Текст книги "На берегах Себерянки"

Автор книги: Петр Суреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Берёзка вышла погулять

За окном то и дело сверкает ослепительная молния. Слышны раскаты грома. Но Надя нисколечко не боится. Она только вздрагивает немного, когда очень близко сверкнёт яркая вспышка и сразу же, вслед за ней, раздастся оглушительное: «Р-р-р-ры!»

– Первая весенняя гроза, – говорит папа и открывает окна. – Теперь, после такой грозы, сразу всё кругом зазеленеет.

Торопливо, скороговоркой прошумел по крыше майский дождь. Утихла гроза. Гром погромыхивал уже где-то за лесом – там, откуда течёт Себерянка. Наконец выглянуло солнце и небо стало словно умытое – чистое и синее-синее!

Вышли Надя с папой на улицу. Смотрит Надя и не может налюбоваться: все лужайки, все холмики и пригорки оделись в зелёный плюш. Это быстро пошла в рост молодая трава. А лес! Он стал какой-то разный…

И правда: на фоне серого осинника то там, то тут виднелись зеленоватые облачка. Это берёзы выбросили первые листочки. Одна из них была особенно нарядна. Она росла у самого поля, где больше тепла и света. Казалось, берёзка выбежала из леса и остановилась. Стоит она в своём светло-зелёном платьице, а ветерок играет её лёгким подолом…

– Папа, смотри-ка, берёзка вышла из леса погулять! Нарядилась и вышла! – обрадовалась Надя.

– Верно, похоже, – удивился папа.

– Пойдём туда!

Они взялись за руки и пошли. Сначала берегом Себерянки, потом лугом. Только не терпится Наде: скорее бы поиграть возле берёзки!

– Давай побежим, – предложила она и, не дожидаясь папы, помчалась по луговой тропинке.

Вприпрыжку бежит, старается сильнее пришлёпнуть сандальной. А тропка-то мягкая-мягкая, будто ковровой дорожкой устлана, и не слышно резвого топота Надиных ног.

Берёзке тоже, видно, не терпится, она вся трепещет на ветру и порывисто протягивает ветви навстречу бегущей Наде…

Золотой венок

Как всё быстро меняется!

Наде даже стало казаться, что все эти перемены случаются вдруг. Вдруг после метельных дней наступила теплынь; вдруг прилетели грачи. Потом вдруг берёзки оделись в зелёные платья.

Вот и Себерянка тоже: ещё вчера текла меж тёмных берегов, а сегодня с утра берега будто вспыхнули ярким пламенем.

Прибежали девочки к Себерянке и остановились изумлённые: вдоль берега, у самой кромки воды, и на лугу вокруг лужиц – всюду горели огнём жёлтые цветы. Казалось, и речка и лужицы надели золотые венки.

Пришла на речку мама обмыть загрязнившийся веник и тоже залюбовалась цветами.

– Ишь, как дружно зацвели! – сказала она.

– А что это за цветы? – спросила Надя.

– Это курослеп. Они всегда дружно, в один день, зацветают.

– Курослеп – значит, от них куры слепнут? – заключила Надя.

– Никто от них не слепнет. Просто так их у нас называют.

– А по-моему, слепнут, – не отступала Надя, – Потому что они похожи на солнце. Ты же сама говорила, что если долго смотреть на солнце, то заболят глаза и можно даже ослепнуть. Так и куры. Вот придут они сюда воды напиться, будут долго смотреть на цветы – и ослепнут.

– Выдумщица ты, – засмеялась мама, встряхивая веник.

– А взаправду, мы не ослепнем? – спросили девочки.

– Конечно, нет. Правильно-то этот цветок называется «калужница», а вернее, «окололужница». Это потому его так называют, что растёт он всегда около луж. Собирайте, не бойтесь…

Тогда девочки взялись за руки и пошли в луга рвать золотистые цветы.

А сверху, будто улыбаясь, смотрело на них такое же золотистое солнце…

Сколько воды в Себерянке?

