Текст книги "Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 23

Видите ли, я, пожалуй, не слишком отчетливо помню последующие часы.

В полдень мы сидели в моем кабинете. Шеф местной полиции почти сразу решил, что дело – не в его компетенции, и заставил нас позвонить в ФБР. И теперь их специалисты дюйм за дюймом исследовали дом и сад. Нам оставалось лишь не мешать им. Я сидел на кушетке, Джинни – на краешке вращающегося стула. Время от времени один из нас вскакивал и принимался нервно шагать взад-вперед, что-то бессмысленно бормоча. Воздух был полон дыма, пепельницы набиты окурками. В голове у меня звенело. Взгляд Джинни был обращен внутрь. Солнечный свет, трава, деревья за окном – все казалось нереальным.

– Тебе необходимо перекусить, – сказал я неизвестно когда. – Поддержать силы.

– Тебе тоже, – ответила она, не глядя на меня и едва ли осознав мои слова.

– Я не голоден.

– Я тоже.

Ужас не отпускал нас…

Зуммер телефона заставил нас вскочить.

– Вызывает доктор Ашман, сказал телефон. – Хотите ответить?

– Господи, конечно, да! – вырвалось у меня. – Визуальная связь!

Словно обезумев, я, вместо того чтобы сосредоточиться на том, что скажет мне человек, первым встретивший Вэл в этом мире, задумался о принципах телефонной связи. Симпатические вибрации, когда вызывающий и отвечающий ворожат над одним и тем же номером… плюс чары на стекле, если вы хотите увидеть собеседника… частичное оживление аппарата, чтобы сигнал вызова доходил быстрее… Рука Джинни встряхнула меня, вернув к холодной реальности.

Лицо Ашмана выглядело таким же измученным, как и лицо Джинни.

– Вирджиния, Стив… – сказал он. – Мы получили первый результат.

Я попытался что-то произнести в ответ, но не смог.

– Ты был прав, – сказал Ашман. – Это гомункулус.

– Почему вы так долго с этим разбирались? – спросила Джинни. Голос ее не дрожал больше, она говорила резко и хрипло.

– Случай беспрецедентный. Рассказы о детях, подброшенных феями, всегда считались легендами. У нас нет никаких данных, подтверждающих что-либо в этом роде или объясняющих мотивы, по которым нечеловеческие силы могли бы украсть ребенка… и нет сведений о том, как они могли бы это сделать, если учесть, что родители принимают обычные меры предосторожности… и, конечно, непонятно, зачем таким похитителям оставлять взамен некое чучело… – Он вздохнул. – В общем, ничего мы не знаем.

– Но что вы обнаружили? – Твердость, с какой Джинни задала вопрос, заставила меня внимательно посмотреть на жену.

– Со мной работали полицейский врач, криминалист и еще специалист по патологиям из университета, – объяснил Ашман. – Или это я работал с ними. Я ведь всего лишь семейный врач. Нам понадобилось несколько часов, чтобы убедиться в неправильности первого предположения – что это Валерия, но она зачарована. Поймите, это отличная копия. Но ее мозг пуст – энцефалограмма дает практически прямую линию. И она… это… не реагировало ни на какие терапевтические команды… и в конце концов мы поняли, что это – лишь имитация. Конечно, Стив, ты нам сразу сказал об этом, но мы подумали, что ты просто впал в истерику. Извини. Для полного доказательства необходимы факты. Например, соотношение солей в крови, по которому можно выяснить, имеет ли создатель гомункулуса отношение к океану… К окончательному выводу мы пришли, сделав существу инъекцию радиоактивной святой воды. Метаболизм гомункулуса даже отдаленно не напоминает человеческий.

Сухой тон доктора подействовал на нас. Кошмар начал понемногу приобретать определенные очертания. В моих мозгах что-то зашевелилось, отыскивая зацепку.

– А что сейчас происходит с подменышем? – спросил я.

– Полагаю, им займутся власти, в надежде… в надежде кое-что выяснить с его помощью, – сказал Ашман. – Не стоит ненавидеть бедняжку. Это просто несчастное существо, созданное с какой-то злобной целью, но само по себе ни в чем не виноватое.

