Текст книги "Заячье сердце (СИ)"
Автор книги: Полина Ветер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Заячье сердце
Полина Ветер
Глава 1
Алина
– Заяц, не хмурься. Тебе не идёт.
Вздрагиваю.
Даже не поднимаю глаз, и так понятно, кто дышит мне в шею, заглядывая через плечо.
– Блин… – Выдыхаю. – Иди, куда шёл, Крючковский. Не мешай.
– Ооо… Какие мы важные. – Убирает свою физиономию от моей эрогенной зоны, но каким-то непостижимо ловким движением выхватывает телефон из рук.
– Что тут у нас, а ну-ка…
– Ты совсем охренел? Быстро отдал телефон! – Тянусь забрать гаджет из загребущих лап самодовольной «выскочки», но ничего не выходит.
– Оу-оу..! – Он поднимает его высоко (вымахал, тоже мне, «шпала»), чем бесит только сильнее. – Да ладно, чего ты так разоралась, посмотрю и верну.
Его улыбку хочется стереть грубо.
Я не обращаю внимания на окружающих нас людей, а их в коридоре универа не мало, на наблюдающую с интересом за нами Катьку.
– Ну что там у тебя такого секретного, Зайцева? – Дразнит меня, прищурившись. – Список книг из библиотеки? Переписка со старостой о «студвесне»?
– Всё. Ты меня достал.
– Между прочим, она ведёт дневник.
Катька.
Вот тварь…
Стояла же, не отсвечивала. Зачем надо было лезть со своими комментариями?
– Тебе такое не интересно. – Комментирую, видя, как вытягивается лицо Димки, которое, кажись, даже просияло.
– Да ладно… – С восторгом. Вот только этого мне не хватало. – И о чем? Прям, удивила, Заяц.
Он наклоняется ко мне и заговорщически шепчет:
– Ну давай, детка… Раскрывай свои секреты…
– Пошёл ты! – Пользуясь нашей «близостью», выхватываю свой телефон и разворачиваюсь, чтобы уйти в аудиторию.
Катька семенит за мной.
Сажусь на третьем ряду, раздувая щеки, как рыба-ёж.
Вот скотина!
– Зря ты так с Крючковским, Алин. – Заноза, с фамилией «Миронова», ещё похлеще Димки будет.
– Чегоо? – Поворачиваюсь к ней. – Ты ничего не попутала? Это ж Крючковский! – Машу перед её симпатичной мордашкой ладонью. – Ау! Эта скотина вообще не знает, как надо себя вести.
– А ещё он довольно популярен и дружит с Ваней.
Фыркаю.
Да не сдалась мне его популярность. Я и сама могу добиться желаемого.
Катюха усаживается рядом. Почему-то сейчас она меня бесит. Хотя вообще я считаю её своей единственной подругой и самым «адекватным человеком» если не во всей женской половине института, то в нашей группе точно.
Вон, взять хоть Симакову.
Ума нет от слова «совсем».
Зато губами можно макулатуру прессовать, а ресницы отлично Михалычу, дворнику нашему, на метлу бы сгодились. Сука надутая.
Но парням такие нравятся.
И Дима Крючковский – не исключение.
Он перетрахал всех таких своих одногруппниц, всех дурёх с потока, а потом перекинулся на «свежее мясо», то есть и до нашего – второго курса уже добрался.
Надо сказать, что я знаю этого выскочку с детства.
Так уж сложилось, что наши родители дружат очень давно, и нам, как их детям, волей-неволей приходилось общаться.
Правда, когда мы были ещё детьми, Дима не был такой «наглой задницей», и мы даже общались почти как брат с сестрой.
Он – один в семье ребёнок, и, естественно – эгоист.
Когда Крючковскому стукнуло шестнадцать, его понесло во «взрослую» жизнь. Он стал реже общаться со мной, и чаще со своими дружками и телками.
Нет, я не ревную, что вы…
Мне вообще его жизнь, если честно, по боку.
Пусть хоть как изгаляется. Его проблемы.
