Текст книги "Даргар. Путь Творца"

Автор книги: Полина Жандармова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Конечно же, я как всегда оказался прав.

– Дарга-р-рец-дар-р-гарец, чужое вор-ровалец! – звук нарастал, становясь громче с каждым ударом сердца. – Чужое вор-р-ровалец, невинных убивалец! – казалось, он громыхает над всем парком. Я действительно забирал чужое. Но вот убивать… Это было уже слишком!

– А ну замолкни! – рявкнул я, снимая зеркальный щит. Мгновенная тишина повисла в парке. Было слышно лишь сиплое дыхание зависших в воздухе гарпий. А дальше:

– Дер-р-жи вор-ра!

Да начнется веселье!

Я нырнул вниз, попутно убирая из-под ног воздушную желейку. Больше она мне не понадобится. Гарпии ринулись вперед – туда, где мгновение назад я стоял во всей красе. Одна из хищниц успела в последний момент взмыть вверх. Две другие влетели друг в друга и тут же с воплями принялись рвать перья и волосы соперницы. Я усмехнулся. Эти создания были, как всегда, предсказуемы.

– Дар-ргаре-рец-убивалец! – продолжал то ли каркать, то ли клекотать голос. Камень под ногами спружинил, выталкивая меня вверх, я извернулся, пропуская третью гарпию вперед, и послал ей в спину воздушный столп. Он настиг хищницу, придал ускорение, отчего тварь закружилась в воздухе, беспорядочно хлопая крыльями. Я выиграл несколько мгновений. Нужно торопиться!

Я снова приземлился на дорожку и кинулся вперед. Поворот, еще один и еще. Воздух наполнился воем – видимо, на дороге были какие-то очередные защитные чары. Но теперь мне было не до них. Беседка близка – я чувствовал, как камень под ногами становится горячим. Я почти у цели.

– Дар-ргарец-ворр-ровалец! – совсем рядом. Я влетел в очередной поворот и оказался лицом к лицу с распахнутым грифоньим клювом. И выругался. Беседка, хранящая гримуар, и была этим противным созданием. Механическая птица с телом льва и каркающим глупости клювом медленно проворачивалась на постаменте. Сам по себе грифон не двигался и уж тем более не был живым – теперь я понял, почему на него зеракльная магия не подействовала. Кованые из тончайших прутьев крылья, сложенные впереди, надежно закрывали подступы к сердцу – средоточию охранных заклинаний, месту, где покоился гримуар. Я прищурился. Грубой силой я тут вряд ли чего-то добьюсь. Грифон полностью выкован из местного металла. А с металлами я совсем не в ладах. Единственная моя надежда – каменный постамент.

Грифон повернулся и замер. В прорезях глаз вспыхнул алый свет.

– Вор-р! Дар-р-гар-рский во-р-р!

– И вам доброй ночи, милейший! – я чуть склонился в приветственном поклоне, не переставая изучать строение беседки. Сзади послышался шелест. Камень за моей спиной дрогнул и вверх взмыл щит. Удар и звук упавшего тела подсказали, – одна гарпия готова. Двое оставшихся все еще дрались между собой, пока их пастух-грифон был сосредоточен на мне.

– Вы не подскажите, как мне добраться до книги, что лежит в вашей груди?

Не могу сказать, что я на что-то рассчитывал, задавая этот вопрос. Просто нужно было как можно дольше удерживать внимание грифона, пока гарпии не перебьют сами себя в воздухе.

Механическая птице-лев заклекотала, из клюва вырвались столпы огненного сияния. А в следующий миг грифон расправил крылья, обнажая подставку с гримуаром.

– Взир-р-рай, вор-р и знай, что тебе никогда не укр-р-расть Священную Книгу! Склонись и благоговей!

– Ага, уже склоняюсь, подождите! – усмехнулся я в ответ. Вот этого момента я ждал! Я прошептал Слово и каменное основание беседки, повинуясь древнему языку, дрогнуло. Порода на моих глазах размягчилась, становясь пластичной и медленно перетекла в стороны, сковывая, а следом и вовсе прекращая движение механизмов грифона.

– Видите? Склонился! И заблого-го-го-говел так, что мир вокруг плавиться начал от моего благо– бла-говения!

Я подскочил к грифону, на ходу натягивая на левую руку аргонитовую перчатку. Занятная вещица, способная заглушить любую магию. Сунул руку в грудь-арку и схватил гримуар. Грифон заверещал, мне показалось, на всю Империю.

