Текст книги " Миры Пола Андерсона. Т. 15. Все круги ада. Мятежные миры"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Глава 19

Давным-давно была во Вселенной одна гигантская звезда, и горела она в пятьдесят тысяч раз ярче, чем Сол. Так продолжалось несколько миллионов лет. А затем водородное топливо кончилось, и звезда взорвалась: в одночасье она разлетелась на целую галактику.

Огромные энергии не исчезают мгновенно. За несколько веков отнесенные взрывом верхние слои образовали изящную облачность вокруг ядра, которое теперь светилось не столько тепловыми, сколько рентгеновскими лучами. Постепенно газы рассеялись. Некоторая их часть образовала новые солнца и планеты. Оставшийся шар продолжал сжиматься под действием собственного веса до тех пор, пока его плотность не стала исчисляться в тоннах на кубический сантиметр, а спин – в секундах. Звезда светилась все слабее и слабее: белый карлик, черный карлик, нейтронная звезда…

Сжатые до последней степени, какую только могут позволить законы природы, атомы (если теперь их уместно было называть атомами) претерпели свое последнее изменение. Фотоны выплеснулись наружу, прошли сквозь причудливо искривленный пространственно-временной континуум внутри и вокруг ядра и наконец обрели свободу, чтобы разлететься со скоростью света. Подобные вспышки происходили на удивление регулярно, хотя их частота, амплитуда и скорость медленно снижались до окончательного затухания – последние вздохи умирающего.

Пульсар дышал.

Джана завороженно смотрела на экран. Среди звезд периодически возникали маленькие, но постепенно увеличивающиеся красные вспышки. Она не помнила, чтобы ей приходилось раньше видеть более тягостное зрелище. Тепло и уют кабины делали внешнюю пустоту еще более черной. Биение двигателя и тихое жужжание вентилятора подчеркивали вечную тишину бесконечных пространств.

Девушка положила ладонь на руку Флэндри.

– Ники…

– Спокойно.

Его глаза и не подумали оторваться от датчиков. Пальцы продолжали бегать по клавишам компьютера.

– Ники, в любую минуту мы можем умереть, а ты еще слова мне не сказал.

– Перестань меня отвлекать, а то мы и вправду умрем.

Она вернулась в свое кресло. «Будь сильной. Будь сильной».

Доминик привязал Джану к креслу почти на все время полета. Она не жаловалась. Флэндри необходимо было помыться и немного поспать. Не мог же он оставить ее на свободе без присмотра. Отдохнув, пилот принес своим пленникам бутерброды (пришлось сделать самому: терранка могла подсыпать в пищу какое-нибудь зелье) и развязал девушку. Вслед за тем он немедленно вернулся к инструментам и вычислениям. Все его поведение говорило о том, что желания Джаны не оказывают на него ни малейшего влияния. Воля к свободе не желала считаться ни с чем, кроме себя самой.

Он сгорбился над панелью управления. Ему не удалось подстричься. Длинная грива волос плохо соответствовала гладко выбритому лицу, свежему комбинезону и быстрым пальцам, умело снующим по кнопкам. Поэтому, несмотря на все усилия обрести человеческий облик, терранин сейчас напоминал загнанное животное.

И он действительно был загнанным животным. Четыре мерсейских корабля наступали на пятки «Джеки». Прежде чем отправиться на отдых, Флэндри рассказал своей подруге о преследовании. Расстояние между охотниками и их добычей составляло тогда двадцать пять световых лет. От Сикха до пульсара было сто семьдесят световых лет.

Вспышки следовали одна за другой, раз в 1,3275 секунды.

На встроенном в панель табло появились цифры. Флэндри кивнул и повернул штурвал. С переменой курса на экране закружились звезды.

Через некоторое время, возможно обращаясь к самому себе, он произнес:

– Да. Они замедляют ход. Боятся лететь быстро.

– Что? – шепотом спросила Джана.

– Погоня. Они заметили, что мы несемся прямо к тому маяку. Подойди к нему слишком быстро – а это очень легко сделать на гиперскорости – и гравитация разнесет тебя на куски. Зачем им рисковать вместе с нами? Если фокус не удастся, все будут сожалеть о гибели Идвира и никто не вспомнит об исчезновении целого корабля с командой. А если мы выживем, они смогут схватить нас позднее.

«Корабли сблизятся, мерсейцы возьмут терранское судно на абордаж, чтобы спасти Идвира… и ее… но Ники… Ники они обязательно схватят и лишат мозга.

