Текст книги "Смерть Сенеки"

Автор книги: Петер Хакс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

ПАУЛИНА

Грубишь? Ну вот – за грубость поцелуй возьми.

И не гляди с такой усмешкой странною.

Бесцеремонность – сердца привилегия.

Удел души – любовь, а не почтение.

Они тебя читают, я целую.

СЕНЕКА

Да.

Что ж, это хорошо.

ПАУЛИНА

О чем ты думаешь?

СЕНЕКА

Так, о другом.

ПАУЛИНА

Скажи.

СЕНЕКА

Нет, не скажу. Хотя…

Ведь ты достаточно сообразительна –

Уловишь смысл продуманного опыта.,

Усвоишь ты отважным сердцем истину.

Неудовлетворенность – сущность женщины.

Она слабей, она всегда беспомощней.

Кому же слабой стороной быть нравится?

Здесь скрытая причина женских всех причуд.

Желает женщина особой быть, особенной,

Иначе мыслить, поступать по-своему.

Ей нравственность смешна. Порядок всякий чужд.

(Он облегчает дело – не безделие.)

Ей хочется твердить «однако», «нет», «зато»,

С бесцельной жадностью хватать ненужное,

Питать иллюзии, надежды жалкие,

Ее убогий дух стремится к хаосу.

Ее душа должна желать без удержу.

Под маской вожделенья ненасытного

Скрывает женщина свою беспомощность.

И потому природа предписала ей

Помощницей мужчине быть.

ПАУЛИНА

Помощницей.

СЕНЕКА

И если муж жену не обстрижет, как куст,

Не сможет аромата источать она.

И если разум мужа форму не придаст жене,

Она стремительно начнет тянуться вверх.

Вот почему (тут дело не в обычае)

В собрании мужчин нелепа женщина.

Я трижды в просьбе отказал твоей.

Надеюсь, что сейчас ты успокоилась.

ПАУЛИНА

Помощница? Рабыня. Да любой бедняк

Имуществом своим распоряжается.

Зачем же красоте предпочитают дух?

СЕНЕКА

Но дух растет до смерти.

ПАУЛИНА

Утешительно

Для древних старцев.

СЕНЕКА

Что ты говоришь, дитя!

ПАУЛИНА

Я не дитя. Я дама. Испокон веков

Наш род известен в Риме. Не желаю знать

Твоих уверток, Сенека. Одно скажу:

Хочу, как все матроны, за столом лежать.

СЕНЕКА

Как человеки все друг друга мучают.

ПАУЛИНА

А ты хотел бы мучить всех людей один.

СЕНЕКА

Но ничего нет хуже ссор супружеских.

Супружество, по трезвом размышлении,

Весьма напоминает фехтование.

И ложе общее, и стол у них один,

Как вдруг одним рывком они бросаются

На месте убивать друг друга.

(Он падает, споткнувшись о доску.)

Каменщик!

Каменщик без тачки выходит из дома.

КАМЕНЩИК

Я тут, хозяин.

СЕНЕКА

Отвечать изволь,

Зачем здесь на земле доска валяется?

КАМЕНЩИК

Для тачки. По ступеням тяжело катить.

СЕНЕКА

За что сей мастер ни возьмется, жди беды.

Отсюда доску убери.

КАМЕНЩИК

В сад?

СЕНЕКА

Можно в сад.

КАМЕНЩИК

Обратно я не буду прямиком ходить.

СЕНЕКА

Ты верно говоришь.

КАМЕНЩИК

Я через сад пройду

И вдоль садового забора, через дом,

Салон, переднюю

СЕНЕКА

Вот-вот.

КАМЕНЩИК

Я что, глухой?

(Уходит с доской в сад.)

СЕНЕКА (про себя)

Как мало есть на этом свете ценного.

Мне остается ждорожить лишь выдержкой.

ПАУЛИНА

Ты сердишься?

СЕНЕКА

Я только на себя сержусь.

С чего я взял, что этот день возвышенней,

Чем все другие дни?

ПАУЛИНА

Во всем вини меня.

И если знак сердечного раскаянья

Тебя утешит, можешь самый нежный взять

Из поцелуев преданной жены твоей.

СЕНЕКА

Возьму. Сегодня, право, не хочу я ссор.

Входит Флавус.

ФЛАВУС

Я предпочел великой уйме срочных дел

Гостеприимство ваше.

