Текст книги "Можно ли отказаться от мечты? (СИ)"

Автор книги: Полина Круглова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– А это вам, ребята.

И подняв голову, увидела его улыбку и выросшие перед ними на столе три большие коробки с пиццей.

– Приятного аппетита! – и ушел, оставив ее разбираться с домыслами своих ребят.

– О, Загорская, у тебя появился поклонник?! – это Костя.

Лера почему-то засмущалась и скромно потупилась. Костя впился в нее взглядом:

– И ты туда же? – проверяя свои подозрения, спросил он.

– А кто еще? – переспросила она заинтересованно, неосознанно выдавая себя с головой.

– Нееет, Загорская, нееет, только не ты! С кем? С турком!!!

Костя с психами швыранул ручку на стол и выбежал из кабинета.

Лера долго сидела молча, уставившись на свои руки на клавиатуре. Ну вот – первая ласточка! И сколько их еще будет?!

Костя, видимо перекурив эту новость, вернулся и сел напротив.

– Извини, совсем нервы расшатались, – сказал он. – Так у вас это как? Серьезно?

Она пожала плечами, не мигая, глядя в монитор.

– Лер, ну извини, я сорвался! Просто, ты же знаешь, как я отношусь, когда наши девочки с турками… Извини! Давай пообедаем.

– Вы ешьте, я не хочу.

– Лер, ну правда, – вступил Виталик. – Ну хочешь, я Косте морду разобью?

Губы нехотя растянулись в улыбку.

– А хочешь я сам себе морду разобью? – с надеждой посмотрел на нее Костя.

Вот так они ее постоянно смешили, когда казалось слез уже не избежать. Хорошие все-таки у нее помощники!

– Ешьте, пока пицца не остыла.

– Ну принесли-то тебе. Мы без тебя не можем. Давай, скушай кусочек: за папу, за маму, за Дэниза, – улыбнулся Виталик.

– Ну он у тебя правда ничего, – кивнул Костя, пожевывая кусок пиццы. – И поржать с ним можно, и вроде нормальный… вот и пиццу тебе принес – заботится!

– Кость, я тебе, правда, морду щас набью! – зло кивнул на остановившийся взгляд Леры Виталик.

– Не, Лер, ты не пойми неправильно! – наклонился вперед Костя, пытаясь донести свою мысль. – Он, правда, неплохой парень. У меня просто первая реакция такая. А сейчас подумал, он правда ничего такой. Но ты ему передай – будет тебя обижать, мы ему быстро зубы пересчитаем!

– Ой, хватит языками трепать, давайте делом заниматься!

* * *

А вечером перед тем, как отправиться домой из офиса Дэниз сказал, что завтра улетает в Турцию. Она знала, помнила об этом весь день, но все равно это было так, как будто что-то воткнули в сердце и оно там торчит и все никак не ухватиться, чтобы вытащить эту штуку из груди.

– Я сейчас поеду в общежитие, соберусь, а потом приеду к тебе, хорошо? И привезу к тебе некоторые вещи на сохранение, хорошо?

– Хорошо, – кивнула она расстроено, и ничего не могла с собой сделать. Ведь может эта ночь их последняя… Сколько она слышала таких рассказов, как турки уезжали, а девочки их ждали, ждали!..

Дома, сидя на кресле, наблюдала, как он возится со своим телефоном, вписывая в него новые номера с визиток.

– Так, запиши мои турецкие номера, – сказал он Лере. – Нет, лучше, дай свой телефон, я сам впишу.

Долго что-то нажимал, вбивал, перезаписывал. Потом наконец-то сказал:

– Так, смотри: это мой турецкий мобильный, русский тоже будет работать, но на всякий случай. Это телефон в моей квартире. Это мобильный моей мамы, дома она практически не бывает, так что с ней лучше связываться по мобильному. Это домашний телефон папы, я там обязательно буду ночевать, так что его тоже записал.

– Спасибо, я конечно, не буду звонить твоим родителям – это лишнее. Единственное: я очень боюсь самолетов. Ты, пожалуйста, позвони мне, когда прилетишь, прямо из аэропорта, или смс-ку пошли, что ты нормально долетел.

– Хорошо, – поцеловал он ее в висок.