Так уж ли это важно? Мне будет жаль тебя, нам обоим будет жаль тебя, но Мерсейя…»

Флэндри повернул голову. Его серо-зеленые глаза казались ей похожими на зарю.

«Я беспокоюсь только потому, что ты мужчина, единственный мужчина в этой Богом забытой местности. Но что мне до мужчин? Они нужны только моему телу, моему грешному телу». И она постаралась представить себе лицо Идвира.

Доминик перегнулся через ручку кресла и взял Джану за подбородок.

– Мне очень жаль, что я обошелся с тобой грубо. Еще больше мне жаль, что сейчас приходится рисковать твоей жизнью. Я должен был настоять, чтобы ты осталась на Талвине. Когда ты согласилась лететь, из всей сумятицы охвативших меня тогда мыслей я выбрал одну и решил, что тебе все же милее свобода.

– Я была свободна, – истово сказала она. – Я следовала за своим учителем.

– Странное желание. – Загудел зуммер. – Прости, работа не ждет. Некоторое время мы должны будем лететь на ручном управлении. Я запрограммировал автопилот, но в такой сложной ситуации ему нельзя доверять.

– Некоторое время? – Джану охватило отчаяние. – Да они схватят тебя прямо сейчас. – «И хорошо, что схватят. Правда ведь, хорошо?»

Звук двигателя переменился. Изображение звезд исчезло – экраны не могли приспособиться к новым условиям. Корабль перешел на действительную скорость, ограниченную скоростью света. Позади кабины раздалось надсадное гудение: машины кинетического противодействия заработали с максимальной мощностью.

Кроваво-красный маяк горел все ярче и ярче. Тем не менее Джана могла смотреть на него, не прикрывая глаз. Но сколько она ни вглядывалась, ей не удавалось увидеть никакого диска. Звезды делали звездную ночь еще более холодной. В какой стороне находится Империя?

Флэндри с головой погрузился в контроль за датчиками. Дважды ему пришлось вручную поправлять курс корабля.

Прошло несколько минут, во время которых Джана молила Бога вернуть ей мерсейскую храбрость, – и шум и вибрация машин прекратились. Замороченная окружающим грохотом, девушка поначалу не заметила наступившей тишины. Затем ей пришлось сдерживаться, чтобы не произнести ни слова. Она не хотела выглядеть испуганной перед Флэндри.

Когда тот начал говорить, измученная пленница задрожала.

Доминик держался спокойно. Создавалось впечатление, будто вернулись старые, добрые дни, когда они вместе летели за сокровищем.

– Кажется, я все рассчитал точно. Теперь остается расслабиться и ждать, пока Вселенная сделает свою работу.

– Ч-ч-что происходит?

– Мы находимся в свободном падении по гиперболической орбите вокруг пульсара. Мерсейцы отстали. Они попытаются блокировать весь этот регион. Они не осмелятся подойти ближе. Сама подумай, каким огромным должен быть потенциал поля, если такая невероятная масса сконцентрирована в совсем небольшом объеме. Дифференциальные силы разорвут их корабли. Нашему малышу, благодаря небольшому размеру, приходится легче. С помощью внутреннего поля, того самого, которое создает искусственную силу тяжести и уравновешивает воздействие ускорения, он может не разлететься на куски. Мерсейцы, конечно, надеются дождаться момента, когда мы снова включим гипердвигатель, и возобновить погоню.

– Что с нами будет? – «Неужели зимнее одиночество на Талвине свело его с ума?»

– Мы пройдем по краю искривленного пространства. При сильной концентрации массы деформация неизбежна. При чуть большей плотности ядра из него перестал бы вылетать даже свет. Конечно, нам подобная опасность не грозит, но зато нашим преследователям не удастся проследить за нами дальше периастра. Излучение «Джеки» будет слишком рассеянным. Лучи радара начнут искривляться под странными углами. Мерсейцы смогут лишь приблизительно вычислить, где и когда мы вышли в нормальное пространство. А до тех пор… – Флэндри освободился от ремней, встал и с хрустом потянулся. – Кстати, о мерсейцах. Надо бы проверить, как там поживает старина Идвир.

Джана копалась со своими застежками.

– Я никак не пойму, Ники, – бормотала она, – что мы… что ты выигрываешь, кроме времени? Зачем ты взял нас на борт?

