Текст книги "Возрождение Евы (ЛП)"

Автор книги: Пиппа Джей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Что ты с ним сделал? – вздохнул Хэл.

– Спрятал, – поднял взгляд домовой.

– Ходж! – у Хэла от отчаяния сдавило грудь, и он опустился перед домовым на колени. – Бастер нужен мне, ясно? Иди и приведи его.

– Нет, господин, – засопел Ходж.

– Что ты сказал? – Хэл напрягся в порыве опаляющего гнева.

– Я сказал «нет», господин. Это неправильно!

– Верни его, – Хэл поймал эльфа за руку, и тот пискнул. – Сейчас же. Мне нужно животное.

– Простите меня, господин, – по лицу домового потекли слезы. – Бастер останется в безопасности.

– Сейчас же отдай мне собаку ты, капризный имп, – Хэл схватил Ходжа за грудки и встряхнул так, что у того стукнули зубы.

– Господин. Пожалуйста. Вы не можете убить животное, проявляющее такую преданность. Это просто неправильно!

Хэл замер, тяжело дыша. Эльф повис в его огромных руках и посмотрел на него огромными полными слез глазами. Хэл ощутил всколыхнувшееся чувство вины обжигающее, словно желчь. Он отпустил домового, стыдясь снова смотреть ему в глаза. Сев на пол, Хэл оперся локтями на колени и сжал ладонями голову.

– Ты прав, Ходж. Я не должен был…

«Но мне нужен пес. Мне нужна жертва».

Он вздохнул. Всегда был в запасе следующий год. Другая жертва. Вот только хватит ли сил? Подождать Еву еще один год? Найти на роль жертвы кого-то, чья смерть не отяготит совесть?

– Господин?

– Да?

– У меня…есть предложение, – после некоторых колебаний начал домовой.

– Какое? – выбравшись из своего отчаяния, Хэл посмотрел на эльфа.

– Господин смог бы вызвать импа? Одну из сущностей низшего порядка? У них нет души, которой можно навредить.

– Но они магические, – покачал головой Хэл. – Ева была человеком. Использовать магическую сущность вместо земного животного…

– …может изменить магию. Но… – Ходж заломил руки, – …ни одна душа не пострадает.

Хэл пристально посмотрел на эльфа. Ходж был прав.

– Ладно. Давай посмотрим, не разучился ли я вызывать сущности.

****

Он помнил телефонный звонок, сломавший ему жизнь. Ева просила дать ей несколько дней, поэтому Хэл выполнил ее пожелание даже притом, что кровоточил изнутри, не говоря с нею. Не видя ее. Когда на экране сотового телефона высветилось имя ее сестры, Хэл решил, что у Евы, возможно, просто закончились на телефоне минуты. Но он услышал прерывистый голос Мэдди.

– Хэл?

– Привет, Мэдди. Как поживаешь?

– Гм, не очень хорошо, – она сделала долгий прерывистый вдох. – Хэл, нет никакого способа сообщить мягко, но…

– Ева попросила сказать, что между нами все кончено, – его будто обдало холодом. – И что, она даже не смогла сказать мне в лицо?

– Хэл, – что-то в голосе Мэдди остановило Хэла и не позволило сказать какую-нибудь грубость. – Ева мертва.

Мир замер. Исчезли все звуки. Хэл не мог вдохнуть.

– Что…? – рухнув на стул позади себя, он закрыл глаза. – Она что?

– По дороге домой в субботу утром она разбилась на машине. Мне сказали… – Мэдди всхлипнула, – …мне сказали, что она умерла в момент столкновения. Она не мучилась. Я хотела сообщить тебе раньше, но… – она сорвалась на рыдания еще до того, как Хэл уронил телефон на пол.

Ева мертва уже три дня. Три дня, пока он надеялся и ждал ее звонка. Но не этого звонка. Только не этого.

Боль была сокрушительной. Сидя на своем стуле, Хэл смотрел в пустоту и чувствовал, как его окутывает тьма. Ходж испробовал все способы привести его в чувства, но в итоге дошел до того, что вылил ему на спину холодную воду. Хэл существовал в оцепенении, пока после неявки на работу Дэн не пришел и не обнаружил его лежащим без сознания на полу гостиной. Лучший друг забрал Хэла пожить вместе с ним и Сарой, и только их преданность не позволила ему натворить глупостей. Особенно после того, как Анжелика зашла выразить свои «соболезнования».

