Текст книги "Девственница на двоих (ЛП)"

Автор книги: Пенни Уайлдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Что ты будешь? – спрашивает Вин, перед ним открыто меню, но его тёмные глаза смотрят на меня, когда он говорит. На самом деле, они почти никогда не покидают моего лица. И мне не нужно поворачивать голову, чтобы увидеть, что Энтони так же пристально наблюдает за мной.

– Я буду то же, что и вы, парни, – отвечаю я, вспыхивая, когда изучаю своё собственное меню, просто для оправдания, чтобы посмотреть в другое место.

Энтони заказывает для всех нас бургеры, картошку фри и молочные коктейли.

– Ванильный для меня, шоколадные для этих двоих, – говорит он, указывая через плечо на Вина и меня.

– Откуда ты знаешь, что я не хочу ванильный? – спрашиваю его, когда официантка отходит от нашего столика.

Он ухмыляется.

– Не похоже, что у тебя очень ванильные вкусы, учитывая обстоятельства. Его рука толкает мою, и мой живот напрягается, дрожь предвкушения мчится по телу.

– Это самонадеянно с твоей стороны, – отвечаю я, пытаясь скрыть, как бьётся моё сердце и уже мокрые трусики. Я сжимаю бёдра вместе, желая игнорировать это ощущение. Но это невозможно, когда я втиснута в эту кабинку, зажатая между двумя самыми горячими парнями, которых когда-либо встречала. Парнями, которые хотят меня, желая разделить меня между собой.

– Я ошибаюсь? – парирует Энтони, приподняв бровь.

Я прикусываю губу.

Вин смеется.

– Я бы сказал, что нет.

– Я люблю шоколад, понятно? – закатываю глаза, пытаясь улыбнуться. Стараюсь вести себя нормально.

И по мере того, как мы ужинаем, я нахожу, что это удивительно легко сделать. Помимо постоянных искр в моих нервных окончаниях каждый раз, когда Энтони тянется ко мне за салфетками, заботясь о том, чтобы его рука касалась моей груди, или, когда Вин касается моих ног под столом и проводит своей ногой по моей, на самом деле с парнями довольно легко общаться. Мы говорим о серии книг, которую сейчас читает Энтони, ещё одну, которую я хотела начать.

Когда Вин уходит в уборную, Энтони спрашивает, начала ли я читать книгу, одолженную им. Мне почти неловко говорить ему, но я признаю это с румянцем на щеках.

– Я уже её прочла, – промолвила в ответ. – Как только начала, я не смогла остановиться – даже на лекциях, читала её под столом, и пролистала последние страницы за ужином.

Его улыбка стала шире, яркой и открытой.

– Я знал, что тебе понравится. Она напомнила мне о тебе.

Я тяжело сглатываю, думая о содержании последних глав. Героиня книги напоминала меня, что почти смущало. Она была врачом военного времени 1940-х годов, которая боролась со стереотипами о том, что женщины в то время были только медсестрами. И всё же, когда она влюбилась в одного из майоров, которых лечила, это не было похоже на клише или тупой заговор. Это казалось реальным, то, как автор описал их медленно развивающийся роман... а затем секс, который у них был позже, только тонкий занавес, отделяющий их от реального мира, и всех людей, ожидающих, чтобы осудить их за то, что они желали.

Я снова думаю о Вине и Энтони, об обоих сразу, и чувствую себя точно так же, как и та героиня-доктор. Разрываемой желанием, жаждущей чего-то, чего общество не хотело бы от меня.

– Мне нравится то, как героиня, в конце концов, бросает вызов ожиданиям, – говорит Энтони, глядя мне в глаза. – То, как она просто решает не заботиться о том, что думают другие, и борется за то, чего хочет она.

Я тяжело сглатываю, у меня внезапно пересыхает во рту.

