Текст книги "Циклическая ошибка (СИ)"
Автор книги: Петрович Кулак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Annotation
Кулак Петрович
Глава 2.
Кулак Петрович
Циклическая ошибка (Глава 2)
Глава 2.
1.
– Не могу сказать, что он милашка, но отрадно, наконец, увидеть в твоей келье мужика... – Лесю явно штормило и заносило: та миновала прихожую не с первой попытки, но держалась героически. Причем на каблуках настолько внушительной высоты, что Ане даже на трезвую голову такие фокусы были не под силу. Балансировала подруга двумя бутылками мартини, опасно кренясь. И целеустремленно перла к замершему у дальней стены Грише.
Тот, наверное, пытался осознать меру опасности, исходящую от Леси. И – Аня была готова спорить на что угодно – недооценивал ее.
– Мммм, брюнетик, – нежно сообщила Леся на подлете. Опасаясь за судьбу Гриши, Леси – если он все-таки сочтет это нападением – и робота-пылесоса, которому потом убирать или осколки, или ошметки, Аня торопливо освободила подругу от бутылок и поставила их на тумбочку от греха подальше. Леся, лишенная своих балансиров, проводила рекогносцировку Гриши на предельно близкой дистанции.
– Олеся, – промурлыкала она, протянув руку для поцелуя. Поскольку координация ее несколько подводила, наманикюренные коготки едва не царапнули Гришу по носу. Аня же поняла, что пора их срочно растаскивать.
"Пол" для андроида был, разумеется, понятием чисто условным. Гриша мог с тем же успехом выглядеть как роскошная блондинка с внушительным бюстом и ворковать нежным женским голосом, просто базовая модель телохранителя была мужской. И, надо полагать, ему было решительно все равно, кто пытается его облапить – мужчина, женщина или холодильник. Андроид, конечно, не мог испытать эмоционального шока. Но что-то Ане подсказывало, что еще пара минут – и будет и эмоциональный шок, и психологическая травма, и вообще ее защита и опора, завидев женщину, в будущем станет немедленно запираться в шкафу или прятаться под кроватью.
– Леся, это Гриша. Гриша, это Леся.
Гриша наблюдал за ситуацией безучастно, и когда Леся только пробивала дорогу к нему сквозь невидимые трезвым смертным волны, и даже когда та стала махать у его лица всякими посторонними предметами. Но едва крен Леси принял какой-то уж совсем угрожающий градус, андроид все-таки подхватил ее под руки и помог удержаться на ногах.
– Оу, – Леся пощупала плечо Гриши под футболкой и улыбнулась. – Сталь, ммм. Качаешься, парень?
– Полимер, – фыркнула Аня, помогая оттащить подругу в кресло.
– Имплантированный что ли? – слово было длинное, но с третьей попытки Леся его одолела. И скривилась. – Ань, ты все-таки извращенка. А с виду он нормальный... – Подумав, Леся скинула туфли. Острые шпильки-стилеты клацнули по полу. – Остальное-то, надеюсь, натуральное, а?
– Натуральное, как цвет твоих волос.
– Если женщина с тринадцати лет красится в блондинку, цвет можно считать естественным, – Леся уютно забралась в кресло, свернулась и переводила взгляд с Ани на Гришу и обратно. – Знаешь, Гриша, ты как-то мрачноват. И все время молчишь... И... и что у тебя за татушка такая дурацкая над бровью? – Леся щурилась, пытаясь разобраться в увиденном. Гриша, наверное, плыл, как и весь прочий мир, поэтому с ходу разрешить загадку у нее не получалось.
– Это штрих-код, – подсказала Аня, нажимая кнопку на чайнике. – Сейчас выпьешь чайку, Лесь...
– Алкогольная интоксикация третьей степени, – неожиданно выдал Гриша. – Уровень отравляющих веществ в организме составляет 1,2 промилле.
На лице Леси застыл шок.
– Медик? Аня...
– Это Гриша, он андроид. Сейчас мы чайку, Лесенька, чайку...
