Текст книги "Бисер перед свиньями"

Автор книги: Пьер Синьяк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Субботы были посвящены посещениям Ирен, снова переведенной в Хагенау за хорошее поведение. (Надзирательница прониклась к ней симпатией и похлопотала перед тюремной администрацией, чтоб ее протеже вернули на прежнее место). Каждый раз, когда он видел Ирен в серой тюремной одежде, толстых чулках и грубых башмаках, с короткой, строгой стрижкой, открывающей затылок и уши – он понимал, какими крепкими узами связан с ней, она, наверное, околдовала его, загипнотизировала, это точно! И, как это всегда бывает при большой любви, он не смог бы точно сказать, почему так любил ее. Во время каждого короткого свидания Ромуальд долго говорил с ней о жемчужинах.

Положение осложнилось в тот день, когда, желая выгнать сов из северной башни, Ромуальд упал с лестницы, разбился и сломал ногу.

Тибо отвез его к себе.

x x x

Ромуальд был убит: он не мог ни встать ни сесть, а жемчужины портились на глазах.

Он лежал на кровати в маленькой комнате, смежной с лабораторией, вытянув ногу в гипсе, с тремя подушками под спиной. После долгих и мучительных колебаний, он посвятил своего кузена в тайну ожерелья и необходимости специальных морских ванн. Тот смотрел на него очень внимательно, нахмурив брови, растерянный и опечаленный.

– Это вопрос жизни или смерти, Тибо. Тебе надо обязательно поехать к морю...

– Мне, к морю?

– Да. Хоть раз в неделю. Это недостаточно, я знаю. Им нужны ванны по часу, раз в день. Но это лучше, чем ничего.

– Мне надо ехать на берег моря, окунуть жемчужины в морскую воду... Да?

– Да. Тибо. Я не могу тебя просить отвезти меня туда.

– Туда? Куда "туда".

– Ну, на берег моря.

– Да, да... Я обещаю тебе это, Ромуальд. Отдохни немного. Постарайся заснуть.

...Я постараюсь, мой бедный Тибо, я постараюсь... Боже, что за жизнь! – застонал Ромуальд, прижимая сумочку с жемчужинами к животу.

Тибо Рустагиль прошел незаметно в свою контору, снял телефонную трубку, открыл справочник на букву "П" и нашел номер психиатрической больницы в Сен-Или, главного врача, которой он немного знал.

x x x

Воспользовавшись простынями, шелковой лестницей, ключами и тому подобным, при помощи одного сумасшедшего, который считал себя Наполеоном, и сторожа, называвшего себя Жозефиной, Ромуальду удалось бежать из больницы для душевнобольных в Сен-Или темной, безлунной ночью.

В руке он держал чемоданчик, где лежали предметы туалета и ожерелье, которое санитары, милые и предупредительные оставили ему, чтоб он не скучал в своем обитом мягком боксе, а в кармане был бумажник с несколькими банкнотами их ему дал один сумасшедший, бывший фальшивомонетчик. Последний из Мюзарденов сел на первый же поезд на вокзале в Доле и отправился на побережье Нормандии с пересадкой в Париже на вокзале Мэн-Монпарнас.

Жемчужины находилось в воде целых три часа. И это было именно то, что нужно. Божественные жемчужины обрели свой блеск только неделю спустя. Проведи он еще десять дней или две недели в психлечебнице, и можно было бы поставить крест на ожерелье, которое в нормальном состоянии стоило не меньше полумиллиарда.

Когда ожерелье вновь стало тем, чем оно никогда и не должно было перестать быть, Ромуальд отправился в Хагенау, к Ирен, перепеденной с фермы в библиотеку. Они надеялись, что она выйдет на свободу через 7-8 лет, так что их союз станет возможным где-нибудь к 1977 году. После визита в Хагенау он поехал в Кьефран, решив объяснить все от начала до конца, может быть, при помощи рисунков, своему кузену, движимый желанием убедить того помочь ему. И помощь эта могла быть очень большой, так как он знал, что если инженер во что-нибудь поверит, он отдастся этому без оглядки.

