Текст книги "Кваздапил. Наявули"
Автор книги: Петр Ингвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Сладкая паста вроде арахисовой.
– Можно сказать и так. – Гаруну не понравилось мое сравнение, но он не отвлекся на возражения. – Бабушка делает его на продажу, и вопросов не возникнет. Правда, соседи могут предложить купить у них – тогда добавь, что тебе нужна именно бабушка Сапият, чтобы передать посылку внуку в Россию. Съезжая с горы, постарайся именно съехать, а не скатиться, второго шанса у нас с тобой не будет. Для поездки купи себе хороший спортивный костюм любого цвета при условии, что он черный, и не мешало бы постричься – чем больше будешь похож на драчуна и бандита, тем больше уважения появится в глазах возможных двуногих неприятностей. Темные очки не надевай, при разговоре надо смотреть людям в глаза. И смотреть надо так, чтобы в тебе чувствовали силу. Первый взгляд определяет, волк ты или баран, и отношение построится на полученном ответе.
– Постараюсь. То есть, сделаю, – поправился я. – А когда на посту или при внезапной проверке документов полиция поинтересуется целью приезда – говорить «за урбечом»?
Я сам понимал, что звучит глуповато. Но «полюбоваться достопримечательностями» или «искупаться в море» – тоже не лучшие обоснования короткой ночной поездки.
– Говори «в гости». Можно добавить, что не успели на свадьбу, теперь хотите погостить у пригласивших друзей. При крупных проблемах называй мое имя и говори, что ты мой побратим, но только при проблемах, в остальное время ты сам по себе. Сестра, если поедет с тобой, пусть сидит сзади и прячется за тонировкой. Не нужно посторонним видеть симпатичную девушку в обществе русского парня, который в машине один. Люди у нас хорошие, но, как уже говорилось, в семье не без урода, и лучше не провоцировать. Лихих джигитов во все времена хватало, а здесь ты создашь ситуацию, где кроме уголовного кодекса никто и ничто тебя не защитит – ваши обычаи не понимают кровной мести. Некоторые наши воспринимают такое дозволением к безнаказанности – нарушитель местных традиций однозначно выглядит провокатором, и при разбирательстве никто не гарантирует, что полиция встанет на его сторону.
– А брат-следователь и дядя-прокурор с удовольствием докажут ему, что в чужой арбе своих песен не поют, – с кислой улыбкой закончил я мысль Гаруна.
Хотел сказать «в чужой монастырь со своим уставом не лезут», но вспомнилась восточная поговорка, и я козырнул знаниями.
Гарун этого не заметил, он хмуро продолжал:
– На обратном пути Хадя пусть тоже сидит сзади и никуда не выходит. Одежду ей нужно привезти современную и в то же время скромную, чтобы сестра чувствовала себя комфортно и при этом не выглядела при тебе, будто ее похитили. Я передам кое-что из оставшегося, должно подойти.
Я решился заговорить о теме еще не затронутой, от которой зависел весь несусветный проект:
– Все хорошо, но где взять деньги на подходящий внедорожник?
Без этого предыдущие разглагольствования казались болтовней бомжей на свалке о том, какую бы яхту они купили.
Гарун посмотрел на меня взглядом учителя на двоечника:
– Собирай, где и сколько сможешь. Занимай. Я тоже дам сколько найду. И, считай, больше половины суммы уже есть – я продаю свою «Ладу».
Машина – это все, что у него есть. Я не мог принять такую жертву. Нужно искать другой выход.
Гарун правильно оценил мое молчание.
– Хочешь отказаться? Не выйдет. Это мой подарок вам на свадьбу, от подарка не отказываются. – Он глянул на часы и спохватился: – Электричка через полчаса?
– Да. Следующая через четыре часа, в ночь.
– Мне пора. – Гарун поднялся.
– Почему ты не на машине?
– Не хочу случайно разбить перед продажей. – Он давно все решил, и приехал только за моим согласием. – Созвонимся.
Глава 3. С вещами на выход
Пункт плана номер один – сбор денег – выполнили за два дня. У меня ничего не было, и продать нечего. Маша сказала, что на нужный срок займет мне все, что у нее есть – понимает, что отдать смогу не скоро. Кроме суммы за свою машину немало добавил Гарун – занял или продал что-то еще. Мама сняла в банке скромные семейные сбережения, а у папы оказалась кредитная карточка на большую сумму – можно снять сколько не хватит, если машина окажется дороже того, что уже собрали.
