Текст книги "Высокий, Загадочный и Одинокий (ЛП)"
Автор книги: Р. Мэтьюсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Глава 7
– Ладно, – пробормотал он и отошел от ее двери. Девушка тихонько посапывала. Последние четыре часа он ездил по округе ожидая пока она устанет и заснет.
Он знал, что она попытается дождаться его. Конечно в течение первых двух часов, когда он проезжал мимо дома то видел свет в маленькой прихожей. Медисон ждала.
Она хотела получить ответы. Ответы, которые как думала, он задолжал ей. Он не должен никому ничего. Насколько ему было известно, он сделал ей одолжение сегодня вечером, и всё.
Она могла задавать сколько угодно вопросов. Он не поддастся. Это не ее дело.
Ефраим лишь надеялся, что она не одержима им и начнет распускать сказки о том, что он пьет кровь младенцев или еще что-нибудь. Он не хотел, чтобы ее заперли в психиатрическую больницу.
Это была длинная ночь, и он устал. Он разделся и направился в ванную. Даже после всех этих лет он не мог лечь спать, не приняв сначала душ.
Ощущение, той грязи до сих пор преследует его. Несколько раз он пытался уснуть или пойти на работу утром, не принимая душ, и это было ошибкой. Он всю ночь чесался от мнимой грязи и весь день, хамил и орал на людей.
Единственный плюс в душе в два часа ночи это горячая вода. Ее было очень много. Ефраим стоял под душем, смакуя ощущение того как обжигающе горячие капли воды стекали по голове и спине.
Небольшой щелчок мог означал, что его ночь еще не закончилась. Отлично. Он вздохнул и выключил воду.
– Ты никогда не сдашься?
– Нет, – ответила Медисон небрежно.
– Дашь мне полотенце?
– Нет.
– Ладно. – Ему все равно. Он не был стеснительным или скромным. Ефраим отодвинул шторку и вышел на небольшой ковер.
Глаза Медисон округлились от удивления.
– Что ты делаешь? – Ее взгляд упал на его бедра и глаза округлились еще больше.
– Беру полотенце, поскольку ты отказалась мне его подать. – Он схватил полотенце из шкафа и неторопливо вытерся.
– Но… но… – бессвязно бормотала она.
Он вздохнул.
– Дай угадаю, ты думала, держать меня в заложниках в душе, не подавая полотенце или одежду, пока я не отвечу на твои вопросы?
Она выглядела виноватой, но не призналась.
– Ты должен ответить на несколько вопросов.
Он вытер лицо.
– Правда, и как ты пришла к такому выводу?
– Потому что ты украл мои ответы! Теперь моя очередь.
Мужчина пожал плечами.
– Можешь меня обнюхать.
Она ахнула.
– Это не то, что я имела в виду.
– Ну, именно это я и делал, будет честно если ты сделаешь тоже самое. – Ефраим взглянул на свое обнаженное тело, затем на облаченную в море одежды фигуру девушки.
– Ну а если по справедливости, то ты должна позволить мне увидеть тебя обнаженной. – Сказал он, игриво поведя бровями.
– Нет! Знаешь, что? Бьюсь об заклад, ты ничего не узнал. Ты это сделал, потому что-либо извращенец либо пытаешься обманом заставить меня говорить.
Ефраим усмехнулся.
– Да, именно это я и сделал. Я пытался обманом заставить тебя говорить. Конечно, когда я ушел, то вроде бы положил конец этому плану, как сейчас, например.
С этими словами он бросил полотенце и пошел к себе в комнату. Медисон следом за ним.
– Ты ничего не знаешь! Это только твои догадки, что я девственница… – она ахнула, – подожди, ты был в ванной, когда вечером Джил и я разговаривали. Ты не догадался. Ты слышал!
– Мне необязательно идти в ванную, чтобы услышать то, что ты говоришь. У меня идеальный слух. – Казалось, он выглядит виноватым. Ей был знаком этот взгляд. Тот же взгляд бывает у Джил и Джошуа, когда они натворили что-то.
Она прислонилась к стене, удовлетворенная тем, что на этот раз, подловила его.
– Может и так, но ты подкрался поближе. И подслушивал. Признайся, так все и было. Ты ничего про меня не узнал, просто понюхав.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
– Хорошо, хочешь поиграть в эту игру?