Только вот, стоило мне поступить в тот же универ, что и он, Крючковский вдруг как-то резко вспомнил о моём существовании и стал совать свой нос туда, куда ему вообще не следует.
Типа, на правах старшего «брата» и «друга», постоянно контролирует меня и лезет в мою жизнь.
Прям брателло, ага…
Мне почти девятнадцать. Ему – двадцать два.
В этом году Димка заканчивает универ и, скорее всего, свалит за бугор – «строить светлое будущее».
Кто бы знал, как я жду этого момента.
Задолбала уже его «опека» и плоские шуточки.
Фу.
Если бы все мужики были такие, честное слово, сама себя же отвела бы в монастырь.
Но, слава богу, есть исключения…
Ваня.
Ваня Корзун.
Он – одногруппник Крючковского. Невероятно красивый и просто… не описать словами…
Когда я увидела его в первый раз – сразу поняла, что пропала.
Это, блин, любовь с первого взгляда! Не знала, что со мной случится…
Такой офигенный…
Высокий, светловолосый, с пронзительными голубыми глазами и невероятно соблазнительной улыбкой.
Ваня серьёзен и разборчив в девушках. Не то, что некоторые…
У него нет «отношений», насколько я знаю, но, всё равно, подступиться к такому парню для меня не представляется возможным.
Потому, что я, хоть и родилась и росла в обеспеченной семье, но все равно с кучей комплексов.
Возможно потому, что моя мать, ища лучшей доли, никогда не засиживалась на одном месте и меняла мужиков, как перчатки.
Она считала, что главное в жизни – комфорт и достаток, поэтому никогда не обременяла себя лишними нагрузками. Что удивительно, мужики ей всегда попадались соответствующие. Даже интересно, где она их находит?
И странно, как при таком образе жизни она вообще умудрилась забеременеть, родить, да еще и воспитать нас с братом.
Маму я люблю, конечно, но Ромка – единственный, по-настоящему близкий мне человек. Правда, в последнее время мы видимся с ним редко.
Он старше меня почти на восемь лет и для него я всегда остаюсь «малявкой».
Хотя с девушками Ромка ведёт себя так же, как и Крючковский, это не мешает мне любить его до беспамятства. Потому, что это чувство взаимно.
Только он относится ко мне уважительно, беспристрастно и «на равных».
Только брат знает, что я ненавижу учёбу в универе, который для меня выбрали мать с отчимом, что моя страсть – рисование, что я творческая натура и нельзя «запирать меня в рамки».
За одно только я благодарна маме.
Когда у нас случился очередной конфликт, я заявила, что переезжаю в общагу. Конечно, для моей родительницы это был «удар ниже пояса», она не могла такое допустить. Но вскоре поняла, что я не шутила, и действительно проследовала с чемоданом в известном направлении.
Она приехала ко мне в институт, выловила, долго убеждала вернуться или хотя бы переехать на квартиру.
Но, я не желала сидеть на шее у её мужа, а своих средств мне хватило бы разве что на шаурму.
Тогда мама пошла мне на уступки.
Единственное, что она сделала – договорилась, чтобы мне выделили отдельную комнату.
Поэтому, я живу одна.
Меня ненавидит вся общага.
Но мне всё равно.
Это же не навсегда.
***
После пар плетусь в свою комнату.
Я никого не пускаю на ночёвки.
Даже Катьку.
Хотя она несколько раз напрашивалась.
Но в этом вопросе я – кремень.
Пустишь один раз – больше одна жить не будешь.
Мне, по сути, всё равно на мнение окружающих. Они считают меня странной.
Есть деньги, но живу в общаге. Одеваюсь просто. Учусь почти на отлично.
Не интересуюсь тусовками и дорогими шмотками.
Выгляжу обычно.
Да ещё и не несу бред, как та же Симакова, пришлёпывая резиновыми губищами, чтобы «произвести впечатление» на окружающих.
Мне гораздо комфортнее за мольбертом. Или в библиотеке. Не зря Крючковский слюной брызжет от негодования, что я так «бездарно трачу молодые годы».
Но…
Есть у Алины Зайцевой одна маленькая слабость.
Это мой дневник.
