Текст книги "Дыхание льда"

Автор книги: Петр Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 10
Ошибка в расчетах

Когда совсем рассвело, Ева с Джоном Дели поняли, что шхуна «Энтерпрайз» никуда не плывет. Более того, трое из экипажа, весьма высокие и подтянутые мужчины с заметной армейской выправкой, проследовали вместе с Янгером и Коксом в город. Говорили все при этом на немецком, из чего наблюдавшая за ними парочка сделала вывод: Макалистер сменил армию боевиков-латиноамериканцев, помогавших ему в Европе и Панаме, на пунктуальных и исполнительных отставников-военных из Германии. Во всяком случае, другого объяснения Ева не нашла. Гадать, почему сменил, она тоже не желала – может, у Механика в разных странах действуют разные отряды наемников. Сейчас было важно наблюдать за Янгером, постараться его не упустить, пока не прибыл русский представитель, собрав как можно больше информации.

– Устала? – спросил Дели, следя в щель между досками за перемещением группы мужчин по пирсу.

– Да. Очень спать хочется…

– Скоро отдохнешь. Кажется, они не собираются разделяться. Один зашел в контору начальника порта. Остальные ждут на берегу.

В качестве укрытия Еве с Дели удачно подвернулся обгоревший сарай, останки которого находились аккурат напротив причала, где была пришвартована «Энтерпрайз». Видимо, пожар в сарае случился давно; южная стена и фрагмент крыши сгорели подчистую. А вот другие части конструкции обуглились, но устояли. Ненужное строение наверняка должны были снести, но, похоже, никак не могли найти покупателя на землю – берег напротив сарая здорово размыло приливом, в море унесло даже останки пристани, некогда служившей разгрузочной площадкой для малотоннажных судов. Новую строить никто не хотел, да и не требовалось, порт спокойно обходился основным причалом.

– Янгер и компания направились по улице вдоль берега на север, – сообщил Дели, и Ева занесла сведения в блокнот.

Они просидели ночь в сарае и записывали каждое действие преступников, чтобы потом ничего не забыть. За сутки блокнот Дели распух от записей, некоторые почти не вызывали интереса, но были и те, что заставляли задуматься, например, будучи вчера в баре, агент узнал, что с приисков за перевалом все чаще стали исчезать люди. Причем на участках рудокопов вещи оставались нетронутыми, но люди при этом пропадали бесследно…

– Давай я за ними осторожно прослежу, – предложил напарник. – А ты возвращайся в гостиницу, хоть немного отдохнешь.

– Спасибо, Джон.

Глаза у Евы и без того слипались, она бы прямо здесь в сарае улеглась, но спать на сырой и холодной земле чревато для здоровья, можно легко заработать пневмонию, да и небезопасно – ночью они заметили несколько индейских каноэ в заливе. Причем индейцы-тлинкиты, издревле населявшие эти места еще до прихода первых русских колонистов на Аляску, промышляли явно не рыбой – на глазах у напарников каноэ с тремя гребцами подошло к корме парохода, на котором Ева с Дели прибыли в Джуно, пара тлинкитов, используя веревочную лестницу, забралась наверх и умыкнула несколько ящиков. Видимо, с камбуза – в ящиках, когда их перегружали в каноэ, позвякивало стекло. Скорее всего, это был разлитый в бутылки виски. После чего индейцы направились в сторону обгоревшего сарая, где притаились наблюдатели. Дели уже револьвер достал, они с Евой всерьез думали, что краснокожие собираются припрятать украденное добро где-нибудь на пепелище, но, слава богу, все обошлось. Груз передали ожидавшим в стороне от сарая подельникам. Потом еще дважды за ночь индейцы пытались подойти к «Энтерпрайз», но всякий раз не решались – на палубе появлялся кто-нибудь из экипажа, и осторожные воришки убирались прочь.

– Все, пора. Я за нашими подопечными, а ты – в гостиницу, – сказал Дели и помог Еве встать. – Только долго там не разлеживайся, вдруг мне понадобится помощь.

– Угу. – Ева плохо соображала, но дала себе слово, что попросит портье у стойки разбудить ее через два часа.

