Текст книги "Волна мозга"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– А если мы вновь окажемся в подобном поле? – поинтересовался Россман.

– Вряд ли, – отозвался Коринф. – Теоретически в Галактике возможно существование только одного такого поля. Солнце совершает свой оборот вокруг галактического центра за двести миллионов лет. Должна пройти как минимум половина этого времени, чтобы у нас могла появиться причина для беспокойства. Так что поглупеем мы еще не скоро.

– Гм… Все понятно, джентльмены… Благодарю вас. – Россман склонился над столом, сцепив свои тонкие пальцы. – Теперь пришла очередь говорить мне, но, увы, порадовать вас я вряд ли смогу. Вашингтон превратился в сумасшедший дом. Многие ключевые фигуры уже оставили свои посты. Они, похоже, решили, что в жизни есть и более важные вещи, чем надзор за соблюдением тех или иных законов…

– Я, пожалуй, готов согласиться с ними, – мрачно усмехнулся Льюис.

– Да, вы правы. Но, джентльмены, давайте посмотрим в лицо фактам. Нынешняя система далека от совершенства, но за одну ночь ее не изменишь!

– А что слышно из-за океана? – поинтересовался математик Веллер. – Как дела у России?

– Напади они на нас, мы не смогли бы оказать им сопротивления, – ответил Россман. – Но по данным разведки, у советского режима хватает своих проблем. – Он вздохнул. – Давайте уж будем последовательными, джентльмены. Вашингтон стремительно теряет свое влияние: указы и воззвания президента никого не трогают, реальной власти у него практически не осталось. Многие регионы формально живут по законам военного времени, ибо находятся на грани гражданской войны. Потребна реорганизация власти, основанная на самоуправлении. Вот, собственно, и все, что я хотел вам сообщить…

– Здесь, в Нью-Йорке, мы уже вплотную занялись решением этой проблемы, – сказал Мандельбаум. Он выглядел крайне усталым, ибо теперь отдавал работе все дни и ночи. – Нам удалось найти общий язык с профсоюзами. Будут приняты все меры для доставки и распределения продовольствия. Возможно, нам удастся сколотить из добровольцев отряд милиции, который займется поддержанием порядка в городе. Он повернулся к Россману:

– Вы – умелый организатор. Все, чем вы занимались до последнего времени, пошло прахом – разумеется, не по вашей вине… Нам предстоит решать совершенно иные задачи. Готовы ли вы помочь нам?

– Разумеется, – кивнул старик. – Институт же…

– Он будет работать так же, как и прежде. Если мы не поймем происшедшего, мы не будем знать того, как вести себя в будущем. Дел, я полагаю, хватит на всех.

Они принялись обсуждать организационные детали. Коринф молчал, ибо думал совсем о другом – его тревожило состояние Шейлы. Этой ночью ее опять мучили кошмары.

Глава 7

Колдун Вато, сидевший перед своей хижиной, рисовал на земле непонятные фигуры, что-то бормоча себе под нос. Мванци, попытавшись отвлечься от лязга оружия и грохота боевых барабанов, прислушался:

– …закон подобия, выраженный в форме «а» и «не-а»… Тем самым эта форма магии подпадает под закон всеобщей каузальности, однако открытым остается вопрос о ее отношении к закону влияний…

Мванци изумленно вытаращил глаза, но решил не трогать старика – пусть себе болтает. У Мванци на плече висело ружье, и поэтому все остальное его мало трогало. Если что-то и поможет им исполнить заветную мечту, это будут ружья, но никак не заговоры.

Черный человек должен быть свободен! Пусть белые угнетатели убираются за море! Он слышал эти слова с детства, они впитались в его плоть и кровь, они стали смыслом его жизни. Но только теперь у них появилась возможность сбросить с себя это ненавистное ярмо…

В отличие от своих собратьев, Мванци ничуть не опасался того, что поселилось в его душе. Он моментально обуздал силы сознания, подчинив их своей железной воле так же, как он подчинил себе соплеменников. Весть, посланная им, моментально облетела все окрестные земли – от джунглей Конго до степей юга, – и в сердцах измученных, разуверившихся людей вновь шевельнулась надежда. Настало время действовать. Пока белый человек не пришел в себя, они – сотня некогда конфликтовавших племен, собранных воедино его гением, – могли в два счета справиться с ним и завоевать вожделенную свободу! План действий Слон Мванци держал в тайне от всех.