Я пишу о том, что вижу, что происходит в моей жизни: эмоции, страхи, желания…
Старомодно? Пускай.
Я делаю это для себя.
Кроме Катьки об этом раньше никто не знал.
А теперь вот ещё Выскочка в курсе.
Сука, Смирнова, кто за язык тянул?
Глава 2
Дима
Итак… Зайцева.
Что я могу сказать об этой девчонке, кроме того, что знаю её со времён ледникового периода?
В общем-то, ничего особенного.
На вид она обычная.
Кроме длинных волос и маленькой ладной попки глазу зацепиться не за что.
Сиськи мизерные, мордашка симпатичная, но не более того. К тому же мелкая, и абсолютно не умеет подчеркивать свои «прелести», а наоборот прячет их под тряпками уровня «антисекс».
Даже её чокнутая подружка, с которой они таскаются везде вместе, знает больше о красивой одежде и косметике, хотя, она вроде бы неформалка…
Мы с Зайцем знакомы с детства, моя мать дружит с её матерью до сих пор. И я бы в жизни не обратил на неё внимания, будь она не подругой детства, а простой девчонкой с универа.
Пока она заканчивала школу, я отпахал уже три курса, из которых два – в основном, играл в футбол и трахал симпатичных девок. Когда у тебя спортивное тело и язык подвешен, необходимые знакомства находятся сами собой. Многие хвосты мои были закрыты с помощью спортивных заслуг и обаятельной улыбки…
Нет, я не совсем тупой и кое-что по предметам шарю. Просто не всегда хватает времени охватить всё сразу, а я всё-таки молодой и горячий…
Когда впервые увидел Алинку в коридорах института, даже не сразу её узнал. Изменилась конечно, повзрослела… И взгляд стал осознанным и больше не таил в себе для меня что-то особенное, благоговейное… Она просто отмахнулась обычным «Привет» и почапала дальше, под руку со своей, выкрашенной в фиолетовый цвет подружкой.
А вся беда в том, что я привык к её «небудничному» отношению ко мне.
Особенно в свои лет в четырнадцать-пятнадцать она смотрела на меня так, будто я знаю какие-то мировые тайны и могу в них её посвятить. Какое-то время даже подозревал, что влюблена в меня Заяц по уши, да как-то смирился и считал это прикольным, хотя отвечать взаимностью конечно не собирался. Всё же у меня тогда уже были горячие потрахушки с разными девицами, а она вовсе ребёнок… Но меня это забавляло и казалось нормой.
А тут какой-то холодок во взгляде… арктический…
Даже зацепило немного, заскребло…
И я при каждом удобном случае стал пытаться её задеть. Между прочим, довольно успешно, если считать успехом её ненавидящий взгляд и красные уши. Даже не знаю, зачем мне это всё, может просто нравится видеть её неравнодушной, пусть даже с направленным на меня негативом.
Зато теперь наши встречи всегда яркие и эффектные.
– Ты вот не можешь просто мимо пройти, Крючковский? – Шипит она мне в лицо, когда я выхватываю из её рук телефон.
– Да что там у тебя может быть такого секретного, Заяц?
Ей не дотянуться до моей руки при всём желании – разница в росте у нас сантиметров тридцать. Даже удивительно: её брат Роман, с которым я тоже достаточно хорошо знаком, ещё по шире и помассивнее меня будет, в кого она такая «дюймовочка»? Но у них разные отцы, может, дело в этом…
После нашей словесной перепалки я позволяю ей вернуть свой многострадальный телефон и уже собираюсь отправиться по своим делам, когда «фиолетовая» Катька, сама того не подозревая «выплёскивает ведро бензина на фитиль моего интереса к серому Зайцу».
– Между прочим, она ведёт дневник!
Ого…
Я слышал о чём-то таком сопливо-романтическом, и помню в школе, одноклассницы наперебой трещали о таких вот книжонках… Но никак не ожидал такого от Алины.
Ей уже далеко не пятнадцать. Но, судя по взгляду, Катька не врёт, и такой «грешок» за моей подружкой действительно водится.
Вот это поворот!