– Да, – сказала она твердо, отойдя от стены.
Ефраим вытащил нижнее белье. Ему стоит остаться голым, чтобы заставить ее чувствовать себя неудобно и уйти, но она заставила его чувствовать себя достаточно неудобно и ему пришлось прикрыть свою реакцию на нее.
– Уверена?
– Да! – подчеркнула она.
Он сел на кровать и оперся на локти. Медисон сделала все, чтобы сосредоточиться на его лице, а не на рельефе мышц груди или живота.
Было бы лучше если бы он надел рубашку.
– Тебе не холодно?
– Нет, я в по… – Ефраим замолчал и широко улыбнулся. – Тебя это беспокоит? – Он указал на живот.
– Что? Нет, не смеши. – Раздраженно возразила Медисон, но на самом деле она смутилась. Как он узнал?
– Тогда не вижу причин, чтобы одеваться, раз это не беспокоит тебя, – дразнил он.
– Ты собирался рассказать, что узнал, понюхав меня. – Она надеялась, что отвлекла его и он не заметил, как ей неловко.
Он вздохнул.
– Хорошо, но помни, ты сама напросилась. Ладно? Просто понюхав тебя, я узнал, что за час до ужина ты принимала душ.
Она усмехнулась
– Ты итак уже знал это.
– Можно продолжить или ты так и будешь перебивать меня постоянно?
Она махнула рукой в воздухе.
– Продолжай.
– Ты так добра, – сказал он сухо. – Я знаю, что ты пользуешься духами Calvin Klein, но с утра еще остался привкус спрея для тела со вкусом огурца и дыни. Ты стираешь порошком Тайд, и сегодня была рядом с кем-то, кто курил марихуану неделю назад. – У Медисон отвисла челюсть.
– Кроме того, я бы сказал, что через пятнадцать дней у тебя начнутся месячные. По запаху твоей кожи я подозреваю, что начнутся рано утром. – Она почувствовала, что покраснела. – Я также знаю, что ты не пользуешься никакими противозачаточными, что означает, на самом деле, ты не собиралась спать с Девидом в ближайшее время, а это очень хорошо.
– Как ты узнал, что я не…
– Ты ответственная. Я знаю, как ты относишься к сексуальным похождениям Кенди, и как расстроилась из-за ошибки Джил. Ты из тех женщин, которые бы начали предохраняться в ту же минуту, как только подумали пригласить мужчину к себе в постель.
Медисон закусила губу, ей очень хотелось выйти из комнаты, но она осталась. Ей хотелось получить ответы, может он почувствует, что в долгу перед ней.
– Мне продолжать?
– Да, – тихо ответила она.
– Хорошо, я знаю, что Девид никогда не прикасался к тебе. Знаю, что он коснулся груди через рубашку, примерно два дня назад, но, это прикосновение было не долгим, также, как и его поцелуи.
– Подожди, как ты узнал? Этим пахло от меня сзади? – мгновенно забыв про смущение спросила она.
Ефраим лениво почесал живот.
– Сообщения путешествуют по коже. Думай о ней, как о сети. Все, что происходит спереди передается назад. Мне всего лишь нужно обойти тебя, чтобы получить ответы.
– О-о…
– Как я говорил, тебе не нравятся его поцелуи. Из этого, я могу сказать, что ты прерывала поцелуи, как только он пытался вторгнуться в рот. Он схватил тебя за грудь, когда думал, что ты увлечена. Так по мальчишечьи.
– Ой, а ты значит искусный любовник? – огрызнулась она.
Ефраим криво улыбнулся.
– Я признаю, что с тех пор прошло много времени, но мужчина никогда не забывает.
– Сколько?
Он покачал пальцем.
– Нет, сейчас мы говорим о тебе, Медисон. Давай посмотрим, твоя кожа… ах, я также знаю, что ни один мужчина никогда не прикасался к тебе. – Он наклонил голову и изучающе посмотрел девушку. – Я так понимаю, ты очень сдержанна на свиданиях. – Она кивнула, и он продолжил. – Хорошо, особенно теперь, так как это, вероятно, спасло тебе жизнь.
Медисон заерзала.
– Что ты имеешь в виду? Что с ним не так?
Он вздохнул.
– Медисон, у него ВИЧ. Тебе повезло, что он не выиграл это пари.