Под грохот барабанов, продолжавших свой нескончаемый разговор, он двинулся к опушке тропического леса, уверенно раздвигая руками густые заросли тростника. Какая-то тень метнулась вниз и замерла, ожидая его. Умные коричневые глаза смотрели на него с невыразимой тоской.

– Собрал ли ты лесных братьев? – спросил Мванци.

– Они скоро придут, – ответила обезьяна.

Мванци в голову пришла совершенно замечательная идея. Все прочее – организация, план выступления, стратегия – рядом с ней казалось ничем. Она состояла в следующем: если душа человека стала такой большой, значит, большими стали и души животных. Его догадка скоро подтвердилась. Слоны совершили ряд дьявольски хитроумных нападений на соседние фермы. Тогда же Мванци стал работать для создания языка, который был бы понятен животным, поймав для проведения опытов шимпанзе. Мванци всегда считал, что обезьяны мало в чем уступают людям. Сегодня за их содействие он готов был дать им очень и очень многое, памятуя о том, что они тоже были африканцами.

– Лесной брат, скажи своим людям, что они должны быть готовы.

– Не все они хотят этого, о, полевой брат! Сначала их надо немножко побить, а на это понадобится время!

– Времени у нас в обрез. Используйте барабаны, как я учил вас. Пошлите этот приказ – пусть они начинают сбор.

– Все будет так, как вы прикажете! Когда наступит полнолуние, дети леса будут уже здесь. Они будут вооружены ножами, трубками для отравленных стрел и ассегаями.[7]7
  Ассегай (ассагай) – у многих африканских народностей длинное метательное копье с железным наконечником.


[Закрыть]

– Лесной брат, ты обрадовал меня. Ступай же к своим барабанщикам!

Обезьяна проворно вскарабкалась на дерево и в следующее мгновение исчезла в его густой кроне. На спине у нее висело ружье.

Коринф, зевая, отодвинул бумаги в сторону и встал из-за стола. Он не сказал ни единого слова, но ассистентам его, склонившимся над приборами, все было ясно и так.

(Идет оно все к черту. У меня уже голова раскалывается. Отправлюсь-ка я домой.)

Иохансон еле заметно двинул рукой, подразумевая следующее:

(А я, пожалуй, еще здесь побуду, шеф. С этим устройством пока все идет как надо.)

Грюневальд кивнул в знак согласия.

Коринф автоматически потянулся за сигаретой, но карман его был пуст. В эти дни табака нельзя было сыскать днем с огнем. Коринф все еще надеялся на то, что мир вновь станет управляемым, но день ото дня его надежда слабела. Что сейчас творилось за пределами города? Несколько радиостанций – профессиональных и любительских – образовывали тоненькую сеть, связывающую воедино Западную Европу, обе Америки и побережье Тихого океана. Прочие земли и страны погрузились в непроницаемую мглу, хотя время от времени оттуда и поступали сообщения о беспорядках, разгуле насилия и прочих подобных вещах.

Вчера Мандельбаум посоветовал ему постоянно быть начеку. Миссионеры Третьего Ваала, несмотря на все предпринятые властями меры предосторожности, сумели проникнуть в город и уже успели обратить в свою веру массу горожан. Новая религия представляла собой чисто оргиастический культ, основанный на лютой ненависти к логике, науке и вообще к любым проявлениям разумного начала. Ненависть эта распространялась и на их носителей.

Коринф шел по темному коридору. Электричество приходилось экономить – продолжало работать всего несколько электростанций, управлявшихся и охранявшихся добровольцами. Лифт теперь работал только днем – все семь этажей Коринфу пришлось пройти пешком. Его вдруг охватила непонятная тоска, но тут он заметил, что в кабинете Хельги горит свет. Он на миг задумался, но уже в следующее мгновение постучал в дверь.