Добрела до гостиницы, поднялась в номер и рухнула на кровать не раздеваясь. Но проспала она в итоге дольше, и разбудил ее не портье, а Джон Дели.

– Который час? – Ева чувствовала себя отдохнувшей, ей очень хотелось есть, но с завтраком – или что там сейчас, обед? – можно повременить.

– Уже вечер.

– Я что, проспала весь день?! – Она резко села на кровати. – А где?..

– Не волнуйся, шхуна у причала, – махнул рукой Дели. – Наши подопечные и экипаж в городе. Отдыхают.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Я должна…

– Не выдумывай. Вернемся к причалу, когда стемнеет. – Дели прошел к комоду, взял с него поднос, на котором стояли блюдо с крышкой, чашка и простенький медный чайник. – Прости, все уже остыло, но я могу попросить разогреть.

Он поставил поднос на табурет перед Евой и рассказал о событиях днем. Их было немного, но выводы, очень странные и убедительные выводы, исходя из логики, невольно напрашивались сами. За день преступники побывали в скобяной лавке, заглянули в местное отделение банка и посетили кузницу, где зачем-то заказали несколько жестяных колец-насадок, как потом решил Дели, ненавязчиво расспросив кузнеца, для небольших воздушных вентиляторов. Дальше германцы вернулись на шхуну, а Янгер с Коксом снова отправились в банк, где пробыли больше часа. Из чего Дели заключил, зная, что заказ кузнец изготовит ближе к полуночи, преступники из Джуно никуда не денутся.

– По-твоему, они чего-то ждут? – уточнила Ева, закончив с едой.

– Именно. Странно, правда. Если учесть, что ты… мы их вспугнули вчера ночью. Ты же помнишь, как они спешно убрались из гостиницы. Но сейчас разгуливают себе по городу не таясь. Не боятся случайной встречи. Никуда не торопятся…

– А эти кольца-насадки, ты уверен, что их заказали для вентиляторов?

– Не знаю. А кузнеца подробнее расспрашивать было опасно. Я лишь понял, что от него требовали точности исполнения, он даже мне чертеж показал.

– Зачем им эти кольца? – удивилась Ева.

Дели оставил вопрос без ответа. Она взглянула на него. Агент за последние сутки сильно изменился. Словно другим человеком стал: собранным, целеустремленным, преданным делу и, главное, ответственным – ну обо всем успевает подумать. Больше не вспоминает о карьере, и вообще такое ощущение, что Джон Дели втянулся в процесс целиком. Еве даже стало чуточку стыдно за то, что она выспалась, а напарник сутки провел на ногах. А ведь впереди еще напряженная ночь.

– Может, ты отдохнешь, Джон? – предложила она.

– Я уже. – Дели взял поднос и переставил его на комод. – Подремал немного тут на стуле.

После чего оседлал табурет перед кроватью и с легкой улыбкой уставился на Еву.

– Что? – не поняла она его взгляда.

Но спустя миг до нее дошло.

– Ну ладно, признаю, ты заслужил.

Она приблизилась к нему и против ожиданий Дели поцеловала его в щеку, а не в губы.

– Но это нечестно, – возмутился он, хотя большего требовать не осмелился.

– Джон. – Ева с укором взглянула на него. – Не торопи события.

– Ладно, что я должен сделать, чтобы рассчитывать на большее?

– Фу на вас, сэр, я не продаюсь, – попыталась отшутиться Ева.

Но Дели смотрел на нее горящими глазами – да он, похоже, всерьез. Тут так просто не отделаться. Нужно действовать иначе.

– Джон. – Ева перестала улыбаться. – Я очень ценю тебя, честно. Мне приятно твое внимание. Вчера и сегодня ты многое сделал для нашей миссии. Сделал как агент, как мужчина, как гражданин США. Давай на время забудем о чувствах и желаниях и сконцентрируемся на деле. Хорошо?

Напарник молча покивал и начал складывать в саквояж вещи, которые им понадобятся для ночной засады в сарае.

Больше, пока были в гостинице, он так и не заговорил с Евой. Как стемнело, они покинули номер и добрались до сарая, разместились под стеной на прежнем месте и стали наблюдать за шхуной, на которой царило весьма странное оживление.

