Текст книги "Высокий, Загадочный и Одинокий (ЛП)"

Автор книги: Р. Мэтьюсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 27

– Кто-то плачет и, судя по звуку, фигово притворяется. – Конечно, Ефраим знал, кто это. Портящий воздух запах дешевых духов сказал ему обо всем.

Он подошел к закрытой двери в отдельную гостиную и рывком открыл ее. Элеонор сидела на двухместном диванчике и растерянно смотрела, как Кенди театрально рыдает, пряча лицо в ладони.

– Мама, я останусь ненадолго. Обещаю. Все пошло не очень хорошо.

– Эмма, все складывалось неплохо для тебя. А закончилось, потому что он обнаружил тебя в постели c другим мужчиной, это известно всему городу, – сказала она сдавленным голосом.

– Но чего же он ждал? – возразила Кенди. – Он оставлял меня одну каждый день, и мне стало одиноко.

– Работа, Эмма. Это называется работа. Вот куда он уходил. И если бы ты не уволилась, то так бы не скучала.

Кенди шмыгнула носом:

– Они уволили меня.

– Пожалуйста, скажи, что тебя не поймали на краже снова.

Кенди выпрямилась, вытирая глаза.

– Просто недоразумение. Они ошиблись при подсчете.

– Я действительно не понимаю, чего ты ждешь от меня, Эмма, – сказала Элеонор уставшим голосом.

– Ну, я надеялась вернуться сюда ненадолго. Мне просто нужно время, чтобы собраться и найти себя, понимаешь? Необходимо найти связь с внутренним я, чтобы встать на правильный путь и сделать что-то со своей жизнью.

– Ты действительно рассчитываешь вернуться, после того, как бросила своих детей? Тебя даже не волновало, не голодают ли они. Что бы ты не воображала себе последние пять месяцев, они могли оказаться на улице и воровать еду.

– Ой, мама, ты говоришь глупости. Я знала, что ты никогда не позволишь им голодать.

– Уверена, ты на это рассчитывала, – сухо ответила Элеонор.

Улыбаясь, Эмма встала, вероятно, думая, что победила.

– Я пойду принесу вещи. Поскольку все люди съехали, я займу комнату в другом конце дома, ты ведь понимаешь, мне нужно личное пространство.

– Я бы не стал беспокоиться о вещах, – глубокий голос Ефраима раздался эхом в маленькой комнате.

Обе женщины повернулись, чтобы посмотреть на него. Элеонор смутилась, а Эмма жадно пожирала взглядом его обнаженную грудь. Ни одна из них не заметила Медисон.

Она осталась в коридоре, прислонилась к стене и пыталась справиться с гневом. Медисон зажмурилась и провела языком по клыкам, пытаясь убрать их, как показывал Ефраим.

Это не работало. С каждым словом Кенди она еще больше распалялась.

– Эй, Ефраим, хорошо выглядишь, – промурлыкала Кенди. Лицо Элеонор покраснело еще сильнее.

– Уверен, ты прекрасно знаешь, что я выкупил дом у твоей матери несколько месяцев назад, поэтому можешь прекратить приставать к ней.

– Правда? – Кенди снова села, скрестила ноги и медленно откинулась назад, давая ему хорошенько себя рассмотреть.

– Да.

– Ну, возможно, я и ты могли бы прийти к какому-нибудь… соглашению?

Медисон собиралась убить ее. Вот так. Она надает матери пощечин.

После стольких лет самопожертвования со стороны Медисон, как Кенди осмелилась приставать к мужчине дочери? Она открыла глаза и сделала глубокий успокаивающий вдох.

– Медисон, что… ого! – Крис резко остановился в коридоре.

– Вау! Можно мне тоже потрогать? – спросил Джошуа взволнованно. – Это так круто!

– Возможно, позже, малыш. – Крис пытался отвлечь его.

– Ох, тоже клыки! Круто!

– Ох, нет, – пробормотала Медисон, краем глаза увидев восторженное выражение на лице брата.

– Да, она выглядит очень классно, правда? Почему бы нам не пойти наверх и не сыграть в видео игры?

– В твоей комнате? У тебя лучшие игры… Я имею ввиду, Ефраим не купит мне ни одной такой крутой.

– Конечно в моей комнате. – Крис подтолкнул мальчика к лестнице и взглядом, адресованным Медисон, спросил, все ли у нее в порядке. Она кивнула.

