Текст книги "Дуэт (ЛП)"
Автор книги: Р. С. Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 28
Признаю, Камми не была самым добрым человеком на земле, но обычно она не высказывала вслух смертельные угрозы. Понятно, где-то на пути ее воспитания, я свернула не туда.
Джейсон усмехнулся и протянул ей открытку в честь выпускного. Она следила за ней, словно это была змея, которая собиралась ее укусить, но затем неохотно приняла ее. Конечно, она даже не потрудилась ее открыть.
– Думаю, они просто пускают туда всех подряд, – заявила она. – Я думала, что сказала Хэнку убивать на месте…
– Камми! Будь милой, – предупредила я, когда лимузин отъехал от стадиона.
У нас было пятнадцать минут, чтобы вернуться в центр ко времени нашего резервирования в модном французском ресторане. (Пятнадцать минут, чтобы убедить Камми отстать от Джейсона). Я зарезервировала дальнюю комнату и наняла планировщика вечеринок, чтобы сделать все особенным для Камми, после того как она настояла, что не хочет вечеринку в честь выпускного.
– Я и так милашка. Вот мое милое личико, видишь? – она растянула губы в самую ужасную улыбку, которую я когда-либо видела.
– Я вырастила животное, – сказала я, пораженно поднимая руки в воздух.
– Милое животное, – сказала Саммер, подмигнув Камми.
– Ты должна прочитать свою открытку, – сказал Джейсон, указывая на то место, куда Камми бросила маленький кремовый конверт, на кожаное сиденье рядом с ней.
– Может, ты должен прочитать по моим губам: Н-Е-Т. Не после того, что ты сделал моей сестре.
«Ох, отлично. Люди, добро пожаловать в мою драму. Вот, занимайте места в первом ряду».
– Камми, серьезно, всё хорошо, – сказала я, пытаясь встретиться с ней взглядом, чтобы заверить ее. Я не могла обвинить ее в желании заботиться обо мне, но у меня уже был Хэнк. Мне не нужна была еще и Камми.
– Прекрасно, – сказала она, хватая конверт и разрывая его. Все мы сидели там, наблюдая, как она раскрывает открытку. Я не была достаточно близко, чтобы разобрать, что написано на обложке, но это выглядело достаточно просто. У нее заняло некоторое время, чтобы прочитать это, но я не любопытствовала. Когда она закончила, она облизнула свою нижнюю губу и кивнула, пока засовывала открытку обратно в конверт.
– Ты очаровательный сукин сын, Монро, отдам тебе должное, – сказала она, посылая ему хитрую улыбку.
Я даже не потрудилась отчитать ее, потому что Джейсон взорвался от смеха и покачал головой. Что бы ни было внутри конверта, это, надо надеяться, изменило мнение Камми о Джейсоне, и я должна была собрать всю свою силу воли, чтобы не перелезть через сиденье и не выхватить его из ее рук, чтобы тоже это прочесть.
– Мы на месте, – сказала Саммер, хлопая в ладоши и привлекая всеобщее внимание к ресторану, который появился справа от нас. Это было тайное сокровище города. Фасад ресторана был окрашен в черный цвет с глянцевым блеском. Золотистая кружевная отделка охватывала окна, создавая произведения искусства, которые украшали фасад. Грейсон стоял сбоку от здания с опущенной головой, когда просматривал свой телефон. В момент, когда увидела его, Камми застыла.
– Что, черт возьму, тут делает Грейсон? – спросила она, краска заметно сходила с ее лица.
У нее ни разу не было настолько плохой реакции, когда она видела Джейсона.
– Он пришел на твой выпускной, поэтому я пригласила его на ланч, – объяснила я, изучая ее.
Водитель лимузина припарковался около входа в ресторан, и все мы начали выходить на тротуар. Камми собиралась снять свою конфедератку и накидку, но я подняла свою камеру.