– Не тратьте время на сожаления, – раздраженно бросила Джинни. – Доктор, есть какие-нибудь соображения по поводу того, где нам искать Вэл?

– Нет. Мне очень жаль. Я ведь всего лишь медик. Если я могу что-то для вас сделать – скажите.

– Кое-что можете, и прямо сейчас, – сказала Джинни. – Вы ведь слышали, что мой помощник был тяжело ранен, пытаясь защитить Вэл? Он в ветеринарной клинике, но я хочу, чтобы и вы тоже осмотрели его.

Ашман удивился:

– Что? Но… послушайте, я не умею лечить животных, тем более если даже специалисты в затруднении.

– Не то… Свартальф поправится. Но у ветеринаров нет дорогого оборудования, которое есть в госпиталях. А мне нужно, чтобы он встал на ноги к ночи. Используйте любые руны и лекарства, какие только сможете раздобыть. Деньги тут не имеют значения.

– Погоди-ка… – начал было я, вспомнив, какие нынче цены в медицине.

Джинни оборвала меня:

– Счета оплатит компания или правительство. Скорее, правительство. Здесь мы столкнулись с чем-то необычным. И нужно быть готовым к любой неожиданности. – Она резко выпрямилась. Несмотря на покрасневшие глаза и растрепанные волосы, это была снова капитан Грэйлок из кавалерии Соединенных Штатов. – Я не шучу, доктор. Подумайте, что может таиться за вашим открытием. Свартальф мог бы объяснить мне, с чем встретился… но пока он без сознания, он ничего не скажет. Да и в любом случае он всегда был слишком хорошим помощником для меня, и мне и впредь понадобится его помощь.

Ашман мгновение-другое подумал.

– Хорошо, – сказал он в конце концов.

Он уже собирался прервать связь, когда дверь кабинета открылась.

– Задержитесь! – приказал чей-то голос.

Я мгновенно обернулся.

И увидел темное тяжелое лицо и крупное тяжелое тело Роберта Сверкающего Ножа. Глава местного отделения ФБР поменял стандартный костюм на рабочую одежду. Головной убор с перьями, казалось, упирается в потолок; погремушки из сушеных тыкв, висящие на набедренной повязке, побрякивали при каждом движении; на коже Роберта красовались рисунки – буревестники, солнечные диски и Бог знает что еще… и так же было разрисовано одеяло, накинутое на его плечи.

– Вы подслушивали! – обвиняющим тоном произнес я.

Он кивнул:

– Не мог упустить такую возможность, мистер Матучек. Доктор Ашман, вы обязаны соблюдать полную секретность. Ничто не должно дойти до сплетников-шаманов и болтливых домохозяек – из тех, что приходят к вам на консультацию.

Джинни взорвалась:

– Послушайте, вы!..

– Вашего кота приведут в порядок, – резко прервал ее Сверкающий Нож. – Сомневаюсь, что от него будет какая-то польза, но мы не вправе упускать даже самый крохотный шанс. Все счета оплатит Дядя Сэм… и доктор Ашман может включиться в дело. Но я проверю тех, кто лечит кошку; я должен быть уверен, что им не станет известно больше, чем необходимо. Подождите у себя в кабинете, доктор. Мои люди прибудут к вам в течение часа.

Эскулап ощетинился:

– И сколько времени понадобится вашим людям, чтобы убедиться, что те специалисты, которых я предлагаю, – отличные американские парни?

– Очень мало. Вы бы удивились, если бы знали, сколько нам уже известно о каждом… И вы можете очень удивиться, если узнаете, сколько неприятностей бывает у того, кто начинает настаивать на своих правах и хочет поделиться с прессой и всеми своими друзьями тем, что ему известно. – Сверкающий Нож сардонически улыбнулся. – Но я уверен, сэр, мои предостережения просто излишни. Вы осмотрительный человек, и вы патриот. До свидания.

Телефонный аппарат понял его и сбросил чары.