– Войдите.

Он вошел в ее кабинет. Хельга сидела за заваленным бумагами столом и что-то писала. Использовавшиеся ею для этого значки были совершенно непонятны ему, вероятнее всего, они были ее собственным изобретением. Она выглядела такой же привлекательной, как и всегда, но взгляд ее был необычно усталым.

– Привет, Пит, – сказала она. Улыбка ее, несмотря на усталость, была теплой. – Как ты?

Коринф произнес пару слов, сопроводив их двумя или тремя жестами. Все прочее Хельга, прекрасно знавшая его, воссоздала сама.

(– О, лучше не бывает. Но ты-то что здесь делаешь? Я полагал, что вы с Феликсом решаете проблемы создания новой власти.)

(– Так оно и есть, – подтвердила она. – Но ты знаешь, мне здесь работается лучше, чем дома. Кстати, ты не знаешь, кто занял мое прежнее место?)

(– Билли Сондерс. Ему всего десять лет, но он очень сообразительный. Конечно, лучше было бы прибегнуть к услугам какого-нибудь взрослого слабоумного, на этой работе и физических нагрузок достаточно.)

(– Вряд ли. Работы сейчас немного. В отличие от прочего мира, вам, ребята, удалось найти общий язык!)

– Боюсь, что ходить в такую даль теперь небезопасно. – Коринф смущенно переступил с ноги на ногу. – Давай я провожу тебя домой?

– В этом нет необходимости. – Она сказала это таким тоном, что Коринф вдруг понял – она любит его…

«Обострились все наши чувства. Мне никогда не приходило в голову, что эмоциональная жизнь человека может быть связана с его мозгом. Мы стали куда чувствительнее любого животного».

– Садись, – предложила Хельга, откинувшись на спинку кресла. – Отдохни немного.

Он усмехнулся и опустился в кресло.

– Жаль, пива нет, – сказал Коринф. (Помнишь, как было прежде?)

– Какими мы тогда были наивными… Жаль этого времени – такого уже не будет никогда. Молодому поколению нас не понять, они никак не могут взять в толк, почему мы так любим вспоминать о прошлом.

Волосы Хельги отсвечивали золотом. Установилось молчание.

– Как продвигается твоя работа? – спросила она, чувствуя, что молчание становится невыносимым.

– Достаточно успешно. Я связался по коротковолновой станции с Рэйедером, который, как ты знаешь, живет в Англии. Несмотря на все доставшиеся на их долю испытания, они все же уцелели. Ряд их биохимиков работал с ферментами и получил любопытные результаты. Они надеются, что к концу года они смогут полностью обеспечить себя питанием, – ими возводится завод по производству синтетической пищи. Информация, которую сообщил мне Рэйедер, прекрасно укладывается в концепцию поля-ингибитора. Кстати, я засадил Иохансона и Грюневальда за разработку аппарата, который будет генерировать такое же поле, но, естественно, в куда меньших масштабах. Если нам это удастся, мы тем самым докажем состоятельность нашей теории. Тогда Нэт получит возможность детально изучить влияние поля на биологические структуры. Что касается меня самого, то я собираюсь заняться дальнейшей проработкой квантово-релятивистской общей механики Рэйедера совместно с принципом всеобщей взаимосвязи.

– Что тобой движет? Обычное любопытство?

– Можешь поверить, я руководствуюсь чисто практическими интересами. Мы можем найти способ получения атомной энергии из любого материала путем прямого расщепления ядер, тогда разом разрешатся все энергетические проблемы. Возможно, нам удастся преодолеть и световую скорость, тогда расстояние до звезд…

– Понимаю. Ты говоришь о новых мирах. При желании мы бы могли вернуться и в это твое ингибирующее поле, с тем чтобы опять поглупеть. Наверное, это сделало бы нас счастливее. Нет, нет, конечно же я понимаю, что тебе этого не хочется! – Хельга открыла ящик стола и вынула из него измятую пачку сигарет. – Курить не бросил?

