Текст книги "Телефон Доверия (СИ)"

Автор книги: Полина Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== мой мир пуст. ==========

«Когда дни пролетают, а тьма остаётся, не успеваешь осознать, как жизнь превращается в одну сплошную ночь».

До этого дня я мало, что знала о боли.

Это произошло тридцатого мая, когда кровать встречала меня своей мягкостью, и я снова забывалась в своих мечтах. Сейчас я уже не вспомню, какими они были, но то, о чём я думала, было таким бессмысленным, потому что я не знала на тот момент, что должно произойти. И, знаете, я всегда искала вину только в других, но не в себе: было множество ситуаций, когда мне просто нужно было заткнуться и закрыть глаза. И я часто критиковала кого-то, но отец всегда говорил мне, что я не должна этого делать. Почему не должна, если я могу высказывать своё личное мнение? Но сейчас мне не хочется разговаривать. Я просто молчу. И жду момента, когда солнце появится и в моём мире.

Никогда не думала, что терять кого-то, кто ещё не появился на свет, настолько больно. Это случилось в два часа ночи: я просто почувствовала, как внутри меня всё рушится. Мне даже было сложно закричать, потому что всё, о чём я тогда думала – это о ребёнке. И я стала кричать только тогда, когда воздух появился в моих лёгких. Мне было не пошевелиться, хоть меня и выворачивало всю. И я помню, что в ту ночь ко мне никто не пришёл, потому что родители уехали к родственникам, а брат спал в ванной: он много выпил в тот вечер. Я кричала и плакала, впивала ногти в кожу, рвала горло, как только могла, лишь бы его спасли. И тогда, когда надежды покинули меня, он ушёл вместе с ними. И я больше не ощущала бабочек внутри. Я ничего не ощущала.

Только кровь.

Весна была для меня чем-то успокаивающим и вдохновляющим, но всё изменилось в тот день. Прошло два года, но я всё ещё чувствую, как по ночам меня разрывает на части. Я молю Бога о том, чтобы это прекратилось, но он не слышит меня, потому что в один прекрасный день я не услышала его. Это было каким-то сумасшествием, потому что умирал тот, кого я успела полюбить за две недели. Длилось это примерно несколько минут, но, когда закончилось, я поняла, что моя жизнь не будет прежней. Ненавижу весну. Она отобрала от меня всё то, что стало смыслом для меня.

Когда я пришла в себя, то поняла, что не умерла вместе с ним, и заплакала.

Я успела полюбить его.

Того, кого никогда не видела, но у меня было такое чувство, что ощущала, кого никогда в жизни не целовала и не обнимала, но я часто касалась плоского живота, кому не успела многое рассказать, но я рада, что часть меня была открыта для него.

Мой ребёнок умер внутри меня, но я всё ещё здесь, поэтому у меня есть надежда, что это всё не просто так. Судьба распоряжается так, как хочет, ей не нужно с вами обсуждать это. Она просто делает то, что по праву считает нужным. Если ей кажется, что вы слишком сильны, то ожидайте скорейшего падения, а если вы сейчас улыбаетесь, то я не удивлюсь, если через два часа вы будете уже плакать.

Он умер и не увидел человека, который успел его полюбить за то, что он уже просто есть. Он не увидел первые лучи солнца и не почувствовал запах рождения. Он никогда не сможет обнять меня и сказать, что любит, потому что я есть в его жизни. Я не приду за ним в школу, не побываю на выпускном балу, и меня не будет рядом с ним, когда ему придётся умереть, потому что он уже мёртв.

Меня зовут Алисия, мне девятнадцать лет и это моя история.

***

У зимы есть свой запах, который пропитан процессом сна, в это время мне не хочется выходить на улицу. Я редко выхожу на улицу, конечно, но всё же. Когда я чувствую запах индейки, у меня не поднимается настроение, как три-четыре года назад. Оно, вообще-то, редко поднимается. Мама заходит на кухню, когда индейка готова, и таймер начинает пищать на весь дом. Коллин, мой старший брат, опускается на сиденье рядом со мной. Но я смотрю в чашку с остывшим кофе.

– Скоро будем садиться за стол, пойдём?