Далеко течёт Себерянка. Наверное, ей и конца-краю нет. Маленькая речушка, но, должно быть, очень сильная. Алик, старший братишка Нади, говорит, что за лесом проходит железная дорога. В том месте, где она пересекает речку, сделан тоннель. Это чтоб Себерянка не разрушила железную дорогу.

Вот какая Себерянка!

Тоннель мальчишки назвали «Трубочкой».

Где-то недалеко от этой Трубочки Надин папа со своими лесниками сажает лес. Алик каждый день носит ему обед.

Вернулся вчера Алик и говорит Наде:

– Эх, вот здорово! Вода в Трубочке бурлит, как в котле!

– Значит, она там очень горячая? – спросила Надя.

Алик рассмеялся:

– Вот чудна́я! Вовсе она и не горячая. А бурлит потому, что быстро течёт.

– Возьми меня сегодня с собой, – запросилась Надя. – Я тоже хочу посмотреть на Трубочку.

– Что ж, пойдём, – согласился Алик. – А дойдёшь?

– Дойду.

И вот они идут вдоль извилистого берега к Трубочке, а от неё недалеко и лесная посадка. Видит Надя: течёт Себерянка где по камушкам, где по травушке, где по золотому песку. Течёт и течёт. И вчера она текла, и позавчера, и год назад.

– А куда она течёт, Алик? – спросила Надя.

– В другую речку, которая побольше.

– А та куда течёт?

– В ещё бо́льшую реку. А уж совсем большая – прямо в Волгу.

– Откуда ты это знаешь, Алик? – с завистью спросила Надя.

– «Откуда, откуда»… В школе учили, – ответил ей брат.

Недалеко от берега начались посадки. А вот и Трубочка. Алик с Надей остановились. И верно, вода в Трубочке кипела, будто в котле. Она бежала так быстро, что, когда Надя бросила в поток камешек, его сразу же снесло по течению. Из-за шума Надя и не слышала, как подошёл папа.

– Что, не такая здесь Себерянка, как дома? – спросил он.

– Не такая, – согласилась Надя.

Она смотрела на быстрое течение и всё о чём-то думала.

– А Себерянка может вся вытечь? – спросила она вдруг.

Папа засмеялся:

– Нет, дочка, не может. Себерянка – речка ключевая, родниковая.

– А что такое «ключевая»?

– Значит, по берегам её и на дне бьют ключи. Вода из-под земли выходит. Пойдём, я тебе сейчас покажу один такой ключик.

Все трое пошли туда, где стояло несколько деревьев. Надя увидела, как меж корней бьёт из-под земли маленькая струйка. Крохотным ручейком вода бежала к Себерянке.

– Попробуй, Надя, – сказал папа и зачерпнул в кружку воды.

Надя отпила несколько глотков и воскликнула:

– Ой, какая холодная и чистая-чистая!..

– Это и есть ключ. Видишь теперь, кто поит нашу Себерянку?

– А эти ключи можно закрыть?

– Можно. Тогда постепенно умрёт Себерянка. Кое-где она уже начинает пересыхать – там, где затянуло ключи.

– Почему затянуло? – спросила Надя.

– Очень просто. Если вырубить вот здесь все деревья да кустарники, оставить место голым, и этот ключик умрёт.

– Зачем же их рубят, папа? Наверное, это плохие люди так делают?

– Не знают, вот и делают. Думают, что кустарник по берегам просто так растёт, без всякой пользы. А он воду в речке сохраняет.

Загрустила Надя.

– Да ты не печалься, – успокоил её папа. – Мы не дадим умереть Себерянке. Видишь, сколько деревьев уже здесь посадили? И так теперь всюду, по всему берегу.

Когда Надя возвращалась домой, она думала о том, как по берегам Себерянки вырастут леса, а из-под корней забьют новые родники. И будет Себерянка ещё полнее.

Где спят рыбки?

Кончилось половодье. Успокоилась Себерянка, снова вошла в берега. Стало совсем тепло. Теперь Надя ходит умываться на речку. Нарочно идёт не по тропинке, а по росистой траве. Ей так больше нравится: ступит босыми ногами в росяную прохладу – будто освежится вся. А на траве сзади неё остаётся ярко-зелёный след.