– Оставь это для двух фотографий и потом можешь их снять, – умоляла я. Я правда хотела поставить ее смешную фотографию в рамку около своего камина.
Она вздохнула и вылезла наружу, оставляя всю свою дерзость в лимузине. Когда я поставила ее позировать на фоне ресторана, она даже не противилась. Она нацепила улыбку и позволила мне фотографировать, не признавая присутствие Грейсона.
Я отвела взгляд, чтобы посмотреть на него боковым зрением, но он не отводил взгляда от Камми. Он изучал ее, наморщив лоб, его губы вытянулись в тонкую линию, которая была не очень похожа на неодобрение. Ладно, это было достаточно близко к неодобрению.
– Хорошо, мы закончили? – спросила Камми необычно робким голосом. Камми не стеснялась ни перед кем, за исключением Грейсона, очевидно.
– Да. Я сделала несколько хороших кадров, – сказала я, пролистывая последние несколько фотографий.
– Наконец-то! Я сейчас умру от голода! – сказала Саммер, открывая и поддерживая для всех дверь. Грейсон отошел назад, засунув руки в карманы своего костюма.
– Камерон, могу я поговорить с тобой минуту? – спросил он с показательным вежливым безразличием, к которому я не привыкла. Мой взгляд метнулся к Камми, когда она медленно сглотнула и кивнула.
– Вы, ребята, можете идти внутрь, – сказала она, в ее темных глазах была настороженность и неуверенность.
У меня не было идей, о чем он хочет с ней поговорить, но если это избавит от напряженности между ними, я была только «за». Я провела всех внутрь и сопротивлялась желанию посмотреть на общение Камми и Джейсона через окно ресторана.
Джейсон опустил свою ладонь на мою поясницу, когда мы проходили через ресторан.
– Вероятно, Грейсон может быть еще более угрюмым, чем ты, – пошутила я, бросив на него взгляд через плечо.
Он ухмыльнулся на мою подколку.
– Я не угрюмый. Я спокойный.
Я хихикнула.
– Одно и то же. Когда ты горячий и спокойный, женщины думают, что ты мрачный.
Его бровь поднялась.
– Ты думаешь, что я горячий?
– Ага, – уверенно ответила я. – Вон, посмотри на ту малышку – она такая горячая.
Он засмеялся.
– Я думаю, ты заблуждаешься в значении этого слова.
Небольшой арочный проход вел в дальнюю комнату, где планировщик вечеринок заканчивала зажигание оставшихся свечей. Она полностью преобразила комнату, поставив цветочные композиции в центр стола, застеленного белой льняной скатертью. Маленький, но до неприличия прекрасный торт стоял на приставном столике, на котором также находились закуски, идеальные для позднего завтрака.
Фотография Камми в рамке стояла недалеко от конца стола. На фото она сидела между родителями на пляже, ее улыбка пестрила недостающими зубами. У нее была любопытная судьба, она потеряла родителей в более раннем возрасте, чем я, но если посмотреть на нее сейчас, было тяжело поверить, что она не всегда была так ответственна и собрана. Конечно, у нее острый язычок, и она действительно могла бы извлечь пользу, если бы фильтровала свою речь, но я очень гордилась женщиной, которой она стала.
Я только отвернулась от фотографии, когда она прошла в арочный проход, чтобы присоединиться к нам. Грейсона с ней не было.
Я нахмурилась.
– Ты убила его?
Когда моя шутка не вызвала смех, я поняла, что что-то тут не так. Ее взгляд был сфокусирован на столе перед ней, было похоже, что ее мысли находились за миллионы миль отсюда.
– Что хотел Грейсон? – спросила я, обходя стол и направляясь к ней. Он ранил ее чувства? Она выглядела так, словно ей только что влепили пощечину.
– Он хочет, чтобы я пришла на собеседование в его фирму.
Мой рот открылся. Это однозначно была последняя вещь, которую я ожидала от нее услышать.
– Это круто, Камми!
