Текст книги "Требуется привлекательная брюнетка"

Автор книги: Петтер Аддамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Но вы рассказали обо мне?

– Да, рассказали.

– И то, каким образом я встретился с Хелен Ридли?

– Этого нет, – ответила Адела Винтерс. – Мы не говорили слишком много.

– А что вы им рассказали?

– Мы сказали им, что вы не хотели, чтобы мы выполняли эту работу, пока вы не проверите все ли в порядке и нас нельзя обвинить в преступлении. И еще мы сказали, что вы все выяснили и сообщили нам, что можно возвращаться и мы пошли за покупками и на ужин, а потом поехали в ту квартиру.

– Вы не говорили о том, что за вами кто-то следил?

– Нет.

– Вы сказали им еще что-нибудь?

– Что еще можно было сказать? Мы были просто наняты на работу и это все. Мы не знали, какого рода эта работа, но мы никого не изображали. И никого не обманывали.

– Не было ли у вас впечатления, что полиция усматривает за всем этим какой-то хитрый замысел?

– Откровенно говоря, было похоже на то, что полиция не интересуется этой стороной дела. Мне кажется, что они знают Хайнса. Он был на заметке у полиции по поводу азартных игр. Они не спросили нас даже о номере телефона, по которому мы должны были ему звонить. Поэтому мы и не заикались об этом. Мне кажется, что они разговаривали с одним из тех, кто следил за нами. Точно я не уверена, но мне так кажется. Я видела его в полиции и подумала, что он ожидает допроса.

– Я думаю, что у них уже были его показания, – сказал Мейсон. – Эти люди были детективами, специально нанятыми для того, чтобы следить за Хелен Ридли. Они ходили за вами повсюду, начиная с того момента, как вы приступили к работе.

– Ничего себе! Вот это да! – воскликнула Адела Винтерс. – Как только две приличные женщины начинают честным образом зарабатывать на жизнь, сразу же вокруг них начинают крутиться детективы.

– Полиция требовала, чтобы вы еще связывались с ними?

– Нет. Я сказала, что возвращаюсь к себе домой, а Ева Мартелл в свою квартиру к Коре Фельтон. Полицейский записал оба адреса и сказал, что позвонит, если им что-нибудь будет от нас нужно. Но мне кажется, что они считают это убийство связанным с азартными играми Хайнса.

– Вот как, – протянул Мейсон. – Что ж, больше у меня вопросов пока нет.

Адела Винтерс встала и кивнула Еве.

– Мы подумали, что следует зайти и все вам рассказать. Вы были так добры к нам...

– Вы поступили совершенно правильно. Я рад, что поговорил с вами.

– Я думаю... Кора Фельтон обратилась к вам, чтобы вы проверили, все ли в порядке с точки зрения закона, ну а теперь... Наверное, вам уже больше нечего делать... Мы не хотели, чтобы наш счет возрастал, вы понимаете...

– Он не возрастет, – засмеялся Мейсон.

– Но мы не желаем, чтобы вы тратились. Здесь уже больше нечего делать, правда?

– Трудно сказать.

– Думаю, что было бы лучше, если бы вы оставили сейчас это дело и сказали нам, сколько это стоит. Мы заплатим. А что с теми деньгами, которые нам должен заплатить Хайнс, кроме тех, что мы уже получили?

– Вы сказали об этом полиции?

– Нет. Я сказала, что он заплатил нам сегодня. Они не спрашивали сколько, а я не стала уточнять.

– В любом случае полиция не станет заниматься вашими финансовыми вопросами. Это дело того, кто наследует Хайнсу.

– По вашему мнению, мы никому не должны говорить, сколько мы от него получили?

– Нет. Только тогда, когда душеприказчик Хайнса спросит об этом. Вы скажете, что уплаченная сумма была вознаграждением за выполненную работу и, одновременно, формой гарантии того, что договор с вами будет выполнен и вы получите условленную сумму, даже если возникнут какие-либо непредвиденные обстоятельства.

– Понимаю. Спасибо вам за все, мистер Мейсон. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил Мейсон.

Ева Мартелл быстро повернулась к Мейсону и протянула ему руку, одарив его полным благодарности взглядом темных глаз.

– Спасибо, – сказала девушка низким голосом. – Вы были так добры. Мы еще увидимся?

