Текст книги "Отбор для чудовищ (СИ)"

Автор книги: Полина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Внизу нас ждали странные животные типа акул, запряженных на манер коня, а вместо кареты была раскрытая розовая раковина: одна створка – сиденье, а вторая – спинка. Близнец удобно сел и посадил меня к себе на руки.

Сидеть голой на руках у голого мужчины, при том, что у меня теперь есть Гена, казалось таким неправильным. К тому же явное огромное желание красавца больно упиралось в бок. Как предлагаете хранить верность?

Рядом, в такой же упряжке, на коленях второго близнеца устраивается Люба.

Один хороший шлепок и обе шелковые, грустно думалось мне.

Мы рванули с места и понеслись так, что я в страхе уткнулась носом в грудь мужчины, обхватив его руками за шею. Одна его рука крепко придерживала меня за талию. Другой рукой он уверенно правил упряжкой акул.

Постепенно я привыкла к движению и давлению воды на скорости и стала осторожно оглядываться вокруг. Рядом, в метре от нас, неслась упряжка с Любой. Она была тоже одной рукой крепко прижата к груди мужчины, лицом ко мне. Я жестами спросила «Как ты себя чувствуешь?». Она махнула ладошками, сделав жест «лучше».

Дальше переговариваться не хотелось, что тут скажешь…

Вскоре перед нами открылся огромный подводный город. Движение раковины замедлилось. Вокруг были розовые и серые каменные здания, проплывали по улицам раковины – кареты, запряженные разными рыбами. Таких акул, как у близнецов, я больше не заметила. Да и замечать особо не получилось: все, просто сломя голову, удирали с нашего пути.

Мы добрались до прекрасного сказочного ажурного розового замка. Акулы остановились, и я попыталась встать на ноги, но мне не дали. Мой близнец неторопливо двинулся к замку, просто прижимая меня к своему боку. Для удобства, просто пришлось обхватить его ногами.

Рядом также несли Любку.

Мы проходили мимо огромной клетки, в которой что-то жадно жрали два чудовища. Я невольно засмотрелась на жуткую картину. Бывает так: и жутко и страшно, а взгляд не отводишь. Так и я.

Вдруг вижу, что-то покатилось к самому краю клетки. Я всмотрелась: на меня мертво смотрели стеклянные глаза Гены на оторванной голове. Внутри поднялась волна тошноты и ужаса. Я задрожала. Мой носильщик заметил и остановился, разворачиваясь к клетке. Он что-то сказал второму, и тот подошел к нам. Меня с Любой, как кукол, за талии, поставили обеих рядом, лицом к клетке и замерли, давая нам хорошенько рассмотреть куски тел Гены и Котика.

И мы смотрели и плакали…

Я знаю, Люба тоже плакала, хотя в воде слез не видно…

Глава 7

Долго горевать нам не позволили. Увели в розовый замок, который теперь перестал казаться нам прекрасным, а в одночасье стал жутким.

Эти равнодушные одинаковые необыкновенно красивые мужчины, оказались такими жестокими и, видимо, очень влиятельными здесь. Теперь они властно вели нас за собой, не оставляя нам даже шанса на собственную волю или сопротивление.

В замке была, как бы, мебель. Основные предметы сделаны из камня, а некоторые из ракушек разного размера и формы. Цвета преобладали розовые и серые, иногда попадались вкрапления синего. Например, с потолка в художественном беспорядке свисали синие ленты водорослей.

Вдруг Люба яростно выхватила свою руку и остановилась обняв саму себя, как бы закрываясь. Я нервно покосилась на ее близнеца. Судя по выражению его лица – явно не доволен таким поведением своей девочки. Прости Люба, я послушно иду за своим и не поддерживаю твой молчаливый протест, я боюсь.

Недовольный близнец протягивает руку и хватает синюю полоску водоросли, свисающую с потолка, с силой берет Любину ручку, вытягивает вверх и обматывает запястье этой водорослью. Потом то же делает со второй рукой девушки. И вот, она почти висит на вытянутых руках, едва касаясь кончиками пальцев пола. Вдоль тела свисают синие ленты.

