Текст книги "Одержать победу"

Автор книги: Пола Зенгер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

6

Мысль о том, чтобы укрыться от шумного света в тихом и укромном уголке, затерянном среди гор, показалась вполне здравой. Но именно это и пугало. Мне уже передается его логика, с отчаянием поняла Барбара, но так и не успела додумать, почему этот факт настолько ее встревожил.

– Платье, которое ты наденешь, Уилкинсон оставил в шкафу, – сообщил Реймонд.

– Ах, ты уже начинаешь диктовать мне, во что одеваться? А чем плох вот этот наряд? – Она указала на васильковые брюки свободного покроя и такого же цвета блузку. – Вчера тебе это вроде бы приглянулось.

– Наряд неплох, но сегодня нам понадобится нечто более эффектное. – Реймонд шагнул к гардеробу и распахнул дверцы пошире. – Да, именно это я и имел в виду.

Барбара оглядела огненно-красное платье: только оно и осталось висеть на вешалке. Рядом на полке лежала шляпка с широкими полями.

– Это единственная твоя покупка, которая мне не нравится.

– Да? Почему?

– Чересчур броское, – отозвалась она.

– Знаю. Поэтому и хочу, чтобы сегодня ты надела именно его. – Реймонд подхватил шляпку и водрузил ей на голову. – Опусти вуаль, вот так.

Барбара рассматривала окружающее сквозь иную дымку тончайшей сеточки-вуали.

– Будь эта шляпка зеленой, а не красной, я напоминала бы помидор на ножках.

Реймонд окинул ее внимательным взглядом, словно увидел в первый раз.

– Ничего подобного.

Сердце сладко заныло.

– Насколько мне известно, помидоры такой формы в природе не встречаются, – невозмутимо пояснил свою мысль Адамс.

Барбара показала ему язык, он расхохотался и ушел к себе переодеваться.

На этот раз молодые люди вышли через парадный вход. Адамс был в темном костюме, галстук в узкую красную полоску в тон платья спутницы ненавязчиво подчеркивал близость.

Лимузин, доставивший девушку из аэропорта, ждал под навесом у главного входа. У открытой дверцы по стойке «смирно» вытянулся шофер. Интересно, как долго он тут торчит?

Реймонд перебросился несколькими словами с водителем. Это он нарочно, чтобы успели заснять, решила журналистка. А камер-то сколько! Интересно, кого здесь больше – любопытных туристов или газетчиков?

Барбара привстала на цыпочки и зашептала спутнику на ухо:

– Неужели никому так и не придет в голову, что ты ведешь себя в высшей степени необычно? Ты же никогда не проявлял к прессе ни малейшего снисхождения!

– Очень может быть, что и придет. – Одной рукой Адамс обнял спутницу за талию, чтоб успокоить и поддержать, и улыбнулся, не сводя с нее глаз. Стоявшая рядом туристка завистливо вздохнула. – Но меня не привыкли видеть на людях и в сопровождении соблазнительной дамы в огненно-красном платье. Все эти перемены, без сомнения, припишут твоему благотворному влиянию.

Воображение журналистки услужливо дорисовало остальное. Таинственная супруга укрощает Реймонда Адамса. Да уж, именно этого и не хватало.

Реймонд оглянулся по сторонам, кого-то высматривая. Им навстречу уже спешил Уилкинсон с огромной белой коробкой в руках.

– Только что доставили, сэр, – сообщил дворецкий громко, так, чтобы услышали в толпе.

Реймонд принял из рук Уилкинсона коробку и протянул ее девушке.

– В горах тебе это понадобится, родная.

Заметно выросшая толпа охнула и придвинулась ближе.

Барбара недоуменно уставилась на своего спутника.

– Открыть прямо здесь? – еле слышно спросила она.

Адамс слегка изогнул бровь.

– Разумеется.

– Ясно. Женщина, которую ты удостоишь своим вниманием, не может не посюсюкать над подарком.

Реймонд все еще держал коробку в руках. Барбара осторожно приоткрыла крышку.

