355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Пол Уильям Андерсон » Американская фантастика. Том 11 » Текст книги (страница 1)
Американская фантастика. Том 11
  • Текст добавлен: 15 мая 2017, 05:00

Текст книги "Американская фантастика. Том 11"


Автор книги: Пол Уильям Андерсон


Соавторы: Роберт Силверберг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Американская фантастика
в четырнадцати томах
Том 11
Пол Андерсон
Роберт Силверберг

Пол Андерсон
На страже времен1

На высокооплачиваемую работу с заграничн. командировками требуются мужчины: возраст – 21–40 лет, желательно холост., с военным или, техн. образ., в хорошем физич. состоянии.

Обращаться: Компания технологических исследований 305 Е., 45, с 9 до 10 и с 14 до 18 ч.

– Работа, как вы понимаете, несколько необычная, – сказал Гордон. – И строго секретная. Надеюсь, вы умеете хранить тайны?

– Как правило, да, – сказал Мэнс Эверард. – Впрочем, смотря по обстоятельствам.

Гордон улыбнулся – странная это была улыбка. Эверард не представлял, что можно так улыбаться – не разжимая губ.

Гордон свободно говорил по-английски с обычным американским акцентом, носил общепринятый деловой костюм, но было в нем что-то от иностранца, и не только смуглый цвет лица с гладкими, без намека на бороду щеками и узкие раскосые глаза, совершенно не вязавшиеся с прямым носом. Трудно было понять, откуда он родом.

– Мы отнюдь не шпионы, если именно эта мысль пришла вам в голову, – сказал он.

Эверард усмехнулся.

– Простите. Только, пожалуйста, не подумайте, что я поддался всеобщей шпиономании. К тому же у меня никогда не было доступа к секретным данным. Но в вашем объявлении говорится о заграничных командировках, а при теперешней ситуации… Словом, я не хотел бы лишиться своего заграничного паспорта.

Эверард был высокого роста, широкоплечий. В коротко подстриженных волосах не было и намека на седину, но на лице уже проступали следы пережитого.

Он выложил на стол документы: свидетельство об увольнении из армии, справки о работе в различных фирмах в качестве инженера-механика. Гордон, казалось, и внимания не обратил на эти бумаги.

Кабинет был похож на все другие помещения такого рода: стол, несколько стульев, бюро и дверь, ведущая, по-видимому, в другую комнату. Из окна открывался вид на забитую автомобилями нью-йоркскую улицу.

– Вы независимы, – сказал человек, сидящий за столом. – Мне это нравится. Многие из тех, кто к нам приходят, чуть ли не ползут на брюхе и готовы благодарить даже за пинок в зад. Конечно, с вашими данными вы еще не потеряли надежду и можете получить работу и в другом месте. Кажется, это теперь называется «в порядке временного трудоустройства».

– Меня интересует работа у вас, – сказал Эверард. – Я много раз бывал за границей, как вы можете видеть по документам, и хотел бы еще поездить, хотя, по правде говоря, все еще не понимаю, чем вы занимаетесь.

– Мы занимаемся многими вещами. Позвольте, позвольте… Вы ведь воевали во Франции и Германии.

Эверард вздрогнул: в документах упоминались все его ордена и медали, но он готов был поклясться, что Гордон не успел прочитать ни строчки.

– Гм… Будьте любезны, положите руки на подлокотники вашего кресла. Благодарю. Скажите, как вы реагируете на физическую опасность?

Эверард напрягся.

– Послушайте…

Глаза Гордона были прикованы к какому-то прибору на столе: это была простая пластмассовая коробка с индикаторной стрелкой и двумя циферблатами.

– Впрочем, неважно. Можете не отвечать. Скажите, каковы ваши взгляды на международную солидарность?

– Послушайте, я…

– Коммунизм? Фашизм? Как относитесь к женщинам? Чем еще интересуетесь?.. Все. Можете не отвечать.

– Какого черта? Что все это значит? – взорвался Эверард.

– Небольшой психологический тест. Забудьте об этом. Меня не интересуют ваши взгляды, разве только с точки зрения основных эмоциональных рефлексов.

Гордон откинулся на спинку кресла и сомкнул перед собой кончики пальцев.