– О, Боже. – У нее перехватило дыхание.
– Ты в порядке, Медисон. Мне не нужно пробовать твою кровь, чтобы получить ответ.
– Уверен? Потому что, если нужно, – она протянула руку, – ты можешь попробовать немного, просто, чтобы убедиться.
Он отшатнулся, как будто она ударила его.
– Я не собираюсь кусать тебя!
– Почему?
– Твою мать, Медисон, ты девственница! Ты только целовалась с мужчинами. Ты в безопасности.
Она отмахнулась от этого, будто это было не важно.
– Понятно, но ты, кажется, твердо уверен, что не будешь пить мою кровь.
– Нет! И перестань заставлять меня.
– Нет, явно что-то не так с моей кровью, и ты не скажешь мне. Если ты беспокоишься, что я буду в шоке, то зря.
Она подошла к кровати, вытянув руку.
– Просто попробуй. Все нормально.
Ефраим перелез через кровать, чтобы уйти от нее.
– Я не собираюсь пить из тебя, перестань!
Она остановилась.
– Почему? – подозрительно спросила Медисон, – Ты ведь не совсем вампир? Это был своего рода трюк. Либо ты сошел с ума, либо вы с Девидом вместе это придумали.
Он взмахнул руками в раздражении.
– Нет, я не вампир, и я бы ничего не стал делать вместе с таким отморозком как Девид. То, что ты видела было по-настоящему. В любом случае, я не собираюсь пить из тебя.
И тут ее осенило.
– Ах, понятно. Ладно, извини, я понимаю.
Ему не понравился ее тон.
– Что именно ты понимаешь? – спросил он подозрительно.
Медисон не смотрела на него. Она смотрела мимо, как будто глубоко задумалась.
– В этом есть смысл…, – она говорила сама с собой.
– Что?
Она проигнорировала его и ходила туда-сюда перед дверью в ванную, вполголоса что-то бормоча.
– Ты здесь три года и за все это время никогда не приводил каких-либо друзей домой, тебя никогда не видели ночью с кем-то, кроме других полицейских в баре, ты ездишь на рыбалку, иногда берешь с собой друга с работы, ты скрытный, спустился вниз, сегодня, потому что услышал, что я кого-то пригласила.
– Что ты бормочешь? – резко спросил он, пытаясь скрыть напряжение.
Она, казалось, не слышала его.
– Никто никогда не видел… – она не закончила эту мысль. – Ты пробовал его кровь, позволил ему засунуть палец в рот. Идея попробовать моей крови отталкивает тебя… сосредоточился на нем… хм.
Ефраим стоял, нервно ожидая ее ответа. Она молчала в течении нескольких минут. Затем повернулась и посмотрела на него.
– Я знаю, почему ты не будешь пить мою кровь.
– О, пожалуйста, так просвети меня, – сказал он насмешливо.
Она радостно улыбнулась.
– Ты гей.
***
Медисон шагнула к нему. Последние две минуты он стоял как вкопанный.
– Это нормально. Не страшно, если ты гей. – Все в порядке, но, как ни странно, она была разочарована.
Ефраим казался таким серьезным.
– К-как ты узнала? – прошептал он.
– Это как бы очевидно. – Она чувствовала себя так плохо. Но ему не нужно скрывать, кто он, что кровосос, конечно, нужно, но не это.
– Что ты имеешь в виду – очевидно? – спросил он сдержанно.
Все, о чем он мог думать, это о своих братьях с их женственными чертами и манерами. В нем не было ничего женственного, да и братья не были геями.
– Ну, ты скрытный.
– Потому что я страж, – выпалил он, не подумав.
– Что значит "страж"?
– Не меняй тему. Ты рассказываешь о том, как узнала, – поспешно сказал он.
– Ну, ты проводишь время только в компании с другими мужчинами. Не приводишь никого сюда. Не хочешь жить под одной крышей с женщиной. Ты охотно попробовал кровь Девида, но мысль о моей вызывает в тебе отвращение. Вот, и кажется, что это довольно очевидно, – сказала она, пожимая плечами.
Он закрыл лицо руками.
– О, боже… Я не могу поверить, что ты узнала. – Его голос был наполнен эмоциями.
Медисон подошла к нему и обняла. Она в безопасности. Он не любит женщин и не укусит ее.