Очень интересно, о чём она там пишет…
Есть ли в записях что-то остренькое, пикантное…
Охх…
Я не рассматриваю свою подругу детства, как девушку, с которой можно замутить, но её покрасневшие щёки и лихорадочный взгляд почему-то нравятся, притягивают и рождают в голове странные мысли: мне просто необходимо знать, что она там хранит.
Естественно, на мои попытки разузнать о дневнике поподробнее, Алина реагирует отрицательно. Юркает в аудиторию, пока я, замешкавшись, остаюсь в коридорной толпе.
В ту ночь сплю плохо. Чувствуя возбуждение и предвкушение.
В моей больной головушке рождается такой коварный план: сам Бендер бы позавидовал…
Я ведь знаю ещё об одной тайне моей драгоценной подружки…
Она влюблена в моего коллегу по цеху: то есть, по футболу, – Ваню Корзуна.
Мы с ним довольно хорошо общаемся. Вряд ли я мог бы назвать его другом, но приятелем вполне.
А это просто развязывает мне руки.
Ох, и повеселимся мы с тобой, Зайцева!
Скучно не будет, это я тебе обещаю.
Алина
– Я тут подумал насчёт твоего дневника… – Раздаётся энергичный до рези в ушах голос Выскочки.
Стою у аудитории, дожидаясь пока Акулина Владимировна, наша гуру экономики, соизволит открыть дверь.
– Да твою ж! Крючковский! Так до инфаркта довести можно! – Деланно хватаюсь за область сердца, закатывая глаза.
– Я серьёзно. – Отвечает, как ни в чём не бывало. – Пошли.
Он хватает меня за руку и отводит к большой лестнице, запихивая под пролёт.
Неадекватный, говорю же…
– Слушай, давай начистоту. О чём ты там пишешь? – Складывает руки на груди, кивая, как наш лысый профессор информатики.
– Чего? Тебя это не касается.
Уже собираюсь уйти обратно, но меня ловят и возвращают снова под лестницу.
– Короче, Зайцева. Предлагаю спор.
Димка улыбается «от уха до уха».
Фыркаю раздражённо. Мне уже надоедает этот разговор.
– В общем, я поговорил с Катькой, она сказала, что ты пишешь всякую муть. Это не интересно, красотка. – Хитро прищуривается и выдаёт: – Давай замутим пари. Я, например, знаю, что ты без ума от Корзуна. А ему «до лампочки»…
Вот ведь козлище! Доведёт меня до греха, точно…
– К примеру, ты начнёшь его охмурять и будешь описывать это в своём дневнике. Скажем, установим срок – месяц, до конца семестра. Я даже помогу тебе в этом нелёгком деле…
Он делает брови домиком, смотря на меня, как на убогую.
– Ты сериалов пересмотрел? Или перегрелся? Может, тебя нечаянно мячом на тренировке стукнули?
– Смотри сама. Я предлагаю помощь…
Нет. Скорее всего, его молния ударила…
– Хорошо, допустим… Какой у тебя с этого интерес?
– Когда вы с Ваней замутите, ты отдашь мне свой дневник.
Видимо, его с прошлой вечеринки не отпустило.
Алё! Крючковский! Земля здесь!
– Очень интересно… А если не удастся?
– Ты сомневаешься во мне? – Однозначно. Энергично киваю, обозначая свою позицию. – Тогда чего ты хочешь?
– Женишься на Симаковой.
– Очень смешно!
Мне вообще не смешно. Он задел меня за живое. Дважды.
Первый раз – когда позарился на мой дневник, второй – когда заикнулся про Ваню.
– Ты же так уверен в своей победе! Чего боишься тогда?
Подходит ближе. Наклоняется и сверкает глазами.
– Тогда повысим ставки. Хочу твой оргазм. Первым. До него. Но дневник всё же отдашь.
Я аж задыхаюсь.
– Чегооо?! – Пыхчу, как паровоз, негодуя от его наглости. – Да иди ты на х… Крючковский!
Разворачиваюсь и иду быстрым шагом обратно к кабинету.
Нет, ну вы только послушайте его!