– Пока все идет отлично. Теперь я объясню вам, в чем дело. Как я уже говорил, мы занимаемся работой особой секретности. Мы… гм… собираемся устроить небольшой сюрприз нашим конкурентам. – Он усмехнулся. – При желании можете прямиком отсюда отправиться в ФБР. Но предупреждаю, нас уже проверяли и выдали нам, так сказать, полное отпущение грехов. Там вам сообщат, что мы действительно ведем финансовые операции и занимаемся технологическими исследованиями во всех странах мира. Но существует еще один аспект нашей работы, и вот для него-то нам нужны люди. Я заплачу вам сто долларов, если вы пройдете вон в ту комнату и разрешите себя обследовать. Это отнимет у вас три часа. Если вы нам не подойдете, тем дело и кончится. Если подойдете, мы подпишем с вами контракт, расскажем о работе и начнем вас обучать. Ну как, годится?

Эверард заколебался. Ему не нравилась такая поспешность. Обычный кабинет, но этот странноватый человек… За всем этим явно что-то скрывается…

– Я подпишу с вами контракт только после того, как узнаю, в чем заключается работа, – наконец сказал он.

– Как угодно. – Гордон пожал плечами. – Тесты покажут, подходите ли вы нам. Мы пользуемся самой совершенной аппаратурой.

Во всяком случае, здесь он не покривил душой. Эверард довольно сносно разбирался в методах современной психологии: знал об энцефалографии, ассоциативных тестах. Но ему никогда прежде не доводилось видеть ни одного из тех зачехленных приборов, которые жужжали и мигали вокруг. Вопросы, которые ему задавал ассистент – лысый мужчина неопределенного возраста с белым, ничего не выражающим лицом, – казались ему беспредметными. А что это за металлический колпак, который ему надели на голову? Куда ведут эти бесчисленные провода?

Эверард украдкой бросал взгляды на шкалы различных приборов, но таких букв и цифр он раньше никогда не видел. Не похожи они ни на латинские, ни на славянские, ни на греческие буквы, ни на китайские иероглифы. Такие буквы и цифры вообще не могли существовать в году 1954-м от Рождества Христова. Возможно, уже тогда Эверард начал подозревать истину.

Он с удивлением отметил, что в ходе испытаний лучше узнал самого себя: Мэнсон Эммерт Эверард, 30 лет, лейтенант в отставке, служил в инженерном корпусе вооруженных сил США; работал проектировщиком и производственником на родине, в Швеции, на Ближнем Востоке; холостяк, с каждым годом все больше завидующий своим женатым друзьям; не имеет возлюбленной; в некоторой степени библиофил; превосходно играет в покер, любит лошадей, оружие и парусный спорт; на отдыхе увлекается рыбалкой и туризмом. Все это, разумеется, он знал о себе и раньше, но только в качестве отдельных фактов. Сейчас же он вдруг ощутил себя единым организмом, каждая отдельная его черточка стала частью чего-то целого.

Он вышел из комнаты, почти шатаясь от усталости, насквозь мокрый от пота. Гордон предложил ему сигарету и торопливо пробежал глазами закодированные листки, которые протянул ассистент. Время от времени он бормотал вслух:

– «Зета-20 кортикальная… здесь недифференцированная оценка… психическая реакция на антитоксин… ослабление центральной координации…

В разговоре с ассистентом он перешел на незнакомый язык с такими интонацией и чередованием гласных и согласных, каких Эверард, знавший разнообразнейшие английские сленги и диалекты, прежде не слышал.

Прошло еще полчаса. Эверарда охватило беспокойство, его так и подмывало встать и уйти, но любопытство одержало верх. Наконец Гордон обнажил невероятно белые зубы в широкой улыбке:

– Наконец-то! Знаете ли вы, что мне пришлось отклонить уже двадцать четыре кандидатуры? Но вы подойдете. Вы определенно подойдете.

– Подойду – для чего?

Эверард подался вперед, чувствуя, как учащается его пульс.

– Для Патруля. Вы будете своего рода полицейским.

– Где именно?

– Везде. И во все времена. Приготовьтесь, сейчас вам предстоит услышать нечто невероятное. Наша компания, хоть и вполне легальная, всего лишь ширма, предназначенная для добывания необходимых средств. Настоящее же наше дело – патрулирование времени.