– Что касается первого вопроса, ответ на него будет слишком техническим. Что до второго, Идвир является единственной причиной, почему мы до сих пор целы и невредимы. Без него нас бы давно расстреляли ракетами. – Флэндри встал за спиной ее кресла. – Дай-ка я тебе помогу.

– Что ты делаешь? Ты меня не расстегиваешь!

– Разве? – равнодушно спросил он и, наклонившись, ткнулся носом в то место, где должен был находиться рот девушки. Последовавший вслед за этим поцелуй вызвал сильное головокружение, которое не оставляло пилота все время, пока они шли на корму.

Идвир спокойно сидел на своем месте. Перед тем как усыпить пленника, Флэндри взял небольшой кусок легкого кабеля, привязал ногу мерсейца к основанию койки, а затем снял с него веревку. Вряд ли подобная мера предосторожности была способна сдержать такое сильное существо. Поэтому, двигаясь по коридору, Доминик внутренне собрался и вынул оружие.

– Вы слышали нашу беседу? – спросил он. – Я оставил переговорное устройство включенным.

– Благодарю за любезность, – последовал ответ, – но я не понимаю англика.

– Ах! – Джана зажала себе рот ладонью. – Я забыла.

– Я тоже, – признался Флэндри. – Мы, терране, привыкли считать, что любое образованное существо знает наш официальный язык. И конечно, всякий раз ошибаемся. Что ж, могу пересказать вкратце смысл разговора.

– Я догадываюсь, о чем шла речь, – сказал Идвир. – Вы свободно вращаетесь вокруг пульсара. Опасная затея, но она помогла вам на время скрыться от погони. Оказавшись в релятивистской зоне, вы собираетесь выпустить свои курьерские торпеды, связав их вместе, и одновременно включить гипердвигатель. Далее должен сработать эффект искривления пространства. Вы надеетесь, что мои люди примут импульсы торпед за корабль и пустятся вдогонку. Если приманка уведет мерсейцев на расстояние одного светового года, корабль окажется вне поля действия их гиперволновых датчиков. В этом случае можно будет безбоязненно лететь к дому, выбрав какой-нибудь окольный маршрут. Необъятность и однородность пространства сделают так, что охотники, вернувшись обратно, не сумеют обнаружить вибрацию вашего судна.

– Все точно, – с восхищением промолвил Доминик. – Да, вас не проведешь. Мне бы очень хотелось поболтать с вами.

– Если ваша схема удастся… – Идвир жестом выразил свое почтение. – Если же нет и мы после захвата останемся в живых, вы будете находиться под моим покровительством.

Джана вспыхнула от радости: «Мои мужчины могут стать друзьями!»

– Вы очень добры, – поклонился Флэндри и, повернувшись к девушке, сказал на англике: – Может, сделаешь нам по чашке чая?

– Чая? – удивленно переспросила та.

– Он любит этот напиток. Давай будем гостеприимными хозяевами. Включи переговорное устройство на камбузе, и ты сможешь нас слышать.

Флэндри говорил спокойно и беззаботно, но Джана почувствовала скрытый смысл в последнем предложении. Вся ее радость мгновенно увяла. «Зачем ему это нужно? Зачем?»

– Желает ли… датолк… чаю? – спросила она на эрио.

– Да, благодарю, – машинально ответил мерсеец. Он гораздо больше интересовался сейчас мужчиной, чем женщиной.

Словно сомнамбула девушка двинулась вперед. Беседа за ее спиной продолжалась:

– Я не столько хочу казаться добрым, Доминик Флэндри, сколько желаю сохранить в дееспособном состоянии дерзкое и многообещающее существо.

– В качестве слуги?

–  Храйх. Согласитесь, нам никак невозможно отправить вас домой. Я…

Джана закрыла за собой дверь камбуза. Плохо слушающимися пальцами повернула выключатель переговорного устройства:

– …Жаль. Думаю, вы судите по мерсейским стандартам, Идвир. Но я по-прежнему нахожусь во власти архаичного предрассудка, который заставляет меня предпочитать свободу любому, даже самому комфортабельному, рабству. Нечто подобное вы привили моей бедной девочке.

– Да, пришлось ее немного… подкорректировать. Думаю, изменение пошло ей на пользу как в физическом, так и в психологическом отношении.

«Нет! Он словно говорит о животном!»

