Текст книги "Случайная невеста (СИ)"

Автор книги: Полина Креп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

Теодор

Серая мышка снова чуть не провела меня. Вернее, уже не серая мышка, а скорее, темная лошадка. Она хотела отвлечь меня «ошибкой» в анкете и замести чьи-то неаккуратные следы обмана. И я почти поверил.

Долю секунды мне даже хотелось, чтобы так все и было. Чтобы Оля была простой девушкой, горничной без рекомендаций и с неподдельным интересом ко мне. Ведь что-то меня в ней цепляет.

Оля сместила мой фокус внимания с грубой, почти вызывающей красоты на призрачную и нежную. Может быть, поэтому Миланка так и бесится? Чувствует, что уже не привлекает меня, как раньше.

Ну и отлично, буду больше времени проводить с Олей и наконец раскрою секрет ее неуловимого обаяния.

Не успел я насладиться этой мыслью, как звонок Ника разрушил эту иллюзию до основания. Во-первых, откуда у него номер Оли?

Во-вторых, «случайная» невеста, постреливая на меня глазками, сказала где мы, порадовалась, что угодила заму и пообещала что-то насчет парфюмерного списка.

Они издеваются? Планируют встречу, чтобы передать состав «Ангела». Но вот с этим не выгорит.

Ты хотела гарантий, Оля? Пожалуйста! Самый надежный банк. Только персональный доступ. А за твоими перемещениями я теперь буду следить лично!

Девушка продолжает ломать комедию: услуги банка для нее слишком дороги, а в духах она совсем не разбирается. И не пользуется, потому что от них болит голова… Хм…

– А вот это действительно интересно, – непроизвольно говорю вслух.

Есть несколько вариантов.

Она пользовалась дешевой химией, неправильно наносила, или у нее аллергия на какие-то компоненты? Чаще всего это бывает на тяжелые эфирные масла. Но причиной может быть и эмоциональная подоплека. Неприятное воспоминание о резком запахе ушло на подсознание и дает знать о себе головной болью.

Я бы поэкспериментировал с неженкой.

Для начала попробовал на Оле легкие цитрусовые ароматы. Монокомпонентные, чтобы исключить аллергию. А потом расширял их, добавляя глубины оттенками зелени и теплых пряностей. Может быть имбирь? Только масло из свежих корневищ, а не высушенных. В аромате свежего имбиря есть искристость, скрытая энергия, совсем как в этой девушке…

Замечаю, что Оля застыла перед открытым сейфом. На щеках снова распускаются бутоны. Глаза сияют манящим блеском, губы приоткрыты.

Она гипнотизирует меня? У нее неплохо получается. Всего две минуты назад я хотел встряхнуть ее, прижать к стене и выбить признание о ее делах с Ником. Но теперь я уверен только в пункте «прижать к стене».

Твою мать, Тео! Соберись. Не позволяй худышке околдовать тебя окончательно.

Для начала лучше прервать наше уединение в закрытом от камер и посторонних глаз сейфе.

Предлагаю девушке поужинать. Она не против, и после всех формальностей я веду ее к машине.

Оля молчит всю дорогу. По привычке пытается поправить уже послушный каскад волос.

Надо признать, актерское мастерство у нее на высшем уровне. Я кожей чувствую ее смущение и неловкость, когда мы заходим в элитный ресторан на верхнем этаже небоскреба.

Иду к випке в глубине зала, но Оля с детским восторгом смотрит на открытую террасу.

– Тут так красиво, – говорит застенчиво.

И я поддаюсь на ее эмоцию. В принципе, это ничего не решает. Пусть думает, что ведусь на ее уловки.

Потягиваю минеральную воду и наблюдаю, как Оля несмело переворачивает тяжелые страницы меню.

– Что-нибудь приглянулось? – меня даже забавляет ее наигранная робость. – Что ты любишь?

– Я… – девушка поднимает на миг голубые планеты глаз, прикусывает губку и снова склоняется.

– Не забывай, отвечать на мои вопросы – твоя работа.

– Да, конечно, – тут же напрягается и говорит как отличница у доски – четко, звонко и без запинок. – Я люблю гречку, рыбу, фрукты, ненавижу фаршированный перец и желе.

– Никакого желе, понятно, – не могу сдержать улыбки. – Возьми морской коктейль. Тебе понравится средиземноморская кухня.