Когда Ромуальд приехал в деревню, небо было серым и печальным, падал снег. Декабрьский холод немного отпустил, снег огромным белым ковром тихо накрыл поля, фермы, леса и долины.

Было 30 декабря, год подходил к концу.

Полагая, что его кузен почти полностью излечился от маниакально-депрессинного психоза, Тибо Рустагиль закрыл глаза на его бегство из лечебницы.

– Я улажу это дело с доктором Гаркимбуа, – сказал он. – Это мой друг. А ты... ты выглядишь выздоровевшим.

– Я никогда не был болен, я не сумасшедший, Тибо, уверяю тебя.

Мужчины встретили Новый год в столовой. Все было тихо и спокойно. Прекрасная звездная ночь простиралась над Кьефраном. Старая Огюстина, которая готовила еду и обстирывала изобретателя, закатила такой ужин в духе Пантагрюэля, какие устраивают разве что в самых шикарных ресторанах Парижа. Но старушка не могла долго держать язык за зубами, и вскоре вся округа знала, что Ромуальд вернулся в -энный раз в родные места и живет у своего кузена. Впрочем, фотограф только теребил жидкий пушок под подбородком.

x x x

Старая Огюстина не включила в меню устриц, поэтому Ромуальд, не мешкая, – было ужо 5 часов вечера – вскочил в микролитражку своего друга и отправился в самый крупный рыбный магазин Мерлянкует в Везуле, где и купил шесть дюжин светлых устриц, и четыре дюжины темных.

Под торжествующим взглядом Рбмуальда, Тибо поднял на свет серую жемчужину в медно-зеленых пятнах, которую он только что достал из своей устрицы.

– Черт побери! Жемчужина! – вскрикнул изобретатель.

Держа жемчужину двумя пальцами, он рассматривал ее при электрическом свете. Ромуальд был очень доволен собой. Чтобы убедить Тибо, что он не сумасшедший, он придумал ход: пожертвовал тремя жемчужинами и не купал их в морской воде в свою последнюю поездку к морю, а положил в карман. где обычно держал зажигалку. Два часа назад на кухне, открыв устрицы, купленные в Везуле, он положил в три из них обесценившиеся жемчужины, которые и попали в тарелку к его кузену.

– Ты не узнаешь ее? – спросил Ромуальд, подняв исхудавшей до прозрачности рукой хрустальный бокал с искристым вином.

– Честное слово, мне это что-то напоминает...

Электромеханик положил жемчужину на вышитую скатерть и извлек вторую из другой устрицы.

– ...Это не жемчужины из твоего ожерелья? – спросил ошалело Тибо.

– Да, мой дорогой. Это я их положил туда два часа назад для орошения, устрицы хороши тем, что внутри раковины в них морская вода...

У Тибо Рустагиля перехватило дыхание. Он выпил глоток Эльзасского. Ромуальд положил перед инженером переливающееся колье, которое извлек из кармана пиджака. Тибо сравнил жемчужины, сияющие тысячью оттенков и три тусклые и безжизненные, которые он достал из устриц. Он задумался, теребя свою бородку, задавая себе вопрос: а не правда ли, в самом деле, все то, что рассказывал ему Ромуальд о морских ваннах. Он продолжал молча есть, немного испуганный, глядя то на жемчуг, то на Ромуальда. Когда они приступили к рождественскому пирогу, то есть три часа спустя – праздничный ужин был превосходным – Тибо увидел, что три "экспериментальные" жемчужины начали розоветь, на них появился блеск, и тогда он понял, что Ромуальд не морочил ему голову.

– Итак, это была правда, – сказал инженер. – Все твои поездки, таинственные исчезновения на сутки...

– Я ездил на берег моря. Если бы я тебе сказал правду, ты бы меня упрятал в сумасшедший дом надолго.

– А я думал, ты ездил к любовнице...

– Вот они, мои любовницы, – ответил Ромуальд, беря жемчужины своими бледными пальцами.

Мужчины проговорили всю ночь, но не о политике, а о тайной власти жемчужин Джифаргатара. Потом Тибо, поняв, что с ожерельем, которое в нормальном состоянии стоит полмиллиарда, не шутят, заявил:

– Нечего и думать о том, чтобы ты ездил каждый день на берег моря. Наша бедная Верхняя Сона находится слишком далеко от побережья, а то, сколько стоят сейчас подобные поездки...