Для умывания папа сделал мостки. Они нависли над самой водой, и Надя ходит по ним очень осторожно.

Сначала она долго смотрит в прозрачную воду. Видно, как по дну извиваются, будто змеи, длинные водоросли, а между ними скользят, какие-то тени. Они всегда разные: одна мышкой проскочит между водорослями, другая, будто лохматая кошка, прокрадётся по дну… Только высматривай! Вот ползёт не спеша водяной жук. Вот он всплыл на поверхность, хлебнул воздуху и, смешно дрыгая зубчатыми лапками, ушёл в глубину, куда-то под водяной лопух. Интересно!

Надя достаёт щётку и принимается чистить зубы. Белые комочки зубного порошка падают в воду. Вдруг откуда-то появляются маленькие рыбки и начинают ловить, теребить эти комочки.

Глядит на них Надя и думает вслух:

– Рыбки тоже спали. А потом проснулись, как я, и тоже чистят зубы… Но где же они спят?

И верно: где спят рыбки?

Неподалёку на берегу сидит с удочкой Алик. Уж он-то, конечно, знает.

Надя на цыпочках подходит к нему.

– Тиш-ше! – сердито останавливает её Алик.

Едва дыша, Надя опускается рядом с ним на корточки – у самого обрыва: вот-вот свалится в речку. Как ни сердит Алик, а сестрёнку поддерживает рукой.

Несколько минут оба молча смотрят в воду. Там стайками проплывают маленькие рыбки. Вот одна приблизилась к крючку.

– Алик… – говорит Надя.

– Тишш-шше! – вытаращив глаза, шепчет брат.

Надя попятилась, перебирая ногами.

Б-бух! – с шумом падает в воду ком земли. Сразу исчезают рыбки. И Надю будто ветром сдуло: за такое дело Алик спуску не даст.

Но рыбки не пугливы. Через минуту они возвращаются и вот уже опять клюют насадку.

Алик сидит и не дышит.

Вдруг поплавок запрыгал. Алик дёрнул удочку и подсек осторожную рыбёшку.

– Беги скорее домой за ведром! – радостно крикнул он Наде.

– Сейчас, Алик, сейчас! – ответила Надя и стремглав побежала в дом.

И вот она уже гремит по ступенькам крыльца большим ведром. Торопится Надя, вприпрыжку бежит, а ведро мешает.

В большой посудине рыбка почувствовала себя, как в родной Себерянке. То уйдёт на самое дно, то резво вынырнет на поверхность, чтобы глотнуть свежего воздуха.

– Она вырастет большая? – спрашивает Надя.

– Конечно, – с видом знатока отвечает Алик. – Кормить будем – и вырастет.

– А чего они едят?

– Видишь – на хлеб ловлю, значит, хлеб едят. А ещё червячков всяких.

Алик вновь закидывает удочку.

Несколько рыбок стали кружиться возле молодого листа кувшинки. Он стоит в полводы и напоминает собранную в горсть детскую ладошку. Видимо, на этой ладошке что-то вкусное, рыбки тычутся в неё, как в тарелку.

– Это они обедают, – поясняет Алик. – А листочки у них вместо столов.

Тогда Надя решается спросить о самом главном:

– Алик, а где спят рыбки?

– Рыбки-то?

Алик напряжённо смотрит в воду. Брови его сдвинулись. Он и сам не знает, где они спят. А показаться незнайкой, да ещё перед девчонкой, не хочется.

– Ну да, рыбки… – напоминает Надя и терпеливо ждёт.

– Спят где? – повторяет вопрос Алик. – А в траве спят.

– У них там, наверное, свои кроватки есть? Правда? – подсказывает Надя.

– Вот-вот! – обрадовался Алик Надиной выдумке. И сам начал выдумывать: – Кроватки – это маленькие листочки, как вон та кувшинка. У каждой рыбки своя кровать. Когда лягут спать, края у листочков и закрываются.