В эту ночь они просто спали вместе обнявшись. Даже не целовались, это казалось лишним. Просто касались друг друга. Первое расставание, будет ли оно первым?

Перед вылетом он забежал к ней в кабинет и на глазах у обалдевшего Кости, чмокнул ее прямо в губы. Потом испуганно посмотрел ей в глаза, на Костю, на Виталика.

– Да, ладно, прощайтесь, – махнул рукой Костя, вытаскивая Виталика за собой в коридор.

– Спасибо, – крикнул Дэниз им вслед. – Я позвоню из Ататюрк.

– Я буду ждать, – она не уточнила, говорила ли о его звонке или о его возвращении.

И он уехал. Улетел.

* * *

Конечно, он позвонил из аэропорта здесь, потом из аэропорта в Стамбуле, потом еще раз вечером, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Вообще это стало традицией. Он звонил почти каждый день из головного офиса, прося девочек на ресепшене соединить с ней. Начались ли какие-нибудь подозрения, ей уже было наплевать.

И каждый вечер звонил, когда она уже лежала в постели, сказать своим тихим низким посылающим мурашки голосом:

– Спокойной ночи, милая. Сладких снов!

И все равно его не было, не смотря на звонки и смс-ки. Его не было. Не с кем было обсудить, что учудил тот или иной инженер в офисе, некому было поплакаться, что она ничего не успевает, некому было обнять ее и прижать к себе.

Остался только его запах в постели. Она так и засыпала, прижавшись лицом к подушке на его стороне кровати. Оттягивала смену постельного белья, как могла дольше.

Но обещанные две недели превратились в три, потом в четыре, потом в пять. Май уже набирал обороты, принося тепло и ароматы цветения. Весна вступила в свои права, молодая кровь бурлила. Флюиды любви витали в воздухе, и их офис не был исключением. И только Лера ничего этого не замечала, сидя в своем кабинете с утра до ночи, погрузившись с головой в работу.

Поначалу время от времени забегал Озгюр. Делал вид или правда у него были нерешенные вопросы с ребятами, но она все чаще видела его, сидящим около Виталика или Кости, погрузившись в каталоги и чертежи. Иногда она ловила на себе его внимательный взгляд. Иногда, когда они случайно оставались одни в кабинете, он задавал вопросы вроде: «Все в порядке?» «Тебе помощь нужна?». В ответ она недоуменно пожимала плечами и с улыбкой отвечала, что все в порядке, помощь всегда нужна, но он уже сидит с мальчиками. Потом он постепенно начал приносить к ним чай и просиживал у них по полчаса, рассказывая о Стамбуле и турецких обычаях. Как-то упомянул, что Дэниз по-турецки означает море. Он почти насильно обучил Лера стандартным фразам на турецком, типа: здравствуйте – до свидания, спасибо, пожалуйста, добро пожаловать, приятного аппетита. Все это ее немного раздражало, потому что он отвлекал ее от работы, которая в свою очередь не оставляла времени думать, как он там в Стамбуле и когда вернется.

Совсем тяжело стало на четвертой неделе, когда стало понятно, что опять еще очередное «я вернусь на следующей неделе» пустые обещания. На третьей – она еще ждала, на пятой – перестала так отчаянно ждать, смирившись: когда вернется, тогда и вернется.

Озгюр теперь находил время заходить к ним в кабинет каждый день. Ее уже откровенно раздражали его разговоры о Турции, потому что это напоминало о нем. Напоминало о том, что она так гнала от себя, а когда поняла, все равно отчаянно пыталась скрыть: она безумно влюбилась в Дэниза. В этого мальчика-мужчину, беспомощно-ранимого и гордого и сильного одновременно.

Понаслушавшись разных историй о смешанных парах, решила: если вернется, будет с ним столько, сколько им будет отпущено. Вот только как быть с общественным мнением? С офисом, с друзьями, а главное, с родителями?