– Не возражаете, если я закрою окна? – спросил Сверкающий Нож и закрыл их, не дожидаясь ответа. – Любители подслушивать наизобрели в наши дни массу мудреных приспособлений.

Но дверь в кабинет он оставил приоткрытой; мы слышали, как его люди ходят по дому, обмениваясь замечаниями и пошучивая.

– Сядьте, пожалуйста, – сказал он. Сам Сверкающий Нож прислонился к книжному стеллажу и внимательно посмотрел на нас.

Джинни взяла себя в руки – я ощутил, с каким усилием ей это далось.

– А вы тут не слишком своевольничаете? – спросила она.

– Нас оправдывают обстоятельства, миссис Матучек.

Джинни крепко сжала губы и кивнула.

– Так в чем все-таки дело? – умоляющим тоном спросил я.

Выражение лица Сверкающего Ножа изменилось, утратив жесткость.

– Мы убедились в том, что ваша жена подозревала с самого начала, – сказал он с таким сочувствием, что я призадумался: а нет ли у него самого дочки? – Ваша жена ведьма и могла догадаться… но мы теперь разобрались досконально. Это не обычное похищение.

– Да уж, конечно!..

– Погодите. В строгом смысле это вообще не похищение… впрочем, в моем ведомстве не слишком разбираются в юридических терминах такого рода. Но, как и говорила ваша жена, это дело касается национальной безопасности. Я должен связаться с Вашингтоном, и решать будут они. В конечном итоге это решит сам президент. А пока мы должны соблюдать осторожность.

Я переводил взгляд с него на Джинни и обратно, и меня вновь охватывал ужас, не имеющий очертаний, нечто похожее на ночной кошмар, с которым невозможно сразиться…

– Продолжайте, – прошептал я.

Сверкающий Нож скривил губы и заговорил ровным тоном:

– Мы установили, что вся кровь в доме – кошачья. А вот что касается царапин и вмятин вокруг – они оставлены чем-то, что мы не могли определить. Это не принадлежит к естественным или параестественным силам. И уж поверьте, наши специалисты в этом разбираются. Но главное – в дом никто не входил – ни одним из путей, какие мы в состоянии обнаружить… а в этом мы тоже знаем толк. Ничто не разбито, ничто не взломано, не нарушено. Никак не задеты охраняющие знаки и предметы; их поля работают на полную силу. То есть никто не пробирался в дом сквозь каминные трубы, не просачивался сквозь трещины, не проходил сквозь стены, никто не вынуждал кота впустить его в дом. Тот факт, что никто из соседей ничего не заметил и не насторожился, тоже немаловажен. Не забывайте, как чутки ведьмы и как внимательны сторожевые собаки. Любое недоброжелательное параестественное существо переполошило бы эту улицу на три квартала в обе стороны. Но лишь одни из ваших соседей, Делакорты, слышали нечто вроде звуков кошачьей драки. – Он помолчал и наконец закончил: – Уверен, мы далеко не все знаем о магических силах. Но мы знаем достаточно для того, чтобы сказать с уверенностью: никакая враждебная магическая сила не входила в ваш дом.

– Тогда кто же? – закричал я.

Но вместо Сверкающего Ножа ответила Джинни:

– Это был кто-то из пространства ада.

– Ну, теоретически это могло быть в равной степени и существо из пространства небес, – сказал Сверкающий Нож, резко усмехнувшись. – Но психологически… духовно… это невозможно. Похититель принадлежал к породе дьяволов.

Джинни наклонилась вперед. Глаза ее полузакрылись, кожа на лице натянулась, и она заговорила как бы в полусне:

– Подменыш отлично подтверждает вашу догадку, не так ли? Мы знаем, что ни один предмет не может быть перемещен из одного пространственно-временного континуума в другой без нарушения основных законов физики. Психические влияния – да, это может быть. Видения, соблазны, испытания и прочее. Принцип неопределенности это допускает. Но не реальный объект. И если вы хотите перенести его из соответствующего пространства в ваше, вы должны заместить его идентичной массой сходной конфигурации. Вы помните, Виллегас предполагал, что именно по этой причине ангелы на земле имеют более или менее антропоморфные очертания.