Оля улыбается в ответ и кивает, а я залипаю на изгиб ее мягких губ.

– Что ты пьешь?

– Нет, совсем не пью. Максимум, бокал вина по большому поводу, но у меня потом жутко болит голова. А ты?

– Я тоже. Алкоголь притупляет чувствительность рецепторов. А для меня они критически важны. Хотя я собрал приличную коллекцию виски, когда создавал один аромат.

– Духи с запахом алкоголя? – улыбается Оля, а я любуюсь на ее озорную ямочку.

– Да, я подружил виски с оттенками теплого дерева, легкого дыма и спелой вишни. Очень уютный получился аромат. Я тебя с ним познакомлю, – девушка приподнимает брови. – Что?

– Ты говоришь о запахе, как о живом человеке.

– Действительно? Не замечал.

Официант наклоняется над нашим столиком и зажигает свечи. Интересно, давно он тут? Секундочку, Тео! Ты позволяешь этому подсадному птенчику себя увлечь?

Но, с другой стороны, я могу показать, что повелся на ее уловки. Девушка расслабится, допустит ошибку и выдаст себя. В любом случае, я теперь не спущу с нее глаз.

Делаю заказ и снова поворачиваюсь к Оле.

Она о чем-то задумалась. Грустные глаза смотрят вдаль, на вечерний город, лоб напряжен, губы дрожат.

– О чем ты думаешь? – похоже, я действительно хочу это знать! Что такого случилось за тридцать секунд, что мой котенок готов расплакаться?

«Мой котенок»?! Теодор, твою налево! Серьезно? Ладно, все потом. Сейчас главное узнать, что там у Оли.

– Я… сегодня я была в больнице, – киваю. Да, видел по карте, и подумал, что навещает родственника. Но Оля прикусывает дрожащие губы и судорожно втягивает воздух.

– Ты больна? Тебе плохо? Оля, нужен врач? – да что со мной творится? Прямо сейчас я готов нести ее к скорой на руках.

– Нет, – мотает головой, блестящие нити волос веером закрывают лицо. – Моего брата сбила машина.

Придвигаюсь к девушке вплотную и обнимаю за плечи. Оля утыкается в мое плечо и закрывает лицо руками. Чувствую, как вздрагивает ее тоненькое тело.

– Когда?

– Четыре месяца назад. Он… ему уже лучше. Врачи обещают, что он будет ходить. Но… – девушка всхлипывает и задерживает дыхание, стараясь сдержать эмоции. Я прижимаю ее к себе крепче. – Я подумала, что ему тоже понравился бы этот вид… Но он сейчас в больнице, а я тут…

– Тсс, тихо-тихо… – шепчу ей в макушку. – Ты очень любишь своего брата.

– Да, – Оля тянется к бокалу с водой.

Отодвигаюсь немного, чтобы ей было удобно двигаться.

– Прости, у тебя свое горе. А тут я. Не знаю, что на меня нашло, – Оля вытирает глаза салфеткой. – Все это время я держалась и просто делала, что нужно. Но сегодня… Знаешь, эти покупки, салоны, ресторан нереальный. Я словно попала в другую жизнь и…

– Ты просто немного расслабилась, Оля. Это нормально. С братом сейчас все хорошо? Костя, если не ошибаюсь?

– Да. Мы заезжали к нему с Миланой.

Чувствую, как в голове перестает долбить дятел. Оказывается, он со вчерашнего дня засел там с вопросом: кто такой Костя? Кто? Кто? Кто?

Значит, не парень и не жених. Ну да, логично. Зачем кому-то сдался ходячий суповой набор? Хотя, Милана неплохо справилась. Мышкой Олю уже не назовешь. Ей бы еще немного мяска набрать на свои косточки.

– Расскажешь, как вы провели день? Только… у тебя тут тушь размазалась, – касаюсь влажной щеки. Девушка вздрагивает и отстраняется, выпрямляет спину.

– Я на минутку, – одергивает пиджачок и оглядывается по сторонам.

– За барной стойкой направо.

– Спасибо. Я сейчас.

Провожаю девушку взглядом. Она обходит столики, идет вдоль бара. Обзор периодически закрывают пышные монстеры в высоких кадках. За одной из них замечаю мужскую фигуру. Дорогой костюм, осанка дворецкого, волосы с проседью.

