Текст книги "Смертельная командировка"

Автор книги: Полли Орто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Ничего не будет. Дом только и делает, что меняется. И… ничего…

– Дом никогда не меняет очертания стен. Он всегда стоит точно на одном и том же месте. И даже количество этажей совпадает. Хотя сверзиться со второго этажа можно и сейчас. Достаточно встать там, где в настоящем доме нет пола. А тут целый этаж отсутствует. И холм очертания меняет. Словно его досыпали.

– Но сами-то этажи на месте. Они, скорее всего, превратились в подвальные помещения, но никуда не делись, – Макс, наконец, ступил на ровную землю и развернулся, протягивая руку Алене. – Другое дело, в новом маяке подземные этажи могут быть так плотно законопачены, что торжественная могилка и почетный памятник нам обеспечены.

Алена поморщилась, прогоняя неприглядную картину. Возможности острова до конца не изучены, а по части пакостей он и без подсказок специалист.

– Прорываться туда нам все равно придется. Если, конечно, не хотим застрять тут навечно. А я не хочу, – вздохнула она.

– А я бы вернулся сюда. Добровольно. Но не навечно, и не на постоянной основе, – уточнил Макс. – Но хватит о грустном. Так недолго и в море добровольно сигануть. Лучше вспомни, не попадалась ли тебе на глаза лестница. Хоть какая-нибудь?

Глава 7

Остров снова играл. В этом Алена убедилась достаточно быстро. Он манил, отгонял и откровенно насмехался.

– Знаешь? Я поняла, кем остров был раньше…

Она только вернулась после очередной попытки прорваться к маяку. Лицо раскраснелось от быстрой ходьбы, футболку дополнили влажные пятна. Жара на улице стояла такая, что очертания предметов плыли. В таких условиях и одна попытка – много. Пять – убийственно.

Но что поделать, если маяк скакал из одного времени в другое, как солнечный зайчик по стене. Он картинно менял форму, в окне появлялась плачущая девушка, Алена устремлялась вперед, остров дожидался ее приближения к маяку и менялся обратно.

Макс вопросительно посмотрел на Алену. Сам он словно бы смирился с заточением в «райском местечке». Не то чтобы не пытался вырваться, скорее прекратил попытки вырваться сию минуту. На происходящее взирал с философской снисходительностью, а бесконечный бег и суета неугомонной журналистки его откровенно забавляли.

– Стариком он был. Древним. Противным. Дребезжащим, – закончила Алена, так и не дождавшись реакции. – А не выпускает нас он в воспитательных целях. Дескать, потом благодарны будем за науку.

– Уж лучше пусть держит, – хмыкнул Макс. – Вертолеты он уже выпустил. Теперь неизвестно, где их искать…

– Мог бы объяснить, что хочет. Мы и нашли бы быстрее. А то тычемся, как кутята.

– А он и объясняет. Доступными ему способами, только мы не понимаем.

Остров Макс защищал не впервые. Логика в этом была. После претензий обиженный остров с легкостью сменял райскую жизнь на бег с препятствиями. И все же защищать обидчивого хитреца Алене не хотелось. Она поджала губы, мотнула головой, но промолчала. Встала, схватила камеру и направилась к двери. Макс только и успел выглянуть в окно и крикнуть:

– Далеко собралась?

– Ловить сакральный смысл бесконечной смены маяка. Вдруг показывает остров быстрее, чем говорит. И я просто не успеваю увидеть то, что он демонстрирует.

В этот раз Алена не стал штурмовать склон. Она удобно расположилась в отдалении на пригорке, с которого просматривался и холм, и весь маяк заодно. Деревья давали приятную тень. Корзинка со снедью скрашивала ожидания.

Морс, бутерброды, фрукты – журналистка, полдня пробегавшая туда-сюда, устала, проголодалась, но сдаваться не собиралась. Ленивое ожидание невесть чего, которым занимался Макс, ее откровенно раздражало. А понять, как такой человек достиг подобных высот в бизнесе, и вовсе не получалось. Он же только и делает: спит да ест.