Это было единственной причиной, почему она чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы прикоснуться к нему сейчас.
Очень плохо, что он гей. Так приятно находиться рядом с ним. Она заставила себя сосредоточиться.
– Это нормально. Ты не должен проходить через это в одиночку. Всё не так уж плохо. Сейчас много геев среди полицейских. Пока ты никого не укусишь, все будет хорошо.
Он тихо засмеялся.
– Я полагаю, ты права. – Он убрал руки от лица и обнял Медисон за талию. – Ты действительно не возражаешь? – Спросил он, уткнувшись носом в ее шею.
Его дыхание было теплым и дразнящим. Страха не было. Она в безопасности. Он гей, или кто черт возьми, и она была вне меню по многим причинам.
– Нет я не против. Все нормально, Ефраим. – Она провела рукой по его спине, пытаясь успокоить. Затем встала на цыпочки и поцеловала в щеку. – Это нормально.
Он нежно поцеловал ее шею. По спине Медисон пробежали мурашки. Как стыдно, подумала она и замерла, когда Ефраим продолжил нежно целовать ее шею.
– Скажи мне кое-что, – произнёс он между поцелуями.
– Что? – ее голос дрогнул. Она попыталась вырваться, но Ефраим крепко прижимал ее к себе.
– Ты обнаружила, что я гей. – Она почувствовала облегчение. На минуту подумав, что ошиблась. – По большей части основываясь на том, что я отказался от твоей крови, правильно?
– Да, – медленно произнесла она.
Он кивнул и нежно поцеловал ее в шею с другой стороны.
– Что, если я скажу, что отказался пробовать твою кровь не потому, что я гей, а потому, что именно твоя кровь – моя самая большая слабость? Что если я скажу, что за последние сто девяносто лет я ни разу не сталкивался с кем-то, чья кровь сводила бы меня с ума, лишь уловив запах крови в воздухе, я становлюсь кровожадным. Что я должен держаться подальше от тебя, потому что хочу твоей крови больше всего на свете, и что я всеми силами сдерживаюсь, чтобы не войти в твою комнату ночью и не выпить ее? Что бы ты сказала тогда?
– Ты не гей? – В голове возникли и другие вопросы, но она сосредоточилась на этом, потому что, если он не был геем тогда… тогда… кажется он спросил о чем-то.
Ефраим усмехнулся, взял ее за руку и прижал к боксерам, затем провел по очень большому и очень твердому, возбужденному члену. И глубоко застонал, вызывая волну возбуждения по всему ее телу. Медисон сглотнула, когда отдернула руку, и он позволил ей это, потому что он развернул её и прижался к попке.
Он провел языком от шеи до мочки уха. Взял ее в рот и нежно пососал.
– Нет, малышка, я не гей.
Медисон как-то удалось повернуться к нему лицом. Ефраим поднял голову и посмотрел на нее голодным взглядом. Она не была уверена, какой именно голод обуревал его, но ее пугали оба варианта. Его глаза снова стали красными.
– Отпусти меня, Ефраим, – сказала она дрожащим голосом.
Он покачал головой.
– Нет.
– Ефраим, последний раз говорю, отпусти меня, – предупредила Медисон.
Он проигнорировал ее и наклонился, чтобы поцеловать в шею снова. Это были не невинные легкие поцелуи. Он прижался горячими губами и крепко целовал ее шею.
Медисон чувствовала, как кончики клыков задевают кожу. Ефраим медленно поглаживал ее попку.
Медисон тихо застонала, и Ефраим ближе прижался к ней бедрами.
Просто укус. Немного попробовать на вкус. Это все, что он хотел. Она была такой податливой в его руках.
Вкус ее кожи был, за неимением лучшего слова, волшебным. Дразнящим и соблазнительным.
Губами он нашел ее пульс. Он всосал кожу на этом месте, а затем начал вонзаться кончиками клыков. Просто попробую, сказал он себе, а потом остановлюсь.
– Не говори, что я тебя не предупреждала. – Она была увлечена его поцелуем и прикосновениями, пока не почувствовала, два острых клыка на шее.
Человек или нет, но он был мужчиной. Она ухватилась за его бедра, для устойчивости и вскрикнув врезала коленом ему между ног.
Ефраим взревел от боли и отпустил ее. Медисон оттолкнула его и побежала к двери боясь оглянуться.