– Господи! Откуда они у тебя?!

– Это тайна. – Она протянула ему зажженную спичку и после этого прикурила от нее сама.

Какое-то время они молча курили. Оба прекрасно понимали, что происходит в душе у другого.

– И все же я бы проводил тебя до дома, – не выдержал Коринф. – Там сейчас небезопасно. Банды пророка…

– Хорошо, – согласилась Хельга. – Хотя у меня есть машина, а у тебя нет.

– От меня до тебя – пара кварталов, да и район наш безопасный.

Патрулировать весь город власти не имели возможности, все силы были сосредоточены на некоторых ключевых трассах и районах.

Коринф снял очки и принялся протирать стекла.

– Я до сих пор этого не понимаю… – сказал он. – Человеческие взаимоотношения были для меня загадкой и прежде, теперь же и вовсе… Чем можно объяснить столь неожиданный возврат к животному состоянию заметной части человечества? Ведь эти люди, кажется, должны были стать разумней? Почему они не понимают того…

– Они этого не хотят. – Хельга сделала глубокую затяжку. – Мы сейчас не станем говорить о сумасшедших, которых тоже немало. Согласись, что ум иметь мало, надо иметь и достойную тему для размышления. Миллионы, вернее, сотни миллионов людей, которым прежде не приходило на ум ничего сколь-нибудь значимого, вдруг получили в свое распоряжение мощнейший мыслительный агрегат – мозг, наделенный новыми свойствами. Они не могут не мыслить, но разве у них есть для этого разумное основание? Они верны прежним предрассудками суевериям, они испытывают те же ужас, ненависть и жажду. Пришедшая к ним неведомо откуда ментальная энергия используется ими для достижения прежних низменных целей. Когда Третий Ваал предлагает этим перепуганным, вконец запутавшимся людям некую панацею от всех их бед, он играет наверняка – они верят ему, потому что им этого хочется. Он предлагает им сбросить ненавистное ярмо разума и забыться в эмоциональной оргии. Это неизбежно, Питер, хотя, конечно, долго длиться подобное не может.

– Н-да… Сейчас мой Ай-Кью приближается уже к пятистам, но при этом я отдаю себе отчет в том, что особенно уповать на разум нам теперь не приходится… Увы, это так.

Коринф поморщился и затушил сигарету. Хельга собрала бумаги и, положив их в ящик стола, спросила:

– Ну что – идем?

– Да уж пора… Скоро полночь. Боюсь, Шейла будет волноваться. Пройдя через пустынный холл и попрощавшись с охранниками, они вышли на улицу. На стоянке, освещавшейся одной-единственной лампой, стояла одинокая машина Хельги. Хельга села за руль и осторожно повела автомобиль по совершенно неосвещенным городским улицам.

– Как бы мне хотелось, – еле слышно прошептала она, – оказаться где-нибудь в горах. Далеко-далеко отсюда.

Он кивнул, с тоской вспомнив открытый горизонт и небо, усыпанное звездами…

Банда напала на них так неожиданно, что они даже не пытались бежать от нее. Только что они ехали по совершенно пустым улицам и вдруг перед ними была уже огромная толпа, в первых рядах которой стояли люди с фонариками. Хельга поспешила нажать на тормоз, и тут же машину со всех сторон окружили люди.

– Смерть ученым! – заревела толпа дружно и тут же подхватила песню:

 
Если хочешь, чтобы сердце
Пламенем пылало,
Посвяти себя служенью
Третьего Ваала.
 

Из-за домов поднялась стена пламени, отсвечивавшая красным…

Коринф мгновенно понял, что беснующейся толпе удалось прорвать линии обороны, выстроенные патрульными вокруг этого охраняемого района, они могли уничтожить его, прежде чем властям удалось бы прислать сюда подкрепление.

В окне водителя появилось бородатое грязное лицо.

– Баба! У него же там баба!

Коринф, не раздумывая, выхватил из кармана пистолет и выстрелил. Бородач завалился на спину, толпа же возбужденно завыла.