В этот раз маяк начал смену сверху. Раздолбанные кирпичи возникали так медленно, словно старели прямо тут же. Трухлявая рама щепами осыпалась вниз. Девушка в окне в этот раз не рыдала и не звала на помощь, скорее смотрела обреченно и умиротворенно. Казалось, она приняла нелегкое решение и теперь прощалась с жизнью. Не хватало только веревки на шее.

Алена достала зеркалку и перевела в режим серийной съемки. Подходить не стала. Вместо этого замерла статуэткой, боясь нарушить редкий показ. Девушка в окне махнула и приветливо улыбнулась. Алена непроизвольно повторила жест. Лицо незнакомки скривилось от ужаса. Она закричала, но до журналистки не долетело ни звука. Только открытый рот и побелевшее лицо подсказали: та в ужасе.

Девушка кричала и кричала, а Алене хотелось нажать кнопку и перемотать до того момента, когда все закончится, чтобы узнать, чем. За неимением волшебной кнопки оставалось радоваться отсутствию звука. Ужас незнакомки даже в тишине заражал не хуже вируса.

Тем временем та перестала орать. Губы ее перекосило, но лицу текли крупные слезы. Она выглянула из окна, примеряясь, как удобнее спрыгивать, и Алена таки подскочила.

– Не смей! – заорала она.

Незнакомка вздрогнула и уставилась прямо на Алену бессмысленным взглядом. В этот раз она походила на куклу, которой пришлось прервать представление. Замереть замерла, а что делать вне роли, неизвестно.

– Да прыгай ты уже, – с обреченностью проворчала Алена и неловко уселась обратно.

Она и на спортивных матчах реагировала излишне бурно. Частенько ее соседи пересаживались подальше, но продолжали косить презрительным взглядом с нового места.

Незнакомка в окне прекратила прожигать Алену взглядом и посмотрела вверх. Из окна она высунулась настолько сильно, что не ясно, как удерживалась на разваливающемся подоконнике. Алена заподозрила, что тогда, давно, девушка не специально спрыгнула, а случайно вывалилась из окна. А та, отвергая все законы физики, встала на подоконник, подтянулась и полезла на крышу.

Алена моргнула, встала, села. Кирпичи на маяке создавали выступы, но такие мелкие, что уцепиться за них невозможно. И уж тем более по ним невозможно подняться, да еще и с такой скоростью. Девушка же взбиралась вверх так быстро и невозмутимо, словно ничего необычного не происходило. Выглядело это так, точно она идет по лестнице, а вовсе не лезет вопреки здравому смыслу и возможностям человеческого тела.

Алена убедилась: камера зафиксирована, работает как надо. Самой можно и поглазеть. Теперь, когда шок прошел, она смогла рассмотреть наряд незнакомки. То, что приняла за платье, оказалось кружевной блузкой с ажурными манжетами. На ногах покорительницы крыш красовались узкие брючки и сапоги. Высокие. Черные. Явно мужские.

Крупными сапогами паучиха так крепко держалась за стену, словно вместо подошвы у тех шипы, способные пробить кирпич и черепицу.

Зеркалка нагрелась, но продолжала мерно пощелкивать. Алена затаила дыхание. Развязка была близка. Девушка уже добралась до крыши и теперь приближалась к пику. До цели оставалось совсем чуть-чуть, когда она посмотрела вниз и вздрогнула.

На остроконечный конус крыши, она взбиралась не столь уверенно. Сейчас она походила на лунатика, очнувшегося от тревожного сна посреди пустыни: не понимала, где находится и что делает.

Уверенные движения сменились рваными и дергаными. На остроконечной крыше она балансировала с таким ужасом в глазах, что Алена с трудом усидела на месте. Крик, как показал предыдущий раз, вполне способен пересечь время, а положение у бедолаги и без того неустойчивое.