Аня, конечно, понимала, что в такой ситуации лучше бы куриный бульончик, но от бульончика – даже из модифицированной курицы – она б и сама сейчас не отказалась. Работу Аня нашла две недели назад, аванс получила на днях, и он весь без остатка ушел на биогель для Гриши. Покупая эту двуногую феррари, она как-то не учла стоимости обслуживания. В принципе, Гриша был совершенно неприхотлив: не нуждался в еде, воде, сне или каких-либо удобствах, – но для нормального функционирования его следовало раз в месяц заправлять биогелем от Deg-Ra Corporation. Уж какие редкоземельные металлы входили в состав этой зеленоватой дряни, Аня знать не знала, но стоил один баллончик без малого две тысячи юаней. В общем, Гришенька мог уж сразу деньги жрать, не размениваться. А она по этой причине уже почти месяц лопала лапшу "Веселый рабочий" и утром не без опасений смотрела на подушку: не останутся ли там отросшие за ночь зеленые перья.
Леся еще какое-то время глядела попеременно то на Гришу, то на Аню, потом жалостливо сказала последней:
– Ну зачем было так отчаиваться? Какие твои годы? Просто эти твои ужасные патлы и кепка с медведем...
– Лесь, Гриша тут. Он нас видит и слышит, – Аня с трудом удержалась от смеха. Воистину, с хорошей вечеринки пришла Леся, если отнюдь не ангелоподобного Гришу она приняла за робота-любовника. Нет, по сравнению с тем, как он выглядел при их с Аней первом знакомстве, андроид похорошел просто дивно. У него исчез ожог на пол-лица, появились волосы и бородка, прикрывшая глубокий – до металла – скол на челюсти, а заодно визоры привели в порядок, так что он хотя бы не походил на обдолбанного наркомана. Но не то чтобы от этого он стал красавчиком.
Аня была готова спорить, что видела кого-то на Гришу похожего, то ли в старом кино, то ли в каком-нибудь древнем симуляторе. Но могла и путать, он – естественно уже после косметического ремонта – из толпы не выделялся. "Правильными" чертами лица в их прогрессивный век пластики мог похвастать едва ли не каждый второй человек, то же касалось атлетического телосложения. Разве что линзы были слегка разные: одна почти по-человечески синего, мутноватого цвета, вторая – такого, каким девочки рисуют себе глаза в графических редакторах, яркого и лишенного глубины. Увы и ах, второй глаз с ПНВ явно сочли излишеством и загнали кому-то, заменив вот этой, на взгляд Ани, чисто бордельной роскошью.
Аня была бы и рада поставить что-то поприличнее, но диагностика, ремонт поврежденных псевдомускулов, пара новых запчастей, устранение неполадок с визорами да "косметический ремонт" – и все. Тридцать тысяч как не бывало.
– И что, что слышит? Анечка, если ты разговариваешь с пылесосом, это не значит, что пылесос заговорит с тобой, крошка! А вообще, видала я таких. Правда, девок... Всего-то и радости, что биоблокада да штрих-код на жопе... А у него чего на лбу-то?
– Ошибочная дефиниция, – неожиданно отбрил Гриша и ушел в дальний угол.
– И неверная категоризация, – прыснула Аня, глядя на уставившуюся на андроида как на привидение Лесю. – Гриша телохранитель.
Эту информацию Леся переваривала, наверное, с четверть часа, запивая крепким чаем, черным как деготь. Потом потерла виски. Вздохнула. Кое-как вылезла из кресла, споткнулась о туфли, но удержала равновесие, и добрела до Гриши.
Тот стоял в углу с отсутствующим видом.
– Ань, ты понимаешь, что это ламборгини? Я просто знаю, сколько они стоят...
– Скорее феррари, но угонять не советую, – не удержавшись, Аня выпила стаканчик мартини. На голодный желудок опьянение она почувствовала почти сразу. – На топливе разоришься.
– А он правда понимает, что мы говорим?
– А ты у Гриши спроси.
Леся рассматривала андроида с явной опаской:
– Гриша, ты понимаешь, что я говорю?
– От сорока до шестидесяти процентов, – последовал ответ.