2

Академия была основана еще в те времена, когда среди лесов и поросших травой полян жалкие предки человека в страхе скрывались, заслыша поступь гигантских млекопитающих. Она находилась на западе Американского континента в теплом олигоценовом периоде и должна была просуществовать еще добрых полмиллиона лет – срок вполне достаточный для того, чтобы обучить и выпустить столько патрульных, сколько потребуется Патрулю времени, – после чего ей предстояло быть бесследно уничтоженной. Позже настанет ледниковый период, и появятся люди, и в году 19352 (7841 год Моренианской Победы) откроют способ путешествий во времени и вернутся в олигоценовый период, чтобы основать Академию.

Это был комплекс больших низких зданий с округлыми линиями, окрашенных в мягкие цвета и расположенных на травянистых полянах между гигантскими древними деревьями на фоне холмов и лугов, опускавшихся к большой коричневой реке. По ночам временами слышался рев тираннозавров и далекий рык саблезубого тигра.

Эверард вышел из машины времени – громоздкой металлической коробки неопределенной формы. В горле у него пересохло. Он чувствовал себя так же, как и в первый день в армии – двенадцать лет назад или, если угодно, пятнадцать-двадцать миллионов лет в будущем: одиноким и беспомощным. Как и тогда, им владела одна только мысль – найти достаточно благовидный предлог, чтобы удрать домой. Его немного утешило, что из других машин времени вышло около полусотни молодых мужчин и женщин. Вновь прибывшие сбились в кучу, видимо, чувствуя себя очень неуютно. Первое время все молчали и только глазели друг на друга. Эверард заметил на одном из новичков воротничок и котелок времен президента Гувера; моды и прически, насколько он понял, доходили до середины двадцатого столетия, а вот из какого времени взялась, например, девица в узких переливчатых, облегающих брюках, с зеленой помадой на губах и фантастически взбитыми желтыми волосами?

Рядом с Эверардом очутился мужчина лет двадцати пяти; судя по худощавому лицу и потертым твидовым брюкам – англичанин. Вид у него был такой, что казалось, под изысканными манерами он скрывает глубокое горе.

– Привет, – сказал Эверард. – Давайте знакомиться.

И он назвал себя.

– Чарлз Уитком, Лондон, 1947, – смущенно ответил молодой человек. – Только что демобилизовался из Королевского воздушного флота – и решил податься сюда. Теперь не знаю, может и зря.

– Вполне понятно, – отозвался Эверард, думая о предложенной ему зарплате. Пятнадцать тысяч в год для начала! Интересно, как они исчисляют время. Очевидно, исходя из срока жизни каждого.

К ним подошел приятного вида молодой человек в ладно сидящей форме, поверх которой был накинут темно-синий жемчужно переливающийся плащ. У него было открытое улыбающееся лицо, говорил он без акцента.

– Привет, ребята! – сказал он приветливо. – Добро пожаловать в Академию. Полагаю, все тут говорят по-английски?

Эверард заметил поблизости мужчину в потрепанной нацистской форме, индийца в национальной одежде и еще нескольких человек из разных стран.

– В таком случае будем говорить по-английски, пока вы не выучите темпоральный. – Мужчина в форме встал поудобнее, упершись руками в бока. – Меня зовут Дард Келм. Я родился… минуту… да, в 9573 году от Рождества Христова, но специализировался как раз на вашем периоде. Кстати, этот период охватывает годы с 1850 по 1975, и каждый из вас родился где-то в промежутке между этими датами. Можете, когда вздумается, поплакаться мне в жилетку, если что не так. Я здесь специально для этого. В нашей Академии учат не совсем так, как вы, может быть, думаете. У нас не принято обучать большое количество людей одновременно, и мы не требуем школьной или военной дисциплины. Каждый из вас пройдет как индивидуальное, так и общее обучение. За неуспеваемость здесь не наказывают, так как предварительное обследование каждого из вас исключило всякую ее возможность и предопределило почти полную гарантию успеха в вашей будущей работе. Все вы обладаете высоким умственным потенциалом, исходя из критериев своей эпохи. Однако различие в ваших способностях требует индивидуального подхода, только таким способом можно будет добиться максимума от каждого. Никаких формальностей у нас не существует, если не считать правил обычной вежливости. Помимо занятий у вас, естественно, будет и время для отдыха. Мы не собираемся требовать от вас более того, на что вы способны. Мне остается только добавить, что рыбалка и охота здесь недурны даже в двух шагах от зданий Академии, а если отъехать подальше, то вообще сплошная фантастика. Если нет вопросов, следуйте за мной, и я размещу вас по комнатам.