Но, к счастью, возвращается Вин, и мы переключаемся на тему биологии, более лёгкую для меня. Энтони продолжает смотреть на меня, его глаза слишком пронзительны, слишком проницательны. Я чувствую, что он понимает меня после того, как поделился этой книгой, и меня пугает, насколько мне нравится это чувство.

В конце концов, мы снова говорим об игре.

– Вы, ребята, были невероятны, – произношу я. – Вы двигаетесь, как будто знаете мысли друг друга, и где вы будете в любую секунду…

– Да, – отвечают они в унисон, и мы вместе смеёмся над этим.

– Но на самом деле, – добавляет Вин, – всё дело в том, чтобы следить за целью. Используя возможности по мере их возникновения… – его ноги перемещаются под столом, чтобы зажать одну из моих ног. Его икры голые и тёплые на моей коже.

– И никогда не упускать из виду то, что ты на самом деле хочешь, – добавляет Энтони, проводя пальцем по моей руке, очерчивая контур бицепса.

Я дрожу.

– Знаете, это на самом деле нечестно, когда вы двое объединяетесь против меня. – Я смотрю туда-сюда между ними.

– Кто сказал, что мы играем честно? – спрашивает Вин, слегка шевеля бровями.

Сузив глаза, я игриво подтолкнула его ногу.

– Уверена, что это плохой выбор. Вести нечестную игру, когда вы пытаетесь получить девушку.

– Кто сказал? – Энтони продолжает легко гладить мою руку, кончик его пальца поджигает мои нервы. Мой живот сжимается от желания, и я крепко сжимаю бёдра, пытаясь игнорировать пульсацию между ног. – В любви и на войне все средства хороши.

Я поднимаю бровь, глядя на него.

– Так это любовь или война?

Вин крепко сжимает мои ноги, зажимая меня между своими.

– А ты как думаешь? – спрашивает он, ухмыляясь.

– Или? – я отвечаю не задумываясь.

Оба парня смеются, и Энтони обхватывает меня за плечи тёплой, мускулистой рукой.

– Мы никогда не будем воевать с тобой, – бормочет он, и я чувствую его тёплое дыхание на своей щеке. Мой пульс скачет, а киска сжимается. У меня такое чувство, будто между ног тяжёлый груз, клитор пульсирует с каждым ударом сердца. Губы Энтони касаются моей щеки, не совсем поцелуй, но достаточно, чтобы я вздрогнула, и задышала быстрее.

– Такое ощущение, что меня причислили к команде-соперника, – отвечаю я, сохраняя достаточно мышления, чтобы говорить. – Вы играете против меня так же, как против вратаря той команды.

Вин наклоняется вперёд, протягивая руку через стол, чтобы обхватить мою. Его тепло отличается от Энтони, более тонкое. Но его руки такие же сильные, и наши пальцы переплетаются.

– Это работает? – спрашивает он, ухмылка по-прежнему в уголках его губ.

Мой румянец, вероятно, всё, что ему нужно. Но я поднимаю подбородок выше и смотрю на него, пытаясь держать планку, и освободить ногу, чтобы встать.

– А ты как думаешь? – спрашиваю я, приподняв бровь.

Энтони улыбается.

– Я думаю, нам надо убираться отсюда.

Я смеюсь, но не могу не согласиться. Прежде чем успеваю поспорить о разделении счёта, Вин замечает официантку и платит. У меня даже нет времени достать бумажник.

– Тоже нечестно, – жалуюсь я, когда мы выходим из ресторана на прохладный осенний вечерний воздух.

– Что, мы не можем угостить нашу прекрасную новую соседку ужином? – улыбка Энтони невинна, хотя его глаза предают его – они горят, когда встречаются с моими, и он не пытается скрыть тот факт, что смотрит на меня. Его взгляд медленно ползёт по моему телу. Я снова дрожу.

Вин видит это и обнимает меня за плечи, прижимая к себе.

– Холодно?

– Немного, – признаюсь я, так как не захватила с собой куртку, а только толстовку на игру.

