Текст книги "Идеал (СИ)"

Автор книги: Полина Ордо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

14) Свобода

Свобода стоит того, чтобы за нее бороться.

Агата Кристи

Любовь. Что же это на самом деле? Как можно её измерить? Как можно её понять? Почему так сложно понять, любишь ты человека или нет?

Дина бесцельно рассматривала кирпичную кладку стены. Она была шершавой на ощупь, холодной и жёсткой. Швы и стыки, когда-то щедро смазанные цементом, белели в тусклом свете одной-единственной лампы.

Дёрнув рукой и с отвращением вспомнив о кожаных ремнях, девушка выдохнула и закрыла глаза.

Она не знала, что хуже… Что ужаснее всего. И как поступить.

Марк и не думал оправдываться.

Если сначала это напоминало бред сумасшедшего, то теперь Дина убедилась, что всё это правда. Он сделал все эти ужасные вещи. Он забил до смерти Игоря у неё на глазах.

От этого мерзкого воспоминания, у Дины закололо в боку, а рот наполнился противной, горькой слюной. Дыша носом, она успокаивала сама себя. Но выходило всё из рук вон плохо.

Почему судьба так жестока к ней? Почему сбежав от одного изверга, с трудом сохранив себе жизнь, Дина попала в лапы совершенно другого зверя, более злобного и жестокого.

Поёрзав на сбившейся простыне, Дина с болью в груди почувствовала, как затекла спина. Очень сильно хотелось перевернуться набок. Но Марк не даст этого сделать, пока не убедится, что Дина не сделает глупость.

Дина каждое мгновение стремилась к этой спасительной глупости. Как же она хотела всё прекратить! Разом! Одним махом!

Вариантов было немного: убить или умереть самой. Сбегать бессмысленно. Да и невозможно.

Вновь вернувшись взглядом к стене, Дина молча думала.

Она ненавидела Рената за то, что он делал с ней. За то, как вёл себя. Он не любил её, презирал и унижал. Дина всегда была для него возможностью спустить пар, выплеснуть злость. Груша для битья. Просто кусок мяса, по глупости выглядящий как человек. Она не была его любимой женщиной, женой. Туша. Без чувств, эмоций, желания и права на будущее.

Ненавидеть его было очень легко и просто. Это самое естественное чувство, которое он вызывал у неё. Инстинктивный страх перерос в то самое нечто, что помогло ей сделать тот решительный шаг.

Верни всё назад и Дина поступила точно также. Она не сомневалась бы ни минуты.

Но если раньше, она благодарила Бога за то, что он сохранил ей жизнь, то теперь Дина сильно жалела, что не выпила больше. Что не оставила часть яда себе.

Ведь Марка она любила…

Как тяжело понимать, что человек, ставший для тебя всем, вдруг оказывается сущим дьяволом. Дине было всё равно, что он может с ней сделать. В голове пульсировала лишь одна мысль: ребёнок. Что будет с её сыном?

Каким будет будущее? Или они не выживут. Марк убьёт их. Как и свою жену. Почему-то сомнений в том, что это сделал он, у Дины не было. Слишком ярко и живо было воспоминание об Игоре.

Что если Марк сам не помнил, что сделал это?

Могло быть такое?

Ребёнок довольно сильно шевельнулся, Дина испуганно ойкнула и заёрзала на кровати, пытаясь как-то успокоиться. Её волнение передалось и малышу. Но не думать обо всём этом она не могла.

Дина полюбила чудовище. Вот что убивало. Даже сейчас, зная всё и понимая головой, сердцем продолжала любить. И от этого было только больнее. С Ренатом было всё гораздо легче…

Она любит зверя, монстра. Убийцу. Любит всем сердцем и ничего не может с этим поделать. Как бы Дина ни старалась, в душе не было ненависти. Только жалость. Она по-настоящему его жалела.

Какого ему жить с самим собой?

Любовь была. Горела пожаром, сжигая в прах весь разум. Дина понимала, что это неправильно, что так нельзя. Она твердила себе каждый день о тех несчастных девушках и женщинах, которые погибли от его рук. Они ни в чём не виноваты. И Дина понимала, что она станет следующей. А любовь продолжала гореть.

Затрещала дверь. Яркая полоска света буквально разделила небольшой подвал на две части.

Вздрогнув и едва не застонав от безысходности, Дина сильнее зажмурилась и повернула голову к стене.