****

Отбросив воспоминания, Хэл опустился на колени перед огнем и почувствовал дрожь в руках. Первые месяцы после потери он не колдовал вообще. Потом Хэл заставил себе творить простейшие заклинания и подниматься до более и более сложных, чтобы проверить себя. Но сегодняшнее заклинание выходило за пределы того, что любой член Круга решился бы даже попробовать.

Ранее днем Ходж уже разжег в камине огонь, поэтому теперь лишь подкинул дров. Хэл сел и, скрестив ноги, открыл коробку с колдовскими порошками и зельями. Из-под крышки поднялось облачко цветного дыма с ароматом специй – некоторых горьких, некоторых сладких, а некоторых настолько мерзких, что вызывали приступ кашля. Однако Хэлу предстояло использовать большинство из них. Чтобы заменить Бастера, требовалась сильная сущность, а для ее вызова обычных специй и растений недостаточно.

Хэл насыпал в глиняный горшок рубиновой крошки и золотой пыли – еще одна причина, по которой подобные заклинания редко использовались. Многие компоненты были дорогими и труднодоступными. Затем Хэл достал церемониальный клинок – семейная реликвия, множество раз поломанная и восстановленная – и опять же, вряд ли в мире осталось много оригинальных экспонатов. И хоть клинки не использовались для нанесения ран, Хэл проколол себе палец и добавил в горшок пару капель крови. Всегда существовали исключения.

Перемешав церемониальным клинком кровь, металл и драгоценный камень, Хэл бросил в огонь несколько пучков трав и, закрыв глаза, вдохнул пары. Выдыхая, он позволил напряжению покинуть его тело вместе с воздухом. На Хэла снизошло умиротворение. В детстве он накладывал это заклинание много раз. Вызов сущностей считался детской забавой.

Вновь открыв глаза, Хэл сосредоточился на языках пламени и добавил в огонь смесь из горшка. Пламя, искрясь, начало отливать красным и золотым. Многие колдуны предпочитали произносить заклинания вслух, но в этом не было необходимости.

«Иди сюда, имп», – просто подумал Хэл.

В огне мелькнул призрачный размытый силуэт. Хэл мысленно попытался схватить сущность, однако она сопротивлялась, и нить ее сознания ускользала.

«Повинуйся мне», – Хэл завладел мыслями импа.

Чертенок попался и сердито зачирикал. Пускай создание было примитивнейшим, далеким от Ходжа и прочих эльфов, но Хэл все равно чувствовал его свирепую решимость освободиться.

«А вот это вряд ли».

В невидимых путах билось странное существо – маленькое, крылатое, с несколькими парами рогов на лысом черепе и пестрой красно-желтой шкурой.

– В банку, – потянувшись, Хэл взял со стола огромную склянку, и недовольное существо вылетело из огня.

Приблизившись, оно оскалило несколько рядов острых клыков в самой злобной усмешке из всех, виденных Хэлом. Несмотря на ментальные оковы, существо ударило его когтями, подобными длинным золотым ножам, оставившими на предплечье три тонкие царапины.

– Чертова тварюшка! – прошипел Хэл, мысленно удерживая черта, пока тот не навис над банкой. Опустив существо, он затолкал его внутрь и, завернув крышку, пробормотал короткое запечатывающее заклинание. По лбу тек пот, но имп был в ловушке, и Хэл позволил себе расслабиться. Одна задача решена.

– Вот так, – он положил церемониальный клинок в коробку с зельями и закрыл крышку.

Рядом материализовался Ходж, и черт показал ему язык. Домовой в знак презрения щелкнул по банке, звеня стеклом. Сущность испуганно заверещала.

– Ходж, не дразни его.

– Не буду, господин, – Ходж подошел, чтобы забрать коробку.

– Нет, – Хэл остановил его взмахом руки. – Она мне понадобится.

– Господин по-прежнему собирается попытаться?

– Я не пошел бы на это, – он указал на банку, – если бы передумал, разве нет?

– Как пожелает господин, – вздохнул домовой.

– Да. Я так желаю, – Хэл похлопал Ходжа по плечу. – Проверь защитные чары. Обнови любые, которые хоть немного ослабли. Я помоюсь и подготовлюсь.

– Да, господин.

Эльф исчез, и Хэл поднялся на ноги.

«Пора начинать».

