Текст книги "Возрождение Евы (ЛП)"
Автор книги: Пиппа Джей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Над переводом работали:
Перевод: Александра Йейл
Редактура: Александра Йейл
Вычитка: Александра Йейл
Дизайн обложки: Анастасия Михайлова
Переведено для: https://vk.com/alex_yale
Часть 1
Глухой стук пивных бутылок и стаканов возвестил о возвращении Дэна.
– Итак?
– Не сегодня, – покачал головой Хэл.
– О, дружище, ну давай же. Всего по одному стаканчику.
Избегая взгляда друга, Хэл посмотрел на бокал, вытираемый им с яростью, которую бедная посуда не заслуживала.
– Спасибо, но я не в настроении.
Дэн раздражено фыркнул.
– Слушай, я знаю, что уже почти год…
– Хватит, – грудь Хэла пронзило болью.
Он обернулся. Судя по мрачному выражению загорелого лица, Дэн рассердился, но решил промолчать. Хэл вздохнул, совершенно не желая ссориться. Когда во время последнего Хэллоуина его жизнь разлетелась на осколки, именно Дэн помог ему удержаться на плаву.
– Я знаю, чего ты хочешь, – пробормотал Хэл, и в карих глазах Дэна промелькнуло облегчение, – но я еще не готов забыть.
– Я и не прошу тебя забывать. Но как насчет того, чтобы вернуться в социум? Ты не можешь оставаться отшельником до конца дней своих.
– Я и не останусь, – улыбнулся Хэл. Да, Дэн понятия не имел.
– Значит, давай сходим выпить.
– В другой раз.
– Тогда завтра. Я знаю, что ты перенес свою смену и на Хэллоуин свободен.
– Я занят, – Хэл отложил замученный стакан.
– О, да? И чем же? Пойдешь клянчить сладости? – насмехался Дэн. – У тебя какие-то проблемы с Хэллоуином? Ты никогда не казался настолько религиозным, чтобы считать празднование оскорбительным, однако все равно не хочешь немного повеселиться. Так чем же ты займешься ночью?
Хэл принялся осматривать безвкусный праздничный декор в зале, гадая, что сказать. Возможно, Дэн считал его тайным христианином или кем-то в этом роде. Правда потрясла бы парня до глубины души. Особенно с учетом того, чем Хэл собирался заняться в этот Хэллоуин.
– Моя…семья не видела в празднике ничего веселого.
– О. Строгие католики или что-то типа того?
– Что-то типа того, – Хэл улыбнулся, представив своих родителей принимающими Святое Причастие, но позволил Дэну интерпретировать расплывчатый ответ как угодно.
Почесав голову, Дэн взлохматил тщательно уложенные каштановые волосы.
– Сара будет в бешенстве. Я имею в виду, она умирает от желания познакомить тебя с некоторыми своими одинокими подругами.
Чуть не застонав, Хэл быстро наклонился и засунул грязные стаканы в посудомоечную машину.
– Могу себе представить.
– Дружище, все дело в волосах, – рассмеялся Дэн. – Ты в городе единственный рыжий и нравишься девчонкам.
«Что-то не сильно я им нравился, пока мы учились в школе», – Хэл проглотил вздох. Во времена учебы его происхождение и цвет волос не способствовали появлению друзей или поклонниц. Самые талантливые представители его рода были рыжеволосыми и зеленоглазыми – хотя, если не написать на лбу «ведьма» или «колдун», люди с даром ничем не отличались ото всех остальных – но в современном мире никто не верил в магию, не считая романтических пародий на нее в беллетристике. Рыжие волосы провоцировали всех хулиганов в школе…пока Хэл не добыл запрещенные книги матери и не нашел способа разобраться со своими мучителями.
Всколыхнулось чувство вины, но он его подавил. Хулиганы получили по заслугам. При желании он мог бы отыграться на них куда сильнее.
– Эй, – Дэн помахал ладонью у него перед лицом. – Ты еще здесь?
– Да. Извини, – «сосредоточься, Хэл, сконцентрируйся».
– Хорошо, Ладно… – Дэн осмотрел пустой бар. – Раз ты уверен, что не хочешь выпить, тогда, может, я пойду?
– Да, иди. Я сам все закончу.