Леся сперва свела брови, а потом тряхнула кудряшками и рассмеялась:
– Ну, тогда ты уже круче, чем большинство моих бойфрендов. Не серчай. Это была бутылка вермута в одно лицо, стресс и крушение надежд. Ну и ее фиолетовые патлы, которые вгоняют меня в депрессию. Аня, когда ты их, к слову, сбреешь?
Аня сделала вид, что не слышит вопроса, и подкрутила громкость музыки, надеясь, что меломанка Леся просто вернется обратно в кресло и начнет подпевать.
Стратегическая ошибка открылась быстро. Чефир буквально вдохнул в Лесю новую жизнь, а с ней – желание развлекаться.
– Аня, он танцует? Гриша, ты же танцуешь?
– Нет! – быстро осознала опасность Аня.
– А в клубе бывал?
– Что?! Нет! – еще не хватало, чтобы ее не вполне законного андроида таскали по злачным местам. – Не танцует, не курит...
– Правильно, ты за двоих дымишь. Пойдемте-ка в клуб, я тут знаю одно местечко... Но сперва – мастер-класс от тети Леси!
К мастер-классу Леся приступила без проволочек.
– Стой! Ты чему его учишь?! Это не танец, Леся! Гриша, никогда такого не делай! Хватит мне его портить! – Аня вырубила музыку, пока "мастер-класс от тети Леси" не перешел в стадию раздевания.
– Полагаю, испортить меня без вспомогательных средств гражданскому специалисту будет затруднительно, – после паузы выдал Гриша в повисшей тишине.
Аня прищурилась:
– Это понимать как то, что ты хочешь в клуб?
– Модальность ошибочна, – если бы Аня точно не знала, что андроиды не способны на иронию, она бы решила, что Гриша издевается.
– Лесь...
– Да ладно, Ань. Он лучше феррари уже тем, что мы его по пьяни точно не разобьем. Оденься поприличнее – ну или хотя бы разденься что ли – и двинули. Нас ждут великие дела!
2.
Если ночью они каких-то «великих дел» и наваляли, то утром Аня, к счастью, ничего о них не помнила. Проснулись они даже не на скамейке в близлежащем парке, как иногда случалось, а в Аниной квартире, на кровати, более-менее одетые и безо всяких лишних персонажей. Леся сладко посапывала и напоминала бы утомленного добрыми делами ангела, если бы не сильнейший запах перегара. Голова Ани, судя по всему, собиралась взорваться, просто выбирала максимально удачный момент.
Уником коротко прожужжал, и это явно стало сигналом к детонации. Аня, едва не скуля, скатилась с кровати и плюхнулась на залежи коробочек из-под лапши, которые было недосуг выкинуть. И увидела посверкивающий в темноте зеленоватый глаз. Сперва завизжала и схватилась за голову от собственного крика, потом сообразила, что это Гриша и, значит, они его, как минимум, не потеряли и не пропили. Потерла виски и, не без труда проморгавшись, поглядела на экран уникома.
"Пицца доставлена", – гласило сообщение. Эта нехитрая уловка позволяла ей узнать, когда приходили послания на "особую" почту, куда она с уникома не заходила ни при каких обстоятельствах. Не то чтобы Аню в данный момент интриговала потенциальная работа – в таком состоянии ее даже высадка десанта из инферно за окном не заинтриговала бы – но надо было что-то кушать, и, желательно, не лапшу. Кряхтя, постанывая и опираясь о стены, Аня добралась до компьютера и дрожащими руками ввела пароль.
Smoker, как истинный садист, просил выхода на связь в десять по Калининграду, то есть через пятнадцать минут. Примерно с тем же успехом можно было попросить Аню, например, прекратить грызню военных хунт на территории Черного континента. Но она все-таки героически вылила на голову несколько литров холодной воды и, кажется, пришла в себя.
Учитывая, что работать она устроилась сисадмином в инфонет-клуб, который только из хорошего отношения можно было назвать "второразрядным" – зато рекомендаций не спросили – оклад был соответствующий, и позволить себе терять потенциальных нанимателей Аня не могла. За что сейчас страдала.
