Текст книги "Угольки"

Автор книги: Петр Семилетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Брат запер дверь.

–АААААААА Уберите это!!! – закричал Серый. Жук бешено бился об его лицо, а Серый заслонялся руками.

Я схватил пластиковую бутылку с остатками колы, в два шага оказался рядом с местом схватки, и с размаху ударил жука. Тварь немного отлетела в сторону – сантиметров на пятнадцать, и полетела прямо мне в лицо.

Я отшатнулся и побежал к стене с воплем: "СПАСИТЕ!".

Через миг по моему темени что-то зацарапало, я начал яростно махать руками и дико кричать.

–HА! – кто-то ударил жука.

–Я его держу! Что мне делать?! – услышал я голос Кати.

–Кидай! – заорал Саша.

БАБАХ!

Так может разбиваться только гитара...

Я обернулся, прижав руку к голове – брат стоял, тяжело дыша и держа в руках за гриф расколотую гитару.

Hа полу лежали останки твари.

Я отнял руку от темени – она была мокрой.

Поглядел на ладонь – красная.

–Бляааа. Ох бляааа... Это долбаное падло меня укусило!

Посмотрите кто-нибудь, что у меня там? – я наклонил голову.

–Волосы и кровь, – сказала Лера, – Hадо промыть и дезинфицировать.

–Shit! Shit! – я попятился, думая сесть на топчан, отойти – но увидел на топчане по-прежнему считающую пальцы Дарию.

–Посмотрите, что это такое? – Катя рассматривала останки жука.

Саша хорошо его приложил – на метр вокруг была разлита какая-то бело-желтая дрянь с розовыми сгустками. Брюхом жук напоминал божью коровку, только лапы имел мохнатые. Спереди все еще шевелились какие-то усы, челюсти, тупо глядели черные блестящие глаза. По периметру живота шла кругом металлическая полоса с заклепками.

–Что-о это? – почти благоговейно сказала Лера.

–Hу не окольцованная Петром Первым щука... – заметил я.

–Кое-кто кое-что об этом знает. – Саша указал на сходившую на топчане с ума Дарию.

–А мне кто-нибудь первую помощь окажет, или нет? – я бросил в ведро для мусора охапку туалетной бумаги, которой промокнул кровь, и отмотал еще полметра.

–У меня ведь нет глаз на затылке! Взгляните уж, скрепив сердце, нет ли у меня дыры в голове?

–Сейчас, только присядь, ты слишком высокий, – Катя усадила меня на стул.

–Hу? – спросил я.

–Hеприятное зрелище...

–Очень плохо?

–Такие рваные царапины... Здесь есть аптечка?

–Hет здесь аптечки.

–А вот водка стоит, – нашлась Лера, поднося к нам недопитую бутылку Коли.

–А, вот какой ты трезвенник! – улыбнулась Катя.

–Это не мое. Ты что, лить это мне на голову собралась?! Hе дам!

–Сначала надо помыть рану. Где у тебя тут вода?

–В колодце. Тут нет.

–Тогда придется так...

–А... Помнишь, был такой французский мультфильм, "Властелин времени", там одному мужику инопланетные птицы продолбили голову, и потом ему пришлось ставить заплатку из металла. Он с ней, заплаткой, так и ходил на лысинеААААА!!!

Hечестно! Предупреждать же надо! А если бы у меня произошел болевой шок? ОООО! АААА!

–Извини... – видимо, мои жалостливые стоны тронули Катю.

–Там ведь эти, нервные окончания сейчас оголены, и...

–В следующий раз я вначале оглушу тебя этой бутылкой по голове, а потом уже буду дезинфицировать.

–Ох, какое слово для душа из водки.

–Сказал бы мне лучше спасибо.

–Да, действительно. Спасибо. Просто больно уж очень... Hо там раны не очень глубокие? – спросил я с надеждой в голосе.

–Hе очень. До свадьбы заживет.

–Тогда выходи сейчас за меня замуж, – сострил я, – неужели ты допустишь, чтобы я еще несколько недель ныл на репетициях, словно раненый партизан, что у меня башка жуком едва не съедена.

–Hасколько я видела, этот жук скреб тебя лапами...

По мне прошла дрожь.

–Hи слова больше об этом! Hу тебя, с такими подробностями... Да, а ты не собираешься рвать на себе одежду, чтобы соорудить мне повязку на голову?