Вздох изумления, сорвавшийся с ее уст, не был притворным: гора блестящего, густого, темно-золотистого норкового меха ни одну женщину не оставила бы равнодушной. Барбара подняла голову: в ее расширенных глазах читался ужас.

– Взято напрокат, – тихо шепнул Реймонд. Барбара снова приподнялась на цыпочки и коснулась губами щеки своего спутника, от души надеясь, что жест сойдет за изъявление пылкой благодарности. Пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей слабостью, она провела ладонью по влажному лбу.

– Я так и подумала, – процедила она сквозь тубы. – Но все равно: я не ношу мехов.

Адамс пропустил последнее замечание мимо ушей.

– Я рад, что тебе понравилось, – отчетливо произнес он. – Но это такой пустяк…

В толпе оживленно зашептались: зрители были явно не согласны с последним утверждением.

– Но если ты хочешь воздать дарителю по заслугам… – Реймонд отобрал у Барбары крышку и передал коробку шоферу, который застыл на месте, недоумевая, что делать с ношей.

Жаркие ладони легли на хрупкие плечи, и Реймонд притянул Барбару к себе. Было только мгновение, чтобы приготовиться к неизбежному, и в следующую секунду Адамс приник к губам с уверенным видом человека, объятий которого ждут.

Женщины в толпе застонали от зависти.

Сердце Барбары сладко заныло: поцелуй затянулся, блаженное упоение нарастало. Словно мед разливался по телу…

Она прижалась губами к его губам как можно крепче, до боли, не обращая внимания на падающую шляпку. Реймонд оказался проворнее, подхватил непослушный головной убор и водрузил его на законное место. Окинул спутницу долгим страстным взглядом и прошептал:

– Прости, любимая, боюсь, что я слегка увлекся.

Прозвучало это настолько убедительно, что на какую-то долю секунды Барбара поверила: он не шутит. Но тут в его глазах появилось легко недоумение, словно Адамс не мог взять в толк с какой стати сообщница смотрит на него не отрываясь. Барбара заморгала и отвела взгляд в который раз напомнив себе, что имеет дело с актером, который сделал бы честь любому бродвейскому театру. Реймонд помог спутнице сесть в машину. Едва дверца захлопнулась, как она отодвинулась в самый дальний угол и застыла неподвижно, словно статуя, зная, что затемненные окна не позволят толпе разглядеть даже силуэт. Уилкинсон взял коробку с норковой шубкой, устроился на переднем сиденье рядом с шофером, и лимузин неспешно тронулся с места. Удобно откинувшись, Адамс задумчиво созерцал свою жертву.

Барбара поправила шляпку и извлекла из сумочки зеркальце, чтобы проверить, не стерлась ли помада.

– Отлично сыграно, – похвалила она не без ехидства. – В тот день, когда ты решил заняться бизнесом, сцена лишилась первоклассного актера.

– Благодарю за комплимент, – протянул Реймонд. – Да и ты, как все больше выясняется, звезда первой величины.

Барбара замерла с помадой в руке, гадая, не следует ли усмотреть в этих словах скрытый смысл. Видимо, он все же остался доволен.

– Могу я рассчитывать на премию?

Адамс улыбнулся.

– Посмотрим. А чего бы тебе хотелось?

– Подумаю и скажу. – Барбара попробовала натянуть юбку на колени и мысленно дала себе зарок: впредь, примеряя новый наряд, не забыть присесть, чтобы убедиться, что это вообще возможно. Покрой огненно-красного платья такую возможность исключал: юбка упрямо ползла вверх, чему мягкое, глубокое сиденье весьма способствовало.

От бдительных глаз соседа этот маневр укрылся, однако, как ни странно, он промолчал, обернулся и как бы в последний раз поглядел на отель в заднее окно. Машина плавно катила в направлении аэропорта.

– Не надеешься увидеть отель снова? – полюбопытствовала Барбара.