– Она действительно стала выглядеть – как бы поточнее выразиться? – более уравновешенной. Но это только внешняя оболочка, которая будет держаться до тех пор, пока вы поддерживаете иллюзию своего отцовства.

–  Храйх. Вы когда-нибудь слышали о методах Айхарайха?

– Айхарайха? Нет, а кто это? Надо будет справиться у Макса Абрамса… Проклятье! Кажется я сам начинаю плясать под вашу дудку. Один-ноль в вашу пользу: я попался на удочку. Но вернемся к Джане. Любому стороннему наблюдателю очевидно, что она предана вам как своему отцу.

– А что еще я мог сделать? В наши руки попал случайный агент. Этот агент получил сведения, которые ни в коем случае не должны попасть на Терру. Девушка обладала явно выраженными способностями. Вместо того чтобы сразу ее убить, мы попытались развить эти способности. В конце концов, убить мы всегда успеем. Кроме того, задача глубокого психологического воздействия на человека заинтриговала меня. Позднее у нее появился дар внушения своих желаний другим лицам, и мы были вознаграждены за терпение. Я был просто вынужден привязать девушку к себе.

– И тогда, чтобы завоевать ее доверие, вы предупредили о грозящей мне опасности.

– Совершенно верно. Сказать по правде, Доминик Флэндри, – но надеюсь, что это останется между нами, – опасность была чисто фиктивной. Никакого приказа о вашем уничтожении не существовало. Мне разрешили оставить вас на планете. Но я не хотел упускать случая, чтобы окончательно сломить Джану.

Англик:

– Нет, в это невозможно поверить.

– Надеюсь, вы не слишком сердитесь?

– Н-нет. Но согласитесь, со мной обошлись несправедливо.

Англик:

– Это тем более несправедливо, что мне пришлось выбираться из западни, наделав столько шума. И гораздо раньше, чем я рассчитывал.

– Поверьте, я не хотел жертвовать вами. У меня не было никакого желания ввязываться в это неприятное дело. Но я должен был выполнить свой долг, хоть и укорял себя каждую свободную от исследований минуту.

Джана опустилась на колени и заплакала.

На экранах вспыхивало ярко-красное зарево. Оболочка стонала от невыносимых перегрузок. Воздух тонко звенел. Выглянув в коридор, можно было заметить, что по воздуху бежит мелкая рябь. Должно быть, корабль в тот момент проходил какой-нибудь особенно искривленный участок пространства. Время от времени к горлу подступала отвратительная тошнота, в голове мутилось. Экраны, направленные к пульсару, становились то красными, то беспросветно черными. Экраны, направленные к звездам, не показывали ни созвездий, ни других источников света – только радужные пятна. Джана помогла Флэндри вывести почтовые торпеды на стартовую площадку. Программу пилот поставил заранее, в нормальных условиях. Когда аппараты оказались вне корабля, Доминику пришлось надеть скафандр и выйти в открытый космос, чтобы сцепить их. Работа отняла у него много времени. Вернувшись, он едва держался на ногах и был белый как снег.

– Готово, – только и смог вымолвить он.

Они добрели до кабины. Флэндри упал в кресло, Джана – ему на колени. Терране долго держали друг друга в объятиях, защищая себя от кошмаров долгих ночных часов.

– Ты – настоящий, – не переставая бормотала Джана. – Ты – настоящий.

Наконец ужас кончился. Появились покой, устойчивость. На экраны одна за другой вернулись звезды. Изможденный пилот склонился над приборами, чьи показания вновь обрели смысл в его прояснившейся голове.

– Затухающие гиперволны, – выдохнул он. – Наш план сработал. Скоро мы перестанем их засекать. Но прежде нам нужно отключить все наши системы.

– Зачем? – спросила девушка, которая, полностью лишенная сил, вновь сидела в своем кресле.

– Я не знаю, сколько всего кораблей улетело. Пространство еще не до конца разгладилось. Они могли оставить одно судно, чтобы подстраховаться. Как только мы перейдем порог чувствительности, наше присутствие тут же будет обнаружено. Радиация, исходящая от оболочки, поток нейтрино из энергетического блока – все это легко засекут датчики. Если, конечно, мы не замедлим работу корабля.

– Делай как знаешь, милый.

Невесомость напоминала бесконечное падение с крутого утеса. Тьма кабины, вспышки пульсара с одной стороны и звезды – с другой создавали мрачное и торжественное зрелище. Все замерло, кроме еле слышного шептания вентилятора, который работал от аккумуляторов. Становилось холодно.