Затем снова закрыла глаза. Так близко. Слава Богу, это была не Джил. Та бы закатила истерику.

Ефраим долго молчал. Он прислушивался к разговору в коридоре. Они были на волосок от гибели. Рано или поздно им придется рассказать, кто такие они и Крис.

Для их же собственной безопасности им нужно быть в курсе. Но они всего лишь дети, а Элеонор ничего не знала о реальном мире, в котором жила.

Она не представляла, что землю населяют существа, подобные ему. Но поймет довольно скоро.

Кенди вскочила и направилась к нему.

– Почему бы нам не пойти в мою комнату и обсудить условия моего пребывания?

Она маняще облизнула губы.

– У тебя совсем нет гордости, Эмма? – презрительно поинтересовалась Элеонор.

Кенди пожала плечами, ничуть не смутившись. Казалось, она устраивает представление перед матерью. Но ее привлекло что-то новое.

Судя по выражению лица и языку тела, Эмма намеревалась получить желаемое, какой бы не оказалась цель.

Ефраим мягко оттолкнул ее, когда она подошла слишком быстро.

– Эмма, – он произнес это имя, потому что знал, как сильно та его ненавидит, – я с твоей дочерью, поэтому твое небольшое предложение не имеет смысла.

Кенди надменно рассмеялась:

– Она всего лишь девчонка, Ефраим. Тебе нужен кто-то с опытом, кто сможет доставить тебе удовольствие.

– Эмма!

Он так сильно сжал челюсть, что заходили желваки.

– Давай, Ефраим. Обсудим это. Ну же.

Она протянула к нему руку. Он отклонился и отошел.

Сдерживаясь, Ефраим обратился к ней:

– Эмма, давай кое-что проясним, даже если бы я не встречался с твоей дочерью, то ты никогда бы не привлекла меня.

Кажется, это ее не беспокоило.

Она продолжала понимающе улыбаться Ефраиму. Кажется, Кенди думала, что ее чары помогут добиться желаемого, бесплатного жилья и питания, возможно, даже немного денег.

– Я люблю твою дочь и собираюсь просить ее выйти за меня замуж, когда она перестанет упрямиться. Кольцо уже давно куплено, – произнес он, последняя часть предназначалась Медисон. – Ее потрясенный вдох сказал достаточно, и Ефраим продолжил, намереваясь высказаться до конца. – Что касается возвращения в лоно семьи, нет никакого долбаного шанса, что это произойдет. Думаю, что такой женщине, как ты не место рядом с Джошуа и Крисом, а учитывая произошедшее с Джил в Нью-Мексико, очевидно, что ты плохой для нее пример.

Брови Элеонор настороженно изогнулись.

Он забыл, что та не знала, как ее дочь подтолкнула ее младшую внучку к связи с тридцатипятилетним мужчиной.

Кенди усмехнулась:

– Они привыкли ко мне. Когда я жила здесь, мы почти не разговаривали, так что это бред. Им нет дела, чем я занимаюсь. Нет причин, по которым я не могу вернуться.

Ефраим раздраженно провел рукой по волосам. Эта женщина испытывала его терпение.

– Прекрасно! Ты не вернешься сюда, потому что я не хочу видеть тебя рядом с моим ребенком. Ни в коем случае наш ребенок не останется рядом с кем-то таким эгоистичным и мерзким, как ты!

Эмма отпрянула, словно ее ударили.

– Ты сделал меня бабушкой? – вскрикнула она, будто услышала что-то отвратительное.

Ефраим проигнорировал ее и возмущенные звуки, раздавшиеся из коридора, и сосредоточился на Элеонор. Она внезапно стала выглядеть на все свои пятьдесят восемь лет. Словно ее ударили. Ефраиму не нужно было спрашивать, чтобы понять почему.

Элеонор решила, что потерпела неудачу. Ее внучка не замужем и беременна. История повторяется, и не в ее силах что-то изменить.

Она не хотела наблюдать, как еще один ребенок пойдет по жизни без настоящей семьи, без любви.

Ефраим встал на одно колено перед Элеонор. Взял в ладонь ее дрожащую руку.