Коллин изменился за некоторое время, воспоминания меня никогда не подводили: он был задирой, сколько я себя помню. Но когда это произошло со мной, он изменился. Колл серьёзный, в некоторых местах напряжённый, но добродушный. Мама слушает нас вполуха, делает вид, что посыпает индейку травами, но сама поглядывает на нас.

– Приедут бабушка с дедушкой, тётя Саманта и её дочь, остальные родственники подтянутся через некоторое время. На улице метель, ты выходила?

Я делаю глоток ужасного на вкус кофе и смотрю на Коллина. Он взял свои гены больше от отца: его глаза напоминают глубокий океан, щетина говорит не о том, что ему лень побриться, а о том, что он считает это модным, волосы короткие и светлые. Он красивый, как и отец. Забегает Одри и кусает пальчики, когда видит Коллина. Он сразу же зовёт к себе дочку, и она запрыгивает к нему на колени.

– Что делает мама? – спрашивает он, когда пятилетняя девочка начинает обнимать его.

– Она переодевается, – Одри улыбается и смотрит на меня.

У неё очень выразительные глаза, а ещё она пухленькая и очень милая. Думаю, дети все милые, но мне больно смотреть на то, как она улыбается мне, поэтому поднимаюсь и покидаю кухню. Слышу, как тяжело выдыхает мама, но ничего не могу с этим поделать. Я тоже устала.

– Ох, Алисия! Поможешь мне застегнуть платье? – когда я дохожу до своей комнаты и практически открываю дверь, то слышу в конце коридора голос Бетти.

Несколько секунд я стою и смотрю на дверь, но потом разворачиваюсь и направляюсь в комнату, которая раньше принадлежала Коллину. Бетти стоит в красивом синем платье, которое прекрасно очерчивает её округлившийся живот. Когда она видит, что я всё-таки пришла, то улыбается и поворачивается спиной.

– Как дела? – интересуется она, но у меня такое чувство, что она знает, как у меня дела.

Но я считаю, что должна ответить.

– Нормально.

Когда я застёгиваю молнию, то на мгновение смотрю в зеркало и замечаю, как Бетти поглаживает свой живот. Моё сердце разрывается, поэтому я опускаю взгляд на свои руки.

– Спасибо. Я могу и тебе одолжить платье, – предлагает она, но я отказываюсь и иду в свою комнату.

Мне нужно прийти в себя, потому что через час здесь будет множество детей, а это очень больно. Мои руки ложатся на плоский живот, и я чувствую, что там ничего нет: ни фейерверков, ни бабочек, ни цветущего сада. Там пустота, которая находится и в моей душе. Я думаю о том, что мне нужно переодеться, потому что сегодня Рождество. Но я не могу надеть платье, сделать причёску или нанести макияж, как Бетти. Я просто надеваю белый свитер с оленями, снежинками и с красными узорами. Ещё натягиваю чёрные джинсы и сажусь на кровать.

– Вот и наступило второе Рождество без тебя.

По щекам скатываются несколько дорожек слёз, и я сразу же вытираю их рукавом. Мне нужно прийти в себя, это необходимо для сегодняшнего праздника. Рождество – это волшебный день, но я не чувствую чуда, которое ощущают практически все. Подпрыгиваю, когда в комнату стучатся, через несколько секунд заходит папа. Сегодня он в красивой нежно-голубой рубашке и в классических брюках, его волосы причёсаны и глаза блестят, как будто он рад меня видеть. Наверное, это так.

– Решил вручить тебе подарок. Потом будет много зевак, а я считаю, что это очень личное.

Папа садится рядом со мной и протягивает мне синий футляр, я наблюдаю за тем, как его тело напрягается, когда я беру подарок. Наверное, это украшение, которое стоит достаточно дорого. Когда я открываю футляр, то меня практически разбивает то, что лежит внутри: серебряный браслет со знаком бесконечности. В одной петельке вписана буква я, в другой – малыш.

Абсолютная бесконечность между мной и моим ребёнком, которого я никогда не увижу.