Она хлопнула дверью и заперла ее, а затем нырнула под кровать, молясь, что монстров не существует.
Глава 8
– Дерьмо, – пробормотал Ефраим, когда тошнота отступила. Он сплюнул остатки рвотной массы и расслабился, все еще прикрывая пульсирующие яйца.
– Черт, – простонал он, это более эффективный способ, чем засунуть два пальца в рот. Не то чтобы он планировал повторять это. Он медленно поднялся, придерживая рукой свои яйца.
Ефраим не знал, что хуже: вкус человеческой еды, когда она опускается или поднимается?
Он схватил бутылку Медисон с жидкостью для полоскания рта и быстро выпил. Ему нужно избавиться от привкуса. По этой причине Ефраим избегал есть человеческую пищу. Когда-нибудь это должно было случиться.
С последней каплей он отрыгнул и поморщился. Кончик его пениса пронзила боль.
Ефраим съежился от понимания, что в следующий раз он помочится жидкостью для полоскания рта.
Все еще сдерживаясь, он, спотыкаясь, вошел в комнату и достал свой табельный пистолет. Ефраим проверил обойму и, спотыкаясь, вернулся в ванную с ним.
Воспользовавшись прикладом пистолета, он постучал в дверь Медисон. Нет ответа. Не удивительно, после того что он недавно вытворил. Ефраим все еще не мог поверить, как был близок к тому, чтобы поиметь ее.
Слава богу, она ударила его и вырвалась, застав врасплох. Он не реагировал на боль после пребывания в темнице.
– М… Ме… Ме… – Ему пришлось подавить новый приступ тошноты, который его разрывал.
– Мед… Ме… вот черт! – он вернулся к туалету как раз вовремя, чтобы увидеть, как жидкость для полоскания рта разбрызгалась по всей седушки унитаза и на пол. – Твою мать, – простонал он.
По крайней мере, беспорядок имел запах мяты. Ефраим усмехнулся пока не почувствовал боль, и не обращая внимания на бардак, подошел к двери.
– Медисон, – позвал он сквозь стиснутые зубы.
Говорить так больно, но это нужно сделать. Он слышал ее хныканье, возможно, под кроватью. Нельзя все так оставлять.
Сделав глубокий вдох, Ефраим заставил себя говорить.
– Медисон, знаю, ты расстроена. Я, – еще один глубокий вдох, – сожалею. Прошу прощения… Я не хотел обидеть тебя… Я не наврежу тебе, обещаю! Клянусь!
– Лжец! Ой! – пробормотала она.
Это вызвало у него улыбку.
– Обещаю, что ты здесь в безопасности. И, если это поможет, я кое-что оставил для тебя на полу в ванной. Положи в безопасное место, где дети не найдут. Если тебе придется воспользоваться им, не стесняйся. Я не взбешусь. – Он еще минуту простоял у двери.
– Мне жаль.
Ефраим вывалился из ванны в свою комнату и рухнул на пол.
***
– Давай, давай… давай! – Она сдула комок пыли с лица, пока ждала. Слабый рев автомобильного двигателя заставил ее действовать.
Медисон выползла из-под кровати и рванула к ванной комнате. Ей ужасно хотелось в туалет.
Она проскочила мимо чего-то черного на полу и как раз вовремя подбежала к унитазу. Засыпать с полным мочевым пузырём нелегко, но ей каким-то образом это удалось.
От чего исходит лимонный запах? Медисон осмотрела ванную. Это было поблизости. Ефраим прибрался? Поразительно.
Не хватало времени, чтобы задуматься, чем вызвана уборка. Она сняла одежду и запрыгнула в душ, пытаясь смыть запах грязи и пота.
Через две минуты Медисон выскочила из душа, надеясь почистить зубы и волосы за такое же количество времени. Ее рука застыла на пол пути к зубной щетке.
К зеркалу была приклеена записка.
"Медисон, моих извинений недостаточно. Я никогда не побеспокою тебя снова. Также не хочу, чтобы ты боялась меня. Пожалуйста, прими мой подарок. Он твой. Прошу, спрячь его, как только найдешь. Меня передергивает от мысли, что один из детей найдет его. Я не шутил, когда сказал тебе, его использовать. Если у тебя появится какая-нибудь причина бояться за свою жизнь, воспользуйся им. Не стесняйся. Ты не убьешь меня, но остановишь на достаточно долгое время, чтобы спастись. Я не предвижу никаких оснований для того, чтобы ты его использовала.