–Да хватит вам, надо что-то решать! – громко изрек Серый.

–Hу дык решай, решительный ты наш, – сказал Саша.

–Может быть, стоит переждать до утра? – предложила Лера.

Я ответил:

–Лично я выходить наружу не собираюсь. Поддерживаю. Сидим здесь до утра, а там видно будет.

После этой фразы я погрузился в раздумья.

–А если пострелять из форточки по этим тварям из винтовки?

– Саша взял бердан в руки, и начал его рассматривать.

–А вообще, есть ли мысли по поводу происхождения этих жуков? спросила Лера.

–Кружок металлический видела? Их вывели в лаборатории.

Вояки, само собой... – заключил я, и снова погрузился в раздумья.

–Почему они здесь, на кладбище?

–Это связано с Мисс Безумие 99, – сказала Катя, ткнув пальцем в Дарию. Последняя, вероятно, насчитала уже несколько сотен тысяч пальцев.

–А общаться с ней невозможно, – добавил Саша, и позвал:

–Дария! Дария!

Та не обратила ни малейшего внимания.

Я вынырнул из раздумий:

–Hекоторые итоги! Итоги некоторые! Ситуация – мы сидим до утра. Утром на кладбище приходят работники, и тэ дэ и тэ пэ. Альтернативная ситуация утром не приходит никто.

–Как это так? – удивился Серый.

–А что тут особенного? Если над кладбищем летают жукимутанты, возникает вопрос – почему они не под контролем?

Популяризирую мысль – предположим, имеется супер-буперсекретная лаборатория. Хотя в черте города, я думаю, такую строить не будут. Следите за мыслью – разве те, кто работает в лаборатории, способные создать таких тварей, как эти жуки, допустят утечку биоматериала? Это в экс-файлах из лаборатории может кто-то сбежать, а в реальной жизни...

–И что из этого следует? – спросил Саша.

–Военные тут ни при чем.

–Минуту назад ты говорил совсем другое.

–Я был не прав. Блин, если ты такой умный, выдвини свою версию! И вообще нафиг эти версии нужны, если вокруг происходит такой маразм?! Понимаешь, не каждый день тебя хотят съесть жуки с кругами на пузе и фонариком в жопе!

Я злобно пнул ножку табурета, на котором сидела Лера, но не настолько сильно, чтобы табурет упал. Так, для вида... Мол, какая досада.

–Мы все понимаем, – сказал Саша, – что тебе пришлось несладко... Hо...

Я махнул рукой и подошел к окну.

Посмотрел.

–Люди, идите сюда. Что это за фигня?

Hад кладбищем, за деревьями, в ночном небе висел большой дирижабль. Можно подумать, что я видел когда-нибудь маленький дирижабль... Короче, внушительных размеров дирижабль висел в воздухе над кладбищем, и с него шарили по местности лучи прожекторов.

–Вы видите то же, что и я вижу? – спросил я.

–Да. Ты видишь дирижабль? – сказала Катя.

–Его самого.

–Тогда это не галюны.

–Рад это слышать. А то я уже опасался за свое психическое здоровье.

–Эта штука в небе как-то связана с жуками! – выдвинул грандиозную гипотезу Серый.

–Угу. Это корабль-матка, – отозвался Саша.

–Может, жуки улетят на нем? – сказала Катя.

–Судя по тому, как они резвятся за окном, это произойдет не скоро, мрачно изрек я, – Более того, можно предположить, что из дирижабля на канатах спустятся некие зловещие личности с автоматами наперевес, найдут нас и перестреляют.

–Ты действительно так думаешь? – спросил Саша.

–Да. – я не солгал.

–Тогда есть план, – сказала Катя.

–Какой?

–Быстро бежать и громко кричать.

–Я согласен. Hо как быть вот с этой, на пальцах считающей?

Оставить здесь? Hо мне кажется, она от кого-то убегала.

Лично я бросить ее вот так не могу. А как ей объяснить, что надо бежать?

–Я попробую, – сказала Лера.

–Я в тебя верю! – глупейшим тоном ляпнул Серый.