– Ты прав. И Ирен никогда не согласится жить у моря из-за своей хронической астмы.

– Есть каждый день устрицы мы тоже не можем. Слишком дорого. Но безвыходных положений не бывает.

У меня есть идея, как сохранить ожерелье...

x x x

Жизнь в Кьефране для Ромуальда и Тибо продолжала течь в спокойном русле. Изобретатель занимался своим таинственным изобретеыжем. Ромуальд жил за счет своего кузена. Каждое утро он отправлялся в лес за грибами или ловил раков в Одюизе. Затем работал в саду, вел хозяйство и готовил еду. (Старая Огюстина Маон внезапно умерла). Каждый день, встав с постели, Ромуальд шел купать свое ожерелье в бутыли с морской водой, которую мужчины привозили из Трепора. Жемчужины хорошо сохранялись и блестели.

Ромуальду оставалось только дожидаться выхода Ирен из тюрьмы, когда в окрестностях произошел целый ряд краж со взломом, все более и более дерзких, что очень настораживало. Однажды воры проникли к Тибо Рустагилю и унесли два миллиона старых франков наличными. Инженер перенес сильное потрясение и попросил Ромуальда или перенести жемчужины в другое место, или вообще освободить помещение. Рустагиль был убежден, что воры что-то пронюхали о жемчужинах и их местонахождении и приходили именно за ними. Они притягивали мошенников, как вода молнию. Гнев инженера не утихал, и Ромуальд должен был безоговорочно подчиниться его требованиям. Учитывая тот факт, что он жил за счет Тибо, ему следовало вести себя тихо. И речи не могло быть о том, чтобы положить ожерелье в банковский сейф, – из-за необходимости регулярных морских ванн. Ежедневное появление бывшего фотографа в зале, где стоят сейфы Национального банка в Везуде, да еще с большим сосудом в руках, заинтересовало бы весь персонал. Поместить ожерелье в надежно закрываемую лабораторию Рустагиля? Услышав это предложение, инженер чуть не вцепился в волосы своему родственнику, он начал кричать, что никто, пока он жив, не войдет в его святая святых! Наконец, выход был найден, и нашел его опять же Тибо. Раз Фальгонкуль представлял собой руины, куда никто в общем-то не ходил, так как слухи о привидениях дошли до всех окрестных жителей, то почему бы не спрятать жемчужины именно там? В замке было множество тайных переходов, каменных мешков – идеальных тайников, которые стоили подвалов любого банка, а Ромуальд их знал, как свои пять пальцев. Никакой вор но догадается, что колье, не имеющее цены, может находиться в этом жилище сов. Ромуальд сначала упрямился, потом согласился. Ночью, тайком, кузены пересекли лес Грет, прижимая к груди шкатулку с жемчужинами. Они прошли мимо четырех погруженных во мрак домов: Машюртонов, Смирговских, Равале и Дантелье, стоящих у края дороги. Все спали, только несколько раз залаяли собаки. Потом вошли в разрушенный замок предков и поместили шкатулку в нишу в глубине подземного перехода, проходившего под оружейным залом.

Каждый день Ромуальд, в качестве моциона, отправлялся в замок купать свои жемчужины, неся в сумке бидон с морской водой. Эти хождения взад и вперед длились целый месяц, а потом местные жители заинтересовались, что бы это значило. Самые любопытные стали выслеживать ненавистного Мюзардена, послали на разведку мальчишек. Они шли буквально за ним по пятам, и Ромуальд был вынужден отказаться от ежедневных прогулок в замок, чтобы не раскрыли его секрет. Для полноты картины, Нини Комбинас и Пьянити, не в силах перенести удар, нанесенный им в Адене и по-прежнему жаждавиие крови, появились опять и жили в гостинице "Модерн".

Надо было искать другое решение. Ромуальд, боясь столкнуться нос к носу с "агентами по торговле недвижимостью", опять затаился у своего кузена. Время шло, и жемчужины в тайнике начинали портиться. Ни за что на свете Рустагиль не хотел держать жемчужины у себя, боясь нового проникновения взломщиков – так, в конце концов, они доберутся и до его лаборатории!