Вин бросает взгляд на Энтони поверх моей головы. Следующее, что я понимаю, Энтони прижимается к другому моему боку, зажимая меня между ними, когда тоже обнимает меня. Из-за тепла обоих парней я больше не чувствую ночного воздуха. На самом деле, если уж на то пошло, мне сейчас слишком жарко, и я могу закипеть.

Но мой мозг больше не руководит шоу. Я не смогла бы оторваться от парней сейчас, если бы захотела – а я определённо не хочу. Стоя между ними, я обнимаю их за талии. Мои руки находят край бедра Энтони и середину талии Вина.

– Так лучше? – спрашивает Энтони.

Когда я поднимаю взгляд, он смотрит на меня с беспокойством, его рука нежно гладит мою руку, прослеживая контуры мурашек, поднимающихся по моей коже.

Хитрый, он знает, что это не от холода.

– Намного лучше, – признаюсь я, не в силах оторвать взгляд от его тёмно-голубых глаз.

До тех пор, пока Вин не прислоняется с другой стороны и не убирает прядь волос со лба. Его рука задерживается на моей щеке, и я теряюсь в его тёмных глазах, остальной мир, кажется, исчезает.

Это чувство только усиливается, когда Вин наклоняется, медленно-медленно. Я чувствую, что падаю, но не хочу останавливаться, поэтому закрываю глаза, когда его губы касаются моих. Он целует меня долго и нежно, губы Вина всё ещё на моих, когда я чувствую руки Энтони на спине, а затем и на плечах.

– Подождите, – слабо протестую я, оглядываясь через плечо на кампус. Но мы далеко от протоптанной тропинки, в тени деревьев, и Вин целует меня в щеку, в челюсть, а Энтони продолжает двигать руками.

– Расслабься, – отвечает Вин, его глаза следят за моим взглядом и озаряются весельем. – Никто сюда не ходит.

– Даже если и так, они не остановятся, чтобы долго пялиться, – добавляет Энтони, прежде чем поцеловать меня в затылок, обводя губами вокруг моей шеи к чувствительному месту прямо за ухом. – Всё, что они увидят парень и девушка обнимаются…

Я извиваюсь, разрываясь, моё сердце бьётся слишком быстро от их прикосновений, но также присутствует и слабый, затяжной страх быть замеченной.

– Мы можем остановиться, если хочешь, – шепчет Вин мне в губы, прямо перед тем, как наклоняется, чтобы поцеловать снова, на этот раз сильнее.

– Не останавливайся, – задыхаюсь я, сдаваясь полностью. Они правы. Никто никогда не ходит этим путём. И даже если они это сделают, им нужно будет подойти прямо к этому дереву, чтобы разглядеть происходящее. Увидеть, что здесь именно я, и не с одним, а с двумя парнями…

– Ты самая сексуальная женщина, которую мы когда-либо видели, – бормочет Энтони у моей шеи, и губы Вина касаются моих, его язык касается моих губ, раздвигая их, пока наши языки не сплетаются. Тогда я забываю об остальном мире. Я забываю обо всём, кроме их ртов, рук, тел, прижатых ко мне.

– Мы хотим тебя, Кэссиди, – выдыхает Вин, когда наши губы на мгновение отрываются.

Прежде чем я успеваю прийти в себя или даже перевести дыхание от этого поцелуя, Вин исчезает, отстраняясь, целуя другую сторону моей шеи. Энтони сжимает моё лицо в ладонях, поворачивая к себе, а затем его губы оказываются на моих; почти грубые, весь жар и огонь его поцелуя интенсивнее, чем у Вина. Я обхватываю парней обеими руками, одной – за шею Энтони, другой – за шею Вина, мои руки прижаты к их сильным, мускулистым спинам.

– Не останавливайтесь, – бормочу я, полузакрыв глаза, погружаясь в это чувство.

– Никогда.

