Текст книги "При дворе Николая II. Воспоминания наставника цесаревича Алексея. 1905-1918"

Автор книги: Пьер Жильяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 9
ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ В ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ. ПОЕЗДКА В МОСКВУ (август 1914 г.)

В тот момент, когда в кабинете министра иностранных дел в Петербурге разыгрывалась эта историческая сцена, царь, царица и их дочери присутствовали на вечерней службе в маленькой церкви в Александрии. За несколько часов до этого я видел царя и был потрясен его изможденным видом. Мешки под глазами, которые всегда появлялись, когда он уставал, стали еще заметнее. Теперь он страстно молил Бога отвести войну, которая, по его мнению, была близка, но не неизбежна.

В этой искренней и простой вере проявлялась вся его натура. Рядом с ним была царица с тем же выражением страдания на лице, которое я так часто видел, когда она сидела у изголовья сына. В ту ночь она тоже горячо молилась, как будто могла этим «прогнать» дурной сон…

Когда служба окончилась, их величества и великие княжны вернулись в Александрию. Было почти восемь вечера. Перед тем как идти обедать, царь прошел в свой кабинет, чтобы прочитать сообщения, принесенные во время его отсутствия. Именно тогда он узнал об объявлении войны Германией. Он коротко поговорил со своим министром по телефону и попросил его как можно скорее приехать в Александрию.

Тем временем в столовой его ждали царица и великие княжны. Ее величество, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, попросила Татьяну Николаевну позвать отца, и в тот же момент он вошел. Он был бледен и сразу же сообщил им об объявлении войны. Несмотря на все усилия, голос выдавал его волнение. Услышав ужасное известие, царица заплакала, а за нею – и дочери.[27]27
  Я узнал об этом от Ольги Николаевны, которая на следующее утро подробно описала мне эту сцену.


[Закрыть]

В девять часов в Александрию прибыл Сазонов. Они долго беседовали с царем наедине, затем царь принял сэра Джорджа Бьюкенена, посла Великобритании.

Я снова увидел царя только на следующий день, когда он после обеда зашел поцеловать цесаревича[28]28
  Алексей Николаевич не вполне оправился от последствий недавнего инцидента, когда снова ухудшил свое состояние, поведя себя очень неразумно. Из-за этого он не смог поехать с родителями в Санкт-Петербург, что было для них настоящим ударом.


[Закрыть] перед тем, как ехать в Зимний дворец на торжественную ассамблею, на которой он по традиции должен был выступить с обращением к своему народу, в котором говорилось, что Россия объявляет войну Германии. Он выглядел еще хуже, чем накануне, глаза его лихорадочно блестели. Он сказал мне, что только что узнал, что германские войска вошли в Люксембург и атаковали французскую таможню еще до объявления войны Франции.

Здесь я хотел бы привести выдержки из моего дневника. Эти записи я сделал в те дни.

«Понедельник, 3 августа. Сегодня утром царь пришел в комнату Алексея Николаевича. Он не похож на себя. Вчерашнее мероприятие переросло в мощную манифестацию. Когда он появился на балконе Зимнего дворца, люди, собравшиеся на площади, упали на колени и запели гимн Российской империи. Энтузиазм людей показал царю, что это будет, без сомнения, война всего русского народа.

Я знаю, что вчера в Зимнем дворце царь принес торжественную клятву не заключать мир, пока хоть один вражеский солдат будет оставаться на русской земле. Принеся эту клятву перед всем миром, Николай II подчеркнул характер этой войны. Это война до конца; на карту поставлено само существование России.

Сегодня царица долго беседовала со мной. Она пылала негодованием после того, как узнала, что по приказу Вильгельма II вдовствующая императрица не смогла продолжить свою поездку в Санкт-Петербург и была вынуждена отправиться из Берлина в Копенгаген.

– Можно ли представить себе, что монарх арестовывает императрицу? Как он мог опуститься до этого?! Он до неузнаваемости изменился с тех пор, как к власти пришла партия милитаристов, ненавидящих Россию. Но я уверена, что его против воли заставили начать войну. Его втянул в эту авантюру кронпринц, который открыто возглавил пангерманских милитаристов и, судя по всему, не одобряет политику, проводимую отцом. Это он заставил отца пойти на такой шаг.