Оля спешит к нему, они обнимаются. Мужчина держит Олю за талию, заглядывает в глаза. Она мотает головой, потом кивает и идет к туалету, а я подрываюсь на ноги, чуть не опрокинув стол.

Глава 14

Оля

В уборной смотрю на себя в зеркало. Какой кошмар! Разревелась, как первоклашка на линейке. Лицо пошло пятнами, нос распух, а в глазах до сих пор стоят слезы.

Из-за них я чуть не сбила с ног Ника. Споткнулась обо что-то. Хорошо, что он не растерялся и подхватил меня.

Стираю салфеткой потеки макияжа. Ой, так у меня пудра есть! Милана подобрала. Сейчас я эти пятна… Только сумочка осталась возле стола.

Выхожу в зал и слышу уже знакомый голос рядом.

– Знаешь, Ник. Я все же поторопился с выходом на работу. Не могу сосредоточиться. Пожалуй, возьму завтра выходной.

– Конечно, Теодор. Никто тебя за это не осудит.

– А вот и моя невеста, – Тео крепко сжимает мою ладонь. – У Оли брат в больнице, волнуется, бедняжка, – говорит с легкой усмешкой.

– Печально это слышать, – поворачивает ко мне Ник. – Нужна помощь?

– Мы справимся, – отвечает за меня Тео. – Если что-то срочное, звони. Мы уже едем домой, да дорогая? Устали, – сильнее сжимает мою руку. Я чуть не вскрикиваю.

Ничего не понимаю, мы ведь хотели поужинать. Официанты как раз выносят наши блюда. Но задавать вопросы под холодным взглядом зеленых глаз язык не поворачивается, и я просто киваю.

Что я сделала не так? Минуту назад Теодор успокаивал и утешал. Я чувствовала его сильные руки, которые надежно укрывали меня от всего мира. А он прижимался к моим волосам и нежно смахивал слезинки. Но теперь его губы снова презрительно изгибаются.

– Желаю вам хорошего вечера, – салютует Ник напитком и отворачивается к барной стойке, а Теодор тянет меня к выходу.

– Запишите на мой счет, – бросает метрдотелю.

– Подожди, сумочка, – оглядываюсь на наш столик. Официанты уже расставили блюда, накрытые металлическими колпаками, и ждут у столика, чтобы эффектно их снять.

– К черту твою сумочку! – доносится из-за широкой спины. Парень тянет меня к лифтам.

– Но… – я останавливаюсь, Тео продолжает идти, отчего я чувствую рывок и впечатываюсь в его спину.

– Что еще ты придумала? – поворачивается и нависает надо мной Тео.

– Там ключ и паспорт, – шепчу одними губами.

Теодор шумно вздыхает и возвращается в зал.

– Обними меня, – слышу у самого уха.

– Что?

– Я сказал обними меня, обопрись на мою руку, – притягивает к себе ближе. – Если помнишь, мы обсуждали этот пункт.

– А… Да, конечно, – чувствую, как деревенеют ноги, а руки становятся словно не мои – неловкие и неуклюжие.

На террасе я быстро нахожу сумочку и с сожалением смотрю на огромные колпаки. Днем совсем не было времени нормально поесть. Теодор ловит мой взгляд и кивает персоналу:

– Запакуйте.

Официанты уносят блюда. Теодор залпом осушает бокал с минералкой, смотрит на барную стойку и облокачивается спиной на прозрачные перила. Протягивает руки.

– Иди сюда.

– Что?

– Быстрее!

Шагаю в кольцо его рук. Оно стремительно сжимается. Теодор поворачивает меня к себе в пол оборота.

– Улыбайся, – он наклоняется, носом отодвигает пряди волос и прикусывает мое ушко. – Сделай вид, что тебе нравится, – щекочут губы и запускают по моей коже электрические разряды.

Непроизвольно закрываю глаза и чувствую, как колотится сердце.

Мне сладко и тревожно одновременно. Это он для Ника опять – приходит запоздалая мысль. Но телу этого не объяснишь. Оно реагирует на нежные касания, на солнечный, терпкий аромат. Шея горит под горячими поцелуями, сердце громко колотится.

Теодор приподнимает мой подбородок, заставляя тонуть в глубокой зелени глаз. На мгновение он бросает взгляд в сторону, в глубь зала.

– А теперь мы целуемся, словно влюблены, – приказывает так же уверенно, как обычно.

