Текст книги "Женщина за колючей проволокой"

Автор книги: Петтер Аддамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– В каком направлении?

– К дому. Я побежала по тропинке, которая выводит почти к самому бассейну.

– Вы знали о существовании тропинки?

– Да.

– Сколько времени вам понадобилось для того, чтобы спуститься бегом по тропинке?

– Не слишком много... Это приблизительно двести ярдов.

– А в то время, когда вы бежали, вы могли видеть бассейн?

– Нет, потому что вдоль тропинки растут густые кусты. Это довольно запущенное место...

– А там, где кончается тропинка, вы могли видеть дом?

– Да.

– Покажите мне это место на плане, пожалуйста.

Надин Палмер показала и вернулась на свидетельское место.

Ормсби продолжил допрос свидетельницы:

– Что вы сделали, добежав до конца тропинки?

– Я задыхалась так, что не могла больше бежать, но все же поспешила к дому.

– И что вы увидели?

– Ничего.

– А у бассейна кто-то был?

– Там никого не было.

– А плита, скрывающая тайник?

– Тайник все еще был открыт, то есть плита была поднята.

– Что вы сделали?

– Я направилась к бассейну и, подходя, я услышала разговор в доме...

– Вы были со стороны комнат?

– Да.

– Как вы отреагировали, услышав голоса?

– Я прижалась к стене дома со стороны комнат и могла слышать то, что говорили.

– Что же говорили?

– Я считаю, – вмешался в допрос Мейсон, что вначале необходимо узнать, кто говорил.

– Пусть будет так, – согласился помощник прокурора, сделав снисходительный жест. – Миссис Палмер, вы могли видеть, кто были те люди, которые разговаривали внутри дома?

– Не сразу. Но спустя несколько минут – да.

– Кто были эти люди?

– Обвиняемые, Вивиан Карсон и Морли Иден.

– Где они разговаривали?

– В гостиной.

– И вы смогли их слышать, находясь у бассейна?

– Да. Остекленные двери были открыты и я отчетливо слышала их слова.

– Что же они говорили?

– Вивиан Карсон сказала: "Мы не выкрутимся, мой дорогой!", а Морли Иден ответил: "Выкрутимся! Только не нужно ничего никому говорить! Дадим возможность журналистам обнаружить тело. Мейсон их созвал сегодня для пресс-конференции. Я сделаю вид, что ничего не знаю". Тогда Вивиан Карсон сказала: "А нож? Это один из ножей в кухне..." Морли Иден ответил ей: "Мы достанем другой. Мы не дадим победить нас такой мелочью, как эта! Мы только что поняли, что любим друг друга и я готов на все, чтобы сохранить наше счастье!"

– Да? – сказал Ормсби, заметив, что Надин Палмер замолчала. – Что же было потом?

– Я услышала их шаги, – ответила она. – Опасаясь, что меня заметят, я еще сильнее прижалась к стене. Затем до меня донесся хлопок двери и наступила полная тишина. Я поняла, что они ушли.

– Что вы сделали тогда?

– Я с трудом поднялась вверх по тропинке к машине и вернулась в свою квартиру.

– В какое время вы приехали в свою квартиру?

– Приблизительно, в половине двенадцатого.

– Вы позвонили в полицию?

– Нет. Я не знала тогда, что произошло и боялась, что... Короче говоря, с одной стороны я чувствовала себя виноватой потому, что шпионила за чужим домом, а с другой стороны я не знала, что там произошло убийство.

– Я снова спрашиваю вас, миссис Палмер, узнали ли вы женщину, которая в обнаженном виде ныряла в бассейн?

– Я думаю, что узнала ее.

– Было бы предпочтительнее, если бы вы могли избавиться от этого "я думаю", поскольку так ваш ответ может иметь различное толкование и сторона защиты не замедлит этим воспользоваться.

– Ну хорошо... я... Я видела эту женщину. Она была совершенно голой, и я видела ее очень короткое время. Но я почти уверена в том, что это была обвиняемая, Вивиан Карсон.

Ормсби с улыбкой повернулся к Мейсону:

– Свидетель в вашем распоряжении, господин адвокат!

– Вы почти уверены, что это была Вивиан Карсон? – подчеркнул последний ответ свидетельницы адвокат, подходя к Надин Палмер ближе.

Молодая женщина подтвердила кивком головы.

– Вы не уверены полностью?

– Нет.

– Вы не можете присягнуть?

– Нет.

– У вас есть сомнения?

– Да, смутные сомнения.

– Что вы делали в тот день, вернувшись к себе?

– Я приняла душ.