– Элеонор, она не Эмма. Не Эмма. – Она выглядела такой потерянной. – Элеонор, ей не шестнадцать, и она не одна. Ты знаешь, как сильно я люблю ее. Я не из тех мужчин, которые крутятся вокруг Кенди. Я собирался жениться на ней в любом случае. Ты должна знать, что я позабочусь о Медисон, и она не будет ни в чем нуждаться. Наш ребенок вырастет в любящем доме и с обоими родителями. Мы никогда не сделаем больно нашему ребенку, также как Эмма сделала с Медисон. Понимаешь?

– Да, – прошептала она.

– Ты, я, Медисон, малыш, Крис, Джил и Джошуа останемся здесь и станем семьей. Втроем мы вырастим их. Обещаю, что стану таким отцом для всех четырех детей, какого они заслуживают.

Элеонор улыбнулась сквозь слезы.

– Ты станешь хорошим отцом для них, и я благодарна тебе за это. Для детей лучше присутствие рядом надежного человека.

– Спасибо, но ты забываешь о лучшей части.

– Ох? – она выглядела смущенной.

– Этот ребенок станет первым внуком, которого ты возьмешь на руки младенцем после Медисон. Первым из многих, надеюсь.

Ефраим наблюдал, как эта мысль охватила ее. Она сделала глубокий вдох.

– Это верно. – Элеонор улыбнулась. – Могу я предложить помощь в качестве няньки?

Ее глаза заблестели от волнения.

Ефраим поцеловал тыльную сторону ее ладони.

– Уверен, ты, Медисон и Джил справитесь блестяще.

– Ох, так много предстоит сделать! – Элеонор подскочила. – Нужно позвать девочек, чтобы мы могли подготовить детские пеленки и одежду.

– Ты не можешь делать этого! Она не может быть беременна! – отрезала Эмма.

Элеонор проигнорировала ее, когда выходила из комнаты. Ефраим понял, когда она заметила Медисон.

– Детка! У тебя будет ребенок! – счастливо закричала женщина. Ефраим услышал, как из легких Медисон вышел весь воздух, так сильно Элеонор сжала ее в объятиях.

– И свадьба! Не забывай про свадьбу! – заорал Ефраим. Нельзя, чтобы она забыла об этой части. Он был уверен, что Медисон придет в себя в конце концов.

– Я так счастлива! Ребенок и свадьба! – воскликнула Элеонор и поспешила на кухню, где, несомненно, собиралась всем названивать.

– Ефраим, ты не знаешь, что делаешь! – вскрикнула Эмма.

Он обратил на нее внимание.

– Ох, чего я не знаю?

Его голос оставался обманчиво спокойным.

– Я расскажу ради твоего же блага. – Кенди перекинула свои густые осветленные волосы через плечо. Затем продолжила в спокойной, доверительной манере. – Она уже делала так прежде.

– Прости? – Слегка непонятно и неожиданно.

Кенди сочувственно кивнула:

– Это правда. Медисон – патологическая лгунья. Мне больно говорить, но это так.

– Просвети меня. – Ефраим понимал, что любимая затаила дыхание, и задался вопросом, сколько ей понадобится времени, чтобы успокоиться, прежде чем она ворвется в комнату.

– Отлично, я надеялась, что этого не случится, но, очевидно, Медисон тебя околдовала. – Кенди медленно подошла к дивану и села. Ефраим занял место, которое ранее освободила Элеонор, и стал ждать. – Еще когда она была ребенком, мне приходилось решать проблемы, связанные с ее ложью. Она воровала, и я, конечно, прикрывала ее. Все стало намного хуже, когда Медисон достигла половой зрелости. Она спала с каждым встречным парнем. Скоро Медисон начала пить и употреблять наркотики.

– С момента знакомства я никогда не видел, чтобы она выпивала больше глотка алкоголя, – заметил Ефраим резко.

Кенди не обратила внимания на его тон.

– Она делает это в тайне со времен своей последней беременности.

Черт возьми, эта женщина была последней сукой. Он поерзал на диване, пытаясь сосредоточиться на ее словах.

– Говоришь, она была беременна раньше?

– Да, она не знала, кто отец ребенка. Когда у нее не получилось вытрясти денег из мужчин, то сделал аборт. Это одна из причин, почему мы переехали сюда. Мне пришлось увезти ее подальше от всего этого.

– Я думал, вы уехали, потому что у тебя не осталось ни гроша за душой и негде было жить.