Чувствую, как подкашиваются ноги, и сильнее опираюсь на мускулистое тело.

Хорошо, что на террасе больше никого, и в зале напротив заняты только несколько столиков. Ах да, и Ник у бара!

Соберись, Оля. Это всего лишь поцелуй. Представь, что играешь в постановке спящей красавицы. Нет, не подходит. Она же там спит, а мне надо изобразить влюбленность. Тогда Ромео и Джульетта, акт первый, сцена пятая.

Снова закрываю глаза и тянусь к его лицу. Рука Тео зарывается в мои волосы на затылке, губы движутся медленно, легко. Почти механически. Ох, как же я ненавижу его в этот момент!

Для него поцелуй ничего не значит, просто очередное представление. А я целовалась всегда только по любви. Ну ладно, по симпатии, и один раз из интереса. Самый первый.

Но ни один прошлый поцелуй так не действовал на меня. Я хватаюсь за лацкан пиджака Тео, потому что мир раскручивается вокруг меня все быстрее. В голове лопаются пузырьки, а тело плавится, теснее прижимаясь к мужскому рельефу.

И этот запах. Мне хочется вдохнуть его глубже и не выпускать из легких. Моя рука сама ползет вверх, касается крепкой шеи.

Теодор обхватывает мое лицо двумя руками и подключает язык.

О боги, мое тело забывает дышать и ловит каждое движение, откликаясь горячими волнам удовольствия.

Его пальцы гладят мои щеки, Тео отрывается на мгновение и упирается в меня лбом. Сочные губы в сантиметре от моих.

– Неплохо… совсем неплохо притворяешься… – выдыхает, перемежая слова легкими поцелуями. – Надеюсь, Ник оценил твои старания.

Часто моргаю, приходя в себя, и еле сдерживаю порыв вцепиться в его золотистую шевелюру.

Подлец, какой же он подлец и лгун! Слезы снова подступают к глазам, но в этот раз я их сдерживаю и упираюсь кулаками в твердую грудь.

– Если мы закончили, я поеду домой. Не надо провожать, – меня трусит от злости.

Теодор перехватывает мое запястье, а другой берет со стола фирменные пакеты. Я не заметила, когда их принесли – совсем потеряла связь с реальностью, пока красавчик разыгрывал сцену страсти. От этого становится еще противней.

Хорошо, что вечер закончен. Скорее домой, в душ, а завтра с утра – к Косте. Эта мысль успокаивает.

– Планы поменялись. Предлагаю продолжить вечер в другом месте.

Теодор не ждет моего ответа. В своей обычной решительной манере парень кладет руку мне на плечи и направляет к выходу.

Глава 15

Оля

Дурочка! Ну какая я дурочка! Ругаю себя, пока Теодор ведет машину по вечернему городу.

Мне показалось, что я небезразлична Тео. Он слушал и утешал, обнимал так, словно готов защитить от всего мира.

А оказалось, что он готов на все ради наследства.

Красавчик думает о бизнесе, а я думаю о его поцелуях.

Идиотка наивная! Ты что, не видела его девушку? Мысль о Милане врезается в меня острым лезвием.

Тем более, что теперь я знаю ее лучше. И она не пустая кукла – заканчивает экономический факультет, знает три языка, любит животных. Да, у нее есть пунктик насчет одежды. Но что плохого в том, что человек следит за модой?

А мне не мешало бы следить за своими мыслями. Я снова вспоминаю трепет от недавних поцелуев и меня охватывает досада. Почему я так реагирую на Теодора? Да, высокий, загорелый, мускулистый. И этого тебе достаточно, Оля?

Нет. В памяти всплывает наш недавний разговор. Мне нравится его увлеченность, профессионализм. Сила воли. Вспоминаю, что говорил о нем покойный дядя. Теодор всего добился сам. Он создал нечто удивительное в своем деле, и он очень упорный. А еще – одинокий.

Бросаю взгляд на парня.

Несколько прядей упали на высокий лоб. Руки с выверенной точностью управляют машиной. Во взгляде зеленых глаз холод и отстраненность.

Каково это? Расти без родителей? Я должна отчасти понимать Теодора.

Папа умер от сердечного приступа, когда мне было четыре. Я почти его не помню. Но у меня всегда были Костя и мама. А у Тео? Деньги и вечно занятый работой дядя-бизнесмен.