Я никогда не любила Вильгельма – он неискренен. Он тщеславен и всегда изображает из себя комедианта. Он упрекал меня за то, что я ничего не делаю для мании, и делал все возможное, чтобы вбить клин между Россией и Францией, хотя я никогда не считала, что это идет России на пользу. Он никогда не простит мне этой войны.[29]29
  не могу сказать, что царица как-то по-особому относились к Франции, стране, с которой у нее не было ни кровных уз, ни общности темперамента. Она не понимала французский менталитет и слишком серьезно воспринимала литературные эскапады наших «имморалистов». С другой стороны, она искренне восхищалась великой поэзией XIX века.


[Закрыть]

Вы знаете, что государь позавчера вечером получил от него телеграмму? Ее доставили за несколько часов до объявления войны. В этой телеграмме требовали незамедлительного ответа, который только и мог предотвратить страшное несчастье. Он опять пытался таким образом обмануть государя, если только телеграмму не задержали в Берлине те, кто желал этой войны.

Вторник, 4 августа. Германия объявила войну Франции. Я также слышал, что в Швейцарии тоже объявлена мобилизация. Был в консульстве и получил предписание о моем отъезде.

Среда, 5 августа. Повстречался с царем в парке. Не скрывая удовольствия, он сказал мне, что в результате нарушения нейтралитета Бельгией Англия вступила в союз со странами, противостоящими Германии и Австро-Венгрии. Нейтралитет же Италии кажется прочным.

Мы уже выиграли одно дипломатическое сражение. За этим последует и победа на поле боя, и благодаря помощи Англии победа придет раньше, чем мы думаем. Германии противостоит вся Европа, за исключением Австрии. Наглость и деспотизм германских правителей стали непереносимы даже для их союзников. Возьмите, к примеру, итальянцев.

Сегодня вечером у меня был еще один долгий разговор с царицей, которая и слышать не хотела о моем отъезде в Швейцарию.

– Это смешно! Да вы и не доберетесь туда. Сообщение между странами прервано.

Я сказал, что достигнута договоренность между французским посольством и швейцарским представительством и что мы должны ехать все вместе через Дарданеллы.

– Проблема в том, что если у вас и есть шанс (очень маленький!) попасть домой, то вот вернуться сюда у вас уже не будет никакой возможности до самого конца войны. А раз Швейцария не будет воевать, то вы будете просто, ничего не делая, сидеть дома.

В этот момент доктор Деревенько вошел в комнату. В руке у него был листок бумаги с сообщением о том, что Германия нарушила нейтралитет Швейцарии.

– Опять! Они, должно быть, сошли с ума! – вскричала царица. – Они совсем голову потеряли!

Поняв, что теперь не сможет меня удержать, она оставила свои попытки уговорить меня и мягко заговорила о родственниках, которые не получат от меня известий еще довольно долго.

– Я сама ничего не знаю о своем брате, – добавила она. – Где он? В Бельгии или на границе Франции? Я даже и подумать боюсь о том, что с ним и где он. Император Вильгельм может отомстить мне, послав его на русский фронт. Он вполне способен на такой чудовищный поступок! Что за ужасная война! Сколько зла и страданий она принесет… Что станет с Германией? Какое унижение и какое падение уготованы для нее? И все это за грехи Гогенцоллернов – их идиотскую гордость и непомерное честолюбие. Что случилось с Германией моего детства? У меня сохранились такие счастливые и поэтические воспоминания о детстве, проведенном в Дармштадте, и друзьях, которые там были у меня. Однако, когда я позже приезжала туда, Германия казалась мне совершенно другой страной, – страной, которую я никогда не знала… Я не находила общих мыслей и чувств практически ни с кем, за исключением друзей моих давно ушедших дней. Пруссия уничтожила Германию. Немцы были обмануты. В их сознание стали вживляться ростки ненависти и мщения, что совершенно несвойственно их природе. Борьба будет ужасной, и человечеству предстоит пройти через невиданные страдания…

Вторник, 6 августа. Сегодня утром я ездил в город. Нарушение нейтралитета Швейцарии пока официально не подтверждено и считается маловероятным. Через Дарданеллы проехать невозможно, поэтому наш отъезд откладывается, и мы пока не знаем, когда это произойдет. Неопределенность нервирует и мучает меня.