Коринф неимоверным усилием сумел открыть дверцу машины со своей стороны и тут же почувствовал, что его хватают за ноги. Он снял очки, решив, что носить их в сложившихся обстоятельствах небезопасно, и, прокашлявшись, обратился к толпе:

– Слушайте меня! Слушайте меня, люди Ваала! Рядом с его головой просвистела пуля.

– Слушайте, что вам скажет Третий Ваал!

– Пусть скажет! – раздалось из толпы. – Давайте его послушаем!

– Молнии, громы и град бомб! – закричал Коринф. – Пейте, ешьте и услаждайте себя, ибо последний день близок! Разве вы не слышите, как дрожит земля у вас под ногами? Ученые взорвали большую атомную бомбу! Мы должны истребить их, прежде чем наш мир обрушится под тяжестью их открытий! С кем вы – с нами или с ними?

Толпа опешила, чувствуя, что происходит что-то неожиданное и важное. Люди ждали, что он скажет им дальше. Коринф вздохнул и, не думая особенно о смысле сказанного, продолжил:

– Грабьте, рушьте, убивайте! Даешь винные погреба! Пламя, только пламя способно очистить наш мир от всей этой нечисти! За мной, братья! Я знаю, где они прячутся! За мной!

– Смерть ученым! – вновь поползло по толпе, заполнившей собой весь Манхэттен.

– Они там! – истошно завопил Коринф, взобравшись на крышу автомобиля и указывая рукой в направлении Бруклина. – Они нашли прибежище там! Я видел их атомные бомбы собственными глазами, о, люди Ваала! Я говорю вам – конец мира близок! К вам я послан самим Ваалом – я его полномочный представитель! Да поразит меня гром, если это не так!

Хельга нажала на кнопку клаксона. От его звуков толпа пришла в еще большее неистовство и, не разбирая дороги, потекла в указанном посланником Ваала направлении, круша все, что попадалось ей на пути.

Коринф спрыгнул с крыши автомобиля, дрожа от волнения.

– Поезжай за ними, – шепнул он Хельге. – Иначе они заподозрят что-то недоброе.

– Я понимаю, Пит… – Хельга помогла ему сесть в машину и, включив фары, поехала вслед за многотысячной толпой, время от времени подгоняя ее оглушительными сигналами клаксона. Вскоре с неба послышался стрекот десятков вертолетов.

– Теперь – уходим, – прохрипел Коринф.

Хельга кивнула и, развернув машину, нажала на газ. Толпа, которую полицейские вертолеты потчевали слезоточивым газом, тут же осталась далеко позади.

Хельга остановила машину перед домом Коринфа.

– Приехали.

– Я же хотел тебя проводить, – робко пробормотал Коринф.

– Ты это уже сделал. Если бы не ты, они бы от того района камня на камне не оставили. – Слабая улыбка тронула ее губы. – Это было просто замечательно. Пит. Кто бы знал, что ты на такое способен…

– Для меня это было такой же неожиданностью, – усмехнулся Коринф.

– Наверное, ты ошибся со специальностью. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда… – Немного помедлив, Хельга добавила: – Ну да ладно – спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил Коринф.

Она наклонилась вперед и хотела было что-то сказать, поддавшись мгновенному порыву чувств, но тут же здравый смысл взял свое, и она только грустно покачала головой. Хлопнула дверца. Хельга вздохнула и поехала домой.

Коринф проводил ее машину взглядом и, постояв еще с минуту, вошел в дом.

Глава 8

Припасов оставалось уже немного – продукты для себя, корма и соль для оставшихся животных. Электричества не было, пользоваться же керосинкой Брок почему-то не хотел. Он решил, что ему нужно съездить в город.

– Джо, оставайся здесь, – сказал он собаке. – Я скоро вернусь.

Собака утвердительно кивнула. Пес освоил английский на удивление быстро; Брок, привыкший разговаривать с ним вслух, решил в ближайшем будущем всерьез заняться собачьим образованием.

– Ты уж присматривай за порядком, Джо, – добавил Брок, с опаской посмотрев на лесную опушку.