– День прошел, а мы так и не узнали друг друга как следует, – сухо замечает мой жених. – Не хочу, чтобы кто-то нам мешал.

Я ловлю себя на мысли, что действительно хочу узнать о нем больше. Тем временем машина въезжает в подземный паркинг огромного небоскреба.

– Я решил, что в моей квартире нам будет удобней. Не люблю дядины хоромы, – морщится Тео.

Парень глушит двигатель, берет пакеты и идет к лифтам, крепко держа меня за руку.

– Ты хочешь, чтобы мы ночевали вместе? – вздрагиваю от мысли об этом.

– Я хочу, чтобы ты была возле меня постоянно. Я имею ввиду каждую минуту. Это мы тоже обсуждали, – чеканит холодным голосом Тео.

Он заходит в просторную кабину лифта, но не отпускает мою руку, словно я могу испариться каждую секунду.

– Но у меня нет с собой никаких вещей.

– Милана привезет.

– Мне нужно передать деньги брату.

– Я скину на карту.

Воздух между нами электризуется. Я чувствую, как мои жалкие попытки увернуться раздражают Тео.

Он напряжен и, похоже, сдерживает гнев под тонким слоем напускного спокойствия. Сама же я испытываю легкую панику.

Сейчас он закроет меня в квартире, и заставит делать неизвестно что. А ведь мы так хорошо общались в ресторане, тепло и доверительно. Да что с ним случилось, почему он замкнулся и включил бесчувственного командира?

Мысленно прокручиваю наш разговор за столиком, пока лифт беззвучно взлетает на какой-то поднебесный этаж. На площадке всего две двери. Тео открывает бронированную дверь и подталкивает меня в темноту.

– Вот мы и дома, дорогая, – насмешливо говорит Теодор, отключает сигнализацию и щелкает кнопками.

Меня на миг ослепляет огромное пространство квартиры-студии.

Светлая мебель, высокие потолки, окна во всю стену, сейчас закрытые белыми панелями. На кухне блестит хромом дорогая техника. А это что? Похоже, лестница на второй этаж.

На несколько минут все мысли вылетают из моей головы. Я с интересом рассматриваю шикарную квартиру. Она почти стерильно чистая, только небольшой слой пыли говорит от том, что тут никто не жил последнее время.

Широкий диван причудливой формы, проектор, несколько стеллажей с баночками и бутылочками разных размеров и форм.

Теодор пристально наблюдает за моей реакцией, а потом нажимает какую-то кнопку. Завесы на окнах плавно ползут вверх.

Весь город словно на ладони. Подхожу к стеклу и с минуту разглядываю головокружительный вид. Где-то там, почти на окраине, в пыльном районе затерялась моя квартирка.

Надо позвонить маме, предупредить, чтоб не ждала. Я вытаскиваю из сумки телефон.

– Кому звонишь? – Тодор разгружает пакеты на кухонный стол.

– Маме, чтоб не волновалась.

– Включи громкую связь, – его тон не подразумевает возражений. – Это проблема? – уточняет, замечая мою растерянность.

– Нет, просто… не думаю, что тебе будет интересно.

– Я сам буду решать, что мне интересно, – сверкают холодной зеленью глаза.

Да что не так с этим парнем? Подозрителен как Отелло.

Кручу телефон в руках, но откладывать звонок нет смысла. Да и скрывать мне нечего, хотя Дездемону это не спасло.

Ну ладно, лучшее лекарство от недоверия – откровенность. Поэтому я подхожу к Теодору, кладу телефон на стол и включаю динамик.

Мама берет трубку почти сразу:

– Алло, Олюшка! Ну как дела на работе?

– Привет, ма. Если в двух словах, все хорошо.

– Ты когда домой? Я блинчики пеку. Приходи, пока не остыли, – узнаю прежнюю жизнерадостную маму и тоже невольно улыбаюсь.

– Знаешь, я сегодня тут останусь, – наблюдаю как Теодор внимательно вслушивается в мамин голос и кухонный шум. – Ребенок попался трудный, надо за ним присмотреть, – Теодор насмешливо поднимает брови.

А я радуюсь, что мама больше не задает вопросов. В прошлом месяце я две недели работала няней, и несколько раз оставалась с ночевкой. Не люблю врать, особенно близким людям. Но я на сто процентов уверена, что Теодор был еще тем маленьким бесенком. Так что, по сути, я сказала правду.