– Почему?

– Ну... я бежала по крутой тропинке и вся пропотела... Я чувствовала, что мне необходимо принять душ.

– У вас был гость в то время, когда вы принимали душ?

– Нет. Но гость был почти сразу же, как я вышла из душа. Вы хотите, чтобы я рассказала о вашем визите, мистер Мейсон?

– Я хочу, чтобы вы говорили правду, миссис Палмер. У вас был гость?

– Да.

– Кто это был?

– Вы, господин адвокат.

– Вы разговаривали со мной?

– Вношу протест, Ваша Честь! – возразил Ормсби. – Это выходит за рамки перекрестного допроса, так как когда я допрашивал свидетеля, то я не задавал вопросов по этому аспекту дела.

– Я хочу показать, – заявил Мейсон, – что с этого момента свидетельница уже скрывает некоторые факты.

– Миссис Палмер не обязана была тогда говорить вам то, что она видела!

Судья Фиск посмотрел на часы и решительно встал с кресла:

– Господа, сейчас уже полдень. Заседание прерывается и возобновиться в час с четвертью.

В то время, как публика покидала зал, Мейсон подошел к своим клиентам, сделав знак охранникам отойти так, чтобы они не слышали его разговора с обвиняемыми.

– Необходимо, – сказал он тихим голосом Идену, – чтобы вы рассказали мне все, что произошло.

Морли Иден покачал головой, в то время как Вивиан Карсон с трудом сдерживала себя, чтобы не разрыдаться.

– Ставили вы или нет машину Лоринга Карсона в этот гараж? Ошиблась ли соседка, утверждая, что узнала вас? Если она ошиблась, то это открывает для нас целую область возможностей. Но если она говорит правду, я не могу терять время и деньги, пытаясь разыскать людей, которые не существуют.

После минуты тяжелого молчания Морли Иден заявил:

– Она сказала правду. Это мы поставили машину в гараж.

– Но почему, черт побери, вы это сделали? – с раздражением спросил Мейсон.

– Если бы вы узнали все факты, мистер Мейсон, то вы бы поняли, что мы не могли поступить по другому. Но если бы вы знали все факты, то вряд ли высоко бы оценили наши шансы...

– Я не оцениваю их высоко и сейчас, – огрызнулся Мейсон. – И вы это знаете!

– Мы ничего не можем поделать... Только так мы должны защищаться...

– Почему вы поставили машину Лоринга Карсона в гараж Вивиан?

– Автомобиль стоял вблизи дома, в котором она жила, и, находясь перед пожарным гидрантом машина нарушала правила. Мы не хотели оставлять ее там, но у нас не было времени, и...

– Машина Лоринга Карсона находилась перед домом миссис Карсон и стояла, нарушая правила? – недоверчиво переспросил Мейсон.

– Да.

– И вы, разумеется, знали, что автомобиль принадлежит Лорингу Карсону?

– Конечно, знали! – вмешалась Вивиан Карсон. – Самое худшее, что машина была оставлена в три часа ночи. Вы понимаете... все были бы убеждены в том, что Лоринг и я продолжаем супружескую связь.

– Но, – возмутился Мейсон, – в конце концов, это все же лучше, чем рисковать, что вас приговорят за убийство!

– Конечно, – нетерпеливо сказала Вивиан. – Теперь мы не стали бы так рассуждать. Но это происходило пятнадцатого марта!

– Почему Карсон оставил там свою машину?

– Этого я не знаю. Но думаю, что это составляло часть какого-то его очередного хитроумного плана. Оставляя машину перед гидрантом, он был уверен, что нарушение будет обязательно замечено.

– И как оказалось, что вы встретились там с Морли Иденом?

Иден посмотрел на Вивиан, она покачала головой. Тогда он сказал Мейсону:

– Мне очень жаль, господин адвокат, но это все, что мы можем вам рассказать. Поэтому действуйте так, как если бы мы были виновны, как если бы мы совершили хладнокровное убийство и вы взялись за нашу защиту. Сделайте все, что вы делаете в подобных случаях.

– Вам обязательно хочется закончить жизнь в газовой камере? – не сдержался Мейсон.

– Нет... Только нам приходиться идти на риск быть осужденными для того, чтобы можно было сохранить честь и вести нормальную жизнь, если нас оправдают. Я повторяю вам, что мы не виновны, но это все, что я могу вам сказать.

Охранники уже давно проявляли признаки нетерпения, демонстративно поглядывая на часы. Мейсон сказал им, пожав плечами:

– Ладно... Вы можете увести моих подзащитных.