– Спасибо, – Дэн благодарно улыбнулся. – И если передумаешь насчет завтра…
Хэл кивнул и посмотрел другу вслед. Заперев дверь, он вытер столы и закрыл бар на ночь.
Холодный ветер на улице нещадно трепал волосы, и Хэл одернул на себе куртку. Он ощущал смену сезона, и не только в воздухе. Обычные люди утратили способность чувствовать сдвиги равновесия между летом и зимой, когда с приближением Самайна1 пробуждались невидимые силы. Теперь Хэллоуин стал лишь поводом отпраздновать, однако семья Хэла не праздновала никогда.
****
Стоило ему подняться по ступенькам к парадной двери своего дома, как тут же зажегся свет. Хэл покачал головой. Сколько бы раз он ни говорил с Ходжем, эльф все равно делал по-своему. За дверью раздался громкий лай, и Хэл чуть не выронил ключи. Черт возьми, он совершенно забыл о Бастере. Хэл мысленно дал команду, и собака тихо заскулила. Но едва он открыл дверь, как пес налетел на него и начал облизывать, словно сумасшедший.
– Эй, парень, я не такой вкусный, – Хэл почесал Бастера за ухом, и у того чуть не начался экстатический припадок. – Хватит, – он пустил в ход немного ментального влияния, и пес тут же успокоился. Склонив голову, Бастер укоризненно посмотрел на хозяина. – Хороший пес.
Работники приюта были бы в шоке от произошедших изменений. Однако Хэл имел преимущество – его дар отлично работал на животных. А иногда даже на людях.
– С возвращением, господин Халлоу, – на столе в прихожей материализовался Ходж, возвышаясь во весь свой двухфутовый2 рост. Тощий, с коричневой пятнистой кожей – как у жабы, только без слизи – домовой заправлял поместьем, сколько Хэл себя помнил. Ходж служил домоправителем уже многим поколениям и переходил от родителей к детям.
– Спасибо, Ходж.
Если бы кто-нибудь заглянул в гости, домовой стал бы еще один фактором, выдающим истинное положение дел. Хотя не сказать, что его увидели бы люди, не одаренные видением. Тем не менее, в доме волшебным образом загорался свет, а вещи убирали сами себя, просто Хэл не приглашал никого, кто мог бы заметить неладное и задать вопросы.
Но два года назад все изменилось.
Он передал Ходжу свои ключи.
– Убери их, пожалуйста.
– Конечно, конечно!
Ключи исчезли, и Хэл знал, что они прибраны. Ни одна вещь не потерялась бы под присмотром домового.
– Ужин уже на столе, господин.
Хэл вдохнул, и его рот наполнился слюной от аромата жареного мяса, приправленного особым соусом, готовить который умел только Ходж.
– Пахнет потрясающе. Спасибо, Ходж.
Эльф засиял и тут же исчез.
Со следующим по пятам Бастером Хэл побрел к двери. Собака стучала когтями по кафельному полу – единственный звук в помещении, не считая поступи Хэла и потрескивания огня, разведенного Ходжем в камине гостиной.
Сбросив куртку с плеч, Хэл повесил ее на спинку стула и опустился на сидение. Бастер улегся у его ног, совершенно не беспокоясь о грязных ботинках. Получив кусочек нежной говядины, пес приободрился, но к тому времени, как хозяин отодвинул пустую тарелку и задумчиво посмотрел на бокал красного вина, уже храпел. Близилась полночь, однако Хэлу не хотелось вставать из-за стола и ложиться в постель. Он знал, что следующие двадцать четыре часа ему придется поститься.
Прошел почти год…Хэл отпил вина, наслаждаясь вкусом и размышляя о том, что запланировано на завтра. У него стянуло живот. Все могло пойти не так бессчетным количеством способов, но Хэл не мог не попытаться. Он был единственным, кому это под силу. Причина, по которой Ева ушла от него, вернет ее обратно. Как же нелепо.
Не обладавшая даром, она была под запретом, зато не могла видеть истинную суть Хэла. И все же он почувствовал связь с Евой в тот же миг, как посмотрел в ее глаза орехового цвета. Она стояла у стойки в переполненном баре и пыталась сделать заказ, но потеряла дар речи, став не менее ошеломленной и безмолвной, чем Хэл. Он пришел в себя, только когда очередной пьяный клиент толкнул Еву, тем самым разорвав невидимую связь.
– Дай пива, – потребовал пьяный мужчина.