– Не исключено.

– Я подумала, что может быть вы не откажетесь заглянуть к нам когда-нибудь на рюмочку... Или, может быть, вы захотите нас еще о чем-нибудь спросить...

– Больше вопросов не будет, – уверенно заявила Адела Винтерс. Участие мистера Мейсона в этом деле окончено. Идем, Ева!

Через несколько минут после их ухода зазвонил личный телефон Мейсона. Так как его номер был известен только Делле Стрит и Полу Дрейку, Мейсон поднял трубку и отозвался:

– Я слушаю, Пол, что новенького?

– Есть кое-что. И чрезвычайно срочное.

– Стреляй.

– Полиция взялась за парней из Следственного агентства и здорово их припекла. Они вынуждены были рассказать все, что видели.

– Этого следовало ожидать, – заметил Мейсон. – И что они такого сообщили?

– Оперативники вытащили свои заметки, где был расписан каждый шаг твоих клиенток. Сказали совершенно точно по каким улицам ходили, номера такси, в которых они ездили, словом – всю информацию такого рода буквально по минутам.

– И что в этом плохого?

– Они утверждают, что вскоре после того, как женщины приехали в отель Лоренцо, Адела Винтерс отправилась на поиски. Сзади отеля нашла мусорные бачки, подняла крышку одного из них и заглянула внутрь. Оперативник зафиксировал это, не придав особого значения.

– Хорошо, Пол, что дальше?

– Так вот. Полиция обратила на это внимание. Подумали, что она могла там что-нибудь спрятать. Послали несколько человек в отель. За это время бачки были уже наполнены доверху, но оперативник из Следственного агентства четко указал в какой именно заглядывала Адела Винтерс. Полицейские разложили брезент и высыпали содержимое бачка. И что ты думаешь они там нашли?

– Что?

– Револьвер тридцать второго калибра с одним пустым гнездом в барабане, – сказал Дрейк.

Мейсон свистнул.

– Пули были старого, неупотребляемого теперь образца, – продолжал детектив. – Точно такие, как та, которую врач вынул из черепа Хайнса. Конечно, еще не проведена экспертизы, доказывающая, что пуля выпущена именно из этого револьвера. Но девятьсот девяносто девять шансов на тысячу, что это именно так. Тебе это что-нибудь говорит, Перри?

– Это мне говорит ужасно много. Делла, быстро беги по коридору и догони Аделу Винтерс и Еву Мартелл прежде, чем они сядут в лифт. Попроси их вернуться обратно. Хоти нет, подожди... Пол, ты ближе к лифту, быстро задержи их. Они только что вышли от меня.

– Уже бегу, – сказал Дрейк и бросил трубку.

Спустя десять минут детектив вошел в кабинет Мейсона.

– Я не успел, Перри. В это время работает только одна кабина. За то время, что я вызывал ее наверх, они как раз дошли до выхода. Я выбежал и осмотрелся, но их и след простыл. Судя по словам лифтера у них было две или три минуты форы, а это много значит в такой ситуации.

– Не страшно, – сказал Мейсон. – Я знаю, где они живут. Я должен увидеться с ними прежде, чем это сделает полиция.

– А полиция желает увидеть их раньше, чем это сделаешь ты, усмехнулся Дрейк. – Эта Винтерс твоя клиентка?

– Отнюдь. У меня поручение охранять Еву Мартелл.

– Конечно, – заметил Пол, – эта девушка может иметь чистые руки. Винтерс вполне могла действовать в одиночку. Ну-ну, Перри. Ева Мартелл заявила полиции, что бумажник Хайнса был набит деньгами. Бумажника не обнаружили, хотя полиция обыскала всю квартиру.

– Бумажник у него, конечно, был. Говоришь, денег не обнаружили, когда обыскивали труп?

– Нашли около десяти долларов.

– Ева заявила им, что все время была с Аделой Винтерс?

– Да, все время. Поэтому полиция их и отпустила. Все показания были в порядке, одна предоставляла алиби другой.