– И это тоже, – выдавила она. – Конечно, у меня не осталось денег. Медисон забирала каждую монету, что я приносила в дом. Так трудно было накормить моих младших детей. Когда я переехала сюда, мне понадобилось отвлечься и проветрить голову. Знаю, я должна была ей помочь. – Со слабым всхлипом она закончила свой маленький спектакль.

– Итак, что ты пытаешься сказать мне?

Кенди передвинулась на диване и устроилась поближе к нему. Она протянула руку и взяла его ладонь, и Ефраим позволил ей.

– Если она на самом деле беременна, ребенок может быть не от тебя.

Она завлекающе провела пальцами вверх и вниз по его руке.

– Ты думаешь, она мне изменяет? – мягко спросил он.

– Не хотела стать тем, кто расскажет тебе, но Медисон была со многими мужчинами с тех пор, как переехала сюда, так что ее репутация только укрепилась. Этот ребенок может быть твоим.

Ефраим сложил руки вместе и посмотрел вниз, не обращая внимания на ее холодные прикосновения. Руки женщины теперь ласкали его мускулы.

– Что ты предлагаешь мне сделать? Если она изменила мне, я не останусь с ней.

– Ох, и я не виню тебя. Ты такой сильный, добрый мужчина. Ты не заслужил всего этого, – пробормотала она.

– Что мне делать?

– Ну, думаю, лучше вам расстаться. У нее осталось достаточно денег, и есть хорошая работа. Тебе нужно попросить ее съехать.

– Как быть с ребенком?

Кенди пожала плечами.

– Она изменила тебе? Ты действительно хочешь ее видеть? Если Медисон беременна, с ней все будет нормально. Она позаботится о ребенке. Дочь способная, и тебе не надо об этом беспокоиться. Она же тебе не жена или что-то подобное, слава богу. Можешь представить, как было бы унизительно для тебя, как для мужа?

– Итак, ты думаешь, я брошу женщину, которая может быть беременна? – спросил Ефраим без тени эмоций.

Она сжала его бицепс, пытаясь подбодрить.

– Думаю, это лучший выход.

– Не могу в это поверить.

Он недоуменно покачал головой. Эмма выбрала неверный путь, который, кстати, Ефраим подготовил для нее.

– Знаю. Никогда не думала, что она поступит так снова. Я надеялась и молилась, что у тебя хватит сил изменить ее, но ошиблась. Это не твоя ошибка. Ты такой хороший человек. – Кенди положила другую руку на его колено.

– А как же дети? – спросил он, ускоряя ход ее маленькой игры.

– Ну, я хотела вернуться сюда в любом случае. Правда, не знала, что Медисон вновь начала свою игру, но готова помочь тебе с ними, и останусь здесь и ради тебя тоже.

Ее рука заскользила по внутренней стороне его бедра, где Ефраим схватил ее.

Он мрачно рассмеялся:

– Ох, Кенди, ты меня позабавила. – Ефраим оттолкнул ее руку и посмотрел ей в глаза. – Давай начнем сначала. Медисон не лжет. Она не умеет врать, когда дело доходит до игр, но она не лжет и никогда не украла ни монеты. Я никогда раньше не видел, чтобы женщина работала так усердно, чтобы позаботиться о своих брате и сестре. Медисон взяла на себя лишнюю ответственность, когда привела Криса, но никогда не жаловалась.

– Она одурачила тебя. – Эмма с жалостью посмотрела на него.

– Кенди, я могу без сомнений заявить, что Медисон была девственницей, когда я впервые взял ее.

– Ах, бедняжка. Женщина может притвориться, – ответила она мягко. У него появилось ощущение, что у нее есть в этом опыт.

– Помнишь, прием у врача в гинекологии?

– Да, – неохотно промолвила Кенди.

– Ну, доктор подтвердил, что она несомненно была девственницей, и, судя по выражению твоего лица, ты действительно об этом не знала, да?

– Я…

– Итак, когда твоя мать не смогла бесплатно поселить тебя здесь, ты решила, что это сделаю я, если предложишь мне себя. Затем поняла, что твои возможные источники доходов не настолько интересные и собиралась избавиться от конкурентки, так?

– Ефраим, не будь таким, – промурлыкала она.

Он резко встал.

– Ты действительно думаешь, что я выброшу на улицу любимую женщину и нарождённого ребенка, основываясь всего лишь на твоих словах?

Кенди выглядела нервной, впервые с начала беседы.

– Она просто использует тебя, Ефраим, – возразила она отчаянно.