Воскресенье, 9 августа. Царь сегодня еще раз беседовал со мной. Разговор был долгим. Как и раньше, он говорил с той откровенностью и доверительностью, которую можно объяснить чрезвычайными обстоятельствами, в которых мы оказались. Раньше ни царь, ни его жена не обсуждали со мной политические вопросы, но из ряда вон выходящие события последних дней и тот факт, что я непосредственно связан со всеми их тревогами и бедами, что я стал близким им человеком, привели к тому, что на некоторое время условности этикета и придворной жизни перестали для нас существовать.

Сначала царь рассказал мне о торжественном заседании Думы, которое состоялось накануне. Он поделился со мной тем, насколько его порадовал решительный и полный достоинства подход депутатов к сложившейся ситуации и их искренний патриотизм.

– Депутаты вели себя самым достойным образом. Дума выразила настрой всей страны, ведь вся Россия болезненно переживает оскорбления, нанесенные Германией… Теперь я с уверенностью смотрю в будущее. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы не допустить эту войну, и я готов пойти на любые уступки, не роняя при этом достоинства и чести страны. Вы не можете себе представить, как я рад, что с неопределенностью покончено. Я никогда не переживал более тяжелых дней, чем те, которые предшествовали началу войны. Я уверен, что сейчас в России начнется настоящий подъем, как в великие дни 1812 года.

Среда, 12 августа. День рождения Алексея Николаевича. Сегодня ему исполнилось десять лет.

Пятница, 14 августа. Великий князь Николай Николаевич,[30]30
  Он был внуком Николая I. Сразу после объявления войны он был назначен главнокомандующим русской армии.


[Закрыть] главнокомандующий русской армии, отбыл на фронт. Перед отъездом из Петергофа он приехал в Александрию, чтобы передать царю первый трофей этой войны: автоматическое ружье, захваченное у немцев во время одной из стычек, которыми ознаменовалось начало военных действий на Восточно-Прусском фронте.

Суббота, 15 августа. Вчера вечером сказали, что мне официально разрешено не возвращаться в Швейцарию. Мне сказали, что это результат действий, предпринятых в Берне господином Сазоновым по просьбе ее величества. В любом случае я сомневаюсь, что находящиеся здесь швейцарцы смогут покинуть страну.

Императорская семья отправится 17 августа в Москву, где царь, согласно древнему обычаю, испросит у Бога благословения для себя и своего народа в этот трагический момент.

Понедельник, 17 августа. Прибытие их величеств в Москву было одним из самых впечатляющих и трогательных событий, которые я когда-либо видел.

После торжественной встречи на вокзале царский кортеж двинулся к Кремлю. На площадях и улицах города собрались толпы людей, люди забирались на крыши магазинов и ветви деревьев. Они забирались в витрины магазинов, собирались на балконах и высовывались из окон домов. Нескончаемый перезвон несся над Москвой, и одновременно тысячи людей запели русский гимн, мощный и прекрасный, исполненный истинной веры и самого глубокого и чистого чувства:

 
Боже, царя храни!
Сильный, Державный,
Царствуй во славу,
Во славу нам.
 

Стоя у церковных дверей, через которые можно было видеть трепещущее пламя горящих перед образами свечей, облаченные в праздничные одежды священники с распятиями в руках благословляли проезжающего мимо царя. Вот гимн смолк и зазвучал снова, взмывая к небу, словно молитва:

 
Боже, царя храни!
 

Процессия подъехала к Иверским воротам.[31]31
  Это ворота, через которые цари всегда въезжали в Кремль, прибывая в Москву. Они ведут из города прямо на Красную площадь, которая расположена у восточной стены Кремля.