У меня скручивается комок холодного стаха в животе. Что он с ней сделает?

Меня уводят дальше, и я уже не вижу продолжения. В одном из каменных залов, прямо посередине, огромных размеров ракушка уже ждала меня раскрыв пасть. Едва мой близнец положил меня и сам лег в нее, ракушка захлопнулась. Темно. Я приготовилась терпеть. Думала о Любе. Что с ней делает второй изверг? Она такая маленькая и хрупкая… Холодная ладонь легла на промежность. Меня передернуло. Раздвинула ноги. Давай уже, скорее закончим с этим, козел!

Но мужчина не торопился. Его руки продолжали неторопливо исследовать мое тело. Потом, в полной темноте он стал странно шевелиться и, вдруг я почувствовала щупальца! Везде! Они влазили в рот, в нос, в уши, овили, сжимали и оттягивали соски, забрались в попу, обхватили, чуть сжимая шею, стиснули, поглаживая каждый пальчик на руках и ногах, вдавились в какие-то точки на позвоночнике.

Ощущение… Полная, абсолютная беспомощность и бесконечное безбрежное, не поддающееся контролю мозга удовольствие. И тут он вошел в меня, медленно заполняя до отказа. И когда, казалось, что больше не выдержу – ритмично задвигался, причиняя немалую боль размерами, и одновременно усилив все ласкающие действия щупальцев. Я потерялась в ощущениях: боль и огромное удовольствие так смешались и не разделить: и оба становились все сильнее. Наступила грань, за которой я не могла больше терпеть ни того, ни другого, и сразу пришла разрядка, такая мощная, что я потеряла сознание.

Очнулась одна. Сквозь щели в волнистой кромке закрытой раковины проникал голубой свет.

Пошевелилась. Все болит. Но в туалет то надо… Где мне тут эти всасывающие унитазы найти. Хорошее приспособление в водных условиях. Как же выбраться? Я забарабанила по крышке.

Щель света стала шире. Крышка приоткрылась и я смогла протиснуться. Никого. Огляделась. В зале несколько проемов завешенных синими лентами. Заглянула в самый маленький. Угадала. Горшок!

Передвигаться было больно, но я должна узнать, что с Любой.

Осторожненько выглянула в тот проем, через который мы вошли.

На том месте, где вчера стояла, обмотанная водорослями, Люба, никого не было.

Я побрела, оглядываясь, дальше. А вдруг, этот ненормальный скормил ее чудовищам? Как Гену с Котиком! От этой мысли стало совсем плохо и я в страхе двинулась к клеткам. Сейчас Люба стала для меня самым дорогим и близким существом в мире.

Монстры, видимо, спали.

Часть 4. Черная печать. Глава 1

Я со щемящим чувством в душе наблюдала, как одну за другой, трех наших девочек, Вику, Свету и Любу, унесли инопланетные чудовища.

Сфера снова опустилась и оттуда вышел, похожий на дьявола без рогов, крупный инопланетный мужчина с огромным толстым длиннющим хвостом.

Этот Дьявол сунул свой мощный хвост в цилиндр с Людой и, обвив ее за талию, просто поднял и достал оттуда.

Людка беспомощно махала руками и ногами, как младенец, а он держал ее на весу, внимательно рассматривая и поворачивая в разные стороны.

Потом медленно опустил девушку на ноги, равнодушно развернулся к ней спиной, и так, оставив хвост на талии, пошел обратно, в сферу. А наша Люда, отчаянно упираясь и сердито пытаясь убрать с себя сжимающее живое кольцо, вынуждено шла за ним. Сфера с Дьяволом и нашей девочкой исчезла в потолке.

Нас осталось шестеро.

Все оставшиеся девушки явно сообразили, что по очереди уносят тех, у которых красные печати на лбу. Поэтому, оставшиеся две «красных», Таня и Юля, печально смотрели на нас сквозь стекло круглыми от страха оленьими глазами.

Ох, не зря они боялись.

Следующая сфера явила перед нами удивительно худое бледное существо с вытянутым черепом. Я даже передернулась от отвращения.