СЕНЕКА

Я весьма польщен.

ФЛАВУС

Решил я, что не стоит заходить домой.

СЕНЕКА

А где до ужина вы быть намерены?

ФЛАВУС

Я здесь останусь. Развлеку беседой вас.

СЕНЕКА

Судьба, уж это слишком. Я не выдержу.

Каменщик с полной тачкой выходит из дома, спускает тачку по ступеням и опрокидывает ее.

Проклятый неумеха. Весь просыпал сор.

КАМЕНЩИК

Оно понятно.

СЕНЕКА

Что – понятно?

КАМЕНЩИК

Без доски.

ФЛАВУС

По существу он прав. Сюда доска нужна.

СЕНЕКА

Уйдите все. Все уходите.

КАМЕНЩИК

Слушаюсь.

ФЛАВУС

Мне в Рим пора.

ПАУЛИНА

И мне, как им, велишь уйти?

СЕНЕКА

Да. Наше время, Паулина, кончилось.

Предусмотрительный его с конца членит.

Мне предстоит сегодня сделать кое-что.

И я сейчас нуждаюсь в одиночестве.

(Уходит.)

ФЛАВУС

Какой внезапный гнев. Он удивил меня.

ПАУЛИНА

Кто с ним знаком, давно не удивляется.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

На сцене бронзовая ванна. Никодром.

НИКОДРОМ

Славнейший подвиг совершает Сенека.

Уже беседует с врачом Адрестом он.

О, в Риме многие на свет рождаются,

Но кто способен умереть как римлянин?

Адрест.

Вот и Адрест. Сейчас он мне расскажет все.

Что там произошло, доверишь другу ты?

АДРЕСТ

Тебе – охотно, ты имеешь право знать.

НИКОДРОМ

Скажи, о чем вы говорили, ты и он?

АДРЕСТ

Как раз о том, что нынче предстоит ему.

НИКОДРОМ

И как же он держал себя?

АДРЕСТ

Как Сенека.

НИКОДРОМ

Но перемен ты не заметил, в сущности?

АДРЕСТ

Когда же в сущности своей менялся Сенека?

НИКОДРОМ

Что движет им? На что его нацелен дух?

АДРЕСТ

Он спрашивал, как надо убивать себя.

НИКОДРОМ

Испытывает ужас, разумеется?

АДРЕСТ

Испытывает интерес ученого.

НИКОДРОМ

Его поддержим мы. Ты – в меру знания,

А я разумным словом утешения.

Сенека.

СЕНЕКА

Мое искусство тоже ведь целительно.

Пускай, быть может, скажут судьи строгие,

Что предложил я средство слишком слабое,

Чтоб исцелить наш мир, от смерти страждущий,

Оно поможет мне.

НИКОДРОМ

Ты прав6 бесстрашен он.

СЕНЕКА

Так значит, каждый кровеносный мой сосуд

Есть путь к свободе?

АДРЕСТ

Может быть, не каждый.

СЕНЕКА

Нет?

АДРЕСТ

А только, как я объснил, главнейшие?

СЕНЕКА

Брось, доктор, не мудри. Твои сосудики

С артериями этики сранить нельзя.

Мои способны сделать нас счастливыми.

НИКОДРОМ

Счастливыми?

СЕНЕКА

Лишь тот счастливым может быть,

Кто не изменит перед смертью сам себе.

А если – то не слишком.

НИКОДРОМ

Верно сказано.

Смерть – самое желанное.

СЕНЕКА

Ты думаешь?

НИКОДРОМ

Вы просто лотерею проиграете,

Где много проигрышей, мало выигрышей.

СЕНЕКА

Не хочется игру бросать проигранной.

НИКОДРОМ

Когда теряем жизнь, терять нам нечего.

СЕНЕКА

Как это?

НИКОДРОМ

Ведь потеря – то, что ищем мы.

Не ищет ничего тот, кто теряет жизнь.

Допустим, жизнь – шедевр. Но ведь искусство мы

Не ценим по объему.

СЕНЕКА

Ну и что с того?

НИКОДРОМ

Вы счастливы, хозяин.

СЕНЕКА

Это я сказал.

НИКОДРОМ

Не смерть, а только неизвестность нас страшит.

СЕНЕКА (про себя)

Ужасно. Вот последователь Сенеки.

Как он старается мне умереть помочь.

Сейчас меня, ей-богу, доконает он.

Как с шеи мне спихнуть подлизу этого?