Она безэмоционально кивнула. «Что, черт возьми, он с ней сделал? Лоботомию?»
– Разве это плохо? – спросила я, наклонившись, чтобы поймать ее взгляд.
Она покачала головой, не говоря «нет», а как будто, пытаясь очистить свои мысли.
– Да. Да, это хорошо. Давайте поедим, – сказала она, глубоко вздохнув и смотря на стол.
Джейсон и я обменялись взглядами, но он пожал плечами. Что бы там с ней ни было, она определенно не хотела сейчас об этом говорить, и я позволила ей выйти сухой из воды. Это был ее день.
Во время трапезы, тарелки на которой ломились от вкусной еды, я рассказывала истории о том времени, когда Камми была ребенком и затем подростком – на удивление, многие сюжеты были схожи. Она была упрямой личностью, независимо от возраста.
Когда пришло время десерта, официантка пришла и убрала наши тарелки. Я использовала возможность, чтобы повернуться к Камми, пока все были заняты.
– Так когда, как ты думаешь, будет собеседование? – тихо спросила я, удостоверяясь, что наш разговор никто не слушал.
Она пожала плечами, играя со своей вилкой.
– Он сказал, что будет за городом на строительном объекте в течение двух недель, но его помощник позвонит мне.
– Ты пойдешь в этом деле до конца? – спросила я.
Она уронила вилку, и звук металла мягко прозвенел на керамической плитке.
– Конечно. Я была бы глупа, если бы отказалась от собеседования в его фирме.
И я видела, что в ее темном взгляде была куча эмоций.
– Ну, я уверена, что ты добьешься многого, – заверила я, сжав ее руку.
* * *
Дни после церемонии вручения дипломов Камми были заполнены встречами, примерками платьев, репетициями и приемами. Мой тренер занимался со мной по два раза в день (я пыталась доказать, что это было формой смертной казни, но он и слышать об этом не хотел). Как только я заканчивала одно дело, Саммер уже ждала за дверью, готовая забрать меня на мое следующее задание. Неделя «Грэмми» никогда не становилась легче, и быть одним из исполнителей только усугубило положение. Когда я проснулась за два дня до церемонии с гигантским прыщом на моем лице, вы бы могли подумать, что только что объявили Третью мировую войну.
«Дорогой БОГ, пусть кто-нибудь сейчас просто убьет меня – я не могу выйти на красную дорожку вот в таком виде».
Оглядываясь назад, прыщ был, вероятно, наименьшей моей заботой, но он был физическим, ощутимым, так что я сфокусировалась на этом, а не на факте, что моя жизнь разрушается. (<– Видите, какой драматичной я могу быть, когда мой тренер вынуждает меня заниматься по два раза в день, а мой диетолог урезает мои углеводы наполовину?)
– Ты должна расслабиться, Бруклин. Ты даже не видишь его, и он исчезнет к воскресенью, – сказала Саммер, сопровождая меня через дверь шоурума Роберто Кавалли, где у меня проходила последняя примерка платья. И когда я говорю «платья», я на самом деле имею в виду «платьев». У меня было в общей сложности три смены комплектов одежды: наряд для красной дорожки – белое, пышное платье; наряд для выступления – красное обтягивающее платье, которое слишком сильно открывало ноги; и затем наряд для вечеринки, который был такой же обтягивающий, как красное платье, но был сшит из черной, шелковистой ткани, в которой будет легче танцевать.
– Как скажешь. Ты будешь успокаивать меня в «улетное» воскресное утро, когда визажист должен будет заполнить мои поры цементом, чтобы получить чистую рабочую поверхность.
– Ты несешь чепуху, – сказала она, качая головой и подталкивая меня к высокой платформе в центре шоурума. Зеркала окружали платформу с трех сторон, таким образом, я буду в состоянии видеть свое платье с каждого ракурса.