Сверкающий Нож встревоженно глянул на нее.

– Сейчас не время неуважительно отзываться о высших силах, – пробормотал он.

– Я ничего такого не имела в виду, – возразила Джинни все тем же сонным голосом. – Творец может все. Но его слуги ограничены в возможностях. И, пожалуй, им частенько бывает проще позволить материи принять ту форму, к которой она сама стремится, чем решать проблему атомной перестройки тканей, чтобы эту форму как-то изменить. А обитатели Нижнего континуума и вовсе этого не могут. Они не творящие личности. Ну, по крайней мере, так утверждает Петрова церковь. Но, насколько я знаю, церковь иоаннитов включает в рассуждения по этому вопросу элементы манихейской ереси… Демон мог проникнуть из своего пространства в наше через точку, находящуюся внутри этого дома. Поскольку его собственная форма хаотична, он не мог использовать для трансформации ничего, кроме мусора, пыли, всякого хлама… И когда он выполнил свое задание, он предположительно вернул все это на места, чтобы обеспечить себе возвращение. Но следы должны были остаться. Мистер Сверкающий Нож, вам бы следовало подвергнуть лабораторному анализу содержимое мусорного ведра, кошачьего ящика и так далее.

Представитель ФБР кивнул:

– Да, мы об этом подумали и обнаружили, что содержимое этих емкостей находится в гомогенном состоянии. Если вы при данных обстоятельствах можете сообразить, что это значит…

Джинни широко раскрыла глаза. И в ее голосе зазвучала сталь:

– Наша дочь в аду, сэр. И мы намерены ее вернуть.

Я подумал о Валерии – она одна-одинешенька среди жестоких шумных существ, в безымянном искривленном пространстве, и она зовет папу и маму, которые не могут прийти ей на помощь… Я тяжело сел на кровать, и голос моей любимой донесся до меня словно через необъятную пучину:

– Не будем тратить время на бесполезные эмоции. Я скажу, как я представляю себе события… поправьте меня, если я ошибусь. Демон – а возможно, и не один, но я предпочитаю говорить в единственном числе – проник в наш космос в виде рассеянной массы, но тут же собрался в единый ком. Благодаря простейшей трансформации он принял желаемую форму. Тот факт, что ни сам наш Враг, ни его прислужники не способны к творчеству (в этом Петрова церковь, конечно же, права), не послужил препятствием. Он просто позаимствовал увиденную форму. И то, что вы не сумели эту форму определить, ничего не значит. Это могло быть создание из малоизвестного мифа, или кем-то воображенное существо, или даже тварь с другой планеты. У нас не слишком набожный дом. Для нас было бы лицемерием, к тому же бесполезным, если бы мы держали в доме религиозные символы, которые нам не слишком нравятся. Кроме того, насколько я могу судить по своему опыту общения с одним-двумя демонами, мы и ожидать не могли, что подобное произойдет в доме обычных горожан. Подобные факты просто неизвестны. Так что даже последний условный барьер отсутствовал.

Демону всего-то и нужно, что несколько фунтов массы. И с ним могло бы справиться любое человеческое существо или хотя бы задержать его до прибытия сил департамента борьбы с демонами. Но именно этой ночью людей в доме не оказалось. Свартальф говорить не умеет, да у него, скорее всего, и возможности не было позвать на помощь. Возможно, он оказался даже тяжелее, сильнее демона – однако не мог противостоять твари, состоящей из сплошных зубов, клыков, шипов и роговых пластин, а когда Свартальф упал без сил, демон унес нашу Вэл в Нижний континуум. Обменная же масса по необходимости приняла форму девочки. Я права?

Сверкающий Нож кивнул:

– Думаю, да.

– И что вы намерены предпринять?

– Честно говоря, в данный момент мы можем сделать очень немного или вообще ничего. У нас нет улик, мы не знаем мотивов.

– Вам ведь все известно о прошлой ночи. Мы нажили серьезных врагов. А я склонна верить утверждению иоаннитов, что их адепты обладают тайным знанием. Эзотеризм ведь всегда ассоциировался скорее с Нижним миром, чем с небесами. И я бы сказала, что расследование нужно начинать с их собора.