Твой слуга, Ефраим Уильям Говард Адлард."
– Адлард? Я думала, его фамилия Уильямс. – Размышляла она, пока чистила зубы. Что он подразумевал, говоря о подарке? Она ничего не заметила.
Медисон слышала, как Ефраим что-то бормотал прошлой ночью. Трудно было разобрать его слова. Звучало так, словно он говорил сквозь стиснутые зубы.
Медисон оглядела шкафчик, не найдя ничего из ряда вон выходящего, за исключением отсутствия жидкости для полоскания рта. Черт возьми, она только вчера ее купила.
– Что за… – Ее взгляд наткнулся на черный предмет. Она поперхнулась. Это и есть подарок?
Медисон осторожно подняла пистолет, боясь, что он выстрелит в ее руках. Она озиралась по сторонам, будто ожидая помощи. Как ей следует поступить с пистолетом?
Деревянный кол заставил бы ее чувствовать себя лучше, возможно, бутылка святой воды.
Она ринулась с пистолетом в комнату и огляделась, разыскивая место, чтобы его спрятать. Кладовка.
Идеальное место. Медисон открыла дверь и положила оружие на верхнюю полку, под стопкой одеял. Ефраим сошел с ума, раз подарил ей пистолет?
***
– Оставаться после уроков отстойно.
– Ясен хрен, мудак, – раздался другой голос.
Медисон оторвала взгляд от своего компьютера.
– Эй, прекратите сейчас же. Вы здесь, чтобы учиться на своих ошибках… какими бы они не были. У вас остался час для этого, полагаю, вы уже сделали домашнюю работу. – Она оглядела небольшую группу штрафников.
В группу входили некоторые из ее любимых учеников. Другие учащиеся и даже преподаватели называли их неудачниками, ничтожеством и говнюками.
Ее это не волновало. Ей нравился даже ребенок, сидящий прямо перед ней, который демонстрировал самую недовольную гримасу, какую она когда-либо видела.
Крис, ее постоянный компаньон после уроков, непринужденно откинулся на спинку стула и не доставлял никаких проблем. Он довольно забавный и не пытался подлизываться.
Медисон была честна с ним и не играла ни в какие игры. Они уважали друг друга.
– Ну же, Крис, может перестанешь на меня так смотреть? – Медисон захихикала от вида его надутых губ.
Он был забавным парнем. Крис из тех детей, про которых говорят вышел из низов, но он милый. Ну, при условии, что ты с ним в хороших отношениях.
Без сомнения, он может вести себя как злой сукин сын, и никто в здравом уме не станет провоцировать его, но из того, что она слышала, Крис никогда не ударит первым и никогда не расквасит чье-то лицо без веских на то оснований.
В иных случаях он был самым спокойным ребенком из всех, с которыми ей приходилось сталкиваться.
– Мисс Соломан, да бросьте. Вы же знаете, это чушь собачья. Тот мелкий мажористый ублюдок выбил дерьмо из своей подружки на выходных, а мы расплачиваемся.
Он указал на своих друзей и двух неудачных свидетелей, которые угодили в драку. Они тоже были очень порядочными и скромными детьми, поэтому Медисон удивилась, когда узнала, что они добровольно приняли участие в потасовке.
Медисон откинулась в кресле.
– Расскажи, что случилось.
Крис кивнул.
– Смотрите, вот в чём дело. Этому засранцу Майку сходит с рук слишком многое. Он ворует, обманывает на каждом тесте, его родители наняли репетиторов, которые выполняют за него домашнюю работу, все учителя знают, но смотрят сквозь пальцы, из-за его папаши, и потому что Майк в футбольной команде. – Она слышала слухи и раньше, но никто никогда не подтверждал их. – Также ему нравится жестоко обращаться с девушками. Я предупреждал его раньше, что наблюдаю за ним, но он подумал будто я шучу. Этим утром я узнал, что Майк поколотил Кэрол. Когда я спросил его об этом, он послал меня, ведь никто мне не поверит. Кэрол пыталась его удержать, встав прямо передо мной, но, когда учителя отвернулись, он пихнул ее на землю.
