каких-либо объяснений. Я свяжусь с тобой и твоей мамой, когда все немного уляжется. ФБР до сих пор проводит расследование в отношении моей семьи.
– Мы в безопасности? Не предпримут ли они еще одну попытку?
– Мы так не думаем. За вами наблюдают ФБР, пока не убедятся, что тебе и твоей матери ничего не угрожает.
– Но что, если за мной пришлют большее количество?
– Ответственные за это люди уже взяты под стражу, включая Богдана. На данный момент они убиты в тюрьме.
– Кто их убил?
– Это не те вопросы, которыми тебя должны волновать. Просто знай, что те, кто был вовлечен в это, не дожили до того, чтобы раскрыть мою прежнюю личность или то, что у меня есть семья. Вот почему я не могу назвать тебе свое настоящее имя. Это для твоей безопасности.
По моим щекам текут слезы, и я понимаю, почему моя мама такая грустная. У нас есть всего несколько мгновений, прежде чем папа уйдет, и я не знаю, надолго ли на этот раз. Мама узнала, что мужчина, к которому она питала порочные чувства, мужчина, который отравлял все отношения после него, на самом деле имел причину разбить ей сердце. Он никогда не переставал любить ее. Он защищал свою семью. Он принес величайшую жертву, чтобы мы могли продолжать жить в мире. Но теперь, когда мама знает правду, все равно не может быть со своей любовью. И снова вмешивается судьба и прокладывает свой собственный путь. Как и в нашей с Грейсоном ситуации. Судьба – злая сука, которая разрушает отношения. Это больно, когда ты так сильно любишь кого-то, но обстоятельства мешают развитию событий.
Папа встает, и я тоже. Обнимаю его так крепко, как только могу.
– Это не твоя вина, папа. Хочу, чтобы ты знал, что я на тебя не злюсь. Пожалуйста, береги себя и свяжись с нами, как только сможешь.
Он целует меня в макушку.
– Я так и сделаю, милая. Спасибо вам за понимание.
Он еще раз крепко обнимает меня, и идет к маме на кухню. Я направляюсь в свою спальню, чтобы дать им возможность попрощаться. Он дал мне возможность по-новому взглянуть на то, что со мной произошло. По крайней мере, это один из аспектов моей жизни, в котором я могу разобраться. Грейсон – совсем другая история. Я не знаю, что нас ждет дальше.
ГЛАВА 10
Под моими позаимствованными туфлями Manolo Blahnik Belta бьют басы, а на моей бледной коже каждые несколько секунд вспыхивают вспышки стробоскопов. Мы с Джордан пробираемся сквозь толпу в «Драй Голливуд» направляясь к ближайшему бару. У меня остались неприятные воспоминания об этом клубе после последнего посещения. Излишне говорить, что Грейсон – причина всех неприятностей. Я переключаю е внимание на дергающиеся тела, окружающие нас, – сегодняшний вечер обещает быть веселым. После того как мой отец уехал, я стремилась вернуться к какому-то ощущению нормальности. На всю эту неделю я с головой ушла в учебу. Я успешно сдам предстоящие экзамены, потому что будь я проклята, если проведу еще один семестр в Университете Южной Калифорнии. На данный момент я не знаю, что ждет меня в будущем и вообще будет ли Грейсон его частью. Я просто знаю, что мне нужно отдалиться от этого города – начать все сначала.
– Два «Космоса», – слышу я просьбу Джордан.
Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы посмотреть, симпатичный подошедший парень или нет. Она включила свой кокетливый голос.
Я просто теряюсь в толпе наблюдающих за мной людей. Покачивание бедрами, не самая скромная одежда – все это предвещает то, что должно произойти, или что-то вроде прослушивания, зеленый свет, чтобы переспать. Джордан передает мне мой напиток, и наше общение продолжается. Мы направляемся к бассейну на крыше и кабинкам для переодевания. Здесь звучит другая музыка.
Проходит совсем немного времени, прежде чем знакомый голос пробивается сквозь толпу.
– Джордан, Шив… сюда.
Толпа расступается, в поле зрения появляется Бейли. Она осведомлена, что я тайно встречалась с ее сводным братом, но после нашей перебранки, она проявила уважение и не стала поднимать эту тему.
– Ты сказала ей, что мы придем сегодня вечером? – спрашиваю я, поворачиваясь к Джордан.