Любовь стала настоящей пыткой. Как легко было бы решиться на что-то, когда одержим злобой. Когда мечтаешь только об одном. И ярое желание уничтожить Зверя захлёстывает едкой волной с головой. Тогда можно было бы бороться.

Почему, почему она его любит? Как можно любить такого урода?

Горячая мужская ладонь нежно прошлась по её предплечью, и Дина сдавленно заскулила, желая сбросить с себя его руку. Ей было физически больно чувствовать его любовь.

Он ведь тоже её любил. Безумной, маниакальной, несдержанной и совершенно нечеловеческой любовью. Дина увидела это сразу, стоило только ей заглянуть ему в глаза. С какой преданностью он смотрел на неё. Она спрашивала одно и то же, как заведённая, приходя в ужас от его безмятежного лица, забрызганного кровью. Маленькие капли перемежались с крупными, сильнее оттеняя цвет волос Марка. Лицо ласкового убийцы. Сумасшедшего, пленённого своей мечтой. Своим идеалом.

– Всё хорошо?

Дина чувствовала, как начинают гореть её щёки, как приливает кровь к лицу, и как отчаянно она краснеет. От стыда и безысходности. Ей так хотелось убежать отсюда на край света, и в то же время так хотелось прижаться к Марку и почувствовать тепло его тела.

Безумие.

Она такая же ненормальная, как и он.

Так, может, вот он, выход?

Они просто созданы друг для друга.

– Дина…

Девушка нехотя открыла глаза и повернулась к Марку. Он невольно поджал губы, увидев и прочитав в них всё, что она испытывала в этот момент.

– Чего ты хочешь? – голос девушки был сухим и слегка дрожал, когда она пыталась сдержать свои эмоции. – Чего? Зачем держишь тут?

Дина постоянно задавалась этими вопросами. И никак не могла найти ответа. Да и Марк не торопился что-либо объяснять ей.

Вдруг он сам не знает ответа на этот вопрос?

Едва касаясь её кожи, Марк стал осторожно расстёгивать ремни. Дина же, едва дыша от терзавших её ощущений и чувств, просто желала, чтобы всё закончилось как можно быстрее.

– Я просто тебя люблю… Понимаешь? Люблю…

Марк лёг рядом с девушкой, крепко обняв её. Зарываясь носом в ее длинные светлые волосы, аккуратно положил руку на достаточно большой, округлый живот и закрыл глаза.

– Люблю больше жизни.

– Тогда… отпусти меня, – Дина еле слышно бормотала, облизывая пересохшие губы, так сильно напоминавшие пергамент. – Отпусти. Я никому не скажу.

– Они заберут тебя. Тебя и нашего сына. И я тогда точно умру, – Марк поднял голову и поймал взгляд Дины. – Ты хочешь, чтобы я умер?

Всматриваясь в эти красивые и такие притягательные глаза, Дина и думать не хотела об этом. Нет, она вовсе не хотела его смерти. Только свободы. Ренат научил Дину ценить собственную свободу превыше всего.

Скрестив ноги и окинув взглядом грязную шелковую сорочку, девушка глубоко вздохнула. Он не разрешал ей носить что-либо другое. Почему он не даст другую? Ведь их было так много в том треклятом шкафу. Или только эта предназначалась ей?

На белоснежном шёлке засохли пятна крови. Кровь Игоря. Она служила постоянным напоминанием, упрёком. Он ведь боролся за правду, за сестру.

– Ты убьёшь меня?

– Нет, что ты. Просто тебе нужно успокоиться, – Марк с наслаждением поцеловал Дину в губы. Девушка еле сдержала слёзы, замерев от страха. – Когда я пойму, что ты в порядке, то ты сможешь подняться наверх. Я начал делать детскую…

От этих слов Дина похолодела.

– Мне… мне нужно в больницу.

– Не нужно, – улыбка Марка была пугающе заботливой. – Мы вполне справимся вдвоём.

Нижняя губа предательски задрожала, когда Дина, всхлипнув, прижала руки к лицу. Рожать в этом подвале?

Громкий крик перерос в протяжный стон. Девушка резко села в кровати, воя от боли и страха. Живот будто окаменел, тонкая, тянущая боль впивалась огненной спицей в спину.

Такое уже было и не раз. Только не так больно. Не так резко.

Марк сказал, что это тренировочные схватки.