Пусть только вернется, она все выдержит! (3 DOORS DOWN – HERE WITHOUT YOU – то, что слушала Лера в разлуке)

По крайней мере, она на это надеялась. Хотя они такие разные! Она сладкоежка, он сладкое вообще не ест. Она пьет чай и кофе без сахара, и никогда его не покупает, он кладет чуть ли не пять ложек в чашку – за неделю килограмм улетает! У него низкий порог чувствительности и он может терпеть какую угодно боль, а она не терпит никакой боли вообще, не потому что слабачка, а потому что, действительно ощущает ту же боль, но в десять раз сильнее, чем он. Он предпочитает в одежде стиль гранж, у нее деловой стиль, в начале их общения у нее вообще практически не было обычной одежды, одни костюмы. Постепенно, с каждым походом в магазины приобреталась то свитерок, то джинсы, то юбочка, то платьице, так у нее появился гардероб более подходящий ему по стилю.

А как ужиться с тем, что она «жаворонок», а он «сова», причем оба – в чистом виде! Что она любит громко слушать музыку, а он вообще не терпит громких звуков! Что она всегда строит планы, не может без этого из дома выйти, он никогда планов не строит. Он слишком свободолюбив, она считает это анархией и считает, что лучше иметь некоторые рамки. Они как белое и черное, как да и нет, совершенно противоположны. И тем не менее она была уверена, если они оба этого захотят, им будет море по колено. Видимо в данном конкретном случае – Черное море, улыбнулась она своим мыслям. Черное море, разделяющее их сейчас, и еще пару тысяч километров суши.

* * *

– Лер, ты это… ты не выходи пока из кабинета минут пять ладно?

Костя загадочно улыбался.

– А что? – спросила она, в уме все еще разбивая таблицу.

– Ну просто! Ты не выходи!

А хрен их поймет этих мужиков, может там рабочих со стройки привели?! Ладно! Она снова уткнулась в монитор.

– Hi sweetie! (привет милая)

Так страшно было повернуть голову! А вдруг ей показалось! Вдруг послышался его голос!

– Валерия, – позвал он.

Она повернулась и не узнала: стиль гранж сменился деловым. Ну не совсем: джинсы остались, но были не потертыми в дырках, а просто джинсами. Кремовая рубашка, жилет. А главное он подстригся! Волосы теперь на европейский манер торчали вверх. Ему очень шло. И выглядеть он стал взрослее. Уж точно не студентом! Но…

– Привет, – выдохнула она. – А где мои волосы?

– Ты же говорила, тебе не нравятся длинные волосы? – спросил он, закрывая дверь в кабинет и подходя к ней.

– Верни мне моего студентика!

– А так – выгонишь? – хитро улыбнулся одними глазами.

Она прижалась к нему.

– Я так соскучилась!

– Я тоже, – прошептал он ей в волосы. – Во сколько закончишь?

– Как обычно!

– Не задержишься?

– Постараюсь!

– Хочу тебя!

И вышел – вот ведь засранец! Распалил и удрал! И как теперь работать.

Костя с Виталиком вернулись в кабинет. Надо как-то собрать глаза в кучку и желательно спуститься с небес на землю. Эх! А до вечера еще часа четыре!

– Как я соскучился! – сказал он, глядя, как она выходит из ванной, заворачиваясь в халатик. Он стоял посреди комнаты, только после душа, с еще мокрыми волосами и в одном оранжевом полотенце на бедрах.

Она судорожно сглотнула, проследив за влажной темной полоской волос на мускулистом животе, сползающей под полотенце.

– По мне? – зачем-то спросил она.

– Вот по этому, – он притянул ее к себе, уткнулся в шею, провел губами по коже. Она застонала. – По этому, – шепнул он, ловя ее стон губами. – По этому, – развернул ее и усевшись на кресло, усадил к себе на колени. – По тому, как они твердеют под моими руками.

Он накрыл ее груди обеими руками.

– Как упираются в мои ладони, – продолжал он хриплым голосом.

Она вся трепетала в его руках.

– Соскучился по этому, – отодвинув полу халатика, рука поползла вверх по ее ноге.

Господи, они же только что занимались любовью! Хотя нет, то был секс, сметающий все на своем пути, безудержный, безумный, напряженный. А теперь…

– По тому, как ты становишься мокрой под моими пальцами…

Его рука достигла маленького треугольничка волос и скользнула между губ. Она вся выгнулась ему на встречу.

– Как ты отвечаешь на любое мое прикосновение…

Пальцы другой руки сжали ее твердый сосок. Она застонала, не в силах выдержать накала.