Подходящий автомобиль подыскал Гарун. Выбор пал на крепкий десятилетний «Пасфайндер» в хорошем состоянии, дизельный, черного цвета. Внедорожник только что пригнали в дилерский салон, и Гарун, поняв, что лучшего варианта нам не найти, сдал туда свою машину в зачет стоимости. Если бы автосалон уже взялся за предпродажную подготовку, сумма выросла бы неимоверно, а так имевшиеся недочеты нас вполне устраивали. Условие трейд-ина, чтобы сдавал оформленную на себя машину именно покупатель нового автомобиля, оказалось легко обойти переговорами с менеджером, который за минуту утряс вопрос со своим начальством.
Осталось доплатить сравнительно немного. В тот же день папа вручил мне снятый в банкомате остаток, и уже следующим утром мы с Гаруном стояли в светлом салоне дилера. Дилерский центр находился в областном центре, и, помня о словах Кости насчет нежелательности моего здесь появления, после электрички пришлось брать такси, чтобы ни с кем не пересечься.
Стеклянная коробка автосалона стояла на выезде из города, я специально приехал пораньше, к открытию дилерского центра, чтобы за день покончить с формальностями. Морщившийся от утреннего солнца Гарун ждал меня у запертых стеклянных дверей. Он посмотрел на часы.
– До открытия осталась минута. Деньги, паспорт и права с собой?
– Вот. – Я приподнял черный пакет-майку, с которым приехал.
– Опасно. А если бы…
– Извини, на телохранителя я еще не заработал.
Изнутри охранник открыл замок стеклянной двери, мы вошли. Закрутилась непонятная карусель-канитель оформления. Пока менеджер готовил документы, мы любовались приобретением: машина радовала глаз и чувство собственного достоинства. Представив себя за рулем черной громадины на улицах города, я ощутил себя настоящим мужчиной.
Регистрационные номера остались от прежнего хозяина, они указывали на соседний регион, и Гарун сказал, что это еще одно достоинство этого автомобиля. Меня, правда, смущал исцарапанный корпус, словно прежний хозяин ездил не столько по дорогам, сколько по лесу. Гарун успокоил:
– Не смотри на внешность, красивое нам не надо, нам надо надежное и практичное. Машина отличная, одного бака хватит километров на восемьсот, а если не гонять и не обгонять, то на тысячу с лишним. Полный привод – настоящий, с понижайкой. Есть электронный помощник спуска с горы. Задние сиденья раскладываются в ровный пол, можно уложить надувной матрас-полуторку и спать в свое удовольствие.
– А вещи из багажника в это время куда девать? Покупать для этого еще один багажник – на крышу?
Я придирался, но огромный угловатый автомобиль мне, конечно, очень нравился. Рядом с окружавшими его легковушками он выглядел медведем среди лисиц, косуль и зайцев. Я в нем буду как раджа на слоне среди подданных. Что бы ни говорили, а размер имеет значение.
– Некоторые вещи временно можно переложить на передние сиденья, – сказал Гарун. – Расстояние от них до задней двери больше двух метров, поместится все.
Из минусов мной были найдены: протертые сиденья, поржавевшие сколы на пятой двери, а сама эта открывавшаяся вверх дверца, к тому же, нормально не открывалась – требовали замены телескопические амортизаторы. На лобовом стекле из-под правого «дворника» ветвилась трещинка – со временем она расползется перед глазами опасной паутиной, но сейчас поездкам ничто не мешало. Глючил электронный климат-контроль – это оказалось особенностью модели и, как нам сказали, встречалась почти на всех одногодках: вместо печки иногда сам собой включался кондиционер. Устранение неприятности требовало несусветных затрат, сравнимых с покупкой игрового компьютера. А зачем, если на улице – лето! До настоящих холодов дожить надо, и за огромную скидку я готов был вытерпеть не только температурные неудобства.
В общем, нас все устроило. Каждый из найденных минусов машины со временем можно отремонтировать, а сейчас деньги требовались для другого – собственно для поездки. Мы с Гаруном были в восторге: осталось занять совсем немного денег на топливо, еду и другие накладные расходы, и можно отправляться в путь.
Страховку выписали на меня одного, это стоило дешевле по сравнению с другими вариантами, и вечером я со всеми удобствами отбыл домой, чувствуя себя королем мира.