Дард Келм показал им технические приспособления в каждой из стандартных комнат для занятий и отдыха. Таким техническим новинкам предстояло войти в повседневный обиход примерно в 2000 году: мебель, послушно принимающая формы того, кто на нее садится, кондиционеры, экраны, способные воспроизводить любую видеозапись из большой коллекции. Впрочем ничего необычайного. Каждый учащийся имел свою комнату в спальном корпусе. Общая столовая помещалась в другом здании, но при желании еду можно было заказать в комнату, если предстояла какая-нибудь вечеринка. Эверард почувствовал, как напряжение постепенно отпускает его.

Для вновь прибывших был устроен банкет. Блюда за редкими исключениями были знакомые, но бесшумные машины, подающие их, были совершенно необычны. На столах появились вино, пиво, сигареты. Должно быть, в пищу было что-то подмешано, потому что Эверард, впрочем как и все другие, почувствовал приятное возбуждение. Дело кончилось тем, что он сел за рояль и принялся барабанить быстрый танец, в то время как группа молодых людей неподалеку сотрясала воздух, пытаясь спеть какую-то песню.

Только Чарлз Уитком молча сидел в стороне. Дард Келм, смаковавший в уголке вино, был достаточно тактичен и не пытался втянуть его в общее веселье.

Эверард решил, что ему здесь понравится. Но в чем заключается его работа и как она будет организована, каковы ее цели, все еще оставалось для него неясным.

– Принцип путешествия во времени был открыт, когда хоритская ересь почти распалась, – начал Келм, когда они сидели и лекционном зале. – Подробности вы узнаете позже, сейчас же скажу, что это был бурный век, когда гигантские концерны сражались не на жизнь, а на смерть за коммерческое и генетическое господство, а правительства были пешками в галактической игре. Эффект времени оказался побочным продуктом в поисках средств космического гиперперехода, который, как, очевидно, знают некоторые из нас, требует для своего описания тончайшего математического аппарата… впрочем как и путешествие в прошлое. Не стану вдаваться в теорию – кое-что об этом вы узнаете впоследствии на занятиях физикой, – скажу только, что речь идет о математических зависимостях, выраженных бесконечными величинами в континууме четырехмерного пространства – 4N, где N – общее число частиц во Вселенной. Естественно, группа, обнаружившая этот эффект, так называемая Группа девяти, четко представляла себе последствия своего открытия. Не только коммерческие – в таких отраслях, как торговля, добыча полезных ископаемых и тому подобное, – но и военные. Я имею в виду возможность нанесения противнику смертельного удара. Ведь время изменчиво, прошлое можно изменить.

– Разрешите вопрос?

Спросила девушка из 1972 года по имени Элизабет Грей, в своей эпохе – подающий надежды физик.

– Да? – вежливо отозвался Келм.

– Мне кажется, вы описываете логически невозможную ситуацию. Я, конечно, допускаю возможность путешествия во времени как таковую, коль скоро мы находимся здесь, но не может такого быть, чтобы одно событие и произошло, и не произошло. Это внутреннее противоречие.

– Только не тогда, когда в основе лежит логика Алеф-суб-Алеф, – сказал Келм. – А происходит вот что: допустим, я отправился в прошлое и предотвратил встречу вашего отца с вашей матерью. Случись так, вы бы не родились и этот, казалось бы, незначительный эпизод в истории Вселенной мог выглядеть совершенно иным. Оказалось бы, что он с самого начала был иным, и это несмотря на то, что в моей памяти сохранилось бы и исходное положение вещей.

– Допустим, вы правы. А как насчет вас самого? – не сдавалась Элизабет. – Вы бы перестали существовать?

– Нет, потому что я бы принадлежал к тому моменту истории, который предшествовал моему вмешательству. Попробуем снова обратиться к вам. Если бы вы вернулись, скажем, в 1946 год и предотвратили брак ваших родителей в 1947 году, вы все же существовали бы в этом году; вы не перестали бы существовать только потому, что повлияли на события того времени. То же произошло бы и в том случае, если бы вы пробыли в 1946 году хоть тысячную долю секунды до того, как убить человека, который, останься он в живых, стал бы вашим отцом.