– Простите, сударь, работа! И, да! Мы не убиваем людей! И нелюдей тоже! Запомните это, прошу вас!

– Дер-р-жите во-р-ра!

Но меня было уже не поймать. Я бросил гримуар в заплечный мешок с защитными рунами, а перчатку прямо в распахнутый клюв грифона, призвал воздушный щуп и взмыл вверх. Очень удачно разминувшись с летящими в мою сторону гарпиями, которые, наконец, опомнились и прекратили склоку. Внизу слышался топот стражников, гвардейцев и, кажется, самого императора. Да, точно, вон он, мелкая букашка подо мной. Я поднимался все выше и выше, на лету открывая портал. Дело было сделано. Прощай, неизвестная мне Империя. Здравствуй, Великий Путь!

Впереди замерцал портал. Я отправлялся в Арантар.

Холдфаст!

Глава 3. Великий Путь

Междумирье. Путь в Арантар.

Самое сложное в переходе – не забыть сделать первый вдох. Когда перед глазами извечная тьма расцветает мириадами оттенков, когда далекие звезды подмигивают тебе, проносясь мимо, и тут же теряются в недрах мироздания. Когда собственный внутренний свет указывает путь к нужной точке. Во всем этом великолепии легко забыть главные правила, которые могут стоить жизни.

Вдох.

В легкие с трудом протискивается магическая пыль.

Ритуальные слова.

– Да простят меня все, кому я принес огорчения. Да не померкнет свет души моей, да не коснется мрак мыслей и дел моих. Холдфаст!

Конечная точка перехода.

Арантар. Древний Город Городов. Столица Пути.

Выдох.

Я рассыпался вихрем разрозненных, вьющихся вокруг источника внутреннего света частиц. И в таком вот вихревом состоянии двинулся вперед, по мерцающему во тьме Пути. Арантар сиял далекой песчинкой среди сотен тысяч других – миры, системы, нетронутые никем пространства. Всё сплеталось в Пути воедино – хаос и космос, порядок и бесконечная энтропия. Различить здесь, на Пути, во время Перехода что есть что и кто есть кто было практически невозможно. И лишь отсвет души мог подсказать, кого ты только что повстречал. Периодически мимо проносился очередной светящийся вихрь, подобный мне. Кто-то из Скользящих совершал Переход. Синие – торианцы, сыновья Дома вод Семи океанов. Желто-зеленые, несущие за собой свежесть и прохладу – лаосцы, дети Леса Великого Древа. Искрящиеся, серебристые урбы – адепты технологии и прогресса. Эфемерные, едва уловимые аэры – дети Воздуха и Неба. Всего тринадцать Домов, сохранивших знания о Переходе. Когда-то этим знанием обладали все желающие. Когда-то они беспрепятственно ходили по мирам из двери в дверь. Когда-то это закончилось не очень хорошо. Войны, разрушение Пути и бесконечная тьма. Именно тогда и явилась Паучиха-Мать с верными аранеями, сплетая то, что осталось от некогда великой системы переходов в тонкую, местами непроходимую Паутину миров. И теперь мы, высшая раса созидающих, хранили эту древнюю тайну Перехода, не имея возможности повторить ошибки предков. Об этом позаботились аранеи – жрецы Паучихи-Матери. Старцы, принесшие себя в жертву Пути, положившие всю жизнь на алтарь служения великому знанию. Они построили Арантар в самом центре мироздания. Они строго следили за правилами. И жестоко карали тех, кто решался отступить от этого самого правила. Не убей – просто, не правда ли? Так просто и вместе с тем так невозможно для многих. У аранеев была своя, многим весьма непонятная логика. Убийством считалось любое действие, которое приводило к чьей-либо гибели. Даже если это сделал не я. Я достал редкое оружие и с его помощью убили кого-то? Кто виноват? Я. Я украл редкий артефакт, развязавший кровопролитную войну?  Кто виноват? Вот же незадача, тоже я. Именно поэтому все Скользящие, решившие, как я, подрабатывать курьерами (ну не нравилось мне слово “вор”, было в нем что-то такое, бесчестное, что ли), обязательно брали клятву с заказчика. И если впоследствии клятва оказывалась нарушена, гнев аранеев падал не на меня, а на того самого обманщика. Правда, муки совести никто не отменял. Но это уже были издержки профессии. Стоит отметить, что никакие, даже самые изобретательные пытки не шли в сравнение с карой паучьих жрецов. Мой заказчик поклялся, что  гримуар нужен ему не для кровавых распрей и не для свержения черного властелина. А также, что никто из невинных не пострадает, если я утащу эту книгу, а, наоборот, воцарится мир, покой и согласие. Учитывая, что в истории упоминались паучьи жрецы, якобы направившие заказчика ко мне, я поверил. Да и магическая клятва – это не шутки. Просто так не обойти, лазеек нет. Поэтому сейчас я скользил в Арантар, пребывая в прекрасном расположении духа. Я справился с заданием, меня ждет награда – что может быть лучше? Довольный собой, я набирал обороты. Источник внутреннего света от этого разгорался ярче, отбрасывая во мрак яркую зелень – отсвет моей души. Вообще, он должен был быть темнее. Зеленовато-коричневый, круг от круга темнеющий, как недра горной пещеры, покрытые чуть светящимся мхом. Но в тот миг, когда я покинул Даргар, а Круг Камней признал меня погибшим для своего народа, мой свет изменился. Вспыхнул, как будто вопреки всему, посреди Пути яркой зеленью, и с тех пор вот уже несколько лет оставался таким нетипичным. Путь принял меня, несмотря на то, что я нарушил правила. Принял и позволил Скользить. А большего я не желал. Только я и этот бесконечный, разгоняющий мрак, свет Паутины.