Сначала они решили, что преступники готовятся отплывать, и занервничали, ведь тогда наблюдение за Янгером станет невозможным. Но спустя некоторое время стало ясно: шхуна остается у причала, зато спасательный вельбот, закрепленный между палубными надстройками, зачем-то спустили на воду и готовили к отходу в море.

«Энтерпрайз» – не очень крупный корабль, примерно сто пятьдесят футов в длину. Две мачты с косыми парусами, приземистый корпус и надстройки – красивый стремительный силуэт. С такой шхуной легко справлялись четверо матросов, к которым присоединились Янгер и Кокс. Правда, последний вдруг засобирался в город.

– О чем они говорят, понимаешь? – напряженным шепотом спросил Дели.

Слабый ветер с залива доносил в сторону сарая мужские голоса.

– Кокс собирается в лавку кузнеца, – перевела Ева. – Янгер приказывает поторопиться.

– А что они намерены делать с вельботом? Зачем спустили на воду?

– Не знаю. Плохо слышно, не могу понять.

– Надо подобраться поближе.

– Опасно.

– Все равно. Иначе не узнаем, что они задумали. – Дели достал револьвер и повернулся к Еве. – Вскоре они куда-то поплывут. Мы обязаны установить место. Вот-вот прибудет наш пароход, а с ним русский представитель, и будет правильно, если мы узнаем, куда направляется Янгер.

С рассуждениями Дели Ева была согласна, а вот затея подобраться ближе ей не нравилась. Но она не хотела выглядеть трусихой в глазах агента, которого относительно недавно сама обвиняла в трусости, и одновременно пыталась найти разумное решение проблемы. Подобраться ближе еще не значит добиться желаемого.

Тем временем германцы подняли на палубу и начали грузить в вельбот какие-то длинные предметы. Янгер, руководивший их действиями, зажег фонарь – в свете мелькнули знакомые пеналы, якобы для ружей, которые преступники прятали у себя в номере под кроватями.

– Смотри, пока они все заняты вельботом, – возбужденно зашептал Дели, – мы можем пробраться на шхуну.

Мысленно Ева поддержала его идею, но одно дело – забраться в пустой гостиничный номер, другое – на корабль, где находятся несколько готовых убить чужака мужчин. И как это Дели объяснить?

– А как же Кокс?

– Я все рассчитал. Ему до кузницы отсюда и обратно, даже если бегом, почти четверть часа. Пока проверит и заберет заказ, вернется, мы уже осмотрим шхуну и будем сидеть в сарае.

Она все-таки решила отговорить напарника, но тот вдруг сказал «пора» и устремился из укрытия наружу. Еве ничего не оставалось, как последовать за Дели.

До пирса они добрались легко. Выждали момент, когда вся команда шхуны соберется у левого борта, где был пришвартован вельбот, и подкрались к шхуне.

Теперь их можно было заметить только с берега. Ева прислушалась к голосам, звучавшим по другую сторону шхуны, и разобрала слова «взрывчатка» и «детонатор».

– Давай, – едва слышно прошептал Дели, – лезь в каюту. Посмотри, может, карту какую найдешь или любопытные документы.

Он помог ей взойти на сходни и сказал, что покараулит снаружи.

Вся сложность для Евы заключалась в том, чтобы не оступиться на покачивающейся палубе и не застучать случайно каблуками по деревянному настилу. Она потеряла драгоценные минуты, крадучись пробираясь в каюту, зато спустилась в темное нутро шхуны тише кошки.

А Дели оказался прав насчет карт и документов. В сообразительности и целеустремленности ему не откажешь – на столе в кают-компании было полно бумаг, на стене висела исчерченная линиями карта. Только все равно оставалось одно «но» – в темноте почти не разобрать надписей.

Ева склонилась над бумагами, затем взяла большой лист, поднесла к иллюминатору – это был чертеж. В шапке на немецком значилось: «Самодвижущаяся подводная торпеда». Торпеда!