– Но тогда бы я существовала, не будучи… не будучи рождена! – протестующе воскликнула Элизабет. – У меня была бы своя жизнь и воспоминания… и… всякое такое… хотя меня вовсе и не было бы на свете!

Келм пожал плечами.

– Что с того? Вы настаиваете на том, что закон случайности, точнее, закон сохранения энергии, справедлив только в отношении непрерывных функций. В действительности же вполне возможна и прерывность.

Келм рассмеялся и слегка подался вперед над кафедрой.

– Конечно, существуют и невозможные вещи, – сказал он. – Вы, например, не можете стать собственной матерью: этого не допускают законы генетики. Если бы вы вернулись в прошлое и вышли замуж за своего бывшего отца, у вас были бы другие дети, ни один из них не был бы вами, поскольку у каждого из них оказалась бы только половина ваших хромосом.

Он кашлянул.

– Впрочем, не будем отклоняться от темы. Подробности вы узнаете в процессе обучения, я же сейчас излагаю только суть проблемы. Итак, продолжим. Группа девяти разрешила проблему путешествий в прошлое и тем самым добилась возможности не только пресекать действия своих врагов в зародыше, но и мешать их появлению на свет. Тогда-то и появились данеллиане.

С этими словами Келм отбросил свободную, чуть ироничную манеру лектора. Перед ними стоял человек, столкнувшийся с непознаваемым.

– Данеллиане – часть будущего, того будущего, которое наступит примерно через миллион лет после моей эпохи. Люди там достигли такого уровня развития… У меня нет слов, чтобы это описать. Вряд ли вам доведется встретить хотя бы одного данеллианина. Если же встретите, думаю, это будет для вас… огромным потрясением. Они не злы и не добры – они стоят настолько же за пределами наших с вами чувств и знаний, насколько сами мы отстоим от тех насекомоядных существ, которые были нашими далекими предками. Со всем этим лучше не встречаться лицом к лицу. Данеллиане действовали просто в порядке самосохранения. Когда они появились, путешествия во времени стали повседневностью. Для людей глупых, жадных и одержимых открылись неисчерпаемые возможности возвращаться в прошлое и пытаться перекраивать историю. Данеллиане отнюдь не хотели запрещать путешествия во времени – это была часть того комплекса явлений, который породил их самих, – но им пришлось регулировать эти путешествия. Группе девяти не дали возможности осуществить свои планы. А для наблюдения за порядком на трассах времени был создан Патруль.

– Вам предстоит работать в основном в собственных эпохах, если вы, разумеется, не достигнете высокого статуса агента с правом свободных действий. Вы будете жить привычной жизнью, иметь семью и друзей. Новая профессия не только предоставит вам материальную независимость и защиту, если таковая понадобится, но и даст возможность проводить отпуск в очень интересных местах. Главное же – работа будет приносить вам огромное удовлетворение. Но помните: вы должны быть готовы в любой момент явиться по первому же зову. Иной раз вам придется помогать путешественникам во времени, попавшим в трудное положение, или же противодействовать конкистадорам, пытающимся узурпировать власть или получить экономические преимущества и влияние в военных делах. Случается, что Патруль времени поставлен перед фактом свершившегося злодеяния в прошлом и вынужден принять необходимые меры в более поздние эпохи, чтобы вернуть историю на нормальный путь развития. Желаю вам удачи!

Начальная стадия обучения включала физическую и психологическую подготовку. Эверард и не представлял, как обкрадывала его жизнь и телесно, и духовно: он не использовал и половины своих потенций. В первое время ему приходилось нелегко, но мало-помалу он почувствовал огромную радость от того, что тело полностью ему подчиняется, что дисциплина чувств обострила его эмоции, а мысль стала отточеннее и все умственные реакции – осознаннее.

С самого начала ему и другим новичкам внушили, что они не имеют права говорить о Патруле непосвященным, даже любой намек на его существование был исключен.