Для связи она отползла в кухню, чтобы не тревожить сон Леси лишним шумом. Прикрыла поплотнее дверь. Через несколько секунд по экрану поплыл знакомый дымок.
– Привет. Есть работа.
– Слушаю.
– Инфокуб. Естественно, запароленный. Вскрыть, разархивировать.
Аня поморщилась, благо за оскалом чеширского кота ее ужимки видны не были. Даже дети знали, что вскрыть запароленный архив – дело непростое. Уж никак не три звонка трем разным идиотам сделать и по соцсетям полазить. Тут требовался специфический софт, сноровка и, если посмотреть правде в глаза, уровень повыше, чем у нее.
С другой стороны, не ломать же ей было до конца жизни странички "МыВместе" и добавлять целлюлит на задницы местных королев.
– Принято.
Дым несколько секунд поднимался в полной тишине, потом измененный голос заметил:
– Наличие лишних вопросов влечет проблемы. Но отсутствие обязательных – влечет их тем более.
Аня чуть в осадок не выпала: кажется, она только что впервые в жизни получила от Smoker"а совет личного характера, да еще бесплатный. Надо было пользоваться.
– Мне нужно будет копировать содержимое куба?
– Ни в коем случае. Его просто надо вскрыть, содержимое архива не читать.
– На нем есть маяк?
– Ну, раз уж мы с тобой разговариваем, выходит, что нет.
– От кого куб?
– От серьезных людей. Тебе не понадобится высылать им поздравительные открытки, так что имена и адреса не нужны.
– И ты доверишь мне вскрыть архив?
– Я думаю, тебе хватит ума отказаться, если ты не умеешь.
– Что-то посетуешь?
– Первый хороший вопрос. Только из любви к братьям нашим меньшим. – Измененный голос хмыкнул. – Захвати с собой парашют. Или сними угол, где пониже.
Аня вздохнула. Во всяком случае, стало понятнее, отчего Smoker не поостерегся доверить ей инфокуб. В случае провала, он, наверное, смог бы ее найти.
– Но второй раз этот фокус не повторяй.
– С прыжком или с заменой данных?
– Ты девочка умная, сама подумай. Отбой.
Аня, вздохнув, отползла от монитора. Удалила с компьютера информацию о беседе. Выпила несколько стаканов воды, завистливо покосилась на Гришу – вот уж у кого точно голова не болела – и снова завалилась спать, в ожидании посылки.
Инфокуб доставили вечером в коробке из-под китайской лапши. К тому времени Аня уже успела распрощаться с Лесей – подруга ушла только после клятвенного обещания выделить ей Гришу на вечерок на следующей неделе – немножко выспаться и прийти в себя. Проблема с запароленным архивом по-прежнему была сложной, но не то чтобы уж совсем неразрешимой. В конце концов, обещанные десять тысяч юаней, определенно, стоили того, чтобы поломать мозги.
Прошлый визит полицейских научил Аню тому, чему, по идее, ей следовало научиться гораздо раньше: не стоит гадить там, где живешь. Иными словами, нужно было снять квартирку в другом районе на пару дней и все свои фокусы проворачивать уже там.
– Толик?
Судя по тому, что видеосвязь при звонке Толик вырубил, выходные у него прошли примерно так же, как у Ани. То есть слишком весело, чтобы делиться подробностями с окружающими.
– Анютка, – прохрипел парень. – С тебя новая печень...
– Толик, с тебя три сотни юаней.
– За что?!
– За мою светлую любовь и ящик пива в светлом же будущем.
– Мне кажется, я на пиво всю жизнь смотреть не смогу...
– Толик, твоя "вся жизнь" обычно начинается в воскресенье утром и заканчивается в пятницу вечером, причем всегда феерией, – не прониклась Аня. – Так что не вешай мне лапшу на уши. Одолжишь три сотни?
– Без проблем. Заезжай.
Сборы много времени не заняли. Заветный инфокуб – крохотный, грань где-то в полтора сантиметра, темно-стального цвета, прямо миниатюрный кусочек из сердца грозы – она оставила Грише на ответственное хранение. Андроид не проявил к чуду прогресса никакого интереса. Ане это казалось парадоксальным, но факт оставался фактом: к компьютерам и приблудам к ним Гриша был ну совершенно равнодушен. Хотя, казалось бы, это были его ближайшие родственники. Уж с ними, во всяком случае, у него было куда больше общего, чем с периодически привлекавшим его внимание Васей-копателем: Аня в порыве сентиментальности – и расточительности, за которую сейчас готова была себе локти кусать – установила того в углу спальни.
Утешала она себя тем, что в футуристично-минималистичной обстановке ее комнаты – матрац, два компьютера, плазма на стене и кучи разнообразного хлама в виде проводов и плат – молодящийся Caterpillar смотрелся изумительно. Как послание, оставленное пришельцами, залетавшими к ним на планету с дружественными намерениями лет тридцать назад.
Гриша иногда останавливал взгляд на этом чуде строительной отрасли и мог так застыть на пару минут. Не иначе, ТТХ в инфонете искал. И еще Леся, заходя в гости, всегда включала сетевизор "для фона". Музыкальные каналы андроид игнорировал начисто, а вот к каналу "Discovery", как Ане порой казалось, проявлял некий интерес. Хотя, возможно, ей просто очень хотелось в это верить.
Подходящую квартирку, которую уезжающий за город москвич был готов сдать на пару суток за смешную сумму в две сотни юаней, Аня нашла без больших проблем. Райончик был паршивенький, обстановка жилища – тем более, но, чтобы взломать архив, джакузи вроде как не требовалась. На оставшиеся деньги Аня закупилась энергетиками, чипсами и прочими радостями людей, готовых лет через десять выложить кругленькую сумму за пересадку печени.
Оставалось решить вопрос с Гришей. Как ни велик был соблазн взять его с собой, Аня от этой идеи отказалась. Во-первых, в ее планы попросту не входило светиться, а приехать с Гришей – это было почти то же самое, что и впрямь приехать на феррари, да еще запарковать ее на соседнем пустыре, где любят курить травку местные маргиналы. Во-вторых, если добираться туда с Гришей, следовало нанимать машину: андроид, может, особенно мощным и не выглядел, но килограммов сто пятьдесят он весил как пить дать. Небольшой мотоцикл Ани просто не потянул бы такого пассажира. Ну и документы Гриши не выглядели "липой" лишь до первой серьезной проверки – в-третьих. Ане вовсе не хотелось выяснять, насколько компетентные органы на самом деле компетентны.
– Я постараюсь вернуться завтра. Не скучай!
Гриша почему-то обошелся без ритуального "директива непонятна".
3.
Не то чтобы Аня восприняла предупреждение Smoker"а о парашюте совсем уж серьезно, но прошлые уроки полетов не прошли даром: она принципиально рассматривала квартиры не выше второго этажа. Ну просто на всякий случай. Первая же – состоявшая из двух комнатушек, кухни и длинного, как в кошмарном сне, коридора, расположенная на втором этаже десятиэтажного дома – ей подошла. Из-за пыльных окон выступали тоскливые ряды гаражей и серые трубы ТЭЦ, закрытых лет эдак двадцать назад. Ане они чем-то напоминали перевернутые воронки смерчей, жадно тянущихся в низкое небо, серое, будто экран выключенного музейного телевизора.
Тоска этого места буквально оседала на одежде, как мелкая пыльца. Гаражи – "зло" еще прошлого века, которое так и не изжило себя в веке нынешнем – тянулись бесконечными рядами. И если в центре города от них удалось избавиться, перенося парковочные места под землю, то в спальных районах они до сих пор составляли целые лабиринты, не заблудиться в которых мог только местный житель. Аня еще в подъезде подумала, что есть на свете такие дома, в которых никто не счастлив, и, видимо, это как раз такой дом. Хотя, на месте полиции, она не торопилась бы сюда тащиться и вообще не удивилась бы, узнав, что это унылое и как будто само себя пережившее место исчезло с карт и навигаторов по собственному почину.
– Нормально тут для вечеринки, – неуверенно сообщил хозяин, принимая деньги.
Аня – в очках, с волосами, заправленными под капюшон, из-под которого сиротливо торчали несколько косм светлого парика – кивнула:
– Недетски оттянемся. Курить же можно? – вопрос был задан чисто из вежливости. Квартира была прокурена настолько капитально, что, похоже, здесь можно было получить дозу никотина, просто глубоко подышав.
– Только ничего не разносите.
"Что тут разносить?" – тоскливо подумала Аня, оглядев две кровати с промятыми матрацами и обои, у потолка свисающие лоскутами. Как в прошлый век попала, честное слово.
Не хватало, чтобы для полного счастья ее вполне современный – и, увы, обреченный на смерть – ноутбук при запуске вдруг показал операционную систему тридцатилетней давности.
Убедившись, что дверь надежно заперта и никто не думает ее беспокоить, Аня расставила энергетики и чипсы в стратегических местах, уселась на одну из продавленных кроватей, положила ноутбук на колени и, мысленно пообещав себе, что это "ну точно в последний раз", вставила инфокуб в разъем. Свинцово-серые грани засветились мягким сиянием и как будто поменяли конфигурацию. Конечно, это был обман зрения: инфокубы стоили таких денег еще и потому, что, как утверждали производители, их оболочка могла бы пережить ядерный взрыв в несколько килотонн, купание в кислоте и ЭМИ-гранату любой мощности. Сломать эту внешне хрупкую вещицу было практически невозможно.
Но главное, конечно, находилось не снаружи, а внутри. Инфокубы ценились не за прочность или стильный минималистичный дизайн, и уж, конечно, не за то, что превосходили флешки и переносные жесткие диски по объему памяти. По сути это было не переносное хранилище данных, а намертво запаянный архив. Любые данные, помещаемые в инфокуб, изначально шифровались и уже в зашифрованном виде распределялись по ячейкам памяти. А алгоритм распределения, как несложно было догадаться, составлял коммерческую тайну компании-производителя. Как и алгоритмы шифровки. Поэтому, теоретически, не зная пароля, из инфокуба невозможно было извлечь нужные данные: даже если каким-то чудом их удалось бы достать, на руках пользователя была бы просто мешанина из нулей и единичек. По тем же причинам невозможно было украсть с него информацию частично.
По правде говоря, Аня вообще не до конца представляла, как будет бодаться с этим шедевром высоких технологий. Пока она только разминалась, хрустя картофельными чипсами.
Метод брутфорса явно не был лучшим планом, если только Аня не собиралась провести в этой прокуренной клетке ближайшие лет восемьдесят: за такой срок компьютер, пожалуй, и подобрал бы пароль самостоятельно. Следовало попробовать что-то более тонкое.
Попытка изменить программную оболочку куба, чтобы он принял любой код, была принята по большей части для очистки совести. Аня и до этой истории знала, что пароль не хранится в самом архиве, а при его вводе производятся сложные математические манипуляции по алгоритму IMS3-1, выдающие в итоге контрольную сумму. Которая, естественно, не совпала бы, потому что чудеса в мире приключались очень лимитировано.
Подкрепив силы энергетиком – за окном уже начинало темнеть, вернее, светло-серая хмарь просто превратилась в более мрачную, но такую же тусклую – Аня решила подправить контрольную сумму в самом архиве и, провозившись еще полчаса, поняла, что не для нее эта роза цвела. Или, если уж совсем просто, для взлома архива всего-то и нужна контрольная сумма, которая находится, мать ее, в том самом архиве. Шах и мат.
Аня хрустела чипсами и скрипела зубами. Это были последние чипсы до следующей зарплаты. А еще надо было чем-то кормить Гришу. И выходила новая крутая стрелялка. Короче, надо было лучше думать. Едва не подвывая от отчаяния, Аня теребила фиолетовые косички, ругалась сквозь зубы и вновь и вновь шла на штурм проклятого инфокуба. От азарта у нее покалывало кончики пальцев, летавших по клавишам ноутбука. Озарение снизошло, наверное, час на второй работы. В конце концов, при расшифровке архива на компьютере, как известно, создается папка с временными файлами из архива. Закидывать "шпиона" на инфокуб было совершенно невозможно без знания пароля. Но ничто не мешало Ане попробовать закинуть "шпиона" в эту временную папку, чтобы он, когда файлы будет сворачиваться обратно в архив после ввода неверного пароля, попал внутрь.
Идея отдавала безумием – ничего подобного Аня в жизни не делала – но какая-то логика в ней все-таки имелась, да и хуже бы вряд ли стало. В конце концов, стоял бы на инфокубе маячок, он бы работал всегда и хозяева этой штучки выехали бы давным-давно, скорее за нанимателями Smoker"а, чем за рядовым и не слишком удачливым взломщиком Анной Инсаровой.
Запустив шпиона, Аня почти перестала дышать и до боли скрестила пальцы. И – дуракам воистину везет! – получилось.
Не веря своему счастью, она принялась искать запись с контрольной суммой. Файлик-шпион был "натравлен" на битовые скопления, превышающие определенную длину: логика подсказывала Ане, что, если все файлы на инфокубе лежат разрозненными кусками, то уж КС должна быть хоть как-то обособлена и упорядочена, чтобы куб сам понимал, что и с чем сравнивает. Объем данных был куда как немаленьким, так что Аня провозилась добрые полчаса, прежде чем стала счастливой обладательницей куска кода вида: "B0DF41EA9B2F47A205F0C088BD6105B0F3C67D6B". Загрузив его в конвертер, Аня, наконец, получила человеческий двоичный код, выглядящий в ее глазах как выигрышный лотерейный билет.
Оставался один нюанс, который, тем не менее, вполне мог похоронить всю ее работу: количество файлов в архиве изменилось. А, значит, изменилась и фактическая контрольная сумма, тогда как проверочная контрольная сумма осталась старой. Фактическая контрольная сумма высчитывалась, исходя из наличествующих на кубе файлов и введенного пароля. Путем "нехитрых математических вычислений", от которых у нее в другое время волосы встали бы дыбом, Аня рассчитала, какой должна быть фактическая контрольная сумма при нужном ей количестве файлов в кубе, то есть с учетом программы-шпиона, и при выдуманном ей пароле.
Оставалось всего ничего: сделать так, чтобы проверочная и фактическая контрольные суммы, наконец, совпали, прежде чем Аня предпримет попытку разнести чертов куб физически.
У нее как раз имелось кое-что в запасе для подобных случаев. Программка, увы, была не ее изобретением, а приобретением полугодичной давности и носила гордое имя WinterMute, явно в честь предтечи киберпанка, жившего в США почти столетие назад. "Зимнее безмолвие" работало просто, как удар топора: оно без изысков "замораживало" архив через доли секунды после начала разархивации. То есть в тот сакральный момент, когда "дверь" уже приоткрывается, а фейс контроль еще не начался и сторож не отстреливает незваных гостей крупной дробью. Запустив заморозку, Аня заменила старую проверочную контрольную сумму на ту, которую рассчитала сама, и приступила к истовым молитвам.
А после этого просто ввела придуманный пароль и, выждав очень долгую секунду, с победным воплем откинулась на серую простыню.
Надо думать, это был первый в мире инфокуб, который открывался паролем "qwerty".
4.
Аня с трудом доползла до окна, открыла его, впуская в комнату холодную морось, снова шлепнулась на кровать и в затяжку выкурила две сигареты. Сердце после энергетиков и так колотилось как бешеное, по вискам стекал пот, и она сама не могла определиться, то ли ей очень плохо, то ли очень хорошо. Голова трещала, но душа буквально пела и просилась в полет. Увы, в данном случае духовное проигрывало плотскому с разгромным счетом: Аня понимала, что надо разносить жесткий диск ноутбука и валить отсюда подальше, но от усталости едва могла шевелиться. Без малого трехчасовой взлом вымотал ее так, будто длился трое суток. Она уже мысленно видела, как заходит в коридор своей квартиры и падает там на коврик, чтобы спать сутки, двое, трое, до самой осени...
– Гриша? – удивилась Аня шагам в коридоре.
А потом вспомнила, где она, где Гриша и что вообще происходит. Резко подскочила на постели. Голова тут же в ультимативной форме предупредила ее, что еще один такой фокус – и она взорвется. Аня вжалась спиной в стенку, сидя в темной комнате, которую больше не освещал погасший экран ноутбука, и буквально заставила себя посмотреть на уником. От сети она его отключила сразу, как только вышла из своей квартиры, но время он по-прежнему показывал: "22:20". С одной стороны, это значило, что она отключилась всего на каких-то пару минут, а с другой – что с момента начала взлома прошло больше трех часов.
Если маячок все-таки стоял – а она как дура даже не догадалась этого проверить за всей беготней с контрольными суммами! – за ней могли выехать из любой точки мира. И почти из любой точки России уже могли доехать...
Наконец, за стуком собственного сердца Аня расслышала, что идут не по коридору, как ей спросонья привиделось, а снаружи, в подъезде, где громко скрипнула старая дверь. Скорее всего, двое. И да, судя по всему, приближаются к ее двери или, во всяком случае, движутся в эту сторону. Конечно, всегда оставалась надежда, что это возвращается с гулянки соседи, но вариант был уж слишком оптимистичный.
Но будь это полиция, они шли бы куда громче и увереннее: Ане, увы, имелось, с чем сравнивать.
Она поднялась, кое-как сгребла упаковки от чипсов и банки, сунула их в рюкзак, туда же запихнула ноутбук – времени, чтобы разбивать его молотком и добивать платы шокером явно не было – продела руки в лямки, крадучись пробралась в кухню. Во входную дверь уже вежливо стучали. Приятный мужской голос просил открыть во избежание недоразумений. Аня швырнула парик на дно раковины, быстро достала жестяной флакон с топливом для зажигалки и вылила на белые волосы остатки бензина, а потом подожгла. Благо она здесь ничего особенно не лапала без перчаток, кроме компьютера, банок с энергетиками и упаковок с чипсами, и ее ДНК вряд ли могло остаться на наволочке: собственно, нарощенные фиолетовые косы его не содержали, а натуральные волосы Ани были совсем уж короткие. Так что они да частички кожи могли остаться разве что на парике. Вот пусть и ищут!
Стук в дверь стал более настойчивым.
– Будьте любезны, откройте. Это обычная проверка.
"Хрена с два!" – Аня осторожно выглянула на улицу. Густая серая хмарь, едва-едва прореженная светом фонаря у подъезда, не давала исчерпывающего представления о количестве "гостей", но другого выхода все равно не было. Вроде бы неподалеку от подъезда была припаркована "крутая" тачка, которой раньше здесь не было – тонированный черный джип, диссонирующий с общей убогостью обстановки вокруг – но Аня бы не стала клясться, что не могла его не заметить. У подъезда, не под самым фонарем, а чуть в тени, курил мужчина. Больше прохожих на улице из-за отвратительной видимости не наблюдалось и, вероятно, из-за отвратительной погоды их и не было.
Входная дверь задрожала. Похоже, культурные гости поняли, что доброе слово работает хуже, чем доброе слово и пистолет.
Квартирка была не боковая, но соседняя с ней, от подъезда ее отделяло метров двадцать, от гаражей – около пятнадцати. Плюс прямо под окнами раскинулся палисадник, если несколько кривых кустов, огороженных ржавой решеткой высотой по колено, заслуживали такого названия. В любом случае, это значило, что земля внизу мягкая, да и от дождя должна бы размокнуть, благо, не асфальт. Аня, не оглядываясь, сиганула с подоконника вниз. Спортивные ботинки погрузились во влажную землю, удар был совсем слабый, разве что кусты затрещали. Перекатившись, Аня вскочила на ноги и, пригнувшись, метнулась к гаражам через дорогу.
Убегать в сторону пустыря, куда уходила бесконечная череда однотипных гаражей и древняя железнодорожная ветка, почти заросшая сорной травой, хорошей идей не казалось. Лучше уж было добраться до людных улиц и нырнуть в метро.