Подогнав к цистерне с бензином видавший виды зеленый пикап, Брок заправил его под завязку и после этого выехал на проселок. Утро выдалось прохладным, воздух пах дождем, горизонт был затянут мутной дымкой. Он ехал, не уставая поражаться царившему повсюду запустению. Да, за эти два месяца мир стал совсем иным… Возможно, так же пусто теперь было и в городе.

Он вырулил на мощенное камнем шоссе и прибавил газу. Брок давненько не видел людей, но нисколько не страдал от этого. Жаловаться было не на что, хотя, конечно же, работы хватало. Все свободное время он посвящал чтению и раздумьям. По прежним стандартам Брок уже тянул на гения высшей пробы. Он флегматично отдался жизни анахорета, ничуть не тяготясь своим одиночеством.

Пару дней назад он решил заглянуть к Мартинсону, своему ближайшему соседу, но оказалось, что дом последнего пуст, а окна и двери его заколочены. Эта картина вызвала у Брока столь тягостное чувство, что он решил больше не бывать у соседей.

Он переехал через виадук и оказался в городе. На улицах не было видно ни души, но дома казались обитаемыми, хотя магазины по большей части были закрыты. Пустые их витрины выглядели зловеще. Брок поежился.

Он остановился возле супермаркета «А&Р». Как и прежде, товаров в магазине хватало, однако ценников возле них уже не было. Человек, сидевший за стойкой, ничуть не походил на продавца – скорее это был мыслитель.

Брок направился к нему, поражаясь громкости собственных шагов.

– М-м-м… Простите, пожалуйста… – сказал он мягко. Человек поднял на него глаза и, узнав, заулыбался.

– А, Арчи, привет… – Он говорил, странно растягивая слова. – Как жизнь?

– Все хорошо, спасибо, – боясь поднять глаза, ответил Брок. – Я вот чего… Хочу, значит, что-нибудь купить.

– Да неужели? – В голосе послышался холодок. – Мне очень жаль, но теперь деньги для нас ничего не значат.

– Понятно… – Брок расправил плечи и заставил себя посмотреть в лицо собеседнику. – Пожалуй, я знаю, в чем дело… Правительства как такового больше нет, верно?

– Не совсем. Просто оно потеряло какое-либо значение, – только и всего. – Человек покачал головой. – Вначале мы столкнулись с рядом серьезных проблем, но потом нам удалось справиться с ними. Рациональная организация работы – вот и весь наш секрет. Теперь дела идут лучше некуда. Того, что мы получали извне, у нас, естественно, нет, но при необходимости мы сможем существовать и автономно.

– У вас что – социалистическая экономика?

– Видишь ли, Арчи, – усмехнулся человек, – этот термин не совсем удачен, поскольку социализм тоже основан на идее собственности. Но что может означать понятие собственности? То, что ты волен распоряжаться с принадлежащей тебе вещью по своему усмотрению. Если следовать такому определению, то под понятие собственности подпадают очень и очень немногие вещи. Тем самым оно имеет скорее символическое значение. Человек говорит себе – «мой дом», «моя земля», иначе он не будет чувствовать себя в безопасности. Понятие «мой» является символом определенного состояния сознания, с которым связаны ощущения собственной состоятельности и неуязвимости. Человек реагирует на символ – только и всего. Теперь такого рода самообман стал невозможным, более того, он стал ненужным, хотя прежде он как ничто иное помогал человеку восстанавливать эмоциональное равновесие. Теперь уже нет нужды связывать свою жизнь с каким-то определенным участком земли, ибо это нецелесообразно экономически. Большинство здешних фермеров перебрались сюда, в город, благо свободного жилья здесь теперь предостаточно.

– И теперь вы обрабатываете землю сообща?

– Я бы выразился иначе. Люди, обладающие способностями к механике, сконструировали несколько устройств, выполняющих за нас практически всю работу. Чего только нельзя сделать из ржавой рухляди, если у тебя есть голова!

Мы на сегодняшний день справились со всеми проблемами. Те, кому что-то не понравилось, разъехались, оставшиеся занялись активным переустройством разнообразных аспектов нашей жизни, приводя их в соответствие нашему новому сознанию. Одним словом, в своем будущем мы уверены.