Я обнимаю отца и практически разрываюсь на части, потому что этот браслет значит для меня больше, чем для любого другого человека. Он помогает мне застегнуть его, и я смотрю на папу несколько минут.

– Я очень любила его.

Папа сжимает мою руку, и я смотрю в его глаза.

– Мы тоже его любили, Али.

Я знаю, что они и думать не могли о моей беременности, но они относятся с уважением к тому, что я потеряла своего малыша. Они не кричали на меня со словами, что нельзя заводить детей в семнадцать лет, потому что я и так это знала. Я знала, что нельзя было доверять Гарри, но это произошло. Ничего не могу с собой поделать. Любовь действительно ослепляет, но можно ли назвать это любовью?

– Пойдём, уже все собрались.

Я киваю несколько раз, поднимаясь. Папа берёт меня за руку, и мы покидаем мою комнату, в которой я не могу нормально находиться. Когда мы спускаемся на первый этаж, то все смотрят на меня. За столом сидят больше пятнадцати человек, и все они знают, что со мной произошло. Потому что, когда я потеряла ребёнка, мама позвонила каждому. Не знаю, зачем она это сделала, наверное, она искала поддержки.

Я приветствую всех, когда сажусь напротив мамы и папы. И начинается то, что называется семейным ужином: ведётся обсуждение уходящего года, кто-то рассказывает о своих удачах, слышу, как кто-то громко смеётся, кто-то проводит случайно вилкой по тарелке, кто-то уходит на несколько минут, чтобы поздравить остальных родственников. Я смотрю на свой браслет, который становится огромным символом в моей жизни.

Мне становится больно, когда я слышу детский смех, поэтому поднимаюсь и выхожу на веранду, где свежо и прохладно. Сажусь на летние качели, смахивая несколько снежинок, и прижимаю ноги к груди. Лёгкий ветер играет с моими длинными волосами, но я не против. Дрожь пробивается через всё моё тело, но я буду сидеть здесь, пока мне не станет лучше. Становится холодно просто так сидеть и смотреть на то, как на домах огоньки меняют цвет. Поэтому я достаю телефон и захожу в «AOL», сразу выскакивает множество рекламы, но обычно я даже не смотрю на неё. Но почему-то моё внимание привлекает реклама, которая просто ударяет в самое сердце. «Телефон Доверия». Я сразу же вспоминаю время, когда мне было тринадцать, и я звонила туда, рассказывая, что у меня проблемы. Но проблемы были такими смешными. Сейчас же я улыбнулась от мысли, что могу позвонить кому-то и рассказать о том, что скучаю по умершему ребёнку.

– Это будет анонимно, – тихо произношу я, потому что мой голос дрожит от холода.

Когда я набираю номер, то преподношу телефон к уху и закусываю губу. Не знаю, что мне сказать, но я сразу понимаю, когда ответили. Мне молчали, потому что я знала, что некоторые люди не хотят, чтобы кто-то разговаривал, они просто выговариваются и всё. Это было нормально, я делала так один раз. Когда я решила, что могу говорить, то сглотнула и выдохнула.

– Привет, – голос у меня совсем дрожал, но я ничего не могла с этим поделать.

– Привет, меня зовут Джастин, – я услышала мужской голос, который заставил меня вздрогнуть. – Хочешь сказать, как тебя зовут?

Я подумала об этом, нет смысла скрывать своё имя, потому что я не президент и не голливудская звезда.

– Меня зовут Алисия.

Я услышала, как он улыбнулся, и это произвело на меня какое-то впечатление.

– У тебя прекрасное имя, Алисия, – надеюсь, он сказал это не потому, что боится моей смерти. – Как чувствуешь себя?

Вот мы и дошли до момента, ради чего я и звонила.

– Сейчас Рождество, – решила напомнить я, – но я чувствую себя отвратительно. Дома множество детей, а мне больно из-за этого. Два года назад я потеряла ребёнка, с того дня я практически не живу. Каждый день, когда я просыпаюсь, то проклинаю всё на свете, потому что мой малыш не сможет увидеть ничего. Ему было две недели, он ещё не успел сформироваться, но я так любила его. И я скучаю по дням, когда просто лежала, гладила живот и улыбалась. Я скучаю по своему малышу, который не успел родиться, как его не стало.