– Всё! – по-русски сначала шептала она, потом ахнув, когда он, развернув ее к себе лицом, вошел в нее, простонала: – Всё!

Потом, когда цеплялась за него пальцами, царапая плечи и спину, кричала:

– Всё! Всё! Всё! – умирая, распадаясь на миллионы частей в глубоком, объемном, вязком оргазме.

Даже не почувствовала, что он отнес ее на кровать, не выходя из нее. Наконец открыла глаза и посмотрела на нависшее над ней лицо. Поморщилась.

– Больно? – спросил он тут же, увидев это.

– Нет, – мотнула она головой. – Мне не хватает тех прядей, которые падали тебе на глаза, когда ты так…ах… – он вошел в нее еще глубже. – Так… ммм… так…

– Что? – шепнул он, полизывая ее сосок.

А она уже не помнила, о чем они там говорили…

* * *

Она удобно устроила голову в изгибе его руки, лениво водя пальцем по его боку.

– Что такое «Всё»? – вдруг спросил он.

– Откуда ты взял это слово?

Он от удивления аж голову приподнял с подушки, посмотрел на нее пытливо:

– Ты только что кричала! Не помнишь?

– Да? Хм… Тогда сложно перевести. Ну что-то вроде «да» и «именно то, что нужно».

– Ага, – кивнул он удовлетворенно.

Тишина. Оба наслаждались тем, что просто лежали рядом. Тем, что можно вот так запросто прикоснуться друг к другу, просто протянув руку. Сколько бы не говорили, что мир стал маленьким с интернетом, телефонами и мобильной связью, да он был рядом все пять недель, она это чувствовала. Все равно это не заменит того ощущения, когда под твоей рукой бьется его сердце. Не заменит ощущения его губ на своей щеке, так нежно, что сердце замирает в груди.

– Слушай, я же не блондинка, как я могла тебе понравиться? – улыбнулась она, глядя как он поигрывает ее пальцами.

– А с чего ты взяла, что мне вообще блондинки должны нравиться?

– Ты ж турок!

– Значит я неправильный турок!

– Это точно!..

Она поднялась на локте и долго всматривалась в его лицо. Вспоминая, заново привыкая.

– Слушай, а у тебя глаза не карие… Они ореховые какие-то?!

– Ну наконец-то заметила, – рассмеялся он, откинувшись на подушку.

– Да? Мне казалось, что у тебя карие глаза?!

– У мамы глаза карие, у отца – зеленые, а я вот таким получился ни туда ни сюда!

– Хорошеньким получился, – чмокнула она его в нижнюю губу. – Есть хочешь? – потому что сама-то умирала от голода.

– Угу!

– Это я хорошо спросила, а мне же нечем тебя покормить. Если б кое-кто не сделал сюрприз своим приездом, то я бы что-нибудь приготовила! А теперь что делать?

– Что ни хлеба ни сыра нет?

– Не-а, – покачала она головой, состроив извиняющуюся рожицы. – Слушай, давай съездим в мексиканский ресторан, он только открылся, там вкусно и быстро. И еще о нем наверняка еще никто на стройке не знает.

Она еще так мало знала о турках!

– А ты откуда знаешь? – сказал он нарочито небрежно.

– А меня юрист туда водила. Она местная.

– Мммм… так не хочется вылезать… – он уткнулся носом в ее плечо и втянул в себя воздух вместе с ее запахом. Еще немного повалялся, но чувство голода победило. – Ладно – поехали! – решительно сказал он, легонько шлепнув ее по мягкому месту.

Открытый чемодан лежал прямо на проходе.

– Ты что всю одежду привез?

– Летнюю. Я же тогда зимой не брал летнюю одежду. А заодно мама настояла, чтобы мы вплотную занялись шопингом, немного меня приодела. Сказала, хватить ходить оборванцем.

Она рассмеялась:

– А мне нравилось!

– Это же вообще не твой стиль?

– Ну и что! Я к нему привыкла!

– Ну такой я тебе больше подхожу, – улыбнулся он, наклоняясь к чемодану. – Кстати, вот!

Протянул ей небольшой легкий сверток.

– Подарок из Турции.

Она разворачивала его трясущимися руками. Ну что такого-то! Чего так нервничать.

Внутри оказался тонкий палантин нежного цвета между персиковым и беж.