Даже сквозь боевую раскраску на лице Сверкающего Ножа видно было, что он огорчен.

– Я уже объяснял вам, миссис Матучек, это дело слишком серьезное, чтобы предпринимать что-то без очень веских доказательств. Слишком все неустойчиво. Вам ли этого не знать? Ну и, кроме того, это вторжение может оказаться чем-то гораздо большим и гораздо худшим, чем похищение ребенка.

Я дернулся:

– Да чего уж хуже!

Сверкающий Нож не обратил на меня внимания; он пытался воздействовать на Джинни как на более опасную персону.

– Мы же практически ничего не знаем о пространстве ада. Я нарушаю требования безопасности, говоря с вами об этом, но я просто думаю, что вы и без того уже знаете правду, вам достаточно обрывков беспорядочной информации… лишь немногие из гражданских чародеев имеют доступ к точным сведениям. Армия делала несколько попыток проникнуть туда – и преуспела не больше, чем институт Фауста тридцать лет назад. Люди после пребывания там в течение всего нескольких минут возвращались в состоянии тяжелейшего психического шока и были совершенно не в состоянии рассказать, что с ними произошло. А регистрирующая аппаратура выдавала полную бессмыслицу.

– Значит, вы не учли гипотезу Никельсона, – сказала Джинни.

– Это что такое?

– Он утверждал, что пространство ада обладает неэвклидовой геометрией, неимоверно подвижно в сравнении с нашим, так что его геометрия еще и меняется при переходе с места на место.

– Да-да, мне говорили, что военные исследователи решили… – Он вдруг заметил торжествующий блеск в глазах Джинни. – Черт! Вы мне просто подстроили ловушку! – И с прежней непреклонностью продолжил: – Ладно. Вы понимаете, что мы не можем действовать наугад, когда неизвестные нам силы вторгаются в наш мир по неизвестным причинам. Последствия могут оказаться просто ужасающими. Я намерен доложить обо всем директору нашего департамента, а он, я уверен, доложит президенту – а тот, я и в этом уверен, прикажет нам проявить максимум бдительности, но ни во что не вмешиваться, пока у нас не появится достаточно данных.

– А как насчет нас со Стивом?

– И вы тоже… Не забывайте, с вами могут вступить в переговоры.

– Сомневаюсь. Какой выкуп может понадобиться демону?

– Хозяину демона…

– Я же говорю вам – пошарьте у иоаннитов.

– Пошарим. Мы пошарим везде, где только можно, имеет это смысл или нет. Но нужно время.

– А Валерия пока – в аду.

– Если хотите, чтобы к вам пришел священник… в нашем ведомстве есть священнослужители всех конфессий. Я могу прислать такого, какого вам хочется.

Рыжая голова качнулась:

– Нет, спасибо. Но попросите их помолиться за нашу дочь. Это не повредит. Хотя и не думаю, чтобы помогло. Нет, нам вообще никто не может помочь. Все, чего мы хотим, – получить возможность отправиться за девочкой.

Мое сердце подпрыгнуло. Оцепенение свалилось с меня. Я встал.

Сверкающий Нож подобрался.

– Я не могу этого допустить. Конечно, вам обоим приходилось в прошлом выполнять чрезвычайно сложные задания, но сейчас ставки слишком высоки, и любителям в этом деле не место. Думайте обо мне, что хотите. Если вас это хоть в какой-то мере утешит – скажу, что мне это тоже причиняет боль. Но я не могу позволить, чтобы вы подвергали опасности самих себя и общественные интересы. Так что вы останетесь здесь. Под охраной.

– Вы… – Я чуть не прыгнул на него. Джинни удержала меня.

– Спокойно, Стив, – решительно произнесла она. – Не создавай ненужных проблем. Нам с тобой необходимо перекусить и немного поспать, вообще побыть в тишине – прежде чем мы сможем подумать обо всем по-настоящему.

Сверкающий Нож улыбнулся.