Часть 3

Горячая вода помогла взбодриться, но не ослабила ни узла в животе, ни боли в груди. Выйдя из душа, Хэл краем глаза заметил свое отражение в зеркале и посмотрел внимательней. Разве так выглядит человек, собравшийся нарушить величайший запрет своего рода? Он представил себя на плакатах о розыске, которые вскоре разойдутся по всему колдовскому сообществу. Хэл знал, что на него откроют охоту. А может, его лицо будет красоваться на страницах журналов в качестве наглядного примера и предостережения для будущих поколений колдунов?

Отогнав назойливые мысли, Хэл почесал отросшую щетину и оценил ее. Накануне он перестал бриться. Учитывая цвет волос, борода не слишком-то поможет замаскироваться, но хоть что-то. Зеленые глаза казались немного безумными. Ничего удивительного. Прошедший год оставил свой след.

Хэл тщательно подобрал одежду, хотя обычно не волновался о своем внешнем виде. Вряд ли он соответствовал стереотипным представлениям большинства людей о колдунах. В плащах или балахонах не очень удобно колдовать. Хэл выбрал черную рубашку, на которой не будет видно следов древесного угля, и закатал рукава до локтей. Джинсы – как всегда – только черные. И туфли, поскольку кроссовки казались неуместными. Сначала будет холодно, но потом заклинание произведет жар, и теплые вещи не понадобятся.

Хэл сбежал вниз по ступеням навстречу радостному Бастеру – вернувшемуся после поимки импа – и печальному Ходжу. Прихватив свою коробку, Хэл со следующим по пятам псом направился в сад за домом.

Он целый год ждал той единственной ночи, когда заклинание сработает. Первые недели Хэл изучал все тонкости и откапывал в архивах старые пыльные тома, а затем приступил к сбору необходимых ингредиентов. Двадцать фунтов⁶ древесного угля, который Хэл растирал в пыль, пока не заболели исцарапанные руки. Семь галлонов⁷ воды, бережно набранной из горного минерального источника в двадцати милях⁸ от дома. Надломленный белый мел – самый простой ингредиент. Головки спичек из двадцати коробков, отрезанные и измельченные, плюс две таблетки витаминов. Химия никогда не была сильной стороной Хэла, поэтому он добыл элементы с запасом. Церемония сама забирала все необходимое в нужном ей количестве.

Он направился в обустроенный сарай, где заранее начертил на голой земле пентаграмму. Положив коробку на ближайший луч, Хэл опустился на колени. И тяжело вздохнул. Все готово.

По крайней мере, теперь ему не придется убивать невинное существо. Жертвоприношение было самой эмоционально тяжелой частью. Хэл по своей натуре не был убийцей. Он отправился в приют и выбрал пса, которого никто не хотел забирать из-за его агрессивного характера. То, что собаку собирались усыпить, немного успокаивало совесть, но Хэл все равно был благодарен Ходжу за вмешательство. Бастер успел стать им обоим другом.

Будто прочитав мысли, собака подняла голову и уткнулась мокрым носом Хэлу в ладонь. Терзаемый виной, он почесал Бастера за ухом и был вознагражден облизыванием.

– Хороший мальчик. Теперь мне нужно, чтобы ты вел себя тихо. Справишься?

Пес в ответ тряхнул головой.

– В таком случае, начнем.

Приказав Бастеру лечь возле двери, Хэл еще раз велел ему вести себя тихо. Пес заскулил, но подчинился.

Защита была установлена. Хэл окружил сарай чарами сокрытия. В центре пентаграммы стоял маленький черный котел, заполненный ингредиентами для создания человеческого тела.

Дрожащими руками Хэл зажег свечу, выбранную им в качестве источника света, предназначенного указать путь душе. Воск источал аромат жасмина – любимого цветка Евы и ее духов. Вдохнув, Хэл закрыл глаза и вспомнил ее. То, как она двигалась, звук ее голоса. Но стоило ему посмотреть на свечу, как ощущение покоя развеялось.

Хэл собирался сделать нечто ужасающее. Искусство некромантии было запрещено, и за него серьезно наказывали. Однако даже кара не сравнится с тем, что произойдет в случае ошибки. Хэл мог навлечь на душу Евы вечное проклятие и обречь скитаться по земле бесплотным духом. Мог приманить злобных сущностей или капризных эльфов, дав им человеческую плоть и возможность наносить ущерб. Мог даже призвать демона. Мог пригласить в свое тело…

Несмотря на прохладный воздух, у Хэла вспотели ладони и спина. Возможно, он горько пожалеет о своем решении. Но… Ева. Стоило мысленно произнести ее имя, как у Хэла затрепетало сердце. Он жаждал вновь посмотреть в ее карие глаза. Почувствовать в своей руке ее маленькую ладонь. Ощутить ртом ее мягкие губы.