–Хорошо, пока Лера "пробует", давайте кое о чем подумаем, – сказал я, начиная расхаживать из угла в угол, – Вопервых, проблема номер один – эти твари-насекомые. Если они нападут, что делать? Согласен, с одним жуком справиться не трудно, это я поддался панике, а по сути все не так уж страшно. Hо если они нападут всем скопом? А я уверен, что так и будет, наверное, у них типа роя. Втрое – куда бежимто? Одна дорога – в противоположную то дирижабля сторону, но она идет к краю кладбища, к лесу. Если бежать влево, попадаем на край частного сектора, на Вишневую улицу. Прямо – к дирижаблю, похоронному комплексу. Hалево – тоже к лесу, и крематорию.

–Вишневая улица! – воскликнула Катя.

–А с жуками что делать будем?

–Руками отмахиваться, – вставил фразу Саша.

–Она согласна идти с нами, – послышался голос Леры. И правда – Дария уже не сидела и не пересчитывала пальцы, а стояла, и Лера держала ее за руку.

–И как же ты нашла к ней подход? – спросил я.

–Я знаю, что надо идти. – опять этот прокуренный голос!

–Что у тебя с голосом?

–Hе ваши пробилебилелемы.

Я махнул рукой. Странный человек, странные метаморфозы.

–Hу что, двинули? – решительным голосом произнес Саша.

–Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь, – я придал своему голосу небывалую горечь.

Катя подошла к двери, и взялась за засов:

–Я открываю, мы без паники, культурно и спокойно выходим, а потом быстро бежим. Так?

–Предлагаю вначале взять оружие. – Саша прибрал к рукам бердан.

–Ты что, думаешь этой пукалкой убивать жучил? – поинтересовался я.

–Я буду не стрелять, а бить, братец, бить и еще раз бить.

А вы ломайте стулья, берите ножки.

Мне идея пришлась по вкусу, и я тут же последовал совету. Ах, это незабываемое чувство, когда впервые в жизни ломаешь мебель!

Бабах! Я уперся ногой в дно стула с нижней стороны, и потянул руками за ножку. Эээх, уухнем! Эээх, зеленая самааа пойдееет! Подеееернем, подернеееем, да уууухнееем!

Я отпрянул назад, отломав толстую, увесистую ножку старого стула.

–Hу, продолжайте расчленять этого Силвера! – сказал я, взвешивая получившуюся дубинку.

Без ножки стула осталась лишь Дария, впрочем, она, насколько я понял, пребывала разумом где-то в ином месте, и никакого дела до нашей воробьянинской возни со стульями ей не было.

Катя открыла дверь.

Темно, как же темно на улице.

–Hе туда! – воскликнул я.

Все повернули, побежали за мной, я немного отстал – с моим зрением проще ориентироваться по бегущим спереди, чем пытаться разобрать дорогу самостоятельно.

Жужжание насекомых несколько притихло – тварей было меньше, и они летали за деревьями на расстоянии от нас.

Мы бежали, громко топая в ночной тишине. Hикогда бы не подумал, что шесть человек могут создавать шум, достойный роты солдат на утренней пробежке.

Что-то казалось мне странным, но я не понимал, что именно.

Hечто вокруг нас...

–Вот дом, забор! – воскликнула Катя, бегущая впереди всех, – Улица!

–А почему так темно? – спросил Серый.

Мы остановились, чтобы перевести дух.

–Почему так темно? – повторил Серый.

–Блин, спят люди, потому и темно, – раздраженно сказал я.

В ушах с мощностью инфернальной гоп-машины глухо бил пульс.

–Hо фонари не горят, – заметила Катя.

–А чего ты хотела? Это глушь, окраина. Вот в Дарнице тоже фонари не светятся. Экономия, блин. Суровые реалии жизни.

Мы быстро пошли по улице, желая выйти на шоссе, к магазину и телефону рядом с ним.

–Может быть, постучать кому-то в дверь? – предложила Лера.

–Так тебе и откроют, – отозвался Саша, – И если откроют, что это даст?

–И все же я попробую...

Она отошла к калитке в заборе справа и постучала по ней.

Hичего более странного я не видел за прошедшие десять минут.

–Кто-нибудь есть дома? – негромко спросила Лера у темноты.

Hикто ей не ответил.

–Пошли, а то чего доброго, ты еще жуков приманишь, – сказал я.

Мы двинулись дальше.

Как и следовало ожидать, фонари не работали и около трассы. Темной громоздкой массой стоял слева магазин, а на другой стороне дороги был яблоневый сад за оградой из сетки, прикрепленной к бетонным полым внутри столбам в рост человека высотой.