Она положила лист обратно и взяла новый. На этот раз в документе говорилось о глубинах в районе аляскинского залива, где находился Джуно, и прилагалась схема устройства, совпадающего с описанными Дели кольцами-насадками для вентиляторов. Только предназначалось устройство для сохранения торпедой подвижного состояния на малой глубине.

Ева шагнула к карте, но никак не могла понять, каким образом смертоносный снаряд на чертеже связан с местом, куда они недавно прибыли. Она вновь посмотрела на карту, где помимо промеров глубин был проложен маршрут до Скагуэйя, а от него через перевалы тянулись линии до Уайтхорса и дальше в горы. Напротив возвышенностей стояли какие-то пометки, формулы и цифры. Похоже, кто-то производил расчеты прямо на карте.

И что все это значит? Для чего им нужна торпеда, если собираются в горы? Ева еще раз посмотрела на карту, стараясь запомнить маршрут в горы, и направилась обратно.

Когда она выглянула наружу, Дели по-прежнему находился возле сходней на причале. Ева уже хотела махнуть ему рукой, но за спиной у агента из темноты вдруг выросла знакомая массивная фигура Кокса. Одним движением тяжеловес перехватил у Дели револьвер, другим обнял шею, облепив мясистыми пальцами подбородок.

Раздался хруст…

Ева попятилась, не в силах вдохнуть. В горле сипел воздух, ноги подкашивались. Дели мертв! Его убил горилла Кокс, убил легко и без предупреждения.

Все случилось так быстро, что она не успела толком осознать непоправимое. В душе возникла какая-то глухая пустота наряду с обманчивым чувством, будто все происходит во сне.

Снаружи донесся шорох – тело Дели волочили по сходням на шхуну. Спустя пару мгновений раздались голоса. Кокс объяснял ситуацию Янгеру.

Ева чуть ли не бегом направилась через кают-компанию в узкий коридор, где были три двери. Толкнула одну – оказалось, уборная. Другую – похоже на кухню или, как это называется на морском сленге, камбуз. Когда она открыла третью дверь, в кают-компании за спиной прозвучали торопливые шаги. Не теряя больше времени, Ева нырнула в полутьму, ища, где спрятаться.

Как ей показалось, она забралась в небольшой трюм на носу шхуны. Над головой виднелся широкий люк с иллюминатором, под скошенными вовнутрь стенками трюма были уложены различные вещи. Скатки одеял, брезентовые мешки, ящики с каким-то инструментом, ящики с консервами… Ева схватила одеяло, протиснулась между ящиками и накрылась с головой.

Весьма кстати. В трюм кто-то проник вслед за ней. Донеслось громкое сипение, возня. Наконец, незнакомец нашел среди вещей что искал и убрался прочь. Ева выждала немного и выглянула.

Снаружи раздавались слабые голоса. Она распрямилась, осторожно приподняла люк над головой и осмотрелась.

Германцы-наемники убирали сходни. Двое ставили паруса. Голос Янгера слышался по левому борту, значит, он в вельботе. И Кокс, похоже, с ним.

Прошло не больше минуты, и причал остался за кормой – с журчанием рассекая воду форштевнем, шхуна плавно устремилась навстречу островам в заливе. Захлопали на ветру паруса, и Ева поняла, что обратного пути у нее уже нет. Дели мертв, помощи ждать неоткуда.

Она осторожно опустила крышку люка над головой – пока команда и Янгер с Коксом заняты маневрированием, можно что-то предпринять.

Но что?! Оружия у нее нет… Хотя почему это нет? Оружие можно поискать, пока все заняты делом. Ева приоткрыла дверь и тихо прошмыгнула в коридор. Оказавшись в кают-компании, быстро осмотрелась. Под лавками по бокам обнаружились потайные ящики, но в них лежали веревки, рыболовные снасти, какие-то инструменты и запчасти для навигационных приборов, но оружия не нашлось.

Тогда она направилась дальше в каюты на корме. Тут пришлось действовать уже как можно тише. Наверху переговаривались матросы. Один стоял очень близко, прямо над головой за штурвалом, деревянные тяги которого тянулись под потолком и поскрипывали при поворотах. Ева заглянула под матрасы на койках, в ящики, в шкафы и наконец была вознаграждена. В одном среди одежды висел патронташ с кобурой, откуда торчала пистолетная рукоять.

