Текст книги "Приключение на миллион"
Автор книги: Питер Мейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
7
– Беннетт, ты выглядишь так, как будто тебя вот-вот стошнит. Что с тобой? Что происходит? – Сюзи перезарядила бокал новой порцией шампанского и подошла к нему сзади. Беннетт стоял на террасе и мрачно смотрел в черную средиземноморскую ночь.
– Я и сам толком не знаю, Сюз, но что-то подсказывает мне, что все идет не так, как надо. – Он тяжело вздохнул. – Ладно, иди сюда, садись рядышком. Похоже, настало время для объяснений.
Надо отдать Сюзи должное – она без звука выслушала его рассказ. Ее глаза расширились, когда он дошел до инструкций по поводу кейса.
– Бог ты мой! – сказала она. – Так я не должна была отдавать его этим итальянцам?
– Ну откуда же ты могла это знать? Я, наверное, и сам отдал бы им кейс, если бы был в это время в квартире. Скорее всего, подумал бы, что Симо их прислал.
Они молча взглянули друг на друга. Сюзи еще не понимала серьезности происходящего, но Беннетт ощущал растущее чувство беспокойства и начинающуюся панику. Похоже, его карьера миллионера готова была закончиться, так и не начавшись. Вот черт, кто бы мог подумать, что какой-то дурацкий кейс перерастет в такую проблему? Ему вспомнились слова Симо: «Это важно. За кейсом я приеду сам. Вам все понятно?» Ничего не может быть проще, подумал он, и все же он умудрился облажаться. Он поднялся, чтобы налить себе виски, и тут в дверь опять позвонили.
Симо приехал не один. За его плечом возвышался человек-гора, у которого на лбу как будто горели буквы: «телохранитель». Он был одет в черный костюм – обычную униформу прислуги По. Беннетт провел их в гостиную, и они уселись на краешке дивана как две черные, злобные вороны и хранили молчание все время, пока он, запинаясь, пытался обрисовать им сложившуюся ситуацию.
Наконец Симо зажег сигарету и глубоко затянулся. В горле у него возник странный свистящий звук. Он выдохнул и повернулся к Сюзи.
– Итак, – произнес он, – вы утверждаете, что это были итальянцы. А почему вы в этом так уверены? Может быть, они были французами?
– Просто они говорили по-итальянски. Мне всегда казалось, что итальянцы говорят по-итальянски, а французы – по-французски, знаете, иногда это помогает определить национальность…
Симо бесстрастно рассматривал девушку. Беннетт слегка подтолкнул Сюзи локтем:
– Не надо шутить, дорогая, сейчас не время. Правда.
Японец чуть подался вперед, стряхивая пепел на край хрустальной пепельницы.
– Опишите этих людей.
– Ну, оба были темноволосые, одеты в темные куртки и джинсы, очень вежливые. Что еще? Один был, как бы это выразиться, бугристый такой, ну, как будто куртка на нем вот-вот лопнет. – Она взглянула на молчаливого коллегу Симо. – Знаете, он был немного похож на вашего друга. Мясистый такой, понимаете?
Симо кивнул.
– Ну а второй?
– Более щуплый и старше по возрасту. У него еще были такие маленькие усики. – Лоб Сюзи сморщился от напряжения. – Ах да, вот еще что. Он немного хромал. Но он был такой душка, настоящий симпатяга.
– Хромал? – Симо опять кивнул. – Понятно. Похоже, я слышал о нем. Что же, вам очень повезло, что он был в хорошем расположении духа. Очень часто у него бывает плохое настроение. – Он повернулся к телохранителю: – По всей вероятности, это был Валлоне. Один из людей Туззи. – Он поднялся, прошел к письменному столу в углу комнаты, поднял телефонную трубку и повернулся к ним спиной. Сюзи и Беннетт обменялись испуганными взглядами. Телохранитель зевнул, потянулся и рыгнул, прикрыв рот рукой.
Симо закончил свой короткий, практически неслышный разговор и вернулся к дивану. Он встал над Беннеттом, глядя на него сверху вниз.
– Собирайтесь. Вы поедете с нами. Ваша подружка может пока остаться здесь и развлечь себя сама.
Несмотря на страх и мрачные предчувствия, Беннетт не мог сдаться без боя.
– Но это совершенно исключено! – воскликнул он. – Она только что приехала! У нас были планы на вечер. – Он постарался понимающе улыбнуться. – Мы не виделись больше двух лет, столько надо рассказать друг другу, войдите в наше положение. – Симо не реагировал. – Ну послушайте, мне очень неприятно, что кейс попал не в те руки и так далее, и конечно я сделаю что могу, чтобы вам помочь, но давайте не сегодня вечером. Давайте завтра, прямо с утра, идет?