Девушка, наконец, встала более-менее ровно, насколько это вообще возможно, и посмотрела в небо. Она словно позабыла про высоту. Движения вновь сменились на уверенные. Она махнула руками и закружилась на месте, рискуя свалиться.

Алена окончательно перестала понимать происходящее. А меж тем, та буравчиком ввинчивалась ввысь, исчезая с крыши. Первыми пропали руки, потом голова, тело. Последними мелькнули слишком большие сапоги. Процесс занял не больше минуты.

Всего минута, и крыша опустела. Вместе с девушкой пропал и маяк. Старинный. На его месте так неожиданно возник современный, что Алене захотелось подойти и потрогать: а вдруг мираж?!

Впрочем, о чем это она? На чертовом острове все неправильное и нереальное. Даже само ее присутствие абсурдно. Не говоря уже обо всем остальном.

– Ладно, посмотрим, что удалось заснять, – пробормотала Алена, собрала раскиданные вещи и направилась к дому.

Переходя через мост, она знала: просмотр фотографий придется отложить. Мосты, соединяющие две половинки острова, так разительно отличались друг от друга в разное время, что ошибиться невозможно. Коварный остров показал маяк, но сделал недоступным ноутбук.

Одно приятно. Этот мост она еще не видела. А значит, пришла пора познакомиться с четвертым обликом острова.

Дом нынче походил на склеп, из которого сбежали все мертвецы. Беседку опутала паутина, клочья которой украшали лестницу. Дверь черного, словно облитого смолой, дома была гостеприимно открыта, но заходить туда не хотелось. А тут еще и Макс куда-то запропастился. И может, и не Макс он уже. Кто знает…

– Прорвемся, – шепнула сама себе Алена, поправила сумку с камерой, покрепче перехватила корзину и решительно направилась к дому. Зайдет или нет – еще вопрос, но уж вокруг-то точно его исследует. А может, и заснимет, если очень повезет…

Макс возник неожиданно. Она как раз шла к внутреннему саду дома, когда он вынырнул из кустов: сцапал за локоть и втянул в свое убежище, зажав ладонью рот.

– Тише тут, – цыкнул он, разворачивая ее к себе лицом. Та облегченно вздохнула. Он убрал руку. – Нельзя туда, – прохрипел он едва слышно. – Никуда нельзя. В этой локации можно только бегать, прыгать и прятаться. Все остальное недоступно. Смотри, в общем.

– Геймер, – мысленно восхитилась Алена. – Этот распиаренный красавчик еще и геймер. А кроме этого, лентяй и лоботряс. – успела подумать она прежде, чем началось представление.

И оно перекрыло все, что она видела до сих пор.

Глава 8

Остров оживал, словно до этого был лишь тенью самого себя. Все на нем приходило в движение. Земля тоненько вибрировала, будто внутри нее роились гигантские черви, что в спешном порядке рыли лаз наружу. Дом раскачивался как шарнирная кукла. Стекла дребезжали. Двери хлопали. Деревянный паркет то стонал, то охал. Тот, кто находился в доме, развлекался с фантазией.

– Что за черт? – голос Алены потонул в какофонии звуков, но бизнесмен, сидящий рядом с ней, умудрился расслышать.

– Не поминай в такой час, – шикнул он, не сводя напряженного взгляда с дома.

– Это надолго?

Она все меньше понимала происходящее и все больше мечтала о немедленном возращении домой. Еще вчера загадки острова казались занятными и стоящими репортажа, как минимум. Но сегодня… Сегодня сперва объявилась странная девушка, а теперь дом заполнило неясно что. И от этого всего хотелось бежать без оглядки, наплевав даже на драгоценную зеркалку.

– По-разному. Бывает, до рассвета не утихает. Бывает, час побушуют и разойдутся.

Макс говорил, едва шевеля губами. Звук практически отсутствовал. Алена прижалась к нему, чтобы лучше слышать. Его дыхание согревало и отвлекало от панических мыслей.