– Но Ева Мартелл не была с ней все время, это даже я знаю. Она несколько минут разговаривала со мной по телефону, а... К черту, Пол, я хотел бы разыскать ее и посоветовать, чтобы она изменила свои показания и сказала правду. Мне кажется, что эта Винтерс имеет на нее большее влияние, но даже зная об этом, я не могу представить себе, чтобы Ева спокойно стояла рядом, в то время как ее подруга посылает пулю в лоб Хайнсу. Это должно было произойти в то время, когда они выходили из квартиры. Миссис Винтерс задержалась на минуту и присоединилась к Еве уже на улице. А может даже когда они вышли на улицу, Адела Винтерс припомнила, что что-либо забыла и вернулась, чтобы забрать. Потом, когда они уже "нашли" тело, миссис Винтерс сказала Еве, что было бы проще для обеих, если Ева покажет под присягой, что они все время были вместе. А Ева, считая невозможным, что ее подруга может совершить преступление, согласилась и дала показания полиции.

– Мне действительно очень неприятно, что я не смог догнать их, сокрушался Дрейк. – Я обежал вокруг здания, но они, должно быть, сразу сели в какое-нибудь такси или подошедший трамвай.

– Все в порядке, – успокоил его Мейсон. – Было бы неплохо, если бы удалось их поймать, но я знаю где их найти. Делла, набери номер Коры Фельтон.

Делла Стрит кивнула головой, заглянула в картотеку, в которой у нее были номера телефонов клиентов и стала крутить диск.

Они терпеливо ждали секунд десять, потом Делла покачала головой:

– Никто не отвечает, шеф.

– У нас есть телефон Аделы Винтерс?

– Думаю, что... Да, есть.

– Нет даже одного шанса на сто, что полиция уже не ждет ее у подъезда. Но попробуй позвонить, Делла.

Делла набрала номер, ответа не было.

– Ладно. Попробуй еще раз позвонить Коре Фельтон.

Ответа снова не было.

– Думаю, остается только одно, – сказало Мейсон. – Пол, ты поедешь со мной, мы подождем у дома Коры Фельтон. Делла, останешься здесь. Если позвонит Ева Мартелл, уговори ее вернуться сюда и ждать меня. Если мне не удастся добраться туда раньше полиции, то хоть посмотрю, что можно будет сделать. Пойдем, Пол.

8

Всю дорогу Дрейк молчал. Добравшись до цели, они медленно проехали мимо дома, изучая ситуацию. На небольшом расстоянии друг от друга стояли две машины, в каждой из которых сидело по двое мужчин. Оба автомобиля стояли так, чтобы пассажиры могли наблюдать за входом в дом. Незнакомцы были упитанными, с широкими плечами и развитыми мышцами. Посмотрев на них, Мейсон не решился проехать мимо здания еще один раз.

– Как тебе все это нравится, Пол?

– Ничего у тебя не выйдет, – ответил детектив, – они держат дом под наблюдением.

– Но они, конечно, не знают Коры Фельтон.

– Не будь таким уверенным. Наверняка полицейские разговаривали с дворником и отлично знают где живет твоя клиентка и с кем. Они не хотят, чтобы кто-нибудь сидел в квартире и отвечал на звонки.

– Я тоже так думаю, – согласился Мейсон. – Черт побери, терпеть не могу проигрывать. Все равно как бросить ягненка на съедение волкам. Давай пораскинем мозгами, Пол. Ведь существует возможность, что они не наскребли денег на такси. Где здесь ближайшая трамвайная остановка?

– Вон на той улице, через три здания.

Мейсон быстро доехал до трамвайной линии, свернул к тротуару, остановил машину, выключил двигатель и погасил фары.

– Это наш единственный шанс, Пол. Не видишь нигде полицейских?

– Ни одного не заметил. Они оставили засаду около дома, посчитав, что этого вполне достаточно.

– В это время, – сказал Мейсон задумчиво, – трамваи ходят примерно каждые четверть часа. Если они сели в трамвай около нас, то должны подъехать именно сейчас.

– Слушай, Перри, что ты собираешься делать, если они появятся?

– Поговорю с ними, – коротко ответил Мейсон.

– А потом отвезешь в полицию?

– Над этим я еще не думал.

– Подожди минутку, – сказал Дрейк. – Я ведь тебе сообщил, что полиция узнала про Аделу Винтерс.

– Ну и?