Есть дело у меня к тебе, любезный мой.

Несложное.

Я думаю, ты справишься.

НИКОДРОМ

Я с радостью все силы приложить готов.

СЕНЕКА

Слыхал я, Плиний молодой приехал в Рим.

Он тоже мир исследует – не так, как я.

Он изучает мелочи, подробности.

И он, конечно, даст ответ на мой вопрос:

Когда земля дрожит, как шум земли назвать?

Узнай все хорошо и поспеши назад.

НИКОДРОМ

Иду. Ясна мне важность поручения.

(Уходит.)

СЕНЕКА

Начнем, Адрест. Вот ванна. Я вхожу в нее.

Что ты тогда?

АДРЕСТ

Я дважды надрезаю пульс.

СЕНЕКА

Как долго будет кровью истекать потом

Остаток жалкий мой?

АДРЕСТ

Зависит все от вас.

СЕНЕКА

А, собственно, как ты добьешься этого?

АДРЕСТ

Та старость, что всегда приводит к людям смерть,

Задержит смерть, не ею приведенную.

Живут и умирают старцы медленно.

Дыханья сок едва сочится каплями.

Бывает, если туго завязать надрез,

Часы проходят, прежде чем наступит смерть.

СЕНЕКА

Но, и ускорить смерть возможно. Так, Адрест?

АДРЕСТ

Теплом. Тепло нам отворяет шлюзы плотские.

В горячей ванне умиротворится все.

СЕНЕКА

Так значит, бинт тугой вернет мне жизни шум?

Ведро с водой горячей тишину сулит?

Возьми ведро и бинт. И будь поблизости.

(Входит в ванну.)

Мне больше нечем дорожить. Послушай же.

Осталась только вежливость прощания.

Сегодня удалось одно лишь сделать мне:

Своим несчастьем не обременить людей.

И я хочу, чтоб так оно и кончилось.

Пускай же ни малейшей тени горечи

Не ощутят сегодня гости Сенеки.

Пусть скажут после – вот был пир так пир.

Вскрывай.

АДРЕСТ

Вам больно?

СЕНЕКА

Если ничего не знать,

То больно было бы. Ты отойди. Идут.

АДРЕСТ

Держите руки под водой, пожалуйста.

Максимус, Энней.

СЕНЕКА

В надежде получить большие прибыли

Вам нынче предложить осмелюсь я

Все, что есть скромного в убогой хижине,

Вас ждут всего два ложа, чуть прикрытые.

Ни танцев я не предложу, ни пения.

ЭННЕЙ

Чего еще желать, когда у нас есть вы?

СЕНЕКА

И даже эта ванна не пугает вас?

МАКСИМУС

Ну, будь вы Диоген, пришлось бы вас принять

Хоть в бочке.

СЕНЕКА

Но и для желудка радости

Весьма скупые: хлеб, вода и финики.

Все просто здесь – на старый философский лад.

МАКСИМУС

Нет лучше ничего. И мы – философы.

СЕНЕКА

И я хотел почтить вас как философов.

МАКСИМУС

А мы с Энеем плотно пообедали

И потому спокойно ждем до ужина,

О коем, как вы сами же похвастались,

Потомки скажут: вот был пир так пир.

СЕНЕКА

Когда такое говорил я?

ЭННЕЙ

Только что.

Перед приходом нашим.

СЕНЕКА

Так откуда жн известно это вам?

МАКСИМУС

Был слышен, Сенека,

Ваш голос в холле. Прежде нам почудился

Свистящий шепот. А потом отчетливо

Раздался голос, будто вы поблизости.

СЕНЕКА

Всего три фразы я произнести успел,

И только здесь они звучали явственно.

ЭННЕЙ

Звук часто многократно отражается

И к эху дальнему кривой находит путь.

СЕНЕКА

Нет в этом доме ничего подобного.

ЭННЕЙ

А вы здесь ничего не перестроили?

СЕНЕКА

Нет. Впрочем, нишу я размуровать велел,

Мне показалось, что закрыли зря ее.

Впредь мне наука: не спеши менять!

Немногое из старого бессмысленно.

МАКСИМУС

Блестяще. Это стоит записать.

СЕНЕКА

Зачем?

МАКСИМУС

Забудете.

СЕНЕКА

И что?

МАКСИМУС

Да посудите же,

Ведь я издатель ваш, а вы бросаетесь

Плодами мудрости – моими деньгами.