– О, прежде чем мы начнем, корпорация спросила меня, как вы с Джейсоном появитесь на церемонии в воскресенье, – сказала Саммер.
– Раздельно, – ответила я. – Я ни с кем не встречаюсь, если только Камми не считается.
– Она считается, но она не будет выглядеть в смокинге так же хорошо, – сказала она с ухмылкой.
– Прекрасно, это улажено. Следующий пункт в списке.
– Вы двое встречаетесь? – спросила она, как будто просматривая пункты в своем списке.
– Саммер, – я предупредила, встречая ее взгляд в одном из зеркал передо мной.
Она пожала плечами.
– Думала, я попробую получить правдивый ответ.
– Мы с ним друзья. По крайней мере я думаю, что мы друзья.
– Понятно, а я агент ФБР под прикрытием, – сказала она, закатив глаза.
– Я серьезно. Вчера на репетициях мы шутили и разговаривали. Это было нормально, и так ведут себя друзья.
– У вас был с ним секс или нет? – спросила она.
Я уперлась руками в свои бока.
– Не припоминаю.
– И что насчет его брака?
Я закатила глаза.
– Он подписал бумаги о разводе, и она помолвлена с другим парнем, ради всего святого. Он пытался получить хоть какую-то опеку над Лейси, но, похоже, это невозможно.
– О нет, правда?
Я кивнула, опечаленная тем, насколько сложной была для него эта ситуация. Именно тогда одна из помощников дизайнера вошла в шоурум в обтягивающих кожаных штанах и черном свитере с открытыми плечами. Ее заостренные туфли на каблуках цокали по окрашенному бетонному полу, когда она подошла ближе.
– Простите, что заставили вас ждать. Давайте начнем, – сказала она, осматривая меня. Она слишком надолго задержала взгляд на прыще. Блин, он был огромен. Я знала это.
– Ваша заключительная репетиция завтра? – спросила помощница с какой-то хитрой улыбкой.
– Да, – ответила я, пытаясь игнорировать то, как сжимается мой желудок.
Поскольку всё шло своим чередом, моя нервозность была отодвинута на второй план, но как кто-то постоянно напоминал о надвигающемся шоу награждений, то все переживания стремительно возвращались.
– Ну, давайте надеяться, что вы добьетесь успеха, – сказала женщина, дважды хлопнув в ладоши, чтобы подозвать второго помощника, который выкатил стойку для одежды из подсобного помещения. Три моих платья свисали с металлической перекладины, одно красивее другого.
Я уставилась на себя в отражении, пытаясь увидеть уверенную в себе женщину, которая, я знала, была где-то там. Правда была в том, что я нервничала не из-за церемонии «Грэмми», а из-за того, что произойдет после, когда у нас с Джейсоном больше не было причин болтаться вместе на репетициях. Я знала, что должна буду либо признаться и сказать ему правду: «Сюрприз, я не хочу быть твоим другом, ты, ужасно сексуальный мужчина. Я хочу встречаться с тобой и иметь от тебя детей». Либо я должна просто разыгрывать из себя идиотку и продолжать жить во лжи. Я должна буду наблюдать за тем, как он вернется в Монтану или куда-то там еще, куда он обычно направляется после «Грэмми», и жить с тем фактом, что я так и не сказала ему правду о своих чувствах.
«О да, и у меня было это небольшое выступление перед миллионами людей через два дня. Ничего особенного, правда?»
Глава 29
Вещи, касающиеся подготовки к «Грэмми», которые нужно знать:
1. Ты не ешь примерно за двадцать четыре часа до церемонии. Я серьезно. Люди, которые говорят вам, что едят до того, как ступить на красную ковровую дорожку в платье от кутюр, – кучка гребаных лгунов.
2. Подготовка к знаменательному дню – это марафон, а не спринт. Кроме случаев, когда вы – это я, и тогда ваш тренер фактически заставляет вас бежать спринт каждый день, в преддверии важного события.