Переполох во дворе устраивать не хотелось. Я сразу заехал на платную стоянку: пусть машина здесь и остается до отъезда – подальше от случайностей. Не столько угон страшил (у нас такого почти не бывало), сколько ночные гуляки – вскроют, к примеру, ради музыки и аккумулятора или на кураже поцарапают и стекла побьют. Совсем недавно я сам психологически был на их стороне: владелец любой техники, которая мне не по карману, казался вором и мошенником, укравшим деньги у государства, а, значит, и у меня. В рьяно-пьяном угаре «восстановить справедливость», испортив чужое добро, казалось добрым делом. Если не добрым, то, в любом случае, правильным. До настоящих воров, укравших миллиарды, простому человеку не добраться, поэтому за отнявшего у тебя полагавшийся кусок обычно принимался любой, кто живет лучше. Став обладателем дорогой, по меркам нашего города, машины, неожиданно для себя я из завистников превратился в объект зависти. В общем, лучше заплатить за охраняемую стоянку, чем ежеминутно выглядывать во двор и из-за легкого шума хвататься за топор.
Любопытная Машка знала, зачем я ездил в областной центр, и примчалась на стоянку наблюдать торжественный въезд. От нее и родителей я не скрывал цель покупки такой машины и скорого путешествия на юг: вернуть Хадю, которую они уже знали под именем Нади и которая вроде бы все еще пряталась от зловредных родичей. Мой непоколебимый настрой показывал серьезность задачи и что не все будет просто. Вопросов я просил пока не задавать, и мне их не задавали. Обожаю свою семью.
Мама, ничего не спрашивая, постоянно причитала и качала головой, и с этим, не в силах прекратить, я просто мирился. Наверное, женщинам нужно нервничать вслух, чтобы от напряжения что-то не перегорело внутри.
Иначе как «джип» или «наш джипище» Машка мою машину не называла. После «стрелки» с соседним двором я ходил в авторитете, а теперь, с «джипом», видимо, стану чуть ли не официальным бандитом района.
У меня называть японский внедорожник «джипом» язык не поворачивался. «"Джип" – это марка американской машины, а у нас "японец" модели "Пасфайндер"» – убеждал я сестренку. Без толку. Маша видела перед собой джип и называла его джипом, а лингвистические тонкости, по ее мнению, волнуют только профессиональных филологов и зануд. К последним она относила профессиональных филологов и меня.
Мы стояли у только что пригнанной машины и обсуждали ближайшее будущее. Лето заканчивалось, и я рассчитывал, что сестренка не откажется провести остаток каникул в путешествии.
Предложению ехать в горы на внушительном «джипе» Машка обрадовалась, как ребенок ящику шоколада. Вопрос возник лишь один:
– Когда?!
Электронная очередь на постановку машины на учет в ГАИ подойдет через три дня, за это время на дополнительно снятые папой деньги сделаем закупки вещей и продуктов. Еще день возьмем на сборы и чтобы отоспаться перед дальней дорогой.
– Выезжаем в конце этой недели.
– Отлично, у меня как раз эти дни… Пусть Захар потоскует в одиночестве, а я развеюсь на природе. Мы же будем на природе?
– Будем, – буркнул я и вернулся к абсолютно, на мой взгляд, лишнему началу высказывания: – Меня обязательно посвящать в твои женские секреты?
– Конечно, мы же вместе поедем. У меня могут возникнуть специфические проблемы, ты должен быть к ним готов.
– Имеешь в виду истерики и перепады настроения?
Я съязвил, и Машка ответила в том духе:
– Мне для этого не нужны особые дни, а говорила я про покупку в дороге необходимых принадлежностей и возможность уединяться для гигиенических процедур. Ночевать придется в машине?
– А также питаться и прочее. Все на ходу, остановок будет минимум, только для дозаправок, не чаще одного раза на тысячу километров.
Одобренный Гаруном план предусматривал именно такой формат путешествия. Гостиницы нам не по карману, а до Кавказа добираться пять-шесть суток, плюс-минус еще день в зависимости от стиля вождения и дорожных обстоятельств.
– Один раз на тысячу?! – Машка поджала губы и закатила глаза, высчитывая в уме. – При скорости… Сколько сейчас разрешено?
– Девяносто за городом, шестьдесят в населенных пунктах и сто десять на оборудованных автомагистралях. И превышение на двадцать не штрафуется.
– Значит, при средней скорости в сто десять километров в час…
– В городах будут пробки, а на трассе – дорожные работы и аварии. Среднюю скорость возьми в пятьдесят-шестьдесят. К тому же, я не гонщик, ехать буду без нервов, в экономичном режиме, не торопясь …
– Знаю я тебя, как ты будешь «не торопясь». Тебя же там любовь ждет, ты лететь будешь!
Маша продолжала в уме занимательные расчеты. Вслух выдавались только результаты:
– Это же получается всего одна остановка в день!
– Именно. Я еще топлива в канистры налью, чтобы в очередях на заправочных станциях время не терять и меньше от них зависеть.
– Бензин воняет, его нельзя возить в машине, только в багажнике, а у нас нет багажника, у нас сплошной салон.