– Я не умею выбирать подарки. Мама помогла, сказала, что это чистый хлопок из какого-то там района Турции – я в этом не разбираюсь. В нем летом не жарко, зимой не холодно. Мама просто не знает русские зимы, – хохотнул он.

Она накинула палантин прямо на голое тело и прижалась к нему:

– Спасибо!

– Да, не за что, – отмахнулся он. Все-таки не любил он душещипательные моменты: либо отмахивался, либо отшучивался – это она уже за ним заметила.

Ресторанчик действительно был уютным. Не успели они усесться за стол, как к ним тут же подскочил официант в пончо и раздал меню. Она уткнулась в папку, изучая ассортимент. Так увлеклась этим занятием, что не заметила, как к их столику подошла компания из пяти человек.

– Hello, Valeria!

Только услышав свое имя, она подняла голову и обомлела: Айдан, Мехмет, директор московского офиса, координатор проекта из Стамбула и еще одна женщина, в которой она сразу опознала турчанку, но которую видела впервые.

Во попали!

Пока Айдан представлял их с турчанкой друг другу (только они не были знакомы), мужчины уже сдвинули столы. Ужин обещал быть «очень веселым»! Оказывается, госпожа Пинар только прилетела сегодня, собственно вместе с Дэнизом одним рейсом. Она лукаво улыбалась им обоим и говорила, что рада, наконец, познакомиться со знаменитой Валерией, о которой в стамбульском офисе уже легенды ходят, уж слишком она требовательна и пунктуальна в работе. Лере, конечно, комплимент польстил, но она никак не могла перекинуться даже словом с Дэнизом, которого мужчины оттерли на противоположный край стола. Ужин действительно прошел очень весело, много шутили, вспоминали курьезные случаи из жизни русско-турецкого офиса, а их было не мало.

– Я совершенно не ожидала, что об этом месте знают на стройке! Оно же только открылось! – сокрушалась она по дороге домой.

– Ты недооцениваешь турков, – улыбнулся он.

Так их отношения перестали быть тайной для всего начальства разом.

И все равно Лера настаивала на конспирации. Она еще не была готова встретить волну интереса-осуждения-разговоров-сплетен.

* * *

Прикосновения. Они выдали их, потому что никто не прикасается друг к другу так, как это делают любовники… или… влюбленные?

Шутливые тычки ее кулачка в его грудь в ответ на какую-нибудь из его шуток, заканчивающиеся поглаживанием того же места на его груди ее пальцами, как будто извиняясь за грубость. Его рука задерживается на ее талии, оказавшейся там «исключительно», чтобы чуть отодвинуть ее с его пути. Но рука задерживается там чуть дольше положенного, пальцы чуть сжимаются, передавая ей, что это не просто прикосновение, что он ждал его, ему оно необходимо. Вот правильное слово: необходимо! Этим двоим было необходимо прикасаться друг к другу, маскируя их в офисе под совершенно невинные жесты.

В тот день Дэниз заглянул к ней перед обедом:

– Пойдем в пиццерию на обед?

– Дэээээээнь!!! – она как-то назвала его Дэнькой, так и прицепилось.

– Ну пойдем, мне так хреново, заказчик все нервы вымотал! Пойдем, посидим в тишине и спокойствии хоть полчаса!

Она не могла устоять перед этими умоляющими глазами.

– Но смотри, ненадолго!

Она почти физически чувствовала на себе взгляды окружающих, когда они выходили со стройки. Пицца была все так же превосходна, настроение немного поднялось. Вот только возвращаясь, она опять чувствовала на себе пристальные взгляды.

А вечером по пути домой ее водитель вдруг сказал:

– Вы, будьте осторожны, Валерия Максимовна!

– Это вы о чем, Петрович? – иногда она с трудом вспоминала, что у этого человека есть имя, все и русские и турки называли его не иначе как Петрович.

– Да, ребята в гараже поговаривают, что у вас отношения с этим красивым турком, видели вас несколько раз в городе вместе. Только вы это… смотрите… осторожней… вон неделю назад Зою из отдела кадров заставили уволиться за отношения с Омером, ну того… из дизайнеров. И до этого деваху уволили, она правда то с одним была, потом с другим крутить начала… В общем вы поаккуратней. Говорят в компании правило есть: никаких шашней между сотрудниками.