3. Мое тело массажировали, щипали, кололи и очищали.
4. У меня не было полноценного сна уже больше недели.
Ночь перед «Грэмми» я ворочалась и металась, в то время как мой мозг прорабатывал каждый отдельный сценарий того, что может случиться во время завтрашнего шоу. Что, если выключится свет? Что, если сломается мой микрофон? Что, если я забуду свои слова во время песни? Что, если в «Стэйплс-центр» выпустят медведя?
Как вы видите, я начала планировать всевозможные исходы.
Именно поэтому я, не мешкая, перевернулась и проверила свой телефон, когда услышала вибрацию на тумбочке. Я все равно не спала.
Имя Джейсона высветилось на весь экран, но я не могла понять, почему он звонит мне посреди ночи.
– Алло? – сказала я, прикладывая телефон к своему уху.
– Я тебя разбудил? – спросил он.
– Нет. Я раздумывала, как лучше защититься с помощью стойки для микрофона на случай, если на сцене появится медведь.
Он усмехнулся.
– Да, об этом я не подумал, – признал он. – Давай, впусти меня.
Я села и осмотрела свою комнату, пытаясь понять, что он имел в виду.
– Впустить тебя в… мою квартиру? – закончила я, совершенно потрясенная.
– Да, и поторопись, коробка с пиццей обжигает мою руку, – сказал он, словно его заявка была совершенно нормальна.
Я скинула одеяло с кровати и продолжила держать телефон около своего уха, когда проходила через свою тихую квартиру. Весь свет был выключен, так как я должна была уснуть три часа назад. Я щелкнула светом на кухне и направилась к входной двери.
Когда я отворила ее, за ней стоял Джейсон с ребяческой улыбкой и самой восхитительной пиццей, которую мне когда-либо доводилось нюхать.
– Ну, привет, – улыбнулась я, открывая дверь достаточно широко, чтобы он смог войти. Затем я быстро выхватила коробку с пиццей у него из рук. Когда я открыла ее, мои глаза вперились в это сырное сокровище с пепперони. – О мой бог, пахнет великолепно.
Джейсон закатил глаза, зашел на кухню и достал две тарелки так, как будто постоянно присоединялся ко мне на полуночный перекус.
– Технически, это запрещено, – сказала я, глазея на пиццу, как будто она могла убить меня. Что теоретически могло случиться. Но, позвольте мне сказать вам, когда Джейсон вытащил кусок пиццы и приподнял его так, чтобы я сделала первый укус, она была чертовски приятной на вкус. Я съела два кусочка и наслаждалась каждым моментом. Если у меня будут видны жировые складки на красной ковровой дорожке на следующий день, я просто позволю папарацци пустить слухи о моей беременности – это заняло бы их на некоторое время.
– Ну, видимо пицца была хорошим выбором? – спросил он с самоуверенной улыбкой.
Я подняла остаток пиццы со своей тарелки и закинула себе в рот.
– О, да.
Он кивнул прежде, чем убрал коробку с пиццей в мой холодильник. Он еле впихнул ее внутрь, среди всех фруктов и овощей, которыми мой диетолог загрузил меня на неделе. «Клянусь, если я скоро умру, виной всему будут овощи».
– Как ты узнал, что я буду бодрствовать? – спросила я, как только он закрыл дверь холодильника и повернулся обратно лицом ко мне. Теперь, когда пицца не отвлекала меня, я рассматривала его внешний вид. На нем была потрепанная черная футболка и джинсы. У него были накачанные руки, но не до неприличия. Даже сейчас мне было тяжело сфокусировать свое внимание на чем-то еще.
– Догадался, – просто сказал он, встречая мой взгляд, ухмыляясь.
– Технически, я должна встать уже через пару часов, чтобы начать подготовку к встрече с прессой и всему остальному. Завтра будет длинный день.
Он наклонился вперед и оперся руками о кухонный островок так, что мог поддерживать всю верхнюю часть своего тела.