Однажды, в Амьено, куда перевели Ирен, выходя после очередного свидания из тюрьм, Ромуальд заметил невысокого человека, показавшегося ему с виду довольно порядочным, покидавшего мужской блок с маленьким чемоданчиком в руках. Лицо человека сразу понравилось Ромуальду, и он, без всяких церемоний, пригласил его пропустить стаканчик в баре напротив. Мульор (так звали этого мужчину) рассказал свою историю. Бывший интендант, он совершил ряд мелких мошенничеств из любви к женщине. Был приговорен к пяти годам и вот вышел на свободу, без работы, с вечным клеймом статьи, висевшим над ним. У Ромуальда не было времени кого-то искать, и он предложил Мульеру интересную работу, немного необычную, конфиденциальную и хорошо оплачиваемую. (Заплатить должен был, разумеется, Тибо).

x x x

Нанятый Мульор отправлялся каждый день в замок для орошения жемчужин. Он был предан и не задавал лишних вопросов, до того дня, когда понял, что человек, его нанявший, имеет свой интерес, и что жемчужины, которые он ежедневно купал, были настоящие, тогда он вступил на путь своего любимого порока и прибрал к рукам жемчужины.

Апрельским утром 1975 года, видя, что его "купальщик" не возвращается, Ромуальд стал сходить с ума. Пришлось Тибо позвонить в полицию и ввести ее в курс дела, рассказав, что жемчужины огромной ценности были спрятаны в замке. Будучи предупрежденными вовремя, жандармы схватили Мульера за шиворот в тот момент, когда он с ожерельем в чемодане, уже собирался сесть на автобус, идущий в Везуль. Он вернулся в тюрьму, а Ромуальд получил обратно свое сокровище.

Так как Пьянити и Комбинас регулярно и всегда неожиданно наезжали в Кьефран, Ромуальд был вынужден постоянно скрываться у кузена. Жемчужины заняли свое место в тайнике в подземелье Фальгонкуля, но все три "купальщика", которых поочередно нанимал Ромуальд, пытались их похитить. Бывшему фотографу пришлось искать другое режение. Он ничего не мог придумать и начал сходить с ума, помышляя уже о том, чтобы вернуться жить на берег моря. Но денег не было – среди фотографов по-прежнему была безработица, перспектива быть обнаруженным убийцами эаставляла последнего из Мюзарденов жить под крышей Тибо, который ни за что не соглашался, чтобы жемчужины хранились у него. Ирен же при каждом визите говорила о колье со страстью, с блеском в глазах – это был лейтмотив их свиданий. Все ее сокамерницы безумно ей завидовали: не прошло и трех месяцев, как дружки их бросили.

Итак, снова последний из Мюзарденов оказался в безвыходном положении, но тут вдруг Тибо торжественно объявил ему, что дело его жизни после упорного труда, при соблюдении самой строгой тайны, наконец, завершено, что он предложит министерству обороны свое детище и, продав изобретение за большие деньги и получив патент, они смогут уехать из Кьефрана – этого кошмарного места – и обосноваться на берегу моря. Инженер получит хорошую пенсию, а Ромуальд будет спокойно дожидаться, пока кончится срок заключения Ирен.

Услышав эту замечательную новость, Ромуальд, изменился в лице и испустил победный клич, так что его было слышно на другом конце болота.

x x x

Министерство Вооруженных Сил и Национальной Сбороны

Париж 75007, улица Св.Доминика,14

Париж 16 мая 1973 г.

Господину Тибо Рустагилю

Шабозон 70996 Кьефран

По вопросу электромагнитного робота Пупу 2.

Мсье!

После полевых испытаний Вашего робота с дистанционным управлением на полигоне в Ларзаке, наши военные эксперты дали отрицательное заключение. Поэтому мы вынуждены с сожалением объявить Вам, что не можем дать дальнейший ход Вашему интересному проекту.

Ваш робот будет возвращен Вам в любое удобное для Вас время. Ответственность за выполнение возлагается на командование 77-го бронетанкового полка гарнизона г.Везуля.