Когда Дину скрутило во второй раз, Марк заволновался.

– Подожди, я сейчас… сейчас…

Он выбежал из подвала. Девушка слышала, как он громко топает по лестнице, поднимаясь на второй этаж.

Тяжело дыша от боли, Дина с радостью и опаской заметила, что Марк не закрыл дверь.

Сырая земля липла к ногам. Мелкие сучья и ветки больно впивались в босые ступни. Руки сами тянулись к тёплым, шершавым стволам в последней, быть может, предсмертной просьбе.

Сипя от натужного бега, Дина прислонилась щекой к колючей коре. Здесь, под размашистыми еловыми лапами её точно не будет видно. Тут она может спрятаться.

Должна.

Хруст веток и шорох листьев пугающим коконом окружали девушку. Ей казалось, что он везде. Марк видит её, знает, где спряталась его долгожданная жертва.

Живот налился камнем. Словно через вены пустили свинец. Поддерживая округлый живот двумя руками, она осторожно присела на выступающий, корявый корень.

Это просто удача, что она убежала от него так далеко. Он ведь решил, что она отправится к трассе, но никак не в лес.

Дина просто воспользовалась этой возможностью. Быстро поднялась по лестнице, схватила ключи и выбежала, заперев Марка в доме.

Это должно было её задержать…

Опасливая мысль заставила девушку дёрнуться: сорочка. Белая, кружевная. Когда-то она была именно такой. Сейчас же вся в кровавых потёках, свежих алых и засохших темно-кирпичного цвета. Желтоватые следы пота. Пыль, грязь и земля. Но она всё равно белая. Её хорошо видно.

Что же делать? Ведь кроме неё ничего нет. Он забрал всё, даже бельё.

Рассеянно потерев щеку, Дина вернулась из короткого, обнадёживающего забытья.

Она же замёрзнет насмерть.

Единственный выход…

Да.

Это неплохой план.

Живот отозвался пронизывающей болью. Сжав зубы, Дина одной рукой стянула с себя сорочку и бросила рядом с деревом.

– Малыш, ещё слишком рано! – девушка горячо шептала, поглаживая свой живот. То, что это схватки она и так поняла. Эти ощущения были очень знакомы. Весь вопрос только в том тренировочные они или… настоящие?

Утерев выступивший пот с лица, Дина встала и отошла от дерева, всматриваясь в небо. Ей повезло: сегодня на нём ни облачка. Звёзды ярко сияли на антрацитовом бархате.

Осторожно переступая через ветки, девушка двинулась в нужном направлении как можно быстрее.

Надо бежать. Бежать!

Громкий треск веток и рассерженное дыхание.

Она сбежала!

Она решила оставить его одного.

Но он вернёт её себе и никуда не отпустит.

Он слишком долго искал её.

Мужчина хрипло выдохнул и выхватил лучом фонаря белый клочок ткани, зацепившийся за колючий кустарник.

– Дина! – грозный рявк вспугнул сонных птиц. – Дина, это бессмысленно! Я всё равно найду тебя! Слышишь?!

Ответом послужила только тишина и тонкий свист ветра. Верхушки деревьев слегка качались, едва шумя пустыми, голыми ветками. Мужчина выключил фонарь и подошёл к кусту, двумя пальцами снял обрывок кружева с колючки. Гладкая, тонкая ткань приятно холодила кожу. Он обожал шёлк, его нежность, гордую аристократичность и способность выгодно подчёркивать свежесть и молодость женской кожи.

Он всегда дарил им такие сорочки.

Как жаль, что этот клочок не хранит её запаха. Даже тепло уже унесло ночью.

Теперь это просто рвань.

Мужчина сжимал в кулаке клочок, когда в ярости всматривался в темноту. Дина где-то рядом. Не могла же она далеко уйти? На таком сроке, с таким животом.

Чтобы она не говорила, это именно его ребёнок. Только его!

Зарычав от злости, он вновь выкрикнул её имя:

– Дина!

В густых зарослях показалось светлое пятно. Это точно она. Мужчина перешёл на бег, рьяно борясь с ветками. Они били его по лицу, царапали руки, рвали одежду. Словно не хотели пускать его вперёд. Не хотели, чтобы он схватил её.

Тонкая ветвь упруго хлестнула по виску, до крови оцарапав бровь. Маленькая капля заставила моргнуть и мотнуть головой.

