Текст книги "Мудрость Востока и Запада. Психология равновесия"
Автор книги: Пол Экман
Соавторы: Нгагва́нг Ловза́нг Тэнцзи́н Гьямцхо́
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Нам необходимы комнаты для стимулирования воодушевления, в которых можно будет смотреть фильмы о людях, совершивших героические поступки. Знакомство с такими поступкам улучшает моральный настрой, а испытываемая при этом радость должна стимулировать людей проявлять больше сострадания.
Нам нужны также комнаты для развития метавнимания, возможно с биологической обратной связью, чтобы помогать учиться тому, как осознавать эмоциональный опыт в каждый момент времени. Когда ваш разум что-то отвлекает, не позволяя ни на чем сосредоточиться, то такой тип информации помогает восстановить и фокус вашего внимания, и внутреннее равновесие.
Нам необходима комната для занятий, направленных на развитие милосердия. Мы должны использовать видеоигры, в которых вы сталкиваетесь с конфликтами и учитесь разрешать их в уважительной манере. Другие игры могут предоставлять возможность совершения сострадательных поступков и поощрять стремление к сотрудничеству, а не к соперничеству. Например, в Израиле на тель-авивском пляже я наблюдал игру, в которой один играющий должен был уворачиваться от мяча, который бросали в не го два других играющих, находящихся спереди и сзади от него. Такая игра основана на соперничестве. Но возможны и групповые упражнения, когда вы выполняете задания вместе с другими людьми. В таких группах вы получаете поощрение и поддержку, если собираетесь проявлять больше сострадания.
Я нарисовал общий план, но я думаю, что все это каким-то образом может быть реализовано и опробовано с участием как детей. так и взрослых. Теперь настало время прикладывать практические усилия.{65}
Далай-лама: Если цель является достойной, то вы должны оделить попытку ее достичь. Это, я полагаю, очень важно. Удачи вам! (Продолжение дискуссии о возможности обучения глобальному состраданию смотрите на www.cmotonalawareness.net.)
7. ЛИЧНОСТНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ
Иногда по кажущимся необъяснимыми причинам, непреднамеренно и неожиданно, происходит радикальное изменение того, как человек воспринимает свою жизнь. Что касается меня, то когда такое изменение произошло со мной на пороге нового тысячелетия, его влияние оказалось удивительным и сбивающим с толку, потому что ни один из научных инструментов, совершенствованием которых я занимался на протяжении всей своей профессиональной карьеры психолога-исследователя, не мог помочь мне понять, что же со мной произошло. Принимая во внимание таинственную природу моего изменения, я старался не думать о нем, хотя и не мог не отметить его выгод, которые были весьма значительны, причем не только для меня самого, но и для тех, кому повседневно приходилось иметь со мной дело. Перемены в моей жизни были связаны с радикальным изменением того, как я стал испытывать эмоции, то есть изменения произошли именно в той области, изучением которой я занимался много лет. Самое главное случилось во время моей первой встречи с Далай-ламой в индийском городе Дарамсала в 2000 году. Это была загадка. Как ученый я имел привычку всему непонятному искать объяснения, но при этом чувствовал себя вполне комфортно и тогда, когда какие-то феномены не поддавались объяснению, – что было одной из причин, по которой меня никогда не привлекала ни одна из религий, не говоря уже о буддизме.
Я должен был выяснить, сможет ли дать объяснение произошедшему Далай-лама.
Изменение опыта переживания эмоций
Экман: Я хотел бы обсудить то, что является для меня очень личным и что с трудом поддается пониманию с западной точки зрения. Однако если вы и я сумеем приблизиться к постижению этого феномена, то это сможет принести пользу и другим людям. То, о чем я собираюсь говорить, может создать почву для недоразумений, поэтому я постараюсь подходить к выбору слов крайне осторожно.
Эта история восходит к нашей первой встрече в 2000 году в Дарамсале, которая стала событием, изменившим мою жизнь самым неожиданным образом. Она превратила меня из пессимиста в оптимиста. Через несколько месяцев после завершении этой встречи, изучая видеозаписи наших бесед, продолжавшихся в течение четырех дней, я услышал, как я говорю сам себе: «Я больше не чувствую себя, как обычно, пессимистом. Я думаю, что мы можем что-то сделать». Ничего подобного я никогда не говорил себе прежде.