Примите и проч...

В последнее воскресенье июля, в Кьефране собралась уйма народу. Нахлынули любопытные и туристы, особенно из соседних департаментов, и несколько американцев, у которых нюх на все новое. Недалеко от завода Тибо, у западного въезда в лес Грет, была устроена большая стоянка для автомобилей. Зеваки толпились у заграждений, возведенных вдоль дороги на Грет. Большинство пришло с утра, запасясь едой, складными стульями, фотоаппаратами и литровыми бутылками с красным вином. Буфеты, тележки торговцев жареным картофелем, павильоны с мороженым – как в Париже – с разрешения Ромуальда разместились в лесу и, главным образом, вдоль дороги.

Сенсационный аттракцион, слух о котором разнесся далеко за пределами Кьефрана, начался полтора месяца назад, в мае. Мэр Фроссинет потирал руки, и при каждом подъезде к городу были, наконец, установлены зазывные щиты с надписью: "Кьефран и его знаменитый робот Пупу 2".

Нини Комбинас и Пьянити, приехав утром в Кьефран, оставили свою "Ланчу" у мэрии. Они тотчас направились к руинам замка, где у барьеров толпился радостный народ, сдерживаемый стоящими через каждые десять метров жандармами. Ждали робота. Пьянити и его толстый напарник поглощали жареный картофель из бумажных пакетов. Закончив еду, они вытерли платком жирные пальцы и тяжело ступая – у Комбинаса два кольта за поясом, а у Пьянити автомат под курткой, в специальной кобуре, перекинутой через плечо направились к буфету, который держала одна из младших сестер Раймонды Смирговской, застреленной Ирен, – золотое дно, учитывая летнюю жару и уйму народа.

– Что желаете, мсье?

– Два пива, – бросил Пьянити.

С бутылками в руках они вернулись к заграждениям.

– Ты мне скажешь, наконец, что это за цирк? – спросил в нетерпении Комбинас.

– Я сказал тебе, что вычитал об этом в "Науке и жизни", ответил Пьянити, который интересовался электроникой из-за новых систем защиты, устанавливаемых на сейфах.

Он рассказал своему жирному приятелю, о чем шла речь. Один местный чокнутый, по имени Рустагиль, придумал и сам собрал необычного робота. Двухметровую штуковину, из стали и никеля, снабженную электронным мозгом, которая находилась в лаборатории небольшого заводика у западной стороны леса. Так как Министерство обороны отказалось купить изобретение, инженер не захотел, чтоб его чудо осталось не у дел. Каждый день, ровно в 11 часов, робот выходил с завода и, совершенно самостоятельно, управляемый из лаюоратории на расстоянии при помощи сложной электронной системы с компьютером, отправлялся не спеша в замок. Он шел через небольшой лесок по дороге на Грет. Робот был вынужден останавливаться четыре раза для подзарядки батарей – иначе изобретатель поступить не мог. Эти остановки были поблизости от четырех домов, расположенных вдоль дороги на расстоянии 50 метров друг от друга. Там Пупу подкручивали специальным ключом – как-то так, чтоб он смог продолжать дальше свой путь. Изобретатель договрился с хозяевами этих домов, – за плату – чтобы они "подпитывали" робота, объяснив, что надо делать – простая операция, с которой справился бы любой мальчишка, – и тем самым послужили французской науке и технике. Пьянити прочитал обо всем этом в своем любимом журнале. Робот доходил до руин замка, входил в подземный лабиринт. Минут десять его не видели. Потом он появлялся, целый и невредимый, и возвращался спокойно на завод, дисциплинированный, как прусский гренадер.

– И ты меня притащил в это чертово место, чтоб посмотреть на эту хреновину? – проворчал мамонт с площади Пигаль. – Ты считаешь, мне делать нечего, как проводить время в этом луна-парке деревенских идиотов?