Ветер заставляет меня поёжиться, поэтому я прижимаю ноги к груди покрепче. По щекам скатываются слёзы, но я не буду в этот раз вытирать их, потому что не хочу верить в то, что это всё реальность.

– Ты знаешь, что твой малыш находится рядом с тобой. Представь просто, что ему больно видеть тебя, когда ты плачешь. И перестань сидеть на улице, зайди в дом, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты улыбалась сегодня, потому что ты заслуживаешь это, Алисия. Пожалуйста, зайди в помещение, – он ждёт, пока я сделаю это, поэтому захожу в дом и сажусь на диван, здесь лучше, – вот так. Ты очень сильная, потому что я знаю, каково пережить это. Когда моя мама была беременна во второй раз, то у неё случился выкидыш. Ей было сложно, но поддержка семьи вернула её к жизни. Скажи, у тебя семья, которая готова прийти на помощь в любую минуту?

То, что он говорил, было слишком искренне и тепло, моя душа начинала медленно открываться какому-то порыву тепла. Я слышала детский смех на первом этаже, но мне не было больно, мне было приятно от того, что они смеялись.

– Они рядом всегда.

– Это очень хорошо. У тебя есть возлюбленный или муж?

Я вспоминаю о Гарри, который уехал учиться в Вашингтон и закусываю губу. Мне не больно от того, что его нет, потому что самая эмоциональная потеря – это потеря моего малыша.

– Нет.

Я слышу, как кто-то поднимается по лестнице, и оборачиваюсь, это Бетти, она заходит в комнату и закрывает дверь. Возвращаюсь в прежнее положение и слышу голос, который меня успокаивает.

– Ты невероятно сильная, думала об этом когда-нибудь?

Я наклоняю голову, слегка улыбаясь.

– Это не так. По ночам мне снится, как я теряю его, и я часто плачу. После школы я никуда не поступила, потому что не могла сосредоточиться на чём-то. Это сложно.

– Но ты справляешься – это главное. Алисия, сделай это ради ребёнка, пожалуйста. Вернись к праздничному столу и просто почувствуй себя в своей тарелке.

Я должна сделать это, потому что эти слова я говорю себе каждый день. Теперь, когда я слышу их от кого-то ещё, то просто обязана быть нормальной. Сегодня.

– Хорошо, можно мне будет позвонить завтра?

– Конечно, если ответит кто-то другой, то скажи, что хочешь поговорить с Джастином.

– Да, хорошо. Спасибо, что выслушал, – тихо поблагодарила я, услышав улыбку в его голосе.

– Пожалуйста, Алисия.

Я отключилась, когда услышала, как Бетти покидает комнату и подходит ко мне. Разговор сделал меня лучше, теперь я смогу спуститься и поесть. Может быть.

– Пойдём? – зовёт меня Бетти, протягивая руку.

Я смотрю на неё и вспоминаю слова Джастина.

И соглашаюсь.

Потому что хочу, чтобы мой ребёнок был спокоен.

Может, мне не будет лучше на сто процентов, но я чувствую себя нормально. И я могу вернуться к столу, могу улыбнуться маме и папе. Я просто буду кем-то, кем была в прошлом. Моё сердце болит, но я чувствую, как на него наложили повязку. И я понимаю, что несколько часов смогу нормально улыбаться.

Спасибо за поддержку, Джастин.

========== скоро солнце выйдет из-за туч. ==========

«Если бы ты получала по двадцатке за каждую попытку встать на ноги, ты бы стала миллиардером за год»

Моё утро всегда начиналось настолько просто, что я могла умереть от этого однообразия. Когда я просыпалась, то смотрела в просторное окно и думала о том, что этот день должен быть лучше. За дверью слышались шаги мамы, которая спешила на кухню, чтобы приготовить завтрак. Папа ушёл недавно на работу, а Коллин с Бетти и Одри уехали домой. Я не уезжала от родителей, потому что что-то говорило о том, что я умру, если уеду куда-то.