Он скользнул взглядом страшных красных глаз по всем девушкам и подошел к Тане с Юлей, они были с краю и друг возле друга.

Сначала поочередно обошел цилиндры вокруг, внимательно осмотрев обеих девушек. Потом резко уронил, толкнув, тот, в котором была Таня.

Мы дружно охнули, когда прозрачная клетка со звоном упала набок. Бедная Таня не спешила вылезать, наоборот, прижалась к круглому дну, сжавшись в комочек, подобрав под себя ноги.

Мерзкому бледному Шлангу пришлось лезть за ней внутрь и насильно вытаскивать. Таня пронзительно кричала, отбивалась, вырывалась, но мужчина, несмотря на кажущуюся тщедушность, легко преодолел ее отчаянное сопротивление и сфера с ними тоже скрылась в потолке круглого зала.

Нас осталось пятеро.

Теперь уже Юля не сводила испуганных глаз с потолка. Ждала. Мы все понимали – пришел ее черед.

Когда из сферы буквально выкатился необыкновенно круглый, прямо колобок на ножках, низенький, пузатенький, Ушастик, Юлька громко истерически захохотала.

К ее цилиндру неторопливо подошли наши Громилы достали безвольную девушку и отвели в сферу, колобок «закатился» за ней.

Юлькин истерический хохот еще долго эхом звучал в моих ушах.

Нас осталось четверо: я, Лена, Марина и Наташа.

Время шло.

Сперва мы в напряжении стояли, поглядывая на потолок, не зная чего ожидать. Чей черед?

Потом, сначала Маринка, потом Лена, а затем, и мы с Наташей сели на дно. Мне хотелось кушать. Мне здесь все время очень хотелось кушать. О чем я и сообщила подругам по несчастью.

– Кто о чем, а Ксюшка о котлетах! Забывай уже! – незлобливо посоветовала Лена.

– Как ты вообще в такие минуты можешь думать о еде! – удивленно спросила Марина.

А Наташа вдруг тихонечко запела песню Александры Николаевны Пахмутовой и Николая Николаевича Добронравова «Надежда».

Мы хором подхватили, так ложащиеся на душу слова:

Ты поверь, что здесь, издалека,

Многое теряется из виду,

Тают грозовые облака,

Кажутся нелепыми обиды.

Надо только выучиться ждать,

Надо быть спокойным и упрямым,

Чтоб порой от жизни получать

Радости скупые телеграммы…

Надежда – мой компас земной,

А удача – награда за смелость.

А песни довольно одной,

Чтоб только о доме в ней пелось.

Голоса у нас, у всех четверых оказались, дай боже!

Изумленные Громилы стояли, замерев и вылупив на нас свои тупые зенки. Откуда то появился Глазастый. Тоже слушает, гад.

Когда допели, реально стало легче на душе.

Наши мучители отмерли. Глазастый исчез. Громилы стали уносить пустые цилиндры.

А мы по-прежнему сидели в прозрачных клетках и чего-то ждали.

Глава 2

Они появились.

Снова опустилась сфера. Мы напряженно следили за ней, в ожидании своей дальнейшей судьбы. Стояли свечками в своих цилиндрах, прильнув носами к стеклу.

Медленно разъехались двери.

Откуда-то выбежал Глазастый и мы потрясенно наблюдали, как он замер посреди зала, согнувшись в поклоне в пояс.

Громилы, где стояли, там и опустились на колени, а еще прижали лбы к полу, вытянув перед собой руки на всю длину. Ничего себе!

В зал из сферы неторопливо, беседуя между собой, вышли двое.

Небрежная прическа. Именно прическа, а не как у всех предыдущих образцов инопланетных самцов: что выросло, то выросло.

Пронзительный взгляд. Показалось, лишь скользнув по нашим лицам, насквозь видят все тайные мысли и страхи, по мне будто ножом резануло, когда один из них мельком посмотрел.

Прямой аристократический нос.

Высокие, но не громадные, но ростом точно не ниже ста восьмидесяти сантиметров. Это я их к себе примерила, у меня метр семьдесят, а они повыше.