– Спасибо, – сказал он. – Я был уверен, что вы поведете себя разумно. Я скажу там, чтобы поспешили с осмотром кухни, так что скоро вы сможете поесть.

Я закрыл за ним дверь. Меня трясло от бешенства.

– Что за фарс? – взорвался я. – Если он думает, что мы будем сидеть и ждать, пока стадо тупых бюрократов…

– Тс-с! – Она прижалась губами к моему уху. – Он думает, что его дурацкая охрана может нам помешать!..

– Ох! – Впервые за все это время я рассмеялся. Вряд ли мой смех прозвучал слишком музыкально – но зато он кое-что значил…

Глава 24

Это вряд ли можно было назвать настоящим домашним арестом. Хорошо воспитанный молодой человек, устроившийся в нашем доме, старался помочь, чем мог. Но все же он дал понять, что, если мы попытаемся выйти без разрешения из дома или передать кому-то сообщение, он мгновенно обвинит нас в неповиновении и из соображений национальной безопасности потребует более строгого надзора.

И он был неплохим чернокнижником. Агенты ФБР почти всегда имеют ученую степень по колдовству или магии чисел. Но за ужином Джинни настолько очаровала его, что выудила из парнишки все, что он знал. Как ей это удалось, я так и не понял.

Конечно, она не набрасывала чары в техническом смысле. Но магия, которую она использовала, была того сорта, перед которой не может устоять ни один мужчина из плоти и крови. Мне казалось просто невероятным, что она может вот так сидеть, беспечно болтая, блистая остроумием, строя глазки и поощряя его к рассказам о его былых подвигах… когда каждый угол нашего дома кричал о том, что Валерия исчезла.

Мы с Джинни, сославшись на усталость, рано ушли к себе. Но на деле мы уже отдохнули и были готовы к действию.

– Он неплохо владеет магией, – пробормотала моя любимая, когда мы укрылись в темной тишине спальни. – Но у него нет практики в ворожбе. Его совсем нетрудно обмануть. Достань плащ-невидимку.

Я понял ее замысел. И после многих часов напряжения меня вдруг охватило холодное веселье. Я снял обычную одежду, натянул трико оборотня, а сверху – неприметный костюмчик. Когда я выносил из кладовки тарнкаппен – давным-давно висевший без употребления, превратившийся во что-то вроде военного сувенира, – она подошла ко мне и обняла.

– Милый, будь осторожен! – Голос ее прозвучал странно, и я ощутил соль на ее губах.

Она должна была оставаться дома, чтобы ослабить возможные подозрения, и быть готовой вступить в переговоры о выкупе, если такое вообще могло случиться. Ей доставалась более тяжелая работа….

Я накинул на себя плащ. От капюшона пахло пылью, и крохотные точки, сквозь которые просвечивала моя одежда, указывали на места, где к плащу приложила свои усилия моль. Но какого черта, ведь плащ нужен был лишь для того, чтобы выскользнуть из дома и немного позже (как мы надеялись) вернуться снова. В наши дни вокруг развелось слишком много контрагентов, чтобы можно было использовать тарнкаппен для серьезной работы. И уж конечно, сторожащий нас агент имел специальное оборудование, чтобы засечь невидимый объект, окажись тот слишком близко.

Джинни начала делать пассы и нараспев произносить магические формулы. Все, что нам могло понадобиться, она принесла в спальню понемногу, в течение дня – под тем предлогом, что хочет защитить нас обоих от возможных враждебных влияний. Агент ФБР с восхищением одобрял любое ее действие.

Следующий этап нашего плана был предельно ясен. Хотя земной магнетизм был слишком слаб, чтобы полностью уничтожить влияние пара естественных сил, он все же ослаблял их и к тому же добавлял собственные флуктуации. Таким образом, обычный магический датчик, не предназначенный для регистрации слабых волн, не отмечал небольших колебаний. А Джинни ко всему добавила обманные чары. И несильное поле плаща-невидимки, таким образом, должно было остаться незамеченным, и я мог удрать. А когда я вернусь, Джинни снимет маскировку.