– В этот раз повезло, – продолжил бизнесмен. – Смена застала нас на улице. Остров тебя пощадил и сдержался. Проснуться в «этом» – то еще удовольствие. И вероятность уцелеть намного меньше. Обычно я сразу бегу отсюда. Есть тут одно подходящее местечко. А сегодня специально дожидался тебя. Пропадешь ведь.

«Специально», – отметила Алена и, прижавшись вплотную, шепнула:

– Ну, так я уже здесь. Бежим?

– А увидеть ты не хочешь? «Это» лучше оценивать со стороны, чем из собственной кровати. Да и сбежать так проще.

– Что «это»? – она спросить не успела. «Это» показалось само.

Оно походило на человека. На очень-очень большого человека. По его черному замурзанному лицу текли кровавые слезы. Изо рта выглядывал длинный раздвоенный язык.

Существо голосило тысячей глоток сразу, вереща на разные голоса, размахивало пухлыми ручками и шло до того медленно, точно боялось не устоять. Примерно так же ходят малыши, которые недавно научились ходить, расставив руки и раскачиваясь из стороны в сторону.

Выражение его лица непрерывно менялось. Оно одновременно улыбалось, скалилось, жмурилось, скулило от боли. В руке оно тащило мешок, который шевелился, пищал и пытался сбежать.

Двумя огромными, похожими на столбы, ногами существо с легкостью пробивало пол дома и оставляло на земле после себя огромные рытвины, похожие на земляные тазики.

– Что это… – начала Алена, но Макс быстро зажал ей рот.

– Тш-ш-ш, – просипел он на ухо и чуть слышно выдохнул, вновь обдавая дыханием: – Уходим.

На ноги он вскочил так быстро, что Алена не успела сообразить и замешкалась. Он силой дернул ее за руку, заставляя подняться, и потянул за собой. Руку он так и не выпустил. Уже на бегу Алена обернулась, рискуя свалиться. Существо раскачивалось, стоя на одном месте, и таращилось им вслед. Мешок оно выпустило, и тот бодро самораспаковывался. Да так успешно, что задержись они на секунду, станет ясно, что или кто в нем.

– Оно умеет бегать? – крикнула Алена. Мысль что существо может пуститься в погоню, повергала в ужас.

– Еще как умеет, – отозвался Макс и ускорился. – Только оно долго соображает. Зато слышит идеально. А его мешок и вовсе кладезь неприятностей и скорости.

Мост в этот раз походил на шаткую, летящую над пропастью конструкцию. Дощечки, кое-как скрепленные веревочками, трепетали под порывами отсутствующего ветра. Натянутые вместо перил веревки обмякли и походили на змей, готовых к атаке.

В другой раз Алена непременно остановилась бы, всласть понервничала и повернула назад, в этот – Макс не оставил выбора.

– Главное, не замирать, – крикнул он. – Один шаг на одну дощечку. Веревку тоже лучше не трогать. Цапнет. Вспомни, как прыгала по камням через ручей. Точно так же.

– Где ты только взял такие ручьи? – поразилась Алена. – В моем городском детстве подобного не было.

– А мое детство прошло в издыхающем селе, – отозвался Макс и прыгнул. Руку Алены он так и не выпустил. Волей-неволей, ей пришлось прыгать. И не думать. – Из всех развлечений: речка-говнотечка, десяток старых сараев, да проселочная дорога с редкими машинами. Я пытался покалечить себя всеми известными способами. Не специально, конечно. Просто энергии во мне всегда хватало, а простора для игр – нет.

– То-то ты сейчас сидишь целыми днями. В детстве переиграл, – буркнула Алена едва слышно, но тот расслышал.

– Я не сижу. Я отсыпаюсь после ночных прорывов. Это ты видишь первый. А я их уже столько пережил… и до сих пор жив.

– Они что, часто бывают? – ужаснулась Алена.

Говорить было все труднее. Вопрос она произнесла чуть слышно, экономя силы и пытаясь не потерять ритм прыжков.