Бедра узкие, как у Арнольда Шварценеггера в первом Терминаторе и такие же ягодицы – подкачанные, а плечи широкие.

Кожа очень смуглая, оттенка шоколадного загара.

И главное!

Они были одеты! Это первые, великолепно, красиво одетые инопланетные особи, которых мы видели. На них были легкие серые форменные костюмы. Очень элегантные и явно удобные.

Мужчины неторопливо прошли мимо Глазастого, совершенно не обращая на него внимания, продолжая разговаривать между собой.

Когда приблизились к цилиндрам, вблизи, я заметила, что у одного из них глаза ярко-голубые, а у второго зеленые с необычным для землян, но красивым разрезом.

Только закончив свою беседу, мужчины, наконец, посмотрели на нас: равнодушно, высокомерно, без малейшего намека на интерес или восхищение.

Глазастый уже стоял тут и что-то угодливо пояснял противным скрипучим голосом. Хорошо, что мы его раньше не слышали!

Громилы всех девушек, кроме меня, вытряхнули из цилиндров и увели куда-то внутрь помещения, вместе со всей компанией.

Я тоскливо завыла, оставшись совсем одна. Лучше бы уж в комнате закрыли…

Вернулись они очень нескоро. Когда открылись двери, сперва вышли два высокомерных типа, а за ними, увидела, что Громилы несут на руках замученных, обессиленных моих девочек. Тот, который с Маринкой, сразу направился в ее комнату, а Лену и Наташу понесли в сферу. Я успела поймать их печальные прощальные взгляды.

Наконец, вспомнили и обо мне. Глазастый, явно чем то довольный, лично достал и проводил меня в спальную комнату.

Эх, с Маринкой бы поговорить! Что там делалось?

Я долго вертелась на полке, не могла уснуть, вспоминая сегодняшние события и всех девочек. Вспоминала крылья Вики, жабры Светы и Любы, Людын хвост. Думала о странных мужчинах, которые забрали наших девочек. Что они с ними сейчас делают? И куда водили троих с синими печатями, что еле живыми вернули? А потом все мне снились: Света в воде, Вика с крыльями…

Наутро снова начались будни: бег от огня, тренажеры с ужастиками, ненавистные сетки, массаж и бочки. Только нас теперь было всего двое: я и Маринка.

В первый день, после того как остались вдвоем, после изнурительной пробежки и зверских тренажеров, когда мы, как обычно, съели пюре и завалились на пол. Маринка начала рассказ:

– Представляешь, они нас на пробежку с огнем поставили. Всех троих. И смотрели как бежим. А огонь все быстрее и быстрее делали. Нам все ноги пожгло. Мы когда бежать больше не могли, упали и как белуги ревели от боли до тех пор, пока Громилы нам раны не обработали. Ленка с Наташкой дольше бежали, я слабее их оказалась.

– Да ты что! Кошмар! А потом?

– На тренажерах – тоже самое. До полного изнеможения работали. Тут Ленка лучше всех была. Мы с Наташей оказались на равных. Они нас по всем станкам прогнали. Я каждый раз думала, пусть хоть убивают, не могу больше! А потом, они нас еще и на сетки посадили! Ты же знаешь мою растяжку! После тренажеров отдохнуть совсем не дали, руки не держат, ноги дрожат. Я не могла больше, от боли сознание прямо на сетке потеряла. В себя уже на руках у Громилы пришла. Ленку с Наташей, зареванных, еще обезболивающим обрабатывали. Ну, а дальше – ты знаешь.

– Да уж, вот сволочи!

– Не знаю, Ксюш, хорошо или плохо, что эти аристократы не меня выбрали. Только сейчас я этому рада.

– И я рада, Мариш, что мы вместе.

Глава 3

Прошло несколько дней и нас с Мариной снова повели на осмотр к Глазастому. После того, как увидела его угодливые поклоны, когда забирали Лену с Наташей, отношение к этому чудовищу изменилось. Стало брезгливым, перестала бояться. А зря…

Когда он закончил с Мариной, один из Громил сразу повел подружку в ее в комнату, что показалось мне немного странным: обычно водили вместе.