Железистый, свежий, дерзкий запах крови сводил с ума. Сердце словно замерло. В голове волшебным образом всё прояснилось. Чудовищный монстр, зверь остудил пыл эмоций.

Мужчина вытер выступившую кровь одним пальцем, а затем, задумавшись, слизнул её.

Теперь сладкая пряность ударила в нос с новой силой. Почти не дыша, он перешёл на спокойный шаг.

Сорочка.

Она оставила её здесь. Ещё тёплая, ещё пахнущая её телом. Чем-то свежим, уютным, домашним.

Она где-то рядом. Недалеко ушла.

Мужчина сжал в кулаке невесомую ткань и зло выдохнул.

Она совсем близко.

– Дина!

Девушка в панике вернулась к дому. Выломанная входная дверь висела на одной петле. Испуганно озираясь по сторонам и сильно дрожа от холода, Дина забежала внутрь, лихорадочно соображая, что же ей делать дальше.

Купился ли Марк на её уловку? Смогла она его обмануть?

Почти бегом взобравшись по лестнице, Дина с трудом игнорировала тянущую боль внизу живота. Трясясь от холода и страха, девушка утёрла выступивший на лбу пот и рывком открыла шкаф. Натягивая на себя тёплый свитер Марка, Дина поморщилась от его запаха, который вызвал у неё приступ тошноты. Спортивные штаны еле налезли на уже большой живот.

Размазывая по щекам слезы, Дина осматривалась в комнате. В углу, в пакете были вещи. Оттуда торчал рукав куртки, в которой был Игорь. Может, там и пистолет?

Вздрогнув от абсурдной мысли, Дина поняла, что если придётся, то она выстрелит. Пусть даже потом никогда себя не простит. Может, когда-нибудь она сможет разлюбить его… Когда он будет мёртв.

Пистолета в пакете не оказалось. Только пустой бумажник, зажигалка в тяжёлом металлическом корпусе и окровавленные вещи. Ключей от машины тоже не было.

– Чтоб тебя!

Свет в доме пару раз мигнул и пропал. Едва не закричав от ужаса, Дина сжала в руке зажигалку и, пятясь назад, подошла к стене. Замерев, девушка прислушивалась к каждому шороху. Луна скрылась, оставив всё в кромешной темноте. В комнате ничего не было видно. Можно только догадываться, где что стоит.

Смаргивая слёзы и пот, Дина жалась к тёплой стене и старалась дышать не так громко.

Боль сдавливала живот огненным обручем. Сжимая зубы, и дыша носом, Дина сдерживалась из последних сил. Ещё чуть-чуть она не выдержит и выдаст себя.

Вряд ли свет отключился сам собой. Нет… Это Марк. Это точно он!

Внизу скрипнула половица.

От страха зуб на зуб не попадал. Мысли метались в голове, только сильнее путая и пугая.

Мелкими шагами Дина подошла к открытой двери и спряталась за ней в углу. Сжимая в руках заметно потеплевшую зажигалку, девушка ждала. Ей казалось, что она слышала тихие шаги в самом низу. Вроде бы Марк на кухне.

Время шло, но ничего не происходило.

Дина немного успокоилась и закрыла глаза. Может, он ушёл? Решил, что она сбежала? Он должен убедиться в этом. Вот сейчас, сейчас… Сейчас она услышит, как он заведёт машину и уедет её искать. Тогда Дина сбежит из дома и, может, найдёт помощь. Или хотя бы сможет дойти до трассы и остановить какой-нибудь автомобиль…

Дверь с силой прижала Дину к стене, а Марк уверенно схватил девушку за руку и потянул на себя.

– Нет! – закричав от боли и страха, Дина наотмашь ударила Марка кулаком, с зажатой там зажигалкой. Острый край крышки резанул по лицу мужчины, и что-то горячее капнуло ей на руку. – Пусти!

Марк отшатнулся, не ожидая такого отпора, но Дину не отпустил.

– Прекрати! Я не хочу причинять тебе вред.

Вместо того, чтобы сдаться, Дина почувствовала в себе такой прилив смелости и силы, что она укусила его за руку и пнула ногой.

Всхлипывая и постанывая от боли, девушка освободилась от цепкой хватки мужчины и бросилась к лестнице.

Замёрзшие ноги скользили по полу. Не вписавшись в поворот, Дина ударилась ногой о перила и завалилась навзничь, с грохотом скатившись по ступенькам.