– Через день. Изредка через два. – Максу прыжки давались ощутимо легче. Сказывалась практика.

«Ничего, скоро я тоже так смогу», – мрачновато усмехнулась Алена и промолчала. Говорить не хотелось: слишком велик риск улететь в пропасть.

Доски кусались. Стоило ноге коснуться одной из них, как в ней прорисовывался беззубый рот, что разевался в немом крике. Зубов не было, но хватать жертв мосту это не мешало. Стоило замешкаться, как доска схлопывалась вокруг ноги и держалась так крепко, что выдирать ногу приходилось в ущерб кроссовку.

«А когда оно дожрет кроссовки, примется за меня», – сообразила Алена и сосредоточилась на прыжках. Слаженно и прыгать, и болтать, как Макс, у нее пока не получалось.

Предупреждение о бортиках тоже получило объяснение быстрее, чем хотелось. Обмякшими и повисшими веревки казались только с виду. Стоило прикоснуться, руку пронзал разряд боли, точно именно тут нынче работал невидимый генератор.

Промахнувшись пару раз и заработав красные полосы ожогов, Алена резко выдернула ладонь, расставила обе руки в стороны и сосредоточилась на прыжках. В конечном счете, если она не удержится, Макс помочь не сможет. Мост шаткий, опоры нет. Так и улетят в пропасть оба. А так у одного из них останется шанс.

Прыжок. Вздох. Прыжок. Выдох. Прыжок. Вздох. Выдох. Прыжок.

Ближе к концу моста Алена выработала личную схему прыжков и даже с гордостью покосилась на почти целые кроссовки. Стоило ей отвлечься, как расплата не заставила себя ждать. Дощечка сомкнулась с такой скоростью, что она зашипела от боли. По ощущениям, нога превратилась в один сплошно синяк. Правая. Толчковая. Именно ей почему-то и доставалось больше всего.

Удар палкой стал неожиданностью. Крепкий сук со всей силы воткнулся в доску, в то место, где у живых существ должен быть глаз. Макс лупил в него, будто, в отличие от Алены, видел его.

Визг заставил вздрогнуть. Доска разжалась, выплевывая разморившийся кроссовок.

Прыжок. Вздох. Прыжок. Выдох. Прыжок. Вздох. Выдох.

Через две доски Алена ступила на твердую землю и обернулась. Дом отлично виднелся отсюда. Существо стояло на том же месте. Только качалось все сильнее. Вперед-назад. Вперед-назад. Оно уже практически коснулось носом земли, когда очнулось и… побежало.

И тут же мешок развязался, вытряхивая крупные красные шары. Шарики подскочили, встряхнулись и злобно ощерились все разом. Они походили на искореженных кукол с острыми зубами и красными горящими глазами.

– Неплохо, – уронил Макс, схватил Алену за руку и вновь кинулся бежать. – Скорее. Куклы хорошо бегают. Слишком хорошо.

Алена обернулась. Черно-красная туча лавиной потекла следом.

Журналистка ускорилась и постаралась выдернуть руку. Так бежать ужасно неудобно. Макс в ответ лишь крепче сжал ее и с силой потянул на себя.

«Что за идиотская привычка?» – Алена изо всех сил старалась не злиться, но получалось плохо. Сейчас она походила на воздушный змей, который на веревочке тащит заигравшийся мальчишка. И не нужен уже, и отпустить жалко.

По крайней мере, именно так она ощущала себя, когда ее без объяснений и остановок тащили за руку. Ему удобно. Он успевает. Остальное не его проблемы.

Спорить на бегу неудобно и небезопасно. Мост показал это ясно. Так что претензии она отложила на потом. Пока лишь покорно переставляла ноги, старательно следила за дорогой и пыталась не упасть. Кто знает, на что сейчас способна земля, если даже мост тут кусается?!