Осмотрев меня, взяв кровь из вены и подняв, наконец, крышку с молниями, присоски с головы Глазастый почему-то не убрал.

Наоборот, добавил еще по одной на виски, к кончикам пальцев рук. Я потихоньку начинала нервничать. Когда двое Громил силой усадили меня в странное, откуда-то взявшееся кресло, и пристегнули к нему кучей широких эластичных лент, полностью обездвижив, я уже во всю паниковала. Просто обмирала от страха!

Постепенно я стала похожа на сидящую мумию, у которой из рук и головы отходят сотни проводов. Последнее, что сделал Глазастый – засунул мне в рот приспособление, как у аквалангистов, которое не только плотно закупорило мне губы, но и всосало язык до основания.

Единственное, чем я могла пошевелить – веки на глазах и пальцы ног.

И Глазастый включил «волны». Они пошли по моему телу от пальцев рук к голове, бились в виски, вихрились от присосок по всей голове. Сначала было даже приятно, потом немного щекотно, потом немного больно. Шло время, становилось все больнее. Казалось, в мозгу рождаются черви, растут, шевелятся, грызут…Я бы выла от боли и умоляла о пощаде, но эта штуковина во рту тоже испускала волны и что-то творила с языком, губами, щеками и даже горлом. Я видела себя в отражении: из распахнутых глаз катятся крупные слезы. Наконец боль перестала нарастать и застыла на одном уровне. Пытка замерла во времени. И оно остановилось для меня в муках. Сколько прошло? Я так хотела потерять сознание, но, видимо Глазастый этого специально не допускал. Наконец, почувствовала, как боль уменьшается. Потом уходит совсем. Глазастый неторопливо освобождает рот, руки, голову.

И вдруг слышу, и понимаю, как он приказывает Громилам:

– Распеленайте и отнесите в ее комнату. На сегодня все. На ночь дайте дополнительный прием пищи: второй набор.

На следующий день, в обед, я поделилась своими бедами и открытиями с Маринкой. Сначала пожаловалась как страшно и больно мне было, а потом рассказала, что поняла речь Глазастого.

Подруга искренне сочувствовала мне, но в понимании речи усомнилась:

– Сколько мы уже здесь, Ксюш? Пол года, не меньше! Я никогда не слышала, чтобы Глазастый с Громилами разговаривал. Это тебе от шока болевого показалось. – Маринка сочувственно поглаживала мою руку.

Когда через два дня меня снова привели к Глазастому и стали усаживать в кресло, я попыталась удрать. Конечно, безуспешно. Уже зная, что меня ждет, жалобно умоляла пощадить до хрипоты, пока не закрыли штуковиной рот.

И все повторилось.

Еще через два дня, Громилам непросто было поймать и доставить меня на кресло. Я ужом извивалась и натренированное тело очень пригодилось, когда я стрелой металась по комнате. Но все же, чудовища таки поймали, отнесли несчастную землянку на страшное кресло, пристегнули и сделали процедуру.

Когда меня, зареванную, бережно несли обратно в комнату, я вдруг с изумлением услышала:

– Бедная девочка! Не знаешь сколько ей еще таких процедур надо?

– Я так понял, еще две. Потом хозяин проверит и решит, надо ли еще.

Это явно общались Громилы. Их рты не открывались. Они молчали. Но я была уверена, это именно Громилы говорили между собой! Или, все же, я схожу с ума?

Через две процедуры, раз в три дня, меня привели на осмотр. Теперь я боялась. Еще как боялась. Мелко тряслась всем телом.

Когда закончилось обычное обследование, сидела на столе, после того, как убрали крышку с молниями, и с ужасом гадала: снимут ли с головы присоски или еще добавят и усадят в кошмарное кресло. Глазастый подсел напротив и вдруг спросил препротивным скрипучим голосом:

– Как ты себя чувствуешь?

Я растеряно, на автомате, ответила, с трудом выговаривая такие же скрипучие звуки:

– Нормально. Только страшно очень.

Глазастый довольно откинулся назад и расслаблено облокотился спиной о стену, к которой была придвинута кушетка, но которой он сидел.