Я вспомнил, как на пятый день, следующий после нашего общения, я отметил, что в предыдущие два дня ни разу не испытывал фрустрации. В тот день Франсиско Варела долго говорил о вещах, которых я не мог понять, потому что просто был не в состоянии следить за ходом его мыслей. Обычно в подобных ситуациях я начинал испытывать нетерпение, но в тот день я его никак не проявлял. Я действительно не хотел быть нетерпеливым, но было заметно, что мое нетерпение куда-то пропало, а с ним пропала и мои фрустрация.
Самое впечатляющее изменение в моей эмоциональной жизни заключалось в том, что в течение следующих семи месяцев я ни разу не чувствовал импульсов к проявлению гнева – ни разу. Итак, как и когда это началось? Что вызвало во мне такое изменение?
Прежде чрезмерно сильные проявления гнева были проклятием моей жизни. Они стали возникать у меня вскоре после того, как мой отец ударил меня, когда мне было уже восемнадцать лет, Я предупредил его, что если он ударит меня еще раз, то я дам ему сдачи. Он воспринял это как угрозу и вызвал полицию, чтобы она арестовала меня за попытку посягательства на его жизнь. Я был вынужден покинуть свой дом навсегда. С тех пор редкие дни я не испытывал приступов гнева, но время которых я вел себя так, что впоследствии сожалел об этом. Я постоянно находился начеку, стараясь не допустить возникновения импульсов гнева, и часто терпел неудачу. Я думаю, в моей жизни в периоде восемнадцати до шестидесяти шести лет [в 2000 году] не было ни одной недели, в течение которой я не испытывал бы пару раз сильный гнев, о чем впоследствии неизменно сожалел. Не слишком приятный образ жизни.
Затем, в течение шести месяцев, ни одного импульса, побуждающего к проявлению гнева. Ни одного. Я избавился от них; это было чудесное избавление. Я спросил Алана Уоллеса: «Что происходит?», и он ответил, что в этом «нет ничего необычного – но следует ожидать, что со временем это пройдет».
Он оказался прав. Со временем ситуация изменилась, но со мной уже никогда не случалось того, что случалось прежде. Я действительно испытывал импульсы к проявлению гнева и время от времени поддавался их влиянию, но уже не всегда. Иногда я осознавал эти импульсы и просто позволял им пройти, не затрагивая меня, даже когда меня откровенно провоцировали. Я не могу сдерживать их постоянно, но мой опыт переживания гнева стал не таким, как раньше. Исключения составляют те случаи, когда я испытываю сильную усталость, чувствую себя невыспавшимся или страдаю от физической боли, вызванной медицинскими проблемами. Но даже тогда мой гнев оказывается не таким сильным, каким он был до посещения Дарамонлы.
Пытаясь понять, как это произошло, я беседовал со многими людьми, имевшими подобный опыт, и обнаружил некоторые сходства. Но позвольте мне сначала описать мой собственный опыт я то, как, возможно, происходило это изменение.
Во время той встречи в Дарамсале вы не вставали во время перерывов. Все остальные вставали, потягивались и пили чай. Но вы оставались сидеть на месте, так что присутствовавшие на этой встрече наблюдатели могли подойти к вам и поговорить с вами в течение нескольких минут. Моя дочь Ева захотела задать вам свой вопрос. И, если бы вы были знакомы с ней, вы поняли бы, что она очень смелая девушка.
Далай-лама: Что вы имеете в виду?
Экман: Она не страдает застенчивостью и остра на язык. Однако, приближаясь к вам, она испытывала непривычное стеснение, Я подвел Еву к вам и представил ее как своего «духовного лидера», отметив, что именно из-за нее я приехал в Дарамсалу. Когда я принял решение подать заявку на получение приглашения на конференцию по деструктивным эмоциям, я мало что знал о буддизме и не проявлял к нему никакого интереса; но Ева – это совсем другое дело. Она прожила две недели в лагере для тибетских беженцев в Непале в одной тибетской семье, а ведь в то лето ей было всего пятнадцать лет. С этого времени она стала проявлять большой интерес к судьбе тибетского народа. Вернувшись из Непала, она организовала в своей школе Свободный тибетский клуб, а также стала принимать участие в бойкотах и других политических акциях. Когда я узнал, что ученый, приглашенный на встречу с вами, может взять с собой одного человека в качестве наблюдателя, я обрадовался возможности предоставить подобный опыт моей дочери.
Во время одного из перерывов мы с Евой сели по обе стороны от вас, и я рассказал вам о ней в нескольких словах (не так пространно, как я делаю это сейчас). Она задала вам вопрос: «Почему мы гневаемся сильнее всего на тех, кого любим?» Ваш ответ выглядел приблизительно следующим образом: это происходит потому, что любимые нами люди не соответствуют нашим нереалистичным, идеализированным представлениям о них. Если вы обратите внимание на их недостатки и примете эти недостатки как данность, тогда вы не будете испытывать разочарования, и источник вашего гнева исчезнет сам собой. Ваш разговор с нею продолжался около восьми минут.
В течение этого времени вы держали мою руку в своей руке. После того как я представил вам Еву, я не произнес ни слова, но я испытал два необычных ощущения. Во-первых, я физически ощутил нечто такое, что на английском языке приблизительно можно выразить словом «теплота», хотя при этом не происходило никакого повышения температуры. Но это ощущение было очень приятным – ничего похожего я не испытывал ни до этого, ни после. Во-вторых, я почувствовал, что вижу присутствующих в этой большой комнате словно через перевернутый бинокль. Хотя люди находились довольно близко, примерно в четырех футах от нас, так что они могли наблюдать происходящее, мне казалось, что они находятся на расстоянии в сотню футов.
Далай-лама: Иногда вы действительно приобретаете такое зрение – дальнозоркость.
Экман: Это было так. как будто мы трое были помещены в отдельную капсулу, а все остальные были удалены от нас на большое расстояние.
Я рассказал об этом ощущении нескольким людям и попытался выяснить, не знают ли они кого-нибудь, с кем произошло нечто подобное. Я спрашивал об этом Джинпу. Алана Уоллеса и Мэттью Ряйкарда. Все они ответили, что им знаком описанный мною феномен и что они наблюдали его неоднократно. Они назвали имена людей, с которыми, как они неоднократно видели сами, происходило нечто подобное.
Я побеседовал с восьмью из этих людей. Никто из них не находился в такие поворотные моменты рядом со своим ребенком, так что этот фактор не являлся необходимым. Все они описывали, как изменилась их жизнь, направленность их жизни, их эмоциональная жизнь, – все это было примерно одинаковым. Все они также достигли какого-то поворотного момента в своей жизни. Один или двое только что оправились от тяжелой болезни, кто-то только что развелся, а кто-то собирался сменить работу. Я тоже достиг в своей жизни поворотной точки. Недавно я принял решение оставить университет, но потом отложил свой уход на пенсию на четыре года. чтобы организовать исследование, о котором вы говорили на той встрече.
Я думаю, многие американцы живут таким образом, что они не могут видеть ничего, что находится по обеим сторонам от них. Это подобно стремительному спуску на спортивных санях по ледяному желобу на Олимпийских играх. Вы должны двигаться очень быстро, при этом если вы посмотрите налево или направо, то неминуемо разобьетесь. Вы просто несетесь вперед с максимально возможной скоростью. Именно так я провел большую часть жизни, и именно так, насколько мне известно, проводят жизнь большинство других ученых. Они не видят других путей в жизни с тех пор, как вступают в гонку за научными открытиями. Но каждый из этих восьмерых людей, достигших в жизни поворотной точки, теперь мог посмотреть налево и направо и увидеть альтернативные пути движения.
И еще одна особенность – каждый из них получил в жизни серьезную душевную рану, которую он так и не смог залечить. Они сообщали, что после встречи с вами их рана не исчезала, но становилась менее болезненной.
Я остаюсь скептиком в отношении объяснений того, что произошло, но я уверен, что моя эмоциональная жизнь претерпела серьезные изменения. Меня мало беспокоит то, что многие западные ученые могут подумать, будто я сошел с ума, особенно когда они прочитают о том, что я сейчас собираюсь рассказать вам о моем нынешнем состоянии. (Далай-лама и Джинпа смеются.)
То, что я переживал, было интенсивным, очень необычным чувством, которое ощущалось мной как очень приятное: у меня складывалось впечатление, что оно излучается на меня. Восемь опрошенных мною человек также использовали слово «излучение», когда описывали свои ощущения при встрече с вами.
Я предоставляю вам мое собственное феноменологическое описание. Как ученый я не могу объяснить произошедшее, но это не значит, что оно не поддается научному объяснению. Я просто не знаю, с чего начать, и я подозреваю, что мы еще не располагаем всеми необходимыми инструментами для исследования этого феномена.
Произошедшее во мне изменение носило впечатляющий характер. После Дарамсалы я отправился в Дели, откуда мы вместе с женой совершили двухнедельную поездку по Индии. Моя жена заявила мне: «Ты не тот человек, за которого я выходила замуж».
Далай-лама: В самом деле?
Экман: Она сказала: «Я не просила тебя изменяться». Но на следующий день она призналась: «О, я так рада. Находиться рядом с тобой стало намного легче». Она продолжает говорить это и сейчас. Я разговаривал с нею вчера вечером, и она снова сказала: «Не забудь поблагодарить Его Святейшество, потому что последние семь лет нашей жизни были самыми счастливыми».
Теперь я уверен, что этот опыт был связан с прекращением моей ненависти; стартовая площадка для быстро возникающего у меня гнева перестала существовать, и в результате ослаб и мой гнев. В последние семь лет было всего два случая, когда я, образно говоря, мог бы справиться со своим гневом получше. Сейчас, большую часть времени, когда моя жена сердится на меня, я никак не проявляю своего гнева. Большую часть времени – как это ни смешно – я его избегаю. Я говорю: «Я вижу, что ты разгневана. Давай поговорим, когда ты успокоишься. Я не хочу ничего выяснять сейчас, потому что твой гнев может пробудить гнев во мне, а я не хочу испытывать гнев». (Далай-лама довольно посмеивается.)
Раньше я думал, что я поступаю, как трус. Теперь я могу сказать ей: «Я поступаю, как буддист. Я собираюсь избежать твоего гнева сейчас. Мы поговорим с тобой, когда ты успокоишься». Но гневливым людям это не нравится. Они жаждут борьбы.
Далай-лама: Да, это так.
Экман: Почему эти изменения произошли в моей жизни? Почему они произошли с другими людьми, которых я опрашивал? Кое-кто, узнав мою историю, заявлял: «О, это потому, что вы с таким почтением относитесь к Далай-ламе». Но это не так. Я имел нулевые представления о буддизме. Я думал, что вы являетесь сторонником ненасилия наподобие Ганди, и я с уважением относился к такой позиции, но я испытывал слабую симпатию к буддизму. Незадолго до приезда в Дарамсалу я посетил одну конференцию, на которой встретился с Аланом Уоллесом. Алан сказал мне, что они допустили ужасную ошибку, пригласив меня в Дарамсалу, потому что я слишком равнодушен к буддизму. Поэтому нельзя сказать, что я был интеллектуально подготовлен к произошедшему. Но изменение во мне произошло, и не потому, что я ожидал чуда. Я не верю в чудеса; чудеса относятся к области религии, а я не религиозный человек.
Как бы вы это объяснили?
Далай-лама: Разумеется, с буддистской точки зрения я этого не знаю. С точки зрения здравого смысла… Не знаю. Я думаю, по натуре вы добрый и честный человек, способный различать позитивное, – я думаю, это главный фактор. К тому же и сама природа наших дискуссий – они посвящены эмоциям и естественным образом концентрируются на сострадании и понимании деструктивности гнева и ненависти. Итак, это один из факторов. Затем, что касается меня, да и не только меня, сама атмосфера создает особое состояние, и все присутствующие люди обычно успокаиваются. В любом случае, я думаю, что с мирской точки зрения – в том, что касается более простых принципов, – большая часть нашей беседы носила одухотворенный характер. Для произошедших с вами изменений не обязательна религиозная вера, достаточно осведомленности о ценностях. Разумеется, с буддистской точки зрения кармический фактор также играет роль. Смотрите ли вы с буддистской точки зрения, принимаете ли вы ее ценности или нет, знаете ли вы или не знаете о безграничности жизни, здесь все равно присутствует какое-то знакомство со всем этим. Теперь важно достичь удовлетворенности. Здесь есть какие-то выгоды, какие-то позитивные результаты, и этого достаточно. (Смеется.) Я не хочу сказать, что в данном случае я нашел ответ на вопрос о том, как это случилось или почему это случилось.
Секрет доброты
Экман: Как ученый я не могу игнорировать то, что я пережил. Нельзя сказать, что прежде я не пытался испробовать другие подходы к облегчению моих проблем, создаваемых гневом. Три раза я проходил курс психоанализа, в том числе и для того, чтобы научиться справляться с моим ужасным гневом. Однако безуспешно.
Далай-лама: Гм-м.
Экман: Я думаю, изменение, произошедшее во мне, началось с того физического ощущения, каким бы оно ни было. Я думаю то, что я испытал, было – если воспользоваться ненаучным термином – «добротой». Каждый из восьмерых опрошенных мною людей сказал, что он почувствовал доброту; они все, подобно мне. ощутили ее излучение и ее тепло. Я не имею представления о том, как это происходит, но это не плод моего воображения. Хотя у нас нет инструментов для понимания этого феномена, это не значит, что он не существует.
Я должен также упомянуть, что во время нашей первой встречи в Дарамсале я испытал еще одно ощущение – на Западе мы называем его deja vu, – будто бы я знал вас всю жизнь.
Далай-лама: Верно, верно.
Экман: Насколько мне известно, единственными людьми, которые способны это объяснить, являются буддисты, которые утверждают в таких случаях, что я знал вас в предыдущей жизни. Это не соответствует моим собственным убеждениям, но у меня есть такое чувство, как будто я знал вас всегда!
Далай-лама: Это, я думаю, очень важный сигнал, своего рода отпечаток из прошлого. Вы сами знаете, что в этой жизни ничего подобного не происходило. Значит, это имеет отношение к прошлой жизни.
Экман: Это чувство ближе всего к тому, которое я испытывал к моей сестре и моей тете. Я знал их с тех пор, как появился на свет. Я не знал вас с моего рождения, но это выглядит так, как если бы знал.
Далай-лама: А также, я полагаю, влияла ваша установка на то, чтобы быть ученым, мыслить более широко, быть открытым всему новому. Это также обеспечивает отличие.
Доржи(после дискуссии на тибетском): Его Святейшество говорит, что когда он делает публичный доклад или участвует в публичной дискуссии, то он часто имеет подобное инстинктивное ощущение, что видит перед собой кого то, с кем он очень давно знаком.
Далай-лама: Это так. Как будто это близкий друг. Именно так.
Доржи: Это не означает и не гарантирует, что Его Святейшество встречал всех этих людей в одной из своих прошлых жизней.
Далай-лама: Я думаю, здесь важна мои собственная установка. Я так думаю. Эти люди, которые просто подобны мне, просто такие, как я, они не имеют отличий. Я всегда смотрю под углом сходства, а не различия. Это немного другое.
Экман: Алан рассказал мне, что иногда, когда люди приходит на встречу с вами, наблюдается обратная картина. В конечном итоге они не успокаиваются, а испытывают тревогу или отчаяние. Я думаю, так происходит потому, что некоторые люди, приходящие на встречу с нами, жаждут чуда; это их последняя надежда.
Далай-лама: Это верно.
Экман: А чуда не происходит.
Далай-лама: Да, слишком много ожиданий.
Экман: Есть и второе объяснение, и оно состоит в том, что некоторые люди прожили всю жизнь, скрывая свою собственную внутреннюю жизнь от самих себя. А это слишком тяжело или даже невыносимо.
Далай-лама: Да.
Экман: Когда они встречаются с вами, этот занавес надает, и их начинают одолевать демоны, от которых они так долго скрывались.
Это парадокс, но это очень типично для западного мышления – то, что я могу объяснить несчастье, но не могу объяснить счастье. Это остается загадкой.
О «ДОБРОТЕ»
Пол Экман
Обсуждая этот вопрос с моим ближайшим другом Полом Кауфманом, которого я знаю более тридцати лет и который, будучи атеистом, давно занимается медитацией, я внезапно подумал о втором объяснении, хотя оно и не исключает объяснения, представленного мною Далай-ламе во время нашей беседы.
У меня были очень плохие отношения с моим отцом. Его любимая поговорка звучала так: «Я надеюсь, что твои дети принесут тебе столько же несчастий, сколько ты принес мне». В результате я одновременно и хотел иметь детей (чтобы показать, что я не стану жертвой этого проклятия), и боялся их иметь (потому что я мог стать таким же плохим отцом, как и он, и тогда бы его проклятие сбылось). Когда наконец я стал отцом, эти надежды и страхи очень меня тяготили.
Первоначально я действительно испытывал проблемы с Томом, моим пасынком, но со временем я смог с ними справиться. Мои отношения с моей дочерью – это самые непринужденные отношения, которые мне приходилось иметь в жизни с другим человеком. Я сумел стать таким отцом, которого мне не довелось иметь самому. И вот я оказался с дочерью в Дарамсале и представил ее Далай-ламе – человеку, которым она, как мне было известно, безмерно восхищалась. Для любого любящего отца это было бы бесценным моментом; для меня же это было окончательным освобождением от проклятия моего отца. Эта свобода позволила мне также отказаться от ненависти, которую я выработал в себе, чтобы больше не позволять ему бить меня, и в общем случае, чтобы справляться с ним и с другими препятствиями на пути к достижению моих целей.
Это объяснение моего эмоционального перерождения основано в большей степени на западном мышлении и достижениях западной психологии. Я думаю, что оно правильное, но полагаю, что опыт проявления доброты также может иметь решающее значение. Так что происхождение моего изменения остается, по крайней мере отчасти, неразгаданной загадкой.
Экман: Когда я спрашивая Джинну, Алана Уоллеса и Мэттью Райкарда, они в одни голос утверждали: «Его Святейшество знает об изменениях, которые происходили с некоторыми людьми в его присутствии. Он может не пожелать говорить с вами об этом, но для него не является тайной, что некоторые люди переживают в своей жизни важные изменения – иногда позитивные, а иногда негативные – после встречи с ним».
Далай-лама(через переводчика): Это действительно своего рода тайна. Одна из особенностей тайн и всего таинственного состоит в том. что все это не вымысел – это факт. Однако условия возникновения тайны и ее объяснения скрыты от нас. Возможно, ученым не следует много говорить об этом феномене, он не имеет отношения к науке, это не ваше дело. (Кое-кто смеется, включая и Далай-ламу.) Что-то произошло – и ладно. Это позитивно, это хорошо.
Джинпа: Его Святейшество говорил, что, разумеется, в его собственном случае, он переживает моменты глубокого воодушевления и волнения, когда размышляет о таких великих учителях прошлого, как Будда и Нагарджуна. и их сострадательных поступках и учениях. Иногда он растроган до слез и испытывает огромное воодушевление. Что касается других людей, то сам он. по-видимому, не имел подобного опыта изменения своей жизни, но слышал от многих людей, что они переживали подобные превращения при взаимодействиях с ним.
Далай-лама: Итак, с буддистской точки зрения кармическая связь не только в этой жизни, но и в предшествующие времена или в прошлой жизни также является важным фактором.
Одна из основных повседневных буддистских молитв начинается следующими словами: «Пусть каждый, кто установит связь со мной – увидит меня, услышит меня или подумает обо мне, – испытает радость и счастье». Это важная часть ежедневной молитвы. Возможно, происходит определенное воздействие такой молитвы на людей, которые читают ее непрерывно в течение дня. Но тогда, разумеется, среди тибетцев есть сотни и тысячи людей, которые повторяют молитвы такого рода ежедневно!
Экман: Я согласен с вами, что если это тайна, то вовсе не значит, что это не факт. И я согласен с вами, что просто из-за того, что наука в данный момент не может что-то объяснить, мы не должны пытаться это делать. Я подозреваю, что в практике созерцательного размышления есть что-то такое, что генерирует в некоторых людях, очень немногих людях, доброту – я не могу придумать другого слова, хотя это и не слово двадцать первого века, – разновидность доброты, которая приносит пользу другим людям. Истории известны сообщения о случаях подобного опыта.
Однако здесь по-прежнему остается много тайн. Некоторые люди думают, что если это тайна, то этого не существует в действительности, но это не моя точка зрения. Это тайна, но я не знаю, всегда ли это будет тайной или в один прекрасный день мы сможем эту тайну раскрыть. Было бы замечательно быть в состоянии лучше понимать этот опыт, который сам по себе так полезен, что позволил бы приносить подобную пользу другим людям.
Далай-лама(через переводчика): Это не находится в точности на уровне тайны, о чем мы с вами говорили, но это своего рода полутайна. (Смеется.)
Экман: Я задал вам много вопросов. Есть ли вопросы, которые вы хотите задать мне?
Далай-лама(через переводчика): Эмоции – это часть нашего психического опыта. У нас есть также мысли и другие психические состояния. Вопрос состоит в следующем: может ли весь этот спектр человеческого опыта, этих разных психических состояний быть объяснен деятельностью исключительно нашего мозга?
Экман: А-а! Я внимательно прочитал вашу последнюю книгу «Вселенная в одном атоме» и знаю, что, с вашей точки зрения, деятельность разума не объясняется в полной мере только функционированием мозга – независимо от тех знаний о мозге, которыми мы обладаем сейчас, и тех, которые мы сумеем получить в будущем.
На протяжении жизни мы видели снова и снова, что когда мы не имеем инструментов или методов для научного изучения чего-либо, то игнорируем это или, что еще хуже, заявляем, что этого не существует. Первоначально эта мысль внушалась очень влиятельным психологом – Б. Скиннером, научная карьера которого связана преимущественно с Гарвардом. Во времена Скиннера не было методов исследования мышления, и поэтому Скиннер игнорировал мысли: они для него не существовали, потому что они в то время не могли изучаться научными методами. Какое-то время я верил (Смеется.), что мыслей не существует. Позднее я понял, как глупо это было.
Я думаю, что многочисленные исследования мозга, которые сейчас в большой моде, не дали нам многое из того, что. Это не потому, что понимание мозга не имеет большого значения. Я полагаю, что все, что мы делаем и над чем размышляем, направляется нашим мозгом. Использование функциональной магнитно-резонансной томографии мозга позволяет нам узнать кое-что, но не очень много. Существующие методы по-прежнему не позволяют получить ответы на важнейшие вопросы о том, как работает мозг и какие процессы в нем протекают. Возможно, на протяжении жизни поколения наших детей мы сможем благодаря новым измерительным устройствам глубже исследовать эти процессы – узнать не только, где они протекают, но как и какие функции они выполняют, почему они создают то, что создают, и даже каково содержание мыслительных процессов.
Джинпа: Его Святейшество знает о дискуссии, произошедшей в 2005 году в Стэнфорде.{66}
Интересно отметить, что на уровне деятельности мозга не было обнаружено никаких различий в результатах измерений у человека, чувствующего непереносимость своей боли, и у человека, чувствующего под влиянием сострадания непереносимость чужой боли. Однако в терминах описания своих переживаний и личного опыта здесь имеется огромное различие. Но в терминах проявлений на уровне мозга больших различий не наблюдалось.[30]30
Я не счел нужным напоминать о моей теории, согласно которой возникшая эмоция не отражает различий в том, как она была приведена в действие, например выражение лица у человека, читающего об акте насилия, и выражение лица у человека, слушающего рассказ об этом акте насилия от другого человека. С учетом этой теории не выглядит удивительным, что деятельность мозга будет одинаковой независимо от того, чем она была вызвана.
[Закрыть]
Экман: Я думаю, вам следует быть более осторожным, когда вы используете выражение «в терминах того, что они выясняли в деятельности мозга». Когда мы разработаем способы более разностороннего рассмотрения деятельности мозга, мы сможем обнаружить различия.
Нам следует избегать антагонизма между тем, что мы можем исследовать научными методами, и тем, что мы в данный момент с полным основанием можем считать не поддающимся исследованию. То и другое должно непрерывно взаимодействовать. Вот почему я полагаю, что интерес Его Святейшества к науке оказался очень полезным для самой науки. Я надеюсь, этот интерес принес пользу и ему самому.
Далай-лама(через переводчика): Как человек я получил безусловную пользу, но кроме того, огромную пользу получила и тибетская буддистская традиция. В результате моих диалогов с учеными я стал подвергать сомнению многие описания и предположения буддистской космологии. Кто-то может даже сказать, что я стал еретиком!
Если же говорить серьезно, то становится очевидным, что благодаря диалогу с учеными буддисты могут узнать многое, что пригодится для очищения их взглядов на мир, особенно в тех областях, где наука обладает эмпирическими результатами, которые она может продемонстрировать – чтобы уточнить, расширить и обновить наши представления. Это тот процесс, через который необходимо пройти буддистам. Фактически, отчасти и вследствие моих встреч с учеными, теперь мы имеем в монастырях современную программу систематического научного образования.
Экман: Я слышал об этом.
Джинпа: Недавно на юге Индии Его Святейшество давал урок, на котором присутствовало большое число учащихся монахов из религиозных университетов и колледжей и из монастырей.
Далай-лама: Более десяти тысяч монахов.
Джинпа: В течение трех дней проводилось обучение основам теории и практике буддизма. Его Святейшество выразил скептицизм в отношении некоторых элементов традиционной буддистской космологии в классических текстах и высказался в поддержку современной космологии и серьезного отношения к научным фактам. Он находился в лагере ученых, а не в лагере буддистов. (Смеется.)
Он спросил: «После того как вы прослушали мое сегодняшнее выступление, вы считаете меня еретиком?»