– Спасибо, Петрович, – вздохнула Лера.

Началось!

* * *

Нервы были на пределе: заказчик изматывал так, как будто им всем платили дополнительно за то, чтобы в конец добить генподрядчика; головные офисы, московский и стамбульский, никак не могли определить пальму первенства, втягивая в свои разборки «кто главнее» всех, что естественно сказывалось на работе офиса. Она устала ругаться, устала лавировать между двумя нет тремя, а может и больше огней. А тут еще и это!

Резко дернув на себя дверь ванной, за которой слышался шум воды, она начала истерику, не обращая внимания, что он принимает душ:

– Я тебя просила! Я умоляла тебя, не показывать наши отношения в офисе!

– Что случилось? – спросил он, переступив через край ванной и спокойно вытираясь.

Его спокойствие ее еще больше взбесило.

– Что случилось?! А то, что завтра нас наверняка вызовут в отдел кадров и будут интересоваться, какие это у нас отношения!

Он зло швырнул полотенце об пол и прошел голый в комнату одеваться.

– Зачем тебе понадобилось именно сегодня идти в эту пиццерию? Она же прямо напротив стройки?!?! Ты знаешь, что людей увольняют за отношения в офисе?!

– Хватит! – сказал он сквозь зубы, и его глаза потемнели. – Сейчас я жалею, что шел у тебя на поводу с самого начала! Чего ты боишься? Объясни мне! Ты же прекрасно понимаешь, что уволить тебя не могут!

Увидев, что она открыла рот, чтобы возразить, он предупредил ее:

– Пожалуйста, только не говори, что ты всерьез думаешь, что тебя завтра могут уволить! Ты начальник отдела, как и я! Ты взрослая свободная от обязательств женщина. И я свободен! Ты незамужем, я не женат, мы выполняем свои обязанности в офисе, и между прочим очень хорошо работаем, а что мы делаем после рабочего времени – никого не касается! Нас видело все начальство! Если бы хотели – уже бы уволили! Ну даже если вызовут – вот что они у тебя спросят? Живешь ли ты со мной? И что, если ты скажешь «да»? Что будет?

– Я не хочу подвергаться такому унижению!

– Валерия, поверь мне, тебя никто не вызовет! Вот увидишь! Уж я турков знаю, я сам – турок, – он произнес это как обвинение… ей. – Чего еще ты боишься? Что все узнают, что такая хорошая девочка связалась с турком?!

– Прекрати! Не неси ерунды! Это совсем не так!

Но он был прав! И она это знала! Только очень надеялась, что звучит уверенно и правдоподобно, чтобы он этого не заметил.

– Я долго прожил в Англии, потом в Германии. Поверь, я знаю, как везде относятся к туркам. Но не ожидал этого от тебя!

– Ты неправильно меня понял!

– Тогда перестань бояться, что тебя завтра вызовут в отдел кадров, и перестань скрывать наши отношения! Кстати, по-моему, нам только что отключили горячую воду.

Вот как он так мог переключаться с одного на другое! Она тут только настроилась пострадать и выплеснуть из себя накопившееся напряжение, а он – о горячей воде! Вообще у мужчин все просто, они быстро находят решение. Женщине же важнее обсудить, что она чувствует по тому или иному поводу.

* * *

В следующие три дня их действительно никто не вызвал, как собственно и предсказывал Дэниз. Горячую воду действительно отключили, и они плюхались в тазике, чертыхаясь и поливая друг друга из чайника – вот такая почти студенческая романтика! И они действительно перестали скрывать их отношения. Не то чтобы они начали целоваться у всех на виду, но как-то постепенно для всех это перестало быть новостью. Она поняла это, когда однажды утром, зайдя в офисную кухню, собиралась сделать кофе себе и чай для Дэниза, столкнулась там с Леной, девушкой, разносившей чай-кофе. Офис-то турецкий, без чая не прожить никак!

– Валерия, давайте я сама сделаю, а вы не толкайтесь тут, а идите к себе, я принесу, – улыбнулась она.

– Спасибо, только кофе…

– Без сахара, я знаю, – кивнула та.

– А чай…

– Для Дэниза?

– Да.