Лавина щебетала, верещала, пищала и стонала. Эхо звуков разносилось со всех сторон разом. Алена даже мотнула головой, разглядывая окрестности и ища новых гигантов и кукол. Никого. Вокруг никого. А позади вся туча разом. Ну, или почти вся.

– Они нас догоняют! – вообще-то она их не видела. Но звук приближался неумолимо и жутко.

– Это пока. Они глуповаты. И всегда бегут массой. Куда первый, туда и все.

Задумку Макса она разгадала не сразу. Тот мчался к воде. Точнее к обрыву над морем. Очень крутому и внезапному обрыву, который не увидишь, пока не подберешься к краю. Идеальная обманка.

Затормозил Макс так внезапно, что Алена с трудом не впечаталась в него. Он же у самого края ловко отскочил в сторону и утянул ее за собой. Куклы с горящими глазами промчались мимо, следуя за ревущим существом. Общей массой они стекли в море.

– Быстрее. Они скоро вылезут.

– И что? Они каждый раз попадаются в одну и ту же ловушку? – верилось с трудом.

– Не каждый. Ловушек всего пять. Я их использую по кругу. Память у них короткая. Пара-тройка дней и все как с чистого листа, – не останавливаясь, ответил Макс. – А в спокойное время занимаюсь тем, что обследую остров на предмет новых ловушек. Почти все свободное время на это и уходит. Даже не успеваю остановиться и подумать о том, что тут происходит.

Убежищем оказалась пещерка в холме, соседствующем с маяком. Неглубокая и мелкая, она выглядела сомнительной защитой. Макс, согнувшись, ввалился внутрь. Привычно втянул Алену, наконец, выпустил ее ладонь и уселся прямо на землю.

– Не тронь руку! – напустилась Алена, едва оказалась внутри.

Адреналин зашкаливал, и сидеть она не могла: бегала на маленьком пятачке пространства вокруг сидящего на полу бизнесмена. Потолок проходил как раз над ее головой, но за волосы не цеплял.

Стоило рявкнуть, как Макс поднял на нее изумленный взгляд.

– Так быстрее, – растерянно отозвался он. – Объяснять долго и небезопасно. Тут полно ушей. И как еще мне понять, что ты не отстала?!

– А как ты понимаешь, что я не упала? – огрызнулась Алена. Запал пропал. Накатила усталость. А вместе с тем и понимание: взъелась зря. Он на этом острове дольше нее, и до сих пор выжил. И подсказчиков у него нет. – И прыгать так неудобно. И бегать тоже, – ворчливо, но без прежнего пыла, добавила она и уселась рядом.

– Буду отпускать, – Макс пожал плечами и отвернулся. – Могу и вовсе не предупреждать. Но мне показалось, что ты тоже хочешь выжить. Извини, если ошибся, – голос так и сочился ядом.

Алена отвела взгляд, тихо буркнула:

– Извини. Это усталость. Тянуть можно. Предупреждать нужно. А вот держать постоянно – нет. Неудобно. Боюсь упасть.

– Договорились, – Макс повернулся. Злости в его взгляде не было. Досады тоже. Одна неприкрытая насмешка, точно перед ним не взрослая девушка, а ребенок-несмышленыш, чью истерику надо просто переждать.

«Так не пойдет, – волна злости вновь опалила Алену. – Я заставлю тебя с собой считаться».

Макс слишком уж пристально следил за изменениями выражения лица. Алена старательно упихала раздражение поглубже и нарочито миролюбиво предложила:

– Теперь ты будешь искать убежища, а я разбираться с загадками чертова острова. Опыт журналистских расследований у меня большой. Зачем-то же нас он сюда привел?! Если выясним, он может и отпустить.

На том и остановились. До утра они так и сидели, таращась вдаль и чутко вслушиваясь в отдаленные визги. Говорить не хотелось. Спать тем более.

А с рассветом все исчезло, словно и не было. Стоило первым лучам солнца осветить остров, как порождения темноты начали таять, источая нестерпимую вонь. К тому времени, как взошло солнце, остров вновь походил на рай для влюбленных.