Симо уронил окурок в пепельницу.
– Мистер Беннетт, мы сейчас уходим. Либо вы пойдете с нами добровольно, либо Жерар поможет вам идти, но это может оказаться несколько болезненно. Выбирайте, мне-то совершенно безразлично.
Беннетт взглянул на Жерара. Тот радостно улыбнулся и с хрустом размял костяшки пальцев. Почему-то этот звук вызвал в воображении Беннетта груду переломанных костей. В отчаянии он повернулся к Сюзи.
– Детка, мне так жаль. Ты продержишься тут одна? Я вернусь, как только смогу.
– Но когда?
Беннетт встал с дивана и посмотрел на Симо:
– Когда?
– Я не могу сейчас этого сказать.
Сюзи со звоном поставила бокал на стол и достала сигареты.
– Прелестно, что и говорить, – пробормотала она. – Добро пожаловать в сраную страну Монако. Только я могла так вляпаться.
* * *
Поездка до аэропорта в Ницце прошла в молчании. Симо сидел на заднем сиденье рядом с Беннеттом и игнорировал все попытки того выяснить, куда и зачем они направляются. В результате Беннетт сдался и угрюмо замолчал. Разговоры Жерара сводились к коротким, но емким ругательствам, которыми он награждал каждого водителя, не сумевшего с должным проворством увернуться с дороги. Беннетт решил, что они едут в поместье По, и чувствовал противную пустоту в животе – тупой ужас преступника на пути к лобному месту. Вот так поворот, такого он совсем не ожидал. Ну и подлость со стороны судьбы так с ним поступить. Только он расслабился и решил, что все у него в шоколаде, как ему немедленно наносят удар такой силы, что он и не знает, сможет ли от него оправиться. Все с тем же чувством неотвратимой гибели он залез в вертолет и пристегнулся. Что с ним сделает По? Уволит? Конечно уволит, но оставит ли в живых, вот вопрос!
Да, думал он, по мере того как вертолет летел на север, удаляясь от ярко освещенной полоски прибрежной курортной зоны и погружаясь в черноту французских лесов, что ему помешает поступить так, как он считает нужным? По – влиятельный человек, а его слуги, по крайней мере те двое, что летят сейчас вместе с Беннеттом, – самые неприятные, зловещие личности из всех, которых ему доводилось встречать, с тех пор как он распрощался с киноиндустрией. Там-то хватало собственных вышибал и в Париже, и в Лондоне.
Вертолет резко поменял курс, и он инстинктивно вцепился в спинку сиденья пилота. Симо тонко улыбнулся.
– Нервничаем, мистер Беннетт?
Беннетт вытер липкие от пота руки о брюки.
– На вашем месте я бы не сидел так близко ко мне. Если меня вырвет, а рвет меня в полете очень часто, я все вокруг забрызгаю. Просто удивительно, сколько в человеке помещается жидкости. И не только…
Симо брезгливо скривился и отодвинулся подальше. Для бедного Беннетта это был единственный приятный момент за все время полета.
* * *
Они зависли над освещенной посадочной площадкой, глядя, как кивают и качаются внизу кипарисы под напором ветра, поднимаемого пропеллерами. Вертолет стал плавно снижаться, пока не приземлился на лужайку так мягко и деликатно, как птичка садится на насиженное яйцо. Пригибаясь от порывов ветра, Симо и Беннетт прошли через сад и террасу к задней части дома. Стеклянная панель отъехала в сторону. По стоял перед камином, держа в одной руке пульт дистанционного управления, а в другой – незажженную сигару.
Беннетт услышал за своей спиной звук закрывающейся панели, кивнул По и проследовал к креслу за указующей сигарой. Симо сел неподалеку и застыл, как каменное изваяние.
– Что же, мистер Беннетт, вы сели прямо в лужу. Нет, скорее даже в кучу дерьма, согласны? – По нагнулся, вынул из камина зажженную лучину и стал неторопливо раскуривать сигару, дожидаясь, пока огонек на ее конце не замерцал ровным багровым светом. – Я вами не доволен. Пока что вы проявили себя с самой нелицеприятной стороны.
Беннетт глубоко вздохнул:
– Послушайте, мне очень жаль, что все так получилось, но как я уже говорил…
По сделал предупреждающий жест.