Когда я поднялась с кровати, то приняла долгий и освежающий душ. Мне было сложно касаться живота, потому что я сразу переносилась в день, когда моё безжизненное тело намывали в больнице. Они говорили о том, что мой ребёнок умер, а я кричала, потому что мне больно от того, как разрывалось моё сердце. Это больно. Я любила его. Не знаю, была ли у меня девочка или мальчик, но я просто люблю его, потому что он мой ребёнок.

Когда я оделась в домашнюю одежду, то спустилась на первый этаж. На кухне сидела мама, поэтому я прошла к ней.

– Доброе утро, Али, – тепло приветствует меня, пока я готовлю кофе.

– Доброе утро, – шепчу я, потому что это ложь.

Утро никогда не бывает добрым, потому что в мою голову вламываются такие мысли, от которых мне хочется покончить с жизнью. Сажусь напротив мамы, делая глоток. Она открывает журнал о здоровом питании, но несколько раз поглядывает на меня.

– Не хочешь куда-нибудь выбраться? – интересуется мама, но у меня нет желания.

День начинается, и я должна быть полной сил, но у меня ничего нет. Лишь разбитое сердце, которое никому не нужно. Вспоминаю Джастина и не знаю, почему, но у меня возникает чувство, что малыш сейчас рядом со мной. От этого мне становится ещё хуже, поэтому я покидаю кухню. Мне нужно расслабиться. Когда я возвращаюсь в комнату, то включаю ноутбук и освобождаю окно от шторки, так становится светлей. На улице сказочно красиво, но мне ничего не поможет.

– Алисия? – в дверях показывается мама, она скромно улыбается и проходит вглубь комнаты. – Я подумала о том, что тебе не помешает отдых. Пойдём по магазинам или сходим в парк?

Я вижу, как она старается, поэтому киваю, и мама расслабленно улыбается.

– Отлично, встретимся в гостиной через час.

Мама уходит, а я выдыхаю. Почему она думает, что если пойти в магазин, то это поможет расслабиться? Мне поможет расслабиться одиночество, потому что мне не хочется с кем-то разговаривать. Когда я понимаю, что мне осталось меньше тридцати минут, я начинаю собираться. На мне светлые джинсы, тёмный свитер и пальто. Я обуваюсь, когда мама подходит и застегивает своё пальто, она улыбается мне, и я пытаюсь изобразить что-то похожее. Когда мы выходим, то сразу же садимся в машину.

Наш город довольно маленький, поэтому я узнаю практически каждого, пока мы останавливаемся на светофоре. Я закрываю глаза, вспоминая, что мы с Гарри целовались каждый раз, когда останавливались. Мне было немного больно, конечно, я не ожидала от восемнадцатилетнего парня чего-то, но мне больно, что он просто исчез. Я не говорила ему о том, что произошло, но он, наверное, думает, что я беременна. Когда из меня выходит воздух, то мы трогаемся с места.

Когда мы идём по парку, то снег кружится в воздухе и садится на мои волосы и одежду. Он белый, словно девственный и нетронутый. Мне хочется закричать от того, что я вижу смеющегося ребёнка, но закрываю глаза и просто отворачиваюсь. Отключаюсь на некоторое время, пока это возможно. Мама просит меня купить два кофе в том ларьке, пока она сходит и купит какие-то продукты. Я соглашаюсь и направляюсь к ларьку, передо мной стоит высокий парень, когда он оборачивается, то встречается взглядом со мной. И это просто взрыв.

Он смотрит на меня так, словно я рождённая королева, но это лишь сказки. Я отвожу взгляд, потому что мне становится неловко, но он всё ещё смотрит. Когда приходит его очередь, он не сразу понимает это, но покупает кофе и отходит, дав мне время для покупки. Я покупаю два кофе и хочу пойти к маме, как этот парень начинает разговаривать со мной.

– Привет, я не видел тебя здесь раньше.

Его голос выглядит знакомым, но я много с кем разговаривала, потому что мне все звонили и говорили о том, что им жаль. Не понимала их никогда, но принимала их все слова.

– Я редко выхожу на улицу.

Честно отвечаю я, наблюдая за ним.