14

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк завтракали вблизи дворца Юстиции, в маленьком ресторане, где хозяин-итальянец, хорошо знавший их, усадил в отдельном кабинете.

– Разве ты не говорил мне, Перри, что обвинение основано исключительно на косвенных доказательствах? – спросил Пол Дрейк.

– Я так и думал, Пол. В этом деле есть что-то абсолютно непонятное!

– Тем не менее, ты проделал неплохую работу, шеф! – заверила Делла Стрит с жаром. – Тебе удалось снять основную тяжесть обвинения.

– Но не в показаниях Надин Палмер.

– Ты думаешь, что она говорит правду?

– Я не знаю что и думать! – ответил Мейсон.

– Если бы ты знал, что твои клиенты виновны, то что бы ты сделал, Перри? – вмешался Дрейк. – Ты попытался бы дискредитировать Надин Палмер?

– В любом случае моей задачей является дискредитировать ее показания, – задумчиво сказал Мейсон. Затем он повернулся к детективу. – Пол, мне нужна твоя услуга... Сними отпечатки пальцев Деллы.

– Ну, – рассмеялся детектив, – я полагаю, что это не самое трудное из твоих поручений. Конечно, при условии, что Делла не будет сопротивляться.

– Но какого черта ты хочешь делать с моими отпечатками? – спросила Делла.

– Мне пришла в голову идея использовать их помимо перекрестного допроса, – улыбнулся Мейсон.

– Но как?

– Я думаю, что с их помощью могу произвести определенное впечатление на присяжных. Пол, выполни мою просьбу сразу же после завтрака, но не здесь, а в своем бюро. Сними отпечатки на специальную пленку. Подумав, я решил, что не нужно, чтобы все отпечатки принадлежали Делле... Перемешай их с отпечатками хотя бы твоей секретарши.

– Как это? – спросил Дрейк, нахмурив брови. Он думал: издевается над ним старый друг или нет?

– Ну хорошо, – терпеливо сказал Мейсон, – сделай так: сними отпечаток мизинца Деллы, потом среднего пальца своей секретарши, потом большой палец Деллы и указательный секретарши.

– Что ты задумал, Перри?

– Я еще не знаю точно, Пол. Но я не забываю о том, что адвокат имеет право вести перекрестный допрос так, чтобы свидетель сказал правду. В противном случае, он может устроить свидетелю ловушку.

– Мне все это не нравится, Перри, – сказал Дрейк. – Ты нарываешься на серьезные неприятности, особенно, если впутаешь сюда еще и отпечатки пальцев.

– Неприятностей, Пол, у меня и так уже достаточно! В этом деле мои клиенты скомпрометированы хуже некуда. И мне приходится переть напролом!

15

Когда судебное заседание возобновилось, Надин Палмер снова села в кресло для свидетелей и Мейсону было предложено судьей Фиском продолжить перекрестный допрос свидетельницы.

– Эта женщина, которую вы видели ныряющей в бассейн, – спросил адвокат, – вы ее видели только очень непродолжительное время?

– Я ее видела довольно долго, но она перемещалась исключительно быстро.

– Единственное мгновение, когда вы видели ее лицо, это пока она бежала к бассейну?

– Да, это единственный момент, когда я могла видеть ее лицо.

– Вы сказали "могла"?

– Да. Она передвигалась очень быстро, я с трудом могла следить за ней при помощи бинокля.

– После этого вы видели ее только со спины?

– Я видела ее со спины с того момента, как она вышла из бассейна.

– Перед этим она плыла под водой?

– Да.

– Когда я пришел к вам в тот день, ваши волосы были мокрыми?

– Я только что приняла душ.

– Вы ничего не делаете для того, чтобы не замочить волосы, когда принимаете душ? – спросил Мейсон.

– Как правило, делаю, – ответила Надин Палмер. – Но так как я предполагала на следующий день идти к парикмахеру, то это не имело никакого значения.

– Вы помните, как я попросил у вас сигарету и как вы сказали мне, чтобы я взял ее в вашей сумочке?

– Да.

– Когда я открыл вашу сумочку, вы выскочили из комнаты, даже не запахнув полы пеньюара?

– Я хотела быть любезной и думала, что вы джентльмен.

– Затем вы взяли у меня сумочку и протянули мне пачку сигарет?

– Да.

– Теперь, когда вы находитесь под присягой, вы можете сказать мне, была ли эта пачка сигарет в сумочке изначально, или вы протянули мне другую?

– Она была у меня в руке, когда я выходила из комнаты, – ответила свидетельница.