Волна боли догнала меня по касательной в тот момент, когда я собирался проскочить очередной узел – средоточие нескольких миров, в которые я сейчас не стремился. Такие узлы могут быть опасны – особенно, если кто-то знает маршрут Скользящего. Очень легко выставить петлю и затянуть неопытного или, например, увлеченного созерцанием Паутины Иноходца в свой мир. А там уже, как повезет – плата за выход, наем или, например, кара за прошлые деяния. Однажды я чуть не попался в такую ловушку. Украл ценного фамильяра (что-то вроде магического питомца) у одного из правителей. Тот еще долго потом пытался поймать меня в петлю. Пока не умер от когтей другого фамильяра. Странная была история, особенно, если учесть, что нанял меня для собственного спасения тот самый первый фамильяр. Так или иначе, с тех пор я был очень внимателен к узлам. Разгорался ярче, разгонялся на подходе, намереваясь на полных оборотах проскочить опасное место, и бросался вперед зеленой кометой. Но в этот раз мой план развалился на подходе к узлу.

Боль. Невыносимая. Все поглощающая. Я чувствовал её так, как будто сам был на месте несчастного. Она проникала в самую суть, окутывала источник липкой дымкой, мешая свету изливаться. Она туманила разум. Мой? Чужой? Я не мог отличить чувства, не мог понять, кому принадлежит эта боль. Но я твердо знал, что с моим телом и источником все в порядке. А это значит, передо мной был такой же, как я Скользящий. Кого-то подловили. Или ловят прямо сейчас. Времени на раздумья не было. На такой скорости, когда даже свет не способен угнаться за мной, каждая мысль думается слишком долго. Пока я разберусь, кому нужна помощь, помогать, вероятно, уже будет некому – я окажусь слишком далеко отсюда. Я раскрутил кольца собственного светового вихря, чуть замедляясь. Нас, стремящихся ступить на Путь, с первых дней готовили к таким ситуациям. Если сам не рискуешь – спасай. Если рискуешь – делай выбор быстро. Но разбирайся со всем потом. Времени оценивать происходящее, гадать и колебаться нет. Замедлишься и задержишься дольше, чем следует – сгинешь сам.  Голос учителя звучал в голове, пока я призывал Паутинный щуп – тонкую спасательную сеть. Парочку таких я всегда держал наготове для непредвиденных случаев. Таких, как этот. К моменту, когда я различил впереди свечение – желто-зеленое, свежее, тянущее прохладой весеннего леса – сеть была у меня в руке. Лаосец. Если верить цвету сияния, именно он попал в беду. Вокруг него роились черные мухи – паразиты междумирья, слетевшиеся на запах смерти. Лаосец был слаб и, судя по рассеивающимся отсветам, тускнеющему внутреннему источнику и периодическим ярким вспышкам силы – он был ранен. Мухи чувствовали скорую наживу и то и дело роем накидывались на пока еще слабо отбивающийся вихрь.

Я выбросил вперед световую стрелу, разгоняя назойливых паразитов.

– Не сегодня, ребята!