Напряженность начала нарастать уже в других частях тела, и Хэл сменил направление мыслей.

«Ты должен сосредоточиться. Сконцентрируйся».

Иначе единственное тепло, которое он почувствует – впивающиеся в его плоть когти демона или удары плетей членов Круга.

Вдохнуть. Задержать дыхание. Выдохнуть. Вместе с воздухом отпустить отрицательные эмоции и развеять их на все четыре стороны.

– Invoco... – у Хэла пересохло во рту, и он откашлялся. Неудачное начало. Он еще раз откашлялся и начал заново. – Invoco te per murum, ad dirige viam tuam ego accendunt lucernam⁹, – Хэл раскрыл объятия, призывая душу Евы. – Haec ego mitto, formam, ut tibi, offero scintillae huius vitae tuae¹⁰.

Что-то промелькнуло, невидимое, как шепот ветра или некто, прошедший мимо.

– Hic venit ad me, iam venerat ad me, rurum visat, rurum visat¹¹.

И снова что-то прошелестело возле него. Хэл вскинул голову, но ничего не увидел.

«Давай же, Ева».

Тяжело сглотнув, он снова начал читать заклинание, всем сердцем и душой призывая Еву. Хэл молил ее вернуться, вкладывая в свои слова отчаянную потребность в ней и надежду.

– Invoco te per murum, ad dirige viam tuam ego accendunt lucernam…

На этот раз ветер прошелестел прямо рядом с ним и застонал, как заблудшая душа. Невидимая энергия была настолько сильна, что Хэл почувствовал толчок и начал сбиваться.

– Hay...haec ego mitto...formam...ut tibi...

Ветер завывал вокруг, настолько мощный, что стены сарая ходили ходуном, и по помещению, будто в поисках спасения, заметался расплывчатый белый силуэт. Среди дикого воя Хэлу пришлось перейти на крик.

– Offero scintillae huius vitae tuae, hic venit ad me, iam venerat ad me, rurum visat, rurum visat!

Он указал на банку с сущностью, и черт красным дымком потянулся к центру пентаграммы.

Ветер взвыл, и визжащий имп погрузился в котел. Вода в горшке взметнулась фонтаном и, расплескавшись через край, залилась обратно. Шум стих.

Содрогаясь всем телом, Хэл поднялся на ноги. Он чувствовал себя ослабевшим, но не настолько, как опасался. У него оборвалось сердце. Заклинание не сработало.

– Ева, пожалуйста…

Из центра пентаграммы вылетел взрыв психической энергии и отбросил Хэла к стене. Задыхаясь от боли, он рухнул на пол. Из котла поднялась вода с черными прожилками измельченного угля и закрутилась спиралью. Энергия молниями пронеслась по линиям пентаграммы, и земля засветилась золотистым огнем. От оглушительного скуления Хэл закрыл уши ладонями, опасаясь, что пронзительный вой разорвет барабанные перепонки. Все его тело охватили муки. Он чувствовал, как вихрь вытягивает силы из него, из земли и воздуха. Реальность словно сместилась, а потом встала на место. Происходящее напоминало медленное падение в пропасть.

– Ева! – закричал Хэл ее имя. Лишь бы только прекратилась боль.

Энергия взметнулась белым слепящим вихрем и через минуту развеялась. Комната погрузилась в тишину и темноту.

Прерывисто дыша, Хэл напряг трясущиеся конечности и поднялся на четвереньки. Все его тело чувствовалось искалеченным и измученным. Он тряхнул головой, силясь избавиться от остаточных явлений, и поднял взгляд. В воздухе висело пылающее тело, источая свет настолько яркий, что Хэл не смог разглядеть, кто или что перед ним. Прикрыв глаза ладонью, он всмотрелся внимательней. Что он создал? Кого вернул в мир живых?

Свет померк, и грудь Хэла сдавило так сильно, что он не смог вдохнуть. Ева. Она проплыла перед ним, обнаженная, совершенная. Невредимая. Но тогда остатки магии развеялись, и тело грудой рухнуло на пол.

Хэла охватил страх. Ева лежала перед ним, не шевелясь и не дыша. Ее безупречная кожа была неестественно бледной. Настолько безжизненной.

«Все пошло не так. Богиня, я вызвал труп».

– Нет, – Хэл на четвереньках бросился к Еве и нежно сгреб ее в свои руки. Она была холодной, как первые заморозки. Как тело, которое давно мертво. – Нет. Пожалуйста, – он баюкал ее и чувствовал наворачивающиеся на глаза слезы.

Неимоверные усилия, недели ожидания и учения, сбор ингредиентов. Все старания и отчаянная надежда. После применения столь мощного заклинания Хэла сотрясала дрожь. Все впустую.

– Ева…

Через удушающее горе, смерть и надежду в разум Хэла прокралась мысль.

«Дыхание жизни».

Он вскинул голову. Как поцелуй, разбудивший Белоснежку, как изучаемая в школе СЛР¹². Заклинание не воскресит кого-то без первого вдоха, без первого удара сердца.

Хэл ухватился за идею и опустил Еву на землю. Сложив перед собой сжатые в кулаки руки, он надавил ей на грудь и, склонившись, припал к ее губам. Хэл вталкивал воздух в пустые легкие, каждой фиброй души желая передать Еве свою искру жизни.

Она задохнулась и вздрогнула всем телом.

– Ева, – Хэл прижал ее к себе.

«О, Богиня, сработало!».

Она дрожала в его руках, да и кожа ее по-прежнему была холодной. Потянувшись за принесенным с собой халатом, он укутал Еву.

– Хэл? – ее голос был тихим шепотом. – Это ты?

– Да, – он немного отстранился, лишь бы увидеть ее лицо.

Ева поняла руку и, коснувшись его щеки, сжала пальцы в кулак.

– Что случилось? Что происходит? – она задрожала. – Мне так холодно.

– Скоро ты согреешься, – крепче закутав Еву, Хэл поднял ее на руки.

– Где мы? – она цеплялась за него по дороге к дому, где на пороге уже стоял Ходж и махал им входить.

– У меня дома.

– Домовой! – при виде Ходжа Ева дернулась.

– Его зовут Ходж, – Хэл отнес ее в гостиную и уложил возле камина.

Она посмотрела на огонь, окутывавший ее кожу золотистым сиянием.

– Я вспомнила. Ты сказал мне… – Ева вскинула испуганный взгляд на Хэла, – ты сказал мне, что колдун.

– Верно, – он тяжело сглотнул. Не так ему хотелось начать их первый разговор. Не после года без нее.

– Я побежала к машине. И уехала.

– Ева, не думай об этом сейчас.

– Я уехала… – она задрожала и вскрикнула. – Я разбилась! Я врезалась в дерево!

– Ева, тише, – Хэл погладил ее по волосам в надежде успокоить. – Не думай об этом.

– Как сильно я пострадала? Почему я ничего не помню? Я была в больнице?

– Ева…

– О, мой Бог, – она уставилась на него. – Я умерла, да?

Когда он не смог ответить, Ева разразилась рыданиями и уронила голову на колени.

– О, Господи. Как я здесь оказалась? Я же умерла, я погибла…

– Ева, – Хэл обнял ее крепче и покачал головой. – Пожалуйста. Ты не мертва. Ты жива. И в безопасности.

Через несколько минут Ева успокоилась и посмотрела ему в глаза.

– Но я ведь умерла? Я помню. Боль, а потом темнота. Я ничего не чувствовала. Ничего не видела.

– Завтра будет год, как ты погибла в автокатастрофе, – Хэл потер ее плечи.

– В таком случае, кто я? – ее глаза заволокло пеленой, а нижняя губа задрожала. – Зомби? Призрак? Как я называюсь? – посмотрев на свои руки, Ева покрутила их перед глазами, будто впервые видела.

– Ты не призрак и не зомби. Я призвал твою душу обратно. Ты снова живая дышащая женщина.

– Ты…вернул меня? Но зачем?

У Хэла перехватило горло, и он почти потерял способность говорить, но заставил себя выдавить слова.

– Потому что не мог вынести жизни без тебя. Потому что я виновен в твоей гибели.

Несколько раз моргнув, Ева поймала его взгляд.

– Хэл, это неправильно. Я умерла. Почему ты просто не позволил мне покоиться с миром?

– Я не смог.

– Но как нам объяснить мое возвращение? – она задрожала и обхватила себя руками. – Я погибла! Ты не можешь просто взять и перечеркнуть автокатастрофу.

– Мы переедем. Куда-нибудь, где никто нас не знает. У меня есть деньги, – и он уже все устроил. Машина была собрана. Хэл планировал сбежать как можно скорее, после чего позвонил бы Дэну и сослался бы на якобы чрезвычайную семейную ситуацию.

– А как быть с моей семьей? С моими друзьями?

– Они не могут узнать.

– Верни меня, – в глазах Евы снова замерцали слезы.

– Не могу, – ее вопрос был для него как нож в сердце. Она просто не могла на самом деле так думать.

– Ты должен.

– Ты не понимаешь. Заклинание необратимо. Я не могу развеять его или отменить. Единственный способ – снова умереть.

– Снова? – ее передернуло.

– Ева. Прости меня.

Спрятав лицо в ладонях, она заплакала, тихими всхлипами разрывая Хэлу сердце. Что он наделал? Повел себя эгоистично, глупо…

– Ева, пожалуйста, – он обнял ее, и у него сводило грудь, пока не началось удушье. – Прости меня. Ты была так сильно мне нужна, – от невозможности вдохнуть Хэл замолк.

Сможет ли она когда-нибудь его простить? Он нарушил ее покой лишь для того, чтобы провести через другую, худшую версию ада. И заслужил все, что с ним сделает Круг.

Постепенно Ева начала успокаиваться, и Хэл держал ее в объятиях, пока рыдания не стихли до тихого икания.

– Хэл, что нам теперь делать? – наконец, прошептала Ева.

Он пожал плечами, насколько это было возможно с ее дрожащим телом на руках.

– Просто… – Хэл едва находил слова, – …пусть пройдет некоторое время. Я не хочу снова тебя терять. Все будет хорошо.

– Хорошо? – в ее голосе проскальзывали истерические нотки, но она больше не возражала. – Не думаю, что слово «хорошо» здесь уместно.

– Возможно, и неуместно, но мы ничего не можем изменить, – он судорожно вздохнул. – Утром все будет казаться не таким плохим.

– Не верится, что завтра я проснусь, и произошедшее покажется мне лишь сном, – со вздохом Ева немного отстранилась и пристально посмотрела на Хэла.

Боль в ее глазах и молчаливое обвинение лишь усилили тяжесть вины у него в груди. Как он мог причинить боль той, а ком так глубоко заботился?

Когда Ева заговорила, Хэл замер.

– Ты так сильно меня любишь?

– Да.

Она снова на некоторое время замолчала.

– То, что ты сказал мне тогда… Я испугалась. Я никогда не думала, что магия реальна. Я решила, что ты шутишь или просто нуждаешься в помощи специалиста. Но ты говорил правду?

Хэл кивнул.

– И ты вернул меня с помощью магии?

– Да.

– Понадобится много времени, чтобы привыкнуть, – у нее задрожала нижняя губа.

– Я знаю. И если ты решишь, что не хочешь быть со мной… – у Хэла надломился голос, но нужно было дать Еве выбор. Он итак отказал ей в мирной загробной жизни.

Она прижала палец к его губам.

– В тот вечер я уже решила, что хочу вернуться к тебе, – прошептала Ева. – Просто у меня не было шанса.

От ее слов у него голова пошла кругом, и перехватило дыхание. Ева хотела вернуться.

– Значит, я прощен?

– Ты прощен.

Наклонившись, Хэл поцеловал Еву, и на этот раз ее губы были теплыми. Когда он отстранился, она вздохнула, и стало видно темные круги, очерчивающие ее покрасневшие глаза.

– Хэл, я так устала.

– Ты проделала долгий путь.

Рядом тут же материализовался Ходж с двумя чашками бузинного чая.

– Господин, я подумал, они вам понадобятся.

– Спасибо, Ходж, – Хэл передал одну чашку Еве. – Держи. Выпей. Чай улучшит твое самочувствие, а потом ты сможешь поспать.

От горячего сладкого чая у Хэла внутри разлилось тепло, и он заметил, что к лицу Евы начинает приливать цвет.

– Как вкусно, – пробормотала она.

– Конек Ходжа.

– Спасибо, – Ева улыбнулась эльфу.

К удивлению Хэла, домовой от смущения стал фиолетовым. Ходж оставил их наедине допивать чай и, в конце концов, у Евы отяжелели веки. Несмотря на вялые возражения, Хэл отнес ее в кровать на руках, хотя сам чуть не падал на пол от прилагаемых усилий. Ева уснула еще до того, как он накрыл ее одеялом.

Некоторое время Хэл смотрел на нее и на ее залитое лунным светом лицо. Происходящее казалось нереальным, но в то же время Ева будто бы никогда не уходила.

Выглянув за занавеску, Хэл осмотрел улицу. Ничего. Он ощутил бы присутствие членов Круга, даже попытайся они замаскироваться. И любой приблизившийся к дому активировал бы сигнал тревоги.

– Ходж, – тихо позвал Хэл с верхней ступени лестницы.

– Да, господин?

– Присмотри за всем сегодня вечером.

– Да, господин.

Хэл побрел обратно в спальню и рухнул в кресло рядом с кроватью, желая наблюдать за Евой. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя настолько уставшим. Однако, проваливаясь в сон, Хэл улыбался.

Часть 4

Он проснулся от того, что Бастер облизывал ему лицо.

– Ох, парень, прекрати, – отодвинув собаку, Хэл застонал в кресле. Тело ломило, словно он спал на булыжниках. – О, Богиня…

– Тебе не стоило отказываться от своей постели.

При звуке родного голоса весь дискомфорт испарился, и Хэл вскочил на ноги.

– Ева.

На ней была одна из его рубашек – сине-серая, ее любимая. Каштановые волосы скрывали половину лица, на котором отражались сомнения, но все же была и улыбка. Подойдя к Еве, Хэл потянулся к ее губам, однако она вскинула руки и остановила его.

– А сейчас стоп. Я видела, как тебя только что облизывала собака!

– Ревнуешь? – рассмеялся Хэл, целуя ее в лоб.

– Безумно, – выдохнула она ему в грудь. – Между прочим, доброе утро.

Обняв Еву, он уткнулся лицом ей в шею так, что ее волосы защекотали ему лицо.

– Я уж и не чаял когда-нибудь снова это услышать. Не надеялся снова тебя обнять.

– Давай пока что сменим тему, – она обняла его за талию. – Мне нужно больше времени, чтобы все осмыслить. И я хотела бы узнать, какие у нас планы.

«У нас планы…», – Хэл улыбнулся.

– Ладно. Как насчет того, чтобы я умылся, ты поцеловала меня, а потом мы бы позавтракали?

– Мм, звучит отлично. Поспеши.

Как он мог отказаться? Когда Хэл закончил, Ева уже сидела за кухонным столом в ожидании Ходжа. Бастер устроился у ее ног и положил голову ей на колено. От сцены домашнего уюта у Хэла екнуло сердце. Он получил все, на что смел надеяться.

– Завтрак, господин? – спросил Ходж.

Обернувшись, Ева посмотрела на Хэла, и теплота ее улыбки была для него лучше первого глотка горячего кофе утром. Вместо того чтобы занять место за столом, он остановился возле Евы.

– Припоминаю, сначала у нас по плану кое-что другое.

– Правда? – она одарила его озорной усмешкой. – И что же именно?

Хэл наклонился, и Ева ответила на поцелуй со страстью, от которой у него чуть не подкосились ноги. На вкус она была, как черника и апельсиновый сок.

– Тебя устроит? – прошептала Ева, разорвав поцелуй.

– А?

– Просыпайся, Хэл, – она погладила его по щеке. – Завтрак.

– Я бы лучше позавтракал тобой.

– Позже, – рассмеялась Ева. – И, полагаю, нам вскоре нужно будет уехать?

– Да, – Хэл уселся на стул, пока Ходж расставлял перед ним тарелку блинов с черничным соусом, чашку кофе и стакан апельсинового сока. – Машина готова. Думаю, Круг не догадался о том, что я вчера сделал.

– Круг?

– Лидеры колдовского сообщества. Наше правительство, если так понятнее.

– Хэл, ты сделал что-то не так? – Ева выглядела обеспокоенной. – Ты говорил, что вам запрещено накладывать сильные заклинания…ты использовал одно из них?

Он тяжело сглотнул. Внезапно блины потеряли свой вкус. Как она отнесется к тому, что он – правонарушитель, и по его вине на них обоих могут открыть охоту? Ева и без того разозлилась, когда очнулась. Но как она воспримет то, что с данного момента они будут в бегах?

– Да. Я нарушил все правила.

– Ради меня?

– Да.

Некоторое время Ева смотрела на тарелку, но потом взяла с нее последний кусочек блинов.

– В таком случае, нам стоит поспешить.

Ходж убрал со стола остатки завтрака. По просьбе Евы Хэл достал несколько вещей, оставшихся после ее рокового ухода. Когда она закончила одеваться, Хэл накинул куртку и взял Бастера на поводок. Ева спустилась по лестнице ему навстречу, одетая в синие джинсы и бирюзовый свитер. Она остановилась перед ним с задумчивым выражением лица.

– Хэл, ты выглядишь иначе, – прижав ладонь к его щеке, она провела пальцем по короткой щетине.

Прежде он никогда не отращивал бороду. Хэл не слишком-то многое мог сделать, чтобы скрыться от Круга. Если наколдовать себе новую внешность, его магия будет видна за милю, но также у колдунов были свои люди, помогавшие выследить отступников. Отрастить бороду и перекрасить волосы хоть немного, да помогло бы.

– Год без тебя был трудным.

Ева улыбнулась, однако ее беспокойство никуда не делось.

– Я говорю не об этом, – она поджала губы. – Я вижу вокруг тебя…цвета.

– Цвета? – напрягся Хэл.

– Да. Как ореол или что-то вроде него.

– Скажи мне, что именно ты видишь.

– Красный и желтый свет. Темно-синий…

Настороженность. Беспокойство. И инстинкт выживания.

– Ты видишь мою ауру.

– Ауру?

– Да. Нечто вроде энергетического поля вокруг каждого существа.

– Ты цитируешь «Звездные воины»? – моргнула Ева.

– Не совсем, – рассмеялся он, – хотя принцип схожий.

– Раньше я ничего подобного не видела.

– Ева, мне очень жаль, но ты, похоже, переняла некоторую магию.

Она поморщилась, будто ей предложили нечто неприятное.

– Ты говоришь о ней, как о болезни.

– Она может быть проклятием, – Хэл поцеловал ее ладонь. – Или благословением.

– Но я не хочу быть ведьмой. Разве ведьмам не положено быть старыми и уродливыми?

– Только тем, которые сами по себе старые и уродливые, – он зачесал волосы с ее лица. – Технически ты не станешь ведьмой без подготовки. Ты можешь иначе видеть мир, что-то чувствовать. Но тому, как пользоваться магией и накладывать заклинания, нужно учиться.

– Но я не хочу. Разве ты не можешь это убрать?

– Нет, – «будь проклято использование того импа». Хэл сжал плечи Евы. Последнее, чего он хотел – усугубить ее переживания. – Но беспокоиться не о чем. Быть колдуном похоже на то, чтобы родиться высоким, или с голубыми глазами, или с талантом к математике.

Склонив голову набок, она посмотрела поверх его плеча и пожевала губу.

– Ты был таким всю жизнь?

– Да.

– И твоя семья?

– Дар называется видением, – кивнул Хэл. – Благодаря нему ты сможешь отличать колдунов от остальных людей.

– Хэл, мне страшно, – Ева ухватилась за него. – Что-то не так…

– Господин! Господин! Они идут!

Паника в голосе Ходжа вырвала Хэла из объятий Евы. Он бросился к окну и выглянул наружу. Тринадцать членов Круга, разделившись на три группы, подбирались к дому. Тринадцать. Подумать только.

– Нам нужно идти, – Хэл потянул Еву к черному ходу.

– Быстрее, господин, быстрее! – перед ними в прихожей материализовался Ходж и побежал к задней двери, но на пороге остановился. – Господин, дальше я пойти не могу.

Хэл пихнул Еве в руку поводок Бастера и ключи от машины.

– Автомобиль припаркован по другую сторону забора. Иди к нему. Запри дверь. Я скоро приду.

– Но…

– Иди! – как бы ему ни претило, он применил к ней влияние.

Ева надулась, но повиновалась. Хэл присел, чтобы их с домовым глаза оказались друг напротив друга.

– Ходж, пойдем с нами.

– Нет, господин, – эльф покачал головой. – Я уже три века связан с этим домом и с этим местом.

– Я могу освободить тебя…

– Нет, – слабо улыбнулся Ходж. – Я должен остаться. Здесь мой дом.