Текст книги "План возмездия"

Автор книги: Пола Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Единственной гарантией ее безопасности на сегодня служило лишь честное слово Гийома. Не он ли клялся, что речь идет об ужине, и ни о чем ином? Но вправе ли она доверять клятвам практически незнакомого человека? Тем более что инстинкт подсказывал: Гийом де Монфор играет по собственным правилам.

Лилиан поднесла ладонь к губам, вспоминая тот первый, неожиданный поцелуй. Должно быть, она сошла с ума… Может, лучше повесить платье обратно в шкаф и провести безупречный, с точки зрения нравственности, вечер за телевизором и пиццей? Что может быть благоразумнее?

Но в сердце своем Лилиан уже знала: сегодня благоразумие и благопристойность не для нее.

Я пойду с ним на ужин, заявила она себе. Я буду смеяться, флиртовать, шутить, наслаждаться жизнью. Я вот уже много месяцев не делала ничего подобного. Один-единственный вечер – разве это так много? Да, Гийом любит опасную игру… Ну так и я охотно в ней поучаствую! А когда ужин закончится, я вежливо поблагодарю месье де Монфора – и уйду.

Я справлюсь. Я выстою. Потому что, даже если Гийом нарушит слово, у меня есть свои средства защиты. Назовем их разочарованием и несостоятельностью… Что ж, тем эффективнее они подействуют. Даже записной донжуан вроде Гийома де Монфора не сможет преодолеть этих заслонов. И все, точка.

Лилиан приняла душ, вымыла голову и высушила волосы без помощи фена. Иссиня-черные шелковистые пряди, распушившись, обрамляли лицо невесомым ореолом и блестящей волной падали на плечи. Затем она нанесла легкий макияж: наложила чуть-чуть теней на веки, подкрасила ресницы и оттенила губы перламутровой розовой помадой. И – последняя деталь – обулась в изящные кожаные босоножки на высоком каблуке.

Лилиан взглянула на себя в зеркало – и ахнула. Из мерцающей глубины на нее смотрела незнакомка – незнакомка с молочно-белой кожей, матовое совершенство которой подчеркивалось кремовым оттенком платья и сияющими, точно сапфиры, глазами.

И сегодня эта обольстительная незнакомка займет место чопорной скромницы Лилиан Фейвелл, подумала она, опрыскав себя любимыми духами и беря шаль и сумочку.

Может, все-таки передумаешь? – всю дорогу к ресторану нашептывал внутренний голос. Еще не поздно. Попроси таксиста отвезти тебя обратно… И тут же словно возражал самому себе: но ведь всегда можно встать из-за стола и уйти, если тебя что-то насторожит или испугает. Так что тревожиться абсолютно нечего…

Ресторан «Малибу» оказался маленьким, но явно модным. Об этом свидетельствовали и роскошные машины, останавливающиеся у входа, и выходящие из них оживленно переговаривающиеся дорого одетые люди.

Лилиан переступила порог и оказалась в изящно обставленном холле. Затянутый в некое подобие мундира швейцар приветливо улыбнулся ей.

– Мне… мне нужен месье де Монфор, – с запинкой пролепетала она.

Швейцар так и просиял.

– Да, мисс, конечно. Месье де Монфор в баре. Позвольте вашу шаль…

– Не нужно, спасибо. – Лилиан поплотнее закуталась в золотистую накидку.

Все свое ношу с собой, мысленно усмехнулась она. Вдруг придется уйти не попрощавшись?

Бар был переполнен, но Лилиан сразу заметила Гийома. Он восседал на высоком табурете у стойки и, судя по его виду, собирался провести на своем посту все ночь, если потребуется. Но необходимости в этом нет, верно? Она же пришла…

Лилиан затрепетала всем телом, в груди вдруг возникла ноющая пустота, но отступать было поздно. В сердце своем Лилиан знала с самого начала: обратный путь ей заказан. Некая сверхъестественная сила, перед которой умолкают воля и разум, привела ее нынче вечером в ресторан «Малибу».

Она почувствовала на себе обжигающий взгляд Гийома. Увидела, как брови его поползли вверх, а на лице отразились попеременно недоверие, изумление, восторг… Он спрыгнул с табурета и зашагал к ней, решительно прокладывая путь сквозь толпу смеющихся, беспечных завсегдатаев.