– Хорошо, – сказал он – еще две процедуры для закрепления результата и тебя можно будет отправлять.

Глава 4

Первое, что я спросила:

– Зачем? Зачем нас похитили?

Я с замиранием сердца смотрела на это глазастое чудовище и ждала ответа на свой главный в моей теперешней жизни вопрос, а инопланетянин, видимо, раздумывал, стоит ли мне отвечать или не утруждаться. Потом, все же, снизошел:

– Если покорно пройдешь оставшиеся две процедуры, я расскажу.

– Какая Вам разница: добровольно или по принуждению? Сила на Вашей стороне, все равно заставите, – обреченно пробормотала я.

– Эффект может быть абсолютно другим, если хорошенько расслабишься и не будешь сопротивляться, – спокойно пояснил Глазастый, не меняя своей расслабленной позы.

– А Вы знаете как это больно? – жалобно спросила.

– Конечно, знаю. Именно я изобрел этот метод обучения любому способу межвидового общения. Испробовал на себе, в том числе. Само собой, невозможно заложить все, но тебе понадобиться совсем немного времени в соответствующей естественной среде, чтобы освоиться полностью. Естественно, при условии, что ты полностью расслабишься при последних двух процедурах, – уверенно ответил мой мучитель.

Я некоторое время собиралась с духом, слишком сильно хотела получить ответ на свой главный вопрос, и нехотя как бы согласилась:

– Я изо всех сил попытаюсь.

Глазастый подумал немного и приняв мой ответ за положительный, стал говорить:

– После обнаружения разведчиками планеты с самками были длительные споры в научном совете империи, о том что с вами делать. Рано или поздно наличие самок приведет Вашу цивилизацию к гибели. Перенаселение и, как следствие, истощение ресурсов ведет к гонке вооружений и войне, а война, даже при Ваших несовершенных технологиях, к вымиранию вида. У наших имперских господ было также в древние времена. Сначала они пытались ограничить рождаемость. Но это имело кратковременный эффект. И демографические всплески, время от времени, сводили на нет все усилия подобных правительственных программ. Потом, неким гением был изобретен способ жить практически вечно. Эта сверх секретная разработка известна и доступна очень узкому кругу могущественных лиц империи. Их всего сорок, живущих более тысячи лет, и двоих из них ты видела. Как только они поняли, что им лично нужна чистая уютная планета на долгие сотни лет, за дело взялись кардинально. Усиленно развивались два направления: клонирование и бесплодие. Женщин, как таковых, решили просто постепенно вывести из ареала планеты. Для воспроизведения вида, благодаря клонированию, они были не нужны, а из-за способности к бесконтрольному деторождению они становились даже вредны, для выполнения различных работ, рассчитанных как на физические так и на интеллектуальные показатели организма, мужчины подходили намного лучше по всем пунктам.

Я в полном шоке сидела раскрыв рот. А Глазастый, довольный результатами процедур, словоохотливо продолжил:

– Элементы, которые делали людей бесплодными вводили на генном уровне в источники для популярных продуктов питания. Измененные гены растений и животных сделали свое дело и через пару поколений женщины стали бесплодны. При том, что клонировали только мужчин, женщин стало так мало, что они уже покупались и продавались, как товар, и были доступны ограниченному количеству покупателей. Появились даже подпольные лаборатории по клонированию женщин. Но целенаправленная борьба в этом направлении сделала свое дело. Еще пара поколений – и женщин не осталось. Точнее, осталось пятеро лучших образцов разных типажей, для тех сорока, которые живут сотни лет. Верхушка империи клонирует эту пятерку для собственного употребления, по мере износа, уже много сотен лет.

Глазастый замолчал. Я нетерпеливо заерзала:

– А дальше? Кто эти с крыльями и хвостами? Зачем похитили нас?

Мучитель поднялся и взялся за дополнительные присоски:

– Дальше расскажу перед второй процедурой, если сегодня ты выполнишь обещание, и будешь умницей. Садись в кресло.