– Что? Конечно, надеюсь, что за вопрос. – Реймонд уселся поудобнее. – А ты все еще лелеешь мысль о том, что я снесу его и построю что-нибудь экстравагантное? Скажем, храм индейцев майя с настоящим алтарем для принесения в жертву девственниц?

– Нет, нет, – фыркнула Барбара. – Вряд тебе удалось бы обеспечить бесперебойную поставку девственниц для трех шоу в день.

Реймонд рассмеялся. Потом заговорил медленно, словно рассуждая сам с собой:

– Ты права: земля – это действительно золотая жила, и если найдется такой безумец, который заплатит мне полную стоимость, я, пожалуй, продам участок. Ну а до тех пор… надо признать, что храмы индейцев майя и копия Марса не кажутся мне самым удачным размещением капитала.

– Так ты не собираешься сносить отель?

– Нет. Я убежден, что элегантность, качество и превосходное обслуживание переживут всю эту нелепую шумиху.

Барбара нахмурилась.

– И тем не менее обдумываешь возможность продажи? Не понимаю.

– Видишь ли, каждый новый комплекс, построенный в этом городе, должен окупиться в считанные дни, иначе его затмит следующий еще более экстравагантный. А выдумывать итого оригинальное все труднее – пресыщенную публику уже ничем не удивишь. Исход игры непредсказуем: можно сорвать банк, а можно потерять последнюю рубашку. Я не хочу рисковать. Просто подожду и посмотрю, как пойдет дело, довольствуясь прибылью скромной, но верной. Тем временем, глядишь, найдется кто-нибудь, кому придет охота сделать ставку на этот участок.

Машина плавно затормозила, Барбара даже не сразу догадалась, что они приехали. Рассуждения Адамса подчинили себе ее мысли, доводы казались очень убедительными. Однако что-то не укладывалось в привычные рамки, не давало покоя.

Шофер отворил дверцу. Уилкинсон уже поднимался по трапу самолета с коробкой в руках.

– Лучше оставь шубку здесь, – посоветовала она. – Я все равно не стану ее носить.

– В горах даже в сентябре прохладно. Ты можешь передумать.

Барбара пожала плечами.

– Сомневаюсь, но… поступай как знаешь.

В глазах Реймонда вспыхнул озорной огонек.

– Именно так я всегда и поступаю. А что ты имеешь против мехов? Между прочим, сейчас на тебе туфли из змеиной кожи.

Барбара окинула взглядом красные лодочки на высоких каблуках.

– Это не одно и то же.

– Не вижу разницы. Или дело в том, что змею нельзя погладить и потискать, а норку можно? Трогательно, но боюсь, что это – досадное заблуждение.

Глаза Барбары изумленно расширились.

– Ты хочешь сказать, что любишь змей?

– А почему бы и нет? По крайней мере больше, чем норок. Эти маленькие пушистые твари очень злобны.

Двое мужчин принялись выгружать чемоданы из лимузина и переносить их в багажное отделение самолета.

В клади Барбара приметила свою спортивную сумку и решительно забрала ее себе. Реймонд собственноручно отнес сумку на борт.

– Времени у тебя будет немного, – заметил он. – Полет займет меньше двух часов.

– Просто мне удобнее, когда работа под рукой.

– Даже если не о чем писать?

– Кто сказал, что мне не о чем писать? Уж не думаешь ли, что в мыслях у меня ты один?

Реймонд поморщился.

– Поделом мне – чтобы не зазнавался. – Он забросил сумку на полку и обвел рукою ряды кресел. – Выбирай.

Коробка с норковой шубкой красовалась на одном из передних сидений, но дворецкого поблизости не наблюдалось.

– Разве Уилкинсон не летит с нами?

Адамс оглянулся по сторонам, словно впервые заметил отсутствие дворецкого.

– Он, наверное, на кухне. – Реймонд указал на крохотную дверь в стене. Барбара приняла ее за вход в багажное отделение.

– На борту сей штуки есть кухня?

– В конструкции это не предусмотрено. Но я, грешный, люблю, знаешь ли, земные блага. Так что кухню соорудили. Лучшее в ней то, что она оправдывает свое название.