 Когда Энтони прерывает наш поцелуй, чтобы улыбнуться мне, его руки скользят по моей талии, обвивая бёдра, и моё дыхание перехватывает от нахлынувших ощущений. Я чувствую, как пульс бьётся в пальцах рук, ног, везде, вплоть до набухшего клитора, который горит огнём только от поцелуев парней.

Я не могу представить, как можно почувствовать что-то большее.

– Кэсс... – голос Вина низкий, почти рычащий.

– Чёрт, ты великолепна, – добавляет Энтони, его собственный голос напряжён от желания.

Руки Вина соединяются с руками Энтони, они оба крепко сжимают мои бедра, скользят одной рукой по джинсам спереди. Они так близко, что моя киска практически пульсирует от потребности.

– Ты уже промокла для нас, Кэссиди? – шепчет он и, чёрт возьми, это так.

Но прежде чем я успеваю выдохнуть, их руки скользят по моим ногам... Руки Энтони возвращаются, обводя внутреннюю поверхность моих бедер, но Вин сдвигает свою хватку, обводя мою талию к груди, обе руки кружат вокруг моей груди.

– Такое чувство, что это действительно так, – добавляет он, нежно сжимая мои соски пальцами. – Если считать это доказательством.

– Какая наша девочка грязная, Вин, – добавляет Энтони, ухмыляясь. Он ловит меня в другом глубоком, медленном поцелуе, и я чувствую себя переполненной, разрывающейся от потребности. Я в огне между парнями, и они разжигают пламя всё сильнее. С каждым прикосновением мои нервы словно взрываются. Всё, о чем я могу думать, это их руки, их рты, когда Вин обхватывает мою грудь, массирует и наклоняется, чтобы поцеловать меня через несколько секунд после того, как губы Энтони покидают мои.

– Да, прямо здесь, – стону я. Мои соски твердеют под лифчиком, и на секунду я хочу, чтобы Вин сорвал с меня одежду. Я хочу, чтобы они оба были голыми, а я оказалась между ними, ощущая их тёплую кожу на своей, их сильные мускулистые тела, прижимающиеся к моим мягким изгибам.

– Тебе это нравится, грязная девочка? – Вин проводит языком по моей шее, его руки всё ещё неумолимо сминают мою грудь.

Я теряю ощущение того, кто и где находится. Я чувствую только их рты и губы. Что-то грубое касается моей спины, и я понимаю, что мы углубились в парк рядом с нашим общежитием. Я прижата к дереву, а Энтони опускается передо мной на колени и целует мой живот сквозь одежду. Вин обхватывает мой подбородок руками и проводит поцелуями вдоль линии моего подбородка, даже когда Энтони начинает поднимать мою кофту, его щетина касается чувствительной кожи моего живота, и он снова целует меня, рот Вина горячий, как раскалённое клеймо.

Чёрт возьми. Я хочу их обоих. Прямо здесь, прямо сейчас. Меня даже не волнует, что это мой первый раз; мне просто нужно, чтобы это никогда не заканчивалось.

Я хватаю Вина и грубо целую его, выгибая бёдра к лицу Энтони. Его язык кружит вокруг моего пупка, а зубы легко прикусывают кожу.

– Трахните меня, – едва слышно выдыхаю я, слишком погружённая в ощущения своего тела, чтобы соображать.

Парни слегка отступают, и паника на секунду охватывает моё сознание – я сделала что-то не так? Я что, неправильно поняла?

Но когда я открываю глаза, они просто безмолвно смотрят друг на друга. Вин нарушает тишину первым.

– Мне показалось, ты сказал, что у тебя есть.

– Я забыл, – Энтони морщится, как будто это худшая ошибка.

Я хмурюсь, не желая видеть их расстроенными.

– Что случилось?

– Мы оставили презервативы в общежитии, – признаётся Энтони, вздрагивая.

– Не могу поверить, что ты их не взял. – Вин закатывает глаза. – У тебя была одна забота.

– Всё в порядке, на углу есть магазин в половине квартала отсюда. Я просто сбегаю и куплю их.

