Текст книги "Гнездо Гадюки"

Автор книги: Питер Леранжис (Леренджис)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17

– Ты в своем уме? – услышал он за спиной.

Дэн развернулся и увидел милый сердцу силуэт Нелли, эффектно темнеющий на фоне заходящего солнца. Со своей новой прической она была похожа на мини-стегозавра с человеческим телом.

– Он мне подмигнул, когда говорил это, – с ходу пошел в атаку Дэн. – Значит, он разрешил.

– Ты в своем уме? – повторила она. – Он подмигнул тебе, потому что решил приударить за твоей сестрой. Она ему нравится, понимаешь? Эми стала заложницей сумасшедшего шахматиста. Она обречена всю жизнь играть с ним в шахматы в этой южноафриканской дыре.

Дэн посмотрел назад. В окне дома был виден взрослый мужчина, который возился у плиты и о чем-то болтал, и две молчаливые, склонившиеся над шахматной доской фигуры. Обе сосредоточенно смотрели на доску, не замечая ничего, кроме шахмат. И друг друга.

– Идеальная пара, – резюмировал Дэн. – Они просто созданы друг для друга. Он, конечно, приврал насчет этой шахты. Просто он сам, наверное, не хочет туда лезть. Эти чуваки все такие – чуть что, они голову в песок, боятся проблем со страховщиками, понимаешь?

– Ты что, уже знаешь, что там такое? – спросила его Нелли.

– Пока нет, но послушай, эта штука здесь с начала девятнадцатого века, представляешь? А что это значит? – спросил он.

Вместо ответа Нелли начала задумчиво рыться у себя в рюкзаке и достала оттуда фонарик.

– На. Бери. Но если хоть один камушек упадет вниз, я тут же тяну тебя назад. Договорились? Безопасность прежде всего, ясно? Ныряй в свою шахту. И чтоб без фокусов. Попробуй только сорваться. Если вдруг увидишь что-то, я помогу тебе записать. А если нет, то нет. Мы сразу уходим. Идет?

– Ты потрясающая, Нелли. – Дэн выхватил у нее из рук фонарик.

– Знаю. Давай, беги.

Дэн юркнул под проволоку и вбежал в запретную зону. Посередине была глубокая яма, около краев которой валялся конец старой веревочной лестницы, привязанной к вкопанным в землю перилам.

– Не веревка, а антиквариат какой-то, – пробормотал Дэн, разглядывая веревочную лестницу.

Нелли заглянула вниз через его плечо.

– Ну ладно, так и быть. Действуем по плану «Б» – я подержу тебя за ноги, а ты свесишься головой вниз и посмотришь, что там. Действуем!

– Давай, – ответил Дэн.

Он на какое-то мгновение замер, вспомнив свое последнее приключение в шахте Кубер-Педи. Дело было в Австралии, и там у него произошли незабываемые встречи с ядовитыми пауками и смертельно опасными змеями. И еще эта астма, ни к селу ни к городу.

«Но ты же туда не собираешься лезть. Просто заглянешь внутрь, и все», – мысленно уговаривал он себя.

Нервно сглотнув слюну, Дэн встал на четвереньки. Нелли крепко схватила его за щиколотки, и он включил фонарик.

Яма была довольно широкой – по крайней мере, один человек мог запросто опуститься в нее. Стены ее были такими гладкими, словно покрыты лаком. Веревочная лестница спускалась вниз, медленно покачиваясь от невидимого дуновения сквозняка и постепенно исчезая в никуда. В ноздри Дэну ударил сладковатый запах гнили.

«…Зловонная земляная нора в шахтах Уитбанка», – вспомнил Дэн.

– Ну, что там? – услышал он Нелли.

– Держи крепче! – крикнул он.

Гладкие скользкие стены шахты во многих местах были испещрены выбоинами и трещинами, а на противоположной стене был виден широкий разлом, уходящий далеко вниз. Вот ему показалось, что он видит какие-то буквы… Нет, это всего лишь сухая грязь, прилипшая к стенам.

– Я, кажется, что-то слышу! Давай быстрее! – услышал он Нелли.

Пусто.

Дэн глубоко вздохнул. Слишком темно и неудобно.

– Телепортируй меня, Скотти, – сказал, он.

Слова застряли у него в горле. Он перевернул фонарик и осветил им стену под собой.

А там, прямо под ним на глубине примерно в сто двадцать сантиметров была надпись.

– Подожди! Я нашел! – закричал он. – Опусти меня еще чуть-чуть! Я вижу!

Нелли подалась вперед, и Дэн еще глубже ушел головой вниз. С краев сорвались мелкие камни и посыпались в безмолвную глубину. Дэн прислушался, но так и не дождался звука падающих на дно камней.

Дэн прищурился и дотянулся лучиком фонаря до надписи на стене. Нет, прочитать это невозможно.

Копирка. Вот что ему нужно.

– Поднимай! – скомандовал он.

Через минуту он уже стоял на ногах.

– Так, Нелли… Мне нужно будет еще раз спуститься вниз. И лист бумаги с карандашом. Там внизу я нашел надпись, но прочитать ее невозможно, слишком темно – так что я должен скопировать ее на бумагу.

– Я так и знала, ты совсем больной, – ответила Нелли.

– Шах и мат! – из раскрытого окна раздался голос Эми.

За этим последовал смешок пожилого господина и притворный стон Курта.

– У нас еще есть несколько минут, – сказал Дэн. – Теперь он потребует матч-реванш.

– Откуда ты знаешь? – спросила Нелли.

– Да по нему за километр видно! – ответил Дэн.

Нелли вздохнула. Прокопавшись пару минут в его рюкзаке, она выудила на свет смятый лист бумаги и замусоленный карандаш.

Как удержать в двух руках три вещи и не уронить их, тот еще вопрос.

– Мне нужны запасные, – твердо сказал он. – На случай, если я что-то уроню.

Вздохнув, Нелли с обреченным видом выдернула из блокнота еще два листка и нашла на дне рюкзака еще два карандаша. Дэн рассовал свои дубликаты по карманам, оставив в руках оригиналы.

– Жокей, жавай опужкай! – зажав в зубах фонарь, сказал он.

Он вытянулся на краю ямы. Внезапно его пробила дрожь. Он почувствовал, как несколько камней под ним сорвались и посыпались вниз, ударяясь об стенки шахты. Он подполз левее, зацепившись рукой за устойчивый каменный выступ на самом краю.

– Жавай! – скомандовал он, перегибаясь через край.

– Минутку, парень, я только сниму твой рюкзак, в нем что-то острое…

И в этот момент земля под Дэном словно взорвалась. Он почувствовал, как тело его подбросило вверх, а потом он полетел вниз в темный колодец, от ужаса не смея даже закричать.

* * *

– Есть!

– А-а-а-а-а-а!!!!

Дэн почувствовал, что его левая нога вот-вот выпадет из носка. Он висел на одной ноге, вниз головой. Нелли держала его за щиколотку.

Руки его болтались в воздухе, словно плети. Карандаш и бумага канули в пропасть. Фонарик полетел на дно, исполняя по пути какой-то безумный световой танец.

– Я вытащу тебя! – закричала Нелли.

Дэн инстинктивно уперся руками в стену, надеясь найти какую-нибудь опору. На всякий случай.

Стена в этом месте была целая, испещренная мелкими трещинками. Нет. Не трещинками.

Это же резьба.

– Нашел!!! – закричал Дэн. – Я нашел послание!!

– Ты жутко тяжелый! – возмущалась Нелли.

– Одну минуту, Нелли! Всего одну минуту!

Он быстро вытащил запасной лист бумаги и ручку из кармана, приложил его к надписи на стене и в темноте на ощупь начал его заштриховывать.

Закончив, он сложил листок, сунул его в карман.

– О'кей! Давай!

– Р-р-р-р-р-р-р!!!

Дэн почувствовал… как тело его медленно поднимается вверх.

Вдруг земля вокруг него содрогнулось, словно от взрыва. Вокруг него летели комья земли и мелкой гальки, застревая у него в волосах и забиваясь под одежду.

– Тяни быстрее!!! – кричал он. – Здесь обвал!

– Я тяну!!!

Он услышал новые голоса. Эми, Курта, старика. Там, наверху, что-то происходило.

Его тело медленно поднималось на поверхность. Он попытался снова упереться в стену, но отовсюду падали каскады камней. Стена ярус за ярусом постепенно оседала вниз.

– Вот так! – услышал он голос Курта, выныривая вниз головой на свет божий. Комья земли забились ему в рот.

– Кхе! Кхе! – Бронхи его свистели на всю округу.

– Отнесите его в дом! – раздался голос старика.

Астма. Иногда в экстремальных ситуациях его спасал выброс адреналина. Как в Сеуле. И благодаря этому астма отступала. Но астма непредсказуема. И теперь Дэну казалось, что кто-то засунул ему в рот и в нос кляп. Он почувствовал, как его перенесли в дом и уложили на диван.

– Проглоти это, – сказал Курт, давая ему какую-то странную, похожую на кактус штуку, внутри которой было что-то белое и жидкое.

Дэн начал ее жевать. Что-то мягкое и противное, почти без вкуса. Дэн чуть не подавился, но все-таки заставил себя проглотить лекарство. Эми села рядом с ним на диван. Наконец дыхание его восстановилось.

И тут началось.

– Как ты мог так поступить?! А ты?! – повернулась она к Нелли. – Ты должна оберегать нас! А не быть сообщницей в его безумных замыслах!!!

– Но… – хотел сказать Дэн.

Но она не дала ему договорить.

– Ты что?!!! Разве не понимаешь?!! Ты же все, что у меня есть!!! Нас только двое – только ты и я!

– Но… но я нашел послание Черчилля! – выпалил он.

– Что? – переспросил Курт.

– Что? – переспросила Эми.

Дэн вытащил из кармана кальку.

– Это было на стене шахты.

– Бывшей шахты, – поправил его Курт. – Теперь это груда камней на дне выгребной ямы.

– Выгребной ямы! – повторила его слова Эми.

Курт взял мощный фонарь и направил его луч на шахту.

– И я… я мог оказаться под этим завалом? – спросил Дэн.

– Не думай об этом, дружище, – сказал Курт. – Давай посмотрим, что ты там нашел.

Дэн презрительно посмотрел на свою сестру, словно спрашивая у нее:

«Ну что, съела? Ты слышала, что сказал твой новый парень?»

И не дав ей ответить, он развернул копирку и разгладил ее на столе.[6]6
  Я ПОТЕРЯН,
  ОБЕССИЛЕН, ЗАГНАН,
  ИЗМОЖДЕН.
  МЫ ВМАЗАЛИ
  АКУЛЕ
  – О ПЕРЕПУТАЛ БУКВЫ.
  БЕГИ, ЖЕНИХ, ОТ ЭТИХ СТРОК!
  УЛСЧ – 29.086341
  31.32817 (англ.).


[Закрыть]

Дэн в недоумении уставился на письмо, снова и снова его перечитывая.

– WLSC… – задумчиво произнес Курт.

– Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль! – продолжила его мысль Эми.

– А вместе вы сила, чуваки, – заметил Дэн.

Эми снова покраснела.

Старикан весь засветился от счастья.

– Нет, вы только посмотрите! – восклицал он. – Никто даже точно не знал, что он прятался именно в этой шахте!

– Ну почему, кое-кто, например, знал… – пробормотал Курт, – просто… А что может означать это письмо? Это полная белиберда. Бред сумасшедшего…

– Согласна, – сказала Нелли. – Этому парню пришлось не сладко – несколько недель в такой дыре. Как тут не сойти с ума. Тут кто угодно сдвинется.

Курт рассмеялся.

– А что значит «мы вмазали акуле»? – спросил он.

«Черчилль сдвинулся. Сошел с ума. Бред сумасшедшего».

Дэн сделал единственную разумную, с его точки зрения, вещь.

– Да, вы правы, – сказал он, поднимая со стола копирку. – Чушь собачья. Забудем об этом, – сказал он и порвал письмо на мелкие кусочки.

Эми и Нелли так и остались стоять на месте, раскрыв рты и потеряв дар речи.

Глава 18

Эми не верила в происходящее.

Но чувствовала, что между ними с Куртом что-то произошло. Она даже не могла точно сказать, что именно. Ну да, они сыграли партию в шахматы. Но не только это. Словно кто-то нажал кнопку, и все ее чувства разом включились.

И впервые за несколько недель она начала думать о чем-то, кроме охоты за ключами.

А потом вдруг – раз! – и пришлось все бросить и снова бежать куда-то сломя голову.

Даже «до свидания» не успела сказать.

«Ни пуха ни пера», – пожелал им Курт.

И удача тут же отвернулась.

Да еще Дэн, который вдруг взял и уничтожил это письмо.

– Ну как ты мог это сделать?! – набросилась она на него в машине.

Нелли гнала на всех парах подальше от злополучной шахты… и Курта.

– Перестань, Эми, ты что, думаешь, если я порвал это письмо, то теперь твой… – спросил он.

– Нет, ничего я так не думаю… Я знаю, что ты всегда все помнишь наизусть! – ответила она. – Я все понимаю, перед нами показательные выступления мистера Дэна Кэхилла с его гимнастикой для ума. Но я не об этом! Как ты мог так безрассудно вести себя в шахте?! Это глупо! Ты рисковал собственной жизнью! Очередной раз!

– Да я нашел то, что не удавалось найти никому в течение целых ста лет! Может быть, ты лучше мне спасибо скажешь?

– И к тому же, – вступилась за него Нелли, – эти двое теперь уверены, что все это действительно ерунда.

– И ты туда же, вся в него, – мрачно проворчала Эми.

– Когда-то Уинстон Черчилль сказал, – Дэн назидательно поднял палец, – что истина столь драгоценна, что ее следует охранять целой гвардией лжи.

– А откуда ты знаешь? – удивилась Эми.

– Из твоей книги, – ответил Дэн. – Вот. Где ты сейчас читаешь. Черчилль был суперконспиратором. Настоящий мастер зашифровывать секреты. Он всю жизнь был связан с тайными агентами. Будь спок, сестрица, все здесь. – Он постучал пальцем себя по голове.

Нелли дала ему чистый лист бумаги, и он заново переписал туда весь тест письма.

AM LOST,

TIRED, GONE IN,

DRIVEN NOUGHT.

WE HIT

A SHARK

– О CONFUSED LETTERS,

FLEE, LOVER, FROM THESE LINES!

WLSC

– 29.086341 / 31.32817

– Черчилль не сошел с ума, – сказал Дэн, – и это не бред сумасшедшего. И он даже не был пьян. Спорю, это шифр.

– «Мы вмазали акуле?»– с сомнением произнесла Эми.

– А мне больше нравился сценарий про психа, – с сожалением сказала Нелли.

– Ладно, все это похоже на полный идиотизм, согласен. Но может быть, все-таки подумать? – терпеливо продолжал Дэн. – Что делать при столкновении с акулой? Вмазать ей по морде! Так?

– А что, если это английский тюремный жаргон? – развивала новую версию Нелли. – Ведь Черчилль только выбрался на свободу. Так, может, это на их языке означает победу? Типа «Ай да мы, старики, мы с вами только что вмазали акуле, вы чувствуете?» Точь-в-точь в стиле Кабра, вы чувствуете?

– Дэн? – оживилась Эми. – Помнишь тот код в саду у дяди Алистера в Корее? Там все дело было в игре слов, как в ребусе. А может быть, это письмо состоит из двух частей? Например, первая часть – это код, а вторая – подсказка?

– Э-э-э, – поразмыслил Дэн, глядя на последние строчки послания. – Итак… Предположим, что слова «О перепутал буквы» – это подсказка.

– Ага! И «перепутал» означает «переставил местами». А переставленные буквы – это анаграмма, – подхватила Эми. – Слово «беги» означает покинуть какое-то место. Помнишь, в ребусе дяди Алистера надо было выкинуть из слов лишние буквы или слова из предложения?

– «Жених»! – воскликнул Дэн. – Вот оно что! Он не имеет в виду какого-то настоящего жениха! Он дает просто слово – «ж-е-н-и-х»! И «от этих строк» – пять букв, пять строчек! – подожди, кажется, я понял!

AM LOST, – L = AMOST TIRED,

GONE IN, – О = TIREDGNEIN

DRIVEN NOUGHT. – V = DRIENNOUGHT

WE HIT – E = WHIT

A SHARK – R = ASHAK

– О нет! – Дэн хлопнул себя по голове. – Это на голландском!

– Как бы не так! – сказала Эми. – Черчилль был не буром, а бриттом. Давай теперь все переставлять местами. Так, с предпоследним все видно и невооруженным взглядом: это WITH.

– SHAKA! – воскликнул Дэн. – Это последнее слово! Значит в конце написано «WITH SHAKA»! Все, теперь дайте мне две минуты, и я расшифрую остальное. Можете засекать. Один, два, три… Начали!

– Дэ-э-эн… – позвала его Эми, не отрывая глаз от первого слова. – Кажется, это джек-пот…

Лицо его просияло. Как это бывало, когда в их универсам завозили мороженое «Ред Сокс». Он двинулся в атаку на пазл, и вскоре каждое слово было расшифровано.

AMOST – TOMAS

TIREDGNEIN – INGREDIENT

DRIENNOUGHT – IN THE GROUND

WHIT – WITH

ASHAK – SHAKA

– Ингредиент Томасов под землей вместе с Чакой! – выпалил Дэн.

– Три минуты семь секунд! – объявила Нелли.

– Он все знал! Черчилль знал, где искать ключ Томаса!

– Скорее всего, он получил эту информацию в тюрьме. Либо он встретил кого-то из Кэхиллов в Уитбанкской шахте.

– Получается… что ключ хранится рядом с трупом Чаки… – сказала Эми.

– Чур, не я! – закричал Дэн.

– Мы что, полезем в могилу к Чаке? – оживилась Нелли. – И будем откапывать покойника?

– Дэ-э-эн, – позвала его Эми, – а где он похоронен?

Дэн открыл свою книгу.

– Никто не уверен на все сто. По одной из легенд, он был убит в месте, называемом Дурбан. Провинция Квазулу-Наталь.

– Э-э-э… а это где? – поинтересовалась Нелли.

– Рядом с провинцией Мпумаланга.

– Кто бы сомневался…

– Один момент. А что это здесь за номера, как на лотерейных билетах? – спросил Дэн, рассматривая нижнюю строчку письма.

– Похоже на координаты по долготе и широте, – ответила Эми. – Можно где-то посмотреть, что это может быть?

Дэн включил GPS.

– Кто с Карлосом ищет, тот всегда найдет! – ответил он.

* * *

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда профессор Роберт Бардсли дослушивал финал симфонии Густава Малера «Воскресение из мертвых».

– О боже, Уинифред, это ты? – ответил он, вытирая с лица слезы. – А я тут расчувствовался.

Но, слушая голос на другом конце линии, он сразу забыл о своих эстетических переживаниях.

– Кого ты видела?! – переспросил он, выключая музыку. – Да, я, конечно, знал, что у нее были внуки. Сколько им? Это замечательно. Как жаль старушку. Значит, ты показала им письмо Черчилля? Угу… да, да… Я тоже не понимаю, что там такого таинственного. Сладенький любовный стишок, если хотите знать. О, я не сомневаюсь, что это выдающиеся дети. О, не волнуйся, все в порядке. Ничего страшного, не дала им мой номер, и ладно… я думаю, с ними и так все будет в порядке. А впрочем, к чему им такой трухлявый пень, как я, даром что ученый. Ну, спасибо, что набрала меня… давай чайку, почему бы и нет? Может быть, когда я буду в Йобурге в июле месяце? Отлично, спокойной ночи.

Положив трубку, профессор Бардсли упаковал небольшой полотняный мешок, положив в него пару дисков, телескоп, камертон и несколько пар инфракрасных очков. Затем он осторожно выглянул за дверь. На улице было пусто. Однако лишняя предосторожность все-таки не помешает.

Он вернулся в гостиную, набрал телефонный номер и, услышав автоответчик, быстро сказал:

«Нсизва, это Бардсли, добрый вечер. Подмени меня завтра утром на репетиции, так как меня вызвали на весь день. И подумай, может, присоединишься, я набираю группу. До скорой связи…»

Выходя, он в последний момент прихватил шляпу и охотничий нож.

Глава 19

– И ставить в конце предложения предлог? Нет, я не могу с этим смириться! – говорил смотритель Музея Чаки в Дурбане.

– Что? – не понял Дэн.

У него не было никакого настроения выслушивать праведные речи смотрителя. Им пришлось всю ночь трястись в машине. И теперь, когда после короткого сна в столице провинции КваЗулу-Наталь, городе Дурбане, они наконец нашли этот музей, все, чего ему хотелось, был туалет. О чем он, собственно говоря, и спрашивал. При чем тут грамматика?

– Вы из страны Черчилля, так? – улыбнулся им гид. – Вы не узнаете слов своего героя? Эти знаменитые слова он говорил таким, как вы. Вы сказали: «Туалет в?» Вы поставили в конце предложения предлог. Очень плохо!

– Э-э-э, мне надо идти, мистер… – сказал ему Дэн.

– Коул, – ответил ему мужчина. – Первая дверь направо.

В дверях Дэн чуть не сбил с ног худого, как скелет, дряхлого старика.

– Чувак, прости.

Почувствовав невероятную легкость, Дэн вышел из туалета. Старик, с которым он столкнулся в дверях, шел так медленно, что за это время он не успел пройти и шага.

– Время от времени к нам приходят разные люди и интересуются именно отношениями между Черчиллем и Чакой Зулу. Очень странно… Папа очень не любит таких посетителей, – говорил гид, махнув рукой в сторону старика.

– Да, но у Черчилля не могло быть никаких отношений с Чакой, – заметила Эми. – Он родился почти через пятьдесят лет после смерти Чаки.

– Вот именно, – отвечал ей служитель. – Мы то и дело говорим это нашим любопытным гостям. А однажды после такого визита у нас исчез один из самых ценных экспонатов. Большой щит Чаки. В тот день мой отец был как раз на службе, и с тех пор он так и не может себе этого простить.

– Люди взяли этот щит? – спросил его Дэн, протягивая ему открытку с Чакой. – Похож?

– Похож, – кивнул мистер Коул.

– А эти люди… их было типа много? – спросил Дэн. – И они были типа очень большие, очень шумные и очень громко командовали?

Старик почти доковылял до них, ворча хриплым трескучим голосом.

– Зачем вам знать о Черчилле? – строго спросил он.

– Папа, прошу тебя, это же дети, а не воры. – Мистер Коул повернулся к ним с извиняющейся улыбкой. – Мой прадедушка, папа моего деда, был знаком с Черчиллем.

– Черчилль был скользким типом, – снова заговорил старик. – Он был помешан на Чаке. Вот ради чего он приехал в ЮАР. Да, да, а не для того, чтобы работать военным корреспондентом. И не для того, чтобы воевать. А чтобы найти изипхо!

Дэн бросил быстрый взгляд на сестру, потом снова на старика, чьи глаза наливались кровью.

– Изипхо?

– Да, это то, что Чака подарил европейцам, – продолжал старик. – Они вылечили его с помощью своих лекарств, а он думал, что это была колдовская сила. Но и они тоже все время что-то искали. И это что-то было у Зулу. Что-то, что взяли европейцы и из чего сделали зелье. Говорят, от этого они стали еще сильнее.

Дэн видел, что Эми думает о том же, о чем и он, – очень похоже на Кэхиллов.

– 3-зелье? – переспросила Эми.

– Да чушь все это! – отрезал старик. – Но они говорили, что Чака, вероятно, один из них. Член их семьи. И Чака верил им! А верить никому было нельзя! Чаке следовало дать Финну аниклву!

– Папа, пожалуйста, давай не будем начинать все сначала, – перебил его мистер Коул, беря отца под локоть и виновато пожимая плечами. – Идите, смотрите все, что вам надо.

* * *

– Томасы! – повторяла Эми, глядя из окна машины. – Это конечно же о них говорил мистер Коул.

– Ага, наши воротилы интересовались и Чакой, и Черчиллем. Все сходится!

– И стащили щит, на котором «случайно» оказался герб клана Томаса, – продолжал Дэн, с головой уйдя в биографию Чаки.

– А помните, как мистер Холт все кричал, что другие Холты находили ключи, и все такое? Я тогда не поверила ему, я думала, что у него просто мания преследования. А по-видимому, так на самом деле оно и было. Может быть, эти люди, что ограбили музей, и есть те самые, что нашли ключ?

– Финн, так… Есть! Я нашел его. – Дэн раскрыл книгу на нужной странице. – Это и есть тот чувак, про которого нам говорил старик. Его зовут Генри Фрэнсис Финн. Чака был тяжело ранен в бою, и этот чувак давал ему лекарства и к тому же снабжал его племя оружием. И Чака был так ему благодарен за это, что разрешил бриттам тусоваться на территории своего Зулусского царства. А потом все испортилось. И основательно. А спустя много лет этот Финн просто-напросто оклеветал Чаку в своей книге. Он написал про него, что он был монстром и чудовищем.

– Правильно, Англия стремилась колонизировать ЮАР, чтобы захватить ее алмазные копи, – сказала Эми.

– Вот именно! – подхватил ее мысль Дэн. – Но Чака был героем и без всяких там европейских ружей! До него африканские племена воевали только с такими длинными копьями. Пустят копье и ждут… ждут… а оно все летит… и летит… Типа, э-э-эх, одно копье полетело… второе… а может, пока кофейку? А Чака сказал им: нет, так не пойдет, Хосе, а может, и не Хосе, а его южноафриканский эквивалент… Так вот… он и говорит им: короткое копье – хорошее копье! Подходишь прямо к смрадному телу врага и в упор его – бац! Бум! А-а-а-у-у! О-о-о-о-о…

– Ты не задумывался о писательской карьере? – спросила Нелли.

– А там случайно не пишут, что такое изипхо? – спросила Эми.

– Ответ отрицательный… – сказал Дэн.

– Дэн… – снова позвала его Эми, – послушай, а ведь и Финн и другие европейцы говорили Чаке, что он член семьи. Это нам старик рассказывал. Так, значит, Чака все-таки был Кэхиллом, как ты думаешь? Не по крови, а потому что они что-то подарили друг другу. Это изипхо.

* * *

Доверившись Карлосу и послушно следуя его указаниям, Нелли вела машину в сторону точки пересечения координат – 29.086341 / 31.32817. По пути им то и дело попадались небольшие африканские деревеньки с круглыми глинобитными хижинами под соломенными крышами, с полуразрушенными деревянными коровниками, а также стада коров, возвращающиеся с пастбищ, и рабочие, занятые изготовлением глиняных кирпичей, уложенных в аккуратные красно-коричневые стопки. Нелли смотрела перед собой во все глаза, чтобы случайно не наехать на местных женщин, невозмутимо несущих на голове связки хвороста величиной с целое дерево. И на школьников на уроке под открытым небом, провожающих скучающими глазами «Юго» и в этом как две капли воды похожих на американских детей.

«Дороги не обнаружено, – невозмутимо объявил Карлос. – Сделайте первый поворот направо».

Нелли встала у обочины. Там, у обочины, собралась целая толпа людей. На земле были расстелены яркие покрывала. На них лежали груды одежды, бус, статуэток, всевозможных изделий и мисок с продуктами. Вокруг по периметру стояли еще люди. Одни пели, другие танцевали. Вокруг носились и играли дети. Тут оже сидели старики, словно какие-то царственные особы. Все суетились вокруг них и подносили им разные блюда, развлекая их кто во что горазд. Кто-то был одет по-европейски, кто-то по-африкански – их наряд украшали яркие перья, телячьи шкуры и расшитые бусинами платья.

– Уличная ярмарка, – пояснил Дэн, – только без улиц.

– Савубона! Добро пожаловать! – закричал им один из продавцов.

Это был юноша в наряде из леопардовой шкуры и таком же головном уборе. Он говорил на ломаном английском с явным британским акцентом.

– Бусы, статуэтки, еда. Присоединяйтесь! Меня зовут Мондли. Мондли на языке зулу означает «тот, кто кормит». А как вас зовут?

– Дэн, – сказал Дэн. – Дэн на языке американцев означает «тот, кто ест». А по какому поводу праздник?

– День пенсионера! В нашей общине старики получают пенсию раз в месяц. И мы уважаем своих стариков. Поэтому каждый раз в день пенсии мы устраиваем для них праздник – и они покупают наши вещи.

Мондли рассмеялся и протянул Эми расшитую бисером юбку.

– Для юной леди?

– Это… это скорее в стиле Нелли, – ответила она.

Но Нелли смотрела куда-то вдаль.

– А-а-а… чуваки? Если верить Карлосу, нам туда.

Дэн проследил за ее взглядом – туда, где на вершине соседнего холма стояло стадо антилоп с длинными изящными рогами и молчаливо взирало на них сверху вниз. Левый склон холма был покрыт лесом. Но взгляд Нелли был устремлен на белое строение на самой вершине холма.

– Туда? – удивленно спросил Мондли. – А позвольте узнать, что вы делаете в наших краях?

– Мы? Мы изучаем культуру зулусских племен, – находчиво ответил Дэн, поймав на себе уничижительный взгляд Эми.

– А, ну тогда вам точно надо остаться с нами, – сказал Мондли и, нахмурившись, посмотрел на вершину холма. – Дело в том, что те люди, которые построили этот дом, были не зулусами.

– Правда? – наивно спросил Дэн. – А кем?

Мондли пожал плечами.

– Кто как… Всякой твари по паре – и белые, и желтые, и темнокожие, разные они были люди. Там какой-то завод. И нам тоже обещали там работу. Но потом приехали новые люди, и все изменилось.

– Что значит – изменилось? – переспросила Нелли.

– Тайны, покрытые мраком, – ответил Мондли с гримасой отвращения. – От нас что-то скрывалось. Сначала нам пообещали, что этот завод даст рабочие места и в наши края придет благополучие, а потом вдруг они перестали с нами общаться, так что мы ничего толком не знаем о том, чем они там занимаются. Но одно могу сказать наверняка – это какая-то важная тайна. Они все-таки взяли нескольких наших молодых людей и девушек, но те вскоре бесследно исчезли. Нам было сказано, что их перевели на работу в какие-то другие места. Но куда – тоже большой секрет. Все так и осталось в тайне.

Недалеко от них под тентом сидел босоногий старик в свободном балахоне. Он поднялся с шезлонга и проковылял к ним. Вдруг лицо его скривилось. Он поднял руку и, показывая в сторону дома на холме, прошипел:

– Токолоше! Токолоше!

– Простите, пожалуйста, – извинился за него Мондли.

Он подхватил старика под руку и, беседуя с ним на языке зулу, снова усадил его в шезлонг. Вернувшись назад, он жестом пригласил Эми с Дэном отойти чуть-чуть в сторону. Они встали под деревом с широкой, словно приплюснутой чьим-то гигантским кулаком, кроной.

– Мы пытались устроить так, чтобы эти люди оставили нас и переехали в другое место, подальше от нашей общины. После окончания университета мы с друзьями работали вместе с одним из их сотрудников. Но у нас все равно ничего не вышло, – сказал он, глядя на вершину холму. – У нас там есть даже что-то вроде собственного агента. Но там все настолько засекречено, что выведать что-либо просто невозможно. Мы пытались через него как-то повлиять на ситуацию, но бесполезно. Боюсь, что тут и целой армии не хватит, чтобы вышвырнуть их из наших краев.

Дэну все это показалось очень странным и подозрительным.

– А… а туда есть тропинка, если мы вдруг захотим пробраться наверх? – спросил он. – Может быть, вы знаете, как это можно сделать?

Мондли указал им на едва заметную тропинку, теряющуюся между камней и идущую по крутому склону в гору.

– Правда, я бы вам не советовал так рисковать, но если уж вы так хотите… Только ни в коем случае не сходите с тропы. И держитесь подальше от деревьев – там всюду одни ловушки. Я по специальности картограф, – сказал он, доставая из свободного рукава связку бумаг. – Моя компания составляет карты нашей местности. Правда, они еще не совсем готовы, но все-таки надеюсь, они вам могут пригодиться. Вот, возьмите, я сделал с них копию. Дарю на память.

– Большое спасибо, – тряхнул головой Дэн. – Один вопрос… Что сказал этот старик?

– О, это наш местный целитель, сангома, – ответил Мондли. – Любой другой человек видит на вершине холма просто большой дом. А он видит что-то другое. Токолоше.

– Токо…? – переспросила Эми.

– На английский язык это слово не переводится, – ответил Мондли. – У вас верят в существование души? Так вот. Токолоше отнимают у человека душу. Навсегда…