– Ты прекрасно понимаешь, что это означает. Она убила Хайнса. Это могло быть самозащитой... а то могло и не быть. Но она наверняка его убила и пыталась выкрутиться при помощи лжи. А Ева Мартелл замешана в это вместе с Аделой Винтерс.

– Ну и?

– Ты хочешь помочь ей, зная, что полиция ищет ее по обвинению в убийстве, а это ставит тебя в положение соучастника после события преступления. Я не хочу быть замешанным в такого рода дела...

– Решай, Пол, – пожал плечами Мейсон. – Как раз подъезжает трамвай.

– Я уже решил. Если у тебя есть желание прятать ее от полиции, я выхожу из игры.

Трамвай был виден уже совершенно отчетливо.

– Ты, наверняка, сможешь поймать такси, – сказал Мейсон.

– Не имеет значения. Я смываюсь. Вижу в трамвае двух женщин, которые собираются выходить. Спокойной ночи, Перри.

– Спокойной ночи, Пол, – откликнулся Мейсон и добавил тихо: – Смотри, чтобы полиция не поймала тебя здесь, вблизи засады...

– Ради Бога, Перри, – остановился Дрейк. – Перестань так по-идиотски рисковать головой. Поговори с ней и дай знать полиции. Ведь рано или поздно полицейские ее все равно достанут.

– Наверное, я последую твоему совету.

– Можешь мне обещать?

– Нет.

– Почему?

– Я могу изменить свое мнение, когда выслушаю их. Вон они, Пол.

– Уже ухожу, – сказал Дрейк. – Пожалуй, сяду в этот же трамвай, чтобы оказаться подальше отсюда.

Он побежал к трамваю. Мейсон зажег фары, развернулся и, в тот момент, когда женщины проходили мимо автомобиля, открыл дверцу.

– Добрый вечер, Ева, – сказал он. – Ты с миссис Винтерс?

– Ничего себе, – услышал он голос Коры Фельтон.

– При таком освещении, – рассмеялся адвокат, – я разглядел только два силуэта. Может, вас подвезти?

– Мы живем совсем рядом отсюда, но нам будет приятно.

– Я хотел бы поговорить с вами до того, как вы пойдете домой. У вас там гости.

– Кто еще? – спросила Ева Мартелл.

– Полиция.

– Но они с нами уже разговаривали. По крайней мере со мной.

– Хотят поговорить еще раз.

– О Боже, ведь я сказала им все, что знаю.

– Где Адела Винтерс?

– Поехала к себе.

– На трамвае?

– Нет, это я пересела. Такси, которое мы поймали у вашего офиса, повезло тетку Аделу прямо домой.

– Это означает, что она оказалась дома раньше вас.

– Я еще десять минут стояла на трамвайной остановке.

– А где были вы? – обратился Мейсон к Коре Фельтон.

– Я была в кино и совершенно случайно встретилась с Евой в трамвае. Когда она рассказала мне, что произошло, я была потрясена.

– Я буду более спокойно себя чувствовать, если мы поедем покататься на время нашего разговора подальше от вашего дома. Там ждет полиция.

– Почему мы должны разговаривать? Что все это означает? – с тревогой спросила Ева. – Я думала, что все уже позади.

Мейсон вел машину, постоянно посматривая в зеркальце заднего обзора.

– Вы сказали полиции, что провели весь день с Аделой Винтерс?

– Да.

– Вы подписали это свое показание?

– Да.

– Вы давали показание под присягой.

– Да, я принимала присягу.

– Я не из полиции, я ваш адвокат и мне вы должны говорить правду. Вы действительно были с ней целый день?

– Да.

– Вплоть до минуты?

– Ну, практически...

– Меня интересуют факты, – жестко сказал Мейсон.

– Ну, было несколько таких моментов, например, в отеле, когда она пошла в туалет.

– Расставались ли вы с ней хоть ненадолго до того, как отправились в отель?

– Да, но... какое это имеет значение?

– Один Бог знает, почему я трачу на вас время, – вздохнул Мейсон. Неужели из вас нужно вытаскивать правду клещами? Прошу мне точно рассказать, что произошло.

– Конечно, это ничего не меняет, но когда мы вышли из квартиры и спустились в холл, то остановились у телефона-автомата, чтобы позвонить. Через минуту тетка Адела вдруг вспомнила, что оставила что-то в квартире и решила подняться наверх, чтобы забрать.

– Что это было?

– Она сказала мне об этом уже в отеле. Это был ее револьвер. Сказала, что положила его в ящик комода, а потом достала и по рассеянности оставила на комоде, а должна была спрятать в сумку и... ну, просто забыла. Тетка Адела, естественно, не хотела его там оставлять. Поэтому я подождала внизу, в холле, а она взяла ключ и быстро вернулась в квартиру. Конечно, после того как она заявила вам, что никогда не имела револьвера, я не знаю, что и думать.

– Как получилось, что вы не сказали об этом в полиции?

– Разве это не очевидно? Когда мы вернулись и увидели Хайнса с пулей в голове, тетка Адела решила, что единственным выходом является все рассказать вам. А вы велели уведомить полицию. А потом тетка Адела пришла к выводу, что не стоит осложнять положение, рассказывая о том, что она забыла что-то в квартире.

– Она сказала вам, что эта забытая вещь – револьвер?

– Не тогда. Она сказала мне об этом только в отеле.

– Сколько было времени, когда она вернулась наверх?

– Около двух. Может, десять минут третьего. Я посмотрела на часы, когда выходила из лифта: без пяти два. В холле мы были десять пятнадцать минут.

– Это очень важно. Где вы находились? – спросил Мейсон.

– Когда тетка Адела пошла наверх? – переспросила девушка.

– Да.

– В холле.

– Вы уверены?

– Да.

– Не снаружи, где вас могли видеть наблюдатели?

– Нет. Я ждала внутри, в холле и читала объявления о скачках.

– Как долго миссис Винтерс отсутствовала?

– О, совсем недолго.

– Вы могли бы сказать точнее?

– Пять минут, от силы шесть.

– Но подъем на лифте, заход в квартиру и спуск вниз не могли занять у нее столько времени?

– Очевидно, все-таки заняли. Ведь она не могла больше никуда пойти. А почему вы задаете мне эти вопросы?

– У Аделы Винтерс был револьвер и именно из него убит Хайнс.

– Вы в этом уверены? – растерянно спросила девушка.

– Вполне. Полиция еще не давала официальную информацию, но они нашли револьвер миссис Винтерс.

– Где?

– Там, где видели, как она прятала оружие – в мусорном бачке в отеле Лоренцо.

– И пуля была выпущена именно из этого револьвера? Но это же совершенно невозможно!

– Револьвер был заряжен патронами старого образца, которые легко опознать – пуля в черепе Хайнса была именно того типа, что и остальные в найденном револьвере.

– Но это совершенно невероятно!

– Хорошо, – вздохнул адвокат. – Посмотрим, что скажет на этот счет сама миссис Винтерс. Вы поверили ей, когда она заявила, что у нее никогда не было оружия, что все это блеф?

– Нет, не поверила. Это особенность тетки Аделы, Иногда, к тому, что она говорит, требуется относиться скептически. Это вовсе не значит, что она обманывает сознательно – это трудно объяснить. Видите ли, долгие годы она была домашней сиделкой и часто ухаживала за безнадежно больными людьми. Там она научилась лгать – убеждая их в том, что они обязательно выздоровят. А когда занималась каким-нибудь нервнобольным, то лгала, потому что не хотела, чтобы пациент огорчался. Говорила вещи, которые помогали пациенту чувствовать себя лучше. Если бы вы посмотрели на тетку Аделу с этой стороны, то все бы поняли.

– Иначе говоря, она – лгунья.

– Ну, если хотите, то можете называть это так. Она старается избежать трудности, обходя факты.

– И вы уверены, что она лгала, когда говорила, что у нее не было оружия?

– Мне всегда казалось, что у нее было оружие.

– А если предположить, что она лгала, говоря о том, что произошло в квартире?

– Нет, это совсем не похоже на нее. Не могли бы вы поговорить с теткой Аделой еще раз?

– Опасаюсь, что полиция поджидала ее у квартиры.

– Мы могли бы поехать туда и проверить.

– Бесполезная трата бензина, но проверить необходимо, – согласился Мейсон. – Показывайте дорогу. Самым главным мне сейчас кажется объяснение вашего положения.

– Что вы хотите сказать?

– Вы заявили полиции, что были с теткой Аделой _в_с_е _в_р_е_м_я_. А раз Роберт Хайнс убит из ее оружия, то вы должны были присутствовать при выстреле – и таким образом попадаете в неплохую заваруху. Полиция ожидает вас у квартиры. Вы будете обвинены в соучастии. Я хотел бы вас из этого вытащить. Потом посмотрим, что можно будет сделать для тетки Аделы.

– Но сначала проверим, у себя ли она?

– Да, – ответил Мейсон.

– И каким образом?

– Подъедем поближе и пошлем Кору на разведку.

– Хорошо, – сказала Ева. – Езжайте прямо по этой улице.

Мейсон с двумя девушками подъехал к дому, в котором жила Адела Винтерс. Это был обычный четырехэтажный дом, в получасе езды трамваем от центра города.

Небольшая толпа зевак рассказала обо всем, едва Кора Фельтон успела вылезти из машины и смешаться с ними, чтобы выяснить, что произошло. Через пять минут девушка снова была в машине.

– Ее арестовали? – спросил Мейсон.

Кора кивнула головой.

– Ее взяли в тот момент, когда она входила в квартиру. Забросали градом вопросов и тетка Адела совершенно растерялась. Полицейские показали ей револьвер и спросили, чей он. Она призналась, что ее. Это все, что знают люди у дома. Полицейские посадили тетку Аделу в машину и уехали.

– Хорошо, – сказал Мейсон и повернулся к Еве: – Я намереваюсь вести рискованную игру. Устрою вас сегодня где-нибудь, где вы будете недоступны для полиции, а завтра я буду вести переговоры с окружным прокурором.

– А почему я не могу сказать сегодня полиции того, что только что рассказала вам? – спросила Ева.

Мейсон покачал головой.

– Я должен получить от полиции заверения, что вас не тронут. И мне будет трудно торговаться, если мне нечего будет предложить им.

9

Гарри Гуллинг, которого считали серым кардиналом в ведомстве окружного прокурора, редко появлялся в Суде. Лишь изредка можно было найти в газетах его имя. Но посвященные знали, что Гамильтон Бергер полагается на Гуллинга в случаях, когда нужно принять важное решение. Те, кто ориентировался в скрытых пружинах прокуратуры никогда не обращались с делами к Бергеру, предварительно не обсудив вопрос с Гуллингом и не обеспечив себе его поддержку.

В девять сорок пять Мейсона пригласили в кабинет Гуллинга. Они пожали друг другу руки и адвокат сел напротив хозяина кабинета. Гуллинг был высоким, худым мужчиной, великолепно владевшим умением держать людей своим неподвижным взглядом холодных глаз.

– Я являюсь представителем Евы Мартелл, особы, которая жила в квартире Хелен Ридли с женщиной по имени Адела Винтерс, – начал Мейсон. Мне известно, что вы задержали миссис Винтерс по обвинению в убийстве.

Гарри Гуллинг не пошевелился, его голубые глаза под неподвижными веками были ледяными. Он молчал, ожидая от адвоката продолжения.

– Думаю, – сказал Мейсон, – моя клиентка может быть каким-нибудь образом полезной вам в этом деле.

– Каким?

– Не исключено, что ее показания могут вам пригодиться.

– Для чего?

– Предположим, что продумав все происшедшее вчера, она вспомнила, что не была с Аделой Винтерс все время. Я предполагаю, что вам уже известны материалы дела.

– Я только что закончил допрос миссис Винтерс, а на моем столе лежат рапорты полиции.

– Отлично, – улыбнулся адвокат. – Значит, нам легче будет разговаривать. Ева Мартелл – молодая женщина, зарабатывающая на жизнь маленькими случайными ролями, иногда подрабатывая манекенщицей. Адела Винтерс – старая подруга семьи Евы и производит впечатление сильной индивидуальности. Установление того, виновна ли она в убийстве – ваше дело. Но у вас есть орудие убийства и, насколько мне известно, установлено, что оно принадлежит Аделе Винтерс. В свете показаний, сделанных вчера Евой Мартелл, вы не сможете добиться для нее обвинительного приговора, потому что не сможете доказать, что у Аделы Винтерс была возможность совершить убийство. Признаю, что моя клиентка вчера должна была более ответственно подойти к свои показаниям. Может, она пыталась защитить Аделу Винтерс. Может, у нее просто слегка перепутались в памяти все события. Можно сказать, что взволнованная происшедшим, она даже не подумала о тех непродолжительных эпизодах, когда расставалась с Аделой Винтерс.

Гуллинг не отводил взгляда от лица Мейсона.

– Где находится сейчас ваша клиентка?

– Она может явиться в ближайшее время, если это необходимо.

– Полиция ищет ее.

– Ей будет приятно помочь полиции всем, чем может.

– А чего хотите вы?

– Расставим все точки над "i", – предложил Мейсон. – Я знаю, что Ева Мартелл подписала показания, сделанные под присягой. Если окажется, что эти показания содержат не слишком точное описание событий, то я хочу получить заверения, что из этого не будет сделано далеко идущих выводов.

– Ради этого вы и пришли ко мне?

– Да.

– И именно поэтому вы прячете свою клиентку, вместо того, чтобы привести ее и посоветовать, чтобы она сказала: "Извините, я ошиблась".

– Да, поэтому, – сказал со злостью Мейсон. – А вы что, собственно, думали? Что я совсем откроюсь?

– Вы открылись полностью.

– Чепуха! – воскликнул Мейсон.

– Адела Винтерс виновна в хладнокровно совершенном убийстве. Мы можем это доказать. Ваша клиентка принимала в этом участие после факта совершения преступления, а, возможно, и перед этим.

– Если моя клиентка не выйдет и не признается, что совершила ошибку, а будет сидеть тихо, что вы тогда сможете сделать?

– Вы задали вопрос и я на него отвечу, – спокойно сказал Гуллинг. – У Аделы Винтерс был револьвер, заряженный очень своеобразными пулями. Этот револьвер был у нее до двух часов двадцати минут вчерашнего дня, когда она выбросила его в мусорный бачок отеля Лоренцо. Около двух часов Роберт Хайнс был застрелен пулей, выпущенного из этого оружия – пулей, которая идеально подходит к гильзе, оставшейся в револьвере и имеет другие характерные особенности, точно соответствующие пуле, которую получил эксперт, стрелявший из этого оружия. Ева Мартелл показала под присягой, что она ни на минуту не расставалась с Аделой Винтерс. А раз так, то мы осудим их обоих. И я скажу вам, мистер Мейсон, кое что еще. Когда полиция вчера вечером арестовала Аделу Винтерс, надзирательница осмотрела ее одежду и отобрала личные вещи. Как вы думаете, что она при этом нашла?

– Не думаю, чтобы какая-нибудь вещь, найденная при ней, могла иметь существенное значение, – сказал Мейсон, стараясь сохранять непроницаемое выражение лица.

– Вы действительно так думаете? – с холодной иронией спросил Гуллинг. – Ну что ж, может быть вы перемените мнение, когда я скажу, что у нее нашли бумажник Роберта Доувера Хайнса с его документами, водительскими правами и тремя тысячами долларов в крупных банкнотах. Это прекрасный мотив убийства. А когда ваша сладкая, невинная подруга-актриса сядет на скамью подсудимых и под присягой скажет, что постоянно находилась с Аделой Винтерс, то будет обвинена в даче ложных показаний. Мне надоели люди, которые пытаются обвести нас вокруг пальца. И скажу вам еще кое-что, мистер Мейсон. Еву Мартелл разыскивает полиция. У них есть ордер на арест. Сейчас она скрывается от закона. Если вы ее прячете, то вы – соучастник после факта совершения преступления, и вы прекрасно знаете, что это означает. Даю вам время до полудня на то, чтобы Ева Мартелл явилась в полицию. В противном случае, мы примем меры против вас. Думаю, это все, что я могу сообщить вам по этому делу. До свидания.

10

Мейсон сидел перед тяжелой сеткой, разделяющей на две части комнату для свиданий. С другой стороны на него смотрела Адела Винтерс.

– Миссис Винтерс, – сказал адвокат, – я собираюсь открыть вам свои карты. Я пытался помочь Еве Мартелл и сначала думал, что это будет несложно. Теперь я вижу, что это не так.

– Почему?

– Из-за бумажника Хайнса, найденного у вас. Полиция предполагает, что вы и Ева обдуманно совершили убийство Хайнса, чтобы заполучить его деньги.

– Это абсурд!

– У полиции есть очень сильные аргументы.

– Ева совершенно не виновна. Но я вляпалась и знаю об этом.

– Похоже, что вы втянули и Еву.

– Я ведь ни за что не сделала бы этого. Я люблю эту девушку, как родную дочь. Вы будете меня защищать, мистер Мейсон?

– Скорее всего нет. Я здесь только потому, что заявил будто должен поговорить с вами как адвокат, чтобы решить браться ли мне за ваше дело. В некотором роде, это правда. Но на самом деле я хочу знать как выглядит ситуация, чтобы защищать Еву Мартелл..

– Хорошо, я скажу вам, как все было. Когда вы предупредили меня об опасности ношения оружия без разрешения, я сделала вид, что не обратила на это внимания. Но на самом деле я была очень взволнована. Я отдавала себе отчет в том, что это может привести к неприятностям. А, насколько я знаю, есть такой закон, что если во время совершения преступления у подозреваемого имелось оружие, то на условное наказание и рассчитывать нечего – придется считаться с возможностью надолго прописаться в тюрьме.

– Это действительно так.

– Поэтому я решила избавиться от оружия. Вернувшись от вас, я сразу же вынула револьвер из сумочки. Спрятала его в ящик комода. Позже, когда мы намеревались уйти оттуда, я вынула револьвер из ящика и положила его на комод. Но, забрав вещи, и уходя из квартиры в страшной спешке, я забыла о нем. Внизу, в холле, я несколько раз звонила мистеру Хайнсу, но безрезультатно. Я позвонила и вам, но номер был занят. Тогда я вдруг вспомнила о револьвере и сказала Еве, чтобы она подождала, потому что я кое-что оставила в квартире и должна быстро вернуться наверх.

– Сколько было времени?

– Пожалуй, часа два, может быть, немногим больше.

– И что вы сделали?

– Я поднялась на лифте, прошла пор коридору и открыла дверь в квартиру. Револьвер лежал на комоде. Тогда я не заметила ничего странного, но потом, когда восстанавливала события дня в памяти, то обратила внимание, что когда я оставляла револьвер, ствол был направлен к стене, а когда забирала, дуло смотрело прямо на меня. Дверь в спальню была закрыта. Я не открывала ее – к счастью. Убийца должен был находиться в то время там. Я взяла револьвер, повернулась к дверям и тогда увидела бумажник, лежавший на полу, недалеко от двери в спальню. Клянусь вам, что я только посмотрела, увидела, что это бумажник Хайнса и сунула его за блузку. Я хотела отдать ему бумажник при первой же встрече, и думала тогда, что это будет очень скоро. Я вышла из квартиры, спустилась в холл и мы вместе с Евой поймали такси и поехали в отель Лоренцо. Мы ехали не больше пяти минут. В туалете я открыла сумочку, чтобы достать пудреницу и почувствовала характерный запах пороха. Я осмотрела револьвер и увидела, что одной пули нет. Я понюхала барабан. Да, это был запах пороха. Я решила избавиться орт револьвера, пошла к мусорным бачкам и выбросила его. И эта вся, самая чистая правда – до последнего слова.

– Я хотел бы верить в то, что вы рассказали, – ответил Мейсон. Очень хочу верить в то, что вы невиновны. Но ваша история не выглядит убедительной. И я не представляю, чтобы Суд мог в нее поверить.

– Ох, я ведь могу ее улучшить, если только у меня будет немного времени, – заверила она его.

– Это значит, что вы намереваетесь изменить свой рассказ?

– Конечно – чтобы он звучал более правдоподобно.

– Не обращая внимания на факты?

– Факты ничего не значат, – фыркнула она. – Правда часто бывает не слишком убедительной. А у меня есть талант придумывать истории. Вам я рассказала настоящую правду, но не повторила бы ее никому другому.

– Вы хотите, чтобы я поверил в то, что между вашим первым выходом из квартиры и возвращением наверх, Хайнс и убийца вошли в спальню так, что вы их не заметили? Что неизвестный застрелил Хайнса из вашего револьвера, который он взял с комода, а потом положил его на место, вынул бумажник Хайнса и бросил его на пол и что ему пришлось спрятаться в спальне из-за вашего неожиданного возвращения?