– Спасибо, – вставляю я, продолжая хмуриться. Я наслаждалась моментом – и как бы я не хотела, чтобы он прекратился, теперь, когда это так, мой мозг снова начал функционировать. Я могу думать только о своей девственности. Которую парни, конечно же, заметят, едва мы начнём продвигаться дальше, поэтому я не знаю, какого черта творю. И я ведь не хотела ни с кем отношений в этом году – действительно ли я готова так быстро отказаться от этого обещания?

Особенно здесь, посреди парка, прижатая к дереву рядом с тропинкой, идя по которой кто-либо может наткнуться на нас в любой момент. Это действительно то, что я хочу испытать в свой первый раз?

И всё же, с парнями я чувствую себя так хорошо. Быть с ними, с ними обоими, кажется естественным… безопасным.

Энтони бежит к магазину на углу, и я смотрю, как он уходит, нахмурившись от чувства сожаления. Пока Вин не убирает мои волосы со лба и не целует меня в шею, подбородок, уголки губ. Он снова пытается отвлечь меня, вернуть в настоящее. Это почти работает. Я поворачиваюсь, чтобы поцеловать его, но теперь всё по-другому. Я слишком нервничаю – всё, о чём я могу думать, это поход Энтони в магазин и что это значит для ближайшего будущего. Я вот-вот потеряю свою девственность. В парке. С двумя парнями одновременно.

– Ты в порядке? – тихо спрашивает Вин, отрываясь от поцелуя, чтобы изучить меня, его тёмные глаза задумчивы и серьёзны.

– Да, – отвечаю я слишком быстро. – Хорошо. Я просто хочу сказать, что это… не так.

Он улыбается, приложив ладонь к моей щеке.

– Быть с двумя парнями? Не волнуйся, Кэсс. Это то же самое, что с одним. Хотя лучше, я бы сказал. – Он подмигивает, и мои щёки вспыхивают.

– Не то чтобы я знала, но конечно, – смеюсь я. Затем, осознав, что только что произнесла, замираю, мои глаза расширяются.

Улыбка Вина исчезает. Он наклоняет голову, смущённо нахмурив брови.

– Что ты только что сказала?

– Я имею в виду… – мои щёки могли бы начать лесной пожар прямо сейчас. – Только то, что я не знаю, каково это с одним парнем, не говоря уже о двух.

– Ты что, девственница?

То, как Вин спрашивает об этом, звучит словно обвинение. Я закрыла глаза и поморщилась.

– Утвердительный ответ. И что?

– Ты никогда не упоминала об этом раньше.

Когда я снова открываю глаза, Вин отступает, выражение его лица совершенно другое. Спокойное и контролирующее снова, больше не полное похоти или желания.

Дерьмо. Я всё испортила.

– Никогда не упоминала о чём? – спрашивает Энтони, подбегая по тропинке к нам, достаточно близко, чтобы услышать конец нашего разговора.

Вин тотчас поднимает свою сумку и сумку Энтони, перекидывая их через плечо.

– Мы должны идти, Энтони.

Энтони оглядывается назад и вперёд между нами, на пакет в своей руке. Но когда он встречает взгляд Вина, что-то проходит между ними, что-то вроде невысказанного кода. Парни уже слишком хорошо знают друг друга, и Энтони должен знать всё, что Вин пытается ему сказать. Потому что он кладёт пакет в карман и тоже поворачивается, чтобы уйти.

– Спасибо, Кэсс, – говорит Энтони, но Вин уже быстро уходит в сторону общежития. Я просто прислоняюсь спиной к дереву и смотрю, как они уходят, сдерживая слёзы разочарования и замешательства.

Какого чёрта я призналась им в этом? Конечно, они не хотят спать с девственницей. Им нужна девушка, которая знает, что делает, достаточно опытная, чтобы справиться с ними. И это не я.