Она вынула оружие – им оказался тяжелый серебристый револьвер с длинным стволом, покрытым узорами. Ева проверила барабан – все шесть камор были заряжены. И сразу ощутила уверенность. Теперь преступникам ее так просто не убить. И у нее преимущество перед ними – внезапность.

В душе возникло навязчивое желание прикончить Кокса. Отомстить за Дели немедленно. Но Ева одернула себя. Не время. На палубе четверо. Еще двое в вельботе у борта. Зарядов хватит на всех, но она плохо знает шхуну, не сможет так ловко перемещаться среди надстроек, мачт и тросов-растяжек. Надо выждать удобный момент, понять, что задумали преступники, и только тогда действовать.

Снаружи донесся глубокий и низкий гудок. Ева вновь пробралась в кают-компанию и приникла к боковому иллюминатору.

В слабом свете луны вдалеке виднелся остров. Поверхность залива волновалась на ветру. Ева напряженно всматривалась в темноту, пытаясь определить, где они находятся… Гудок прозвучал вновь. На фоне чернеющего лесом острова мигнули ходовые огни и донесся шум парохода, приближавшегося к Джуно.

В следующий момент шхуна замедлила ход и взяла курс параллельно берегу. «Нет сигнала», – громко констатировал Янгер. «Нет», – подтвердил Кокс, и вельбот отчалил в сторону парохода и начал удаляться в темноту.

Что они делают? О каком сигнале говорили? Ева уже не видела Янгера с Коксом, зато все отчетливей становился пароход, на палубе которого стали зажигаться новые огни. Даже фигурки матросов удалось рассмотреть.

Неожиданно темноту залива прорезал и заплясал на волнах узкий луч прожектора, направленный на пароход с вельбота. Янгер с Коксом суетились на носу возле горизонтально закрепленной трубы. Труба отблескивала стальным боком в свете луны…

Не может быть! Она наконец признала в трубе смертельно опасный снаряд, который видела на чертежах. Одновременно ей удалось прочесть название парохода на кожухе гребных колес, где крупными буквами полукругом было выведено «ЛИНКОЛЬН». Пароход следовал по косой прямой относительно вельбота, и луч прожектора неустанно полз за ним. Но вдруг сместился немного вперед…

На конце блестевшей сталью торпеды вспыхнула искра. Мужчины в вельботе одновременно отступили к противоположному борту, и торпеда с громким шипением сорвалась с салазок, устремившись в темноту.

Все. Ева машинально прикрыла глаза, услышала, как громко бьется сердце, отсчитывая удары перед взрывом, который не заставил ждать. Сначала в отдалении тихо бухнуло. Затем в луче прожектора в воздух взметнулся огромный куст воды. Мелькнули языки огня, и по ушам резанула вырвавшаяся на поверхность ударная волна.

Пароход словно на подводную скалу напоролся. Его нос самым натуральным образом подбросило, но спустя миг «Линкольн» клюнул обратно и начал быстро тонуть, пожираемый темными водами залива.

Вот скрылись надстройки капитанской рубки, труба, гребные колеса. Корма стремительно задралась вверх, замерла почти вертикально. Ева очень надеялась, что там кто-нибудь успел укрыться, воздушная пробка в корпусе не даст людям захлебнуться, и помощь из Джуно подоспеет вовремя.

Но ее ожидания не оправдались, из щелей на корме с шипением вырвался воздух, и пароход исчез под водой. Янгер погасил на носу вельбота прожектор.

Из темноты пришла косая волна, качнула шхуну. Теперь точно все. Некого больше спасать.

Глава 11
Диверсия

Юнга притащил с собой уникальный с точки зрения механики фонарь. Сначала Аскольд принял фонарь за какое-то боевое устройство, за оружие. А почему, собственно, нет? Макалистер ученый-изобретатель, работает в разных областях науки. Чего стоит его технически совершенный дирижабль! А перфектум, которым он повредил себе руку, – при умелом подходе это вещество можно использовать в различных типах оружия. Снарядить, например, мину или пулю. Над подобными вещами сейчас наверняка трудятся в «Конторе высокоточных механизмов», местоположение которой русская разведка так и не установила… Или вот загадочный мимикрин в шприцах. О действии препарата нет сведений. Зачем умерший «близнец» вводил его в кровь?