– Оставьте при себе свои извинения. Симо передал мне все, что вы ему рассказали. Однако меня интересует еще одна маленькая деталь – вы уверены, что люди, которые забрали кейс, не видели вас в лицо? – Он впился холодными, прищуренными глазами в лицо Беннетта.
Тот передернул плечами и махнул рукой, разгоняя клубы серовато-синего дыма.
– Да нет, откуда? Они ушли по крайней мере за десять минут до того, как я вернулся.
– Уверены? Ну ладно, это хоть маленькое, но все же утешение. – По сел и скрестил ноги, блики света играли на полированном носке его изящной туфли. – Так-так. Если все обстоит, как вы сказали, вам наверняка будет приятно узнать, что ваша служба продолжается. Пока. И по слегка измененным условиям. Ну что, вы рады?
– Ну да, наверное. Я имею в виду, конечно, я очень рад. Это было бы превосходно.
– Прекрасно. – В первый раз за время их встречи По позволил себе улыбнуться. – Я знаю по опыту, что люди работают гораздо лучше, если делают это с охотой, если вкладывают в работу свою душу. Да, интерес к работе – это мотивация, которая ничем не хуже денег. Хотя, безусловно, главной мотивацией человека все равно остается страх. – Он опять улыбнулся и сделал затяжку. – Но простите меня, я совершенно забыл о манерах. Прошу вас, налейте себе выпить, а затем обсудим детали.
Беннетт щедро плеснул себе скотча в широкую рюмку и выпил залпом. Фу-у-у, пронесло, подумал он, могло быть значительно хуже. По крайней мере из вертолета его не выбросили, да и По вроде бы не так сильно сердится. Наверное, радоваться было рано, однако виски помог расслабиться, особенно когда горячащий напиток прошел по пищеводу и разлился по стенкам желудка. Беннетт налил себе еще, наклонился к По и приготовился слушать.
– Мне кажется, что я уже упоминал о своем интересе к трюфелям. Не только из-за их удивительного вкуса, но во многом также из-за таинственной атмосферы, которая окружает это явление природы. Все эти тайны и интриги, непредсказуемость рынка, безумные цены, мошенничество и обманы – мне всегда было так интересно! – По с таким смаком произносил слова, как будто уже в них чувствовался вкус трюфелей. – Конечно, самое главное в этой истории то, что человек так и не смог подчинить себе эти удивительные создания – ведь трюфели в неволе не размножаются. Поверьте, немало французов положило свои жизни на то, чтобы это наконец-то случилось, и не только простые фермеры, существовали даже государственные программы.
По помедлил, чтобы взять бокал из рук Симо, а Беннетт вспомнил записки, которые он видел в квартире в Монако. Да, ясно, что По серьезно увлечен идеей выращивания трюфелей, но Беннетт никак не мог представить его себе в образе «фермера По» – с грязью под ногтями, в заляпанных сапогах, выковыривающем из-под земли свои сокровища. Он даже улыбнулся от такой картины.
– А что смешного в том, что я говорю, мистер Беннетт?
– О, я просто представил себе, как вы бродите по лесу с палкой и свиньей на поводке, собирая трюфели, – довольно забавная получилась картинка.
По поднял брови.
– Боже, что это вам в голову взбрело. Я попрошу вас умерить пыл своего воображения и свою смешливость заодно и выслушать меня со всей внимательностью. – Он взглянул на потолок, а его голос приобрел размеренность и монотонность профессора, читающего лекцию студенческой аудитории. – Несколько лет назад я наткнулся на труд одного необыкновенно одаренного ученого. Этот ученый-экспериментатор в области сельского хозяйства обладал потрясающим талантом, интуицией и знанием, однако, как водится у гениев, был довольно высокомерен и начисто лишен дипломатических способностей. Не «командная личность», одним словом. В результате он поссорился со всеми, с кем только можно было, включая важных шишек из Министерства сельского хозяйства, и его прогнали с поста. Когда я его повстречал, он был безработным, нищим и горько обиженным на жизнь. Он считал, что его подсидели, что его научные работы игнорировали из зависти, что некомпетентные министерские крысы нарочно зарезали его изыскания. Что же, такое случается сплошь и рядом.
По выдохнул кольцо дыма и задумчиво проследил путь дымного нимба к потолку.
– Вот тогда-то мой интерес к трюфелям в корне изменился. Я уже больше не рассматривал их как вожделенное блюдо, но стал думать, каким образом их можно использовать в качестве бизнеса. Потому что, мистер Беннетт, наш маленький ученый друг утверждал, что он стоит на пороге разгадки культивирования трюфелей, что он разработал некое химическое соединение, назовем его сывороткой, которая будет гарантировать стабильный рост Tuber melanosorum.Конечно, и почвы, и сорта деревьев, и погодные условия тоже имеют большое значение, но их достаточно просто обеспечить. Во Франции есть огромные территории, удовлетворяющие всем необходимым требованиям.
Беннетт, чувствуя себя студентом-двоечником, поднял руку:
– Простите, как вы это назвали? Tuber?..
– Melanosorum.Черный трюфель. Он также известен, кстати вполне незаслуженно, как «трюфель Перигор». А здесь, в Провансе, его называют rabasse.Он растет в диких условиях, – до сих пор рос так, по крайней мере, – преимущественно под корнями каштанов и дубов. И он обладает гетеротрофными свойствами.
– Неужели? – спросил Беннетт, изо всех сил кивая. Признаться, он мало что понимал.
– Это значит, что трюфель по природе своей ближе к животным, нежели к растениям. Удивительно, не правда ли?
– Абсолютная правда. – Беннетт сомневался, что действие скотча продлится в течение всей лекции, которую он пока что находил довольно скучной. К тому же он не мог взять в толк, какое отношение все это имеет к его будущей деятельности. Но По вошел во вкус роли просветителя и продолжал вещать, и Беннетт мудро рассудил, что сейчас лучше его не останавливать.
– Не буду утомлять вас деталями, однако для того, чтобы вы могли оценить по достоинству гениальность моего знакомого, вы должны знать, что рождение трюфеля подчинено множеству сложных и взаимосвязанных обстоятельств. Прежде всего это вопрос качества споры.
– Ага, – сказал Беннетт, – спора, вот в чем дело!
– Да, спора, взятая от гниющего трюфеля. Во время процесса разложения спора может переноситься – животными, насекомыми, ветром, не важно чем – с одного места на другое. Если ей посчастливится найти доброжелательно настроенное и гостеприимное дерево, например молодой дуб, она укоренится в земле и присосется к корню. И, если условия будут благоприятствовать, она начнет расти.
– Потрясающе! – воскликнул Беннетт.
– Согласен. Потрясающе. Но совершенно непредсказуемо. Любой фермер скажет вам, что матушка-природа – весьма ненадежный партнер в бизнесе. – По оглядел длинный, кривой столбик пепла, который вырос на его сигаре, потом стряхнул его в камин. – В этом-то и заключается основная проблема. Сколько было сделано попыток, и не перечесть. Был разработан план Сомиселя, а потом – план Синьоре, а потом – план ИНРА. Все эти попытки предпринимало французское правительство, заметьте, и с единственной целью – заставить трюфели расти. И что же? Ни один из них не удался. Но, дорогой мой мистер Беннетт, хотя все схемы французского правительства и провалились, мой маленький ученый друг одержал победу над природой – не без моей помощи, конечно. Я дал ему средства. Купил участок земли в департаменте Дром, построил там лабораторию, дал ему время – годы, и денег тоже, конечно же, выдал немало. Но самое главное, я проявил уважение к его таланту. Вот это было умно с моей стороны, скажу без ложной скромности. – По с удовлетворением покивал сам себе. – Я верил в него. И он оправдал мои надежды.
Боже мой, какая же у тебя щедрая натура, подумал Беннетт. Интересно, а что же ты хотел в обмен на твои золотые горы?
– Поздравляю, – сказал он вслух. – Представляю себе, как вы рисковали. Хорошо, что это того стоило.
– Уверяю вас, стоило. Я получил свое сторицей. Два года назад дубы с моем имении в Дроме были обработаны сывороткой, которую впрыснули им в корни. В первый сезон мы оценили коэффициент результативности в семьдесят процентов. Во второй сезон – в девяносто. Представьте себе, мистер Беннетт, теперь мы можем производить тонны трюфелей в год, а по прибыльности этот бизнес не уступает добыче алмазов. Сейчас средняя цена за килограмм варьируется от трех до восьми тысяч франков. То есть мы говорим о весьма существенных суммах. О миллионах. – По почесал кончик носа, копируя жест французских крестьян. – Конечно, из-за природы бизнеса основные суммы мы получаем в наличных деньгах.
Последовала минута молчания, в течение которой По медленно тянул свой виски. Он поставил бокал на стол и наклонился вперед.
– Ну а теперь перейдем к неприятным новостям. – Его голос внезапно изменился, стал суше и острее. Он стал таким неприятным, что Беннетту сразу же захотелось исчезнуть из этой комнаты и перенестись куда-нибудь километров так за тысячу.
– Кейс, – сказал По. – В том маленьком дипломате, который ваша подруга, не подумав, отдала незнакомым ей людям, были пробирки с сывороткой, формулы ее изготовления, полевые заметки, инструкции по применению – короче, все, что относится к делу о трюфелях. Вы отдаете себе отчет в том, что тот, кто владеет этими сведениями, контролирует и трюфельный рынок. Соображаете, как это важно?
Во рту у Беннетта пересохло.
– Но ваш друг ученый, он что, не может приготовить еще сыворотки?
– В том то и дело, что нет. Увы, наш бедный друг покинул этот мир. Что-то случилось с тормозами его машины – вот ужас, они отказали на крутом повороте. Такой удар для сельского хозяйства! – Похоже, По не слишком переживал по поводу этой утраты.
Беннетт допил свой виски одним длинным, нервным глотком.
– Можно задать вам один вопрос?
По кивнул.
– Если кейс имеет такую ценность, зачем было доставлять его в Монако? Почему не прямо сюда?
– Понимаете, невозможно реализовать долгосрочный проект вроде этого, не приняв мер по сохранению его полной секретности. И что вы думаете, все равно слухи распространяются, как лесной пожар. Кто-то ляпнет неосторожное слово в баре, кто-то – в деревне, остальное доделает людское воображение. Конечно, мы, как могли, пытались соблюсти строжайшую тайну, но у меня есть сведения, что за последние несколько месяцев по крайней мере четыре заинтересованных стороны послали своих людей прочесать Прованс, чтобы найти лабораторию. – По поднял руку, загибая пальцы. – Корсиканцы – это раз, затем японцы, один калифорнийский синдикат, ну и, конечно, итальянцы, куда же без них. Некоторые из этих группировок просто представляют интересы крупных бизнесменов, но кое-кто занимается бизнесом в не вполне традиционном смысле этого слова. Вы меня понимаете?
Беннетт хотел спросить, не является ли намеренная порча чужих тормозов признаком такого «нетрадиционного» бизнеса, но вовремя спохватился.
– Что вы имеете в виду?
– О, подлог, взятки, физическое воздействие – примитивные вещи, но, знаете, они весьма эффективны, если применить их вовремя и к соответствующему типу людей.
Ну да, людей вроде меня, подумал Беннетт.
– И зачем же тогда я был вам нужен в Монако? На случай, если что-нибудь пойдет не по плану, так? Большое спасибо.
По покачал головой.
– Нет, мистер Беннетт, вы слишком плохо обо мне думаете. Конечно, вы пришлись нам очень кстати, но мы не собирались использовать вас как мишень. Понимаете, итальянцы знают, где я нахожусь. Может быть, другие группы тоже это знают. В любом случае за моим имением следят. Поэтому я и счел необходимым подстраховаться и доставить груз в Монако. – Он с сожалением посмотрел на Беннетта. – Похоже, что я серьезно ошибался.
Беннетт выдавил из себя улыбку и пожал плечами.
– Все мы совершаем ошибки.
– Да, и за них нам приходится расплачиваться. Иногда весьма дорогой ценой. Что возвращает меня к вам, мой друг. – По протянул Беннетту свой пустой бокал. – Плесните мне еще, старина, пожалуйста.
Беннетт в молчании наполнил оба бокала и вернулся на свое место. По задумчиво рассматривал потолок. Когда он начал говорить, его голос уже не напоминал лекцию профессора ботаники – это был командный голос генерала, произносящего речь перед сражением.
– Мы знаем, у кого находится кейс. У человека по имени Энцо Туззи. Этот коротышка-итальянец хоть и не джентльмен, но весьма успешно действует своими, надо признать, грубыми, жесткими методами. У нас с ним было в прошлом несколько разногласий, которые тогда закончились для него довольно плачевно, и поэтому он будет особенно счастлив, что ему удалось раздобыть этот кейс – мой кейс. В нем, знаете ли, сохранилась эта юношеская склонность к мстительности.
– Но вы же бизнесмен. Есть ли какой-нибудь способ, ну, я не знаю, прийти к соглашению, что ли?
– К соглашению? – По посмотрел на Беннетта так, как будто тот плюнул в его виски. Его губы сжались, в углу глаза задергался мускул. – У меня украли мою собственность, дело многих лет, в которое я вложил немалые средства, а вы мне толкуете о соглашении? Да еще с этим долбаным козлом, который умеет только дрочить да ломать окружающим кости?
– Простите, я не хотел вас обидеть! – воскликнул Беннетт. – Просто спросил. Хотел помочь.
По глубоко вздохнул, пытаясь вернуть себе самообладание.
– Да, мистер Беннетт, вам придется мне помочь, хотите вы этого или нет. Так вот, одним из многочисленных недостатков этого недоноска является жадность. Он просто не сможет пройти мимо плохо лежащих денег, даже если это будет стоить ему задницы. Я предполагаю, что он захочет продать формулу и, наверное, устроит что-то вроде аукциона между другими группировками. Но что бы он ни захотел сделать, ему придется объявить о своем решении, и мои люди так или иначе узнают об этом. Думаю, это случится в течение ближайших нескольких дней. Туззи не отличается терпеливостью и не захочет ждать долго.
Беннетт вздрогнул, услышав за спиной скрип зажигаемой спички. Он совершенно забыл про Симо. Надо же, сидеть вот так в течение часа в потемках и не проронить ни звука. Что за противный, скользкий тип!
– Итак, по моим расчетам, должно случиться следующее. – По встал и, заложив руки за спину, прошелся по комнате. Отблески камина бросали тени на его лицо, превращая его в жутковатую маску. – Как только я узнаю, где и когда состоится сделка, я пошлю моего представителя со встречным предложением…
– Превосходная идея, – сказал Беннетт. – За исключением того, что если Туззи узнает, что и вы тоже в этом замешаны…
– А как он узнает? Он же никогда вас не встречал. И его люди вас не видели.
– Меня? Вы что, хотите, чтобы я вступил в этот торг?
– Не совсем так, мистер Беннетт. Нет. Я уже заплатил достаточно за формулу. У меня нет никакого желания платить за нее дважды. Поэтому план таков – вы находите кейс и приносите его мне.
– Что, я должен выкрасть кейс?
– Ну почему же выкрасть, мистер Беннетт? Возвратить его мне, вот и все. Я вас даже отблагодарю. Выдам вознаграждение, чего вы вообще-то совсем не заслужили. А затем вы можете отправляться назад в Монако и играться дальше со своими девочками.
Беннетт почувствовал, как его желудок медленно, но неуклонно пытается выдавить назад проглоченный виски, и непроизвольно схватился рукой за горло.
– Но я не могу. Эти люди – вы же сами сказали, что они бандиты, да они, в конце концов, просто опасны. Они же ни перед чем не остановятся! А я не Джеймс Бонд, черт подери. – Он решительно потряс головой. – Нет, нет и нет. Прошу меня простить, но я не могу этого сделать.
– А я не прошу вас это сделать. Я вам приказываю.
– Ну а если я откажусь?
– Вот это было бы крайне опрометчиво с вашей стороны. – По взглянул на часы. – Ладно, утро вечера мудренее, мистер Беннетт, поспите, а заодно обдумайте ваше положение. Поверьте, у вас немного альтернатив. А точнее, их просто нет. Симо проводит вас в вашу комнату.
Беннетт проследовал за японцем по длинному коридору в большую уютную спальню. Постель была расстелена, занавески на окнах задернуты. На прикроватных столиках стояла ваза со свежими цветами, бутылка минеральной воды и несколько книг – биографии великих людей и последние бестселлеры на английском и французском языках. Через приоткрытую дверь Беннетт видел мраморный пол ванной комнаты. Он чувствовал себя в западне, гнев, страх, раздражение и усталость волнами накатывали на него. Хорошо бы сейчас принять горячую ванну! Он вспомнил, как Сюзи лежала в душистой пене, и чуть не застонал. Потом повернулся к Симо.
– Я хотел бы позвонить моей подруге в Монако.
– Завтра.
– Завтра. – Беннетт устало кивнул. – Ну хорошо, хоть ванну принять мне правила разрешают?
Симо смотрел мимо него, как будто не слышал последнего вопроса.
– Не вздумайте пытаться бежать через окно. Сработает сигнализация и разбудит доберманов мистера По.
Беннетт опять кивнул. Вот это стало бы прекрасным окончанием удачного дня – встреча с разъяренными доберманами под покровом ночи.
Симо закрыл за собой дверь, и Беннетт услышал, как в замке повернулся ключ. Он начал раздеваться, но остановился, сел на постель и опустил голову на руки. Боже, во что он вляпался? И как он собирается выпутаться из этой жуткой, чертовски неприятной ситуации?