– Но что же вы реально делаете?

– Боюсь, что объяснить это тебе будет очень непросто, – со вздохом ответил человек.

Брок посмотрел в сторону и надолго замолчал.

– Дело вот в чем, – сказал он наконец неожиданно хриплым голосом. – В усадьбе Россмана кроме меня никого не осталось, а припасы уже подходят к концу. Помимо прочего мне нужны помощники для уборки урожая. Может, поможете?

– Если ты пожелаешь вступить в наше сообщество, местечко для тебя, я думаю, найдется.

– Нет, мне нужно только…

– А я бы тебе советовал вступить в союз с нами. Арчи. Без помощи общины ты не обойдешься. Вдобавок ко всему здесь теперь стало небезопасно. Сюда незадолго до того, как все это стало происходить, приехал цирк. Так вот, диким животным удалось бежать из клеток. Многие из них до сих пор остаются на свободе.

Брок опешил от неожиданности.

– Хорошенькое дельце – ничего не скажешь, – с трудом выговорил он.

– Вот именно, – человек изобразил на лице нечто вроде улыбки. – Понимаешь, мы и сами об этом не сразу узнали – у нас и без того забот хватало. А о том, что звери могут поумнеть, тоже никто как-то не подумал. Кому-то из них удалось выбраться из клетки, и он тут же поспешил освободить всех остальных – в этом теперь можно не сомневаться. Одно время по городу бродил тигр, но после того, как он загрыз парочку ребят, его и след простыл. Куда он мог подеваться, никому не ведомо. Там были и слоны, и… Впрочем, и этого достаточно – оставаться одному теперь небезопасно, Арчи. – Он сделал выразительную паузу. – К тому же тамошние угодья тебе пахать не перепахать. Вступай в нашу общину – не пожалеешь.

– К черту вашу общину! – внезапно не выдержал Брок. – Мне нужна помощь и больше ничего. Если хотите, можете взять в качестве платы часть собранного урожая. Если уж у вас такие замечательные машины, для вас это все равно никакого труда не составит.

– Тебе надо говорить не со мной, – ответил человек. – Я подобными вещами не занимаюсь. Решения принимает Совет и Ассоциация. Но боюсь, в твоем случае. Арчи, ответ будет звучать так: или все, или ничего. Насильно тебя никто в общину загонять не будет, но благотворительностью мы тоже не станем заниматься. Этого символа теперь тоже не существует. Если ты хочешь включиться в тотальную экономическую систему, либеральнее которой свет еще не видел, мы найдем для тебя подходящее место.

– Короче говоря, – прохрипел Брок, – я, подобно домашнему животному, буду выполнять отведенную мне работу. Если же я не соглашусь с этой ролью, вы потеряете ко мне интерес, так? – Он резко развернулся. – Нет уж – увольте.

Он вышел из магазина и быстрым шагом направился к грузовику. Его трясло от негодования. Больше всего он был расстроен тем, что в конечном итоге человек этот был прав. В роли парии рассчитывать ему было действительно не на что. Раньше, когда он был слабоумным, его бы устроила любая роль, но теперь – теперь он хотел быть независимым.

Машина со скрипом завелась. Черт с ними, он как-нибудь обойдется и без посторонней помощи. Уж лучше быть диким зверем, чем послушным чужой воле ослом.

Назад он гнал как безумный. На лугу он увидел странную машину, косившую и тут же скирдовавшую сено, за работой которой, скучая, наблюдал какой-то человек. Когда они обзаведутся достаточным количеством материалов, они поставят на его место робота. Брок хмыкнул и покачал головой. Ну и что из того? У него, в конце концов, тоже есть руки.

Дальше дорога шла через лесок. Броку показалось, что за деревьями промелькнуло что-то огромное, но он не был уверен в этом.