Живот горел огнём, когда перевернувшись набок, Дина утёрла кровь с лица и поползла к выходу. Левую ногу она не чувствовала. Щёлкнув зажигалкой, девушка дёргано осмотрелась, крутя головой и не видя Марка.

– Дина!

Рассерженный вопль донёсся сверху.

– Нет… нет…

Бросив в сторону зажигалку, Дина поняла, что не доползёт до двери.

Громкий топот ног довёл девушку до отчаяния. Беспомощно царапая пол и воя от боли и ужаса, она пыталась придумать хоть что-то… что-то.

В углу на крашеном металле отразился огонь зажигалки: та так и не потухла, хотя Дина на это очень надеялась.

Канистра.

Это канистра с бензином!

Взяв так опрометчиво брошенную зажигалку, девушка доползла до угла и, гремя крышкой, торопливо открыла канистру. Сев в углу, она ждала Марка.

– Дина… – от хриплого шёпота у девушки мурашки по спине пробежались. Лицо мужчины было искажённым от злобы. Словно это не Марк, а какой-то другой человек.

– Не подходи! Слышишь?! – Дина дрожащей рукой поднесла зажигалку к канистре.

– Не делай глупость. Тебе нужно к врачу. Хочешь, я отвезу тебя? – голос Марка стал заискивающим и страшным.

– Не подходи! Я лучше сожгу здесь всё, чем пойду с тобой в этот подвал! – слёзы сплошным потоком заливали лицо. Шмыгая носом и моргая, пытаясь не терять ничего из виду, Дина прижала к себе канистру и зажигалку. – Лучше мы умрём вместе… Тогда никто больше не пострадает.

– Ты не сделаешь этого.

– Я тоже убийца, Марк. Я знаю, какого это… Я убила одного мужа, убью и другого.

От этих слов Марк заметно побледнел. Он поверил ей. Впрочем, это не было ложью.

В прошлый раз она ошиблась и выжила, но не в этот раз.

Марк резко дёрнулся к Дине, пытаясь выбить зажигалку у неё из рук.

Яростно закричав, она кинула полупустую канистру и лёгким движением подожгла разлившийся бензин.

15) В объятиях матери

Нет на земле человека сильнее и страшнее, чем мать, которая боится за своих детей.

Стивен Кинг, «Долорес Клейборн»

Тоскливое, мерзкое марево окружало Дину. Она будто плыла в каком-то вязком и очень плотном киселе. Он утягивал её на самое дно, оставляя на коже гадкое ощущение сырости.

Моргая и едва дыша, девушка изредка прорывалась к свежему воздуху. Тогда её лёгкие начинали гореть адским огнём, будто их набили раскалёнными углями.

…готовьте операционную…

И вновь серое, мутное нечто. Барахтаясь и беззвучно крича, Дина чувствовала, что тонет. Она хваталась руками за зыбкие, ненадёжные берега, расплывающиеся ехидной дымкой в её пустых ладонях.

Нет, сдаваться нельзя! Нужно бороться!

Очередной вдох и чудовищная боль разбила её на тысячу кусков.

…наркоз. Делаем кесарево сечение…

Туман начал темнеть, он превратился в чёрную воронку, которая с жадность и влажным хлюпаньем затягивала в себя Дину. Воздуха стало не хватать. Нечто невесомое превратилось в гадкую жижу. Каждое движение отзывалось чавканьем и плеском.

Дышать! Нужно дышать!

Дина задирала голову, пытаясь вдохнуть побольше воздуха, но он словно выветрился. Паника уже взяла девушку в свои смертельные объятия. Сходя с ума от ужаса, она понимала, что сейчас задохнётся.

…дыши, девочка, дыши. Да, вот так. Давай же…

Жуткая судорога сотрясла тело. Хрипя и дёргаясь, Дина хваталась за всё подряд. Жижи больше не было. Чьи-то руки, жёсткая ткань халатов и что-то холодное, металлическое.

Вверху висело огромное слепящее пятно. Крутя головой, девушка старалась понять, что происходит. Но паника буквально захлестнула её с головой.

Странный щелчок и всё прекратилось.

…дышит. В реанимацию. Ребёнка…

Пробуждение было тяжёлым. Беззвучно шамкая пересохшим ртом, Дина сощурилась и посмотрела на какую-то расплывчатую кляксу. Зрение немного пошалило, заставив девушку думать, что окно – это клякса.