В процессе обучения Эверард основательно изучил все аспекты психологии людей двадцатого века. Он также овладел темпоральным языком – особым языком, на котором могли говорить патрульные всех эпох, не боясь быть понятыми.

Прежде Эверарду казалось, что он неплохо разбирается в военном деле, но ему пришлось научиться пользоваться боевыми приемами и всеми видами оружия, когда-либо существовавшими на протяжении пятидесяти тысяч лет: от меча бронзового века до циклобласта, способного уничтожить целый континент. Вернувшись в собственную эпоху, он обязан был пользоваться только общепринятым оружием, но не исключалась возможность, что его пошлют в другое время, а применение неизвестного в тот период оружия допускалось лишь в крайних случаях.

Они изучали самые разнообразные науки, в том числе историю, искусство, философию, различные языковые диалекты и манеры поведения. Впрочем, курс манер охватывал только период с 1850 по 1975 год; для того чтобы отправиться в другие времена, патрульным предстояло пройти специальное обучение с помощью гипноизлучателя. Именно эти совершенные аппараты позволили закончить обучение за три месяца. Оставалась загадочной лишь тайна данеллианской цивилизации, но с ней не было прямого контакта.

Эверард изучил структуру Патруля. Патруль в известной степени был полувоенной организацией: его сотрудникам присваивались звания, но в то же время не существовало каких-либо особых формальностей.

История была разбита на периоды в соответствии с географическими ареалами, причем для каждого имелось свое центральное управление, которое находилось в каком-нибудь крупном городе в период, охватывающий одно двадцатилетие. В целях маскировки эти управления занимались легальной деятельностью, например торговлей. Помимо того, имелись местные отделения.

В период, охватывающий жизнь Эверарда, существовало три таких ареала: Запад с центром в Лондоне, Россия с управлением в Москве и Азия, штаб-квартира в Пекине. Все они размещались в самом спокойном двадцатилетии – с 1890 по 1910 год, – тогда маскировка была проще, чем в последующие годы, когда приходилось открывать более мелкие отделения. Рядовые агенты жили в своем времени и часто выполняли обычную работу. Связь между различными временными отрезками осуществлялась с помощью небольших автоматических хронокапсул.

В целом же организация была настолько велика, что Эверарду трудно было представить ее себе полностью. Он просто усвоил, что на его долю выпала удивительная, захватывающая судьба, и старался больше ни о чем не думать… пока.

Наставники были дружелюбны, готовы в любой момент прийти на помощь. Ветеран, обучавший Эверарда управлению космическими кораблями, сражался в марсианской войне 3890 года.

– Вы, ребята, хорошо соображаете, – сказал он как-то. – Не то, что учить людей из эпохи до Промышленного переворота. Сущий ад! Признаться, мы махнули на них рукой и учим только начаткам знаний. Был здесь один римлянин времен Цезаря – на вид сообразительный парень, вот только он никак не мог взять в толк, что машину нельзя седлать, как лошадь. А у вавилонян так просто в голове не укладывалось, как это можно путешествовать во времени. Пришлось рассказывать им байки, про битвы богов.

– А какие байки вы рассказываете нам? – спросил Уитком.

Космонавт внимательно посмотрел на него.

– Вам говорим правду, – сказал он наконец. – Всю правду, какую вы в состоянии осмыслить.

– Как вы сами попали на эту работу?

– Я… Меня сбили около Юпитера. Немного от меня осталось. Собрали по кусочкам. Вся команда погибла, меня тоже считали мертвым, так что возвращаться домой не имело смысла. Мало радости – подчиняться диктаторам. Поэтому я здесь. Чем плохо? Хорошие друзья, интересная работа, возможность ездить в отпуск в любую эпоху…

Космонавт усмехнулся.

– Подождите, вот попадете в упадочный век Третьего матриархата, узнаете, что такое настоящее раздолье.

Эверард промолчал – он был слишком захвачен зрелищем огромного земного шара, плывущего среди звезд.

Он приобрел себе нескольких друзей. У них было много общего: это были мыслящие люди, прошедшие такой же строгий отбор, как и он сам. Среди студентов завязались даже кое-какие романы. Запретов на вступление в брак не существовало, и обычно счастливая пара сама выбирала эпоху, в которой хотела бы жить. Эверард тоже не прочь был иногда провести время с девушками, но не позволял себе увлечься слишком сильно.