Глава 5

На дрожащих ногах, жалобно поглядывая на Глазастого я лилипутскими шажочками нехотя двинулась к месту пытки. Беспощадное Чудовище, едва я села, стал цеплять на руки присоски, на этот раз не пристегивая меня к креслу лентами.

Когда поняла, что он не собирается меня обездвиживать, стало не так страшно. Я честно пыталась расслабиться, и поначалу даже удалось. Но потом, боль стала невыносимой и я инстинктивно попыталась сдернуть присоски, но откуда-то взялись Громилы и придержали мои руки и выгибающееся тело, до самого конца процедуры. И все же, в основном, я выдержала.

На следующий день доложилась обо всех новостях Маринке:

– Представляешь, эти кретины извели всех своих женщин! И непонятно пока, зачем нас похитили, но я все узнаю. Потому что понимаю их язык! И даже понимаю, о чем молча общаются Громилы. Маришка, теперь я все выясню. Они нас самками называют. Так и сказал «планета с самками», представляешь?

Во время массажа я стала выпытывать у Глазастого новую информацию.

– Кто такие крылатые?

– Все, кого Вы видели, когда забирали девушек, кроме двух самых последних, имперцев, это – жители колоний.

– И Вы?

– И я.

– А зачем они девочек забрали?

– На совете решили игнорировать Вашу планету. Она слишком далеко и оказалась неинтересна для Империи в плане ресурсов.

Я с огромным облегчением вздохнула. А Глазастый, разминая мое тело, продолжил:

– Разведчики получили приказ оставить объект, прихватив только десяток самочек: для каждой из шести планет – колоний по одной и четверо – для Вечных, им клоны приелись. Я получил задание адаптировать самок и привести в надлежащее физическое состояние.

Интересно, а меня как адаптируют? Что пришьет этот ненормальный? Я внимательно слушала, стараясь ничего не пропустить и запомнить каждое слово, чтобы потом еще все хорошенько обдумать, да и Маринке рассказать. А Глазастый все говорил:

– При колонизации планет, Империя уничтожила всех женщин, но процесс в колониях прошел недавно и слишком быстро. Мужское население порабощенных оказалось не готово. Да, к тому же, неожиданно выяснилось, что клоны не смогли полноценно заменить живорожденное население этих планет. Неожиданно для всех обнаружилось, что разумное население колоний уверенно вымирает. Планета крылатых, например, возлагает большие надежды на полученную самку в плане возрождения.

– А зачем Вике крылья? Чтобы родить они ей без надобности, – с недоверием спросила я.

– Поверхность этой планеты вся состоит из острых скал, а ей там всю оставшуюся жизнь жить. Детей растить. Конечно, она пережила несколько неприятных дней, зато сможет, если захочет, жить в новом мире полноценной жизнью. – пояснил, Глазастый – это все, что я мог для нее сделать.

Я по-новому посмотрела на нашего мучителя. Оказывается, он не такой, каким нам казался…

– А девочки в воде?

Глазастый понурился.

– Этим не повезло. В водном мире всего один город разумных остался. Там сейчас всем близнецы заправляют. Они очень жестокие и никогда не покидают свою планету, всегда присылают представителей. В глубинах водной планеты есть места, где имеется нужный самим Вечным ресурс. Поэтому имперцы поддерживают хорошие отношения с этими монстрами, и двух самок я получил приказ готовить специально для них. Полагаю, вряд ли близнецы будут думать о всей планете и ее жителях, разве только о своих собственных удовольствиях. Все, девочка! Сегодня больше ни слова. Лежи тихо, буду живот мять.

На следующий день едва дождалась массажа и сразу приступила к «допросу»:

– А хвост Людке зачем?

– Понимаешь, на той планете хвост – это как рука или нога или нос. Без него – она как бы неполноценная, понимаешь? Если бы у девочки не было руки или ноги, я бы ей пришил. Вот и к хвосту отнесся как к необходимой, так сказать, для полного комплекта, части тела.

– А что ж остальным двоим ничего не приделал?

– Им прийдется адаптироваться самостоятельно по месту, так сказать. Местные сами позаботятся. Надеюсь физической подготовки, которую я им дал, хватит, чтобы выжить… Так все легла быстро и закрыла рот!