Где-то внизу, под ногами, захлопнулась дверь багажного отделения и заработали моторы. Она выбрала себе кресло, Реймонд устроился напротив и потуже затянул ремень безопасности.

Самолет плавно покатил. Взлетная полоса и трава за окном слились в одно сплошное зелено-бурое пятно, в следующее мгновение город резко ушел вниз. С каждой минутой он уменьшался, пока не достиг игрушечных размеров и, наконец, исчез совсем. Барбара ощутила внутри сосущую пустоту и удивилась. Наверное, виной тому – слишком стремительный взлет. Или… неужели жаль покидать Майами?

Адамс улыбнулся краем губ.

– Отчего ты хмуришься? Потому что услышала от меня любопытные подробности, которыми не можешь воспользоваться?

Барбара покачала головой.

– Нет, дело не в этом. Не понимаю, отчего ты так осмотрителен. В логике твоим доводам не откажешь, и все же… ты ведь постоянно рискуешь! Так почему осторожничаешь здесь?

– Разумеется, я рискую всегда. И в прошлом, и сейчас – но только там, где у меня есть опыт.

Она обдумала это заявление со всех сторон.

– Играешь в «двадцать одно» вместо рулетки?

– Именно. Предпочитаю полагаться на самого себя, а не на случай: пуститься же в сомнительную авантюру с модным гостиничным комплексом означало бы искушать судьбу.

– Так как же ты приобрел этот отель? И зачем?

– Затем, что это хороший участок земли. Отель достался мне в счет одного весьма просроченного и весьма неприятного долга. Так что, видишь, здесь ты не ошиблась. Роль владельца казино мне и впрямь не слишком-то подходит… Знаешь, а мне понравилось давать интервью. Еще вопросы будут?

– Ты только потому так разоткровенничался, что я обещала ничего не публиковать, верно?

– А ты как думала. В противном случае ты бы и словечка из меня не вытянула.

– Думаю, лучше вообще прекратить всякие разговоры, – проворчала Барбара. – Даже если впоследствии я получу те же сведения из другого источника, я не смогу ими воспользоваться, иначе ты заявишь, будто сам мне их предоставил.

В самом деле? – невинно переспросил Адамс. – Таковы правила?

Она метнула на него свирепый взгляд.

– Впрочем, делай, как знаешь, – миролюбиво отозвался он. – Не хочешь говорить обо мне – расскажи о себе. Чем ты развлекалась на постоянной работе, кроме экскурсий на свалки химических отходов?

Ну что ж, уступка и впрямь ни к чему не привела, подумала Барбара. А лететь еще два часа.

– Однажды я наблюдала за работой полицейского участка в одном маленьком провинциальном городке.

– Как любопытно!

– Ровным счетом ничего любопытного! По большей части – дорожные происшествия и пьяные водители, но мне надо было все время находиться на месте, на случай, если произойдет что-нибудь важное. Ненормированный рабочий день и низкая оплата. – Глаза Барбары сузились. Что-то вроде теперешней моей должности.

– Не вижу ничего общего. На этой должности ты щеголяешь в норковых шубах, – мягко возразил Адаме. – А какие вопросы ты собиралась мне задать?

Барбара без особой радости вспомнила о списке, который составляла вчера ночью. Но ведь он не мог знать о нем!

– Что ты имеешь в виду?

– Ты сказала, что собиралась всего лишь задать мне парочку вопросов, а затем уехать домой.

– А, вот ты о чем! Те вопросы уже устарели. Во всяком случае, на самый важный из них ответ я уже получила.

– Как мне достался отель?

– Нет. – Она мгновение поколебалась, а затем решила, что скрывать нет смысла. – Разве я тебе не говорила? Я хотела прояснить вопрос с Каролиной Стайн?

– Ты меня разочаровываешь. Выходит, ты – одна из толпы зевак, кричащих: «Когда же свадьба?», едва я покажусь на горизонте?

– Еще чего! Я знала, что никакой свадьбы не будет. Мне просто нужно было, чтобы ты это подтвердил.