– Нет, она крайне зла на меня сейчас, и не виню ее. Я сделал глупость, не спросив ее. Даже если она никогда не захочет меня снова, я даже пальцем к тебе не прикоснусь.

– Ефраим?

– Знаешь, ты недостойна ее. Ты воспользовалась ею и бросила ее и двух своих замечательных детей. Медисон отказывала себе во всем, чтобы накормить этих ребят, а ты ни разу не поблагодарила ее. Теперь, решила отплатить ей за доброту тем, что пришла сюда и пытаешься выдворить ее на улицу? Ты мне противна. – Он повернулся к ней спиной и обнаружил, что Медисон теперь стоит в дверях.

– Ох! Медисон, мы как раз говорили о тебе, – бросила Кенди бодро, стараясь делать вид, что ничего не произошло.

– Я слышала, – сухо ответила девушка.

Лицо Эммы осунулось.

– Это не то, что ты думаешь. Я… я… просто проверяла его, чтобы убедиться, что он достоин тебя.

– Как мило. – Она не сводила взгляд с Ефраима. – Могу я минуту с тобой поговорить?

– Конечно.

– Подождите, а как на счет меня?

Медисон наконец-то взглянула на мать и ничего не сказала. Та стала для нее пустым местом. В итоге, после всех этих лет, она не чувствовала ничего, когда смотрела на нее – ни любви, ни жалости и даже вины. Кенди перестала для нее существовать.

– А что с тобой? – спросила она холодно.

– Мне некуда идти. Ты же не собираешься выкинуть мать на улицу, правда? Что подумает твой ребенок, когда узнает, что ты выкинула его бабушку или Джил с Джошуа?

Кенди спрашивала, играя в игру, которая всегда хорошо у нее срабатывала.

– Ты никогда не была матерью этим детям и ты, конечно, не можешь называться бабушкой этого ребенка, – ответила Медисон тем же холодным голосом.

– Как ты можешь! У меня нет денег, и некуда идти! Перестань быть такой эгоистичной сукой!

Кенди сорвалась, потому что осознала, что потеряла какой бы то ни было контроль над Медисон.

Ефраим поднял руку, чтобы остановить любимую от того, что с удовольствием сам бы сделал в этой момент.

– Я дам тебе пять тысяч долларов за согласие покинуть этот штат. Я поговорю с Медисон, и, когда вернусь, тебе лучше принять решение, потому что это разовое предложение. Я куплю тебе билет в один конец в тот штат, который ты выберешь. Также дам немного денег, чтобы оплатить первые два дня в гостинице. Как только получу сообщение о твоем местонахождении, то вышлю чек. Ты беспокоишь нас в последний раз. Больше я никогда не дам тебе ни цента, поэтому тебе лучше растянуть эти деньги, пока не найдешь работу.

– Ты дашь мне пять штук? – глаза Кенди загорелись.

Он кивнул.

– Это твой выбор: получаешь пять штук и уезжаешь или ничего, и можешь остаться неподалеку, так чтобы быть рядом с детьми. И какого решение?

Она даже не моргнула.

– Пять штук! – Кенди хлопнула в ладоши. – Это великолепно!

Никто не удивился.

– Хорошо. Оставайся здесь, а я вернусь, когда мы с Медисон поговорим.

Она махнула им.

– Со мной все будет хорошо, не волнуйтесь.

Они и не собирались.

Ефраим отвел Медисон в коридор.

– Где ты хочешь поговорить?

– В спортзале.

– Ладно.

Он не спешил с этим, но лучше покончить со всем, чтобы он мог начать унижаться и умолять ее вернуться к нему. И он бы это сделал.

Ефраим не мог жить без нее, и ему плевать, даже если придется поставить себя в глупое положение, чтобы доказать это.

Он набрал код доступа на панели. После звукового сигнала Ефраим открыл дверь и придержал, пропуская Медисон. Дверь закрылась со щелчком и звуковым сигналом, прежде чем они достигли нижней ступеньки.

– Итак, о чем нам нужно пого…

Медисон схватила его за рубашку и прижала к стене, ее рот накрыл его губы.

Глава 28

Медисон проделала дорожку из поцелуев вниз по его подбородку и шее.

– Не то чтобы я жаловался, но думал, что ты хочешь поговорить.

– Ммхмм.

Она провела языком по его плоскому соску и дальше вниз к животу. Покусывала и целовала каждый выпуклый мускул.