[Закрыть] Царь вышел из экипажа и по традиции вошел в часовню, чтобы поцеловать чудотворную икону Иверской Божьей Матери. Он вышел, сделал несколько шагов и затем остановился, возвышаясь над многочисленной толпой. Его лицо было суровым и сдержанным. Он стоял, не двигаясь и прислушиваясь к голосу своих подданных. Казалось, он и его народ были единым целым. Он снова мог слышать биение сердца России…

Затем он повернулся лицом к часовне, перекрестился, надел фуражку и медленно пошел к экипажу, который исчез за старыми воротами и направился к Кремлю.

Сегодня Алексей Николаевич опять жалуется на боли в ноге. Сможет ли он завтра ходить, или его придется нести, когда их величества направятся в собор? Царь и царица в отчаянии. Мальчик уже не смог присутствовать на церемонии в Зимнем дворце. Так всегда случается, когда ему надо появиться на публике. Можно быть заранее уверенным, что что-нибудь помешает ему. Кажется, его преследует злой рок.

Вторник, 18 августа. Когда Алексей Николаевич утром обнаружил, что не может ходить, он впал в отчаяние. Состояние его было ужасным. Их величества все же решили, что он будет присутствовать на церемонии. Его понесет на руках один из казаков царя. Это было огромным разочарованием для родителей, которые никак не хотят, чтобы среди их подданных распространился слух о том, что наследник престола нездоров.

В 11 часов, когда царь появился на верхней ступени Красного крыльца, огромная толпа, собравшаяся на площади, устроила ему грандиозный прием. Он медленно спустился по лестнице с царицей под руку и во главе длинной процессии медленно прошел по мосткам, соединяющим дворец с Успенским собором, и под крики ликующей толпы вошел в церковь. Митрополиты Киевский, Петербургский и Московский, а также другие представители высшего духовенства присутствовали на церемонии. Когда служба закончилась, члены императорской семьи по очереди подошли к священным реликвиям и поцеловали их. Затем они преклонили колени перед могилами патриархов. После этого отправились в Чудов монастырь, чтобы поклониться могиле святого Алексея.

Их величества давно вернулись во дворец, а люди все приходили и приходили на площадь в надежде увидеть их снова. Даже несколько часов спустя там можно было видеть сотни людей.

Четверг, 20 августа. Воодушевление народа растет день ото дня. Кажется, что жители Москвы так горды от того, что с ними – их царь, что хотят как можно дольше удержать его проявлениями своей горячей любви. Демонстрации становятся все более спонтанными, шумными и выразительными.

Каждое утро мы с Алексеем выезжаем на машине на прогулку. Как правило, мы едем на Воробьевы горы, откуда открывается потрясающий вид на долину реки Москвы и на город царей. Именно отсюда Наполеон смотрел на Москву, перед тем как войти в город. Вид действительно восхитительный. Внизу, у подножия холма, расположен Новодевичий монастырь, со своей укрепленной стеной и шестнадцатью мощными башнями. Чуть далее виден священный город с его 450 церквями, дворцами, парками, монастырями, золочеными куполами и бесчисленными крышами самых причудливых цветов и форм.

Когда утром мы возвращались с нашей обычной прогулки, толпа была столь плотной, что шофер был вынужден остановиться в одном из узких переулков Якиманки. В основном толпа состояла из простонародья и крестьян, которые приехали в город за покупками или в надежде увидеть царя. Не успели мы остановиться, как толпа взревела в одном порыве: „Наследник!.. Наследник!..“ Толпа надвинулась на нас, окружила со всех сторон, и мы, можно сказать, оказались пленниками этих мужиков, рабочих, приказчиков и мелких купцов, которые толкались, кричали, отчаянно жестикулировали и вообще вели себя как одержимые, пытаясь получше разглядеть цесаревича. Постепенно некоторые женщины и дети осмелели, влезли на подножку машины и стали просовывать руки внутрь. Когда кому-то из них удавалось дотянуться до мальчика, они торжествующе кричали: „Я дотронулся до него… Я дотронулся до наследника!..“

Алексей Николаевич, напуганный этим проявлением слепого обожания, сидел в глубине машины. Он был бледен и несколько озадачен этой неожиданной встречей со своими будущими подданными. Их любовь к нему начинала принимать экстравагантные формы, которые были ему в диковину. Он немного успокоился, когда увидел добрые улыбки окружавших его людей, но все равно его смущало то, что он неожиданно для себя оказался в центре внимания и не знал, что делать и говорить.