У него шоколадные глаза, длинные ресницы и губы, которые могли бы меня притянуть. Его волосы короткие и тёмные, брови густые и широкие. Он симпатичный, но сейчас мне это неинтересно.

– Хочешь прогуляться вечером?

Я хочу позвонить Джастину, но не прогуляться. Он сможет помочь мне, потому что он знает часть меня, но не ты. Кстати, как тебя зовут?

– Мы даже не знакомы.

Он улыбается, и я признаю, что у него очень завораживающая улыбка.

– Джастин, а тебя как зовут?

Я стою и смотрю на него несколько секунд, но потом кое-что понимаю. Джастин, с которым я вчера разговаривала – стоит передо мной. Он не знает, что я Алисия, поэтому я даю отрицательный ответ и ухожу. Как такое могло произойти? В нашем городе население не превышает десяти тысяч, но как-то получилось и мы столкнулись. Это ужасно, потому что я не смогу теперь позвонить ему.

Когда мы оказываемся дома, то у меня совершенно нет сил, потому что они покинули меня, когда я встретила Джастина. Как так могло произойти, что мы встретились именно в этот день и именно в этом городе? Это ужасно, потому что мне никогда не хотелось посмотреть в его глаза: они знают правду, а этого не должно было произойти. Телефон в моих руках напоминает о вчерашнем вечере, я смотрю на сохранившийся номер в контактах и пытаюсь не поддаваться эмоциям, которые окружают меня.

Скоро должен приехать Коллин, но я не собираюсь оставаться, поэтому ухожу к себе в комнату. Мой ноутбук ещё включён, но у меня нет желания проверять социальные сети. Когда я нахожусь в своей комнате, то это переводит меня сразу же в ту ночь, потому что моё сердце запомнило всё. Я помню каждую деталь. Слышу, как подъезжает машина, но я не выглядываю, как раньше, потому что мне больно. Когда я понимаю, что сижу и смотрю в окно больше сорока минут, то закрываю глаза и пытаюсь прийти в себя.

Через пятнадцать минут в комнату заходит Коллин, он скромно улыбается и садится рядом со мной. Не знаю, сколько должно пройти, прежде чем я пойму, что всё в моей жизни хорошо. Колл кивает в сторону моей руки, и я опускаю взгляд, замечая браслет.

– Это подарок от папы на Рождество.

Коллин сжимает мою руку и проводит другой по браслету.

– Когда-нибудь твоя душа исцелится, и ты не будешь страдать.

Я смотрю на брата и поджимаю губы, потому что у меня есть на это надежда. Но я думаю, моя жизнь никогда не станет прежней, потому что мой ребёнок умер. И я помню каждый момент.

– Если бы я не напился, я бы помог тебе.

Мне не хочется думать о том, что кто-то виноват, потому что виновный тут – я. Как бы ужасно не звучало, но я думаю, что это действительно моя вина. Я что-то не так сделала, и он умер. Из-за меня. Боже мой. Я так скучаю по нему.

– Это не твоя вина.

Коллин обнимает меня, и я прячусь у него в плече, потому что так мне хочется избежать проблем. Он не всегда был таким братом, который может поддержать. Колл постоянно дразнил меня, мог оскорбить в школе, но после того, что произошло, он пытается быть нормальным. Было бы трудней, если бы он смеялся надо мной, как несколько ребят из школы. Они в этом году поступили в университеты и колледжи, но я сижу здесь, потому что не заслуживаю всего этого.

– Прости меня, – шепчет он, и я киваю.

Я должна простить его, хоть и не считаю виновным, но ему будет так легче. Когда он уходит, обещая, что скоро всё наладится, я включаю фильм и просто смотрю в экран. Родители проходят мимо моей комнаты и слышат, что со мной всё хорошо, что я могу посмотреть фильм или послушать музыку. Но на самом деле мне трудно сосредоточиться. Поэтому мне трудно учиться, и я отвратительно окончила школу, хоть и была на домашнем обучении. Колл помогал мне, но у него была семья, и он не должен был этого делать. Но это произошло, и я благодарна, что он есть.

– Я люблю тебя, Колл, – шепчу я, вспоминая, что мы редко так сидели, но после потери ребёнка, все стали обращать на меня внимание.