– Вы хотели предложить мне сигареты до того, как я искал бы их в вашей сумочке потому, что вспомнили, что пачка в сумочке промокла, поскольку вы переплыли бассейн в доме Идена в одних чулках, трусиках и бюстгальтере, а потом сунули мокрое белье в сумочку?

– Протест! – воскликнул помощник окружного прокурора. – Это не только выходит за рамки перекрестного допроса, но и представляет собой гипотезу, которую ничто не подтверждает!

Задумчиво посмотрев на Надин Палмер, судья Фиск сказал:

– Я отвожу протест, так как считаю важным знать, что ответит свидетельница.

– Подумав, мистер Мейсон, – сказала Надин Палмер, – я предпочла не позволять вам рыться у меня в сумочке и поэтому я принесла вам пачку сигарет.

– Вы не ответили на вопрос: вы действовали так потому, что опасались, что сигареты в сумочки промокли от вашего нижнего белья?

Молодая женщина заколебалась. Потом посмотрела на Мейсона с вызывающим видом:

– Нет!

– Я тогда разговаривал с вами некоторое время, после чего вы попросили отвезти вас на машине?

– Да.

– В то время, когда мы ехали, я сказал вам, что у Лоринга Карсона была любовница в Лас Вегасе?

– Да.

– И вы сразу же попросили меня остановиться, как только я увижу стоянку такси?

– Да.

– Вы вышли из моей машины для того, чтобы взять такси?

– Да.

– Куда вы поехали на такси?

– Вношу протест, Ваша Честь! – заявил Ормсби. – Дела касается деталей, о которых свидетельницу не спрашивали.

– Протест отводится, – решил судья Фиск. – Обвинение действовало в целях проверить правдивость свидетельницы, такое же право имеет защита. Прошу свидетельницу ответить на вопрос.

– Я сказала таксисту, чтобы он доставил меня в аэропорт, – ответила Надин Палмер.

– Очень хорошо, – улыбнулся Мейсон. – А теперь я собираюсь спросить вас о другом. Когда вы в тот день полетели в Лас Вегас, у вас были с собой чеки и другие ценные бумаги на имя А.Б.Л.Сеймура?

– Нет!

– Когда вы подошли к бассейну у дома мистера Идена, вы заметили, что тайник открыт?

– Да.

– Вы заглянули в этот тайник?

– Нет.

– Вы взяли ценные бумаги, находившиеся в этом тайнике?

– Нет.

– Вы их трогали?

– Нет.

– Ну что же, по-моему, это вы выскочили из дома и нырнули в бассейн, чтобы поплыть к тайнику. По-моему, вы не были голой, а были в чулках, трусиках и лифчике. По-моему, вы взяли все то, что было в тайнике, а потом вплавь вернулись на другую сторону дома, где сняли мокрое белье, по возможности отжали и затолкали в сумочку. Это так?

– Я не делала ничего подобного!

– Когда вы отправились в тот день в Лас Вегас, вы взяли с собой какие-либо ценности, независимо от их происхождения?

– Нет.

– Я покажу вам портфель с надписью золотыми буквами "П.Мейсон", который был признан вещественным доказательством обвинения. Скажите мне, давая показания под присягой, вы видели этот портфель до начала процесса?

– Нет.

– Вы брали его с собой в Лас Вегас?

– Нет.

– Вы поставили его в мою комнату во время моего отсутствия?

– Ваша Честь, – помощник прокурора встал со своего места. – Это действительно называется зайти слишком далеко! Мы проявляем исключительное терпение, но невозможно терпеть, как защита высказывает подобные обвинения свидетельнице без какого-либо основания!

Судья Фиск задумался, потом сказал:

– Тем не менее, это очень важно для стороны защиты, так как показывает мотив у свидетеля. Отвечайте на вопрос, миссис Палмер.

– Нет, – ответила Надин Палмер. – Я ничего такого не делала!

Повернувшись к столу защиты, Мейсон протянул руку и Делла Стрит передала ему конверт. Адвокат подошел к свидетелю, открыл конверт и театральным жестом достал оттуда листок, разделенный на десять квадратов, в каждом из которых был отпечаток пальца.

– Я спрашиваю вас, ваши ли это отпечатки пальцев, миссис Палмер?

Ормсби буквально выпрыгнул из своего кресла.

– Вношу протест! – закричал помощник окружного прокурора. – Эта процедура совершенно незаконна. Защита не имеет права инсинуировать подобные вещи!

– Инсинуировать что? – спросил Мейсон.

– То, что свидетельница проходила по делу, в котором фигурируют ее отпечатки пальцев.