– Ну, тогда я, вероятно, должен идти, – сказал он, хотя даже не сдвинулся с места.
– Похоже на то, – ответила я с улыбкой, которая становилась все шире, пока он смотрел на меня с другой стороны островка.
– Довольно поздно, – сказал он, хотя даже не смотрел на свои часы. Его темные глаза были приклеены ко мне.
Я, возможно, должна была сказать ему уйти, но вместо этого пожала плечами.
– Ты можешь остаться здесь, если хочешь, ну, знаешь, чтобы тебе было проще.
Он осмотрел глазами мою кухню, как будто я попросила его буквально спать на моем кухонном столе.
– Я имею в виду, у меня есть комфортный диван, – сказала я, указывая на свою гостиную.
Он приподнял свои брови и наконец-то оторвался от кухонного островка.
– Я не сплю на диване.
Я закатила глаза.
– Ой, да ладно, переступи через свои принципы. То, что ты такой крутой певец, не значит, что ты не можешь спать на диване.
Уверена, я продолжила бы нести чушь, если бы он не обошел вокруг островка и не заткнул меня своими губами. Ох, охххх. Он не собирался спать на диване, потому что он хотел спать в моей кровати.
Прошло больше недели с того момента, как я чувствовала его губы на своих, но мое тело не забыло, что значит оказаться в раю. Его губы были так нежны и настойчивы, как я и помнила, и то, как он прижимал меня вплотную к островку, превратил все протесты в мягкие, одобрительные стоны. Мои руки скользили по его футболке, по каждой впадине и изгибу его твердой груди. Если он что-нибудь быстро не сделает, то я окажусь в раю прямо на кухонном табурете.
– Диван или кровать? – спросила я, пытаясь оттолкнуться от островка. Он не ответил и не отпустил меня. Его руки согнулись, а голова опустилась вниз, чтобы украсть еще один поцелуй. Табурет зашатался под моим телом, но я крепко вцепилась в него, и он удерживал меня. Одна из его рук расстегивала мою рубашку, и холод пробежал по моему позвоночнику. «Боже, мы сделаем это прямо тут, на этом табурете, словно парочка дикарей. Отлично».
Я возилась с застежкой его пояса и затем стащила его штаны вниз достаточно для того, чтобы добраться до его трусов.
– Встань, – проинструктировал он, сжав мой бицепс, чтобы поднять меня с табурета. Я только нашла свою опору, когда он стянул мои пижамные шорты и трусики. Холодное дуновение от кондиционера обвеяло мои бедра, и мурашки побежали по задней части моей шеи. Я выступила из своей одежды, когда он стащил мою майку, и, внезапно, я осталась голой. Голой, а вокруг тарелки в раковине, разделочная доска, которая валялась и издалека тихо осуждала.
– Скажи мне, если будет неудобно, – сказал он, ведя меня обратно к табурету.
Я должна была сидеть на стуле из раскаленных углей, чтобы остановить его. И даже тогда, я, возможно, просто позволила бы своей заднице сгореть. Я откинула голову назад и закрыла глаза, когда пальцы Джейсона прошлись вдоль моей кожи. Он будоражил мою кровь, пытаясь вызвать нашу страсть, но я была готова с того момента, как увидела его по ту сторону своей двери.
– Ты слышишь меня? – спросил он, уткнувшись носом в кожу около моего уха и затем мягко кусая мочку моего уха.
Боже мой…
– Дааааааа, – протянула я, отвечая ему так, как могла, пока его пальцы плавно скользили к моим бедрам.
Это был последний момент, когда я была способна на человеческую речь. Весь следующий час я общалась на языке, который разделяли только киты и другие большие морские животные. Главным образом, только длинные стоны и пронзительные крики. Шикарно, я знаю.