– Обними меня! – взмолилась ослепшая Джана. – Согрей меня!

Тоненький луч связал руку Флэндри с панелью управления. Слабый отраженный свет обнаружил призрачные очертания юноши. Молчание тянулось бесконечно, пока наконец:

– Ого. Они и вправду не дураки. Гравитационные волны. Что-то движется с первичным ускорением. Должно быть, мерсейский корабль.

«Сын Человеческий, помоги нам».

«Джеки» развила большую скорость. Пульсар начал уменьшаться и исчез с глаз терран.

– Луч радара, – безразличным тоном объявил Флэндри.

– Они засекли нас?

– Быть может, они примут нас за обломок какого-нибудь космического тела. Трудно проверить каждое пятно на экране… Ух! Они направили луч в другом направлении. Как бы мне хотелось воспользоваться компьютером. Кажется, их корабль маневрирует, чтобы пересечься с нами. Но без математики ничего определенного сказать нельзя.

– А что, если ты не ошибаешься? – «Ужаснее всего эти абстракции – формулировка, уравнение… А затем меня отделят от тебя, запретят дотрагиваться до тебя, запретят видеть тебя. Мы перестанем быть людьми, станем предметами. Как будто мы уже мертвы – нет, это неправильно. Иисус обещал, что мы будем жить. Он обещал».

– Пока бояться нечего. До сих пор ни один луч не остановился на нас. Думаю, они просто прочесывают пространство. Мы проявились на их радаре. Они могли бы заинтересоваться нами, но вместо этого ушли в сторону и потеряли нас из виду. Межпланетное пространство значительно больше, чем обычно думают. Впрочем, не исключено, что мерсейцы решили подойти к орбите, которую имеет заинтересовавшая их штуковина, чтобы осмотреть наш корабль с более близкого расстояния.

– Правда?

– Не знаю. Если нас поймают… думаю, нам следует стоять до конца. Хотя какой может быть конец в беспредельном вакууме? Конечно, мы можем сдаться в надежде, что Идвир сдержит свое слово. Наверняка у нас еще будет шанс выскользнуть из его лап. – Голос юноши звучал в темноте не так спокойно, как ему бы хотелось.

– Ты доверяешь Идвиру? – вырвалось у Джаны. Лучик из руки Флэндри пробежался по датчикам.

– Корабль быстро приближается. Они действительно могут принять нас за астероид, но, учитывая вероятность естественного перемещения за фиксированное время… – Девушка почувствовала и одновременно услышала отчаяние Доминика. – Прости, милая. Все же мы заставили их побегать.

На мгновение перед глазами Джаны встало видение: огромный черный силуэт, напоминающий акулу, затмил собой Млечный Путь – вооруженный до зубов враг рода человеческого. Она потянулась к звездам.

– Боже милосердный, – всем своим существом кричала девушка, – пошли их туда, откуда они пришли!

Луч света танцевал в пространстве. Там, где он заканчивался, образовывалась небольшая лужица, окруженная мириадами звезд.

– Погоди-ка, – прошептал Флэндри. – Минуточку… Они уходят! – разразился он радостным восклицанием. – Черт возьми, они… они, должно быть, решили не придавать большого значения пятну на радаре.

– Уходят? – услышала Джана свое собственное бормотание. – Неужели?

– Да, уходят. Видимо, не смогли разобраться в путаных показаниях датчиков. Ого! Уже включили гипердвигатель! Похоже, взяли курс на Сикх. Теперь мы можем включить все наши системы. Дай-ка я запущу приемник вторичных волн. Да-да, четыре точки: наши торпеды и три мерсейских корабля. Выходят из зоны досягаемости. Джана, нам удалось оторваться! Черт возьми!

– Не черт возьми, дорогой, – поправила его девушка в приливе благоговения, – а слава Богу!

– Как пожелаешь. – Флэндри включил освещение. Радость била из него фонтаном. – Джана, ты удивительная, ты прекрасная…

Появилась сила тяжести. Сердца терран согревали теплые порывы воздуха. Доминик плясал фанданго по всей кабине.

– Через час уже можно сниматься с места. Лететь придется кружным путем: рисковать нельзя. Но в конце концов мы окажемся дома! – Он порывисто обнял девушку. – И плюнь ты на этого Идвира, – шептал пилот. – Мы будем праздновать наше возвращение всю дорогу.