– Солярка не пахнет. Ну, почти.
– Да, если несколько дней не мыться, а ты не будешь менять носки, то запаха солярки я точно не почувствую.
– За что я тебя люблю – за умение видеть суть, – сказал я, и пока сестренка оттаивала, проглотив висевшую на языке новую колкость, завершил: – …и не делать из этого никаких выводов.
С Машей вопрос решился легко, но мама категорически отказывалась отпустить ее со мной. «Она еще маленькая!» «Она уже большая, и с ней что-нибудь случится!» «Это же Северный Кавказ! Ты что, не понимаешь, что такое Северный Кавказ?!»
Мама напирала на то, что уехать из Дагестана они с папой решили именно из-за родившейся дочки. Я отвечал, что времена изменились.
– Но люди-то не изменились! – кипятилась мама.
Моя причина – поездка, после которой я разрешу говорить о свадьбе и внуках – сыграла роль, возражения стали менее эмоциональными. И все же: «Ну, подумай сам: Машу – на Кавказ?!»
– Я не выпущу ее наружу, – убеждал я. – Нам в Дагестан только заехать и выехать, мы даже останавливаться нигде не будем.
Знала бы мама, что Маша без всяких Дагестанов приключений на свою середину нашла столько, что на язык просились отнюдь не литературные выражения.
Об этом следовало молчать.
Я упорно стоял на своем: не выпущу, защищу, Кавказом дам полюбоваться только из тонированного окошка.
Папа занял практичную позицию. Понимая, что мы с Машей уже все решили и мнение родителей нас интересует чисто информативно, он просто взял с меня слово, что действительно не выпущу сестренку из машины.
Затем папа со смирившейся мамой долго объясняли, что на Кавказе можно и чего нельзя. Часть рассказанного повторяла слова Гаруна, часть устарела – жизнь в Дагестане стремительно менялась. Мы с Машей слушали и кивали.
Когда начались сборы, вещей у Машки набрался полный чемодан.
– Покажи, – потребовал я.
– Будешь в моем нижнем белье копаться?
– Только в верхнем.
Машка поджала губы и откинула крышку чемодана.
Я мысленно схватился за голову. Целый ворох купальников, топиков, шортиков… Сестренка хотя бы понимает, куда мы едем?
– Бери джинсы, кофту с длинными рукавами, и у мамы попроси темный платок.
– Носовой? – хмыкнула Машка.
– Шаль. Чтобы закрывала с головой и с плечами или чтобы можно было завернуться в него. Обувь – никаких туфелек, вьетнамок и босоножек, мы не на пляж едем.
– Зверь и садист.
Вместо ироничного ответа, с которого началась бы привычная веселая пикировка, я хмуро бросил:
– Головой иногда не только есть надо.
У меня вещи поместились в рюкзак: купленный для последнего участка пути черный костюм «Адидас» с белыми полосками, новые кроссовки, пара футболок (одна – тоже новая), носки, трусы и плавки. Плавки оказались в списке вещей не потому, что понадобятся, а из-за малого веса. Лучше подстраховаться, чем в нужный момент оказаться в глупом положении.
В дорогу я решил надеть потрепанный спортивный костюм с отвислыми коленями, в котором ходил дома, и старые же, дышавшие на ладан, кроссовки. Потом все это можно выбросить. В новую жизнь – с новыми вещами. Хороший лозунг. Главное, не перепутать: это вещи подчеркивают и украшают новую жизнь, а не жизнь станет другой, потому что появились новые вещи. Сколько судеб сломано, потому что люди думали наоборот. Самое прискорбное, что большинство девочек до сих пор так думает. Машка – яркий пример. В поездку, где почти не придется выходить из машины, она готовилась как на свадьбу. Я бы на ее месте вообще кроме удобных, чтобы спать в машине, спортивной куртки и штанов, в которых Машка поедет, больше ничего не брал.
Отдельный тюк получился со свитерами и теплыми куртками – мама настояла. Я не возражал, в дороге случается всякое, а в машине, к тому же, печка хандрит. Гарун также передал сумку для Хади с ее старыми вещами. Еще он прислал схему проезда к бабушке Сапият, а за две ночи до выезда позвонил:
– Не смогу ждать дома, нервов не хватит. Давай, я поеду с вами хотя бы до Волгограда или Калмыкии и потом там же встречу вас с Хадей.
Это была отличная мысль. Можно меняться за рулем и ехать круглосуточно, не теряя ночное время впустую. Доедем в два раза быстрее.
– Какой разговор!
– Понадобится вписать меня в страховку, а это опять деньги.
– Оно того стоит.
В два раза быстрее. Еще бы.
Осталось утрясти новость с Машей. Как и я, она рассчитывала, что поездка выйдет чисто семейной, в которой можно не напрягаться по поводу поведения и не нужно следить за внешностью и языком.
– Маша, с нами поедет еще один человек. Мой друг. Ты не против?
– А он симпатичный?
– Это все, что тебя интересует?
– Не пойму, что ты хочешь услышать. Сам подумай: это твой друг, значит, он человек хороший, иначе не был бы твоим другом. Ты берешь его в эту поездку, значит, в пути он принесет пользы больше, чем неудобств, то есть, в этом путешествии он нам нужен. Теперь что тебе нужно от меня? Возражений или согласия с их обоснованием? По-моему, все просто: твой друг должен ехать, и мне нужно смириться с этим фактом, даже если я была бы против. Но я не против, и у меня только один вопрос: твой друг симпатичный?
Вот она, женская логика в действии. И ведь действительно логично.
– Лучше бы спросила, женатый ли он, – буркнул я.
– Ладно, будь по-твоему. Он женатый?
– Нет.
Глаза у Машки загорелись:
– А он симпатичный?!
Вертихвостка.
– А как же Захар? – Я с лукавой укоризной поиграл бровями.
– Я – молодая дама в поиске. Захар – хороший вариант, но всего лишь вариант. Что плохого, если хорошего сменит отличный?
– Тогда успокою: наш спутник – не на твой вкус.
– Откуда тебе известен мой вкус?
– Таких как он ты называла черно…
Я не собирался заканчивать слово, но Машка возмущенно перебила раньше:
– Мало ли, кого и как я называла! Не нужно слушать, что я говорю. Важно, что я думаю.
– Спасибо, учту насчет «не слушать». А как мне тогда понимать что ты думаешь, если поступаешь вообще как-то по-третьему?
Наверное, когда слова, мысли и поступки согласуются друг с другом, это и есть счастье. Причем, как собственное, так и для окружающих.
– Не понимать надо, а чувствовать. – В Машкином голосе разлился елей: – В общем, согласная я. Втроем в дороге веселее будет.
Что-то в смене ее тона меня насторожило. Уж не собирается ли в дороге заигрывать с моим приятелем?
В принципе, я ее понимаю: одно дело путешествовать с несносным и вредным старшим братом, и совсем другое – с его холостым другом. Еще не начавшись, поездка уже представлялась ей чудесным приключением.
В общем, договорились, что едем втроем.
Я окончательно укомплектовал машину. Кроме запасного колеса, домкрата, насоса и полагавшихся по закону аптечки и огнетушителя с аварийным знаком, я взял с собой трос, провода с зажимами-«крокодилами» для «прикуривания» от чужих аккумуляторов, комплект жгутиков и шило для самостоятельного ремонта проколов, двадцатилитровую канистру, несколько пластиковых пятилитровок и «полторашек» с водой и работавший от прикуривателя кипятильник. В «бардачке» заняли место пластиковые чашки и четыре комплекта ложка-вилка-нож (четыре! Обратно поедем вчетвером!!! До сих пор не верилось). Идею с надувным матрасом, на котором можно спать на сложенных сиденьях, мы с Гаруном отбросили. При проверке документов или другой внезапной остановке полицейский может заглянуть внутрь, а во время движения каждый пассажир обязан сидеть и быть пристегнутым. В качестве матраса мы взяли обычное ватное одеяло. Когда остановят, можно быстро откинуть, поднять сиденье и пристегнуться.
И вот, наконец, машина поставлена на учет, в путь все куплено и даже, кроме еды, уложено. Последнюю ночь мы с Машкой решили провести на полторы сотни километров ближе к цели – в областном центре. В снятой для Хади квартире была всего одна кровать, но это не смущало: я размещусь на кухне на раскладном «матрасе», а если будет холодно, то принесу из машины дополнительные одеяла. В квартире были ванна и душ – последние на долгом пути на Кавказ и обратно. Несколько суток в пути без элементарных удобств ужасали Машу, и она радовалась каждой возможности еще раз прикоснуться к цивилизации.
Провожая, мама снабдила нас продуктами чуть ли не на месяц и убедилась, что теплые вещи и одеяла мы не забыли. Папа на прощание по-мужски пожал мне руку:
– Будь острожен. Понимаешь, куда едешь.
– Понимаю.
– Ждем вас. Удачи и успеха.
Мама с причитаниями обнимала и целовала, еле вырвались. Прокуренная атмосфера подъезда после нервно-слезливого расставания с мамой показалась воздухом свободы.