Подъехав к поместью, он несколько подуспокоился и даже стал строить определенные планы на будущее. От коров он будет получать молоко, масло и, возможно, сыр. Куры – если, конечно, ему удастся их вернуть – будут нести ему яйца. Можно будет время от времени охотиться на овечек – вернее, не на овечек, а на этих проклятых свиней. Коптильня в поместье имеется, так что и с мясом особых проблем не предвидится. Он сможет запасти достаточное количество сена, зерна и кукурузы, чтобы спокойно пережить зиму, при этом Тому и Джерри тоже придется изрядно попотеть. Если же ему удастся смастерить ручную мельницу, то можно будет разжиться и мукой и начать печь хлеб. Одежды, обуви и инструментов было более чем достаточно. Главной проблемой оставалась соль, но, по слухам, милях в ста от поместья можно найти лизунец, так что и эта проблема имела решение. Еще нужно побеспокоиться о дровах, но это уже совсем просто.

Работы у него будет, что называется, невпроворот, и делать он будет ее в одиночку, полагаясь только на собственные силы. Впрочем, люди всегда так и жили – в любом случае это не смертельно.

Теперь в его распоряжении совершенно новый мозг. Осталось направить его в нужную сторону – пусть он планирует работы и изобретает всякие разные приспособления и устройства, которые смогут облегчить ему жизнь. Бояться совершенно нечего.

Он расправил плечи и прибавил газу, горя желанием приступить к работе, едва вернувшись домой.

Но стоило ему съехать на проселок, как из леса послышались знакомые звуки: треск веток, визг и похрюкивание. «Свиньи! – молнией промелькнуло у него в голове. – Свиньи видели, как я уезжал!»

Он даже не догадался захватить с собою ружье.

Брок ругнулся и поехал прямиком к ферме. Там царил полнейший хаос. Ворота амбара были выломаны, свиньи, к этому времени уже успевшие объесться, валялись в просыпавшихся из мешков кормах, иные из них, однако, спешили оттащить мешки поближе к лесу. Здесь же находился и бык, которого появление Арчи мгновенно привело в неистовство. К восторгу собравшихся коров, он грозно заревел и раздул ноздри. В сторонке лежала парочка раздавленных овец, все прочие, по всей видимости, разбежались. Что касается собаки…

– Джо! – закричал Брок. – Где ты, дружище?

Накрапывал дождик, вся округа была объята туманом. Щетина мокрого старого хряка отливала стальным блеском. Грозно посмотрев на приближающийся грузовик, он поднял голову и призывно завизжал.

Брок ехал прямо на него. Грузовик оставался его единственным оружием. В последний момент хряк отскочил в сторону, дав Броку возможность подъехать к амбару. В тот же миг на грузовик со всех сторон набросились свиньи. Бык опустил голову и грозно заревел.

С крыши инкубатора послышался яростный лай Джо. Пес истекал кровью, но, похоже, раны, полученные им в схватке, не были серьезными. Умудрившись неведомо как забраться на эту крышу, Джо спас себе жизнь.

Брок сдал немного назад, развернулся и направил машину на злобно повизгивающих животных. Он не успел набрать нужной скорости, и атака его по этой причине ни к чему не привела – свиньи успели разбежаться в стороны. В тот же миг в атаку пошел бык.

Брок даже не успел толком испугаться – удар пришелся прямо по кабине. От сильного сотрясения у Брока буквально потемнело в глазах.

Бык покачнулся, но все же устоял на ногах, грузовику же пришел конец. Свиньи моментально поняли это и, возбужденно повизгивая, полезли на подножку…

Брок приподнял сиденье и извлек из-под него тяжелый гаечный ключ с длинной ручкой.

– Ничего, ничего, – пробормотал он. – Попробуйте только сюда сунуться.

Из-за деревьев вышла огромная серая тень высотой до неба. Бык поднял голову и озадаченно фыркнул. Свиньи прекратили атаку, и на миг установилась полная тишина.

И тут, словно гром среди ясного неба, прогремел выстрел. Старый хряк принялся кружить на месте, визжа от боли. Второй выстрел ранил быка. Тот, решив не испытывать судьбу, тут же унесся в лес.

«Слон, – изумленно подумал Брок. – Ко мне на помощь пришел слон…»