В общем, гадать над тайнами Механика можно много и долго, но Аскольд был не из тех людей, привык доверять фактам. А из фактов у него сейчас был найденный юнгой фонарь, пусть немного необычный, но все-таки фонарь. И желание понять, каким образом этот фонарь хотел использовать покойный «близнец». Ведь зачем-то Макалистер им снабдил своего человека…

Фонарь представлял собою почти квадратную коробку, изготовленную из твердого, напоминавшего эбонит материала. Внутри коробки при вскрытии обнаружились две гальванические батареи, спаянные проводами с конденсаторами, механическим реле и необычайно маленькими, почти плоскими катушками индуктивности, если Аскольд верно определил назначение деталей. В схеме присутствовало и несколько неизвестных ему элементов, прозрачные гильзы с серебристыми стержнями внутри, о назначении которых догадаться было сложно. Но раз их спаяли в единый блок, значит, так нужно. Лампа накаливания – надо отметить, тоже весьма необычная, будто внутрь стеклянной вытянутой колбы поместили еще одну, только меньших размеров, – закреплена четко в середине блока напротив круглого отверстия в коробке. Само же отверстие было закрыто фасетчатым стеклом, переливавшимся цветами радуги, если смотреть под разными углами.

Но и это еще не все. Аскольд обнаружил на боковине коробки несколько кнопок и прорезь с подвижным шпеньком. С назначением шпенька он разобрался сразу. Если выставлять его в различных положениях, то фасеточное стекло закрывает диафрагма.

Вообще он даже начал думать, что фонарь – и не фонарь вовсе, а какой-то сложный фотоаппарат. Ведь использовал Гильермо Бланко что-то подобное, делая снимки через искусственный глаз, вмонтированный ему в череп. Но в итоге отмел эту версию – кассеты с пленкой внутри нет, значит, не на что проецировать изображение.

Вспомнив о Бланко и добытой фотопленке, снимок с которой лежал в непромокаемом кармане портмоне, Аскольд оставил рассуждения на тему опытов с людьми и сложными устройствами. Он силился понять, может ли данный фонарь быть дополнением к мимикрину в шприцах «близнеца» или это отдельный агрегат, предназначенный для других целей.

Он зажигал его, светил на стену, включал мигающий сигнальный режим. Экспериментировал с диафрагмой, слушая, как щелкает при этом реле. И в результате пришел к выводу, что фонарь – устройство, возможно работающее в связке с другим, таким же механическим, но вот понять сам принцип работы без другого устройства невозможно.

Повертев напоследок в руках увесистый корпус, он уставился на резьбовое отверстие в нижней части. Подумал и решил, что резьба тут не случайно. Например, можно установить фонарь на штатив и подавать сигналы. Или навести его на предмет и указать тем самым цель артиллеристам. А что, вон как ярко светит, плотный туман легко пробьет…

Закончив возиться с фонарем, Аскольд разбудил юнгу, мирно спящего на капитанской кровати. За окном давно рассвело, время близилось к обеду и надо было отправлять пацана подальше из каюты, а то не ровен час заявится капитан или кто-нибудь из команды, и тогда придется объясняться насчет воскресшего Чарли. А лишние вопросы Аскольду ни к чему.

– Ты есть хочешь? – поинтересовался он у юнги, протиравшего глаза.

– У меня всегда есть еда, – пробормотал тот и потянулся.

– Запасливый, молодец. Тогда наверх – марш. И не высовываться до вечера.

– Вот так всегда. Как стал не нужен, сразу гонят.

– Поговори мне еще. – Аскольд все-таки не смог сдержать улыбку, глядя на растрепанного и все еще не способного нормально разлепить глаза Чарли. – Нам до Джуно несколько часов хода. Как стемнеет, выйду на палубу, обсудим твое будущее. Договорились?

– Угу.