Хэл посмотрел ему в глаза – один из редких случаев, когда он считал влияние на другого человека допустимым.
– Полагаю, леди подошла раньше вас.
Глаза пьяницы потускнели, и он отступил, бормоча что-то себе под нос.
Хэл снова посмотрел на женщину, благодарно улыбавшуюся ему. На мгновение он онемел, и у него в груди разлилось тепло. Хэл тяжело сглотнул.
– Чего изволите?
– Два винных шпритцера3, пожалуйста.
– Конечно. С содовой или лимонадом?
– И тот, и другой.
– Дай угадаю. Тебе с содовой? – Хэл не был телепатом, но кое-что чувствовал.
– Удачная догадка, – ответила девушка.
– Однако я считаю, что ты сладкая и без содовой, – подмигнул он.
– Ох, как банально, – покраснела она.
– Часть сервиса, – пожал плечами Хэл.
– Очень мило, – девушка рассмеялась. – Но если хочешь получить чаевые, тебе стоит лучше стараться.
– Я ни разу не видел тебя здесь, поэтому вместо чаевых согласен на твое имя, – Картер был маленьким городишкой, и бар посещали в основном завсегдатаи, большинство из которых Хэл знал поименно.
– О, я только переехала. Пока не обустроюсь, поживу у сестры. Меня зовут Ева, – она протянула руку, и Хэл ответил на рукопожатие.
При первом же прикосновении по его телу пронеслось покалывание, а сердце начало заходиться в груди. Судя по пораженному взгляду, Ева почувствовала то же самое.
– А я – Хэл.
– Приятно познакомиться, – она отпустила его руку с едва заметным нежеланием. – У тебя красивые волосы. Необычные.
– Спасибо, – он поставил бокалы на стойку. – Готово. Левый – с твоей содовой.
– Спасибо, – Ева одарила его еще одной лучезарной улыбкой и забрала заказанные напитки.
Другие клиенты уже заждались, когда Хэл сделает им выпивку и пошутит с ними, но он беспрестанно поглядывал на свою новую знакомую и ее сестру. Девушки выглядели похожими – обе с каштановыми волосами и карими глазами, но Ева была ниже ростом, с чертами более мягкими и тонкими, нежели у старшей сестры. Судя по энергичным жестам и оживленной беседе, сестра читала нотацию, в то время как Ева лишь задумчиво пожимала плечами и смотрела на свой бокал. Словно подросток, отчитываемый родителем, но без тоски. А судя по мимолетным улыбкам, Ева скорее забавлялась, чем чувствовала себя виноватой.
Чуть позже сестра заказала еще выпивки. В тот вечер Хэлу не удалось снова поговорить с Евой, но ее улыбка, адресованная ему перед уходом, была словно удар в грудь. Даже не будучи гадалкой, Хэл сразу понял, что Ева вернется сюда.
И он не ошибся. Вскоре она начала работать в книжном магазине через дорогу и стала частенько появляться в баре. Порой Хэл навещал ее на работе, и они беседовали о книгах. Несмотря на цифровую революцию, Ева предпочитала печатные издания. А Хэл…честно говоря, колдуны не очень хорошо ладили с техникой. Некоторые умели отлаживать приборы и даже смешивать их с магией, но таких было немного.
Однажды Хэл пригласил Еву в гости и показал ей несколько фолиантов своей семьи – наименее показательные книги о лекарственных растениях, привлечении удачи и садоводстве. Пока она охала над древними томами, Хэла душило желание во всем ей признаться, но мысли о Круге заставили его держать рот на замке.
«Проклятый Круг».
Воспоминание выдернуло его обратно в реальность. Словно вызванный мрачными мыслями, на подлокотнике возник Ходж, заламывая свои скрюченные руки.
– Прошу прощения, господин Халлоу, но к вам кто-то пришел.
Хэл напрягся, и в его животе завязался еще более тугой узел.
– Я не слышал дверного молотка, – однако по испуганному выражению лица домового он уже понял, что их ночной гость не из тех, кто станет стучать.
Ходж потер затылок, и его губы так сильно изогнулись уголками вниз, что начало казаться, будто у него вот-вот упадет подбородок.
– Леди оповестила о своем прибытии.