Совсем страх потерял!
Глава 3
– Ты послала Крючковского? – Пялит свои огромные глазищи Катька. – Смелая женщина…
– Он меня достал.
Нет, подумать только…
Оргазм?! Да как он вообще смеет?
Если честно, я не в курсе, что это такое…
Ну, ему-то об этом никто не рассказывал!
Не знаю, что злит меня больше: его самоуверенность или моё желание доказать ему, что он не прав..
Чёрт…
Это же просто уловка… Хренов искуситель, знал, на что давить.
Моя симпатия к Ване – больше, чем просто интерес. Я «нереально» хочу, чтобы он обратил на меня внимание. Пусть я и девочка из богатой семьи, но, как Ромка говорит: не от мира сего…
Меня не интересуют вечеринки, клубы, тусы… Но мне нравится парень, который во всём этом варится, хотя я чувствую, что наши души – родные. Неспроста же он всегда оглядывает всех скучающим видом, будто не волнует его то, что вокруг происходит.
Выскочка с Корзуном играют в одной команде по футболу.
Кто бы сомневался, Димка – нападающий. Ваня – полузащитник, но я фанатею от его игры, просто не передать словами…
Он идеальный!
В отличие от некоторых…
– Слушай, Аль… – Катька выводит меня из раздумий. – Ты же можешь использовать Крючковского, не думала?
– В смысле? – Соображаю туго, ярость всё ещё затуманивает мне мозг.
– Ну, ты хочешь быть с Корзуном. А он может реально помочь. Вы же никакой договор подписывать не будете… А на словах много можно чего наобещать…
Она играет бровями показательно, а до меня начинает доходить.
Блин, а если правда…
Крючковский – самоуверенный козёл. Он не в курсе, что я девственница и никогда не испытывала того, что он от меня хочет, но ведь это и не важно. Я могу поспорить с ним, добиться своей цели, а потом послать ко всем существующим…
Неплохая мысль…
– Знаешь что, Миронова… – Поворачиваюсь к ней всем корпусом. – Ты – гений!
Меня даже отпускает.
Я спокойно отсиживаю пары, иду в профком (там меня все знают), потом спускаюсь в буфет, в общем, веду себя, как обычно, ожидая, что Выскочка сам ко мне подойдет.
Но его на горизонте нет.
Просто испарился.
Зато я пару раз вижу свою «звезду» издалека, как всегда, выдыхая со стоном от его великолепия.
В пространственной эйфории добираюсь до комнаты и заваливаюсь на кровать.
Мечты, мечты…
В них я и Ваня вместе идём за руку по универу, все оборачиваются и завидуют нам: таким красивым и беззаботным… и беспросветно влюблённым…
Стук в дверь отвлекает меня от созерцания прекрасных картинок.
Кого там притащило…
Комендант что ли…
Нехотя поднимаюсь и плетусь открывать.
– Ты чего там, жопу отращиваешь? Я полчаса жду, когда откроешь.
Никак не ожидала его увидеть именно сейчас.
Вот ещё заноза на заднице…
Скоро начну ругаться матом.
И как его пустили в общагу?!
Жаловаться буду.
Крючковский проходит в мою скромную обитель, будто ему всё дозволено, отодвинув мою вялую тушку в сторону.
– Ты охренел? – Спрашиваю устало. Даже не возмущаюсь особо. Чего тратить силы, всё равно сделает по-своему.
Неандерталец осматривается, садится на мою кровать и с энтузиазмом выдаёт:
– Ну как? Ты подумала?
– Над чем? – Огрызаюсь. – Клинический ли ты идиот, или притворяешься?
– Я тебя тоже люблю, Зайцева. Ну, так что? Спорим?
– Слушай… – Тру переносицу. Лоб разрывают раскаты недоумения и боли. – Ты вроде адекватный бываешь иногда… Объясни, зачем тебе это всё?
– Я же сказал. – Откидывается, облокачиваясь на стену и складывая руки на животе. – Хочу твой дневник и оргазм. Всё по-честному, мне кажется.