И Лилиан поняла, что, вопреки ожиданиям, вопреки тщательно продуманной стратегии, ей не так-то просто будет встать и уйти, когда вечер закончится.

– О Господи, – прошептала она пересохшими губами. – Только бы не потерять головы…

3

– Bonsoir. – Гийом церемонно поднес к губам ее руку. – Итак, ты все-таки решилась подарить мне час-другой твоей жизни, да? – В его темно-карих глазах весело плясали золотые искорки.

– Выходит, что так, – с деланной небрежностью произнесла Лилиан.

– Твой нареченный и впрямь человек снисходительный. – Француз окинул Лилиан неспешным восхищенным взглядом, от которого не укрылась ни единая деталь ее туалета, и она вновь затаила дыхание от тревожного предчувствия. – На его месте я бы приковал тебя цепью к своему запястью, – медленно протянул он, усмехаясь краем губ. – Особенно сегодня. Ты просто ослепляешь.

Лилиан только сейчас осознала, что Гийом так и не выпустил ее руки. Она мягко, но решительно высвободила пальцы.

– Вы дали мне слово, что в вашем обществе я буду в безопасности, – напомнила она полушутя-полусерьезно.

– За этим ты и пришла, mon amour? – спросил Гийом, скептически изогнув бровь. – Ты ищешь безопасности?

– Я пришла потому, что здесь, по слухам, прекрасно готовят, а я проголодалась, – улыбнулась Лилиан с самым безмятежным видом.

– Ага! – воскликнул Гийом. – Так надо поскорее накормить тебя! – Он поманил рукою официанта, и в следующий миг они уже сидели за угловым столиком, который освободился, словно по волшебству, и листали меню.

В проеме арки Лилиан различала соседний зал, столы, застеленные ослепительно белыми скатертями, мерцающее серебро, искрящийся хрусталь… А из кухни струились самые что ни на есть восхитительные ароматы.

К своему изумлению, Лилиан обнаружила, что ее легкомысленное замечание обернулось правдой: она и впрямь жутко проголодалась. А в меню значились блюда, одно аппетитнее другого.

– Должен признаться, что я пересказал кузине твой план по разбивке сада, и она пришла в полный восторг, – сообщил Гийом, едва услужливый официант принял заказ, и они снова остались одни. – Особенно от хвойников. Николь сказала, что всегда мечтала посадить в саду туи и можжевельник, вот только не знала, приживутся ли они в здешнем климате. Ты ведь запишешь для нее названия сортов и адреса питомников, где их можно приобрести?

– Конечно, в моих рекомендациях все это будет. – Вообще-то, Лилиан решила, что садоводческие устремления миссис Фотерингэй – чистой воды фикция, так что слова Гийома несказанно ее удивили. – Я принесу все материалы уже на следующей неделе.

– Николь будет просто счастлива. – Заботливый кузен улыбнулся краем губ. – С твоей стороны очень мило отнестись к ее заказу с таким вниманием.

– Я к любому заказу отношусь с вниманием, – ответила Лилиан. – Даже к вымышленному, – не устояв перед искушением, добавила она многозначительно.

– Неужели ты никогда не простишь мне моей маленькой хитрости? – покаянно развел руками Гийом.

– Кто знает? – Она пожала плечами. – В конце концов, так ли уж это важно? Вы ведь вскоре уедете обратно во Францию, верно?

– Ну, дату отъезда я еще не назначил, – усмехнулся Гийом. – Мои планы довольно расплывчаты.

– Какой у тебя, однако, снисходительный босс, – недоверчиво хмыкнула Лилиан.

– Мы с ним отлично сработались. Так что, если мне порой приходит в голову отдохнуть и поразвлечься, он обычно не возражает.

Гийом умолк. И Лилиан, вновь поймав на себе его проницательный взгляд, сосредоточила все свое внимание на хрустальном бокале, невольно гадая, как именно отдыхает и развлекается месье де Монфор…

– А что заставило тебя передумать и прийти в ресторан? – неожиданно спросил он.

Лилиан пожала плечами.

– Мои… планы на вечер сорвались, вот и все.

– А, – тихо произнес он.

– Что вы имеете в виду? – с подозрением посмотрела на него Лилиан.