Я уже лихорадочно думал (не без доли тревоги), чем все это может закончиться. Дело в том, что поскольку ни время, ни маршрут поездки нельзя было знать заранее, то полиция ничем не могла нам помочь. Я начал опасаться, что мы можем столкнуться с каким-нибудь неприятным инцидентом.

К моему глубокому облегчению, откуда-то появились двое городовых – они были огромного роста, свистели в свои свистки и что-то кричали. Толпа сразу же успокоилась – это была беспрекословная и не задающая лишних вопросов покорность русского мужика. Толпа отхлынула и выпустила нас из своего кольца. Затем я велел Деревенко, который следовал в другой машине, ехать вперед, и так нам удалось вырваться на простор.

Пятница, 21 августа. Перед возвращением в Царское Село их величества решили посетить Свято-Троицкий монастырь, наиболее известную святыню России после всемирно знаменитой Киево-Печерской лавры. Поезд довез нас до небольшой станции Сергиево, оттуда мы добрались до монастыря на машине. Этот монастырь, раскинувшийся на вершине холма, можно было бы принять за укрепленную крепость, если бы белые башни и золоченые купола не указывали на его истинное предназначение. За свою долгую историю этот оплот православной церкви не раз подвергался нападениям врагов, самым знаменитым из которых была шестимесячная осада монастыря тридцатитысячной польской армией в начале XVII века.

Подобно Москве и городам Верхней Волги, этот монастырь является местом, где прошлое соседствует с настоящим. Он вызывает к жизни образы русских бояр, великих князей московских, а также первых царей и словно рисует картины исторической эволюции русского народа.

Императорская семья присутствовала на богослужении, а затем преклонила колени перед мощами святого Сергия, основателя этого монастыря. Затем архимандрит передал царю икону, написанную на фрагменте гроба одного из самых почитаемых в России святых. В старину этот образ всегда сопровождал царей в военных кампаниях. По приказу царя икону отправляют в Генштаб и помещают в полевую часовню главнокомандующего.

Царь, царица и их дети посетили маленькую церковь Святого Никона, а затем провели несколько минут в древней резиденции русских патриархов. Поскольку времени у нас было мало, мы решили отказаться от посещения скита, который находится недалеко от монастыря. В соответствии с традицией, которой все еще следуют в России, некоторые отшельники строят себе скиты в подземных клетушках с укрепленными стенами. Они живут в молитвах и соблюдают строгий пост до самого конца жизни в полной изоляции от всего мира. Щель, сквозь которую им передают пищу, – это единственный способ их общения с внешним миром.

Императорская семья попрощалась с архимандритом и покинула монастырь в сопровождении толпы монахов, которые окружили машины».

Глава 10
ПЕРВЫЕ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ ВОЙНЫ

22 августа мы вернулись в Царское Село, где царь должен был провести некоторое время перед отъездом в Генеральный штаб. Дела первостепенной важности требовали его присутствия поблизости от столицы.

Несмотря на то что на его плечах лежал непомерный груз ответственности, царь никогда не демонстрировал такой твердости характера, решительности и сознательной энергии, как в этот начальный период войны. Никогда его личное влияние на ход событий не было таким заметным. Казалось, он посвятил всего себя единственной задаче – привести Россию к победе в войне. Мы чувствовали, что его вдохновляют некая внутренняя сила и отчаянная решимость победить врага, и его воодушевление передавалось всем, с кем он общался.