Окончание мысли долетело до меня в тот момент, когда я накинул сеть на слабеющий светло-зеленый вихрь. Боль, сильнее прежней, на краткий миг затмила все вокруг, даже Путь. Ослепленный, я рванул сеть с замедляющимся вихрем-лаосцем на себя. На лету Паутинный щуп завернулся в кокон, надежно пряча обессиленного Скользящего внутри. Оставалось надеяться, что он дотянет до Арантара. А я успею его дотащить, не сдавшись под натиском этой всеослепляющей боли.

– Ну уж нет!

Холодная ярость, помноженная на упрямство, придала мне сил. К боли я привык давно, еще на первом круге. В подземельях Даргара, где лучшие наставники Дома Камня воспитывали своих будущих бойцов, нас с детства приучали и к каленому железу, и к плетям, и много к чему еще. Поэтому боль не могла сдвинуть меня с Пути. А вот страх не успеть… Я отогнал его, многократно ускоряясь. Да, с резервом придется попрощаться, но это ерунда – в Арантаре в обмен на гримуар я получу несколько полных кристаллов с ценной энергией. Этого мне хватит для восстановления. А вот этому несчастному мое промедление может стоить жизни. И кто его знает, как рассудят аранеи. Вдруг признают меня виновным в бездействии?

Я рванул вперед, оставляя после себя яркий ядовито-зеленый свет. Наверняка в парочке ближних миров сейчас обратили внимание на новое светило на небосклоне. Кто-то, возможно, даже предсказал очередной конец света из-за появления необычного следа в небе. Но нет, это был я – яркий, горящий, жаждущий как можно скорее оказаться в Городе Городов. Лаосский свет, надежно спеленатый паутинным коконом едва пробивался наружу. Главное, дотащить его до Сердца Мира, а там жрецы помогут. Не могут не помочь!

Сектор, еще один и еще. Миры оставались позади, тьма клубилась со всех сторон, немигающим взглядом наблюдая за этой гонкой, в которую я, сам того не желая, вступил. И призом, долгожданной наградой в этой самой гонке была жизнь раненного лаосца. Игра со смертью. Ни много, ни мало. Равнодушная вселенная безмолвно взирала за двумя песчинками, так стремительно скользящими к сердцу мира. Наверняка она видела тысячи таких вот одержимых, летящих к спасению. Опираясь на одну только надежду. Чувствуя, как против воли вихревые кольца постепенно расслабляются. Скользить одному на такие расстояния тяжело. Скользить с раненным на привязи – тяжело многократно. Нет, не вдвойне, и даже не втройне. Здесь, в междумирье, не действуют никакие законы логики и смысла. Только то, что пожелала сама Паучиха-Мать. И лишь вера в силу её способна даровать свет.

Эти слова я знал не просто наизусть. Я обращался к ним каждый раз, ступая на Путь. Их поведал мне мой учитель, араней Аргос, давным давно. В той жизни, где я был примерным сыном и надеждой рода. Теперь все было в прошлом. Все, кроме этой непреложной истины. Верь в Сплетающую миры и судьбы. Верь истово и неистово и, возможно, она одарит тебя своим благословением. И я скользил вперед и верил, каждой светящейся частицей моей души, что стремилась сейчас сквозь извечную тьму к спасению.

Две грязно-серые вспышки я заметил краем сознания. Чужаки. Не наши. Но сильные и, без сомнения, одаренные. Маги? Существа? Порождения? Вариантов было множество. Ответ один – кто-то воспользовался артефактом Пути, открыл портал и ступил на Путь. Такое тоже случалось. Стоили такие артефакты неимоверно дорого. Достать их было практически невозможно. Но, как говорится, при желании, все становилось достижимым. В той, или иной степени. Я изредка встречался с такими вот путниками. Переходы им давались неимоверно тяжело и, как правило, совершались в один конец. На обратный путь не хватало либо средств, либо магических резервов. Иногда и такие, как я, подрабатывали перевозчиками. Для этого нужно было провести целый ритуал. При этом Скользящий еще и отвечал за жизнь своего попутчика. Примерно, как я сейчас. И до конечной точки перехода, случись что, платил собственной жизнью. То еще удовольствие. Поэтому я старался никого не проводить. Так спокойнее.

Увлекшись размышлениями о тайнах Пути и переходов, я с запозданием заметил, что два грязно-серых вихря следуют за мной. Довольно далеко – все-таки я скользил не в первый раз и был в разы быстрее. Но то, что преследователи шли по пятам, сомнений не вызывало. Если бы не моя “ноша”, я бы ушел от них тонкими тропами. Но с грузом в виде тяжело раненного лаосца нужно было двигаться осторожно, без лишних потрясений. Поэтому, не имея других вариантов, я просто продолжил путь в надежде, что те двое сами отвалятся. Тем более, впереди уже можно было различить свет Арантара. Я сделал очередной рывок, надеясь, что грязно-серые останутся далеко позади.