Забавный все-таки мальчуган. Все еще ребенок. Жесткие, неровно остриженные волосы на голове юнги топорщились в разные стороны, он встал под воздуховодом и никак не мог нахлобучить картуз, тот постоянно спадал.

– Да сунь ты его за пазуху, – не выдержал Аскольд, спрятал картуз юнге в карман, подсадил в отверстие и добавил напоследок: – Как стемнеет, встречаемся на юте.

– Да, – долетело из отверстия над головой.

Ну вот и все. Аскольд накинул пальто, надел шляпу. Нужно выйти, продышаться, поговорить с капитаном и чего-нибудь съесть – громко урчавший желудок давно взывал к хозяину, требуя забыть о долге и вспомнить о теле.

Ребра слегка саднили, но чувствовал Аскольд себя намного лучше. Все-таки обошлось без переломов, и то хорошо.

Следующие часы он провел, бесцельно слоняясь по кораблю, если не считать времени, потраченного на обед в обществе капитана. За столом Эддингтон заметно нервничал, видимо, ждал разговоров о контрабанде. И Аскольд в очередной раз заверил его, что на золото ему плевать. Главное, прибыть в Джуно, а оттуда – в Скагуэй с отрядом агентов Бюро расследований, а потом капитан может отправляться куда угодно, хоть в Австралию, лишь бы его не видеть и не слышать более.

Странно все-таки устроена человеческая натура. Сколько раз Аскольд ловил себя на мысли, что первое впечатление о людях почти всегда обманчиво, зарекался доверять глазам души своей и верить только фактам. Но все равно натыкался вот на таких, как Эддингтон, на двуличных особей, иначе и не назовешь. А каким деловым и серьезным человеком показался при первой встрече капитан: подкупали его участие и помощь в поисках сообщников лжеагента Кингзмана среди экипажа, его подход и хватка. И каким он стал потом…

М-да, наверное, сколько ни служи, а к подобному привыкнуть невозможно. Так, может, прав покойный лжеагент, говоривший о выборе профессии? Хоть и сетовал он тогда на финансирование, но в словах звучал совсем иной подтекст.

Аскольд взглянул на редкие облака на фоне темнеющего неба, где начали появляться звезды. Нет, профессию он менять не станет. Это был осознанный выбор, не затем шел в разведку. Конечно, невозможно сделать мир чище, не испачкавшись в дерьме. Зато его всегда можно смыть, правда, запах вряд ли забудешь…

Он прошел на корму, покрутил головой – вдруг кто наблюдает со стороны? – и сдвинул засов на двери, ведущей через полуют в трюм. Юнга не дурак, догадается, что для него открыли проход, если прячется где-то поблизости и не прозевал момент появления Аскольда на палубе.

Быстро темнело. Океан давно сменили тихие воды залива. Там и тут черными пятнами проплывали острова. Пароход-корвет полным ходом приближался к Джуно, иногда оглашая окрестности протяжными гудками.

Скрипнула дверь надстройки – в щель вылезла взлохмаченная голова юнги. Аскольд слегка заволновался, как бы картуз где-нибудь опять не посеял, объясняйся потом, если вдруг найдут. Но Чарли выбрался на палубу, опустился рядом на приступок и достал из-за пазухи картуз.

– Мне лучше тут долго не маячить, – проворчал юнга. – Швартовка уже скоро. Сейчас сюда авральная команда нагрянет…

Аскольд кивнул и спросил:

– А может, тебе в Джуно сойти? Там и золото проще пристроить. Опасно, но все-таки проще.

Он похлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли футляр с мимикрином, и достал портмоне.

– Я уже думал над этим, – деловито заявил Чарли, и Аскольд снова кивнул. – Не знаю, не решил пока. С вами хотел посоветоваться, сэр.

– Ну, я бы помог сдать металл, только времени у меня, к сожалению, не будет. Мы примем отряд агентов на борт и сразу отчалим. Ты же знаешь.

– Угу.

– А любая задержка вызовет подозрения. Оно тебе и мне надо?

– Угу.