– Нет, но это один из самых популярных клубов в городе, так что… Мы можем уйти, если хочешь.
– Все в порядке. Бейли классная. – Мы встаем и идем навстречу Бейли. – Просто она обычно приходит с…
Слова «злобной сучкой» умирают на моих губах, потому что (говоря о дьяволе), она не одна. Лучшая версия меня стоит рядом с ней. Интересно, знает ли Селеста, что ее лучшая подруга Ванесса терпеть меня не может, потому что мы все трахались с одним и тем же мужчиной?
– Фу, – вырывается Джордан, когда видит скопление дерьма.
Я высоко поднимаю голову, притворяясь уверенной. Эти сучки не заметят моих переживаний.
– Привет, Бейли, – говорю я, кивая.
Я намеренно игнорирую Ванессу и Селесту. И тут реальность обрушивается на меня. Если Бейли знает о Грейсоне и обо мне, то она должна знать о нем и Селесте. Какого черта она нас позвала?
– Не круто, – добавляю я, бросая взгляд на двух женщин.
– Ой. Наши напитки почти закончились. Давай возьмем еще, хорошо? – пытается выкрутиться Джордан.
– На самом деле, я рада тебя видеть, – говорит Селеста.
Свет, отражающийся от пальм, играет золотыми бликами в ее зеленых глазах. Мои серые глаза кажутся тусклыми по сравнению с ними. Ее густые рыжие волосы волнами ниспадают на спину, не сравнить с моей короткой стрижкой. Ее соблазнительные формы соперничают с моими, вызывая чувство неполноценности. Она перекидывает волосы через плечо, и это отвлекает меня от внутреннего монолога зависти.
– Я не хотела вставать между тобой и Грейсоном.
– Но ты это сделала, – сухо замечаю я.
– Вообще-то, если быть честными, Селеста была первой. Следовательно, ты посягнула на то, что принадлежало ей по праву. – Ванесса ухмыляется, и мне просто хочется выдернуть ее из этой тонкой ткани, которую она называет платьем.
– А что же ты нарушила? – спросила я. Селеста выглядит смущенной. – Ты сказала своей старой лучшей подруге, что все это время трахалась с ее мужчиной? Как пыталась предостеречь меня от него, потому что просто знала, что в конце концов он выберет тебя?
– Сука, – выплевывает Ванесса. – Не делай из этого проблему для меня. Да, я сказала Селесте. Я бы не стала скрывать от нее что-то подобное. Мы с Грейсоном оба страдали из-за того, что считали, что потеряли ее. Естественно, мы устремились друг к другу в поисках утешения, но это в прошлом. Селеста вернулась, и эти двое заслуживают счастья, которое им суждено. – Она кладет руку на свое стройное бедро, и я сдерживаюсь, чтобы не столкнуть ее попкой в бассейн.
– Да, она мне сказала, – подтверждает Селеста. – Сначала я была расстроена, но потом поняла, что не могу расстраиваться из-за того, как и с кем Грейсон стал жить дальше. Мы не были вместе.
Я не упускаю из виду ее интонацию в прошедшем времени.
– А теперь вы?
– Мы кто? – Уточняет она.
– Вместе? Вы с Грейсоном вместе?
– Шивон, я не хочу быть грубой, но не мое дело обсуждать это с тобой. Грейсон должен сам сказать. – Она пропускает пряди сквозь пальцы с идеальным маникюром. – Как женщина я тебя понимаю, но должна защитить свое сердце и то, что принадлежит мне по праву. Этот человек владеет моей душой, и я не отпущу его без боя.
– О, так ты нарываешься на бой?
Я понимаю, она не это имела в виду, но мне хочется надавить на нее. Не думаю, что у меня много шансов. У нее на руках все козыри. Она была его первой любовью.
– Я не стану опускаться до физической драки с тобой, Шивон. Я просто хотела сказать, что дам ему все основания выбрать нас. Прежде чем все будет решено, я напомню, почему он вообще в меня влюбился. Я сражаюсь с ним за нас.