– Я могу заверить Суд, господ присяжных и господина обвинителя в том, что никогда не хотел внушить что-либо подобное в отношении миссис Палмер! Я ведь не сказал, что эти отпечатки пальцев были взяты полицией! Я просто спросил у свидетельницы: ее ли это отпечатки пальцев?

– Это означает потребовать у свидетельницы сделать вывод, Ваша Честь! – прогремел Ормсби.

– Я разделяю это мнение, – сказал судья Фиск, с сомнением глядя на адвоката.

– Ваша Честь, вполне ведь разрешается спросить у свидетеля, его ли это подпись, – спокойно сказал Мейсон. – А я спрашиваю, ее ли это отпечатки пальцев?

– Да, но ведь достаточно просто взглянуть на подпись, чтобы убедиться ваша это подпись или нет, в то время как идентификация отпечатков пальцев требует знаний эксперта, – возразил судья Фиск.

– В таком случае, Ваша Честь, можно поступить по-другому. Я не вижу ничего противозаконного в том, чтобы свидетельница оставила отпечатки пальцев на листе и они будут проверены экспертом обвинения, который находится в зале Суда и уже приносил присягу и давал показания.

– Я согласен поступить подобным образом, господин адвокат, – сказал судья после некоторых размышлений. – Но веская ли у вас причина, чтобы требовать подобное?

– Ваша Честь, я пытаюсь выяснить важный для дела аспект, но пока не могу сказать об этом, поскольку это преждевременно демаскировало бы линию защиты.

– Хорошо, – согласился судья Фиск. – Мы, в принципе, всегда допускаем максимум свободы в защите, в рамках закона, естественно. Заседание прерывается на десять минут, чтобы можно было взять отпечатки пальцев у свидетельницы. Листок с ее отпечатками будет помечен и, так же, как листок, представленный господином адвокатом, будет передан эксперту, который проведет сравнение.

– О! – воскликнул Ормсби. – Мистер Мейсон может прибегать к любым уловкам, это не помешает...

– Достаточно, господин обвинитель! – перебил его судья. – Вы не должны обсуждать решения Суда.

Как только судья удалился, журналисты окружили Мейсона, атакуя его вопросами. Но он ограничился улыбками, неустанно повторяя: "Пока мне вам нечего сказать, господа".

Когда судебное заседание возобновилось, Ормсби сказал с негодованием:

– Ваша Честь, все было исполнено так, как приказал Суд и оба листка были тотчас же подвергнуты экспертизе. Но нет никакого сходства между отпечатками, представленными господином защитником, и отпечатками свидетельницы. Это видно невооруженным глазом. Мы убеждены в том, что мистер Перри Мейсон отлично знал, на что идет. Это было сделано для того, чтобы произвести впечатление на присяжных и запугать свидетельницу.

Самым невинным тоном Мейсон ответил:

– Если эксперт, на которого вы ссылаетесь, готов под присягой показать, что моя серия отпечатков не соответствует отпечаткам пальцев свидетельницы, то я не буду ставить под сомнение его знания. А пока же я остаюсь при своем мнении.

– Очень хорошо! – бросил помощник окружного прокурора, с трудом сдерживая раздражение. – Будьте добры, миссис Палмер, покиньте на время зал суда. Я вызываю свидетеля Гервея Лавара!

– Мистер Лавар – это эксперт, проводивший сравнение отпечатков пальцев? – спросил Мейсон.

– Да.

– Прекрасно.

Эксперт принес присягу и Ормсби сказал ему:

– Мистер Лавар, я предъявляю вам два листка, отмеченные соответственно "А" и "Б", на которых имеются отпечатки пальцев. Скажите мне, на котором листке находятся отпечатки пальцев Надин Палмер?

– На листке "Б".

– А на листке "А"?

– Серия отпечатков пальцев, которые мистер Мейсон представил свидетельнице, спрашивая, ее ли это отпечатки.

– Существует ли сходство между отпечатками на листке "А" и отпечатками на листке "Б"?

– Нет.

– Имеется ли на листке "А" один или несколько отпечатков, которые оставлены Надин Палмер, отпечатки которой находятся на листке "Б"?

– Нет, ни одного.

– Других вопросов нет! – заявил помощник окружного прокурора с жестом отвращения.

– Я сохраняю за собой право продолжить перекрестный допрос свидетеля, – объявил Мейсон. – Я требую, чтобы эти два листка были приняты как доказательства защиты номер один и номер два.

– Пусть будет так, – постановил судья Фиск, в то время как помощник прокурора ограничился пожатием плеч. – Миссис Палмер может занять свидетельское место для продолжения перекрестного допроса.