– Тебя там хоть кормят, Оль? Ты у меня совсем исхудала, – переключается мама на вечную тему.

В ответ я вытаскиваю кусочек перца из контейнера и с хрустом откусываю.

– Да, как раз ужинаю, ма.

– Ой, ну тогда не отвлекаю. Ты завтра утром приедешь?

Перевожу взгляд на Теодора. Он отрицательно качает головой.

– Нет? – чуть не давлюсь от этой мысли.

– А когда, Олюшка? – допытывается мама.

– Я еще не знаю, – голова начинает кружится от перспективы постоянного присутствия Тео в моей жизни. – Я перезвоню завтра, хорошего вечера.

Сбрасываю звонок и без сил съезжаю на стул. Стильная квартира в одно мгновение превращается в золотую клетку и уже не кажется мне такой красивой.

Теодор, как ни в чем не бывало, достает приборы и раскладывает по тарелкам ужин. Чувствую, что аппетит совсем пропал. Но мне надо набраться сил.

Держись, Оля! Впереди целая ночь в компании очаровательного тирана.

Глава 16

Оля

Мы сидим напротив друг друга. Теодор изящно орудует серебряным ножом, разрезая стейк, а я изучаю морскую фауну: из листьев салата торчат малюсенькие осьминоги и огромные креветки.

– Что расскажешь о себе? – говорит небрежно, но его глаза цепко следят за каждым моим вдохом. – Давай начнем с работы. Как тебе понравилось в семье Климовых? У них очень большой дом. Тяжело убирать такую махину?

– Я не работала у Климовых, – качаю головой.

– Я знаю, я их выдумал.

– Ты?..

– Позвонил в агентство. Тебя нет в их базе. Все рекомендации липовые, а ты даже не потрудилась выучить свою анкету, – Теодор говорит спокойно, поигрывая блестящим ножом. Но я чувствую его гнев почти осязаемо. – Что ты скажешь на это?

– Да… я как раз хотела все объяснить, – мысли путаются от волнения. Я словно сдаю экзамен без подготовки. – Дело в том, что в агентстве работает моя подруга. Марина. Она увидела, что вы ищете горничную, составила мою анкету и рекомендации…

– Как неожиданно, – бросает Тео, сминая салфетку.

– Я пошла на это ради Кости, моего брата. Когда он попал в больницу, бралась за любую работу, лишь бы хватало на лекарства. Вообще-то я учительница начальных классов, и очень люблю своих учеников, – вспоминаю неугомонный второй «Б», и грустно улыбаюсь. – Их пришлось передать другому преподавателю. Для детей это стресс. Девочки даже плакали, когда я уходила, а Сережа Крылов подарил мне пенал на память.

– Трогательно. Весьма. Особенно про слезы первоклашек, тут ты выучила текст на отлично, – обрывает мои признания холодный голос.

У меня даже дух захватывает от такого циничного замечания. Ну откуда в человеке такое тотальное недоверие?

Память услужливо выдает короткий, но яркий разговор с умирающим стариком.

Ну конечно!

Теодор рано потерял семью, а дядя не уделял мальчику никакого внимания. Возможно, все дело в этом?

Вспоминаю огромную металлическую дверь сейфа, телефон с геолокацией, недоверие к помощникам и Нику. А что Тео сказал после поцелуя в ресторане? Что я неплохо притворяюсь!

Теодор не доверяет всем, а значит и мне.

По-хорошему, проблемы доверия этого человека абсолютно меня не касаются. С другой стороны, я не хочу, чтобы он закрывал меня в красивой клетке, контролировал каждый шаг и подозревал неизвестно в чем.

Голова гудит от мыслей, я откидываю волосы с лица и глубоко вдыхаю. Терпение, Оля. Немного терпения. Представь, что тебе попался трудный ребенок.

– Ты прав, Теодор, я вызвала твое подозрение фальшивой анкетой. Но в остальном я абсолютно честна с тобой. И меня ранят твои намеки…

– Честна во всем? – вздергивает брови недоверчивый красавец. – И у тебя нет никаких дел с Ником?

– Нет, – выдыхаю непонимающе. Откуда он вообще это взял?

– Зачем ты дала ему свой номер?

– Я не давала.

– Я видел, он записан у тебя в контактах.