Секунда. Две.

Вот очертания окна становятся чётче.

Окно. Белое. С бумажным жалюзи.

Дина моргнула пару раз, слёзы выступили сами собой. От этого стало чуть легче.

Осматриваясь и пытаясь вспомнить, что произошло, она нервно мяла в руках простынь. Чуть розоватые стены. Всё такое чистое. Справа возвышалось что-то металлическое. Подняв взгляд, Дина с удивлением увидела капельницу. Та была почти пуста.

Протянув к ней руку, девушка с непониманием смотрела на тонкую сетчатую повязку. Она опутывала всё предплечье, локоть и захватывала часть плеча.

Что это?

Тянущая боль появилась не сразу. Сначала это было что-то едва ощутимое, странное. Затем всё усилилось и Дина, не выдержав, застонала.

Почти полностью придя в себя, девушка попыталась сесть в кровати, но это ей не удалось. Тело отказывалось слушаться. Вместе с болью появилась непонятная немощность и слабость, Дину бросило в пот. Только сумев приподнять голову, она вглядывалась в окружающее пространство, понимая, что находится в больнице.

Она в больнице. Живая. И, наверное, почти здоровая…

Дикая, жуткая мысль молнией пронеслась в голове: ребёнок!

Что с ребёнком?

Опустив взгляд, Дина не увидела привычно большого и округлого живота. Не веря своим глазам, с трудом откинула одеяло и заметила зелёную ночную рубашку. Ноги тоже оказались в той самой непонятной паутине необычных бинтов.

Хлопнула дверь, Дина испуганно накрылась простыней и с надеждой посмотрела на того, кто вошёл к ней в палату.

Это была медсестра. Бело-синий костюм бил по глазам своим ярким цветом. Лицо женщины скрывала одноразовая медицинская маска.

– Пришли в себя? Хорошо. Сейчас я уберу капельницу и позову врача. Вы лежите, пока не вставайте.

– Где я? – собственный сиплый голос напугал Дину. Он внезапно сменился лающим кашлем. При каждом сильном и глубоком вдохе живот отзывался болью.

– В больнице…

– А что с моим сыном? – не дав договорить медсестре, Дина наглым образом перебила её. – Что с ним?

– Ничего страшного. Хороший, крепенький мальчуган. Доносили до срока – родили бы настоящего богатыря. Вес – два шестьсот, рост сорок семь сантиметров. Кушает хорошо, с аппетитом.

Дина с облегчением закрыла глаза и разрыдалась.

Они выжили. Она и сын. Выжили!

– Если врач не найдёт ничего страшного у вас, то мы сразу же привезём его к вам. Прямо сюда, в палату.

У неё хорошенький, здоровый сынок.

В этот раз всё обошлось. Всё не так…

Плача и всхлипывая, Дина вдруг вспомнила кое-что. Она с трудом дождалась, пока медсестра уберёт иголку и приложит к руке ватку, отдающую острой резью спирта.

– Вот так, подержите, и всё будет в порядке.

– А что с… мужчиной?

Лицо медсестры было совсем рядом. Даже маска не смогла скрыть некоторой скорби и разочарования.

– Скажите, что с ним?

– Я не должна вам говорить.

– Послушайте, для меня это очень важно… – Дина схватила медсестру за руку, всё ещё хлюпая носом.

– Он – настоящий герой. Вынес вас из горящего дома… – сделав вдох, женщина ласково сжала ладонь Дины и тихо продолжила. – Он умер вчера в реанимации. Нам позвонили сегодня утром. Слишком серьёзные ожоги. Мне жаль…

Умер.

Внутри всё ухнуло и разбилось. Дине не хватило сил оплакать Марка. Она просто не могла сделать этого, после всего, что он совершил. Но что-то нежное и трепетное ужасно страдало, кровоточило при этих словах.

Смешанные чувства. Радость, боль, страх, горечь утраты.

Наверное, если бы он выжил, ей было бы легче.

Он вынес её. Вынес Дину из огня. Пожертвовал собой ради неё…

Неужели Марк действительно так сильно любил её?

При этой мысли слёзы полились сами собой. Дина ничего не могла поделать с собой. Просто лежала и рыдала, закрыв лицо руками. Почему же ей больно? Он ведь… чудовище! Монстр! Убийца!