Леди… Хэл стиснул зубы. Он-то надеялся на простой сезонный визит вежливости, а не намек на то, что Круг узнал об его планах. Хэл поднялся на ноги, и Бастер зарычал в знак протеста. Нежелание и беспокойство основались в груди тяжелым камнем, но Хэл медленно направился к парадной двери. Через цветное витражное стекло вырисовывался подсвечиваемый фонарем силуэт, напоминавший образ из фильмов ужасов.
«Не хватает только жуткой музыки», – Хэла передернуло. Если пришла та, о ком он подумал, то для музыкального сопровождения идеально подошел бы «Имперский марш» Дарта Вейдера4.
Хэл открыл дверь и вздрогнул от противного скрежета. Петли скрипели, только когда прибывал кто-то из Круга – звуковой эффект, причастность к появлению которого Хэл яростно отрицал. На пороге стояла женщина настолько низкая, что у него чуть не заболела шея от необходимости склонить голову, чтобы посмотреть в ее темные глаза.
– Добро пожаловать, мать Анжелика, – Хэл отошел в сторону.
В большем радушии старуха и не нуждалась, к тому же он все равно не осмелился бы ей отказать. Она фыркнула и вошла в дом.
– Не трать силы на приветствия, господин Халлоу. Я знаю, что являюсь последним человеком, которого ты хотел бы видеть, тем более так близко к Самайну. И, уж поверь мне, я предпочла бы остаться дома.
– Должно быть, случилось нечто важное, раз вы подвергли себя таким неудобствам, – Хэл проследовал за ней в гостиную.
Первым кивком головы старуха придвинула к камину одно из больших кожаных кресел, а вторым превратила затухающее пламя в палящий огонь. Анжелика опустилась в кресло, скрипя суставами громче петлей парадной двери, и кожа обивки зашуршала, как сухие листья. Старуха вздохнула и устроилась удобнее.
– Ты – наглый мальчишка, Халлоу, – она посмотрела на Хэла.
Он столь же уверенно посмотрел в ответ, хотя шея у него заныла, будто под тяжестью огромного веса. В тридцать четыре года Хэл едва ли мог считаться мальчишкой, но у Анжелики было на три десятилетия больше практики, к тому же влияние на людей считалось ее особым талантом.
Хэл прекратил обучаться в раннем подростковом возрасте после того, как его мать умерла, а отец решил отступиться от магического сообщества, чтобы растить своего мальчика в одиночку.
– На этот раз я дам тебе поблажку. Ходж!
Домовой материализовался так быстро, что вокруг него взметнулись искры.
– Да, госпожа Анжелика?
– Я выпью горячего чая со специями и настойкой из бузины, которую ты припрятал, имп5.
– Да, госпожа, – слишком перепуганный для телепортации, Ходж удрал с такой скоростью, что Хэл слышал скрип пяток по паркету.
– А теперь, – старая ведьма смерила Хэла обжигающим взглядом темных глаз, – присядь, мальчик, прежде чем я потянула себе шею.
Повинуясь, он рухнул в кресло напротив, и на него нахлынули воспоминания о методах дисциплины Анжелики. Хэл сжал подлокотники, но тут же заставил себя расслабиться. Он давно вырос. Даже не имея навыков работы с проклятиями, Хэл смог бы противостоять всему, что Анжелика наколдовала бы в его доме. Ему помогли бы защитные чары фамильного особняка.
Пока старуха осматривала Хэла, ей на лицо упала прядь седых волос. Анжелика могла бы сойти за классическую старую каргу, но также была практичной женщиной, носящей мрачную повседневную одежду, разве что на слой или два больше, чем того требовала погода. Никаких черных платьев или остроконечных шляп. И никакого плаща. Можете забыть о стереотипных бородавках, крючковатом носе и зеленой коже. В венах Анжелики текло немного мексиканской крови, проявлявшейся в смуглой коже и темных глазах даже притом, что чернота волос осталась в прошлом. При желании старуха легко могла стереть со своего лица морщины одним – или тремя – заклинаниями, но Круг не брал на себя таких рисков. Любой из его участников, попробовавший прибегнуть к подобным уловкам, был бы наказан.
«Как буду наказан я, если завтра меня поймают», – Хэл сглотнул.
Анжелика по-прежнему наблюдала за ним, точно желая вытянуть из его души все тайны до последней.
– Ваш чай, г…госпожа, – заикающийся Ходж принес чашку с фиолетовой жидкостью, над которой поднимался пар.