Угол кухонного острова, прижатый к моей спине, был мраморным, холодным и твердым, но кожа Джейсона была такой теплой. Я цеплялась за него, когда он выходил и входил в меня снова и снова. Было несколько моментов, когда табурет грозился опрокинуться, но Джейсон удержал нас, прикрывая мое тело, которое находилось впритык к кухонному островку, своей грудью и руками.
Я вонзила свои ногти в его спину, когда он захватил заднюю часть моих бедер так уверенно, будто заявляя свои права на меня.
Я хотела ощущать это от него.
И именно тогда я поняла, что делаю.
Я опять затерялась в нем. Полностью пропала в его глазах и руках, и этих губах на своем теле. Я не поняла этого, пока это не закончилось, и меня оставили, отрезвленную, после моего второго сногсшибательного оргазма, потому что я дала ему именно то, что он хотел. Опять.
Я отдала себя, без каких-либо обязательств.
И, что еще хуже, я поняла, что это было, не побоюсь этого слова… встреча ради секса.
Появление в поздний час без предупреждения – раз.
Секс – два.
Никаких ожиданий отношений после – три.
Дерьмо.
Как двадцатисемилетняя женщина с хорошими личными качествами и достойными сиськами (когда я носила правильный лифчик пуш-ап), я должна была взрастить в себе чертову силу воли. Но, всё же, вот она я, – позволяю Джейсону взять всё, что он хочет, не обращая внимания на то, что хочу я.
– Ты выглядишь так, словно потерялась в другом измерении, – заметил Джейсон, когда натягивал свои штаны.
Всё возбуждение, которое циркулировало по кухне, угасло как свеча на ветру. Я не могла даже посмотреть ему в глаза, когда он вручил мне назад мою майку с пола.
– Думаю, так и есть, – ответила я, когда поняла, что он всё еще ждет мой ответ.
Он приподнял мой подбородок своим пальцем так, что я была вынуждена посмотреть ему в глаза, но это было слишком тяжело. Я зажмурила свои глаза и ляпнула первое оправдание, которое пришло мне в голову.
– Думаю, что я отравилась от этой пиццы, – пожаловалась я, прижимая руку к своему животу. Когда я снова открыла глаза, он хмурился, и его взгляд был темным, сопереживающим.
– Принести что-нибудь? «Антацид»? Воду?
«Прекрати. Прекрати быть тем, кого так легко любить. Тебя нельзя любить. С тобой можно получать наслаждение и заниматься сексом».
– Нет, – я покачала головой, отойдя от него. – Думаю, я просто должно попытаться хоть немного поспать перед завтрашним днем.
Он провел рукой по своим волосам, заставляя короткие волоски встать дыбом. Джейсон свел брови, и на секунду я подумала, что, может быть, он не хочет уходить.
– Иди ложись, а я уйду сам, как ты уснешь.
Я хотела выпихнуть его за входную дверь. Я думала, что мы можем быть друзьями, но это я всегда соглашалась на всё, чего он хотел мне дать. Это вызывало жалость. Я не нуждалась в столовых отходах. Я должна была разорвать порочный круг.
Я кивнула вместо словесного ответа, сдерживая слезы, которые уже были готовы пролиться, а я больше не хотела плакать из-за всей этой ситуации.
– Бруклин, – позвал он, когда я направилась к своей спальне. Я посмотрела через плечо и увидела его в свете, который лился из кухни. Он посмотрел вниз на пол, и затем опять на меня. – Дай знать, если тебе что-нибудь нужно.
Я кивнула и продолжила идти к своей комнате, радуясь, что останусь одна, когда за мной закроется дверь.
У меня оставался последний день с ним, и затем я не должна буду притворяться. Больше не буду принимать желаемое за действительное, больше не будет никаких ночных сексуальных сеансов. Я должна была покончить с этой привычкой, или я никогда не смогу двигаться дальше.
Так что мы споем наш дуэт, и затем, на следующий день, я начну жизнь с чистого листа, и буду работать над своим новым альбомом.
Без Джейсона.