СЕНЕКА

Пока что, дорогой, идей хватало мне.

ЭННЕЙ

А ванну вы зачем залезли, Сенека?

СЕНЕКА

На пользу ванна мне.

ЭННЕЙ

Кто вам сказал?

СЕНЕКА

Мой врач.

ЭННЕЙ

Мой милый пациент, ваш врач всегда был я.

СЕНЕКА

Недуги малые не в счет, Эней. Ведь так?

ЭННЕЙ Недугов малых у людей великих нет.

СЕНЕКА

Ах, юность придает всему значение.

ЭННЕЙ

Вы довряете Аресту?

Право, зря.

СЕНЕКА

Он тоже врач. Совет он может дать.

ЭННЕЙ

Но разные врачи – советы разные,

А нужно обращаться к одному врачу.

СЕНЕКА

Я вас щажу, поскольку вы мой друг, Эней.

ЭННЕЙ

Напрасно. Я как друг помочь обязан вам.

СЕНЕКА

Назойливость и друга оттолкнет порой.

ЭННЕЙ

Так что у вас?

СЕНЕКА

Да тоже, что у всех теперь.

Чесотка.

ЭННЕЙ

Вот как?

СЕНЕКА

Ну конечно.

ЭННЕЙ

Глупости.

Уверен, никакой чесотки нет у вас.

СЕНЕКА

Нет, есть.

ЭННЕЙ

Сначала все лицо раскрасит сыпь.

СЕНЕКА

Сначала сыпь?

СЕНЕКА

Ну, если так…

Пора, пожалуй, свет пролить на истину,

Которая при свете скверно выглядит.

Сыпь есть. Не на лице. Совсем другая сыпь.

То сифилис – укус Венеры эллинской.

МАКСИМУС

Неужто? Я считал, что мудрый Сенека…

СЕНЕКА

Увы, болезнь глупа, любезный Максимус.

МАКСИМУС

Вы пишете, что счастье – в созерцании.

СЕНЕКА

Возможно. Но своих я не читаю книг.

МАКСИМУС

Наш Люциус останется философом,

Хотя и подцепил «гречанку» где-то он.

СЕНЕКА

В любом сословье или положении

Философ пусть останется философом.

МАКСИМУС

И это вы писали.

СЕНЕКА

Это я писал.

Об этом хватит. Есть вопросы высшие.

Паулина.

ПАУЛИНА

Так я больна? Так я – жена неверная?

СЕНЕКА

Одно печально, а второе – пагубно.

ПАУЛИНА

Тебя я заразила мерзкой гадостью?

СЕНЕКА

Да кто же говорил такую чушь?

МАКСИМУС

Я.

СЕНЕКА

Вы?

МАКСИМУС

В той фразе роковой – из холла слышимой –

Вы помните, я пошутил нечаянно:

«Хотя и подцепил гречанку где-то он».

ПАУЛИНА

Ответь немедленно на высший мой вопрос.

СЕНЕКА

Да это тебя вовсе не касается..

И незачем тебе такие вещи знать.

ПАУЛИНА

Кому же знать такие вещи, как не мне?

СЕНЕКА

Опомнись, не скандаль. Не огорчай меня.

ПАУЛИНА

Боится ссоры тот, в ком нету совести.

СЕНЕКА

Приятно говорить, противно ссориться.

ПАУЛИНА

А иногда, представь, совсем наоборот.

СЕНЕКА

Тебя никто сюда не приглашал болтать.

ПАУЛИНА

А надо бы жену любезно пригласить.

СЕНЕКА

Она совсем забыла о приличиях.

ПАУЛИНА

Перед гостями муж жену в грехе винит.

СЕНЕКА

Нет, не виню. Уйди. Ты помешала нам.

ПАУЛИНА

Но ты сказал, что я дурная женщина.

СЕНЕКА

Ах, даже в ванне от тебя не спрячешься.

ПАУЛИНА

Да как же промолчать тут, люди добрые!

СЕНЕКА

Изволь вести себя пристойно, вежливо.

ПАУЛИНА

А ты ведешь? Так кто же заразил тебя?

СЕНЕКА

Уйди, пожалуйста. Добром прошу, уйди.

ПАУЛИНА

Сначала честь мою восстанови. Так кто?

СЕНЕКА

Когда же эта пытка шумом кончится?

Один юнец.

ПАУЛИНА

Какой юнец?

СЕНЕКА

Зачем тебе?

Ну, Аулус меня «гречанкой» заразил.

Как видишь, Паулина, ты вполне чиста.

Измены не было. Уйди же, наконец.

ПАУЛИНА

Ну нет.

СЕНЕКА

Смотри, не пожалей, что отказала мне.

Флавус.

ФЛАВУС

О стыд! О возмутительный позор!

СЕНЕКА

Что с ним?

ФЛАВУС

Да кто же срам такой спокойно вытерпит?

ЭННЕЙ

Бранит он развращенный век.

МАКСИМУС

А век – его.

ЭННЕЙ

Он полон горечи.

МАКСИМУС

Мне не по вкусу он.

СЕНЕКА

Но почему он впал в такое бешенство?

ФЛАВУС

А ты не понимаешь?

МАКСИМУС

Мне все ясно: холл.

СЕНЕКА

Сказал я Паулине: пожалеешь ты.

ПАУЛИНА

А я сказала: нет, я не уйду.

СЕНЕКА

Еще

Сказал я, что ни в чем я не виню тебя,

Что наградил меня «гречанкой» Аулус.

МАКСИМУС

Так вот из-за чего так взбеленился он.

ФЛАВУС

О, стыд двойной! Запятнан чистый Аулус

Телесной сыпью и порочной слабостью.

Проклятый мир! Чудовищная грязь во всем.

СЕНЕКА

Он все ругается. Ну, что сказать ему?

МАКСИМУС

Ни в чем не признаваться. Отрицайте все.

СЕНЕКА

Мой милый, все неправда. Успокойтесь же.

Гостеприимства долг я не нарушил, нет.

Ваш Аулус напрасно оклеветан мной.

ПАУЛИНА

Вот как?

Меня ты прогонял, чтоб сызнова

Набросить подозрение позорное.

СЕНЕКА

Что ей сказать?

МАКСИМУС

Назвать другого сразу же.

СЕНЕКА

Не Аулус, а Спуриус со мною был.

ФЛАВУС

Ах, Спуриус.

СЕНЕКА

Ну вот, все и уладилось.

ФЛАВУС

О, солнце, скрой свой лик, как я, – в знак траура.

Любимец общий, мой прелестный Спуриус!

СЕНЕКА

Да вам-то что за дело, с кем бывает он?

ФЛАВУС

С недавних пор сердечное влечение

К нему сильней, чем Аулусу преданность.

СЕНЕКА

Достойна порицанья ваша ветреность.

ФЛАВУС

Греховна грубость нравов и обычаев,

А человеку ошибаться свойственно.

СЕНЕКА

Ну, хватит. Я ни в чем не виноват. Ни в чем.

Беседа наша так нелепо движется,

Что я вам должен все сказать, увы.

МАКСИМУС

И что теперь последует?

СЕНЕКА

Последует

Печальное признание: не болен я.

ПАУЛИНА

Не болен!

СЕНЕКА

Сыпи нету никакой вообще –

Ни на лице, нигде, ни на каких местах.

ЭННЕЙ

Что здесь печального?

СЕНЕКА

Что я здоров.

ЭННЕЙ

И что?

СЕНЕКА

Стоит сейчас такое лето жаркое,

Что духота нас мучит даже вечером.

И вот, сижу, плескаюсь. Освежаюсь я

ЭННЕЙ

Любой из нас, наверно, согласился бы

В прохладной чистой влаге поблаженствовать.

СЕНЕКА

И вот поскольку я лишь одному себе

Такое предоставил удовольствие,

Решил я недостойный эгоизм свой скрыть

За глупой болтовней. Но захлестнул меня

Водоворот вранья, и я пошел ко дну.

Я низким оказаться предпочел лжецом,

Чем другом скверным. Я сознался в похоти,

Боясь, что назовут меня изнеженным.

Затея оказалась бесполезною:

И воцарилась на пиру торжественном

Лишь пошлость, а не дружба. Не высокий дух.

МАКСИМУС

Купанье мудреца полно значения.

Он ванну принимает.

ФЛАВУС

И, однако же,

Осталось у меня еще сомнение.

СЕНЕКА

Нет, сударь, вспомните! В теченье вечера

Никто из них, ни Аулус, ни Спуриус,

Не покидал ни вас, ни помещения.

ФЛАВУС

И в самом деле. Ревность застилает взор.

Я чуть было не впал в неистовство.

СЕНЕКА

Забудем, а? Какие в Риме новости?

ФЛАВУС

Ужасные.

МАКСИМУС

А именно?

ФЛАВУС

Народ молчит.

МАКСИМУС

Молчит. И что же страх такой вселяет в Рим?

ФЛАВУС

Кто может знать подробности, когда Нерон

Впадает в бешенство? Идет по Риму слух,

Что ночью взят Пизон, сенатор, под арест.

МАКСИМУС

Да, головы покатятся.

ФЛАВУС

Моя вина.

О, по моей вине погибнут многие.

МАКСИМУС

Неужто, Флавус?

ФЛАВУС

Этот жуткий монстр, Нерон,

Недавно запретил трактат мой дерзостный

«О гневе». И теперь народ готов восстать.

Да, по моей вине прольется римлян кровь.

СЕНЕКА

Я как хозяин дома смею вас просить:

Молчим, как Рим. Ни слова о политике.

Нет ничего на свете утомительней.

Публичные дела, арест, политика —

Как заржавевшие осколки зеркала,

В которых очень криво отражаются

Порывы и движенья духа высшего.

В них главное искажено, запятнано.

Вся эта писанина, этот заговор –

Такая скука, что зевать охота мне.

Нельзя ли тему не такую плоскую?

МАКСИМУС

Ну, так и быть. Для вас есть новость славная.

Хотел повременить я, приберечь сюрприз,

Но если все вы – пас, я с козырей иду.

СЕНЕКА

Мы обратились в слух. Вещайте, Сенека.

МАКСИМУС

Итак: готова ваша книга, Сенека.

СЕНЕКА

Прекрасно. Где же гонорар?

МАКСИМУС

Угодно вам

Полюбоваться безупречным почерком?

Широкими полями? Рубрикацией?

И выделкой прекрасного пергамента?

СЕНЕКА

Прекрасно. Где же гонорар?

МАКСИМУС

Юпитером

Клянусь, ошибки ни единой в свитке нет.

Такая книжечка легко уместится

В руке матроны самой притязательной.

СЕНЕКА

Прекрасно. Где же…

МАКСИМУС

Я обижен, Сенека.

В наш век, когда кругом один разврат царит,

Вы доблесть предков пылко превозносите,

Вы пишете, что бедность выше алчности,

Пороку предпочли вы целомудрие,

Вы восхваляете на всю империю

Философов старинных бескорыстие,

А мне толкуете о деньгах.

СЕНЕКА

Да. Адрест!

Входит Адрест с ведром и бинтами.

Прошу меня оставить на мгновение.

Прохладно и свежо в соседней комнате.

Все уходят.

Как продвигается наш опыт?

АДРЕСТ

Медленно.

Сосуды неохотно раскрываются.

СЕНЕКА

Так смерть возможно отодвинуть?

АДРЕСТ

Да.

СЕНЕКА

Перевяжи меня. Великолепно. Так.

Всех пригласи обратно, в эту комнату.

Все возвращаются.

Адрест отходит в сторону.

Спокойно я обдумал все бестактности.

МАКСИМУС

И поняли, как я был вами оскорблен?

СЕНЕКА

Нет, вами – я.

МАКСИМУС

Я должен вам платить?

Ведь книгу я издал.

СЕНЕКА

Я написал ее.

А ваши переписчики размножили.

Так хорошо, как я, вы не напишете.

МАКСИМУС

Но вы богаты. Бедность вам неведома.

СЕНЕКА

Действительно, богат. Собой владею я.

МАКСИМУС

Ваш дом набит жемчужинами, мрамором.

СЕНЕКА

Не спорю, я почти как человек живу.

МАКСИМУС

Чего же мало вам? Уюта? Дешев он.

СЕНЕКА

Он дешев. А ковры ужасно дороги.

МАКСИМУС

А разве справедливо, что у вас есть все?

СЕНЕКА

Да, у меня есть все. По справедливости.

МАКСИМУС

Набиты сундуки, а дух-то здесь причем?

СЕНЕКА

Да не при чем. Мой дух доход приносит вам.

МАКСИМУС

Богач вы, а над бедным издеваетесь.

СЕНЕКА

От вас спасти я должен деньги, Максимус.

МАКСИМУС

Не гонорар, а честь нужна художнику.

СЕНЕКА

Чем выше гонорар, тем больше чести мне.

МАКСИМУС

Вот если б неимущий так настаивал…

СЕНЕКА

Другое дело? Легче отказать ему?

МАКСИМУС

Раз вы уперлись – тысячу сестерций дам.

СЕНЕКА

Нет, я талант, я двадцать тысяч требую.

МАКСИМУС

Вы ростовщик! Я не плачу подобных сумм.

СЕНЕКА

Потомство – мой должник. Я лишь аванс беру.

МАКСИМУС

Я разорюсь вконец. Я говорю вам – нет.

СЕНЕКА

Клянусь Юпи…

(Прячет руку в ванну.)

Даю вам слово честное,

Вы от меня ни строчки не получите,

Пока сполна за книгу не расплатитесь.

МАКСИМУС

Презренья полон, уступаю силе я.

СЕНЕКА

При всех вы слово дали.

МАКСИМУС.

Стыд и срам.

СЕНЕКА

Адрест!

Адрест.

Еще ведро воды. А это вынеси.

Сенека бросает бинты в пустое ведро.

Адрест отходит в сторону.

МАКСИМУС

Но все же я от вас жду благодарности.

СЕНЕКА

Пока у автора одна полушка есть,

Обязан он благодарить издателя

За то, что тот полушку не забрал себе.

ЭННЕЙ

Нет, что-то в ванне этой мне не нравится.

Здесь что-то скверно…

СЕНЕКА

Ваше самолюбие.

ЭННЕЙ

Я нюхом чую что-то нехорошее.

СЕНЕКА

За нехороший нюх не отвечаю я.

ЭННЕЙ

Зачем вы предпочли другого медика?

СЕНЕКА

Уж я вам объяснял, а вы не поняли.

ЭННЕЙ

Ведро дымилось.

ФЛАВУС

Да.

СЕНЕКА

Дымилось, кажется.

Допустим, это был каприз мой старческий.

Люблю попариться.

ФЛАВУС

ВЫ погоду жаркую.

ПАУЛИНА

Ты говорил, что в ванне освежаешься.

ЭННЕЙ

Он лечится. А мне он не доверился.

Лишь откровенность ваша мой престиж спасет.

Скажите, что у вас?

СЕНЕКА

Да ведь известно же.

ПАУЛИНА

Опять виновна я в разврате?

СЕНЕКА

Нет, не ты.

ПАУЛИНА

А кто же, наконец? Сознайся, Сенека!

СЕНЕКА

А правда в том, что правда мне неведома.

ПАУЛИНА

Такие байки для сектантов-скептиков,

Которых ты так любишь, – не для женщины.

К чему софизмы мне? Я жду признания.

ФЛАВУС

Я тоже. Помнится, во время праздника

Вы все скрывались, исчезали, прятались.

Так оправдайте поведенье странное.

СЕНЕКА

Ну что сказать?

МАКСИМУС

Свалить на неизвестного.

СЕНЕКА

Случилось это все у вас на празднике.

ФЛАВУС

Случилось у меня… И вы там были – с кем?

СЕНЕКА

Там было так темно. На масло скупы вы.

ФЛАВУС

Но третьего-то мальчика там не было.

СЕНЕКА

Мне показалось, что была там девочка.

ПАУЛИНА

Ах, показалось!

СЕНЕКА

Дай собраться с мыслями.

Да, было там темно. Ну что же, слушайте.

Я задыхался от веселья бурного.

На свежий воздух вышел я проветриться.

Случайно заглянув в окно, увидел я,

Как развлекались, Флавус, вы и мальчики.

На четвереньках стоя, кость в зубах держа,

Мочились вы, доказывая юношам,

Что человек намного выше пса,

Который двух вещей зараз не делает.

ФЛАВУС

Я ногу приподнял, а кость не выпустил.

СЕНЕКА

Я молча наблюдал, как ловко вы

Величье человека защищаете.

Вдруг чей-то силуэт мне заслонил окно.

ПАУЛИНА

Мужчины? Женщины?

СЕНЕКА

Я разобрать не мог.

ЭННЕЙ

Заметили вы грудь?

СЕНЕКА

Увидел спину я.

ФЛАВУС

Так это был, конечно, силуэт мужской.

СЕНЕКА

Я видел только спину, говорю я вам.

Бедняга, говорю, постой минуточку.

Не шевелись. Возьми-ка шесть сестерциев.

ФЛАВУС

И что?

СЕНЕКА

И отдал их.

МАКСИМУС

Не густо, Сенека.

СЕНЕКА

Мне показалось, я его обрадовал.

МАКСИМУС

Я заплатил за то, чтоб не мешали мне.

МАКСИМУС

На шесть сестерциев не много купит он.

Ну, разве что завязку для сандалии.

СЕНЕКА

Наверно, порвалась завязка старая.

ФЛАВУС

Но Сенека! Нас было только четверо:

Мои ученики, да вы, да я. А дочь

Спала давно.

МАКСИМУС

Так значит, он раба видал.

ФЛАВУС

Я рабства не терплю и не держу рабов.

МАКСИМУС

Конечно, раб. Они повсюду шляются.

ФЛАВУС

Рабы могли бы виллу обокрасть мою.

СЕНЕКА

А существо худое было, как скелет.

ФЛАВУС

Худое?

СЕНЕКА

В рубашонке старой до колен

Из самой грубой шерсти.

ФЛАВУС

Черт возьми.

СЕНЕКА

Несло

Дешевым жиром от волос обстриженных

И запахом ночным.

ФЛАВУС

Все точно сходится.

СЕНЕКА

Его, чтоб не упасть, я за плечо схватил

И след шнура витого – шрам – нащупал я.

ФЛАВУС

Все ясно, с вами дочь моя стояла там.

ПАУЛИНА

Как? Женщина? И дочь отца почтенного?

МАКСИМУС

Какое счастье, что наш Рим – империя.

Будь мы республикой еще, кинжал отца

Уже давно пронзил бы сердце дочери.

ЭННЕЙ

Кинжал – за что? Она девица, слышал я.

СЕНЕКА

Теперь что скажете?

МАКСИМУС

Мы горячимся зря.

Он лжет Чему тут верить? Было там темно.

ФЛАВУС

Ах, верю я всему. Я шесть сестерциев

Недавно отобрал, их у нее найдя.

Нельзя ребенка приучать к роскошествам.

Я, вольнодумец, удаляюсь в ужасе.

Отцовский страшен гнев. Она раскается.

(Уходит.)

ПАУЛИНА

Я тоже ухожу. Я тоже в бешенстве.

(Уходит.)

СЕНЕКА

Насколько же умнее круг наш сделали

Те, кто его покинул. Вот теперь пора

Вернуться к теме.

ЭННЕЙ

Сенека, устали вы?

Тому, кто болен, время ркатким кажется.

СЕНЕКА

И время краткое терять не следует.

Кто ценит мир, успеет много в краткий срок.

Вернемся к теме.

ЭННЕЙ

К высшему вопросу?

СЕНЕКА

Да.

ЭННЕЙ

Вопрос известен каждому: Что можно знать?

МАКСИМУС

Важней вопрос о том, что можно сделать? Что?

СЕНЕКА

Моложе вы меня, Энней моложе вас.

Все, что земная жизнь дарует смертному,

Доступно было мне. Я все возможное

Для человека в этом мире выполнил.

Отчизна, Рим! Зову тебя в свидетели,

Тебе служил всю жизнь я верой-правдою.

Но высшего из всех вопросов суть в другом.

МАКСИМУС

Охотно умный слушает умнейшего.

В чем суть его?

СЕНЕКА

Как можно жить? Как?

(Умирает.)

МАКСИМУС

Сенека.

Адрест.

АДРЕСТ

Хозяин снова задремал. Нет, выход здесь.

Ему все очень быстро приедается.

Он столько знает.

МАКСИМУС

Он великолепен был,

Когда на двадцать тысяч обошел меня.

Адрест провожает Максимуса и Эннея.

Никодром.

Адрест возвращается.

НИКОДРОМ

Что делает хозяин?

АДРЕСТ

Он заснул уже.

НИКОДРОМ

Я слышал, как об этом ты сказал гостям.

Я возвращался через холл, от Плиния.

Тот передал, что не сумел пока

Землетрясенье наблюдать воочию,

Но если доведется, то расскажет мне.

Иду к нему. Вдруг слышу в холле голос твой:

Хозяин задремал. Я понял, он услал меня.

Ему я в тягость был. Он умер. Да, Адрест?

Ты знаешь завещание? Свободны мы.

Весь день последний я обременял его.

Не стал я торопиться с возвращением.

Второй раз я не стал ему мешать.

АДРЕСТ

Идем.

Конец