– Какая ты колючая! – забавляясь, протянул француз. – По-твоему, каждая реплика непременно должна что-то значить?

Лилиан беспомощно всплеснула руками.

– Откуда мне знать? Кажется, теперь я вообще ничего не понимаю в жизни… если когда-либо понимала. – Она отважно встретила взгляд собеседника. – И что у меня уж совсем в голове не укладывается, так это зачем вы здесь.

– Да затем, что «Малибу» – мой любимый ресторан в Де-Мойне. – В его карих глазах плясали чертенята.

– Я не об этом, – возразила Лилиан. – И вы отлично все поняли. – Она помолчала минуту, подбирая слова. – Вы, судя по всему, прекрасно знаете Де-Мойн. А ваша кузина вообще сюда переселилась полгода назад. Держу пари, она могла бы познакомить вас с десятком роскошных незамужних красавиц.

– Да, Николь предпринимала такого рода попытки, – как ни в чем не бывало подтвердил Гийом.

– Вот именно, – с нажимом произнесла Лилиан. – Тогда почему вы не ужинаете сейчас с одной из них?

– Возможно, потому, mon amour, что предпочитаю сам выступать в роли охотника, – объяснил француз.

Синие глаза Лилиан опасно вспыхнули.

– Я вам не добыча! – отчеканила она.

Ничуть не смущенный Гийом усмехнулся.

– Нет, конечно же, нет. Ты ангел, сжалившийся над моим одиночеством.

– Я уже говорила, месье де Монфор, кому-кому, а вам одиночество не угрожает! – ехидно заметила Лилиан.

– Merci, mademoiselle. – Гийом церемонно склонил голову. – Между нами говоря, я тоже так думаю.

– Тогда почему же… – не отступала Лилиан, – почему вы преследуете именно меня?

– В самом деле не понимаешь? – Гийом вопросительно изогнул бровь. – Неужели в твоем доме нет ни одного зеркала? – В голосе его зазвучали вкрадчивые, бархатистые нотки. – Mon amour, посмотри вокруг: в ресторане не найдется ни одного мужчины, который не завидовал бы мне черной завистью и не мечтал бы оказаться на моем месте. Неужели ты сама этого не видишь?

Щеки Лилиан зарумянились от смущения. Она поспешно взяла бокал и глотнула минеральной воды.

– Я вовсе не напрашивалась на комплименты, – с трудом выговорила она.

– А это никакой не комплимент. – Гийом помолчал. – Неужели так трудно смириться с правдой?

Лилиан сдержанно улыбнулась.

– Возможно, мне и впрямь следовало остаться дома.

– Но почему? – Он подался вперед, в карих глазах так и плясали озорные искорки. – Что с тобой может случиться здесь, в переполненном ресторане?

Лилиан заставила себя выдержать его насмешливый взгляд.

– Не знаю. Но сдается мне, месье де Монфор, вы опасный человек.

– Заблуждаешься, ma cherie, – тихо произнес он. – Это я подвергаюсь опасности.

– Тогда отчего вы так настойчивы?

– Видимо, люблю риск.

– Для специалиста по маркетингу – сомнительное достоинство!

– Но маркетингом я занимаюсь лишь в рабочие часы, мое сокровище. А сейчас я отдыхаю и развлекаюсь, ты разве забыла? – лениво протянул Гийом.

Лилиан закусила губу, не в силах противиться его неодолимому обаянию: этот всесокрушающий смерч того и гляди собьет ее с ног, закружит и унесет – но куда? Даже подумать страшно.

К счастью, подоспевший официант известил, что стол для них накрыт и ужин подан. Гийом, чинно взяв свою спутницу под руку, повел ее в главный зал.

По пути Лилиан пообещала себе, что во время трапезы постарается перевести разговор в более безопасное русло. Но ее решимость слегка поколебалась, едва она обнаружила, что места им отвели на мягком диванчике, бок о бок. Однако попросить поставить стул напротив – означало выдать свою нервозность, так что Лилиан предпочла промолчать.

Стол украшал миниатюрный светильник, жаркий язычок пламени подрагивал и мерцал под надежным стеклянным колпаком. Какой ценный жизненный урок заключен в этой маленькой лампе, подумала Лилиан. Вот точно так же и эмоции надо учиться держать под контролем.

