Текст книги "Самый быстрый способ стать этнологом"
Автор книги: Пол Уильям Андерсон
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Уже? – прошептала она. – Но, ради бога, почему?
– По разным причинам. Они считают, что «Кармен» – произведение, слишком ограниченное в пространстве и времени; едва ли сегодня кто-нибудь поймет, почему так действовали ее персонажи. «Альфа Центавра» рассказывает о космическом путешествии, то есть как раз о том, чего мы должны избегать. «Травиата» недостаточно зрелищна. Они признали, что «Геттердэммерунг» не лишен мифического смысла, чего бы им и хотелось, но слишком зрелищен. Современная аудитория не воспримет его, если только мы не обеспечим реализма эффектов, но это отвлечет внимание от живых исполнителей, что недопустимо на Фестивале Человека. И так далее, и так далее.
– Скопище сумасбродов!
– Это не просто сумасброды, а сумасброды, наделенные властью, дорогая. Может быть, соберемся с силами и просмотрим еще несколько кассет?
– Ну что ж, попробуем.
– Прошу прощения, фримен Рифенстол, – вмешался в разговор Адзель. – Не имею чести быть с вами знакомым, но являюсь давним вашим почитателем. Если позволите, я хотел бы спросить: не пытались ли вы обратиться к китайской опере?
– Это сделают сами китайцы, фримен… э… – Директор заколебался.
– Адзель. – Мой друг подвинулся к видеофону, чтобы его изображение появилось на экране. Клыки его устрашающе сверкали.
– Имею честь представиться, сэр… ах… сэр?..
Джон Рифенстол, который при виде этой милой мордашки едва не поперхнулся и смертельно побледнел, вытер лоб дрожащей рукой.
– И-из-извините меня, – проговорил он, заикаясь. – Я вас не понял… То есть где-то в подсознании у меня возникла мысль о Вагнере, но потом, когда передо мной предстал сам Фавн…
Этих имен я не знал, но контекст был ясен. Мы с Бетти одновременно посмотрели друг на друга и издали радостный вопль.
Не сомневаясь в реакции Симона Снайдера, я настоял на непосредственной встрече. Он сидел за письменным столом, в окружении компьютеров, коммуникаторов и информационных ретриверов, и, когда я вошел, натянуто улыбнулся мне.
– Ну, – сказал он, – у тебя появилась какая-то идея, Джим? Мне кажется, сутки – слишком короткий срок для решения столь важного вопроса.
– Этот срок оказался вполне достаточным, – ответил я. – Мы посоветовались с главой Китайско-Американского комитета, и ему наша идея понравилась.
– «Мы»? – Мой наставник нахмурился. – У тебя появился партнер?
– Да, сэр, именно он и есть мой проект. Ну какой китайский парад без дракона? И какой искусственный дракон может сравниться с настоящим? В общем, я хочу просто взять этого войтанита, приделать ему гриву и усы, наклеить когти поверх копыт, покрыть лаком чешую…
– Нелюдь? – Лицо Снайдера стало еще более сердитым. – Джим, ты разочаровываешь меня. Ты жестоко меня разочаровываешь. Я ожидал от тебя большего – самоотдачи, приложения всех твоих талантов. На Фестивале, посвященном твоей расе, ты хочешь показать чужака! Нет, боюсь, я не могу согласиться…
– Сэр, пожалуйста, не торопитесь с решением, пока я не познакомлю вас с Адзелем. – Я вскочил со стула, толкнул ладонью дверь, выходившую в огромный холл приемной, и позвал: – Входи.
И он начал входить – метр за метром, пока кабинет не заполнили его роговые щитки, чешуя, хвост, клыки. Поймав руку Снайдера, Адзель осторожно пожал ее своими ручищами, уставился прямо ему в лицо и прогрохотал:
– Как я рад, что мне представилась такая возможность, сэр! Нельзя придумать более подходящего случая, чтобы выразить все мое восхищение земной культурой, ведь я смогу поспособствовать прославлению вашей замечательной расы!
– М-м-м, ну… да, – слабым голосом проговорил фримен Снайдер.
Я заранее предупредил Адзеля, что не стоит упоминать о его принадлежности к пацифистам. Он продолжал:
– Очень надеюсь, вы одобрите блестящую идею Джима, сэр. Честно говоря, я не столь уж бескорыстен. Если я буду участвовать в представлении, местная ассоциация владельцев ресторанов, как мне думается, не откажется кормить меня во время репетиций. Стипендия у меня весьма скудная, и… – Высунув длинный язык, он облизнулся в двух сантиметрах от носа Снайдера. – Иногда я чувствую, что так проголодался…
Все, что он сказал, было истинной, хоть и не полной, правдой.