– Десять ложек не размешивая? – спросила она, уже расставив чашки и наливая кипяток.

– Да, – рассмеялась Лера.

– Да, мы уж выучили, как ваш Дэниз чай пьет!

Хм, ее Дэниз… Ее! Расплылась в улыбке.

– Все, начальник, голова совсем не варит! – Костя потянулся, отрываясь от компьютера. – Пойдем покурим, последние офисные сплетни пособираем? – предложил он.

– Не, мне надо этот расчет до обеда закончить. Не пойду. Тем более я и так знаю, что меня обсуждают, – сказала Лера, не отрываясь от монитора.

– Устаревшие у тебя сведения, начальник, – ответил Костя. – Вас уже давно никто не обсуждает.

– Это почему? – как-то разочаровано спросила Лера, взглянув на него.

– А что вас обсуждать? Ну пообсуждали вас день-два, а потом неинтересно стало. Чего обсуждать: вы на работу вместе, с работы вместе, на обед вместе, даже неинтересно.

– Ну да, вот если бы мы тут драмы в стиле кармен устраивали была бы пища для сплетен, – усмехнулась Лера. – Ну и слава богу, что все утихло. Я боялась сплетен и косых взглядов.

Побыв неделю без горячей воды, оба тихо закипали. Работать по двенадцать-пятнадцать часов в сутки и приходя домой тратить время на кипячение чайника – это уже чересчур. Когда Лера обожглась кипятком, Дэниз что называется «стукнул кулаком по столу»:

– Слушай, я тебе давно говорил о нормальной квартире! Давай завтра же начнем поиски! И интернета тут нет. Ни горячей воды, да и места мало для нас двоих, нам даже вещи негде развесить нормально.

Она посмотрела на единственный шкаф, в котором висели ее вещи (потому что больше не помещалось), его рубашки в основном висели либо на стульях, либо вообще все еще лежали в чемодане.

Лера все находила оправдания, что это из-за нехватки времени, но скорее все же из-за того, что она никак не могла впустить его в свою жизнь. Вернее разделить ее с ним.

На следующий день она с утра начала шерстить интернет в поисках аренды квартиры. Выписывала телефоны, чтобы потом по свободе звонить – договариваться посмотреть квартиру. Часов в десять заглянул Дэниз:

– Слушай, я поспрашивал ребят о квартире, вчера как раз один уехал. Давай в обед сходим посмотрим?

– Давай, – ухватилась она за идею.

Квартира была отличная, просто то, что им нужно! С двумя одтельными комнатами, с полностью оборудованной кухней, интернетом, шкафами и даже огромной кладовкой, закрывающейся зеркальной дверью.

– Ну давай сегодня и переедем? – предложил Дэниз, видя неподдельный восторг Леры.

– Ааа… нет… сначала мне нужно там договориться с хозяевами, в договоре написано, я должна их предупредить заранее… Да и здесь надо все убрать, наверное, на следующей неделе? – она вопросительно взглянула на него. Ну не могла она справиться с обрушивающимися на нее изменениями вот так сразу, неужели он этого не видит?!

– Валерия, чего тянуть, давай заплатим сколько положено неустойки за ту квартиру, завтра уберешь, вечером я попрошу ребят, перевезем вещи? – он с нажимом посмотрел на нее. Он так хотел побыстрее начать новую жизнь с ней в новой квартире без всяких недомолвок и конспирации, неужели она этого не видит?!

– Я завтра не могу, у меня совещание с заказчиком! – округлила глаза Лера.

Сошлись на компромиссе: договор на аренду этой квартиры подписали тут же. В этот же день Дэниз вынудил Леру поговорить со старыми хозяевами по телефону. Решить все вопросы. Вечером они сходили в супермаркет накупили моющих средств и всякой всячины для новой квартиры, и даже отнесли все это туда.

Их квартира! Их общая! Лере не верилось, и все-таки было неспокойно…

Звонок на мобильный от мамы в обеденный перерыв прозвучал достаточно неожиданно. Она обычно звонила Лере на домашний телефон, аргументируя это тем, что звонок на мобильный может застать Леру в момент, когда она не может говорить. Чтобы не ставить дочь в неловкое положение, так и повелось: мама звонит на домашний.