Но близость Гийома не давала ей сосредоточиться. Стоило ему чуть пошевелиться, и она улавливала аромат его одеколона, такой знакомый и волнующий. А этот мужественный профиль и это мускулистое тело, облаченное в дорогой костюм, заставляли думать о первобытной силе, что того и гляди вырвется на волю, презрев оковы цивилизации. А чувственный изгиб губ, вкус которых она ощутила лишь на краткое мгновение…

Лилиан постепенно осознавала: для этого человека власть так же естественна, как, скажем, дыхание. И речь идет не только о материальной обеспеченности и о социальном статусе – хотя, по всей видимости, Гийому де Монфору и тут жаловаться не на что. Его мужские чары заключают в себе силу куда более мощную, нежели чековая книжка.

Лилиан порадовалась возможности сосредоточить все свое внимание на еде – и надо сказать, что роскошная трапеза того вполне заслуживала. Сначала подали восхитительный жюльен с миндалем, креветочный салат, тарталетки с черной икрой и к ним ароматное и терпкое белое французское вино. В качестве основного блюда Лилиан заказала утку, запеченную с яблоками, и ассорти из овощей. К утке вино подали другое – красное, пряное, ударяющее в голову.

– Не удивляюсь, что этот ресторан так вам полюбился. Здесь потрясающе готовят.

Гийом одобрительно улыбнулся.

– Я рад, что тебе понравилось. Но подожди хвалить здешнюю кухню, лучше выскажи потом все свои восторги Луи, здешнему шеф-повару. Он непременно подойдет к столику справиться, всем ли мы довольны. Таковы обычаи сего гостеприимного заведения.

Лилиан снова взялась за нож и вилку. Надо будет рассказать про этот ресторанчик Юджину, подумала она. Кажется, ничего вкуснее этой утки с яблоками она в жизни своей не ела!

И, словно прочитав ее мысли, Гийом заговорил о том же:

– Ты непременно должна познакомить меня с твоим женихом. Возможно, я подскажу ему еще немало уютных местечек, куда стоит сводить невесту в пятницу вечером.

Лилиан ослепительно ему улыбнулась.

– Конечно, я вас познакомлю. Но как-нибудь потом. К сожалению, на эти выходные Юджину пришлось уехать.

– Как, снова на Бали? – В голосе Гийома отчетливо прозвучал сарказм, и Лилиан это очень не понравилось.

– Нет, по делам, – коротко ответила она. – Юджин сам себе босс, так что развлекаться ему некогда… в отличие от вас.

– Эжен, – протянул Гийом, переиначивая имя ее жениха на французский лад. – Расскажи мне о нем.

– А что именно вы хотите узнать? – Лилиан пригубила вина.

– Как вы познакомились. Когда ты осознала, что из всех мужчин мира он – тот самый, единственный и неповторимый. Нет-нет, никаких интимных секретов я не требую, – вкрадчиво добавил он. – Если, конечно, таковые имеются.

Лилиан не поддалась на провокацию и невозмутимо сообщила:

– Мы познакомились на вечеринке. Одна семейная чета обзавелась своим домом, а я спроектировала им садик. Супруги пришли в такой восторг, что пригласили меня на новоселье. Позвали и Юджина: он помогал им с покупкой дома в рассрочку. Мы познакомились, стали встречаться… ну и полюбили друг друга. Спустя несколько месяцев Юджин сделал мне предложение, и я его приняла.

В карих глазах Гийома промелькнуло что-то, очень похожее на презрение, и Лилиан внутренне напряглась.

– Что-то не так? По-моему, вполне логичное развитие событий.

– Совершенно с тобой согласен, – кивнул Гийом. – И вы, конечно же, собираетесь жить долго и счастливо, и умереть в один день?

– Да, наши планы именно таковы, – ответила Лилиан, воинственно вздернув подбородок. – А как насчет вас, месье? Суждено ли мне услышать вашу романтическую исповедь, или она окажется слишком длинной? – Лилиан помолчала немного. – Начнем с того, женаты ли вы?

– Нет, – сухо отрезал он, и его глаза сверкнули металлическим блеском. – Притом я не разведен и не вдовец. Некогда я был помолвлен, но… это ничем не кончилось. – Гийом язвительно усмехнулся. – Полагаю, ты не слишком удивлена.