Вот же ж! На самом интересном! Я только про нас с Маринкой спросить хотела…

Глава 6

Последняя болезненная процедура с присосками… Как же мне не хотелось идти и садиться на это кресло, но разве был выбор? Глазастый сначала провел полный осмотр и только потом начал цеплять на голову и пальцы рук липучки, заговаривая мне зубы, даже без моих вопросов. Он, заполняя паузы между ловкими движениями, которыми лепил новые и новые присоски к моей несчастной головушке, рассказывал:

– Когда капсулы с девочками доставили, я отправил Ваши данные Вечным. Они отобрали четверых из десяти по внешним параметрам: троих – для Женского дома, то есть, в общее пользование всеми сорока Вечными вместе с пятью живущими там клонами, а одну император заказал лично для себя – тебя. Я получил задание привести всех Вас в надлежащую физическую форму, а тобой заниматься лично и адаптировать к общению.

– А почему тогда забрали двоих? А Марина? – вставила я вопрос.

– Император посчитал, что ты можешь испугаться, оставшись одна до конца адаптации. Поэтому Вечные забрали двух девушек посильнее, а третья составила тебе компанию и заодно еще улучшила свои физические показатели, дополнительно потренировавшись.

Вот тут у меня началась истерика. Как только вспомню слова Глазастого: «посчитал, что ты можешь испугаться», так и начинается новый приступ смеха. Нет, серьезно! Вот совсем не страшно было ни разу за все похищение, а через полгода я реально могла уже и испугаться, наконец! Или что-то не то с этой адаптацией общения, и я неправильно понимаю смысл фраз или проблема с императорскими мозгами.

Начавшаяся процедура быстро избавила меня от смешливости. Прошло совсем немного времени и я плавно перешла к рыданиям. А еще где-то через пол часа – к жалобным крикам.

Вечером нас с Маринкой не заперли, оставив двери открытыми.

Это я устроила. Когда Громилы несли меня обратно в комнату, зареванную и обессиленную, я услышала их разговор.

– Завтра заберут наших последних девочек.

– Да… Я немного привязался к ним. Как там, интересно, наши самые маленькие крошки поживают у водных монстров? За них больше всего переживаю.

– А я о последних двоих думаю, которых еле живыми от усталости, забрали. Им тоже не повезло. Вечные имперцы от скуки, что только с клонами не делали: и драться их заставляли, и издевались по всякому, и опыты ставили, и просто ради развлечения убивали. И над клонами женщин, не меньше, чем над клонами мужчин развлекались, а то и больше. А наши девочки настоящие, живые. Что с ними сейчас делают?

– Да уж. Мне кажется, больше всех той, что с крылышками повезло. Она у Крылатого народа уж точно в заботе и нежности просто купаться будет.

– Да, только бы насмерть не закупали. Излишняя забота тоже до печенок достать может.

И тут я мысленно попросила:

– Не запирайте нас сегодня, пожалуйста. Мы хоть поговорим на прощание.

Потрясенные Громилы замолчали и больше ни слова не подумали. Даже не знаю, как можно не думать? У меня в голове мысли без остановки вертятся. Однако, когда я прийдя в себя после процедуры, подошла и дернула двери, оказалось, они остались не запертыми. Я немного осмотрелась вокруг, никого, и побрела к Маринке. Благо, она была недалеко, в соседней комнате.

После подробного, чуть ли не десятикратного пересказа, и всестороннего обсуждения всей имеющейся у нас информации, мы так ни к чему и не пришли. Стало понятно, что за людей нас, женщин, не считают. При этом шесть похищенных девочек отдали на забаву или размножение в колонии, а нас четверых предназначили для Вечно живущих имперцев, которые не испытывают какой-либо надобности в наших особах, а просто развлекаются. И эти развлечения могут быть разной степени жестокости.

Еще долго мы обсуждали все обнаруженные обстоятельства и пытались придумать, что делать, пока, обнявшись, не уснули на одной полке.

А наутро, после необычно коротких занятий и обеда, мы уже стояли в круглом зале и с замиранием сердца ждали.