Текст книги "Рождество в Куинси (ЛП)"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

9. Остин

– Куда ты идёшь?

Я крепче прижал Клео к себе, прежде чем она успела сбежать с кровати.

– Я не думала, что ты проснулся.

Мои глаза были закрыты, но я не спал уже несколько часов, наслаждаясь ощущением её объятий и лаской её волос, стелющихся по моей коже.

– Я не сплю.

– Засыпай, – её хихиканье щекотало мою грудь. – Я пойду найду нам что-нибудь на ланч.

– Не уходи, – я обхватил её обеими руками, прижимая к себе. – Ещё нет.

– Когда-нибудь нам придётся покинуть эту кровать.

Она была права. В конце концов, нам придётся столкнуться с реальностью. Но в данный момент мне было наплевать на всё, кроме её обнажённой груди, прижатой к моим рёбрам, и её ног, спутанных с моими.

– Давай просто закажем еду в номер. Через десять минут.

– Хорошо, – она кивнула и прижалась глубже.

Быть с Клео... не было слов, чтобы описать, насколько хорошо два человека могут подходить друг другу. Никогда в моей жизни не было такой женщины, как она, и никогда больше не будет. Она уничтожила меня. Она изменила ход моей жизни. Я не был уверен, что мы будем делать, но отказаться от неё было невозможно.

– Что мы будем делать? – спросила она, вырвав эту мысль из моей головы.

– Мы разберёмся. Просто знай. Теперь, когда ты у меня в руках, я тебя не отпущу.

Клео сдвинулась и приподнялась на локте.

– Остин, что здесь происходит?

Я поднял руку, чтобы убрать прядь её волос с глаз.

– Чёрт, ты прекрасна.

Её щеки раскраснелись, а глаза заблестели в свете, проникающем через окно. Её кожа была такой гладкой и кремовой. Я наклонился, чтобы поцеловать веснушку на её ключице.

Она хлопнула меня по плечу.

– Ты собираешься отвечать на мой вопрос?

Я усмехнулся, откинувшись назад. Между её бровями пролегала складка, на лице проступило беспокойство.

– Как ты думаешь, на кухне есть вчерашние маффины? Я бы убил за один прямо сейчас. Или булочку. Или что-нибудь из того, что ты вчера приготовила.

Она моргнула, беспокойство переросло в замешательство.

– Но ты ненавидишь мою еду.

– Я обожаю твою еду.

– Нет, не обожаешь, – она нахмурилась. – Не притворяйся, что она тебе нравится только потому, что ты увидел меня голой.

Я снова рассмеялся, вспоминая все те случаи, когда я проглатывал смешок, когда она была рядом. Клео была одной из самых весёлых и остроумных людей в мире, но, как и её едой, я не позволял себе наслаждаться её юмором.

Сместившись, я сел и прислонился к изголовью кровати, мои ноги вытянулись по всей длине кровати, когда она села, чтобы посмотреть на меня, прихватив с собой простыню.

– Я больше всего люблю твои шоколадные кексы, – сказал я. – Обычные, не те, что с начинкой из арахисового масла. Хотя они тоже потрясающие, но простые шоколадные – мои любимые. Ты подарила Блейку коробку на день рождения, и я никогда ещё так не завидовал.

– Это шутка?

– Нет. Я хочу их на свой день рождения в этом году.

– Правда?

– Правда, – кивнул я. – Это лучшее, что было в моём рту. Кроме тебя, детка.

Улыбка натянула уголок её рта.

– Хорошо.

– Мой следующий фаворит – твои маффины. Любые. Хотя утренний маффин с морковью и изюмом может поспорить за первое место с черничным.

Её глаза смягчились.

– Я никогда не видела, чтобы ты ел утренний маффин.

– Я ел.

– Когда?

Я пожал плечами.

– Всякий раз, когда ты отправляла выпечку с дежурными парнями. Но я не позволял себе есть много из того, что ты печёшь.

– Почему?

– Потому что это слишком многое выдаст. Я беспокоюсь, что, если я покажу, как мне нравится твоя еда, все увидят.

– Что увидят?

– Что я влюблён в тебя.

У неё перехватило дыхание.

– Остин.

– Я люблю тебя, Клео, – от этих слов в моей груди что-то расслабилось. Что-то, что я сдерживал слишком долго. – Я люблю тебя с того дня, когда зашёл в пекарню и увидел тебя, всю в муке и с черничными пальцами.