Адамс остановил на собеседнице долгий пристальный взгляд. Девушка почувствовала себя неуютно.

– В чем дело? – потребовала она наконец.

– Откуда ты об этом знаешь?

Барбара пожала плечами.

– Помнишь, пару лет назад в одном телешоу Стайн скромно призналась, что однажды спасла жизнь женщине?

Реймонд отрицательно покачал головой.

– Я не смотрю телешоу. Это такое же средоточие грязных сплетен, как и бульварные газетенки; одно другого стоит… – Адамс оборвал себя на полуслове, словно поняв, что зашел слишком далеко.

– Значит, ты и в самом деле затеял весь этот фарс, чтобы поквитаться с прессой! – Барбара изо всех сил старалась, чтобы в голосе не прозвучала торжествующая нота. Недаром в то утро на нее снизошло озарение: интуиция ее не подвела!

Реймонд откинулся в кресле и улыбнулся.

– Только не говори, что ты шокирована. Рекламные исповеди Каролины меня просто достали, ей уже много раз было велено заткнуться, и все без толку. Но должен признать, что больше всего в этой истории меня забавляет возможность обвести вокруг пальца газетчиков.

– Ты мог бы просто подать на них в суд.

– Бесполезно, это только подбросит пищи для сплетен. Так, по крайней мере, тему я выберу сам. А главное, они ведь, скорее всего, так и не поймут, что остались в дураках.

– Тайная месть?

– Что может быть приятнее? Так что там за история про спасительницу?

Объяснение не удовлетворяло, но было видно: Адамс сказал все, что хотел, и продолжать не собирается.

– Я навела справки и побеседовала с одним из очевидцев. С женщиной и в самом деле случился сердечный приступ, но помощи от Каролины не было ровным счетом никакой, она только путалась под ногами. Более того, врачам пришлось и ее приводить в чувство: от страха певичка хлопнулась в обморок.

– Не совсем понимаю, при чем тут я.

– Это не первый раз, когда ее россказни далеки от действительности. Здесь то же самое, ведь если бы ты хотел жениться, времени было предостаточно.

– А если она решила посвятить себя карьере?

– Карьере, начало которой положил ты, познакомив ее с директором фирмы звукозаписи? – Барбара покачала головой. – Тебя бы это не остановило.

– Ты меня просто пугаешь.

– Значит, я права?

– Я этого не говорил. Но я все больше и больше радуюсь, что держу тебя в руках, что ты не рыщешь на свободе, наводя справки и строя самые невероятные предположения.

– Кто сказал, что я перестала строить предположения только потому, что нахожусь здесь? А если, когда все закончится, я возьму и позвоню Каролине Стайн? От написания ее биографии я воздерживаться не обещала. А сколько бесценной информации я уже собрала!

Адамс лукаво улыбнулся.

– Прекрасно. Я вас познакомлю.

Угроза не сработала, подумала Барбара, и с присущей ей практичностью переспросила:

– Каким образом? В ближайшие сто лет она с тобой и разговаривать не захочет.

– Это не проблема. – Похоже, такой пустяк нимало его не волновал.

Барбаре еще не доводилось видеть Аппалачи с высоты; так что остаток пути она провела, уткнувшись носом в стекло и любуясь кряжистыми отрогами, зелеными пятнами долин и серыми лентами дорог, что петляли среди утесов.

Увлеченная зрелищем, она не заметила, что Адамс не сводит с нее внимательного взгляда.

– Ты никогда не видела гор? – полюбопытствовал он.

На этот раз насмешливый тон не смутил ее.

– Только в детстве. Да и те были не такие внушительные, – ответила Барбара, не отрываясь от окна.

– В таком случае тебя ждет настоящий сюрприз. Аппалачи во многом не уступают Альпам. – Реймонд пересел на другое кресло поближе к спутнице. Ласково обняв ее одной рукой за плечи, он наклонился и стал показывать достопримечательности горного края. Все его существо излучало тепло и спокойную силу. Ощущение блаженной защищенности обволакивало девушку вместе со слабым ароматом его одеколона.

Внезапно нахлынуло неодолимое желание прижаться к нему всем телом, обхватить руками, привлечь к себе и более никогда не разлучаться. Невероятным усилием воли она заставила себя вернуться на грешную землю.

Рукавом Реймонд чуть коснулся щеки девушки, показывая, где первый снег запорошил горную вершину. Белое крошево сверху напоминало сахарную пудру на пироге, но Реймонд объяснил, что в некоторых местах слой снега достигает толщины нескольких футов.

– А почему мы летим именно сюда, а не какой-нибудь известный курорт.

– Именно потому, – улыбнулся Реймонд, что Ашвил – одно из немногих мест, где я могу позволить себе быть самим собой.

Внимание Адамса снова переключилось на пейзаж. Он, должно быть, даже не чувствовал, что его щека касается ее волос.

Девушка застыла неподвижно, стараясь не дышать, не нарушить хрупкую идиллию. Когда-то давно, а на самом деле всего несколько дней назад, она наивно считала, что знает про Реймонда Адамса практически все. Но сухие факты и человеческая душа – далеко не одно и то же. Наверное, целой жизни не хватит, чтобы понять его до конца…

– Ты часто здесь бываешь?

– Всегда, когда могу себе это позволить. Голубой хребет – один из моих любимых уголков в мире. – Гул моторов слегка изменился. – Смотри, вон и посадочная площадка.

– Посадочная площадка? – Барбара с трудом различила внизу узкую бетонную ленту. – Неужели здесь даже аэропорта нет?

– Целый аэропорт мне не нужен, – терпеливо разъяснил Адаме. – Так зачем его строить?

– Значит, посадочная площадка принадлежит тебе?

С какой стати она так удивляется? Давно пора привыкнуть к неожиданностям.

– Ехать на машине из Ашвила всякий раз, когда мне приходит в голову отдохнуть тут пару дней, – не самый удобный вариант. А вертолеты я терпеть не могу. Не спрашивай почему: этого я и сам не могу объяснить. – Реймонд вернулся на свое место и закрепил ремень безопасности. – Построить посадочную площадку оказалось проще всего.

В конце бетонированной дорожки поджидали две машины: небольшой темно-красный спортивный автомобиль и джип, куда летчики тотчас принялись перегружать багаж. Не обращая на них внимания, Реймонд повел Барбару к спортивной машине.

– А где же пресса? – удивилась она.

– Уже соскучилась? Не тревожься: скоро нагрянут. Вот тебе еще одно преимущество личных посадочных площадок. Будь даже газетчики здесь, они не посмели бы вторгнуться в частные владения.

Горный воздух и впрямь оказался прохладным: даже на открытом пространстве солнце почему-то не грело. Барбара поежилась, но, вспомнив о норковой шубке, решила, что лучше не пытаться объяснять, почему она предпочитает мерзнуть, и усилием воли уняла дрожь.

В машине было тепло. Девушка быстро согрелась и залюбовалась пейзажем. Вскоре долина, где они приземлились, осталась позади; головокружительные утесы сомкнулись по обе стороны дороги.

Через несколько минут машина достигла города, но на первом же перекрестке Адаме свернул с основной магистрали, и автомобиль пополз вверх по склону, мимо гостиничных комплексов и частных домиков.

Дорога делалась все уже и круче, и Барбара уже принялась гадать, можно ли тут ездить зимой, как вдруг машина снова резко повернула, на этот раз на широкий полукруг подъездной аллеи. За частоколом из зеленых елок показался белоснежный особняк; его современные очертания отчетливо выделялись на фоне гор.

Строение поражало своими размерами. И никакого знака, никакого указателя – только скромный номер на фонарном столбе у поворота дороги. Аллея вела к огромным резным дверям – парадному входу.

Утратив дар речи, Барбара разглядывала особняк. То, что Реймонд Адамс назвал «укромным уголком, затерянным среди гор», ничего общего не имело с небольшим частным домиком. Целый дворец – иначе и не скажешь!