– У меня нет больше вопросов к свидетельнице миссис Палмер, Ваша Честь, – сказал Мейсон.

– Желает ли господин обвинитель задать вопросы свидетельнице?

– Нет, Ваша Честь.

– Очень хорошо, вы свободны миссис Палмер.

– У меня нет других свидетелей, Ваша Честь, – объявил помощник окружного прокурора.

– Слово предоставляете защите, – объявил судья Фиск.

– Я вызываю, – сказал Мейсон, – своего первого и единственного свидетеля: Эстелл Ранкин.

– Это ваш единственный свидетель? – не смог удержаться пораженный Ормсби.

– Да, – ответил Мейсон и вежливо уточнил: – Я думаю, другого не понадобится.

Эстелл Ранкин, красивая рыжеватая девушка с большими черными глазами, принесла присягу и заняла кресло для свидетелей.

– Где вы живете, мисс Ранкин? – спросил у нее Мейсон.

– В Лас Вегасе, штат Невада.

– Вы жили там пятнадцатого марта этого года?

– Да.

– Чем вы занимаетесь в Лас Вегасе?

– У меня в одном из отелей вечерний магазин подарков и товаров в дорогу, – ответила девушка.

– Вечером пятнадцатого марта этого года приходил ли посланец купить у вас портфель?

– Да.

– В какое время?

– Без четверти десять.

– Сможете ли вы узнать этот портфель?

– Да.

– Я показываю вам портфель, который является вещественным доказательством обвинения номер двадцать шесть. Вы уже видели его?

Свидетельница взяла в руки портфель, осмотрела его и сказала:

– Да. Это тот, который я продала пятнадцатого марта этого года.

– Следовательно, пятнадцатого марта, до без четверти десять вечера, этот портфель находился в магазине, в котором вы работаете?

– Да.

– Вы в этом уверены?

– Полностью уверена.

– Это все, – сказал Мейсон. – Перекрестный допрос, пожалуйста.

Ормсби поднялся и заметил снисходительным тоном:

– К вашему сведению, мисс Ранкин, этот портфель мог быть куплен у вас в тот вечер единственно с целью ввести полицию в заблуждение. Ценные бумаги, которые в нем были обнаружены, могли отлично находиться до этого в другом портфеле и быть переложены в этот портфель мистером Мейсоном...

– Вношу протест, Ваша Честь! – вмешался Мейсон. – Господин обвинитель требует у свидетельницы сформулировать заключение, что не является правом свидетеля. Обвинение предполагает, что я привез этот портфель и бумаги, содержащиеся в нем, из Лос Анджелеса. Я собираюсь доказать, что это неверно.

– Это ничего не доказывает! – возразил Ормсби.

– Я полагаю, что это доказывает очень многое, – парировал Мейсон, так как во время моего пребывания пятнадцатого марта в Лас Вегасе я постоянно находился под наблюдением сотрудника местной полиции.

– В свидетельских показаниях на это ничто не указывает!

– В таком случае, я прошу снова вызвать лейтенанта Трэгга для дополнительного перекрестного допроса, который позволит мне обосновать то, что я делал в Лас Вегасе пятнадцатого марта, находясь под постоянным наблюдением.

Лейтенант Трэгг с растерянным видом снова занял место для свидетелей.

– Господин лейтенант, – обратился к нему Мейсон. – Я обращаю ваше внимание на доказательство обвинения номер двадцать шесть, портфель, который был взят в моей комнате в Лас Вегасе. Кто его обнаружил?

– Я.

– Вы заметили другой портфель в моей комнате?

– Нет. Но там находился чемодан.

– Я говорю о портфеле. Был в комнате другой портфель?

– Нет, насколько я мог видеть.

– Вы пришли в мою комнату с определенной целью, не так ли, господин лейтенант?

– Да.

– Вы были в обществе сержанта Элиаса Кэмпа, из полиции Лас Вегаса?

– Да.

– Я в то время был объектом слежки?

– Офицеру полиции в штатском было поручено следить за вами.

– И вы угрожали мне потребовать ордер на обыск, чтобы переворошить мою комнату?

– Да.

– Что вы хотели найти в моей комнате?

– Портфель, содержащий ценные бумаги.

– И вы нашли портфель, содержащий ценные бумаги?

– Да.

– Был ли в комнате другой портфель, содержащий ценные бумаги или в котором могли храниться ранее бумаги, переложенные позднее в портфель, изъятый вами?

– Я... Я признаюсь, что ничего об этом не знаю.

– И почему же?

– Потому что обнаружив портфель, содержащий ценные бумаги, который мотивировал наше пребывание в вашей комнате, я не стал продолжать обыск.

– Следовательно, по вашему мнению, доказательство номер двадцать шесть, было единственным портфелем, который находился в моей комнате?

– Да.

– Вы пытались обнаружить отпечатки пальцев на этом портфеле?

– Да.

– Вы их нашли?

– Да. Мы нашли на портфеле множество ваших отпечатков пальцев и других, которые мы не смогли идентифицировать, но которые, как я предполагаю, являются отпечатками мисс Эстелл Ранкин.

– У вас есть фотографии этих отпечатков?

– Да, они у меня с собой, в моем портфеле.

– Вы можете мне их передать?

Получив фотографии, Мейсон сказал.

– Я требую, чтобы эти фотографии были приняты в качестве вещественных доказательств защиты под номерами три и четыре. У меня нет других вопросов к свидетелю.

– У меня так же нет вопросов, – заявил помощник окружного прокурора.

– Защита окончена, – объявил Мейсон.

Судья Фиск казался таким же озадаченным, как и Ормсби. Но судья быстро пришел в себя и предоставил слово обвинению для заключительной речи.

Ормсби встал перед присяжными и вдохновенно пошел в атаку:

– Дамы и господа присяжные заседатели! Перед нами убийство, заранее обдуманное и хладнокровно совершенное. Убитый может быть и не был хорошим человеком, но имел право жить.

Прокурор сделал эффектную паузу и продолжил:

– Обвиняемая Вивиан Карсон, чувствуя, что супружеские узы между нею и Лорингом Карсоном рвутся, затеяла процедуру развода. Она была убеждена в том, что ее муж скрыл значительную часть общего имущества, и это оказалось правдой, как мы установили в ходе судебного разбирательства. Я недооценил бы ваш ум, если бы пытался утверждать противоположное.

Обвинитель улыбнулся присяжным и продолжал:

– Таков был мотив убийства, к которому добавилась страсть, внезапно вспыхнувшая между обвиняемыми. Я мог бы остановиться и больше ничего не говорить, настолько красноречивы факты. Однако, мне кажется, что моей задачей является рассмотрение некоторых деталей для того, чтобы избежать риска злоупотребления ими. По поводу нападок, которые несомненно снова будут вестись против Надин Палмер, я должен сказать, что свидетельница образцово давала показания. Она сказала вам со всей откровенностью, что убеждена в том, что женщина, нырнувшая в бассейн, была Вивиан Карсон, но отказалась подтвердить это формально из-за условий, при которых она видела эту женщину. Я считаю, что трудно давать более лояльные показания. Я убежден в том, что попытка дискредитации свидетельницы, сделанная защитой, может обернуться только против обвиняемых. Это они оставили свои отпечатки пальцев внутри секретного сейфа, в котором хранились ценные бумаги. Это никем не отрицалось и фотографии находятся здесь для того, чтобы напомнить вам об этом. Почему их отпечатки оказались на стенках тайника? Задайте себе это вопрос, господа присяжные заседатели, и вы найдете только один ответ, так как другого ответа не существует, иначе бы его не преминули бы здесь привести.

Помощник прокурора бросил насмешливый взгляд в сторону Мейсона.

– Обвиняемые Морли Иден и Вивиан Карсон убили Лоринга Карсона и захватили ценные бумаги, хранившиеся в тайнике, – продолжил Ормсби заключительную речь. – Они забрали деньги и собирались использовать ценные бумаги. Их адвокат, мистер Перри Мейсон, привез эти ценные бумаги с собою в Лас Вегас. Совпадение? Нужно быть действительно наивным, чтобы в это поверить. Не позволяйте сбить себя с толку аргументам защиты. Я требую, господа присяжные заседатели, чтобы вы признали обоих обвиняемых виновными в убийстве первой степени, то есть умышленного и без смягчающих обстоятельств.

В то время, как Ормсби шел на свое место, Мейсон поднялся и в свою очередь улыбнулся присяжным.

– Дамы и господа присяжные заседатели, – начал адвокат. – Я нахожусь в неловком положении. Обвинение располагает против моих подзащитных только одним показанием – показанием Надин Палмер. Помощник окружного прокурора только что расхвалил лояльность Надин Палмер, утверждая, что попытка дискредитировать этого свидетеля может обернуться только против моих подзащитных. На самом же деле, если Надин Палмер не захотела под присягой подтвердить того, что женщина, которую она видела и есть Вивиан Карсон, то исключительно потому, что она очень хорошо знает, что это была не Вивиан Карсон. Она не хотела быть уличенной в нарушении присяги, если правда будет выявлена. Вот почему она не перестает изворачиваться, что вызывает восхищение у господина общественного обвинителя. Надин Палмер заявляет, что она не могла опознать упомянутою женщину по той причине, что внезапное появление обнаженной женщины, выбежавшей из дома и нырнувшей в бассейн, поразило ее. И что прежде, чем свидетельница пришла в себя, женщина уже была в бассейне и тогда миссис Палмер якобы могла видеть уже только ее спину. Но если подумать, господа присяжные заседатели, видела ли она на самом деле голую женщину? Видела ли она вообще кого-нибудь? Не прибегла ли она к подтасовке фактов, приписывая кому-то роль, которую сама играла в этой драме? Почему она не рассказала полиции о том, что видела? Почему она поспешно вернулась к себе и приняла душ? Почему сигареты, которые находились в ее сумочке, были мокрыми? Я хочу сказать вам: все это потому, что она нырнула в бассейн, перебралась по другую сторону проволочного заграждения и схватила то, что находилось в тайнике. Я собираюсь обосновать это свое утверждение, чтобы ни у кого не осталось ни капли сомнения.

Мейсон ненадолго замолчал, внимательно разглядывая лица присяжных.

– Надин Палмер прыгнула в бассейн, как я вам уже говорил, потому, что наблюдая за Лорингом Карсоном, она заметила, каким образом он открыл тайник. Она переложила в пластиковый мешок все содержимое тайника и вплавь добралась до другой стороны дома, чтобы одеться. Но Лоринг Карсон, вероятно, услышал как кто-то плавает в бассейне или его встревожило что-то другое и он быстро вернулся во внутренний двор. Когда Надин Палмер выбиралась из бассейна, он хотел схватить обеими руками ее за голову и заставить погрузиться под воду до тех пор, пока она не выпустит мешка с ценными бумагами. На чем я основываю свое утверждение? На том факте, что у Лоринга Карсона оба рукава рубашки были мокрыми до локтей. Ему не только не нужны были обе руки для того, чтобы открыть тайник, но он действовал совершенно так же, как и лейтенант Трэгг и закатал рукав рубашки. Но даже если бы он не принял этой предосторожности, то и тогда он замочил бы только правый рукав. Но Лоринг Карсон замочил оба рукава рубашки, желая схватить плывущую и удержать под водой, но она от него ускользнула. Как поступил тогда Лоринг Карсон? Он встал возле одежды пловчихи, зная, что она не рискнет выйти из дома, одетая только в нижнее белье, которое от воды стало совсем прозрачным. К его несчастью, одежда находилась на стороне комнат, неподалеку от проволочного заграждения. Схватив на кухне нож, Надин Палмер подождала пока Лоринг Карсон повернется в другую сторону, потом, ступая босыми ногами, бесшумно приблизилась и всадила ему нож в спину. Затем она снова нырнула в бассейн, чтобы попасть на сторону комнат, сняла промокшее белье, отжала и сунула в сумочку. Затем она оделась и покинула участок. Ей оставалось только подняться по тропинке, о которой она нам говорила, чтобы сесть в машину и вернуться в свою квартиру со всем, что она украла из секретного сейфа Лоринга Карсона. Я пришел к ней в тот момент, когда она переодевалась и ее охватила паника. Особенно, когда она поняла, что неожиданно дала мне заметить, что сигареты в ее сумочке пропитаны водой. Она поняла так же, что при ее скромном образе жизни ей будет трудно тратить деньги без счета, если она не сможет объяснить откуда у нее это неожиданное богатство. Когда я случайно упомянул о Лас Вегасе, это было для нее как озарение. Она немедленно отправилась в Лас Вегас, где стала играть – повсюду и понемногу, так, чтобы никто не мог впоследствии сказать, выиграла она в конечном итоге или проиграла. Это позволило бы ей сделать вид, будто она выиграла крупную сумму в Лас Вегасе. Но она умна и посчитала, что лучше чем потерять все, пожертвовать ценными бумагами, которые в отличие от денег не были анонимными. Тогда ей пришло в голову купить портфель, на крышке которого она заказала сделать надпись золотыми буквами "П.Мейсон". Она положила в портфель ценные бумаги, оставив себе деньги Лоринга Карсона, и поставила портфель в мою комнату. После этого она позвонила в полицию и сообщила, что в моем бунгало находится портфель с документами, подписанными А.Б.Л.Сеймуром, которые переданы мне моими клиентами, обвиняемыми по этому делу.