– Он не врет, мисс Соломан, – подтвердил Эд, очень застенчивый мальчик. Он почти никогда не отрывался от своей книги. Это само по себе значит, что Крис не лжет. К тому же он никогда не обманывал ее прежде.
Он принимал свое наказание как мужчина, когда был пойман. Ни разу, с тех пор как она заняла эту должность, Крис не жаловался на обстоятельства наказания.
– Я не понимаю, почему Майка нет здесь, среди вас, – сказала она.
Они все усмехнулись в недоумении.
– Посмотрите на нас, – Крис указал на свою потрёпанную одежду. – Они не станут нас слушать, скорее поверят словам того мажористого придурка. Он и его друзья купаются в деньгах. Их не волнуют наши слова, и что они солгали о Кэрол. Сказав типа Майк защищал ее от меня, как будто вы можете поверить в это дерьмо. – Медисон не могла. Крис никогда не ударит женщину. Все знали это.
Она прикусила нижнюю губу и взглянула на дверь в класс, убеждаясь, что та закрыта.
– Хорошо, парни, пересядьте на задние парты. Ведите себя тихо и можете поиграть в видео игры, я знаю, вы прячете их в своих сумках. Если откроется дверь, сделайте вид, что занимаетесь чем-то полезным.
Крис подмигнул ей.
– У вас золоте сердце, мисс Соломан. – Они быстро ушли в конец класса, оставив ее проводить исследование.
Она прокрутила веб-страницу и нашла семью Адлард. На удивление о них было много информации.
Семья принадлежала старинному роду благородных кровей. Можно проследить их историю с вторжения римлян, но, к счастью, ей не требовалось так углубляться.
После двух месяцев избегания друг друга, она устала ждать ответов. Так что этим утром, Медисон отыскала в сумочке записку Ефраима и решила посмотреть, что сможет найти.
В этом его вина. Каждый раз, когда она ждала, чтобы поговорить с ним или оставить записку, Ефраим игнорировал ее. Он проходил мимо, ограничиваясь вежливым приветствием.
Если он хотел, чтобы Медисон пошла по этому пути, пусть так и будет. Она могла найти собственные ответы. Ей он не нужен.
Она ограничила поиск девятнадцатым веком. Ефраим, вероятно, использовал ненастоящее имя в той записке.
Возможно, он забыл какую фамилию носит в настоящий момент. Она выяснит.
– Ага! – Медисон нашла его имя.
– Кто-то пришел? – подскочил Эд.
– Нет, все нормально, – сказала она не глядя. Возможно, он украл имя. Вот именно. Сначала она прочитала о его предполагаемом отце, герцоге. Да, верно. Согласно информации на сайте, на его первую жену напал сумасшедший, когда она была беременна Ефраимом Уильямом Говардом Адлардом.
Медисон читала дальше. Герцог вновь женился на женщине, которая, по слухам, била Ефраима и называла его "вещью". Странно. Вторая жена подарила герцогу пятерых детей, трех девочек и двух мальчиков.
Исходя из семейной хроники, она вынудила герцога отречься от Ефраима, чтобы ее сын занял третье место в наследовании титула. Герцог поначалу отказывался.
Хм, интересно. Ефрем страдал странным заболеванием, из-за которого выглядел в шестнадцать лет, как маленький мальчик. В этом же возрасте он впал в кому. Дальше информация была не точной.
По одной версии, он очнулся от комы и стал мужчиной. Ефраим не походил на своих братьев или отца. Он напал на служанку и его забрал судья Николс.
Она записала это имя. Его второй брат унаследовал титул и вернул брата домой спустя двадцать лет. Ефраим все еще выглядел молодо, но умер через несколько лет.
Вторая версия оказалась проще. По ней он умер в коме. Здесь ничего полезного. Третья вытекала из первой, но по ней Ефраим умер от рук Николса. Автор же верил в первую версию, потому что ниже приводил убедительные доказательства.
– О, фотография. – Медисон кликнула на иконку. Большой портер появился на экране. На ней были мужчина с женщиной и восемь детей.
Это не помогло. Она собиралась закрыть страницу, когда увидела кнопку "далее". Нажала и громко ахнула.
Ей не пришлось читать описание, чтобы узнать молодого мужчину, который стоял рядом с мужчиной постарше, женщиной и пятью детьми. Это был Ефраим.