Я закрываю глаза и кусаю себя за щёку, пытаясь не плакать, пока парни не исчезнут из виду, и я не останусь, наконец, одна.

Глава 5

Прошло почти двенадцать часов с тех пор, как парни бросили меня одну в парке. Я не смогла заставить себя вернуться в нашу комнату в общежитии – прошлой ночью я спала в своей дурацкой машине, припаркованной на краю кампуса. А около полуночи получила сообщение от Энтони, в котором он интересовался в порядке ли я, и просил дать им знать о себе. Я ответила, что со мной всё хорошо, а после выключила телефон и свернулась калачиком на заднем сиденье под пляжным полотенцем, которое нашла в багажнике.

К счастью, на улице ещё не слишком холодно, но, очевидно, я не смогу спать в машине и дальше. Мне просто нужно собраться с мыслями.

На протяжении всех моих утренних занятий я дико метаюсь от гнева к печали, и снова к гневу. Парни не имеют права судить меня за то, что я ещё ни с кем не спала. Это не моя вина, что они решили, словно у меня больше опыта, чем есть на самом деле.

После пары по биологии, на которую Вин не пришёл, я, наконец, решила, что мне нужно вернуться в общежитие. Я не смогу прятаться в своей комнате. Однако когда я добралась туда, она оказалась пустой, и Энтони даже убрал обычный беспорядок на своей стороне комнаты. Может быть, они тоже избегают возвращения в комнату, потому что не хотят разговаривать со своей соседкой о том, почему они не могут переспать с девственницей. Боль в груди снова поднимается, когда я думаю о том, что могло бы быть: как они целовали меня, как они прикасались ко мне…

Всё время, пока принимаю душ, я думаю о руках парней на моём теле. Я прикасаюсь к груди, бёдрам, животу, представляя, что мои руки принадлежат Вину или Энтони. Но это далеко не одно и то же. Не без их жара, их страсти. Когда я прикасаюсь к своей киске, пальцы кружат вокруг ноющего клитора, всё, о чём я могу думать – это внезапное изменение в поведении Вина. Момент, когда он перешёл от горячего и похотливого настроя к отстранённому, холодному.

Я выхожу из душа, так и не достигнув оргазма, и это только делает меня более возбуждённой и обеспокоенной чем я была раньше.

После обеда я отвлекаюсь на занятиях, переписываясь с Нитой. Я опускаю некоторые детали, как и всю часть «двое парней сразу», но просто говорю, что меня избегали прошлой ночью, когда парень, целовавший меня, узнал, что я девственница.

«Какой придурок», – немедленно отвечает Нита. – «К чёрту его! Или, скорее, не надо. Найди того, кто оценит твой первый раз, и не будет бояться его».

Я понимаю, что она права. Я вообще не должна грустить, а должна радоваться, что избежала пули, и не переспала с этими парнями. На самом деле, я должна сказать им, насколько дерьмово они себя вели.

«Сегодня вечером», – решаю я. После возвращения в общежитие по окончанию последней пары, я собираюсь высказать Энтони и Вину всё, что думаю о них.

* * *

Я стою перед дверью нашей комнаты, сжимая кулаки. «Ты можешь сделать это», – говорю себе. Но если быть честной, я тянула время. Долго ужинала, провела время в библиотеке, потом сделала уроки. Всё что угодно, чтобы избежать встречи с парнями. Я не хочу, чтобы они снова объединились против меня, заставив стыдиться себя. Быть девственницей не стыдно, и как они смеют заставлять меня чувствовать себя подобным образом.

Я расправляю плечи. Я права. И я могу это сделать.

Я плечом открываю дверь.

А после застываю на пороге, разинув рот. Потому что наша комната полностью преобразилась.

Свечи освещают каждую поверхность, от столов до краёв кроватей парней. Пол усыпан лепестками роз, потрясающий аромат которых наполнил всю комнату, а из колонок, установленных в углу, льётся спокойная музыка. На мгновение, всё, что я могу сделать, это смотреть и задаваться вопросом: сколько заняла времени подготовка этого сюрприза.