– Но это было... – она нахмурила лоб. Начало. Я был влюблён в неё с самого начала. – Всё это время?

Я кивнул, поднося руку к её щеке. Притворяться было бесполезно. Теперь мы были вместе, уязвимые и всё такое.

– Мне нужна эта работа с твоим отцом. Моя команда, моя семья, они зависят от меня. Во многих отношениях было проще просто держаться от тебя подальше. Притворяться, что это пройдёт. Но это никогда не проходило. И теперь не нужно притворяться. Я не откажусь от тебя.

– Я тоже от тебя не откажусь.

Клео провела пальцами по моим волосам, опустила их вниз и провела ими по раковине моего уха.

Её прикосновение было электрическим. Мой член зашевелился под простыней, и я потянулся к ней, но она соскочила с кровати прежде, чем я успел прижать её к матрасу, забрав простыню и оставив меня совершенно голым. Одеяло было где-то на полу.

Она взяла с тумбочки свой телефон и начала стучать по экрану. Затем поднесла телефон к уху, повернулась и поняла, что я голый.

Тренировки были регулярной частью моей жизни, и я упорно старался поддерживать своё тело в форме, в основном для работы, но также и потому, что упражнения помогали мне разобраться с дерьмом в голове. То, что Клео это оценила – было приятным бонусом.

Её глаза расширились, когда они скользнули вниз по моему плоскому животу к моему растущему возбуждению.

Я ухмыльнулся.

– Привет, папа.

Моя ухмылка исчезла, и я спрыгнул с кровати, обогнул край и схватил её полотенце с того места, где мы бросили его раньше. Затем я обернул его вокруг своей талии, потому что я никак не мог быть голым в одном номере с Клео, пока она разговаривала с Рэем.

Он сказал что-то на другом конце линии, от чего она закатила глаза.

– Я понимаю, что ты расстроен. Смирись с этим.

Я моргнул, удивлённый резкостью её тона. Я никогда не слышал, чтобы Клео разговаривала с Рэем с таким вызовом.

Рад за неё.

– Я вернусь завтра. Но есть кое-что важное, о чём мне нужно с тобой поговорить, и это не может ждать.

– Клео... – начал я, но она бросила на меня взгляд и подняла палец, так что я замолчал.

Рэй читал лекцию на другом конце линии. Что бы он ни говорил, Клео не слушала.

– Папа, – рявкнула она. – Тише.

Голос Рэя стал громче, его разочарование звучало громко и отчётливо.

Клео оторвала телефон от уха и завершила разговор.

– Гррр. Я просто хотела...

Телефон зазвонил в её руке, и она тут же ответила. Без сомнения, это был Рэй.

– Я снова брошу трубку, если ты не пообещаешь молчать и слушать меня, пока я не закончу.

Наступила долгая пауза, затем плечи Клео расслабились.

– Спасибо. Как я уже говорила, мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Мой желудок сжался.

Меня уволят.

Неважно, что Клео скажет Рэю, это было неизбежно. Я потеряю работу, и мы будем потрясены в «Garrison». Я урежу свою зарплату и возьмусь за любое дело, чтобы у ребят была работа, даже если это будет означать пополнение списка моих клиентов знаменитостями. Я ненавижу их драму и проклятых папарацци, но я не собираюсь топить свою компанию. Возможно, Ченнингу придётся взять несколько кредитов на обучение, но это не конец света.

Я затаил дыхание, ожидая.

Клео повернулась ко мне, прижав телефон к уху, и улыбнулась.

– Я влюблена в Остина.

Её слова поразили меня в самое сердце. Что бы ни случилось, услышать эти слова стоило того. К чёрту работу. Она была всем, что мне действительно было нужно. Я протянул руку и взял её.

Она переплела свои пальцы с моими, и её улыбка стала шире.

– Я люблю его, папа. И уже давно люблю. Я буду с Остином.

До конца её жизни, если мне есть что сказать по этому поводу. Мы ещё не были там. Это были часы, хотя годы в процессе создания. Но скоро. Я ждал достаточно долго. Пришло время полностью погрузиться в её жизнь.

– Я знаю, что это неожиданно, но, пожалуйста... – она отстранила телефон от уха и стиснула зубы. – Он бросил трубку.

Мой телефон на тумбочке зажужжал.

– Это он.

Она вздохнула.

– Да.

Я отпустил её руку, перешёл на другую сторону кровати и ответил на звонок Рэя.

– Как долго ты трахаешь мою дочь?

– Это не твоё дело.

– Это точно моё дело. Я плачу тебе за то, чтобы ты защищал её, а не за то, чтобы...

– Я увольняюсь.

Клео ахнула и прижала руку ко рту.

– Прощай, Рэй, – я завершил разговор и отбросил телефон в сторону.

Твою мать. Всё быстро ухудшалось.

– О Боже, я не должна была ему звонить, – Клео запустила руки в волосы и зашагала рядом с кроватью. – Мне так жаль. Остин, мне так жаль. Мы могли бы держать это в секрете, и он бы не узнал.

– Я не буду держать это в секрете.

– Но...

– Больше никаких секретов, детка.

Её руки упали, и она повернулась ко мне лицом.

– Хорошо.

– У нас всё будет хорошо.

Телефон зазвонил в её руке, и она посмотрела на экран. Она колебалась, долгое мгновение, прежде чем принять вызов.

– Да?

Раздался голос Рэя, когда он начал очередную лекцию. Я не уловил всего, но в основном он ставил под сомнение её жизненный выбор.

Она закрыла глаза, её тело напрягалось с каждой секундой. Пальцы на её свободной руке сжались в кулак.

– Стоп! Просто остановись. Когда ты стал таким человеком? Когда ты перестал меня слышать? Я знаю, что ты любишь меня и хочешь для меня лучшего, но это моё решение. Я люблю Остина. Это не было чем-то, что мы скрывали от тебя годами. Мы не прятались за твоей спиной. Эта поездка в Монтану свела нас вместе, и я не собираюсь извиняться. Я люблю его. И если ты принимешь его увольнение, то можешь принять и моё. Я увольняюсь с позиции твоей дочери.

Я боролся с ухмылкой. Клео любила Рэя, несмотря на их разногласия. Она могла избежать Рождества, но никогда не уволилась бы с позиции его дочери. Угроза была высказана, но мы все знали, что она не продлится долго.

Так же, как я знал, что Рэй вот-вот сдастся.

Он любил Клео больше жизни.

Его ответ был приглушенным, но когда её пальцы разжались, а плечи опустились, я понял, что он её услышал.

– Да, мы можем обсудить это позже, – сказала она. – Но не завтра. Мы вернёмся домой, а потом я пойду в пекарню, чтобы испечь Остину кексы. После этого мы придём на ужин.

Блять, я любил её.

– Хорошо. Пока, папа. Счастливого Рождества, – она закончила разговор, отложила телефон в сторону и пожала плечами. – Никому из нас нельзя увольняться.

Я откинул голову назад и рассмеялся, затем обогнул кровать и заключил её в объятия.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – Клео обхватила меня за талию и прижалась ухом к моему сердцу. – Хочешь, я закажу еду в номер?

– Пока нет, – я схватил простыню, накинутую на её тело, и стянул её, а затем сделал то же самое со своим полотенцем. – Счастливого Рождества, Клео.

Она встала на носочки и улыбнулась мне в губы, проведя рукой по моему бедру.

– Счастливого Рождества, Остин.

Это было то, что мы никогда не забудем.

* * *

– Я думаю, что нам стоит сюда вернуться, – сказала Клео, оглядывая холл гостиницы «Элоиза». Улыбка на её лице не сходила с лица всё утро. Когда мы вместе принимали душ. Когда мы собирали вещи. Когда мы выезжали из номера 410. И сейчас, когда мы ждали автобус отеля, чтобы отвезти нас в аэропорт.

– Мне нравится Куинси, – она прислонила голову к моему плечу. – Может быть, мы могли бы сделать это ежегодным. Мы могли бы приезжать сюда каждое Рождество.

– Каждое третье.

– Каждое второе, – возразила она.

Я бы приезжал сюда каждую зиму и отмораживал себе задницу, если бы она этого хотела.

– Каждое четвёртое.

– Компромисс так не работает.

Я усмехнулся.

– Я буду дарить тебе каждое третье Рождество с летними поездками между ними.

Она протянула руку.

– Согласна.

Я взял её руку и поднёс костяшки пальцев к губам, как раз, когда подъехал автобус. Мы вернёмся в Куинси, в этом я не сомневался.

Я был обязан этому городу, этому отелю, своим будущем.

Я был обязан Куинси за Клео.

ЭПИЛОГ

Клео

Два года спустя…

– Это не то, о чём мы договаривались, Остин.

– А вот и то.

Он держал руки на бёдрах, стоя напротив меня на кухне пекарни.

– А вот и нет.

Я покачала нашего сына на своём бедре и сделала успокаивающий вдох.

– Ты сказал шоколадный.

– Я сказал ванильный.

– Нет, не сказал.

– Я сказал, детка. Я сказал ваниль.

Он взял один из моих шоколадных кексов из коробки и провёл пальцем по глазури. Медленная ухмылка расплылась по его лицу, когда он слизал её.

– Но я возьму их в офис. Ребята съедят их.

– Ты лжёшь...

Я потянулась к тряпке на стойке, готовая бросить её ему в лицо, но Остин оказался быстрее. Он выхватил её прежде, чем я успела её схватить.

Шон ворковал, прежде чем засунуть кулак в рот, покрыв слюной костяшки пальцев.

Я подошла к холодильнику, распахнула дверцу и достала один из его прорезывателей. У него ещё не прорезались зубы, но он любил засовывать в рот всякие предметы, и я предпочитала продезинфицированные игрушки его пухлым пальчикам. Я протянула ему кольцо и вытерла его кулак.

Пока я заботилась о нашем сыне, Остин поглощал кекс, который я испекла специально для его матери.

Она работала в Рождество, и Остин хотел принести ей сегодня что-нибудь сладкое. Сладкое – это то, в чём я блистала, поэтому я пообещала позаботиться об этом, приготовив полдюжины шоколадных кексов, без посыпки и начинки.

Именно это он и попросил, о чём я ясно помнила, потому что это были его любимые кексы. Я должна была догадаться, что он что-то задумал, чтобы получить дополнительные кексы. Мы были так заняты подготовкой к праздникам, что за последние две недели я не принесла домой ни одного из его любимых кексов.

Дверь на кухню открылась, и вошла Бринн.

– Фух. Я только что перевернула табличку и заперла дверь.

– Спасибо, – я улыбнулась ей. – Сегодня было сумасшествие.

Из-за предновогоднего ажиотажа, которого мы ожидали, мы были заняты весь день. Мы почти исчерпали все запасы на витрине, хотя, к счастью, там было много ванильных кексов, которые я могла украсть для мамы Остина. Мой муж хранил шоколадные кексы для себя, потому что он ни за что не поделился бы ими со своей командой. На этой неделе он пробегал две лишних мили каждый день, только чтобы съесть все шесть кексов.

– Не могла бы ты собрать коробку с шестью ванильными кексами до того, как уедешь домой? – спросила я Бринн.

– Без проблем.

Она подошла ближе и пощекотала ногу Шона.

Я могла бы сама уложить кексы, но пока не хотела отпускать Шона. Он был дома с Остином весь день, пока я была на работе, и я соскучилась по нему.

В три месяца Шон уже был миниатюрной версией Остина. У них были одинаковые тёмные волосы и кофейно-коричневые глаза. Нос Шона больше походил на мой, но он был маленьким, и кто знал, как он изменится по мере роста.

– Как он сегодня? – спросил я Остина.

– Хорошо, – он слизал последний кусочек глазури со своего большого пальца, а затем выбросил обёртку от кекса в мусорное ведро. – Мы ничего особенного не делали. Он играл в своей коляске, пока я тренировался. Потом мы вздремнули. Сегодня он какой-то суетливый, и у него насморк. Может быть, он простудился.

– Бедный малыш, – я поцеловала его в макушку. – Давай используем это как предлог, чтобы пораньше уйти с вечеринки.

– Я не против.

Сегодня вечером мы собирались в дом моего отца на его ежегодное празднование Сочельника. Меньше всего мне хотелось наряжаться после работы в пекарне с четырёх, но папа умолял нас приехать.

Мама Остина приедет к нам домой, чтобы провести вечер с Шоном, а завтра у нас было тихое рождественское утро в нашем доме, прежде чем все придут на ужин, чтобы отпраздновать первое Рождество ребёнка.

Единственное, чего я с нетерпением ждала сегодня вечером, – это увидеть Остина в костюме. Он был великолепен в любом одеянии, но в его чёрном костюме я из-за всех стараюсь держать руки при себе, пока мы не вернёмся домой.

То же самое было и в день нашей свадьбы. По дороге из церкви на свадебный приём мы занялись сексом на заднем сиденье нашего лимузина, скрытые от водителя ширмой, потому что я не могла устоять.

Мы поженились в прошлом году, за неделю до Рождества. Церемония была простой и элегантной. Моя мачеха, конечно, хотела устроить экстравагантную вечеринку, но мы обошлись небольшой церемонией и приёмом. Потом мы избежали праздничного безумия, потому что Остин увёз меня в Куинси на медовый месяц. Мы попросили остановиться в том же номере и пять дней подряд заказывали еду в номер, редко покидая кровать.

Он обрюхатил меня в том номере.

Я обогнула стол и подошла к Остину.

Он обнял меня за плечи и притянул к себе.

– Устала?

Я кивнула и хмыкнула, прислонившись к его широкой груди.

– Да. Я действительно не хочу идти на эту вечеринку сегодня. В следующем году давай куда-нибудь уедем.

– Вообще-то...

Он полез в сумку для подгузников, стоящую на столе, порылся в переднем кармане, пока не достал оттуда листок бумаги.

Чек.

За номер в гостинице «Элоиза».

– Что это?

– Твой подарок на Рождество. Мы уезжаем на следующий день после Рождества в Куинси.

– Правда?

Он кивнул.

– Твой папа предложил самолёт. Моей маме всё равно нужно работать, поэтому мы решили отпраздновать, когда вернёмся домой. Ченнинг проведёт неделю у своей девушки. Так что мы сбежим.

Звучало идеально.

В последнее время мы были так заняты работой и жизнью, что перерыв, только для нас троих, давно назревал.

Остин всё-таки бросил работать на моего отца. Это стало конфликтом интересов, и он решил, что лучше держать свой бизнес отдельно от моей семьи. Конечно, папа был совершенно не согласен, но, учитывая тот факт, что я жила с личным телохранителем, он в конце концов понял, что это был правильный шаг.

Замена папиного дохода, в конце концов, не стала для Остина проблемой. Благодаря нескольким положительным рекомендациям моего отца, компания «Garrison» приняла несколько крупных клиентов и была готова провести самый успешный год. За последние два года команда Остина удвоилась, и он старался расширяться, чтобы удовлетворить растущий список клиентов. За последние двадцать четыре месяца он проработал много часов, но мы наконец-то вошли в привычный ритм. Наконец-то мы смогли взять этот отпуск.

Бринн просунула голову в дверь.

– Ты сказал ей?

– Ага, – Остин усмехнулся.

– Хорошо, – она вошла с коробкой ванильных кексов. – Я чуть не проболталась сегодня. Дважды. Я не умею хранить секреты.

– Ты знала?

Она кивнула.

– Тебе нужен отпуск. Я позабочусь об этом месте.

– Спасибо, – я наклонила голову к Остину. – И тебе спасибо.

Он прильнул своими губами к моим.

– Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Шон бросил свой прорезыватель на пол и взял в кулак клок моих волос.

– Что ты думаешь, приятель? – Остин разжал его пальцы. – Готов ехать в Монтану?

Наш сын издал громкое воркование, прежде чем открыть рот как можно шире и вставить кулак.

Остин поцеловал его волосы, затем сделал то же самое с моими, прежде чем отпустить нас. Мы загрузили сумку с подгузниками и закрыли двери пекарни.

Затем мы отправились домой, чтобы собрать вещи для ещё одного Рождества в Куинси.

Notes

[

←1

]

Hallmark Channel – американский кабельный канал платного телевидения.

[

←2

]

Крокембу́ш – французский десерт, представляющий собой высокий конус из профитролей с начинкой, скреплённых карамелью или специальным сладким соусом, и украшенный карамельными нитями, засахаренным миндалём, фруктами, засахаренными цветами.

[

←3

]

Энчилада – традиционное блюдо мексиканской кухни. Энчилада представляет собой тонкую тортилью из кукурузной муки, в которую завёрнута начинка. Начинка чаще всего мясная, но может состоять и из яиц или овощей.