Я люблю своего брата, потому что он есть.

Просто есть.

Рядом со мной.

Сегодня ужин проходил не так, как вчера: спокойствие так и царило за нашим столом. Коллин рассказывал о том, что они с Бетти, наконец-таки, решили переехать к центру, потому что там рядом больница, работа Колла и школа, в которую их дочь будет скоро ходить. Но это означает то, что мы редко будем их видеть. Мои родители сейчас в таком возрасте, в котором им хочется заботы и внимания, я уж точно с этим не справлюсь. А это говорит о том, что мама начнёт путешествовать по тётям, бабушкам и дедушкам.

Когда мы поужинали, то все перебрались смотреть фильм, и я снова не могла вникнуть в суть. Бывает момент, когда я смотрю и слушаю, а потом вспышки воспоминаний, и я прихожу в себя только к концу фильма. Надеюсь, этого никто не замечает. Через два часа Коллин со своей семьёй уезжает, а я даже не заметила, как быстро он вырос из подростка и стал мужчиной. Когда была свадьба: я лежала в больнице для людей, которые больны депрессией, такое бывает, наверное. Я считаю, что это болезнь. Не скажу, что полностью вылечилась, но было хуже, поэтому меня забрали через три месяца. Я пропустила всё в своей жизни.

Когда я закрываю за ними ворота, на крыльце меня поджидает папа, он тепло улыбается мне, а потом приобнимает за плечи, и мы заходим в дом. Желаю маме с папой доброй ночи, потому что знаю, что у некоторых она действительно будет, и иду в ванную комнату. Когда я возвращаюсь в свою комнату и смотрю на время, то сразу же начинаю плакать, потому что понимаю, что провела в душе больше трёх часов. И мне сейчас плевать на то, что я видела Джастина в парке, потому что я уже набираю номер.

– Привет, это Джастин, – начинает он, и я выдыхаю от всего того, что со мной только что произошло.

– Джастин! Я не знаю, что со мной… Но это убивает меня, потому что я теряю всё. Я теряю не только время, но и себя. Я умираю. Мои мысли… Я не хочу больше это чувствовать, – я практически сбиваюсь на каждом слове, моё дыхание прерывается каждый раз, когда я хочу что-либо сказать.

– Тише, Алисия, пожалуйста. Успокойся. Дыши со мной, хорошо? Давай, – я слышу, как он громко вдыхает, и следую за ним.

Мои руки дрожат, но дыхание приходит в норму.

– Не думай о том, что произошло. Расскажи, как провела день. Расслабься, пожалуйста.

В воспоминаниях мелькают фрагменты, как я увидела его, но я не хочу, чтобы он знал, что это была я. Поэтому я даже не знаю, что ему рассказать. В моей жизни ничего не происходит, потому что я не желаю этого.

– У меня ничего сегодня не произошло. А у тебя?

Не знаю, что могу сказать, но мне хочется немного узнать его. Совсем немножко, потому что я уверена, что он хороший парень.

– Я собираюсь увольняться, – не сразу отвечает он, но это звучит настолько громко, что мне становится плохо. Почему?

– Что-то случилось?

Я понимаю, что не могу просто так поинтересоваться у него, но он знает обо мне больше, чем любой человек в этом городе. И, возможно, это даже неправильно, что он до сих пор не знает, что он разговаривал со мной, но я знаю, как он выглядит. Когда я об этом думаю, то моя душа наполняется теплом, потому что я не встречала таких красивых людей, а раньше я увлекалась искусством. Он напоминает что-то прекрасное.

– Я готов рассказать тебе, но это слишком долго и муторно, – о чём он говорит? Я провела в душе больше времени, чем должна была. – Хочешь?

Конечно, я хочу.

Мне нужно немного отвлечься от того, что со мной только что произошло.

– Начну с того, что у моего отца крупная инвестиционная компания, после того, как мне исполнится двадцать семь, я должен буду переехать в Нью-Йорк, где отец перепишет на меня всю компанию. Я подписал этот контракт, не задумываясь о том, чего хочу я в этой жизни. Сейчас, когда я смотрю на своего отца, то понимаю, что он полностью доверяет мне, но я не готов для этого. Знаешь, это напоминает мне среднюю школу. Я любил хоккей, но должен был ходить на работу к отцу и смотреть, чем он занимается. Это дико, знаю, но это моя семья.