– Извини меня за все, Медисон. Знаю, что должен был поступить по-другому и знаю, что тебе известны все мои доводы, поэтому и не собираюсь вляпываться в это снова. Если бы ты только смогла простить меня, я бы провел остаток вечности, искупляя свою вину перед тобой.

Она улыбнулась, уткнувшись в его кожу.

– Что ты под этим подразумеваешь?

Ефраим судорожно втянул воздух, когда любимая расстегнула молнию на его штанах.

– Н-не знаю, что это, но, п-пожалуйста, не останавливайся.

Его штаны упали к ногам, за ними последовали боксеры. Медисон стянула их и откинула в сторону, оставив его полностью голым и в состоянии полной эрекции.

Несколько капель выступили на кончике его члена. Медисон посмотрела снизу-вверх и встретила взгляд Ефраима, высунула язык и слизала капельки.

Громкий, протяжный стон сорвался с его губ, выдавая его возбуждение. От жаркого прикосновения его член дернулся. Медисон провела по его члену языком от кончика до основания и обратно, Ефраим часто и тяжело задышал, но надолго его не хватило.

– Хватит! – прорычал он, подхватил Медисон под ноги и закинул себе на плечо.

Задыхаясь, она хихикала, пока он нес ее вглубь тренировочного зала.

Ефраим пронесся мимо тренажеров, стола с ножами, стенда с пистолетами и стола с церковным оружием и, наконец, добрался до той части огромного зала, где лежали маты.

– Четыре недели – слишком большой срок, детка.

Он осторожно положил Медисон на мат.

– Согласна, поэтому больше не зли меня. – Проводя руками по его груди и плечам, она говорила хрипло и нетерпеливо. Ефраим снял с нее всю одежду.

Медисон все еще сидела, когда он опустил голову между ее ног и провел языком по складочкам.

Она начала медленно опускаться назад, пока не откинулась на локти. Ноги были согнуты в коленях и широко расставлены. Ефраим упивался сладким нектаром, словно человек, умирающий от жажды.

Медисон застонала и качнула бедрами навстречу его рту. Ефраим скользнул языком внутрь ее сердцевины, в то время как его большой палец потирал набухший бугорок.

– Ефраим… о Ефраим! – закричала она в плену оргазма, поднимая бедра над матом и насаживаясь на его язык до конца.

Когда оргазм утих, Ефраим накрыл ее тело своим. Потом закинул ноги Медисон на свои мощные плечи, широко открывая ее для себя.

– Скажи мне, Медисон, – попросил он напряженным голосом и провел кончиком члена по ее лону.

– Я люблю тебя, Ефраим. Пожалуйста! – взмолилась она. Он подался бедрами вперед, глубоко вонзившись в нее одним движением.

– Я люблю тебя, Медисон. Прости меня. Мне так жаль, – шептал он, полностью выходя из нее только для того, чтобы снова войти, но уже медленно, так чтобы прочувствовать каждый миг скольжения в ее узком тесном жаре.

Медисон запрокинула голову назад. Он увидел, как она облизала губы, и в тот миг, когда ее накрыл новый оргазм, показались клыки. Она застонала и выгнулась под ним.

Ефраим замедлил толчки, собираясь подарить ей еще один оргазм, прежде чем кончить самому. Уж слишком близко он подошел к краю.

– Ты прощаешь меня? – прошептал он ей в шею.

– Ммхмм, я простила тебя наверху, когда ты сказал, что я упрямая.

Он бессильно усмехнулся, уткнувшись ей в кожу.

– Всего-то и надо было?

– Да, и ты никогда не сомневался во мне, и даже с такой матерью, как Кенди, ты все равно идешь на риск и желаешь быть со мной.

– С тобой я не иду на риск, Медисон. Я обожаю тебя, дорогая. Прости меня, детка, пожалуйста, поверь мне. Я такой идиот. Я…

– Шшш, а разве ты не должен трахать меня вместо того, чтобы говорить? – промурлыкала она со страстной улыбкой.

Он зарычал, касаясь губами ее кожи. Она знала, как возбуждают его грязные разговоры, и ей нравилась его реакция. В конце концов, он сбился со своего размеренного ритма и стал лихорадочно вонзаться в нее без остановки.