– Подожди, ты мне еще спасибо скажешь.

x x x

В своей лаборатории Тибо, в белом халате прикреплял резервуар небольшую жестяную емкость, вмещавшую 20 литров чистой морской воды, без примеси мазута, взятой на пляже в Нормандии, в которой плавали несколько десятков ракушек, 2-3 морских краба и маленькая рыбка, – на спину робота молодца ростом выше Шарля де Голля, широкого в плечах, издалека похожего на гигантского рыцаря в доспехах. Стальной гигант состоял из десяти деталей, которые соединялись заклепками. Голова Пупу 2 представляла собой продолговатый цилиндр с двумя блестящими отверстиями – глазами, и щелью, как у таксофона – ртом. Нечто напоминающее шлем тевтонского рыцаря из фильма "Александр Невский". Ромуальд рассеянно следил за Тибо: его сенсационный аттракцион, обогативший мелких торговцев Кьефрана, длился уже восемь недель.

Тибо включил электронный мозг, искры побежали по оголенным проводам, и робот вышел из открытых дверей, пошел своим мерным шагом под аккомпанемент лязгающего железа. К счастью, вскоре шум прекратился. Пупу 2 отошел от завода, спустился по склону холма Л'Ерб-о-Мит, пошел по дороге к Грет под восхищенные крики и возгласы толпы, собравшейся за заградительными барьерами и державшей в руках леденцы на палочках и бутылки с содовой.

Установленные на деревьях громкоговорители, объявили о выходе Пупу 2 столь торжественным тоном, словно это была реклама дижонской горчицы.

– Давай, Пупу! Двигай, парень! Вперед! Браво, Пупу! Покажи им! острили весельчаки Верхней Соны.

Жандармы тоже благодушно улыбались, обеспечивая свободный выход энтузиазму толпы. Ежегодная велогонка "Тур де Франс" не проходила через Кьефран, но зато здесь был Пупу. В этот прекрасный погожий июльский день народу собралось особенно много, а на трибуне для почетных гостей, сооруженной по пути следования робота, как раз за фермой Машюртенов, находился очень довольный Габриэль Фроссинет, при галстуке, заляпанном белым соусом после вчерашнего обеда, и в окружении муниципального совета в полном составе.

Тибо и Ромуальд из окна дома следили за удалявшимся роботом. Тот шел по самой середине дороги, ни на дюйм не отклоняясь от маршрута который ему диктовал электронный мозг. Все шло как по маслу уже восьмую неделю. Никакого намека на неисправность. И подумать только: армия отказалась от такой штуковины! Тибо немало гордился своим детищем. Фроссинет, полностью разделявший его чувства, добился ему приличных отчислений от выручки торговцев. Все шло хорошо. Раз жемчужины нельзя было поместить у него из опасения, что их украдут, Тибо предложил – и Ромуальд не возражал оставить их в тайнике подземелья. Так как на честность "купальщиков" рассчитывать но приходилось, Пупу 2, собственной персоной, будет их орошать. Каждый день, ровно в 11 часов, робот с резервуаром морской воды за спиной шел купать жемчужины, а потом возвращался, как ни в чем не бывало. Он-то не предаст своего хозяина и не стащит ожерелье. Разумеется, никто не знал, что робот делал в подземелье Фальгонкуля. Только жандармы были посвящены в эту тайну и, с некоторых пор, Фроссинет: иначе поступить было нельзя. Если какой-нибудь проходимец с дурными намерениями захотел бы подойти к Пупу 2, чтоб проследить эа ним, он наткнулся бы на стену: как только живое существо приближалось к нему ближе, чем на пять метров, робот останавливался, как вкопанный, и снова начинал двигаться только, когда посторонний удалялся. Система работала прекрасно, так что опасность, что робота проследят и обнаружат тайник, была исключена.

Комбинас и Пьянити, затесавшись в толпу, смотрели, как робот шествует в 10 метрах от них. Он прошел через подъемный мост, вошел в главный двор замка, где за дикими грушами виднелись поставленные накануне оранжевые палатки торговцев, и направился к развалинам.

Пьянити потянул за рукав своего жирного напарника, и они вышли из толпы.

– Жаль, что нельзя сесть ему на хвост, – сказал Пьянити. – Как только к нему подойдешь, он останавливается, я тебе уже говорил. Здорово они придумали с этой штуковиной, нечего сказать.

– Ты уверен, что жемчужины – настоящие – спрятаны в развалинах?