Но почему услышав о его смерти, ей стало так… плохо?

Сын. У неё есть сын. Его сын.

Дина с ужасом вцепилась в собственные волосы, завыв от отчаяния. Она так любила этого ребёнка, так сильно жаждала его увидеть. Обожала. И неимоверно рада, что он жив.

Но что если…

Если он похож на Марка? Не только внешне. Вдруг он вырастет таким же?

Что ей делать? Как быть?

И говорить ли, что это сын Марка?

Приход врача и осмотр пролетели как одно мгновение. С Диной всё было в порядке и ей разрешили вставать.

Первые шаги давались с большим трудом. Держась за стены, она ходила по палате, с омерзением чувствуя, как из неё что-то льётся. Врач сказал, что это нормально и так будет несколько недель.

Едва переставляя ноги, девушка продолжала плакать, с ужасом ожидая того момента, когда ей привезут сына.

Что если она его возненавидит? Что если не сможет полюбить? Что если будет бояться?

Но все страхи оказались беспочвенными.

Малыша привезли в специальном прозрачном боксе. Его хорошо и красиво запеленали. Уже в дверях Дина увидела у него длинные, тёмные волосики на голове.

Первые секунды тянулись бесконечно долго.

Шаг. Другой.

Дрожащими руками она взяла ребёнка на руки и со страхом принялась рассматривать его. Кожа была ещё немного красноватая. Волосики на голове отдавали рыжиной и слегка вились.

Прижав сына к груди, девушка не могла отвести глаз от его спокойного и красивого личика. Сладко причмокнув, он открыл глаза и… Дина улыбнулась. Тёмно-синие, похожие на звёздное небо.

Нет.

Это её сын. Кто бы что ни говорил.

И она его любит.

– Ты мой, слышишь? Не верь никому… Не слушай все те глупости, что тебе будут говорить… – Дина укачивала сына и, не утерпев, чуть ослабила пелёнку. Маленькая ручка крепко схватилась за её палец. – Мама тебя любит.

Внутри всё потеплело, и на душе стало так хорошо, что Дина закрыла глаза, продолжая убаюкивать собственного сына.

– Я назову тебя Витей. Виктор. Победитель.

«Страшные события потрясли город…»

Дина очнулась от забытья и покрепче прижала сына к груди. Он недавно поел, и она пыталась его укачать, чтобы тот заснул. Отмахиваясь от усталости, недосыпа и боли внизу живота, девушка пыталась смириться с новой для себя ролью матери.

Витя начал мерно посапывать, и Дина вернулась к просмотру новостей на минимальной громкости. Там как раз говорили про неё и Марка.

Как только Дине стало лучше, её навестил человек из полиции.

Девушка не могла насмотреться на собственного сына, когда дверь неслышно открылась, и внутрь палаты зашёл мужчина. Высокий и очень худой. Его лицо было землисто-серым и очень уставшим. По его виду нельзя было сказать, что он из полиции. Джинсы, свитер и белый медицинский халат, небрежно накинутый на плечи.

– Здравствуйте! Я – майор Каранец, оперуполномоченный отдела…

Дина сжала бортик пластикового, прозрачного бокса, в котором лежал её сын, и резко подняла своё бледное лицо. Испуганно глядя на мужчину, она только успела подумать о том, что это должно было произойти. Теперь же нужно что-то придумать. Как и что рассказать.

– Вас зовут Дина?

– Да. Багирова Дина…

– Нет, это мы всё запишем потом, когда вы придёте к нам в отделение. Конечно, уже после выписки. Сейчас же мы просто поговорим. Для прояснения кое-каких моментов… – мужчина взял стул и поставил его почти вплотную к кровати. Достал из подмышки чёрную пластиковую папку и, шумно сев, щёлкнул ручкой. – Вы же не против нашего разговора?

– Нет…

Ещё после смерти Рената, Дина поняла, что нет смысла увиливать или прятаться. В таких… случаях, лучше сразу всё рассказать. Иначе затаскают по допросам и различным инстанциям.

– Вы помните, что произошло?

– Конечно.

– Расскажите, что случилось.

– С самого начала?

Мужчина заинтересованно посмотрел на Дину, изучающее сощурив глаза. Его цепкий взгляд скользнул по смертельно-бледному лицу девушки и, чуть смягчившись, перешёл на младенца.