Уловив пряный запах ликера с нотками фруктов, Хэл пожалел, что не попросил для себя такого же напитка. Вино оставило у него во рту кислый привкус. Или дело в Анжелике?
– Спасибо, Ходж, – она сделала глоток и причмокнула. – Ох, ты легок на руку со специями, имп. Я бы забрала тебя себе, если бы могла.
Улыбаясь и кивая в знак благодарности, Ходж постоянно оглядывался с таким видом, как если бы мечтал испариться. «Имп» считалось оскорблением для эльфов, но домовой никогда не возразил бы Анжелике.
– Теперь можешь нас оставить.
– Да, госпожа.
Ходж сбежал, и Хэл с радостью последовал бы его примеру. Поймав себя на том, что пальцами выстукивает дробь по кожаной обивке кресла, он тут же прекратил.
– С нетерпением ожидаешь моего ухода, Халлоу?
– Уже довольно поздно.
– Да, возможно, час ночи, – фыркнула Анжелика. Она тяжело вздохнула и посмотрелась на чашку так, словно надеялась найти в ней свою следующую реплику. Когда старуха вновь заговорила, ее слова текли медленно, будто их вытягивали из нее клещами. – Я…чувствую, что, возможно, не выполнила свой долг перед тобой.
– Долг? – посмотрел на нее Хэл.
– Да, – Анжелика выглядела почти кающейся. – После смерти жены твой отец ушел из нашего сообщества, и я…повернулась к нему спиной. И к тебе.
Хэл не знал, что и сказать. Не могла ведь великая Анжелика признать свою ошибку?
– В результате тебя воспитали вне Круга. Ты остался без большой семьи и строгости, которой мы придерживаемся.
Ага. Получается, Анжелика брала на себя часть вины за его «отклонение», проявившееся в любви к человеку? Глупо было ожидать, что члены Круга принесут извинения за то, как давили на Хэла из-за его отношений. Или за то, как относились к нему после – как к изгою, чья глупость загрязнит их общину.
– Некоторых…неприятностей прошлого года можно было бы избежать.
Хэл сжал челюсти, и у него в груди разлилась обжигающая ярость. Неприятностей? Он потерял любовь всей своей жизни. И лишь обычные люди поддержали его тогда и помогли пройти сквозь тьму. А Круг, в свою очередь, осудил и счел гибель Евы хорошим результатом и подходящим наказанием.
– О каких именно неприятностях речь? О тех, когда вы и половина Круга нарисовались на пороге моего дома, чтобы обвинить меня в нарушении закона и подверганию вас опасности? Или потом, когда вы сказали мне, что все к лучшему? – гнев заглушил крохи страха и уважения. Хэл вскочил на ноги. – Или дело в том, что я отклонил предложение вашей племянницы не выносить сор из избы? Через каких-то две недели после того, как я потерял…
– Хватит! – Анжелика тоже встала и бросила полупустую чашку в огонь.
В камине взметнулись ярко-алые языки пламени, цветом соответствовавшие ярости обоих присутствующих. Анжелика указала пальцем на Халлоу.
– Ты знал правила. Мы не женимся ни на ком, кроме представителей собственного вида. Я не причастна к трагическому финалу и не желала его, но он исправил непостижимую для нашего общества ситуацию. И предупреждаю тебя, мы не потерпим повторения.
Тряхнув головой, он проглотил первое слово пришедшего в голову желчного ответа, уже готового сорваться с губ. Хэл прикусил язык. Он не мог позволить себе впутаться в проблемы. Не сейчас.
– Вы сами говорите, что повернулись спиной ко мне и к моему отцу, – Хэл вздохнул, заставляя себя говорить тихо и ровно, – и все же ожидаете, что даже в изгнании я буду соблюдать ваши устои.
– Да. Иначе пойдет прахом все, чем мы пожертвовали во имя защиты наших традиций.
– Нельзя получить все и сразу, – покачал головой Хэл. – Я не стану членом Круга, чтобы подчиняться каждой вашей прихоти.
– Ты не сможешь выжить в одиночку, Халлоу. А вдруг люди обнаружат, что мы до сих пор живем среди них? Даже в двадцать первом веке существуют страны, где колдовство – наказуемое преступление. Проявить себя – слишком большой риск, – Анжелика ткнула его пальцем в грудь. – И твоя девчонка была слишком большим риском.