– Абсолютно. Я тебе говорил. Мульер в тюрьме все рассказал моему корешу Джо... Он-то мне все и выложил. Их надо купать каждый день в морской воде.

– Что ты несешь?

– Это очень серьезно, Нини. Это, видно, новые методы.

– Конечно, американское изобретение? – усмехнулся кусок жира.

– Что-то говорит мне, что это происходит из гораздо более далекой страны, более фантастической, чем Америка...

– Ладно!.. А твой... Как его? Мульер? Он ходил купать жемчужины?

– Ему за это платили. Но он не знал, зачем все это делалось.

– Что "зачем?"

– Зачем их надо было купать. Ему не сказали. Тогда он решил их увести, я тебе уже рассказывал... С роботом они могут быть спокойны.

Толстяк подумал минуту, потом сказал:

– Если когда-нибудь произойдет чудо, и я получу жемчужины, настоящие, я помилую Мюзардена.

x x x

Американский турист Пьерпон Клифтон Хатнингблад, сын короля восковой мастики Пьерпона Эдгара Хатнингблада, у ног которого разбился 29 октября отец Ромуальда, уже недолю жил в Кьефране, в наименее грязной комнате гостиницы "Модерн", и с большим интересом наблюдал за ежедневной прогулкой робота. Он все время задавал себе вопрос: зачем нужен большой стальной цилиндр, прикрепленный к спине робота, каково его назначение? Когда он явился к Тибо Рустагилю с чековой книжкой, висевшей через плечо (он был миллиардером и владел целыми парками аттракционов у себя в стране), и предложил инженеру за его изобретение огромную сумму, то получил кртегорический и оскорбительный отказ от какого-то странного типа, а выдающийся изобретатель закрыл дверь у него перед носом. Пупу 2 останется во Франции.

Прошло несколько месяцев...

Наступила осень, пришел ноябрь с его ковром из опавших листьев. Ромуальд дрожал от холода у окна, по которому стекал дождь. Робот продолжал свою работу. Туристы были редки, аттракцион привлекал уже меньше, а по дороге в Грет убрали заграждения и деревянную трибуну.

Попытавшись следовать за Пупу до подземелья Фальгонкуля и подойти к нему, когда из-за грозы не было толпы, Нини Комбинас и Пьянити потерпели полное фиаско: стальное чудище внезапно остановилось, выполняя свою программу. Ввиду бесполезности поисков ночью в подвалах замка, бандиты вернулись в Париж. Провал был полный, так как Ромуальд сидел взаперти на заводе своего кузена, и добраться до него они не могли.

Четыре семейства, которым было поручено подкручивать мсье Пупу Второго, не получили всех денег, которые они запросили в обмен на свои услуги. Рустагилю было не по себе, как каждому изобретателю в наш замечательный век, когда торговцы свиньями или воздухом правят миром, а ученые должны ломать голову в конце месяца, как свести концы с концами. Машюртены. Смирговские, Марсель Равале и Дантелье раскричались и стали угрожать забастовкой: пусть робот выкручивается сам, раз он такой умный. Ромуальд же, в порыве гнева, пригрозил выгнать их со своей землиЮ и тогда жители леса Грет объединились, держали совет и решили крепко проучить обоих кузенов. Четыре семейства – а у Равале было, кроме него самого, пятеро отпрысков – быстро узнали, что один американец по имени Пьерпон Клифтон Хатнингблад живет в Кьефране, на отделанной и обставленной в современном стиле ферме и готов заплатить любые деньги, чтобы приобрести этого робота.

x x x

Операция Пупу 2 состоялась в субботу 29 ноября 1976 года. Погода стояла ужасная, лес Грет был окутан туманом, ни одна белка не прошмыгнула мимо на пути следования робота. Машюртоны, Смирговские, Марсель Равале и все Дантелье решили действовать именно в этот день.