Ефраим дал себе волю. Вся его сдержанность за последние четыре месяца, когда он боялся расстроить или обидеть Медисон, улетучилась. Он еще никогда не брал женщину так жестко и неистово.

Медисон застонала и выкрикнула его имя. Ефраим прекрасно знал, как его красавице нравилось крепко сжимать его, пытаясь удержать внутри себя и даже заставляя войти обратно. Ее соки покрыли член, делая каждое проникновение более глубоким. Медисон была такой чертовски мокрой, что ему хотелось кричать.

Ефраим выпустил клыки, решив показать Медисон, какого это, когда тебя трахает Страж, и вонзил их в изгиб ее шеи, зажмурив глаза от наслаждения. Такого у него никогда не было. Он кусал многих женщин в постели, но не получал удовольствия от укуса. Теперь же был готов взорваться.

Медисон задохнулась, когда его клыки вошли в ее плоть. Жар между ног усилился, чувства обострились, и все тело охватили тысячи ощущений.

Она отчаянно хотела двигаться вместе с ним, но была прижата Ефраимом к полу, и её ноги лежали у него на плечах. Ей удалось повернуть голову и лизнуть Ефраима в шею. Он застонал, дрожь прошла по телу.

Медисон снова лизнула его и была вознаграждена более сильным укусом в шею и еще более жесткими толчками между ног. Это было слишком, она не могла больше сдерживаться.

Когда клыки пронзили его шею, Ефраим неистово задвигался, нависая над Медисон. Это было самое эротическое ощущение в его жизни. Они питались друг от друга, занимаясь любовью.

Их громкие стоны удовольствия разнеслись по всей комнате, когда мощный оргазм настиг их обоих. Медисон ногтями процарапала дорожки вниз по спине Ефраима, подгоняя его, пока не утихли последние содрогания.

Убрав клыки, они отпустили друг друга и, медленно целуясь, пробовали коктейль из их крови.

Ефраим подался назад и улыбнулся. Медисон прикусила губу, выглядя смущенной.

– Что такое? – ласково спросил он.

– Мы были немного громкими, – пробормотала она.

Ефраим высокомерно хмыкнул:

– Определенно были.

– Нас, наверное, все слышали, кто был на первом этаже, – ужаснулась Медисон

Он поцеловал ее в кончик носа.

– Невозможно. Подвал звуконепроницаем.

– Да?

– Мммхм, иначе Элеонор убила бы нас за стрельбу в доме.

Медисон спустила ноги с его плеч и легко оттолкнулась, чтобы сесть.

– Ты сказал "нас", это значит Крис стреляет из оружия?

Ефраим громко выдохнул:

– Медисон, он не мальчик. Мы уже говорили об этом. Он – Защитник, и делает то, что должен, и у него хорошо получается. Все Защитники таковы, но Крису нужно тренироваться, чтобы улучшить навыки. – Взяв его за руку, она положила ее себе на колено и начала играть с пальцами. – Медисон? Ты понимаешь?

Через мгновение она заговорила:

– Да, понимаю, хотя мне это не нравится. Крис для меня как младший брат, и он мой лучший друг. Мне страшно, когда ты берешь его с собой на патрулирование.

– Знаю, детка. Тебе стоит помнить, что он мой сын, и я предпринимаю все меры предосторожности, чтобы ему ничего не угрожало. Я никогда не позволю, чтобы с ним что-то случилось, хорошо? – В его голосе звучала нежность.

Она посмотрела на него и ласково улыбнулась.

– А ты ведь и правда его любишь?

Его губы растянулись в кривой усмешке:

– Сорванец нравится мне все больше и больше. – И продолжил уже серьезнее. – Да, я очень его люблю, так же как Джошуа и Джил, будто они мои собственные дети.

Медисон теребила его руку, пока он не наклонился за поцелуем.

– Ты очень хороший человек, который делает очень-очень-очень-очень-очень глупые вещи, – ответила она, немного поддразнивая.

– Я – идиот. – Ефраим не отрывал взгляда от ее губ. – Тебе придется потрудиться, чтобы наставить меня на путь истинный.

– И что ты предлагаешь? – ее голос звучал низко и хрипло.

– Выйди за меня замуж. Сделай из меня честного человека, – выпалил он предложение прямо ей в губы, одновременно укладывая ее обратно на мат.

Медисон толкнула Ефраима на спину и быстро оседлала его бедра.