– Это заместо одеяла?

– Ага. Вода качает эти кроватки, и маленьким рыбкам хорошо спать. Как в гамаке. А утром они вылезают из своих кроваток и завтракают.

– И правда, Алик, – соглашается Надя. – Как только я прихожу утром умываться, так рыбки выплывают из-под кустов и начинают ловить комочки зубного порошка. Вот глупые! Думают – хлеб.

Алик и Надя весело смеются.

«Хороший у меня брат, всё знает», – думает Надя.

Алик тоже думает: «Если б ты не подсказала, ни за что бы не догадался, где спят рыбки…»

Помогло

Ушёл из дома кот Серёга и почему-то не вернулся. День прошёл, второй прошёл – нет Серёги.

– Наверное, украл его какой-нибудь недобрый человек, – сказала мама.

– А по-моему, он просто обиделся на кого-то, – заметил папа и с улыбкой посмотрел на Надю.

Недавно Алик наловил Наде много-много маленьких рыбок. Надя от радости запрыгала и чуть не опрокинула банку. Кот Серёга тоже заинтересовался рыбками. Он быстро запустил в банку когтистую лапу.

– Серёга! – крикнула Надя и шлёпнула его по спине.

Кот обиженно промяукал и ушёл в подполье, а потом на улицу. С тех пор и не стало Серёги.

Два дня крепилась Надя, не плакала. А на третий день не утерпела. Уж так жалко ей стало ласкового и весёлого кота-мурлыку! Поплакала тихонько, чтобы не видел никто. И, оказывается, помогло: вечером в тот же день вернулся Серёга – и прямо к Наде на колени. Как она обрадовалась!

– Мамочка, я схожу к Люсе и Нине.

– Поздно уже, – сказала мама. – Спать давно пора.

– Я сейчас же, ну вот сейчас же вернусь! Только про Серёгу расскажу…

– Завтра расскажешь. Никуда Люся с Ниной не денутся. Да и чего про него рассказывать?

– Я знаю – чего. Я теперь поняла, почему он пришёл.

– Почему? – заинтересовалась мама.

– Не скажу… Смеяться будешь.

Утром мама, поливая на окнах цветы, услышала, как Надя рассказывала своим подружкам:

– У нас куда-то ушёл кот Серёга и не пришёл. Мы ждали, ждали его, а он всё не идёт. Целых полнедели прождали. А потом мы все ревели, ревели, он и пришёл.

– Неужели все? – удивились девочки.

– Ага! – Надя лукаво посмотрела на подружек: – Только папа не плакал, да мама не плакала, да Алик не плакал…

Мама улыбнулась и тихонько отошла от окна.

Отчего свистит паровоз?

Наде давно хотелось сходить на станцию.

Она часто слышала, как за лесом свистят поезда. И Надя решила непременно побывать на станции и посмотреть – отчего они свистят? Она пойдёт, конечно, с папой. Одной ей не разрешат: может попасть под поезд. Вот только бы папа скорее кончал писать.

Когда он закрыл тетрадь и отложил ручку, Надя сказала:

– Теперь сходим на прогулку.

Папа удивлённо посмотрел на неё:

– Почему ты думаешь, что я хочу на прогулку?

– Ты всегда, как кончаешь писать, идёшь гулять и обязательно меня зовёшь.

– Гм-м!.. Какая ты, оказывается, приметливая, коза-дереза! – засмеялся папа. – Ну что ж, веди меня на прогулку, коли приглашаешь. Только куда же мы с тобой пойдём?

– Я знаю куда… Сначала берегом Себерянки…

– А потом?

– Потом я скажу.

– Тогда веди.

В лугах уже стояли большие травы. Они приятно холодили босые Надины ноги. Как хорошо поиграть на бережку, поваляться в траве, а потом – бултых! – прямо в стрежень! Но Наде сейчас не до этого. Надо спешить.

– Может, искупаемся? – предложил папа.

– Рано ещё, папочка. Вот сходим, а потом искупаемся.

– Куда же сходим?

– Куда-нибудь.

– Ну-ну.

И они идут дальше.

– Папочка, а эта тропка куда ведёт?

– На станцию.

Радостно забилось сердце у Нади: «Скорей, скорей туда!» Но тут же она подумала: «А вдруг папа не согласится?»

– Пойдём по этой тропке, – сказала Надя.

– Что ж, пойдём.

Папа опять чему-то улыбнулся.

– Хорошо бы на паровоз поглядеть.

– А уж это как хочешь, ведь ты меня ведёшь на прогулку-то.

На станции медленно ходил взад-вперёд паровоз. Его чёрные, маслянистые бока блестели на солнце. Папа сказал, что этот паровоз маневровый. Потому что он развозит вагоны с одного пути на другой, маневрирует. Надя внимательно следила за ним. Вот паровоз остановился прямо перед ней. Надя слышала, как внутри него что-то шипело, урчало – казалось, паровоз тяжело дышал: «Ох-х… ох-х… ох-х…» Из окна кабины высунулся чумазый машинист и стал внимательно что-то высматривать впереди. Надя тоже посмотрела туда. Там другой человек размахивал жёлтым флажком. Надя опять посмотрела на машиниста. Он дёрнул за рукоятку, и в тот же миг паровоз оглушительно заревел.

– Папа, папа! – радостно закричала Надя. – Теперь я знаю, отчего свистит паровоз.

– Отчего?

– Оттого, что машинист за ручку дёрнул.

Засмеялся папа:

– Выходит, за этим ты и ходила сюда?

– Ага, – призналась Надя. – А теперь пойдём купаться.

Голубянки виноваты

Мама сказала Наде:

– Сегодня обед папе понесёшь ты. Алик ушёл с ребятами на экскурсию.

Она уложила в корзиночку еду: хлеб, яйца, молоко в бутылке, передала корзиночку Наде:

– Ну, ступай. Только смотри не задерживайся, папа сердиться будет.

Надя – послушная девочка, старается нигде не останавливаться. Но как не остановиться, если на каждом шагу столько нового, незнакомого!

Увидела она в траве маленький ярко-красный цветок на хрупкой тоненькой ножке и заинтересовалась им: такого ей ещё не приходилось встречать. Может быть, прошлым летом и видела, да забыла.

Сорвала Надя цветок и стала его рассматривать. Он как большая звёздочка-снежинка. Только не белая. Лепестки у цветка словно кровью налитые. И такие трепетные – как живые!

Покрутила Надя в пальцах стебелёк у самой цветоножки, и лепестки зашевелились. Куда покрутит стебелёк, туда и лепестки склоняются. Как стрелки у часов. Вот интересно!

«Папе покажу», – решила она и положила цветок в корзиночку. Назвала она его по-своему: «часики». У Нади всегда так: для всех цветов и трав, для всех зверюшек и птиц у неё свои названия.

Дальше, возле бочага, попалось Наде столько желтоголовых купав, что у неё глаза разбежались. Нарвала она большой букет. И тоже назвала по-своему: «бубенчики».

«Сейчас ещё «клопиков» нарву», – решила Надя, но вспомнила мамин наказ и заторопилась.

Не прошла она и десяти шагов, как заметила на влажном песке целую стайку маленьких-маленьких бабочек. Их было очень много. И все они спали. Может, устали летать, а может быть, им жарко стало и они опустились сюда на холодный песок – Надя не знала.

Бабочки были все голубые, как цветы незабудки. Надя так и назвала их: «голубянки».

Тихо-тихо стала подкрадываться она к спящим бабочкам. Вот они уже совсем близко. Тут Надя не утерпела, кинулась в самую стаю. Взлетели голубянки, закружились возле неё, а улетать не хотят. Так и мельтешат вокруг. И кажется Наде, что она в голубом облачке, где-то высоко-высоко над землёй.

Взмахнула Надя руками, хотела схватить это облачко, да забыла, что в руке корзинка с папиным обедом. Выпал из корзинки хлеб, покатились по песку яйца, пролилось из бутылки молоко.

Вот когда спохватилась Надя и бегом помчалась к посадке.

Пришлось ей рассказывать всё, как было. И про цветы, и про бабочек.

Папа хотел было рассердиться, да передумал: уж больно расстроенный вид был у Нади.

– Значит, голубянки виноваты? – сказал он и потрепал Надины волосы. – Ну ничего. Садись, вместе обедать будем. Наверное, устала? Ведь целый час шла.

Перепёлка велела

В лугах за Себерянкой завелась удивительная птица – перепёлка.

Просыпается она рано-рано, когда ещё только начинает светать.

Случалось, и Надя проснётся на утренней зорьке и слушает, как на улице, перед самым их домом, заливается пастушья жалейка. Это дудочка такая. А как смолкнет жалейка, так и перепёлка голос подаёт.

«Подь-полоть, подь-полоть, подь-полоть!..» – громко, без умолку кричит она.

В это время обычно встаёт мама. И, если видит, что Надя не спит, говорит ей:

– Слышишь? Перепёлка зовёт на огород, грядки полоть.

У Нади от любопытства загораются глаза – не до сна теперь.

– Но ты спи, спи, – говорит тогда мама и поправляет Надину подушку. – Это она только больших зовёт.

Весь день то в одном, то в другом конце луга кричит в траве перепёлка. Но кричит она уже по-другому:

«Бить-топить, бить-топить!..»

Сколько раз Надя с девочками бегала по лугу за невидимой птицей! И Вовка бегал. Кажется, вот только сейчас была она у этого куста. Все тихонько подкрадываются, высматривают в траве затаившуюся перепёлку, а та уже с другого конца луга грозится, врагов отпугивает:

«Бить-топить, бить-топить!..»

Устанут девочки бегать – пойдут купаться. Что же делать, коли перепёлка не показывается?

А вечером, когда падёт на траву роса, удивительная птица по-новому начинает выговаривать:

«Спать-пора, спать-пора…»

И верно: как раз в это время Наде пора спать. Как не хочется тогда уходить с улицы! Но мама строго напоминает:

– Иди спать. Перепёлка велела.

«Какая умная птица!» – вздыхая, думает Надя и идёт домой.

Примета

По всей улице – из конца в конец – несётся дробный перестук молотков. Они, должно быть, все разные, эти молотки. Одни выстукивают глухо, вкрадчиво, другие – с таким весёлым звоном, что кажется, будто они сами выплясывают под эту музыку.

«Косы отбивают, – догадалась Надя. – Значит, скоро сенокос! Может, даже завтра».

Она вспомнила: и в прошлом году было так. Почти весь день слышался такой же перестук, а вечером, когда Себерянка стала окутываться туманом, в луга вышли колхозники с косами на плечах.

На скамейке у калитки беседуют папа и дедушка Яков Фадеич.

Надя услышала, как папа сказал:

– С утра начинаем. Опять наперегонки с тобой пойдём: кто кого.

– Косец ты отменный, спору нет, – ответил дедушка. – Ну, и мы… Что ж, пойду готовить инструмент.

И Яков Фадеич пошёл к своему дому.

Скоро на его дворе быстро-быстро застучал молоток: «Тик-тик-тик-тик-тик».

У дедушки всё получается быстро: говорит быстро, ходит быстро и работает быстро.

Папа тоже достал с чердака косу, тряпкой стёр с неё пыль.

– Вот и твоя очередь пришла, – сказал он и потрогал лезвие пальцами. – Притупилась, матушка, притупилась. Сейчас мы тебя отобьём.

С косой в руках он прошёл в огород. Там под старой, раскидистой черёмухой который уже год стоит врытый в землю невысокий столбик. В столбик вделана стальная «бабка». Это вроде наковальни, на ней и отбивают косы. Тут же, у столбика, и сиденье устроено.

«Тук… тук… тук…» – неторопливо застучал папа.

«Тик-тик-тик-тик!» – бойко откликнулся молоток Якова Фадеича.

«Так и есть, – заключила Надя, – завтра покос».