Ровно в 11 часов, Тибо выпустил Пупу на природу. Робот прошел первые пятьдесят метров по дороге, еще замусоренной обрывками бумаги и банановой кожурой – воспоминанием о прекрасных летних днях, – и остановился у фермы Машюртонов, где ему должны были подкрутить гайку на животе. Три другие семьи имели аналогичные задачи. Вооруженный огромным молотком и отверткой, Машюртон в один присест открутил металлическую пластинку на груди робота и унес деталь в свой сарай. Открытые внутренности машины являли собой густое переплетение разноцветных проводов. Пупу 2 продолжал свой путь дальше до следующей остановки. Поляк открутил ему голову, и робот, без головы, со вскрытым чревом, но по-прежнему бравый, пошел дальше в тумане. Затем ему открутили руки, а на последней остановке супруги Дантель" с английскими ключами в руках, свирепые, как дикари, накинулись на детище Рустагиля, сняли с него стальной пояс и конфисковали резервуар с морской водой, не удосужившись его открыть. Но так как электронный мозг работал великолепно управляемый на расстоянии, то пара ног вошла в замок – странное зрелище из "Человека-невидимки".

Купание жемчужин не состоялось.

Американец заплатил очень хорошую цену за украденные части робота и быстро и тихо положил их в багажник своего "Бьюика". Он не смог заполучить ноги, но чтоб решить эту проблему, он позвонит в Даллас, в конце концов... Миллиардер без промедления отправился в Гавр, где детали из стали и никеля вместе с проводами были уложены в ящик, который в свою очередь был помещен в хорошо охраняемый ангар в порту в ожидании специального самолота для отправки в США.

Когда Тибо увидел то, что осталось от его робота, он немедленно уведомил полицию. Потом стал с нетерпением дожидаться Ромуальда, уехавшего в Амьен для свидания с Ирен, чтобы сообщить ему ужасную новость.

x x x

Ромуальд увидел ее в комнате для свиданий. Ирен работала в тюремной библиотеке и была этим довольна. Ей осталось провести здесь пять месяцев: срок скостили. Наконец-то она, проявив долготерпение паука, получит ожерелье. Выйдет замуж за Ромуальда, а потом посмотрит, добьется развода и найдет себе парня посимпатичнее, чем этот захудалый дворянин.

Она навела марафет перед зеркалом, висевшим на грязной и обшарпанной стене, поправила свою строгую прическу. Надзирательница благосклонно следила за ней издалека, перебирая ключи, висевшие у нее на поясе. Пришла за книгой заключенная 186>492, Марта Ожикур, девица из Бресса. Она сожгла своих стариков, чтобы получить наследство. Ей сидеть еще девятнадцать лет, и надо провести время с пользой для себя.

– Что хочешь почитать, Марта? – спросила Ирен, которой нравилась ее работа среди полок с пыльными книгами.

– Я бы хотела "Цветы для козла" Шарля Будляра$FИскаж.: "Цветы зла" Ш.Бодлера.>.

– Да, есть. Это прекрасная книга, ты права. Только грустная. Ну, не все же время смеяться.

– Я принесла обратно стихи Артура Рабо и роман Самюэля Бикета$FИскаж. Артур Рембо: Самюэль Беккетт.>, по правде говоря, я ничего не поняла.

Ирен взяла возвращенные книги, весьма потрепанные, потом нашла нужную книгу, стряхнула с нее пыль и протянула заключенной, которая заполнила маленькую карточку.

Та ушла с книгой подмышкой. Потом, после некоторого затишья, пришла надзирательница и попросила у Ирен "Бани у фонтана"$FИскаж. "Басни" Лафонтена.>. Книга ее интересовала потому, что ее муж рыл колодцы.

– А кто автор? – спросила Ирен, листая картотеку.

– Я не знаю. Это мне посоветовала моя племянница, Алиса Арманья. Я думаю, она читала ее.

– Если я не знаю автора, я не смогу найти книгу, при всем уважении к вам.

– Ну, тогда дай мне "Существование человека" Андре Мальру$FИскаж. А. Мальро.>. Говорят, это очень хорошая книга, и автор, похоже, мой земляк.

Ирен нашла книгу без посторонней помощи и протянула ее надзирательнице. Затем пришли две девицы из Креза. детоубийцы, прыская в кулак и толкая друг друга локтями. Одна попросила "Бальные колокола" Луи Арогана$FИскаж. "Базельские колокола" Л.Аагона.>.