– Дочь, ну ты что-то совсем пропала! У тебя все хорошо? Мы с папой уже волноваться начали. Звоним каждый вечер на домашний, а тебя нет и нет!

– Мамочка, у меня все нормально, я просто заработалась! Я тебе потом позвоню поболтать, – совесть грызла очень сильно, она уже давно не говорила с матерью по душам, ограничиваясь отговорками. И все это из-за того, что в ее жизни появился Дэниз!

– У тебя ничего не изменилось? Все правда в порядке? Ты работаешь? Живешь там же?

Мать как чувствовала, задала именно тот вопрос, ответ на который так не хотелось давать! Они завтра собирались переезжать на новую квартиру.

– Нет, все по старому, – ответила Лера на автомате.

– Ну ладно. Извини, что позвонила на мобильный, мы очень волновались!

Отключив звонок, Лера почувствовала себя полной дрянью. Нервы и так были на пределе из-за бешенного темпа работы, и теперь напряжение сказалось. Лера набрала номер мамы:

– Мам, ты прости меня. Чувствую себя последней свиньей! Я тебе наврала!

– Я знаю, – спокойно ответила мама.

Лера ожидала чего угодно, но только не этого. Из глаз потекли слезы.

– Откуда?

– Девочка моя, ну я же тебя знаю. И знаю, когда ты говоришь неправду. Просто пока не хочешь говорить. Ты мне расскажешь, когда будешь готова. Мнге просто нужно набраться терпения и подождать.

– Мам, откуда в тебе столько мудрости?! – шмыгая носом, Лера пыталась найти салфетки в сумке.

Мать усмехнулась:

– Ну я же не первый день живу, и тебя не вчера родила!

Высморкавшись Лера выпалила:

– В общем, мам, я переезжаю завтра на другую квартиру. Не одна!

Недолгая пауза.

– Я так понимаю с молодым человеком? – скорее утверждение.

– Да, – Лера еще и кивнула для убедительности, хотя мать этого видеть не могла.

– И, я предполагаю, что он не той национальности, которой нам нужно, коль скоро ты его скрываешь, – то же скорее утверждение.

– Мам, пожалуйста, только спокойно!

– Он… турок? – холодом ее тона можно было превратить в вечные льды мировой океан.

– Да, мам, он турок, – ответила Лера твердо.

– О боже! – Лера уже видела эту сцену перед глазами: мать схватилась рукой за лоб.

– Мам, пожалуйста, не расстраивайся так!

– У него хотя бы высшее образование есть?

– Мам, у него три высших образования!

– Ну значит он все-таки умеет читать – уже что-то.

– Мам, ну зачем ты так?! Ты меня сейчас пытаешься унизить?!

– И что же у него за образования?

– Стамбульский университет…

– Ой, знаю я их турецкое образование!

– А Оксфорд и Берлинский университет тебя устроят?

– Хм… ну тогда можно продолжать разговор, – снисходительно ответила мама.

– Маааам! – просящее протянула Лера, видя заглядывающие в кабинет головы то Кости, то Виталика, а потом к ним присоединился и Дэниз (как он вечно оказывается в ненужном месте в ненужное время!). Кивнул головой в немом вопросе, ведь понятно по ее лицу, что разговор не из легких. Она только покачала головой, мол не сейчас и он скрылся за дверью. – Мам, давай я тебе вечером перезвоню. Я не могу больше разговаривать, у меня люди за дверью стоят.

– Хорошо. Целую тебя, – быстро попрощалась мать.

* * *

Попросив Костю прикрыть ее в субботу, она занялась наведением чистоты в новой квартире. Даже подумать не могла, что вить гнездышко будет так приятно. Дэниз нагнал своих рабочих, они быстренько перевезли все их вещи из одной квартиры в другую, и теперь Лера с наслаждением расставляла, раскладывала, развешивала все, что доставала из сумок, чемоданов, рюкзаков. Н-да, только их чемоданы займут всю кладовку. Долго смотрела как его рубашки весят в шкафу рядом с ее блузками и костюмами. Улыбка сама наползала на лицо. Ну и классика жанра две зубные щетки в стаканчике на полочке в ванной. Они были и в той квартире, но все равно от его вещей шел какой-то привкус гостя. А здесь все общее, все изначально на двоих.