– Вы даже не дали нам шанса узнать, – Хэл подрагивал от едва сдерживаемой ярости, и у него на языке уже вертелось проклятие. В данный момент он был способен стереть старуху в порошок.
Анжелика злобно смотрела на него, словно могла прочитать его мысли.
– Тебя предупредили. Ты один против многих. Завтра канун Дня всех святых, время, когда любимые возвращаются домой. Мы будем присматривать за тобой. Если попытаешься вызвать ее дух, будут последствия.
У Хэла закружилась голова. Получается, по мнению Круга, он собирался поговорить с призраком, ничего больше?
Анжелика направилась к двери, и Хэл последовал за ней, но не из вежливости, а чтобы убедиться в ее уходе. У порога она в последний раз посмотрела на Хэла, да так, что у него по спине пробежали мурашки.
– Мы наблюдаем за тобой. Один намек на вызывающее заклинание, и мы вернемся.
С бешено колотящимся сердцем Хэл захлопнул дверь и прислонился к ней. Вопреки опасениям, все оказалось не так плохо, зато теперь он убедился, что Круг следит за ним. Но Хэл был готов.
Отойдя от двери, он вернулся в гостиную и рухнул обратно в свое кресло. Будь проклята старая ведьма. Несмотря на многочисленные знакомства с «подходящими» кандидатками, Хэл никогда не собирался жениться на одной из своего «вида». Уже послезавтра он планировал распрощаться как с Кругом, так и с матерью Анжеликой.
Раздался хлопок, и снова появился домовой.
– Господин, с вами все в порядке?
– Насколько возможно после визита матери Анжелики, – фыркнул Хэл.
Ходж помялся с ноги на ногу и склонил голову.
– В чем дело, Ходж?
– Господин, я за всем присматриваю. Пожалуйста, господин… – эльф приблизился и положил дрожащую руку Хэлу на колено, – …пожалуйста, только не то заклинание.
У Хэла все внутри похолодело. Черт, неужели его так легко раскусить?
– Какое заклинание?
– Я знаю, что вы скучаете по своей леди, господин, – эльф выглядел напуганным, и его большие золотистые глаза бегали туда-сюда, – но только не то заклинание. Госпожа Анжелика и остальные будут сердиты. Очень сердиты.
– Ходж, – вздохнул Хэл, – я знаю, что делаю. Я ценю твое беспокойство, но…
– Господин, – домовой начал заламывать руки, – я служил двенадцати поколениям вашей семьи. Смотрел, как двенадцать поколений уходят к Богине. Я не хочу видеть, как прервется ваш род.
– Он не прервется. Обещаю тебе, – однако очевидное беспокойство Ходжа лишь усугубило напряженность Хэла. – Ты же видел, как долго я готовился к обряду. Все будет хорошо.
– Как скажете, господин, – несчастно кивнул домовой.
– Ни о чем не беспокойся, – Хэл похлопал его по плечу. «Моего беспокойства хватит на нас обоих». – Теперь я пойду спать. Не готовь мне завтрак, хорошо?
– Как скажете, господин. Добрых снов.
– И тебе, Ходж.
Убедившись, что Бастер спит в своей корзине, Хэл выпил несколько капель валерьянки и отправился в постель. Ему требовалось хорошенько выспаться, и лучше бы не терзаясь обычными кошмарами.
Часть 2
Ева посмотрела на него и рассмеялась.
– Ты кто?
Облизав губы, Хэл заставил себя повторить.
– Я – колдун.
– Хэл, – она покачала головой с прежними искрами веселья в глазах. – Костюм для Хэллоуина? Ты же говорил, что не празднуешь и не переодеваешься.
– Вот поэтому.
Она посмотрела на него из-под длинных ресниц – темных вееров на фоне бледной кожи.
– Вот поэтому что?
Хэл тяжело вздохнул и положил ладони ей на плечи. Даже сейчас неверие на ее лице смешивалось с недоверием. Ева до сих пор считала их разговор какой-то праздничной шуткой.
– Я не наряжаюсь на Хэллоуин, потому что колдуны его не празднуют.
Повисла долгая тишина, и все веселье Евы испарилось.
– Ты…на самом деле считаешь себя колдуном.
– Не считаю. А являюсь им. Хочешь доказательств?
Она нахмурилась. Неужели Ева все еще подозревала его в розыгрыше? Или, вероятно, сочла, что мужчина, с которым она встречалась уже год, оказался душевнобольным или просто сумасшедшим. Оба варианта были правдоподобнее реальной магии.
– Ладно. В таком случае, докажи мне, – она очаровательно выпятила подбородок, как и всегда, бросая вызов.
На их первом свидании Ева сделала точно так же, когда Хэл, наконец, выболтал, что хочет спросить ее кое о чем. Вместо того чтобы рассмеяться – как он ожидал – она просто сказала: «Если хочешь, спрашивай».
Сжав плечи Евы, Хэл отпустил ее, и она, скрестив руки на груди, выгнула бровь, давая понять, что ждет подтверждений. Он снова тяжело вздохнул.
– Ходж, иди сюда.
Ничего не произошло. Хэл тихо выругался. Он ведь предупреждал домового, но тот отказался помогать.
– Ходж, я сказал, иди сюда.
Домовой материализовался на соседнем столе, подпрыгивая с ноги на ногу от волнения.
– Господин! Пожалуйста. Это очень плохая идея!
– Давай уже, – у Хэла начало пылать лицо. Домовой по-прежнему был невидим, поэтому вера Евы в безумие Хэла лишь крепла. – Покажись Еве. Сейчас же.
– Господин, нет! – пискнул Ходж. Он мог некоторое время противиться, но в итоге чары, связывавшие его с семьей Хэла, взяли бы свое.
– Сейчас же, Ходж.
Домовой пронзительно вскрикнул и, выпустив на волю магию, проявил себя. На мгновение его силуэт запятнал, но почти сразу же снова стал нормальным.
Лишь завидев его, Ева закричала. Ходж тоже закричал и закрыл ладошами свои длинные большие уши.
– Стоп, стоп! – Хэл жестом велел домовому замолчать и схватил Еву за руку. – Все хорошо! Это просто домовой.
– Д…домовой? – ахнула она, цепляясь за Хэла. – Хэл, домовые – мягкие милые игрушки. А кто…это? – Ева указала дрожащим пальцем на Ходжа.
– Я же говорил, что не нужно, господин, – обиженно посмотрел на Хэла домовой. – Ваша леди слишком громко кричит!
– Не одна я кричала, – рыкнула Ева в ответ.
– Может, вы оба помолчите? – Хэл поднял свободную руку в примирительном жесте. – Ева, познакомься с Ходжем. Он – домовой, домовой эльф, связанный с моей семьей. И мой домоправитель.
– Твой кто?
– Мой домоправитель. Он заботится о доме и обо мне.
Она до сих пор с подозрением смотрела на домового, оборонительно скрестившего руки на груди.
– Ты не мог позволить себе обычную помощь по дому? – сдавленно прошептала Ева.
Все было плохо. Хэл пожалел, что не может перезагрузить день.
– Ходж живет здесь уже двенадцать поколений. Он вроде как почти член семьи.
– Хочешь сказать, он был здесь все время? – глянула на Хэла Ева. – Просто я его не замечала?
– Ну, домовые обычно выходят ночью, но…да.
– Почему я его не видела?
– Потому что ты не ведьма.
– Я не… – она закусила губу. – Ладно. Хорошо. Получается, у тебя есть невидимая фея, заботящаяся о твоем доме…
– Домовой, а не фея! – выступил Ходж.
– Прошу прощения. У тебя есть невидимый домовой, но ты рассказал мне о нем только сейчас?
Потерев шею, Хэл заметил, как Ходж делает то же самое, и остановился.
– Было непросто найти подходящие слова.
– И… у тебя есть домовой потому, что ты колдун? Или нет? Я имею в виду… – Ева прижала ладонь ко лбу. – Я даже не знаю, кто такие колдуны.
Хэл взял ее за руки. Пальцы Евы были ледяными – скорее всего, от шока – и он почувствовал их дрожь. Когда Хэл попытался притянуть ее к себе, она воспротивилась.
– Колдун – мужчина, владеющий магией.
– То есть…типа волшебника?
– На самом деле нам не нравится термин «волшебник», – вздрогнул он. – Мы предпочитаем мужской эквивалент слова «ведьма». В современных определениях такая путаница…
– Да плевать я хотела на определения! – Ева рывком освободила руки. – Значит, ты произносишь заклинания? Какие? Черная магия? Ты накладываешь проклятия или… – ее голос затих, – …варишь зелья?
У Хэла бешено заколотилось сердце. Она восприняла все не так, как он надеялся.
– Мы не разделяем магию на черную и белую. Я умею проклинать, но также могу делать много чего другого, – «или делал», – напомнил себе Хэл. Ему не хотелось вспоминать о плохом. – Я показывал тебе некоторые свои книги. Большинство из них о выращивании растений, исцелении, защитных чарах или привлечении удачи. Существует множество заклинаний, но в наши дни большинство из них запрещены. Мы не можем использовать те, которые выдадут наше существование остальному миру.
– Например, какие?
– Замедление старения, неуязвимость, трансформация и тому подобное.
– Но ты мог бы, да? Я имею в виду летать на метле, воскрешать мертвых, делать кукол вуду…
– Мм, кое-что из перечисленного не имеет к колдовству никакого отношения.
– В таком случае, что ты умеешь? – Ева впилась в него взглядом.
– Многое. Скорее всего, ты даже не представляешь. Однако чем мощнее заклинание, чем больше жизненной силы оно забирает. Поэтому в основном мы занимаемся мелочами – обереги, амулеты…
– Привороты? – побледнела она.
«Вот дерьмо. Значит, она решила…».
– Нет! – затряс головой Хэл. – Нет, я ни разу не делал приворотов. Я знаю, что они существуют, но…
Ева схватила пальто, ранее брошенное ею на спинку стула.
– Мне нужно идти. Я должна подумать.
– Ева, пожалуйста… – паника налетела на него, как удар десятитонной кувалдой в грудь. А что если Ева не вернется?
– Отпусти меня, – она оттолкнула его руку. – Хэл, мне нужно время все обдумать. Ты не можешь сообщить мне нечто подобное и не ждать ответной реакции. Я…дай мне несколько дней.
– Несколько дней? – Хэл бросился следом за ней к дверям. Он беспомощно смотрел, как Ева побежала к своей машине и в панике уронила ключи. Богиня, да он напугал ее до потери пульса. Она никогда не вернется. – Ева!
– Я позвоню тебе, – она едва глянула на него.
Запрыгнув в машину, Ева помчалась прочь так, что взвизгнули шины, а лучи фар заметались из стороны в сторону. Хэл подавленно наблюдал за тем, как ее автомобиль скрылся в конце проулка.
«Я спугнул ее. Я больше никогда ее не увижу….».
Если бы он в то время знал, насколько был прав. Тогда Хэл не позволил бы ей уехать. Или, возможно, прислушался бы к Ходжу и ничего ей не рассказывал.
****
Хэл проснулся от дразнящего аромата кофе и бекона. Комнату заливали тусклые солнечные лучи. Застонав, он спрятал голову под подушку. Из-за работы в баре у него спутались дни и ночи. Хэл начинал день с ланча, в обед уже приходил на работу, а ужинал за полночь после закрытия. Осенью солнце могло не появляться до полудня, и все бы хорошо, но сегодня был выходной. Хэл планировал до самого вечера спать и набираться сил.
Он резко сел в постели. Да, сегодня вечером. Наступит Хэллоуин, а перед применением заклинания следовало поститься. И Ходж об этом знал, так почему в доме пахло едой? Вскочив с кровати, Хэл прямо в пижамных штанах бросился босиком вниз. Мало того что на столе его ждал завтрак – искушение, которого он надеялся избежать – так еще кое-что пропало. Бастер. Ни за что на свете собака не проигнорировала бы оставленную без присмотра тарелку бекона и яиц, так сильно манившую Хэла. Собачья корзина пустовала. В таком случае, где пес?
– Ходж! – Хэл сжал руки в кулаки. «Вот же назойливый мелкий эльф». – Ходж, сейчас же иди сюда, иначе, клянусь, я наведу на тебя зуд, который продлится сто лет!
Ходж материализовался перед ним с опущенной головой и поникшими плечами.
– Где Бастер?
– Не здесь, господин, – домовой шаркнул ногой и сцепил руки за спиной.
– Я вижу, что не здесь, черт возьми! – прорычал Хэл.
Ходж вздрогнул и съежился еще больше. Сожаление немного остудило гнев. Очень сложно ругать того, кто может разрыдаться в любую секунду.