– Нет, не удивлена. Итак, вы предпочитаете вольную жизнь холостяка, – констатировала Лилиан. – Что ж, по крайней мере, вы это выяснили до свадьбы, так что ничьи чувства не пострадали.

– Заблуждаешься, – медленно произнес он. – Это моя невеста нашла себе другого. Познакомилась с ним на отдыхе.

– О! – Вот теперь Лилиан и впрямь удивилась, хотя попыталась этого не выказать. – Увы, и такое в жизни бывает. Но обычно люди стараются смириться с этим и жить дальше, не возводя исключение в правило.

Гийом вопросительно изогнул брови.

– По-твоему, это пустяки – предательство, измена? – В его голосе звучала неподдельная боль.

– Нет-нет, конечно же, я имела в виду вовсе не это. – Лилиан смущенно отвела взгляд и нервно затеребила салфетку. – Я просто подумала, что если вы действительно ее любили, то смогли бы… понять и простить.

– Нет! Об этом не могло быть и речи! – мрачно отрезал Гийом.

– Тогда мне очень жаль, – тихо произнесла Лилиан. – Жаль вас обоих. – Она нервно сглотнула. – Должно быть, вам пришлось нелегко. Извините, мне, наверное, не следовало совать свой нос в чужие дела, – покаянно добавила Лилиан. – Расспросы лишь воскрешают мучительные воспоминания. А ведь главное – это поскорее забыть о прошлом и начать строить жизнь заново.

– Возможно, ты и права, – сдержанно произнес Гийом. – Но не всегда и не у всех это получается.

Между ними надолго воцарилось молчание. Лилиан ощущала себя так, словно брела по болоту: стоит сделать неосторожный шаг – и почва уйдет из-под ног.

Однако до чего же непредсказуемый человек этот Гийом де Монфор! Под маской неотразимого обаяния скрывается холодная, несокрушимая как сталь жестокость. Неумолимая мстительность. Но, пожалуй, его можно понять. По всей видимости, измена невесты оказалась для него тяжким ударом… С одной стороны – обманутая любовь, с другой – уязвленная мужская гордость.

Лилиан чувствовала себя так, словно открыла некую дверь, которую лучше было бы оставить запертой.

Выпью чашечку кофе и сейчас же уйду, думала она, тайком поглядывая на часы.

Но уйти оказалось не так-то просто. Официант, не иначе как сговорившись с месье де Монфором, принялся уговаривать ее отведать их фирменный десерт – потрясающе вкусное мороженое со взбитыми сливками и амаретто. А вместе с миниатюрными чашечками эспрессо подоспел и обещанный шеф-повар – улыбчивый коротышка, который просиял, точно солнце, едва Лилиан принялась расхваливать до небес его стряпню.

Но вот наконец Гийом допил кофе, попросил счет, расплатился, оставив щедрые чаевые, и встал. Чем, интересно, объясняется удрученное выражение его лица? Вряд ли суммой счета.

Лилиан в сердцах отчитала себя за легкомыслие. Да, она хотела поквитаться с дерзким собеседником, заставить и его в свой черед разоткровенничаться о своей личной жизни. А в результате пробудила в Гийоме печальные воспоминания и окончательно испортила ему настроение. Видно же, что он искренне любил свою невесту, тяжело пережил ее вероломство, да притом еще при обстоятельствах, весьма ущемляющих его мужское достоинство… Она по сравнению с ним просто избранница судьбы, ей жаловаться не на что!

Гийом поднял глаза на свою спутницу – и лицо его словно по мановению волшебной палочки прояснилось. Красавец француз вновь излучал неодолимое обаяние, и во взгляде его светилась отнюдь не дружеская приязнь. Что именно – об этом Лилиан предпочла не задумываться.

– Ну что ж, – небрежно произнесла она, – огромное спасибо за чудесный вечер. И… до свидания.

– Вечер еще не кончился, – сказал Гийом. – Луи вызвал для нас такси.

– О, право же, не нужно обо мне беспокоиться. – Лилиан плотнее запахнулась в шаль. – Я поймаю какую-нибудь машину по дороге…

– В это время суток поймать машину непросто. А ходить по улицам одной небезопасно. Честное слово, тебе лучше подождать пару минут, – заметил Гийом.