Я вижу страсть и решимость в ее свирепых зеленых глазах. Меня гложет чувство вины. Кто я такая, чтобы мешать им жить долгого и счастливо? Конечно, мы с Грейсоном через многое прошли. Ему потребовались месяцы, чтобы расслабиться и снова открыться любви. Но все это не имеет значения. Борьба – доказательство того, что он всегда хотел ее. Он не может любить меня так, как любит ее, и теперь это ясно. Он убедил себя, что сделал это для того, чтобы наконец избавиться от воспоминаний, которые, как он думал, больше не будут достижимы.
– Я думаю, ты сказала все, что могла сказать, Селеста. Я не собираюсь ссориться ни с кем из вас. Делай то, что должна. Я не собираюсь вмешиваться.
Я сглатываю, потому что это были самые жесткие слова, которые я когда-либо произносила. Я пытаюсь рассуждать логически, но мое сердце чувствует что-то иное. Я не знаю, как отпустить человека, предназначенного кому-то другому. Сначала Лиам, а теперь Грейсон. Только на этот раз я не уверена, что смогу оправиться. Как видеть, что мужчина, которому принадлежат твои сердце и душа, любит другую? Как пережить кончину того, что еще живет, – кончину нашей любви?
– Спасибо тебе, Шивон. Это очень по-взрослому с твоей стороны, знаю, что тебе нелегко.
Я просто киваю. На самом деле я не испытываю к ней неприязнь, как например к Ванессе, коварной злой сучке.
– Я, пожалуй, принесу себе выпить, – говорю я Джордан. Она не отвечает; а просто идет со мной.
– Мне так жаль, Шив. Я не думала, когда звала вас, девочки. Я просто соскучилась по общению с друзьями, – пытается объяснить Бейли, семеня за нами.
– Не переживай, – уверяю я ее.
Мне неприятно, что она втянула нас в эту историю, но не думаю, что это было сделано со злым умыслом.
Джордан хватает меня за руку и крепко на мгновение сжимает. Мы втроем заказываем по три порции текилы (примерно так же, как началась моя стычка с Грейсоном). Меня, напившуюся текилы в доме его родителей, и ту кокетливую игру в волейбол в бассейне. Закрываю глаза, вспоминая, как он прижал меня к холодильнику, где я впервые почувствовала его твердость. Ни у кого из нас не было ни малейшего шанса держаться подальше друг от друга.
– Шив вызывает земля, – говорит Джордан, возвращая меня в настоящее. – Давай сделаем это.
– Черт возьми, да, – кричит Бейли.
– За то, чтобы напиться и забыть чертовых парней, – заявляет Джордан.
– За исцеление и вспомнить, чего ты стоишь, – вторит ей Бейли.
– За то, чтобы забыть о том, что произошло в прошлом году, и не блевать в такси по дороге домой, – говорю я. – Ладно, я не забуду о вас, сучки, – уточняю я, увидев, как они бросают на меня возмущенные взгляды.
Каждый из нас опрокидывает в себя по рюмке текилы одну за другой, и только потом прикладываемся к лайму. Мое горло горит. Алкоголь согревает меня изнутри, и я рада отвлечься.
Я точно знаю в какую минуту появится мое альтер-эго, вызванное алкоголем.
– Куда ты направляешься? – Джордан кричит у меня за спиной.
– Танцевать!
И я танцую. Я даже не считаю, сколько песен прозвучало за то время, что я была на танцполе. Я танцевала как с мужчинами, так и с женщинами. В каждой руке у меня по туфле, босые ноги двигаются в такт басам, бедра покачиваются в такт ритму. Это мое забвение – моя альтернативная реальность. Я не хочу прекращать танцевать, не хочу чувствовать. Я позволяю толпе поглотить меня, теряясь в иллюзии блаженства.
Неожиданно кто-то хлопает меня по плечу.
– Шив, нам нужно идти. Сейчас же!
Даже при мигающих стробоскопах я вижу беспокойство в глазах Джордан.
– Я в порядке. Я еще не закончила танцевать. Будь умницей, принеси нам еще по рюмочке. Где Бейли?
– Больше никаких шотов. Мы уходим, – пытается она снова.
– Я не готова уходить.
Теперь я начинаю волноваться. Как мне сказать ей, что я не готова встретиться лицом к лицу с реальностью за пределами этого пузыря? Я не хочу возвращаться домой и переигрывать свой разговор с Селестой, потому что в глубине души знаю, что все кончено. Я не хочу расставаться с Грейсоном, но на этом наша история заканчивается.