Ближе всего сошелся он с молчаливым Уиткомом. В этом угрюмом на вид англичанине было что-то притягательное: славный парень, умный и образованный, но какой-то потерянный…

Как-то раз друзья отправились кататься верхом на лошадях, чьи отдаленные предки спасались бегством от гигантских потомков. Эверард прихватил с собой ружье в надежде подстрелить кабана – он недавно видел следы зверя. Молодые люди были одеты в светло-серую шелковистую форму Академии, в ней было прохладно даже под палящим желтым солнцем.

– Странно, что нам разрешена охота, – заметил Эверард. – Представь себе, что в Азии я подстрелю саблезубого тигра, которому на роду было написано съесть одного из наших насекомоядных предков. Разве это не изменит будущего?

– Нет, – сказал Уитком, уже успевший глубже разобраться в теории путешествий во времени. – Видишь ли, это все равно что представить континуум в виде клубка из тугих резиновых лент. Такой клубок нелегко растянуть: он все время будет возвращаться в «первозданное» состояние. Одно насекомоядное не играет роли, важен генофонд, ведущий от данного вида к человеку. Ведь если я убью овцу где-то в средние века, я тем самым отнюдь не уничтожу все ее потомство, тех овец, которые должны появиться, скажем, к 1940 году. И, хотя за столь долгий срок сменилась не одна сотня поколений овец, все они в целом (применим такое же сравнение к людям в целом) ведут свое происхождение от более ранних овец (и людей). Генофонд не нарушен. Происходит своеобразная компенсация: где-то в генетической линии какой-нибудь другой предок восполнил те гены, которые, как тебе кажется, ты уничтожил. Или другой пример: предположим, я возвращаюсь в прошлое и предотвращаю убийство Бутом президента Линкольна. Если я не приму особых мер предосторожности, может случиться, что выстрелит кто-то другой, но обвинят все равно Бута. Такая упругость, или пластичность, времени и объясняет, почему нам разрешено совершать в нем путешествия. Если ты намерен изменить порядок вещей, придется правильно взяться за дело и хорошенько потрудиться.

Уитком криво усмехнулся.

– Воспитательная работа! Нам снова и снова повторяют, что если мы вмешаемся в историю, то будем наказаны. Значит, я не могу вернуться назад и убить этого негодяя Гитлера еще в колыбели! Я вынужден сидеть и смотреть, как он набирает силу, начинает войну и убивает мою любимую!

Некоторое время друзья ехали молча. Слышались лишь поскрипывание кожаных седел да шуршание высокой травы.

– Извини, – прервал наконец молчание Эверард. – Может быть, ты хочешь рассказать мне об этом?

– Да. Но рассказывать, по существу, нечего. Ее звали Мэри Нелсон. Она служила в женских вспомогательных частях. Мы собирались пожениться, как только кончится война. Это произошло семнадцатого ноября сорок четвертого года в Лондоне. Я никогда не забуду этой даты. Она пошла к соседям в Стритхэм (была в отпуске у матери). В их дом угодил снаряд «фау». Не осталось даже развалин, а ее собственный дом уцелел.

Уитком, бледный как смерть, смотрел вперед невидящими глазами.

– Будет очень трудно… не вернуться хотя бы на несколько лет назад и увидеть ее живой. Только увидеть… Но нет! Я не имею права.

Эверард с грубоватой лаской положил руку ему на плечо, и они молча поехали дальше.

Занятия в Академии продолжались. Каждый студент совершенствовался по индивидуальной программе, но закончили обучение все вместе. За краткой церемонией выпуска последовал пышный банкет, выпускники растрогались, стали договариваться о будущих встречах и сборах. Затем каждый вернулся в тот же год и в тот же час, из которого явился.

Эверард выслушал поздравления Гордона, получил список других агентов своего времени (некоторые из них, как оказалось, работали в военной разведке) и вернулся домой. Позднее ему, возможно, предоставят какую-нибудь важную работу, но сейчас – для официального статуса у налоговых властей – он был назначен просто консультантом Компании технологических исследований. В его каждодневные обязанности входило просматривать десяток-другой документов, связанных с путешествиями во времени (чему он был обучен), а в остальном сидеть и ждать вызова.

Случилось так, что первую работу он нашел сам.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю