Текст книги "Проволока"

Автор книги: Пол Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

10.

Би-Би с восторгом проснулся в настоящей жилой секции и с еще большим удовольствием позавтракал. Подождав, пока он насытится, я отправил его восвояси, велев заглянуть позже ко мне в контору. Он ушел счастливый.

Я ссыпал все свои «пуговицы» в карман и отправился в «трубу». По пути в «Бедеккер-Северный» я старался не думать о том, что меня ждет. Но в голове все равно всплывало слово «кастрация».

Женскому полу от меня уже давно не было проку, но теперь, без микросхемы в голове, я стану бесполезен и для самого себя. Говорят, правда, что после отключения мужчина может снова научиться иметь дело с женщинами. С прежним, конечно, не сравнить, но все-таки…

Некоторое время я слонялся вокруг «Бедеккер-Северного», чтобы убить время. Наконец мне надоело тянуть. Отсрочка ни к чему не приведет: решил – значит, действуй. Я вошел в помещение «НейроНекса» – и оказался в очереди.

Этого я не ожидал. Людей было довольно много, сотрудница филиала приглашала их по одному. Несколько минут в кабинете – и они выходили довольные. Можно было подумать, что они совершают там покупки. Но «пуговицы» можно было приобрести без лишних хлопот и, главное, конфиденциально с помощью торговых аппаратов у стены.

Лично мне тоже требовалась помощь.

– Вы одна ведете прием? – спросил я у сотрудницы через головы клиентов.

– Да, пока не придет Продавщица. – Она улыбнулась. – Раз в неделю мы разрешаем ей поспать подольше.

– Я пришел раньше вас, – напомнил мне худой потрепанный субъект, сидевший неподалеку.

– Никто не спорит.

– Смотрите, не забудьте, – сказал он хмуро. Наконец, в приемной не осталось никого, кроме меня и потрепанного. Он подошел к конторке.

– Я хочу кое-что сдать.

Сотрудница оглядела его с головы до ног. Рыжеволосая, пухленькая – настоящий ангелочек, правда, насупленный.

– Разве вы не были у нас неделю назад?

– Да, но…

– Никаких «но»! Перерыв не меньше двух недель. Вам это отлично известно. Увидимся через неделю.

Он ушел, пряча от меня глаза.

– Чем вам может помочь «НейроНекс»? – обратился ко мне ангелочек.

– Мне нужна операция. Это вызвало у нее интерес.

– В самом деле? Какая?

Я оглянулся, чтобы удостовериться, что приемная опустела. Такие вещи не принято афишировать.

– Хочу отсоединиться.

Ее синие глаза расширились.

– Неужели?

– А что, есть препятствия?

– Нет, разумеется. Просто вы не похожи на нашу типичную…

– Голову с «пуговицами»?

– Мы предпочитаем другой термин: прямая нейростимуляция.

– По-вашему, я должен походить на субъекта, которого вы только что выпроводили?

Она промолчала, затем заявила:

– Вам придется подписать стандартное заявление.

– Конечно.

Я был к этому готов. Люди из «НейроНекса» вставили мне в голову свою микросхему примерно через год после ухода Мэггс. Тогда мне тоже пришлось подписаться под заявлением, что я осведомлен обо всех возможных физических и психологических побочных явлениях, вызываемых наличием микросхемы в голове и освобождаю «НейроНекс» от всякой ответственности. Теперь им хотелось, чтобы я освободил их от ответственности за последствия противоположной манипуляции.

Валяйте!

Мы приступили к делу. После заявления мы стали обсуждать цену. Я знал, что торговаться бессмысленно, так как тариф устанавливает центральный офис фирмы, но все равно поупирался – для вида. Этим я, естественно, ничего не достиг, разве что умудрился зачесть в цену неиспользованные дорожки «пуговиц».

После прихода продавщицы ангелочек пригласил меня в палату и попросил прилечь. Я наблюдал на мониторе, как она бреет мне затылок. Странное ощущение – следить за голограммой собственной головы. Сотрудница продезинфицировала кожу и приготовила скальпель.

– Где же лезвие?

Я не мог видеть ее лица, только руки на мониторе. Ответ прозвучал спокойно, обстоятельно.

– Все на месте. Просто вам не видно. Это петля молекулярной проволоки Гуссмана. Смотрите! – Она провела видимой частью своего инструмента в двух сантиметрах от моей головы, и на коже чудесным образом появился надрез. – Ну, что скажете? Такая молекулярная нить выдерживает нагрузку в сто килограммов. Работать с ней – одно удовольствие.

Несмотря на ее энтузиазм, меня затошнило, когда я увидел собственную кровь.

– Нельзя ли выключить монитор?

– Пожалуйста.

Рука исчезла, голографическая сфера погасла. Не понимаю, как на такое можно смотреть. Но многим нравится. Я уставился в потолок, удивляясь звуку собственного голоса.– Обычно я позволяю говорить другим, но сейчас меня трясло, я весь похолодел, меня тошнило, так что болтовня была способом отвлечься.

– Вы часто это делаете?

– Почти никогда. Раньше, работая на острове, я часто вставляла в головы микросхемы. Обычно мы работаем с «пуговицами» там. Для правильной имплантации требуются два специалиста. Но в таких филиалах, как этот, двух держать накладно.

– Сегодня у вас небывалый наплыв…

– Эти люди делали специальные заказы… Что ж, можно удалять микросхему. Вы должны в последний раз ответить, хотите ли вы этого.

– Хочу. Во всяком случае, сейчас… Как быть, если я начну сходить с ума?

Помолчав, она ответила:

– Думаю, в этом случае мы сможем вам помочь.

– Каким образом?

– Вы, наверное, слышали о НДТ?

– Конечно. – Я забыл, как это расшифровывается, но точно знал, что речь идет о нейрогормоне. Фирменное название гормона, предлагаемого «НейроНекс», стало собирательным для подобной продукции.

– Так вот, последние эксперименты показали, что НДТ может оказывать помощь и на стадии отвыкания.

Хорошая новость! Я был бы признателен им за все, что облегчит отвыкание. Правда, в молодости я пробовал НДТ перед сдачей экзаменов на следователя и остался о нем не очень высокого мнения.

– Кажется, он улучшает память?

– Не только. Он усиливает активность мыслительных процессов. Помогает вспоминать, сопоставлять, анализировать.

– Так я и думал. – Препаратом пользовались учащиеся, бизнесмены перед встречами и переговорами. – Но какое это имеет отношение ко мне?

– Препарат сконцентрирует ваше внимание на познании и отвлечет от вегетативно-воспроизводительной сферы. Вы не будете «зацикливаться» на своих проблемах. Тут меня кольнула неприятная мысль.

– Кстати, что собирался сдать человек, с которым вы общались до меня?

– НДТ.

– Именно это я и предположил. Что-то мне не больно хочется на него походить. Она засмеялась.

– Не волнуйтесь, когда мы закончим выделение и очистку нашего НДТ, он будет, как слеза. Ничего лишнего.

– Может, стоит попробовать?

– Еще как стоит! Должна вам сказать… – Она замялась. Я пожалел, что не вижу ее лица. – У нас есть очень сильный НДТ, ну специально для вас. Новый синтетический препарат.

– Я думал, что синтетических препаратов следует избегать.

– Раньше следовало. Но это совершенно новый тип. К сожалению, он еще не поступил в продажу.

– Как жаль!

– Я могла бы раздобыть немного, но неофициально. Понимаете?

Еще как понимаю! Он поможет мне легче перенести жизнь без

«пуговиц» и одновременно станет предлогом наведаться сюда еще раз.

– Чем же так хорош этот синтетический продукт?

– Он чрезвычайно эффективен.

– Почему бы просто не повысить дозу обычного НДТ?

– Потому что обычный НДТ воздействует только на определенные мозговые рецепторы. Когда все они заработают, вы уже не сможете увеличить степень воздействия, сколько ни повышай дозу. А супер-НДТ активнее обычного в четыре раза.

Она еще поколдовала над моей головой и сообщила:

– Вот и все. Микросхема изъята. Теперь я могу либо полностью закрыть отверстие, либо поставить мембрану, чтобы вы могли регулярно пользоваться НДТ.

– Как насчет бесплатного образца вашего чудо-средства? Если оно мне поможет, я приду поставить мембрану и превращусь в постоянного пациента.

Мне не хотелось менять одну зависимость на другую, но если НДТ действительно так хорош, то я был просто обязан им воспользоваться. Тем более, что была вторая часть задачи.

– Согласна, – ответила она, подумав.

Она вышла, оставив меня одного. Если бы не вскрытая черепная коробка, я бы попытался кое-что разведать. А так пришлось лежать и ждать.

– Я введу чуть-чуть НДТ прямо в вашу ЦСЖ, а потом…

– ЦСЖ?

– Цереброспинальная жидкость. Так сказать, раствор, в котором плавает ваш мозг. Теперь я вас закупорю. Вы прореагируете на НДТ очень быстро, реакция будет сильной, но кратковременной. При введении через мембрану препарат действует гораздо дольше.

– Итак, мы договорились: первая доза за счет заведения?

– Совершенно верно.

Эффект я почувствовал, только когда слез со стола и вышел в холл, чтобы приложить большой палец к считывателю и расплатиться за операцию. Все краски сделались ярче, яснее, все предметы – контрастнее. Я ощущал все свои нервные окончания, чувствовал, как сканер считывает данные с процессора в моем пальце и снимает со счета деньги за удаление микросхемы. Чувствовал, как бежит по всем капиллярам кровь, осознавал перистальтику своего кишечника, микрозавихрения воздуха в легких, удары сердца. Если это и есть воздействие супер-НДТ, то понятно, почему с его помощью можно забыть одиночество, вызванное исчезновением «пуговичной» коллекции.

Тот НДТ, которым я пользовался когда-то, не шел ни в какое сравнение с новым. Я вдруг вспомнил, как расшифровывается «НДТ»: нордопатриптилин! В голове разом всплыло все, что я прежде знал, читал, слышал об этой штуке, причем в сочетании со всеми мыслями и вопросами о похищенных беспризорных детях. Внезапно все части мозаики встали на свои места. Вместо безнадежной головоломки я узрел безупречную логическую цепочку, которой не хватало каких-то двух-трех фактов, чтобы превратиться в неопровержимое доказательство.

– Конечно! – услыхал я собственный голос, отрывая палец от кассового считывателя. – Теперь понятно, зачем…

– Что – зачем? – настороженно спросила рыжая мастерица.

– Ничего. – Болтливый идиот!

– Вас что-то беспокоит? – Ее рот превратился в зловещую узкую щель; херувим, как по волшебству, стал исчадием ада.

– Право, все в порядке.

– Ждем вас, – сказала она сухо и открыла дверь.

Я со всех ног бросился к Элмеро, надеясь, что застану у него Дока.

11.

– Напрасная трата времени, – сказал Док, сверкая черной физиономией в ярком свете кабинета Элмеро. – Ведь мы уже читали отчеты о вскрытии и не нашли в них ничего полезного. Зачем заниматься этим снова?

– Потому что в первый раз мы не знали, о чем спрашивать.

Пока мы с Доком спорили, Элмеро сел за пульт и приступил к взлому сети. Из меня еще не выветрился супер-НДТ, и я был готов творить чудеса.

– Как хочешь, деньги-то твои, – сдался Док, пожимая плечами.

– Правильно. При вскрытии всегда берут анализ цереброспинальной жидкости?

– Конечно! Белок, глюкоза, хлориды, бактерии, вирусы, токсины и прочее.

– А нейрогормоны?

– Ну вот еще нужда!

– А почему?

– Потому что это все равно, что изучать подкожный жир на твоей заднице: это добро имеется у любого, только в разных количествах. Зачем изучать нейрогормоны? Они есть у каждого. К тому же такой тест очень дорог. Для того, чтобы идти на подобные расходы, надо иметь обоснованные подозрения, что разгадка прячется именно в этой области. Никому не взбредет в голову так глубоко копать, когда речь идет о неопознанных трупах.

Я это предвидел.

– Как долго в ведомстве коронера хранятся образцы тканей?

– По-разному. Если образец взят у неопознанного трупа, то, наверное, не больше месяца.

– Вошли, – оповестил Элмеро, не отрываясь от пульта.

– Можешь запросить анализ цереброспинальной жидкости погибших детей?

Элмеро бросил на меня взгляд, в котором в равных дозах присутствовало осуждение и тревога. Такие мрачные картины – не для его нервной системы.

– Прости, – спохватился я. – Запроси содержание нордопатриптилина.

Он приказал компьютеру коронера провести анализ. Док отлучился в ванную перекурить, сказав, что скоро вернется. Он правильно рассчитал время: результаты анализа были готовы точь-в-точь к его появлению. Глянув на цифры, он выругался.

– Содержание НДТ в ЦСЖ – 2,7 ng/dl. Средний уровень для данного возраста от 12,5 до 28 ng/dl.

– Так я и думал!

Док угрюмо покосился на меня.

– Интересно, как ты догадался, что дело в НДТ?

Пришлось рассказать им, как «комета», увиденная Би-Би, привела нас в «НейроНекс». Я сообщил, что поведала мне сотрудница фирмы о синтетическом НДТ, и поделился своей догадкой, что фирма испытывает на беспризорниках новый препарат.

– Чушь! – заявил Док. – Если бы речь шла об испытаниях, в мозге ребенка, наоборот, было бы полно НДТ. Сам видишь, уровень-то пониженный!

Я немного помедлил и сообщил:

– Все, что мне рассказали о новом синтетическом супер-НДТ – правда. Кроме одного: он не синтетический!

Они все еще ничего не поняли. Здорово быть единственным умником. Но, кажется, это не моя заслуга, а все того же клятого НДТ, которое мне ввели.

– Пораскиньте мозгами! Нордопатриптилин необходим для процесса познания, увеличение его содержания интенсифицирует этот процесс. А теперь ответьте, в какой период жизни человека его мозг активнее всего сортирует, анализирует, накапливает, соотносит, объединяет все, что узнает?

– В детстве, – сказал Док.

– Именно! В детстве человек открывает для себя мир. Мозг интенсивно обрабатывает новую информацию. Док прикусил губу.

– Мне совершенно не нравится то, куда ты клонишь. Элмеро ничего не сказал. Он сидел тихо, переваривая услышанное.

– Как влияет детский НДТ на мозг взрослого человека? Четырехкратный рост биоактивности!

Док затянулся дымом и медленно выдохнул.

– «НейроНекс» – респектабельная компания. Никогда че поверю, чтобы она ввязалась в такую гнусность. X,

– Такого не было, – поддакнул Элмеро. – Я бы знал.

Я не стал спорить. Крупная операция неминуемо породила бы проблемы с поставками, на черном рынке появился бы спрос на новый НДТ… Во всей Солнечной системе не существовало ни одного сегмента черного рынка, о котором Элмеро не был бы осведомлен.

– Да, операция ограниченная. Видимо, сотрудница, с которой я познакомился, и владелец филиала действуют самостоятельно: крадут детей, выкачивают из них НДТ и сбывают за большие деньги под видом «не прошедшего проверку синтетического препарата».

– Значит, есть люди, сильно в нем нуждающиеся? – спросил Док.

– Несомненно. – Пробная доза постепенно переставала действовать, и мне уже было ясно, что представляет собой зависимость от этого препарата, особенно если ты бизнесмен или политик. Никогда еще мои мысли не были так кристально прозрачны, никогда в жизни я не улавливал столько взаимосвязей между разрозненными фактами. Я походил на близорукого с рождения, который не носил очков, но вдруг воспользовался ими, и перед ним открылся огромный мир. Если мне больше не суждено испытать это волшебное ощущение, то я проведу остаток жизни в тоске…

– А потом они убивают детей? – спросил Док. Его физиономия ровно ничего не выражала – вернейший признак гнева.

– Зачем? Гибель тех двоих – случайность. Вот моя теория: взрослый может сдать небольшое количество НДТ без опасных последствий для своего здоровья. Другое дело – дети. Лишившись нордопатриптилина, они становятся вялыми, безвольными, подавленными. Во всяком случае, так описал мне Би-Би детей, которых похищали, а потом подбрасывали обратно в банду. Думаю, тех двоих тоже собирались вернуть, но они потерялись, заблудились и, словно пьяные, шагнули вниз…

– Но ведь надежнее было бы их ликвидировать, – цинично возразил Элмеро. – Зачем оставлять следы?

– Какие следы? Беспризорников официально не существует. К тому же в памяти детей после откачки НДТ образуется провал размером в несколько недель.

– Все равно ликвидация надежнее, – не сдавался бессердечный Элмеро.

– Пойми, Элм, это же золотые тельцы! После нескольких месяцев вольного «выпаса» в банде они восстанавливают запас драгоценного НДТ. Их снова можно «доить». Чем не молочная ферма?

Я заранее знал, как прореагирует Элмеро на эти ужасные слова – своей ужасной улыбкой.

– Да, эти дельцы все продумали.

– Подонки! – не выдержал Док, почернев еще больше, если это только возможно. – В детском возрасте дефицит НДТ, даже непродолжительный, задерживает интеллектуальное развитие. Ребенок рискует остаться дебилом. А ведь беспризбрнику нужно ворочать мозгами, иначе он не выживет! В общем, так: я обязан довести это до сведения властей. – Он помолчал и уныло добавил: – Вдруг в благодарность мне возобновят лицензию?

– А как насчет неразглашения конфиденциальной информации? – спросил я.

– В каком смысле?

– В смысле желаний моего клиента.

Я, конечно, брал его на пушку. Хэмбот понятия не имел ни о каком супер-НДТ, однако я не сомневался, что он предпочтет сохранить тайну. Огласка приведет к открытию охоты на несчастных ребятишек. Я собирался покончить со всем этим самостоятельно и без шума.

Я расплатился с Элмеро и Доком и поспешил домой.

Где и ждала меня молекулярная проволока.

12.

Док не подкачал: прибыл через двадцать минут. Голова еще оставалась у меня на плечах, немеющие пальцы еще впивались в шею и затылок. Док предстал передо мной с мерным чемоданчиком в руках. Вряд ли я удовлетворял его эстетическому вкусу: подбородок и грудь в слюнях, челюсть отвисла.

– Сигги, Сигги… – бормотал он, осматривая меня. – Кто же тебя так?

Поборов желание пнуть его ногой, я прохрипел:

– «НейроНекс», кто же еще.

– Скорее всего, – согласился он.

– Почему я до сих пор не окочурился?

– Понятия не имею, – ответил он, открывая дрожащими руками чемоданчик. – Я слыхал о таких чудесах, но не верил, что увижу собственными глазами… Твое спасение – сочетание фантастической удачи, умения удерживать равновесие и поверхностного натяжения.

– Поверхностного?..

– Явление, способствующее слипанию влажных предметов. Естественное склеивание клеток. Видимо, убийца воспользовался свеженькой молекулярной проволокой. Если бы проволока побывала в деле, на нее налипли бы посторонние вещества, и тогда тебе конец. Надрез получился до того чистым и ровным, что все кровеносные сосуды, нервные волокна и ткани сохранили физиологическое единство. Добавь к этому кресло, сжимание руками, то, что ты не крутил головой и почти не сглатывал слюну. Словом, поверхностное натяжение…

– Еще я-могу говорить.

– Проволока прошла ниже голосовых связок.

– Но я все равно не понимаю, как же…

– А вот как: проволока имеет толщину в одну молекулу. Клетки млекопитающих могут пропускать сквозь свои стенки гораздо более крупные частицы. Это называется пиноцитоз. Многие клеточные стенки уже успели зажить. Твои клеточки даже не догадываются, что их стенки прорваны…

Кажется, он стал заговариваться.

– Док!

– Представляешь, твои нейроны по-прежнему проводят нервные импульсы от мозга к рукам! Это потрясающе, просто потрясающе! Небольшое кровоизлияние возле яремной вены, а так…

Нет, честное слово, я бы его лягнул, если б мог.

– Кончай болтать! Действуй!

– А чем я занимаюсь?

Он вытянул из своего чемоданчика какую-то прозрачную ткань и начал обматывать ею мое горло. Немного погодя я смог разжать пальцы. Как ни страшно мне было убирать руки, я испытал огромное облегчение.

Трудясь надо мной, Док продолжал вещать.

– Я в полном восторге! Как тебе удалось! Потрясающее присутствие духа! Догадался, что случилось, правильно оценил ситуацию и сделал именно то, что нужно!

А при чем тут я? Это супер-НДТ. Без него я бы ни за что не понял, что мне снесли голову, и не проявил бы необходимой прыти.

Но сейчас я не сумел оценить иронии этого невероятного происшествия.

Док обмотал мне своей тканью всю голову, потом побрызгал какой-то вонючей жидкостью. Ткань затвердела.

– Это что-то вроде гипса для твоей шеи. В таком виде я смогу довезти тебя живым до больницы.

– Никаких больниц!

– У тебя нет выбора, дружище.

– Убийцы считают меня мертвым. Не хочу их разочаровывать.

– Ты действительно умрешь, если не скрепить позвонок, не сшить главные кровеносные сосуды, нервные волокна, мышцы. Даже если выживешь, может начаться разрушение спинного мозга, ведущее к параличу нижних конечностей, в лучшем случае – к хромоте.

– Они возвратятся и прикончат меня.

– Я знаю один маленький частный госпиталь, где тебя никто не найдет…

Тут в дверь постучали. Я скосил глаза и увидел Би-Би. Он навалился на дверь и барабанил в нее, не надеясь на ответ. При этом он всхлипывал.

– Открой, – попросил я Дока.

Беспризорник не ожидал, что дверь отъедет. Его красные от слез глаза удивленно расширились.

– Дрейер-сан! Вы…

– Живой? – подсказал я.

– Я видел того, с баллончиком…

– Ты был здесь? – Так вот кто промелькнул за спиной у типа, устроившего мне ловушку!

– Я шел за вами от Элмеро, потом проследил, куда вернулся тот, с баллончиком.

Я бы завопил от восторга, если б смог.

– Куда?

– «Бедеккер-Северный», филиал «НейроНекс».

Все сошлось. Я их насторожил, они проследили за мной, выяснили мою подноготную и приговорили к смерти. Когда я встану на ноги – вернее, если встану, – то непременно верну долг.

Би-Би схватил меня за руку – я не почувствовал прикосновения.

– Как хорошо, что вы живой, Дрейер-сан.

– Мистер Дрейер, парень.