Но сегодня, видимо, моя удача засмотрелась в противоположную от меня сторону.

Два сгустка (на вихри Скользящих они были совсем не похожи) мало того, что не отстали, затерявшись в дальних секторах. Наоборот, рванули вперед, стремительно сокращая расстояние между нами. Теперь я уже не сомневался, что эта парочка тянется за мной. Или за лаосцем. Узнать это можно было лишь одним способом – остановившись. Но мне почему-то этого делать не хотелось. Наоборот, я выбросил вперед сноп зеленых искр и еще сильнее раскрутил вихрь. Две новые грязно-серые вспышки по бокам заставили бы меня выругаться, если бы здесь существовал звук. Но звуков в междумирье не было. Равно как и времени. Только свет, мрак и бесконечная, непроницаемая тишина. И четыре преследователя, которые явно хотели не просто поздороваться на переходе. В Бездну! Нужно добраться до Врат. В Арантаре никто не посмеет напасть.

Осознание пришло с небольшим запозданием, но неотвратимо. Как будто камень с утеса прямо на голову свалился. Врата. Для того, чтобы пройти сквозь них, я должен предельно остановиться. А на такой скорости эта четверка мгновенно настигнет нас. И, что-то мне подсказывает, не преминут воспользоваться моей беззащитностью. Словно в ответ на мои подозрения, еще две вспышки озарили пространство, а вслед за ними с разных сторон потянулись черные мухи. Чувствовали скорую расправу.

Я один против роя падальщиков и шестерки преследователей. С каждым мгновением картина вырисовывалась самая, что ни на есть, печальная.

Ну же, Глэйб, думай! Ты и не из таких передряг выбирался!

Огни Врат приближались. Синие, белые, красные, желтые – они вспыхивали. гасли, перетекали из цвета в цвет. Чем ближе я подбирался, тем быстрее сменялись цвета. В момент, когда все они сольются в единый радужный круг – я должен пройти в Город Городов.

Мои преследователи тоже знали это правило. Все шестеро рывками сокращали расстояние между нами. И едва тропа пошла на расширение – тут же образовали цепочку. Сначала по двое. Потом тройками. И, наконец, все шестеро выстроились в ряд, прижимая меня к Вратам. Черный рой метнулся из стороны в сторону и кинулся прямо на нас слаосцем. Один из паразитов пролетел сквозь меня и новая волна, теперь уже моей боли, накрыла все мое естество. Когда ты световой вихрь, довольно сложно определить, какая именно часть тела где находится. Поэтому мне просто было невообразимо больно везде. Но эта боль придала сил. Я притянул к себе кокон, позволяя паутинке-липучке закоконить частично и меня и, резко остановившись, дернулся в сторону. На тонкую, негласную тропу.

Все дороги ведут в Арантар!

Эта мысль толкала меня вперед, несмотря на треск  и прогибания пространства подо мной. Несмотря на страх провалиться в дыру и остаться в междумирье блуждающим огоньком, не закончившим переход. Несмотря на черный рой, то и дело долетающий до моих отсветов. Я что есть сил удерживал кокон с лаосцем рядом, продолжая движение. Синий, красный, зеленый, желтый – всполохи сменяли друг друга с неистовой скоростью Кольцо Врат пульсировало в стороне, надежно перекрытое от меня цепью грязно-серых всполохов. Теперь их было не шесть. Больше. Значительно больше. Путь через главные Врата был для меня закрыт. Но я туда и не стремился. Потому что все дороги ведут в Арантар!

Миг, и радужное сияние заполнило окружающую меня тьму. Кольцо вспыхнуло, разметав во все стороны радужные лучи. РАзгоняя мрак и озаряя пространство светом Города Городов. Вот оно! То, что нужно такому, как я– Тонкий радужный луч. Едва заметный мостик. Я потянулся к нему, чувствуя, как источник прикасается к этому радужному сиянию. Черные мухи, завидев это, ринулись вперед. Грязно-серая цепочка дрогнула и первые, самые сообразительные, сгустки бросились ко мне. Но было уже поздно. Радужный свет коснулся меня. Портал открылся. И я, не отпуская кокон, провалился в темноту.