По натуре царь был застенчивым и сдержанным человеком. Он принадлежал к категории людей, которые все время сомневаются, потому что слишком робки, и которые не могут навязывать другим свои решения, потому что слишком мягки и чувствительны. Он не верил в себя и считал себя неудачником. К сожалению, его жизнь доказала, что он в общем-то не так уж и ошибался. Отсюда его сомнения и колебания. Но на этот раз, казалось, он в корне изменился. Что придавало ему уверенности?

Во-первых, царь считал, что его дело – правое и святое. События конца июля позволили ему разглядеть лицемерие Германии, жертвой которого он чуть не пал. К тому же он чувствовал небывалое единение со своим народом. Поездка в Москву показала ему, как популярна эта война в народе и как народ высоко оценивает его твердую и исполненную достоинства позицию, укрепившую престиж страны в глазах всего мира. Энтузиазм масс никогда не проявлялся столь ярко и очевидно. Он чувствовал, что за ним стоит вся страна, и надеялся, что политическая напряженность, которая исчезла перед лицом общей опасности, не проявится с новой силой до окончания войны.

Поражение при Зольдау в Восточной Пруссии произошло через несколько дней после его прибытия в Москву, но не поколебало его уверенности. Он знал, что причиной этого ужасного поражения было то, что войска не были полностью подтянуты к месту сражения, а армия генерала Самсонова была вынуждена слишком быстро выдвигаться на территорию Германии, чтобы оттянуть на себя часть войск противника и тем самым облегчить положение русских войск на Западном фронте. Неделю спустя равновесие было восстановлено: русские войска одержали победу при Марне. Было неправильным осуждать или принижать значение жертвы, которая спасла Францию и в конечном итоге – Россию. Действительно, тот же результат мог бы быть достигнут меньшей кровью, и никто не снимает вину с высшего командования русской армии, но это был один из тех несчастных случаев, которые всегда случаются в начале военной компании.

Таким образом, царь сохранил свою уверенность и энергию. В самом начале войны, несмотря на возражения многих влиятельных лиц, он ввел сухой закон. Этот шаг означал резкое сокращение притока денег в казну государства, и это – в то время, когда деньги были нужны, как никогда. Но его вера была сильнее, чем все возражения. Он также лично высказался за смещение непопулярных в народе министров и замену их на людей, пользовавшихся доверием Думы. Таким образом, он стремился подчеркнуть свое желание наладить более тесное сотрудничество с представителями народа.

3 октября царь отправился в Генштаб, где провел три дня. Затем, после краткого визита в войска, в районе Бреста и Ковно, он вернулся в Царское Село.

С тех пор он периодически ездил на фронт и во внутренние районы страны, инспектируя большие участки фронта, станции и военные госпитали, заводы, то есть фактически все, что играло хоть какую-то роль в этой войне.

Царица с самого начала посвятила себя заботе о раненых и решила, что великие княжны Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна должны помогать ей в этом деле. Все трое прошли курсы подготовки медицинских сестер и ежедневно по нескольку часов в день ухаживали за ранеными, которых направляли в Царское Село. Ее величество (иногда вместе с царем, а иногда только с двумя дочерьми) несколько раз посещала отделения Красного Креста в небольших городах Западной и Центральной России. По ее предложению были организованы военно-полевые госпитали, а также медицинские поезда, специально приспособленные для того, чтобы эвакуировать раненых в тыл. До появления этих поездов эвакуация раненых происходила очень медленно. Ее примеру последовали очень многие: никогда раньше частная инициатива не проявлялась с таким размахом.

Наконец в Москве был созван Земский собор, который должен был решить проблему аккумулирования всех ресурсов страны для отпора врагу.[32]32
  В 39 административных единицах России исполнительным органам оказывали существенную помощь местные собрания (земства), которые защищали экономические интересы правительства, занимались строительством школ, больниц и т. д. Существовали также районные земства внутри этих же самых административных единиц.


[Закрыть] Под влиянием энергичных, не имевших личной заинтересованности участников собора он превратился в мощный инструмент, распоряжавшийся огромными ресурсами и имевший возможность оказать правительству неоценимую помощь.