– С другой стороны, прятаться на корабле еще пару недель… – Он повернулся к юнге, и тот поморщился. – Ну вот и ты согласен. Рискованно, трудно, неприятно, в общем, брат, сходи-ка ты на берег в Джуно. Вот, держи… – Аскольд протянул ему пару банкнот. – Бери-бери, на первое время хватит. Как окажешься в городе, сними жилье. Утром ступай в офис банка, узнай, какие бумаги нужны для сдачи золота, по какому курсу принимают добычу… Читать-то умеешь?

Юнга бросил на него столь красноречивый взгляд, что Аскольд невольно смутился – явно не то спросил.

– Чем еще могу помочь? – поинтересовался он.

– Когда швартоваться будем, встанем правым бортом к причалу. Как авральная команда закончит, откройте трюмную дверь на носу, и все. Дальше я сам разберусь, сэр.

– По канатам переползешь?

– По ним.

– Ну ладно. – Аскольд поднялся с приступка. – Давай прощаться, что ли, друг Чарли. Спасибо тебе за все. Выручил…

Он протянул ему руку, когда из темноты вдоль левого борта вдруг выстрелил узкий луч прожектора. Аскольд обернулся, юнга спрятался за ним, но голову все-таки высунул, из любопытства наблюдая за странным лучом.

А было в нем странное – уж больно свет оттенком походил на тот, что наблюдал Аскольд при включении найденного юнгой фонаря. Уж не сигнал ли это, который подают сообщники внезапно умершему преступнику?

Они с юнгой напряженно следили за лучом. Похоже, пацан догадывался, что взволновало Аскольда, ведь он видел работу фонаря в каюте, вполне способен смекнуть.

– Не нравится мне это, сэр, – сказал Чарли за спиной.

– Ну-ка, давай в трюм, – велел Аскольд.

А сам шагнул к фальшборту. Рука потянулась за «парабеллумом», но он вспомнил, что оружие осталось у капитана, поэтому лишь оперся на поручни, наблюдая за вёсельной шлюпкой, на носу которой горел необычный фонарь и суетились фигуры людей.

Что они делают? Луч был очень ярок, а света с берега, где виднелись огни пристани и портовых построек, не хватало, чтобы разглядеть происходящее в шлюпке.

На фоне берега возник еще один силуэт – немного в стороне медленно шла двухмачтовая шхуна под парусами. Аскольд впился в нее взглядом, ощутив, как люди на шхуне наблюдают за их кораблем, и сообразил: шлюпку спустили именно оттуда. С какой целью? Подобрать сообщника?..

Яркий луч вдруг скакнул в сторону, пересек темноту, будто шлагбаум, собиравшийся преградить путь корвету.

Что же они делают? На носу шлюпки стала заметна любопытная конструкция – верстак на скрещенных рейках, на котором покоилось длинное сигарообразное тело. Фигуры людей склонились над ним, словно хирурги над операционным столом.

Странный верстак-постамент, «сигара», луч, бегущий впереди корабля с упреждением. Аскольд вспомнил, как рассуждал о маркере цели. А что, если двое в шлюпке только что навели на корабль…

Он подумал о конструкции в шлюпке как о пушке, но немного ошибся. Задняя часть сигарообразного предмета вдруг вспыхнула и заискрила огненным фонтаном. Словно спущенный с цепи сторожевой пес, вытянутое тело с шипением и плеском вонзилось в воду…

– Быстро наружу, юнга! – прокричал Аскольд, наконец сообразивший, что сейчас произойдет.

Чарли высунулся из надстройки – белым пятном на нем выделялся накинутый весьма кстати спасжилет. Аскольд схватил мальчугана за руку, когда пароход вздрогнул. Где-то под водой громыхнуло. Ноги подкосились. Оба кубарем покатились по палубе…

Вслед за взрывом торпеды раздались звон и скрежет лопающихся шпангоутов. Аскольд ухватился за кнехт, по-прежнему сжимая другой рукой плечо юнги.

– Ползем к корме! – крикнул он, чувствуя, как кренится палуба.

Но встать на четвереньки не позволил злополучный крен. Казалось, что пароход не тонет – его пожирает потревоженный в глубинах Кракен, решивший заглотить корабль целиком.