– Подожди, Теодор, – я чувствую себя как на допросе. В горле пересохло, дыхание сбивается. – Я не знаю, откуда у него мой номер. Но ведь ты отдал мне свой телефон, верно? Может быть, контакт Ника остался в памяти?

– Возможно, но что ты обещала ему в банке? Какой-то парфюмерный список, – Теодор сжимает кулаки до белых костяшек.

– Список? – стараюсь собраться с мыслями. – Ах, да! Нику понравился роман «Парфюмер». Он хочет прочитать другие книги, где упоминаются духи. Вот и все.

– Ты обнималась с ним в ресторане! – Теодор со скрипом отодвигает стул, делает два стремительный шага и нависает огромной разъяренной тенью. – Что это было, Ольга? Отвечай! Я все видел, – сильные руки легко отрывают меня от стула и встряхивают за плечи. Зеленые глаза мечут молнии, ноздри раздуваются. – Я повелся на твои сказочки о больном брате как сентиментальный дурак! А ты отошла на три метра и бросилась в объятия к незнакомцу, ты это хочешь сказать?!

– Я… я споткнулась, – говорю сбивчиво от волнения. – Сама не знаю, как так получилось. У меня же слезы стояли в глазах, и я… наверное, зацепилась за что-то. Николай стоял рядом и подхватил меня.

– Как складно ты отвечаешь. Не придраться, – горячие тиски врезаются в мои плечи, тело бьет дрожь, голова кружится.

– Теодор! Мне больно!

Он моргает и с удивлением смотрит на свои руки. Разжимает пальцы и отступает.

– Прости. Не выношу обман.

Растираю плечи и устало прикрываю глаза. Он не верит мне и бесится, как дикий зверь.

– Завтра познакомишь меня с братом и той девушкой из агентства, – Теодор возвращается на свое место и снова берется за приборы. – А сейчас доедай свой салат, – кивает на мою полную тарелку. – Твоя мама права – еще немного и ты превратишься в скелет.

– Расскажи о своих родителях, – слова вырываются сами собой. Мне кажется, я смогу найти тут какие-то ответы, подсказки, как вести себя с этим грозным и недоверчивым зверем.

Теодор прищуривает глаза в раздумье, несколько раз размыкает и смыкает губы.

– Мне же нужно еще два дня быть твоей невестой, – использую его прием против него же. – Подумай сам, если бы я была шпионом, и так бы знала все о тебе. Ты ничего не теряешь.

– Не уверен, но хорошо, твоя взяла.

Теодор задумчиво запускает пальцы в золотистую шевелюру.

– Что тебе интересно?

– Твое первое воспоминание.

Он поднимает голову и растерянно вглядывается вдаль.

– Не люблю вспоминать детство.

– Просто приятный эпизод, какой-то яркий образ.

– Запах моря. Мы часто ездили на море.

– А я ни разу не была.

– Серьезно? Не может быть!

– Да, папа рано умер, а нас у мамы было двое. Мы ездили в лагерь возле речки и озера, но на море – ни разу. Хотели в этом году, – вздыхаю я. – Даже заграны сделали всей семьей. Костя откладывал на Средиземное, а тут этот несчастный случай…

– Сочувствую.

– Ничего, еще поедем, – отгоняю от себя страшные воспоминания.

– Сейчас, – Теодор идет к стеллажу и возвращается с несколькими бутылочками. – Я почти воссоздал тот запах, из детства. Он немного грубый и неполный, не хватает какого-то оттенка, но очень похож.

Словно фокусник, Теодор изящно крутит в руках бутылочки. Встряхивает, откручивает, отмеряет капли, смешивает, наносит на тонкую полоску бумаги и поглядывает на часы. В воздухе пахнет свежестью и йодом.

– Через две минуты аромат стабилизируется…

Его телефон, лежащий на столе, коротко пищит. Теодор смотрит на экран:

– Твой гардероб скоро приедет, – снова раздается короткое оповещение, и брови Тео удивленно подскакивают. – Только… что ты наговорила Милане?

– Я? Ничего особенного. А что случилось?

Теодор показывает окно чата.

Милана: «Вещи для Оли я отправила с водителем. Больше не звони и не пиши. Между нами все кончено. Нет, между нами никогда ничего и не было! Спасибо Оле, она открыла мне глаза на то, какими должны быть настоящие отношения.»