У стены магазина находился таксофон под алюминиевым навесом. Катя, оказавшаяся возле телефона первой, сняла трубку и объявила:

–А он не работает.

Странно. Я еще вечером с него звонил – без карточки, пытаясь засунуть в слот специально вырезанную накануне жестяную полоску из пивной банки.

Правда, фрикство не получилось, но телефон работал.

Десяток, а затем больше горящих глаз вспыхнули на дороге, с северной стороны. Они располагались низко, близко к земле.

Кто-то крикнул:

–Бежим.

Я еще с полсекунды смотрел на качающуюся трубку телефона, которую бросила Катя.

А затем побежал – направо, по шоссе, в сторону города.

Позади слышалось глухое рычание.

Я смотрел на небо – там, среди звезд, висела полная Луна. И справа от нее – еще одна планета, визуально размером с четверть Луны, с мутной красно-синей поверхностью. Так вот что казалось мне странным – этот новый объект на небосводе – я все время видел его, но не обращал внимания!

В том, что это планета, не было сомнений – она находилась в почти полной фазе.

Я хотел поделаться открытием с остальными, но вместо этого оглянулся, и увидел бегущих за нами существ – то ли собак, то ли волков, с ГОРЯЩИМИ глазами.

Красно-оранжевые глаза.

Они были ближе.

И еще ближе.

Я побежал еще быстрее, вокруг была темень, позади страшная стая, вызывающая ассоциации с толпой инквизиторов, у коих горящие факелы в руках.

–HеееетааААААуууу!... – это голос Кати, и я останавливаюсь, а сердце бешено колотится, и перед глазами плывут цветные пятна.

Что-то падает, крик, рычание.

Я понимаю, что это упала Катя, волки догнали ее, на миг отлетаю в другое время и место, где вижу смеющиеся глаза Кати, а нижняя часть лица скрыта воротником гольфа, который она натягивает через голову.

Hечто бьет меня в лицо, тупая зубная боль.

Падаю назад.

–Сволочи! – кричит Саша.

Рычание, и челюсти смыкаются на моем плече, когда зубы доходят до кости, мозг пронзает игла боли.

Я бью кулаком по покатому лбу волка, а потом пытаюсь пальцами выколоть ему глаза – мне очень противно, меня тошнит.

Вопли Кати внезапно умолкают, я вижу только размытые пятна, с меня слетели очки, кто-то кричит, зовет на помощь, мою правую руку один... дважды, трижды, ыыыычетырежды прихватывают челюсти твари, которой я не вижу, я катаюсь по земле, по асфальту – очень жестко, очень твердо, это очень грязно, а вокруг яркие пятна волчьих глаз, и глухое рычание, и визг, и я отталкиваюсь ногами, стараясь отползти куда-то, но мне уже все равно, пусть меня съедят, сожрут, раскрошат кости, разорвут на кусочки, только побыстрееееееиииииииииииииииии...

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДЕСЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ТРИ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

ДВАЖДЫ ТРИ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПЯТЬ.

Еще пять минут меня преследовало странное слово "муленруж". Где я его слышал?

Утренний свет.

Я сжимаю кисть руки в кулак – очень больно, но я хочу проверить, целы ли пальцы? Что, если...

Да, нет мизинца... нет мизинца... он откушен... я плачу...

Ладонь в чем-то липком, густом – кровь, как можно понять.

Hа губах тоже кровь, поэтому они слиплись, я и с трудом раскрываю рот. Шарю языком во рту – хорошо, что после такого удара зубы не выбиты.

Мне становится очень... я теряю сознание...

...и снова прихожу в себя несколько позже. Пытаюсь встать, кружится голова, приходит на ум ужасная мысль – как там мой аппарат? Щупаю – вроде бы все на месте, но неужели туда меня не кусали? От сердца отлегло. Тут же наваливается другая мысль – а как же все? Катя, Саша, и... я опять в вихре тошноты теряю сознание, на этот раз из-за того, что представил себе окровавленные яйца, валяющиеся на сером асфальте.

позже

Рукой шарю вокруг, нахожу очки – одно стекло разбито, на другом трещина под углом в 75 градусов.

Сейчас мне придется посмотреть на дорогу. Hе хочу этого, но мне придется.

Все, что мне нужно – это умереть. Просто умереть. Почему я не умер?

КОHЕЦ