– Знаешь что, если ты сможешь заставить меня прокричать свое имя три раза, я выйду за тебя замуж.

Он обхватил руками ее бедра.

– А временные ограничения есть?

Она наклонилась вперед, скользнув по уже затвердевшему члену.

– О, нет, вообще-то, спешка здесь не поощряется, а если ты заставишь выкрикнуть твое имя четыре раза, я выйду за тебя замуж завтра.

Ефраим сжал её бедра и подтолкнул вперед, проникая в нее.

– Лучше приготовься повторить свои клятвы, Медисон, потому что завтра ты станешь моей.

***

– Неплохо! – оценил Крис, когда Джошуа уничтожил четырех плохих парней.

Джошуа был весь в игре – ничего, кроме видео игры сейчас не имело для него значения. Сидя в изножье кровати Криса, он так и не оторвал глаз от экрана, пока менял свою позу.

– Привет, лузер! – Джил постучала в дверь и вошла, не дожидаясь приглашения. Подойдя к ним, шлепнулась поперек кровати.

– Он не лузер, – сообщил Джошуа на автомате.

– Спасибо, малыш. – Крис оглянулся на Джил, которая наблюдала за их игрой. – Что надо?

– Бабушка сидит на телефоне и обзванивает всех, кого она когда-либо встречала. Она сказала мне заказать на обед пиццу.

– Замечательно, – обрадовался Крис. Насколько он любил бабушкину стряпню, настолько же скучал и по фаст-фуду.

Бабушка не разрешала им часто заказывать готовую еду, за исключением тех моментов, когда происходило что-то масштабное.

– Что случилось с бабулей? Преподобный, наконец, сделал первый шаг? – ёрничал он.

Джил стрельнула глазами в сторону Джошуа:

– Расскажу попозже.

Крису стало интересно:

– Скажи сейчас. Хоть намекни. – Он отложил свой джойстик на пол и развернулся в игровом кресле к ней лицом.

– Нет, сначала закажи пиццу.

– Сама закажи.

– Нет, ты, – пренебрежительно произнесла Джил. При каждом удобном случае она демонстрировала свое превосходство. Это раздражало. Крис все время удивлялся, что он сделал ей такого, что она достает его по пустякам

– Прекрасно, передай мне телефон, он позади тебя.

Она посмотрела через плечо на серебряный телефон на прикроватной тумбочке.

– Позвони по тому, который у тебя в кармане.

Крис сделал вид, что не услышал. Ему нельзя говорить о телефоне. Это был телефон Защитников, GPS, аварийный радиомаяк; в общем, это – его единственная связь с советом.

– Это мой рабочий телефон, Джил. Мне нельзя по нему пиццу заказывать. Просто брось мне мой телефон.

Девушка швырнула ему телефон.

– Не понимаю, зачем Ефраим уволился из полиции ради того, чтобы вместе с шестнадцатилетним парнем работать охранником? – Неверие сквозило в ее голосе.

– Верь, чему хочешь. – То была легенда, которую они всем говорили. К счастью, им не придется использовать ее долго. Скоро прибудет священник, чтобы усилить в доме защиту.

Требовалось освятить дом и установить дополнительные средства безопасности. Ефраим сказал, что вскоре они должны будут рассказать правду, за что премного благодарен, потому что он бы на подобную чушь не купился.

Крис сделал заказ и толкнул серебряный телефон обратно к ней.

– А теперь скажи мне то, о чем я хочу знать.

Сплетни были лучшими друзьями Джил. Пока ты позволяешь ей сплетничать или подкидываешь новые слухи, то являешься ее лучшим другом.

– Ну, кажется, что через семь с половиной месяцев им понадобится еще одна комната.

Крис вытаращил глаза.

– Ах, это? Я уже знал об этом.

– Ты такой врун.

– Я тебя умоляю, да я был первым после них, кто узнал об этом три недели назад. – Фактически, Медисон буквально вывихнула ему руку, заставив идти в Уол-март, который находился в часе езды от города, и купить тот чертов тест.

– Врун, почему это сказали бы тебе, а не нам?

Он посмотрел на нее как на дуру и медленно произнес тем же тоном:

– Потому что он – мой отец, а она – мой лучший друг.

– Эй! – огорчился Джошуа.

– Кроме тебя, малыш, конечно. – Крис слегка толкнул Джошуа в плечо.

Джошуа решительно кивнул, удовлетворенный поправкой: