Текст книги "Возвращение седьмого авианосца"

Автор книги: Питер Альбано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Адмирал, ради Бога, отдайте приказ не вентилировать судно. – Он указал вниз, на пробоину в ангарной палубе и столб жирного черного дыма, поднимавшийся плотными клубами по левому борту. – Бензиновые пары взорвут нас почище бомбы. Так было с «Лексингтоном»…

Фудзита крикнул телефонисту:

– Всей команде – не производить вентиляцию судна. – Он повернулся к старшему помощнику: – Капитан второго ранга Кавамото, займитесь ремонтом повреждений на полетной палубе.

– Слушаюсь, сэр. – Старый офицер, прихрамывая, сошел с мостика.

Глядя на пробоину, зияющую в центральной части полетной палубы, Брент уже не замечал пламени, да и дым стал менее густым – сотни людей и на ангарной, и на полетной палубах вылили огромное количество нового пенного состава, используемого силами самообороны для тушения больших пожаров.

Наоюки обратился к адмиралу:

– Капитан третьего ранга Фукиока докладывает: пожар под контролем, горючее вылито за борт. Просит разрешения спуститься ниже, к правой раковине.

– Боже, ну и скорость. Не прошло и четверти часа, – пробормотал Марк Аллен. – Вот это команда!

Брент знал, что матросы третьего машинного отделения должны были укрепить распорками дважды поврежденную переборку, и не только для того, чтобы спасти «Йонагу», но и чтобы выжить самим. Однако существовала еще одна смертельная опасность – пробоина в средней части судна, в результате которой затопило бортовые отсеки, что привело к росту давления на переборки правого борта. А Фукиока просил разрешения спуститься в самый ад изуродованных отсеков, где притаилась смертельная опасность.

– Разрешаю. – Фудзита бросил взгляд вниз, на полетную палубу, где из множества брандспойтов, извивающихся в руках матросов, в открытую рану авианосца продолжали литься вода и пена. Матросы подбадривали себя громкими криками и приветственно размахивали руками. В кормовой части тоже зияла пробоина, которая еще дымилась, но огонь уже был потушен. Фудзита наклонился к самому уху телефониста: – Командиру электромеханической БЧ – мне необходимо, чтобы авианосец был на ходу.

Телефонист передал слова Фудзиты, выслушал ответ и доложил своему командиру:

– Главный старшина Танэсаки – самый старший по званию из уцелевших. Он обещает четырнадцать узлов, сэр. Он мог бы дать и восемнадцать узлов даже без котельных отделений девять, одиннадцать и тринадцать и даже без третьего машинного отделения. Но многие переборки ослаблены и протекают.

– Хорошо. Право три-ноль-семь, скорость четырнадцать.

Как раненый левиафан, авианосец медленно ложился на новый курс, его корма сидела в воде на целый фут глубже обычного, от разбитой ангарной палубы все еще поднимались струи белого и коричневого дыма. И в этот момент пришло радостное известие.

– Адмирал! – закричал телефонист. – Майор Гакки докладывает: один вражеский авианосец затонул, два других горят и тонут!

– Банзай! – пронесся ликующий крик. Офицеры хлопали друг друга по спинам и пожимали руки. Фудзита схватил микрофон.

– Говорит адмирал Фудзита. Наши орлы-мстители уничтожили все три вражеских авианосца!

Вновь раздались крики «Банзай!» под грохот стучащих о палубу ботинок. Усиленный мегафоном голос адмирала утихомирил поднявшийся бедлам.

– Наш корабль ранен, но на ходу и готов сражаться. Многие из наших боевых товарищей отправились в храм Ясукуни, но мы показали Каддафи, как могут воевать «маленькие обезьяны». – И вновь ликующие крики. – В море еще остались два вражеских крейсера. Мы можем попытаться уничтожить их. Экипажу приготовиться к бою. Команде живучести быть готовой залатывать наши раны. – Он взглянул на небо и сказал в микрофон: – Вспомните «Плач моряка»: «Если выйду я в море, то вернуться мне мертвым, качаясь на быстрой волне. Умереть за великого императора нашего выпало счастье мне».

В третий раз буря ликования пронеслась по палубам корабля.

Отложив микрофон, старый адмирал с мрачным видом показал на полетную палубу.

– Мы не можем принять самолеты. – Он повернулся к телефонисту. – Радиорубке настроиться на частоту бомбардировщиков и истребителей. Авиагруппам садиться на обозначенных аэродромах или рядом с эскортом. – Он посмотрел вверх. – Воздушному патрулю продолжать наблюдение до полного израсходования топлива, затем садиться рядом с кораблями сопровождения.

– Хорошее решение, адмирал, – сказал Марк Аллен.

Фудзита вновь обратился к Наоюки:

– Запросите командный пункт о дополнительных повреждениях.

– Капитан третьего ранга Ацуми докладывает: протечек больше нет, адмирал.

– Хорошо. Хорошо. Мне нужен рапорт командира электромеханической БЧ.

Наоюки исполнил приказание.

– Главный старшина Танэсаки докладывает: переборки третьего машинного отделения держат. Его матросы и четвертая команда живучести устанавливают распорки и конопатят швы. Они ставят поперечную и продольные усиливающие балки. Помпы снизили уровень воды ниже съемного настила машинных и котельных отделений.

– Замечательная команда, просто замечательная, – восхищенно произнес Марк Аллен.

– Самая лучшая, – поправил Фудзита, а затем мрачно добавил: – Те боеголовки были невероятно мощными для авиационных торпед.

– То были большие торпеды – гораздо больше наших, – согласился Аллен.

– Наши весят семьсот девяносто килограммов, адмирал Аллен.

– По нам, видимо, ударила целая тонна, причем мощность боеголовок была не меньше четырех-пяти тонн тринитротолуола.

– Новые русские кумулятивные заряды, – сказал Бернштейн. – Арабы начали использовать их в прошлом году на Средиземном море против наших транспортных судов. Один такой заряд может снести с поверхности воды целое торговое судно.

Услышав гул двигателей, все обернулись на юго-запад. После воздушного боя на юге стали возвращаться первые самолеты с «Йонаги». За сорок минут Брент насчитал только семь «Зеро», одиннадцать «Айти» и ни одного «Накадзимы». Офицеры молча наблюдали за тем, как один за другим самолеты низко шли над самой водой и со всплеском садились рядом с эскортом. За ними последовал боевой воздушный патруль, и через каких-нибудь полчаса небо опустело.

Пришли хорошие новости об устранении повреждений. Все пожары были потушены, переборки укреплены. Танэсаки пообещал Фудзите в случае крайней необходимости обеспечить двадцать четыре узла.

Перекличка подействовала на всех отрезвляюще. В результате попадания в корму погибло двадцать три человека, ранено четырнадцать, уничтожено одно пятидюймовое орудие и две двадцатипятимиллиметровые установки. Бомба, ударившая в среднюю часть корабля, убила тридцать семь человек, ранила пятьдесят одного и вывела из строя полетную палубу. Торпеды погубили по меньшей мере семьдесят семь человек, еще шестьдесят три пропали без вести и считались погибшими. Но могучее судно продолжало двигаться, тридцать девять пятидюймовых орудий и сто восемьдесят зенитных двадцатипятимиллиметровых пушек были целы.

Наоюки сообщил адмиралу.

– Сэр, радиорубка докладывает: наши самолеты садятся на Палаване и аэродромах Борнео и Суматры. Все они передают сообщение о потоплении трех вражеских авианосцев.

Потирая руки, старый моряк прошептал:

– Хвала богам.

А мысли Брента упорно возвращались к Йоси Мацухаре. Может, бравому воину не удалось уйти от своей судьбы? И сможет ли он сказать об этом Кимио? Боже, прошу, избавь меня от этой участи, подумал он.

– Адмирал, – заговорил телефонист. – Радиорубка докладывает: два крейсера уходят от Баликпапана по направлению к Макасарскому проливу, курс один-девять-ноль.

Бернштейн и Аллен радостно обменялись рукопожатием и похлопали друг друга по спине. Брент со смехом присоединился к ним.

Фудзита показал на обломки стола для прокладки курса и распорядился:

– Отделите столешницу и прикрепите к ней карту.

Выполняя приказ, матрос оторвал верхнюю часть стола от ножек, на которых засохла кровь Демпстера, и прикрепил карту.

Фудзита ткнул в нее пальцем:

– Они здесь. – Он посмотрел вверх, на потускневшее небо, по которому медленно совершало круг солнце, опускаясь к западу. – Скоро стемнеет. Они могут пойти обратным курсом и на полной скорости пройти проливы и пересечь море Сулу в северо-западной направлении. – Он переместил палец влево. – А затем уйти на запад через пролив Балабак в Южно-Китайское море. Наши пути пересекутся на этой широте: курс один-один-ноль, широта десять, время в пути – около сорока восьми часов от настоящего момента.

– Вы уже предполагали это, адмирал, – заметил Марк Аллен. – Маловероятно.

– Без воздушного прикрытия? – спросил Бернштейн, тоном выдавая свои сомнения.

Брента интересовали события второй мировой войны, и он надеялся, что «ходячая энциклопедия» расскажет что-нибудь по этому поводу. Старый японец не разочаровал его.

Фудзита, пристально глядя на Марка Аллена, словно через стрелковый прицел, мысленно вернулся в 1944 год.

– Вы помните сражение в Филиппинском море, адмирал Аллен?

– Как же не помнить. – Марк Аллен почувствовал себя неловко. – Вы имеете в виду воздушный налет «Быка»?

– Именно. – Взгляд темных глаз перешел с Брента на Ирвинга Бернштейна. – Налет «Быка». Глупый промах адмирала Уильяма Ф.Хэлси по прозвищу «Бык», который полагал, что наши мощные линейные корабли и крейсера под командованием адмирала Куриты, среди которых были корабли того же класса, что и «Йонага», «Ямато» и «Мусаси», не смогут или не захотят изменить курс: после потери «Мусаси» в проливе Сан-Бернардино они явно начали отступать. Совершенно по-глупому Хэлси направил свои скоростные авианосцы и линейные корабли на большой скорости на север, на перехват четырех авианосцев и двух линейных кораблей, которые служили приманкой, имея всего лишь сто тридцать самолетов. Он даже не оставил в дозоре эсминец у входа в пролив. Разумеется, адмирал Курита лег на обратный курс и на следующее утро беспрепятственно вошел в залив Лейте, где уничтожил два малых авианосца и их конвой. Будь у него больше горючего и поддержка с воздуха, он мог бы уничтожить все ваши транспорты.

– Значит, вы намерены разместить дозор здесь? – Аллен указал на пролив Балабак.

– Если бы у нас были авиагруппы, тогда конечно. Но если мы не задействуем их, то в любом случае бой будет на море. – Он перевел взгляд на Брента Росса. – Хороший командир предвидит даже самую отдаленную угрозу. – Фудзита повернулся к матросу, державшему карту. – Она больше не нужна. – Затем произнес, обращаясь к Наоюки: – Радиорубке: судам эскорта быть готовыми к возможному бою, противник – два крейсера и конвой, расстояние – около сорока восьми часов хода.

Телефонист передал сообщение. Фудзита продолжал:

– Плотницкой мастерской срочно починить прокладочный стол на флагманском мостике.

Фудзита ошибся в своих расчетах на два часа. Прошло сорок шесть часов, когда в шестнадцать ноль-ноль был замечен противник. Для Брента Росса это был долгий, тяжелый день, заполненный составлением списков уцелевших летчиков, переданных с кораблей сопровождения, и приемом искаженных помехами отрывочных сообщений с помощью собственной радиоустановки на аварийную антенну. Несколько летчиков уже перелетело из Индонезии в Японию, и свободный мир ликовал, узнав о разгроме вражеской ударной группы. Маргарет Тэтчер лично передала свою благодарность «Йонаге». Но имя подполковника Йоси Мацухары не значилось в списке оставшихся в живых.

– Ей-Богу, Брент, – говорил Марк Аллен, когда они, сидя вдвоем в каюте Аллена, пили кофе. – Есть десятки островов, где могли приземлиться наши парни. Многие наверняка остались в живых.

– Большинство из них мы уже потеряли.

– Я знаю… Знаю.

Неожиданно завыла сирена. Раздался привычный топот ног по палубе, пронзительно заверещали боцманские свистки, послышались громкие команды – члены экипажа быстро занимали свои боевые посты.

– Бронебойными! Бронебойными! – кричал Фудзита телефонисту, в то время как Брент Росс, Марк Аллен, Ирвинг Бернштейн и Масао Кавамото бежали на флагманский мостик, на ходу надевая надувные спасательные жилеты и застегивая ремешки шлемов под подбородком.

– Бронебойными, бронебойными! Все пятидюймовые орудия зарядить бронебойными снарядами. – Фудзита повернулся к офицерам. – Правое судно наружного оцепления эскорта только что обнаружило шесть кораблей, идущих на большой скорости. Пеленг – ноль-семь-ноль, расстояние – триста километров. Они на встречном курсе.

– Это сто восемьдесят миль, – сказал Марк Аллен. – Мы увидим их через два часа.

Заговорил Наоюки:

– РЛС сообщают о сильных сигналах в диапазоне частот S, сэр. Они пытаются обнаружить нас, адмирал.

Взглянув вниз, на разбитую полетную палубу, Фудзита выругался и приказал телефонисту:

– Всем постам быть готовыми к надводному бою. «Рубка – рубке»: эскорту приготовиться к торпедной атаке и постановке дымовой завесы. Приказ о начале торпедной атаки отдам лично. – Телефонист повторял команды. – Машинному отделению обеспечить самый полный независимо от состояния переборок.

– Главный старшина Танэсаки сообщает, что может обеспечить двадцать шесть узлов, но при этом мы можем потерять третье машинное отделение.

– Отлично.

Следующие два часа были самыми долгими в жизни Брента Росса. Два крейсера – «Дидо» с восемью орудиями калибра 5,25 дюйма и «Фиджи» с девятью шестидюймовыми орудиями – подходили к ним по ветру. Все орудия были установлены в орудийных башнях и превосходили по дальности стрельбы пятидюймовые орудия «Йонаги». У Брента от усталости под глазами залегли темные круги. Он напряженно всматривался в плотные скопления стремительно бегущих низких облаков и серое безжизненное море. Его наполняли страх и беспокойство. Это было так невыносимо, что он чувствовал себя совсем разбитым. Как и большинство людей, перед боем он испытывал беспомощность жертвы рока; то было стечение неподвластных ему обстоятельств, принуждающих его стать пред лицом огненной бури и стального града, а возможно, и взглянуть в глаза смерти. У него не было иного выбора. Но все же Брент заставил себя выпрямиться, устыдившись собственного страха. Он твердо решил встретить притаившуюся за горизонтом опасность, как подобает настоящему воину, – и не сдаться. Встретить так, как, должно быть, встретил ее Йоси Мацухара, сказал он себе.

Следующие два часа радиолокационная служба постоянно сообщала о том, что противник находится к северу от «Йонаги» по правому борту.

Фудзита спокойно отдавал приказания телефонисту:

– Первому и второму дивизионам эсминцев быть готовыми к торпедному удару и постановке дымовой завесы. Выдвинуться на шесть километров, относительный пеленг на флагманский корабль – ноль-четыре-пять. Третьему и четвертому дивизионам оставаться в охранении.

Первые тревожные крики донеслись с фор-марса:

– Впереди справа по борту видны мачты и дым, расстояние – двадцать километров.

– Двадцать одна, двадцать две тысячи ярдов, – пробормотал Марк Аллен. – Шестидюймовое достанет нас через две тысячи ярдов.

– Но у нас корпус линкора, бронированный пояс и восьмидюймовый стальной кожух вокруг жизненно важных отсеков.

– И две пробоины в борту, и пять тысяч тонн морской воды в отсеках и трюмах, адмирал Фудзита.

– Что вы предлагаете, адмирал Аллен? – холодно спросил Фудзита.

– Простите, адмирал. У нас нет выбора. – Аллен задумчиво помолчал. – Подойти к ним и уничтожить.

– Банзай! – прокаркал Хиронака.

Фудзита улыбнулся.

– Получилось как у настоящего самурая.

Брент увидел на горизонте яркую вспышку.

– Они открыли огонь, сэр.

Фудзита кивнул, не опуская бинокля. Затем повернулся к телефонисту:

– Первому и второму дивизионам эсминцев начать торпедную атаку и обеспечить дымовую завесу.

В воздухе раздался грохот и резкий звук, похожий на звук раздираемого полотна, и девять башен желтой воды поднялись из моря между внутренним охранением и «Йонагой». Из-за поднявшихся водных смерчей вспышки сразу же стали незаметными.

– Проклятие! – выругался Марк Аллен. – Красящие маркеры для визуального контроля наводки.

– Неплохая идея, – сказал Фудзита. – Меньший крейсер использует другой цвет.

Несколько секунд спустя рой снарядов и оранжевые колонны воды взметнулись в небо в ста метрах от ведущего эсминца первого дивизиона. Окутанный клубами черного дыма, идущего из двух труб, на самом полном ходу он стремительно двигался вперед на сближение с противником.

– Кто командир дивизиона?

– Джиллилэнд, адмирал.

Фудзита склонился к переговорной трубе.

– Прямо, курс ноль-семь-ноль. Всем самый полный вперед!

Кренясь, движимый новой бьющей в нем силой, авианосец устремился к дыму, застилавшему горизонт. Крепко прижав бинокль к глазам, так что они заслезились от боли, Брент видел, как освещались снизу орудийным огнем клубы дыма, как снова и снова вспышки орудий разрывали черный саван.

Фудзита крикнул стоявшим на мостике офицерам:

– Мы подойдем ближе, в то время как наши эсминцы отвлекут их огонь на себя. У них только четыре корабля сопровождения. Они должны защищаться от торпед, даже просто от угрозы их атаки. – Адмирал распорядился: – Артиллеристам: ждем, пока не начнет стрелять крейсер из шестидюймовых. Огонь открывать, как только противник окажется в пределах досягаемости.

Далеко на горизонте разлилось оранжевое зарево. Снова кто-то разорвал огромные холсты, и еще девять желтых столбов поднялись из моря на полпути между ведущим «Флетчером» кэптена Файта и «Йонагой».

– Он хочет нас опередить, адмирал, – заметил Марк Аллен.

– Что ж, он хороший тактик, – одобрительно сказал Фудзита. – Он нашими кораблями сопровождения возьмет на себя четыре «Джиринга» и «Дидо».

– Возможно, он корректирует огонь с помощью РЛС, – предположил Аллен.

– А я бы не променял наш оптический дальномер на радиолокатор. – Фудзита показал наверх. – Особенно в такой ясный день, как этот.

– Помощник командира БЧ оружия Янэнака поймал в дальномер «Фиджи» – расстояние четырнадцать тысяч метров. Командир БЧ оружия просит централизованного управления и перехода на курс, позволяющий задействовать все орудия левого или правого бортов.

– Лево на три-пять-ноль! – закричал Фудзита и затем телефонисту: – Капитану третьего ранга Ацуми: даю правый борт. Стрелять по готовности!

Палубы авианосца при левом повороте накренились, и Брент увидел, как по ведущему «Флетчеру» ударил бортовой залп, который снес вторую орудийную установку и большую часть капитанского мостика. Корабль резко повернул влево, и на основную палубу обрушился град снарядов, сметая людей и орудия и разбивая металлическую листовую обшивку борта. «Флетчер» стал терять скорость, наконец остановился и начал тонуть. Но следующая пара «Флетчеров» развернулась и выпустила торпеды. Замыкающий корабль потерял корму после повторного попадания скорострельных 5,25-дюймовых орудий «Дидо». Брент, охваченный ужасом, наблюдал, как взорвался средний «Флетчер», в правый борт которого попал торпедный залп с «Джиринга».

– Курс три-пять-ноль, адмирал.

– Огонь!

Ацуми с БИП подал электросигнал, и все девятнадцать пятидюймовых орудий правого борта одновременно открыли огонь. Это походило на удар грома. Постанывая, Брент потер ушил. Запах пороха заполнил его легкие, отчего учащенно забилось сердце. Звяканье латунных стреляных гильз о палубу и возбужденные крики наводчиков у орудий ударили по его чувствам, как двойная порция «Чивас Регал». Делая более двадцати выстрелов в минуту из каждого орудия, артиллерия правого борта вела плотный заградительный огонь. Восемь высоких водяных столбов поднялись всего лишь в пятидесяти метрах от правого борта авианосца.

В этот момент второй дивизион, возглавляемый Фортино, одновременно развернулся и выпустил восемнадцать торпед. На него обрушился шквал огня, снаряды попали в передний артиллерийский погреб и разворотили всю носовую часть, осветив ее ослепляющей оранжевой вспышкой диаметром около трехсот метров.

– Черт побери, – пробормотал Фудзита. – «Рубка – рубке»: третьему и четвертому дивизионам начать торпедную атаку.

В то время как Файт поворачивал оставшиеся шесть «Флетчеров» к дыму и пламени на горизонте, Брент увидел, как взорвался «Джиринг». Затем «зашатался» «Дидо», когда две торпеды попали в его среднюю часть и сломали киль. Его начало относить к пылающему на поверхности моря топливу, к горящим и взрывающимся эсминцам. Молодой энсин почувствовал, как напряглось его тело, его поглотило неудержимое желание бежать от этого кошмара, от этого всеразрушающего ада, от этих красных языков пламени и рассыпающихся искр, охвативших весь северный горизонт. Это было чистым безумием, не подвластным никому.

Раздались радостные возгласы, когда корма «Дидо» приподнялась и судно начало погружаться в воду. Крики заглушил рев батарейного залпа шестидюймовых орудий; снаряды прошли прямо над головами. К несчастью, одно из орудий оказалось неисправным – возможно, что-то случилось со стволом – и шестидюймовый снаряд попал в носовой прибор управления артиллерийским огнем, так что он вылетел за борт. Последовала оранжевая вспышка и оглушающий взрыв. Весь фор-марс был снесен, погибли все находившиеся у дальномера и противовоздушных пулеметов. Шрапнель смела 25-миллиметровое орудие перед мостиком, убив и ранив десять человек прислуги. Два матроса были сброшены с фор-марса и пролетели мимо флагманского мостика, крича и разбрызгивая кровь, прежде чем упасть на полетную палубу и остаться неподвижно лежать, распластавшись в неестественных позах.

– О Боже, – пробормотал Аллен.

– Местное наведение! Местное наведение! – прокричал Фудзита.

Побледневший Наоюки передал приказ в артиллерийскую боевую часть и доложил:

– Радиолокаторы и радиоустановки не работают, сэр, – Фудзита кивнул.

Усилием воли подавив дрожь в руках, Брент рассматривал противника в бинокль. Он ясно видел «Фиджи» на расстоянии примерно десять тысяч метров. В средней части корабля бушевал пожар, пятидюймовые снаряды вспенивали воду вокруг. Потом судно произвело еще один залп. Брент знал, что на этот раз промаха не будет.

Прогремели разрывы – девять шестидюймовых снарядов взорвались у правого борта «Йонаги». Четыре снаряда упали вблизи корабля, но пять, видимо, попали в него на уровне ватерлинии. Тонны воды обрушились на палубу, с головы до ног окатив орудийные расчеты. Брызги долетели даже до мостика.

– Вот вам мой трехсотмиллиметровый бронированный пояс! Вам разве что удастся поцарапать его! – ликовал Фудзита, размахивая мокрым кулачком.

Брент увидел, как третий дивизион Файта и четвертый дивизион Филбина исчезают в адском пламени и дыме. Он прошептал слова молитвы.

Снова загрохотало, раздался ужасный треск, и все на мостике попадали, когда могучий «кулак» ударил по галереям правого борта носовой части авианосца, сорвав со своих мест три пятидюймовых и шесть двадцатипятимиллиметровых строенных установок. Сильный удар сотряс весь авианосец до самого киля. Вырванные обломки металлической обшивки закружились в воздухе, как обрывки бумаги, а орудийные стволы отбросило, словно щепки. Людей и их жалкие останки закрутило вместе с обломками, которые дождем посыпались в море и на полетную палубу. В носовой галерее по правому борту стали взрываться подготовленные боеприпасы, от горящего пороха пошли волны удушливого коричневого дыма.

– Затопить первый погреб пятидюймовых снарядов, – приказал Фудзита. – Первой команде живучести – в носовую часть по правому борту. – Матросы тут же потащили брандспойты через полетную палубу к галерее, которая была похожа на горящую ночлежку, заполненную одетыми в зеленое мертвыми и умирающими людьми.

Брент рассматривал в бинокль «Фиджи», когда по крайней мере три торпеды попали в его среднюю часть. Корабль приподняло, затем он вновь опустился и стал медленно заваливаться набок.

– Банзай! Банзай! – прокатилось по всему авианосцу. Аллен порывисто схватил Брента за руку, а Фудзита ударил кулаком по спине Бернштейна, в то время как израильтянин прыгал на месте и кричал. Хиронака задрал голову, вознося благодарность небесам.

Придя в себя, адмирал подошел к переговорной трубе.

– Вправо на ноль-три-семь, скорость шестнадцать, – сказал он и потребовал сообщить ему о повреждениях и безвозвратных потерях личного состава. – «Рубка – рубке» – кэптен Файт отвечает?

– Да, сэр.

– Приказ кэптену Файту – пленных не брать.

– Послушайте, сэр, – резко возразил Марк Аллен. – Это негуманно…

– Для меня они всего лишь террористы, и есть только один путь обуздать терроризм, – жестко парировал Фудзита.

– Уничтожить, – сказал Бернштейн, как само собой разумеющееся. – Мы это проходили.

Густой маслянистый дым разогнало ветром, и Брент отчетливо увидел корпус «Фиджи». В море не было видно ни одного «Джиринга», только семь «Флетчеров». Два из них стояли; у одного бушевал пожар в центральной части, другой кренился на левый борт. «Дидо» ушел. Горящие пятна нефти и плавающие обломки покрывали океан на мили вокруг.

– Это называется «пыль на море», Брент.

– После всего, что произошло?

– Да, Брент. После того, как заканчивается бойня.

– Но она еще не закончилась. – Были слышны отдельные пулеметные очереди, и Брент увидел, как с покрытого свинцовым суриком корпуса «Фиджи» скатывались люди, других же расстреливали в воде. Почувствовав тошноту, он отвернулся и подумал то же, что и все, кто уцелел в сражении: ну вот, все закончилось, и я жив. Но он не испытывал радости, только оцепенение и небывалую усталость.

– Световой сигнал кэптену Файту: радиомолчание. Визуальными сигналами: выделить два эсминца для буксировки поврежденных кораблей, оставшимся трем эсминцам находиться в обычном охранении впереди флагмана. Курс ноль-три-семь, скорость шестнадцать. – Фудзита сделал паузу. – Браво! Молодцы!

– Банзай! Банзай!