Его прическа и стиль одежды отличался, но это был он. Согласно надписи, он позировал с братом, невесткой и их детьми. Как сообщается, Ефраим умер через два месяца, после написания портрета.
Качая головой от недоумения, она ввела запрос на судью Николса. От прочитанного у нее скрутило живот. Мужчина был болен. Его несколько раз сравнивали с Джеком Потрошителем.
Он жил для того, чтобы пытать и убивать и ему нравился тот факт, что правительство его поощряло. Николс пропал без вести в 1835. Годы спустя обнаружили секретный вход, который привел в знаменитые казематы, где нашли скелеты в небольших клетках. В комнате, которую можно охарактеризовать только как камеру пыток, нашли дюжину скелетов.
В одном из тел опознали самого Николса по найденному среди костей кулону.
До нее дошло. Ефраим держали там. Держали в одной из этих крошечных клеток, на которые она сейчас смотрела. Он пережил годы пыток и каким-то образом выжил. Она не могла поверить в это. Ее сердце разбивалось, когда Медисон думала о тех вещах, которые ему пришлось пережить.
– Вы в порядке? – раздался шепот.
Она испуганно подпрыгнула и взглянула в добрые зеленые глаза. Крис склонился над ее столом и наблюдал за ней. Медисон прочистила горло.
– Да, все хорошо, Крис. Почему спрашиваешь?
Он взял коробку салфеток со стола и протянул ей.
– Вы плачете.
– Ох! – она быстро вытерла лицо. – Просто грустная история в интернете.
Крис медленно кивнул. Хоть и не поверил ей, но не собирался давить.
– Тогда переключитесь на щенков и радугу, мисс Соломан. Мне не нравится видеть вас несчастной. – Он вернулся к своим друзьям.
Громкий стук в дверь заставил детей кинуться к их учебникам, кроме Криса. Он отклонился на стуле и сложил руки за головой.
– Да?
Директор Мейсон вошёл в класс.
– Извините за беспокойство, но, кажется, у нас небольшая проблема.
Медисон с опаской встала.
– Проблема?
– Да, кажется родители Кэрол сегодня вернулись из отпуска. Они увидели ее лицо и потребовали рассказать, что случилось. Поэтому они позвонили мне и в полицию. Мы должны прямо сейчас решить эту проблему. – Он обратился ко всем в комнате.
Медисон увидела, как у Криса сжалась челюсть. Она знала, о чем он думал. На него собирались указать пальцем.
– Все хорошо, – она обратилась ко всему классу, но смотрела на него. Крис решительно кивнул.
– Я хочу, чтобы вы вшестером разместились в одном конце комнаты и вели себя прилично, – сказал Мейсон.
Зашла Кэрол, жавшись к своим родителям. Они отвели ее в другой конец класса.
Вошел Майк с родителями и мужчиной, в котором Медисон опознала адвоката, судя по его дорогому костюму тройке, таких парням Криса нравилось называть "мажорами".
– Пожалуйста присаживайтесь, – предложил Мейсон.
Адвокат указал своим клиентам пройти в заднюю часть комнаты.
– Сожалею, кое-кто уже уходит. – Директор взглянул на Криса.
Хуже и быть не могло. Поправка, могло. Ефраим зашел в комнату и выглядел как мужчина, который не делает поспешных выводов.
***
Зайдя в класс Ефраим прошел мимо Медисон и сделал глубокий вдох. Соскучился по ней. Удивительно, но это так. Он никогда ни по кому не скучал.
Ефраим пережил свою семью и каждого друга, какой у него когда-либо был, и никогда не думал о них больше, когда они уходили, за исключением Марка. Он скучал по брату, когда позволял себе какие-нибудь эмоции.
Таков был порядок вещей. Он понял и принял его. Время уходить придет к каждому, кроме него. К ней тоже придет.
Ему придется столкнуться с этим однажды. Его грудь сжималась каждый раз, когда Ефраим думал об этом. Эта женщина убивала его.
Он сел за ее стол и откинулся на спинку стула, выглядя расслабленным. Его глаза медленно пробежались по комнате. Он узнал некоторых парней, сидящих слева.
Они были хорошими ребятами, смутьянами, но хорошими. Последние два на этой стороне – были книжными червями, догадался он. Его взгляд задержался на Крисе лишь на секунду, прежде чем двигаться дальше.