– Я вроде никогда не привлекала тебя… – Не знаю, как выразить правильно. – Как девушка… И потом… Если я замучу с Ваней, как ты себе это представляешь?! Я не собираюсь спать с тобой!
– Боже, Заяц… Ты такая наивная! – Цокает языком и приподнимается. – Есть масса способов доставить девушке удовольствие.
Его наглая ухмылочка меня бесит. Так, что прям стереть хочется с лица. Очень грубо.
Но что-то в области паха сжимается, игнорируя мои желания и настроение, реагируя на «эти» его слова.
– Чего ты боишься, Заяц? – Он поднимается и подходит ко мне. Судорожно одёргиваю просторное худи вниз. – Ты в любом случае в выигрыше.
– Ты так хочешь жениться на Симаковой? – Говорю ему практически в лицо. – Вот прям мечтаешь, да?
– Я не проиграю. – Смотрит на мои губы, сбивая с толку. – Каждый из нас получит своё.
Он наклоняется так близко, что я невольно выдыхаю. Странное поведение Крючковского выбивает меня из колеи. Но в то же мгновение он огибает меня и выходит из комнаты, не прощаясь.
Я доползаю до кровати и сажусь на неё.
Ноги ватные.
На что я только что подписалась?..
Глава 4
Несмотря на раздутый энтузиазм и громкие обещания, Димка пропадает с моего горизонта на целую неделю.
Честно, я просто счастлива.
Никто не зудит над ухом, как назойливая муха, и не стреляет глазками в стиле Скалы Джонса в фильме «Джуманджи».
Я спокойненько занимаюсь учёбой, наблюдаю за Ваней издалека и отмахиваюсь от Катькиных комментариев в пользу Крючковского. Начинаю подозревать, что она тоже попала под влияние Выскочки.
Герой-любовник, блин…
На выходные решаю поехать к брату, который, жуть, как соскучился по своей непутёвой сестрёнке (ну, это по моим предположениям).
В квартире брата ожидаемо застаю «селёдку» в духе Симаковой, и сразу же, без приветствия, начинаю, не единожды отыгранный спектакль.
– Роман! – Голосом строгой учительницы. – Вы опять окно открытым оставили! Тут к вам какая-то моль залетела!
У девушки вытягивается лицо, становясь ещё больше ненатуральным. Даже думать не хочу, чего она тут делала этими своими надутыми губами…
Не церемонясь, отодвигаю «вешалку» в сторону и проникаю внутрь квартиры.
Брат выходит из ванной комнаты, в одних шортах, почёсывая пузико, которого, в принципе, у него нет. Даже не удивляется, видя меня. Видать, эта курица возомнила себя кем-то важным в жизни моего братишки, раз взяла на себя ответственность открыть мне дверь.
В общем-то, они почти все такие. Думают, что если Ромка трахнул их, то теперь можно мнить себя, как минимум, хозяйкой его квартиры.
– Привет, мелкая! – Брат тут же делает ошарашенный вид, будто совсем не ожидал меня увидеть.
– И вам не хворать! – С невозмутимым видом прохожу и плюхаюсь на диванчик под окном.
Из мебели в квартире Ромки – только «траходромная» кровать и вот это кресло, именуемое моим братом гордым названием «диван». Но на кровать, после этой девицы, я садиться брезгую.
Тут онемевшая «вешалка» вдруг оживает:
– Рома, это кто?
Свою роль уже подхватывает братец и, придерживая под локоток, отводит девушку в сторону ванной.
– Понимаешь, Вик… – Делает виноватые глаза, понижая тембр до шёпота. – Это дочка хозяйки квартиры. Она хорошая, только немного с прибабахом…
– Вообще-то, я всё слышу! – Закидываю ногу на ногу. – Потрудитесь объяснить, Роман, кто эта девушка, и почему нам о её присутствии заявлено не было?
– Я всё объясню. – Делает вид побитого щенка. – Дай нам пару минут.
Дверь в ванную за ними закрывается, а я наслаждаюсь невероятной слышимостью и Ромкиной актёрской игрой.