Не испытывая ни малейших угрызений совести, я прошептал на ухо своему наставнику:
– Адзель немного раздражителен, но, если его не расстраивать, он абсолютно безопасен.
– Ну что ж. – Снайдер откашлялся. Незаметно отодвигаясь вместе с креслом назад, он наткнулся на компьютер и откашлялся снова. – Ну что ж. Ах… да… Да, Джим, твой подход, несомненно, оригинален. В нем есть… – он поморщился, но все же выдавил: – …определенная особенность, говорящая о том, что ты… – на мгновение у него перехватило горло, – …далеко пойдешь в жизни.
– И вы, безусловно, желаете зафиксировать ваше мнение, не так ли? – вкрадчиво спросил Адзель. – В досье Джима? Прямо сейчас?
Я приложил все усилия, чтобы как можно быстрее покончить с оставшимися церемониями. У моего друга, моей девушки и ее отца была назначена встреча с представителем совета Оперной компании Сан-Франциско.
Парад удался на славу. Местные торговцы были очень довольны и решили время от времени возрождать древнюю традицию празднования Нового года по Лунному календарю. Адзелю предстояло быть звездой этой церемонии в течение всего оставшегося срока его пребывания на Земле. Взамен, поскольку наплыв туристов с лихвой окупал все расходы, он получил нелимитированный обеденный талон в «Китайской кухне Серебряного Дракона» и во «Дворце Чоп Суэй».
Еще более грандиозный успех имела постановка оперы «Зигфрид» Рихарда Вагнера. По крайней мере, на последнем спектакле сам директор Объединения сказал, что это весьма значительная работа.
– Гений Джона Рифенстола не только возродил музыкальный шедевр, который в течение стольких веков незаслуженно обходили вниманием, – помпезно ораторствовал он, – но и придал Фестивалю небывалый размах путем подбора труппы.
Он напомнил нам о том, что в поисках своих корней и желании сохранить свое достоинство мы не должны становиться шовинистами. Нельзя также забывать, что наш долг – протянуть руку дружбы братьям по разуму во всей Вселенной. (Иначе, добавлю от себя, вряд ли они будут заинтересованы в том, чтобы тратить свои деньги на Земле.) Тем не менее такая точка зрения не лишена определенной идеалистической привлекательности. Кроме того, спектакль стал своего рода сенсацией. В течение, вероятно, многих последующих лет его будут ставить то тут, то там по всей Федерации, и фримен Рифенстол как главный режиссер будет ездить на гастроли, а Адзель сможет за кругленькую сумму исполнять арию Фавна, когда только им захочется.
Чем все это кончится, я не узнаю, поскольку на Земле меня уже не будет. Когда все утряслось, Адзель, Бетти и я закатили шикарный пир в его новой квартире. После пятой двухквартовой бутыли шампанского он слегка затуманенным взором посмотрел на меня и сказал:
– Джимми, до сих пор несмотря на все усилия мне не удавалось доказать тебе свою любовь и хоть чем-то отплатить тебе за доброту.
– А, ерунда, – промямлил я, когда у него кончился наконец приступ вулканической икоты.
– В любом случае, – Адзель помахал огромным пальцем, – друзья познаются в беде. – Он опять икнул, выбил еще одну пробку и наполнил наши бокалы и свою пивную кружку. – Я вот что хочу сказать, Джимми: я знал, как ты стремишься попасть в космос, и притом не как простой рейсовик, а как первооткрыватель, пионер. Неясно было одно: сумеешь ли ты сориентироваться в непредвиденных обстоятельствах?
Я изумленно смотрел на него. Сердце, как колокол, бухало у меня в груди. Бетти взяла меня за руку.
– Ты убедил меня, что сумеешь, – продолжал Адзель. – Так что фримен Снайдер мог бы и не давать тебе своей пылкой рекомендации в Академию. Но дело не в этом. Ум и стойкость, проявленные тобой при решении этой проблемы, убедили меня, Джимми, в том, что ты относишься к типу людей, наиболее способных к выживанию.
Опрокинув еще пол-литра, он развязал усыпанный звездами бант на какой-то коробке:
– Поскольку Лига выплачивает мне стипендию, у меня есть там кое-какие связи. Мы переписываемся. Один мой знакомый капитан торгового корабля скоро прилетит на Землю, чтобы набрать новых учеников, и одним из них, если хочешь, станешь ты. Ну, что скажешь?
Я бросился в объятия Бетти. Она заверила меня, что найдет способ последовать за мной.