По размаху и патриотическому подъему это движение не имеет себе равных в русской истории. Война превратилась в настоящую Отечественную войну.

Сентябрь был отмечен попеременными победами и поражениями на фронте. В Восточной Пруссии за поражением под Танненбергом последовало еще одно поражение на Мазурских полях, где германские войска еще раз продемонстрировали свое превосходство. С другой стороны, в Галиции русские войска взяли Лемберг и продолжили наступление, нанеся ощутимые потери австрийской армии, которая откатилась к Карпатам. В октябре немцы пытались взять Варшаву, но их яростные атаки разбились о великолепную оборону русских. Потери с обеих сторон были очень тяжелыми.

В декабре царь посетил Кавказ, где действовала Южная армия. Он очень хотел хоть немного времени провести с войсками, которые в самых сложных условиях сражались против турецких дивизий, сконцентрировавшихся на армянской границе. По возвращении он в Москве присоединился к царице. Детей также привезли туда. Царь посетил военные училища, а также вместе с ее величеством и детьми несколько раз объехал госпитали и лечебные учреждения города.

За пять дней, которые мы провели в Москве, я увидел, что энтузиазм людей был столь же велик, как и в августе, и все глубоко сожалели, что их величества покинули древнюю столицу Московии: царь отправился в штаб-квартиру Генерального штаба, а остальные члены его семьи – в Царское Село.

После новогодних праздников царь возобновил регулярные поездки на фронт. Армия готовилась к крупному наступлению, которое должно было начаться в марте.

Всю зиму здоровье цесаревича было вполне удовлетворительным, и занятия с ним были регулярными. В начале весны ее величество проинформировала меня, что они с мужем решили, что ввиду сложившихся обстоятельств на некоторое время следует ликвидировать должность воспитателя. Вопреки моим ожиданиям, на мои плечи возложили ответственность за здоровье и воспитание цесаревича. К тому же я должен был изыскать возможности для пополнения пробелов в его образовании. Я полагал, что мне абсолютно необходимо отдалить его от обычного окружения, хотя бы на несколько часов в день, и попытаться наладить его контакты с внешним миром. Я попросил и получил из Генштаба карту страны и планировал совершить несколько поездок на автомобиле, которые позволили бы нам познакомиться с районом, расположенным в радиусе 20 километров от Царского Села. Мы выезжали сразу после обеда и часто останавливались в деревнях, чтобы понаблюдать за работой крестьян. Алексей Николаевич любил задавать разные вопросы, и они отвечали ему с добродушной простотой и откровенностью русского мужика. При этом они не имели ни малейшего представления о том, с кем разговаривают.

Мальчика очень интересовали и привлекали железнодорожные линии, пересекавшие пригороды Санкт-Петербурга. Он живо интересовался деятельностью маленьких железнодорожных станций, мимо которых мы проезжали, и работой бригад, ремонтировавших пути и мосты.

Дворцовая полиция была встревожена нашими поездками, во время которых мы выезжали за пределы охраняемой зоны, особенно когда они заранее не знали о нашем маршруте. Меня попросили соблюдать существующие правила, но я пренебрег ими, и поездки продолжались. Затем полиция несколько изменила свою тактику, и когда бы мы ни выезжали из парка, всегда видели следующую за нами машину. Алексею Николаевичу доставляло несказанное удовольствие сбивать их со следа, и иногда нам это даже удавалось.

Однако самым важным для себя я считал поиск друзей наследнику престола. Эта проблема была, пожалуй, самой трудной. К счастью, обстоятельства сложились таким образом, что в какой-то степени мне удалось решить эту задачу. У доктора Деревенько был сын примерно одного возраста с Алексеем Николаевичем. Мальчики познакомились и очень скоро стали лучшими друзьями. Ни одно воскресенье, ни один выходной или праздник не проходили без того, чтобы они не встретились. В конечном итоге они стали видеться каждый день, и Алексей Николаевич даже получил разрешение ходить в дом доктора Деревенько, который жил в небольшой усадьбе поблизости от дворца. Он там проводил всю вторую половину дня со своим новым другом в скромной обстановке буржуазной семьи. Это нововведение подверглось жесткой критике, однако их величества предпочли не вмешиваться. Они были столь просты и неприхотливы в своей частной жизни, что не могли не поощрять таких же принципов у своих детей.

Тем не менее война уже внесла весьма существенные изменения в нашу жизнь во дворце. Она всегда была весьма аскетичной, а сейчас эта аскетичность чуть ли не удвоилась. Царь часто отсутствовал. Царица и две старшие дочери почти всегда ходили в форме сестер милосердия и делили время между посещениями госпиталей и многочисленными обязанностями, вытекающими из их заботы о раненых. Когда началась война, царица была очень утомлена. Не думая о последствиях, она посвятила всю себя этой работе со всем пылом и энтузиазмом, которые привносила во все, что делала. Казалось, она черпала силы в выполнении той благородной задачи, которую взяла на себя. Она как будто обнаружила, что эта работа удовлетворяла ее стремление к самоотдаче, и это помогло ей хотя бы на время забыть о беспокойстве и дурных предчувствиях, связанных с болезнью Алексея Николаевича.

Еще одним результатом начала войны (столь же желаемым, сколь и неожиданным) было возвращение Распутина. В конце сентября он вернулся из Сибири, полностью оправившись от своих ужасных ран. Однако все указывало на то, что после возвращения он находился в некотором забвении. В любом случае его визиты становились все более редкими. Действительно, Алексею Николаевичу той зимой было настолько лучше, что не было нужды обращаться к Распутину за помощью.

Но при этом его власть оставалась огромной. У меня появилось доказательство этого некоторое время спустя, когда Вырубова едва не погибла в железнодорожной катастрофе. Она была при смерти, когда ее вытащили из-под обломков разрушенного вагона и привезли в Царское Село. В ужасе царица поспешила к постели женщины, которая была чуть не единственным ее другом. Там же оказался Распутин, за которым спешно послали. В этой катастрофе царица увидела еще одно доказательство злого рока, который преследовал всех, кого она любила. Когда она встревоженно спросила Распутина, будет ли Вырубова жить, тот ответил: «Бог вернет ее вам, если она нужна вам и стране. Если же ее влияние дурно, то Он заберет ее к себе. Я не претендую на то, чтобы знать Его волю».

Следует признать, что это было очень умно с его стороны. Если бы Вырубова выздоровела, то он заслужил бы ее вечную благодарность, поскольку выздоровление означало бы благородство ее помыслов и влияния на царицу. Если бы она умерла, то ее величество увидела бы в ее смерти доказательство неисповедимости путей Господних, и быстрее утешилась бы.[33]33
  Вырубова выжила, но ее выздоровление было долгим и тяжелым, и она навсегда осталась инвалидом.


[Закрыть]

Вмешательство Распутина помогло ему восстановить свое влияние, но торжество было недолгим. Ощущалось, что что-то изменилось и он уже не играет такой важной роли, как раньше. Я был рад заметить это, особенно после того, как поговорил о «старце» с послом Швейцарии в Петрограде.[34]34
  Указом от 31 августа 1914 года Петербург был переименован в Петроград.


[Закрыть] Информация, которую он мне дал, не оставляла сомнений в реальном характере Распутина. Как я и подозревал, он был мистиком, обладавшим некими возможностями воздействия на психику людей. Он был человеком неуравновешенным, который по очереди удовлетворял свои земные желания и реализовывал некие видения и был в состоянии сменять ночи оргий на недели религиозного экстаза. Однако до этого разговора я не представлял себе, какое значение придавалось влиянию Распутина на политику не только в российских кругах, но и в зарубежных представительствах в Петрограде. Это влияние во многом преувеличивалось, но сам факт того, что оно могло существовать, был вызовом общественному мнению. Присутствие этого человека при дворе казалось непонятным и отвратительным всем тем, кто знал о его оргиях. Я хорошо понимал, что все это наносило ущерб престижу их величеств и давало их врагам оружие, которое рано или поздно могло быть использовано против них.