– Какого начала?

– Ну, вы же хотите узнать про пожар и про то… как погиб Марк, также ведь?

– Да. А было что-то ещё?

Дина посмотрела на мирно спящего сына, на то, как он почти бездвижно лежал в боксе, на гротескно большую соску и на его чистые, рыжие волосы.

– Пожар устроила я. Но у меня были на то веские причины, – девушка встала с кровати и, минуя полицейского, подошла к окну. Яркое солнце слепило глаза. – Я просто обязана была сделать это…

«На данный момент сотрудниками МВД были установлены личности пятнадцати жертв Марка Смолянского. Ведутся розыскные мероприятия. По всей вероятности, количество пострадавших может возрасти. Пока полиция отказывается как-либо комментировать случившееся. Напомню, в чудовищном пожаре выжила последняя возможная жертва маньяка – Дина Багирова. Сейчас она находится в больнице. Врачи оценивают её состояние как удовлетворительное. Сегодня её с новорождённым сыном выписывают из больницы. До конца розыскных мероприятий и суда пострадавшая будет находиться под охраной в кризисном центре для женщин, переживших сексуальное насилие…»

Последняя фраза вывела Дину из состояния душевного равновесия. Марк ведь не делал с ней ничего такого. Ни с кем из них не делал. Странно это всё. Как можно любить и убить? И почему он тогда спас её? Она ведь не первая из его жертв, кто ждал ребёнка. Как минимум две девушки были тоже беременны. И он их с лёгкостью убил. В том числе и сестру Игоря. Она была последней.

Скоро должна прийти женщина из кризисного центра и увезти Дину туда. Может, там хоть ненадолго её оставят в покое. Стоило рассказать всё, как толпы журналистов слетелись к больнице и изводили медперсонал. Наблюдая из окна за очередными людьми, готовящих жаркий репортаж у входа больницы, Дина сжимала зубы и начинала сомневаться в правильности своего решения.

Она же могла сказать всё что угодно. Что это была случайность. Ведь тело Игоря и его машину так и не нашли. Да и вообще… Если бы Дина не рассказала, они бы не начали искать и не нашли останки некоторых жертв.

Ей придётся пройти через все круги ада. Но разве можно было поступить иначе? Как же другие девушки и женщины? Она не могла их оставить в забвении.

Тихий стук в дверь заставил Дину отвлечься и выключить телевизор.

– Да?

Сквозняк занёс в палату тонкий аромат сирени. На пороге стояла пожилая женщина с автолюлькой в руках.

– Вы из центра?

– Да, меня зовут Маргарита Васильевна. Я заместитель директора этого центра. Собирайтесь. Мы выйдем через чёрный вход, чтобы нам не докучали эти назойливые журналюги.

Женщина уверенно прошлась по палате, заглянув в каждый угол. Поставила люльку на кровать и, пригладив совершенно седые волосы, ободряюще улыбнулась.

– Ребёночка нужно будет положить сюда.

Дина чуть ли не с болью в сердце позволила женщине сделать всё, как нужно. Та аккуратно застегнула ремни, поправила задравшийся комбинезон и накрыла Витю пледом, протянутым Диной.

– Хорошенький мальчик. Очень похож на отца.

– Что? – Дина с грохотом уронила сумку на пол и зло посмотрела на Маргариту Васильевну.

– Ну он совершенно не похож на вас. Наверное, весь в отца.

– Нет! – гневно кидая оставшиеся вещи в небольшую спортивную сумку, девушка пыталась успокоиться. – Он очень похож на меня. От отца в нём нет ничего.

– Вы так его не любите?

Дина недоумённо посмотрела на женщину. Единственное о чём она умолчала, так это о том, что Марк – отец Вити. Соврала, что он от случайной связи. Пока никто не собирался это проверять.

– Нет. Просто это мой сын.

Женщина продолжала улыбаться, но взгляд у неё стал какой-то отстранённый.

– Хорошо. Я не хотела вас обидеть. Давайте мне сумку, я понесу её и ребёнка.

– Нет!

– Успокойтесь! Вам после операции нельзя поднимать ничего тяжёлого. Я не такая старая, чтобы не в состоянии донести эти вещи и малыша до машины.

Дина только и смогла, что коротко кивнуть.

Они вышли из палаты и молча спустились по боковой лестнице. По пути им никто не попался. Машина была припаркована почти у самого входа.