Для кого лучше? – спросила себя Лилиан и не нашла ответа. Она застыла на месте, вцепившись в ремень сумочки и упрямо глядя в пол. Но вот подоспевший официант сообщил, что такси дожидается у входа. Она смущенно поблагодарила его за услугу и, проигнорировав поданную ей руку, прошла через холл на улицу.

В лицо ей ударил порыв холодного ночного ветра, и от неожиданности Лилиан покачнулась. Тут же железные пальцы поддержали ее под локоть, не дав упасть.

Уже усаживаясь в машину, она потрясенно услышала, как Гийом называет таксисту ее адрес.

– Откуда вы знаете, где я живу? – изумилась она, отодвигаясь от своего спутника как можно дальше. – На визитной карточке адреса не было.

– Это правда. – Гийом пожал плечами. – Но тебя отыскать не так уж и сложно, моя Лилиан.

– Вижу, – язвительно отозвалась она.

До дома Лилиан было не так уж и далеко, но на дороге то и дело возникали пробки, так что поездка заняла целую вечность. Или, может быть, она просто чувствовала себя до крайности неуютно в полумраке машины рядом с Гийомом де Монфором?

Но вот наконец такси вырулило на тихую улочку, остановилось у нужного дома, и Лилиан лихорадочно дернула дверную ручку.

– Спасибо, что подвезли…

– Я провожу тебя до двери. – Властный голос заранее отвергал все протесты.

Лилиан зашагала по мощеной дорожке к входу, нащупывая в сумочке ключи. Непростое это дело, если перед глазами все плывет, а ноги подгибаются, точно ватные.

– Дай-ка мне. – Откровенно забавляясь неловкостью Лилиан, Гийом забрал ключи из ее дрожащей руки и отпер входную дверь.

– Я бы и сама справилась, – возразила Лилиан. – Да и счетчик в такси работает… – Она оглянулась через плечо и испуганно охнула. – Машина уехала!

– Я надеялся, что ты предложишь мне кофе. – Гийом вошел в дом вслед за хозяйкой и, вновь подхватив ее под руку, поднялся вместе с ней по лестнице. Можно подумать, в его услугах кто-то нуждается! – раздраженно подумала Лилиан. – По-моему, именно так диктуют приличия, – невозмутимо закончил он.

– Да вы, месье де Монфор, если когда-либо и знали, что значит это слово, то разве что в школьные годы на уроках правописания!

Язык у Лилиан слегка заплетался, но она от души надеялась, что сумела-таки донести смысл сказанного до сознания своего спутника.

– К тому же кофе могу приготовить и я, – между тем развивал свою мысль Гийом. – Он тебя подкрепит.

– Я отлично себя чувствую, – с достоинством ответила Лилиан, сама понимая, что лжет. – А ужин и наше свидание, между прочим, закончились… если вы не заметили.

– Заметил, – отозвался Гийом. – Но вечер продолжается. А мне очень любопытно посмотреть, как ты живешь.

– Но почему?

Гийом отпер дверь квартиры, безошибочно выбрав из связки нужный ключ.

– Да потому, что обстановка многое может рассказать о человеке. Кому и знать, как не тебе, о, блестящий ландшафтный дизайнер! – не без ехидства добавил он. – А мне так хочется разгадать твои тайны!

– Удачи! – ослепительно улыбнувшись, пожелала Лилиан и картинно распахнула перед ним дверь гостиной.

Гийом остановился на пороге и медленно оглядел белые крашеные стены, паркетный пол, невысокий, накрытый стеклом стол, софу и единственное кресло, обтянутые дымчато-синей тканью.

– Чистая страница, – произнес он. – Ровным счетом никаких записей. Как интересно! А что, спальня такая же безликая?

Лилиан вернулась в холл и распахнула дверь напротив.

– Судите сами, – предложила она, с интересом дожидаясь реакции гостя.

Из спальни яркие краски были изгнаны раз и навсегда. Все вокруг – от стен до встроенных шкафов, от старинного кружевного покрывала до штор на окнах – прямо таки ослепляло белизной.