Я лежу на мягком коврике, перебирая волосы, и смотрю в потолок. Это так странно, что я боюсь спросить у него, сколько лет осталось до того, как он покинет это место. Мне не хочется думать о будущем, потому что когда я забеременела, я думала только о том, как буду держать ребёнка на руках.

– Ты можешь расторгнуть контракт, так? – я хочу перевернуться на живот, но сразу же отклоняю эту идею: она мне не нравится.

– Я не могу подвести отца, понимаешь, в чём дело? Это семейный бизнес, который отец посчитал важным отдать мне, а не моему брату.

Это о многом говорит.

– Сколько тебе сейчас?

Вспоминаю нашу встречу, думаю, ему больше двадцати.

– Два месяца назад у меня был день рождения, мне исполнилось двадцать шесть.

Я достаточно удивляюсь, потому что слышу, как Джастин говорит что-то ещё, но я даже не слушаю. У нас такая большая разница. Семь лет.

– Алисия? Всё нормально?

Я прочищаю горло и поднимаюсь с пола, проходя к кровати.

– Да, просто задумалась кое о чём.

Я слышу его улыбку, и моя душа делает кульбит, потому что это настолько прекрасно, что я снова теряюсь.

– Тебе девятнадцать, да? Ты думала о том, что у нас большая разница, – замечаю, что Джастин не спрашивал это, а констатировал. – Но это разве важно, если тебе легче?

Мне действительно лучше после разговора с Джастином, в этом ему огромная благодарность, потому что это лучшее, что со мной случалось за последние два года.

– Ты прав, – с этими словами я ложусь в кровать, включая ночник. – Сколько времени в твоём городе?

Я смотрю на часы, которые показывают второй час ночи.

– Ох, у меня скоро будет два часа ночи.

Я улыбаюсь и смотрю на мягкого медведя, которого мне подарил папа, когда я потеряла ребёнка.

– Ты собираешься спать? – спрашивает он, и я зеваю в этот момент, а потом мы вместе смеёмся.

Я поняла, что забыла совсем, что переживаешь, когда смеёшься. Это было так странно, что моя грудь вибрировала, а моя улыбка была настолько широкая, что заболели щёки. Мой смех непринуждённый, потому что я даже не понимаю, почему мы засмеялись. И я вспоминаю, что делала это всего несколько раз за эти два года. Точнее, только три раза. Когда папа рассказывал мне о своём детстве, и когда Одри первый раз увидела коллекцию глобусов-моделей земного шара, которую мама собирала с двадцати двух лет. И сейчас, когда я настолько удивлена, что просто не могу скрыть своих эмоций.

– У тебя милый смех, Алисия, – его слова заставляют меня шире улыбнуться, потому что я скучала по эмоциям, которые поднимают моё настроение.

И мне просто приятно.

– Позвони завтра, пожалуйста, я буду здесь с шести до семи.

Мне захотелось спросить, почему с шести до семи, но я не стала. Вместо этого мы пожелали доброй и спокойной ночи, и я отключилась. Несколько минут я просто сидела и улыбалась, даже не зная, почему. Когда я поняла, что прошло больше пяти минут, то выключила ночник и положила телефон под подушку. Сегодня я буду спокойно спать, потому что я могу себе это позволить.

Спокойной ночи, Джастин.

========== и я сделаю лучше. ==========

«Однако, твоё сердечко слишком маленькое, чтобы осознать тот невообразимый свет, что наполняет тебя»

Я молчала, но улыбка играла на моих губах, потому что я вспоминала о том, что говорил мне вчера Джастин. Сегодня меня разбудила не мама, которая грохотала на кухне, не отец, собиравшийся на работу. Меня разбудили лучи солнца, и это было прекрасно. То, что у меня было хорошее настроение. Это так странно, но мне нравится чувствовать что-то положительное. Сегодня мы завтракали всей семьёй, у меня было чувство блаженства.