В теории все это очень просто. На практике нужна очень высокая квалификация, чтобы проделать подобное, не задев охранные чары и не подняв переполоха. Но чего не знал бедняга из ФБР, так это того, что кроме опыта и оборудования у Джинни был Дар.

По ее сигналу я выскользнул в окно. Ночной воздух был холодным и влажным; роса поблескивала на лужайке в приглушенном свете уличных фонарей… до меня донесся собачий лай. Похоже, собака уловила запах моего плаща. И, кроме того, все вокруг наверняка находилось под наблюдением… да, мое ночное зрение помогло мне увидеть человека, таящегося в тени под вязами, на другой стороне улицы… Я торопливо и осторожно зашагал по середине мостовой – так я меньше рисковал потревожить сторожевых тварей или охранные поля.

Пройдя несколько кварталов, я завернул к местной начальной школе и, сняв тарнкаппен, спрятал его в мусорный бак рядом с игровой площадкой. А дальше я отправился вполне открыто, как обычный горожанин, идущий по своим делам. Я лишь старался не попасться случайно на глаза знакомым. Из первой же телефонной кабины я позвонил домой Барни Старласону. Он сказал, чтобы я приходил немедленно. Я не стал брать такси, а сел на обычный городской ковер, рассудив, что в толпе пассажиров легче затеряться.

Барни открыл дверь. Из холла на мое лицо упал мягкий свет. Барни присвистнул:

– Я догадывался, конечно, что тебе сегодня досталось, Стив… но не до такой же степени! В чем дело?

– Нас не должны слышать твои родные, – предупредил я.

Он тут же повернулся и повел меня в свой кабинет. Указав мне на кожаное кресло, он запер дверь и налил нам изрядные порции «скоча», а потом сел напротив.

– Ну?

Я рассказал ему все. Никогда прежде я не видел такой боли и такого гнева на его лице.

– Ох, нет! – выдохнул он.

Потом, встряхнувшись, словно медведь перед дракой, он спросил:

– Чем я могу тебе помочь?

– Ну, прежде всего – одолжи мне метлу.

– Погоди-ка, – сказал он. – Мне кажется, ты слишком спешишь. Объясни, куда ты направляешься?

– В Силоам, а там посмотрю, что удастся выяснить.

– Я так и думал. – Кресло скрипнуло под мощным телом Барни. – Стив, это никуда не годится. Вломиться в собор иоаннитов, а то и попытаться выбить признание из какого-то их священника… нет. Ты только создашь для себя и Джинни ненужные проблемы – и это в такой момент, когда вам нужны все ваши силы. ФБР проведет расследование, и проведет его профессионально. А ты можешь по неопытности уничтожить улики, если они вообще существуют. Ну и добавь моральные соображения. Ты ведь не мог согласиться вчера с тем, чтобы толпа действовала по тем законам, какие ей нравятся. А как насчет твоего права действовать как вздумается?

Я отпил глоток виски, чувствуя, как по телу разливается тепло.

– У нас с Джинни было время подумать, – сказал я. – И мы ожидали подобных возражений. Позволь, я отвечу по порядку. Я не хочу говорить красиво – но могут ли у нас быть еще большие неприятности? Что можно добавить к бесконечности? – Я должен был остановиться, чтобы глотнуть еще спиртного. – Сколько ни прибавляй, получишь ту же бесконечность. А что касается профессионализма ФБР – ну и мы ведь не собираемся переть напролом… поверь, у нас есть мозги. И хотя среди иоаннитов наверняка давным-давно есть агенты контрразведки и ФБР ведет досье на их лидеров – нам это едва ли поможет. Даже генеральный прокурор не мог бы запретить им нарушать американские традиции…

– Они вправе иметь собственные взгляды, – сказал Барни. – Да и в их проповедях есть кое-что, я согласен. Наше общество и вправду слишком полюбило материальные блага, слишком увлеклось охотой за деньгами и удовольствиями, поглощено сексуальными забавами без любви, оно слишком бездушно к тем, кому не повезло…

– Барни, – рявкнул я, – ты пытаешься сбить меня со следа и остудить, но это бессмысленно. Или ты мне поможешь, или я пойду в другое место.