– Что за комната! От нее так и веет целомудрием и непорочностью, – отметил Гийом бесстрастно, выдержав долгую паузу. – Прямо келья монахини! Это многое объясняет.

– Что именно? – подозрительно сощурилась Лилиан.

– Например, почему твой жених предпочитает проводить время в иных местах.

– По правде говоря, Юджин здесь днюет и ночует. Он, кстати, тоже ценит простоту и комфорт, – с негодованием возразила хозяйка квартиры. – Все, экскурсия закончилась, можете уходить!

– Как, так и не получив кофе? – Гийом укоризненно покачал головой. – Не очень-то ты гостеприимна, моя Лилиан.

– Перестаньте называть меня «своей» Лилиан, – процедила она сквозь зубы.

– Хочешь, чтобы я называл тебя «его» Лилиан, Эженовской Лилиан, притом, что ты вовсе не принадлежишь ему и никогда не принадлежала?

– Вы ровным счетом ничего не знаете о наших с Юджином отношениях! – в сердцах набросилась Лилиан на Гийома, досадуя, что речь ее звучит не так внятно, как хотелось бы. – И не вам учить меня, как себя вести в период помолвки. По-моему, вам и впрямь пора уходить.

– А по-моему, кофе тебе еще нужнее, чем твоему покорному слуге.

И, развернувшись на каблуках, Гийом направился в кухню. Лилиан, кипя от ярости, бросилась за ним. А он тем временем уже наполнил чайник и поставил его на плиту.

– По твоей квартире действительно ничего о тебе не узнаешь, – произнес он, зажигая газ. – Никаких картин, никаких безделушек… никаких тебе характерных штрихов и черточек. Ты – загадка, моя Лилиан. Не женщина, а просто сфинкс какой-то! Интересно, что ты пытаешься скрыть?

– Да ничего особенного, – запротестовала Лилиан, извлекая из буфета банку «Нескафе». – Просто я целыми днями напролет работаю с цветами, а значит, с яркими красками. Поэтому, когда прихожу домой, хочется, чтобы глаза отдохнули…

– Это правда?

Лилиан, досадливо закусив губу, отвела взгляд. Затем нехотя призналась:

– Ну, поначалу я и впрямь собиралась отделать квартиру иначе… Но потом познакомилась с Юджином, и теперь все мои силы уходят на ремонт нашего семейного гнездышка. Уж там-то я, конечно, дам волю воображению! В конце концов, дизайнер я или нет?

– И ты говоришь, что намерена продолжать работать и после свадьбы?

– Естественно! – с вызовом ответила Лилиан. – А что в этом дурного?

– Ты разве не хочешь обзавестись детишками?

Она принялась ставить на поднос чашки, сахарницу, молочник, массивный кофейник.

– Да… наверное… со временем…

– Ты словно не вполне уверена.

Лилиан с грохотом выдвинула ящик буфета и достала чайные ложечки.

– Вот разберусь со свадьбой, а потом и об устройстве детской подумаю.

– Ты разве не любишь детей?

– В вареном виде или в жареном? – Лилиан саркастически усмехнулась. – Я с детьми почти и не общалась, если не считать моей так называемой племянницы, а она сущий кошмар – избалованная, невоспитанная, капризная сопливка.

– Скорее всего, здесь виноваты родители, а не ребенок.

– Знаю. Всякий раз, когда смотрю на родителей, только об этом и думаю. – Лилиан подхватила поднос и шагнула было к двери, но Гийом преграждал ей путь. – Извини, но мне хотелось бы пройти.

– В самом деле? – удивился он, не трогаясь с места. Затем решительно забрал поднос из внезапно онемевших рук хозяйки, и только тогда пропустил ее вперед.

С трудом переведя дух, Лилиан поспешила в гостиную и поспешно уселась в кресло, уступив гостю софу.

– Знаешь, я понемногу привыкаю к твоей девственно-непорочной келье, – усмехнулся Гийом, ставя поднос на стол. – Вот только удивляюсь, что нигде нет фотографий ни этого твоего Эжена, ни родителей. Может, ты сирота, и твое прошлое столь же безлико, как стены этой комнаты?

– Чепуха какая! – холодно отрезала она. – У меня полным-полно семейных фотографий, просто я храню их в альбоме. Терпеть не могу замусоривать квартиру.

– Вот, значит, как ты воспринимаешь фотографии своего обожаемого возлюбленного? – насмешливо изогнул бровь Гийом.

– Я вовсе не это имела в виду. – Лилиан нервно забарабанила пальцами по столу. – Вы нарочно перевираете каждое мое слово.

– Напротив, пытаюсь докопаться до их скрытого смысла. – Гийом помолчал и с особым выражением добавил: – Пытаюсь понять, что ты такое.

– Не трудитесь понапрасну, – посоветовала Лилиан. – Наше знакомство долго не продлится.

– Увы мне, – вздохнул гость. – Но ведь вечер еще не закончился. Отчего бы мне не воспользоваться случаем и не пофантазировать?

– Только время зря потратите. – Стараясь унять нервную дрожь в пальцах, Лилиан разлила кофе по чашкам.

– Мое время принадлежит мне. И я волен распоряжаться им, как мне вздумается. – Гийом выдержал небольшую паузу. – Ну что, ты покажешь мне семейный альбом? Просто чтобы доказать, что он действительно существует?

Мгновение поколебавшись, Лилиан неохотно встала, открыла один из встроенных шкафов и извлекла оттуда тяжелый, переплетенный в кожу фолиант.

– Вот, смотрите. Мне скрывать нечего. – Она натянуто улыбнулась. – История моей жизни в одном томе.

Гийом принялся медленно перелистывать страницы, при этом лицо его напоминало каменную маску. Лилиан, прихлебывая обжигающе горячий кофе, искоса наблюдала за ним, делая вид, будто ей все равно.

– А твои родители живы? – как бы между прочим осведомился гость.

– Отец умер несколько лет назад, – тихо ответила Лилиан. – А мать второй раз вышла замуж – за вдовца, с дочерью от первого брака примерно моих лет.

– Ага! Это и есть мама несносной сопливки, – догадался Гийом. – Ты ее поэтому не любишь?

– У меня нет ни малейших причин ее не любить, – пожала плечами Лилиан. – Просто у нас с ней очень мало общего, вот и все.

Гийом перевернул очередную страницу – и так и впился взглядом в одну из фотографий.

– А это, конечно же, Эжен. До чего странно!

– Что странно? – тут же насторожилась Лилиан.

– А то, что других мужчин я в этом альбоме не вижу. – Голос его звучал ровно и бесстрастно. – Неужели больше никто за тобой не ухаживал, моя Лилиан? Как насчет ошибок молодости? Или ты их все тоже стерла из памяти и замазала побелкой?

– Молодые люди у меня, конечно же, были, – холодно сказала она. – Но ни один из них ничего для меня не значил. Вы довольны?

Гийом вновь вгляделся в фотографию счастливого избранника.

– А Эжен для тебя дороже всех сокровищ мира – точно так же, как и ты для него, верно?

– Разумеется. Но зачем вы задаете столько вопросов?

– Затем, что хочу знать о тебе все, mon amour. Все до мельчайших подробностей.

В горле Лилиан разом пересохло.

– Но никому из нас не дано узнать ближнего своего настолько близко.

– Тогда, возможно, я буду первым.

Гийом захлопнул фотоальбом и положил его на стол. Затем поднялся, снял пиджак, швырнул его на спинку стула и, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, завладел руками Лилиан и рывком поднял ее на ноги. Она даже не пыталась сопротивляться. Сердце ее тревожно билось в груди, в расширенных глазах отражалась паника – и затаенное предвкушение неведомых доселе восторгов.

– А начну я с твоих губ, – пообещал Гийом.

– Нет, – вдруг испугавшись, хрипло выдохнула Лилиан, когда на плечи ей легли сильные руки. – Вы не можете… не имеете права! Вы обещали, что на сегодня я в безопасности.

– Так оно и было, ma belle. – В голосе Гийома звенел смех, но слышались в нем и иные, пугающие, нотки. – Однако часы уже пробили полночь. «Сегодня» миновало, наступило «завтра». А насчет «завтра» мы ни о чем не договаривались. – И он мягко добавил: – Ты, конечно, можешь запретить мне прикасаться к тебе, но от этого я не перестану желать тебя. Это не в моих силах.

Гийом де Монфор наклонил голову – и губы их слились.