– Какая ещё хозяйка? – Фальцетом возмущается гостья. – Ты не говорил, что квартира съёмная!
– Ты и не спрашивала. – Парирует мужчина.
– Бред какой-то! Что ещё в твоей биографии ненастоящее? Машина из проката?
В ответ красноречивое молчание.
Я слышу звон разбившихся надежд…
– Викусь, давай мы в другой день встретимся, обещаю загладить вину… Только сейчас тебе лучше уйти. А то мне ещё с мелкой договариваться, чтобы хозяйке не растрепала. Мне эта хата по дешёвке досталась, я себе другую такую не найду!
– О чём ещё ты мне врал?
Боже… Что за экспрессия… Зуб даю, они только вчера познакомились, а уже семейные разборки.
Брат что-то ещё неразборчиво бубнит, потом они оба выходят «на свет».
«Вешалка» молча одевается, для пущего эффекта пустив скупую слезу. Рома изображает покорную невинность. Я ковыряю в носу.
Ну а что? Должна же эта курица прочувствовать весь антураж.
После того, как фифа с гордым видом удаляется, бросив Ромке на прощание: «Не звони мне больше!», дверь в его квартире хлопает, я выдыхаю.
Парень заходит обратно в комнату, и с полминуты мы просто смотрим друг на друга. Он сердито. Я с вызовом.
А потом начинаем ржать.
Ну, честное слово! Талантище же пропадает!
– Зря ты так, Алин… – Первым заводит разговор брат. – Она мне даже нравилась.
– Да брось, Ром! Эта силиконовая? Давно тебе говорю: «Найди себе кого-то нормального». Хотя, надо отдать должное, эта хотя бы не пыталась изображать невинность.
Качает головой.
– Спасибо, сестрёнка. Есть хочешь?
Каждый раз, когда застаю в квартире брата какую-нибудь девицу с утра, мы разыгрываем такое вот представление. Это уже традиция.
Надо признаться, он неплохо устроился. За счёт меня решать свои проблемы с «приставучими пиявками». Надеюсь, когда-то, всё же, брат остепенится. И мне больше не придётся участвовать в подобном. Хотя, я тоже не в обиде. Ромка подкидывает мне деньжат, он ведь, в отличие от меня, зарабатывает, и кормит неплохо.
Идеальный мужик, вообще. Мне бы такого…
– С матерью не помирилась? – Мы жуём остатки его вчерашнего ужина, запивая чаем.
– С ней невозможно поругаться, ты же знаешь. Звонит по сто раз на дню.
– А ты все сто раз не берёшь трубку.
– Ром…
– Что, Ром? – Качает головой. – Когда ты уже повзрослеешь?
– Когда ты женишься. – У меня какой-то «пунктик» с этой женитьбой, не иначе…
Брат ухмыляется, продолжая жевать.
Я не рассказываю ему про Крючковского. Хотя, если честно, очень хочется, прям «зудит».
Только вот как изложить ему, помягче, условия нашего спора?
Да, Ромка его за яйца подвесит. А я ещё с Ваней ни на миллиметр не сблизилась…
Может Димка уже и забыл, что наболтал мне? А я дура, всё сижу, жду начала «военных действий»…
– Что? – Отрывает взгляд от тарелки. Видимо, я плохо умею скрывать свои эмоции.
– Ничего. – Бурчу. – Соскучилась просто.
– Ага… – Парень не верит. – Как на личном, мелкая?
Он редко такое спрашивает.
Но обычно, с таким же вот взглядом, от которого провалиться хочется.
Мы доверяем друг другу. И я знаю, что если кто-то посмеет меня обидеть, брат закатает «несчастного» в асфальт.
Но моя личная жизнь так пестрит событиями, что «прям караул»!
То есть, абсолютно ничего не происходит.
– Как в аквариуме. – Отвечаю, вымученно улыбаясь. – Полный штиль…
– Зато мне не нужно наведываться каждые выходные к тебе в общагу, отпугивать навязчивых ухажёров.
Это уж точно.
Надеюсь, Ваню знакомство с моим братом не оттолкнёт…
Ну, это я так, на долгосрочную перспективу…