Он вздохнул, достал из кармана трубку и принялся набивать ее.

– Хорошо, продолжим. Если фэбээровцы не могут найти доказательств, что священноначалие иоаннитов замешано в незаконных делишках, разве это обязательно доказывает, что представители церкви просто слишком умны?.. А может, они просто ни в чем не виноваты?

– Ну, гностики постоянно хвастают, что обладают знаниями и силами, недоступными никому другому, – сказал я. – И из-за них все чаще и чаще происходят общественные беспорядки – а главное, кто еще может иметь отношение к тому, что случилось? Может быть, они лишь невольно виновны – это я могу допустить; но они с этим связаны. – Я наклонился вперед и продолжил: – Послушай, Барни! Сверкающий Нож признал, что тут нельзя спешить. А Вашингтон держит его на еще более коротком поводке… Завтра, без сомнения, его агенты начнут беседы с иоаннитами. Но, само собой, ничего не узнают. А чтобы получить ордер на обыск в церкви, нужны слишком серьезные улики и обвинения, особенно когда такое множество людей относятся к их проповедям как к Божьему откровению, а сам по себе их храм представляет собой лабиринт, в котором не заблудятся лишь посвященные. Ну а даже если бы ордер и был получен – что можно там откопать? Это ведь не стандартная работенка. Там неприменимы обычные пробы на некромантию и так далее. Скорее всего, фэбээровцев бы пригласили осмотреть помещения – и оказалось бы, что ничего недозволенного в храме просто нет.

– Хорошо, а на что рассчитываешь ты? – спросил Барни.

– Возможно, и я ничего не найду, – сказал я. – Но я намерен действовать сейчас, а не через неделю; и мне не помешают никакие правила и общественное мнение… и я обладаю способностью и опытом, чтобы разбираться в темных и запутанных вещах; и еще – иоанниты не ожидают меня; и если там вообще можно что-то отыскать – у меня больше шансов сделать это.

Барни мрачно уставился в угол.

– А что касается моральной стороны дела, – заявил я, – ты можешь быть спокоен. Я совсем не намерен использовать жестокие методы, как спецагенты из триллеров. И, несмотря на опасения Сверкающего Ножа, я совершенно не верю, что могу спровоцировать вторжение сил Нижнего мира. Это привело бы ко вмешательству небес, а Враг едва ли позволит себе подобную конфронтацию. А вообще, Барни, как ты думаешь – что хуже: нарушение права собственности, или прав личности, или, может быть, даже оскорбление гробниц… или ребенок в аду?

Барни поставил стакан на край стола.

– Ты выиграл! – вырвалось у него. И тут же он удивленно добавил: – Неужели я уже все выпил?

– Приканчивай мою порцию, – сказал я. – А мне пора.

Мы встали.

– Оружие нужно? – спросил он.

Я покачал головой:

– Не смешивай это дело с уголовщиной. Тем более я там, скорее всего, столкнусь с тем, против чего оружие бессильно. – Я счел излишним добавлять, что у меня припасен охотничий нож, а в облике волка я имею полную пасть недурного вооружения. – Так, теперь вот что. Я к тебе заходил, этого не скроешь, если они возьмутся расследовать. Но – потом я вернулся тайком и стащил твою метлу.

Он кивнул.

– Ладно, и лучше тебе взять «плимут», – сказал он. – Он, конечно, не такой быстрый, как новомодные спортивные штучки, зато слушается очень тихих команд, и его на днях настраивали. – Он немного подумал. – Ну а я пока займусь исследованием вопроса. Вилл Харди… Дженис Венсел, из научной библиотеки… хм, мы можем подключить и доктора Ашмана, и, пожалуй, профессора Грисволда из университета, а? Ну и еще кое-кого из тех, кто умеет помалкивать и рад будет помочь. По крайней мере, мы соберем все имеющиеся данные о Нижнем континууме. Составим уравнения, чтобы определить все варианты подхода к решению, прогоним их через вычислитель, отбросим неработающие идей… в общем, дела хватит.

Что можно сказать такому парню, кроме спасибо?