Потом мои кулаки сжимаются.

Этого следовало ожидать. Меня не было всего один день, и они решили преобразить это место, для соблазнения их следующей жертвы.

Я нахожусь в дверях всего полминуты, прежде чем слышу шаги позади себя. Я вхожу в комнату, и поворачиваюсь, чтобы увидеть входящих Энтони и Вин. Они оба в костюмах, что заставляет меня невольно сделать ещё один шаг назад, отступая от них как можно дальше. Потому что животная, инстинктивная часть моего мышления хочет схватить их обоих и затащить внутрь прямо сейчас. Будь они прокляты. Почему они должны выглядеть так чертовски сексуально прямо сейчас?

– Кэссиди, – говорит Вин, но я начинаю свою речь, не давая ему возможности продолжить. Единственный способ всё выяснить – высказаться сейчас, до того, как они успеют снова меня отвлечь.

– Я не могу тебе больше верить. Вам обоим, – произношу я, и парни заходят внутрь, закрывая за собой дверь, так что, по крайней мере, весь коридор не услышит о нашем дерьме. – Знаешь, для меня было очень важно согласиться с твоей идеей, – мои руки дрожат по бокам, и мне требуется каждая унция усилий, чтобы держать спину прямо, а голову высоко поднятой. – Я всегда хотела, чтобы мой первый раз что-то значил, был особенным, и боялась, что если это произойдет с вами, парни, для вас двоих, это будет просто ещё одна мимолетная связь. Я имею в виду, у кого, чёрт возьми, был секс втроём, когда они теряют девственность?

Я ничего не могу поделать с тем, как повышается мой голос, поскольку всё больше и больше злюсь на ситуацию. От того, что они заставляли меня чувствовать.

– Но вы, парни, продолжали настаивать, и чем больше я узнавала вас, тем больше думала, что, может быть, вы правы. Может быть, это сработает, и сможет означать нечто большее… Но потом, как только ты узнаёшь, что я девственница, то бросаешь меня, как будто я ничто! – мои глаза горят от непролитых слез. Я отказываюсь плакать перед ними, не сейчас. Но, чёрт возьми, это больнее, чем я ожидала. – Ты повёл себя со мной так, как словно я для тебя очередная девушка для ничего не значащего секса…

Это всё, что я успеваю сказать. Потому что, прежде чем я успеваю закончить, Вин шагает по комнате и, обхватив моё лицо обеими руками, целует меня долго и крепко. Я застываю в замешательстве, даже когда моё тело отзывается, прислонившись к нему против моей воли.

Когда Вин отрывается от моих губ, я задыхаюсь, теряюсь. У меня нет времени, чтобы прийти в себя, потому что Энтони оказывается рядом с Вином, нежно проведя руками по моим волосам, а потом он тоже целует меня, его губы мягче, нежнее. Комната кружится вокруг нас, и я не могу сосредоточиться, не могу найти равновесие.

Какого чёрта они пытаются со мной сделать?

Энтони отстраняется. Оба парня смотрят на меня, хмурясь. Их руки удерживают мои руки, наши пальцы переплетены.

– Мы не хотели тебя обидеть, – бормочет Вин.

– Мы никогда раньше не были с девственницей, – добавляет Энтони. – И это не испугало нас и не заставило судить тебя, – уточняет он, заметив, как я открывала рот, намереваясь что-то сказать. – Мы просто боялись, что...

– … лишить тебя девственности посреди общественного парка плохая идея, – заканчивает Вин.

Мои щёки вспыхивают румянцем.

– Но…

– Мне жаль, что мы восприняли это плохо, – признаётся Энтони, бросив косой взгляд на Вина.

– Я знал, что если мы останемся там, то рискуем потерять контроль. – Вин нежно касается моей щеки, его кончики пальцев горячи, как пламя на моей коже. – Мы этого не хотели. Мы хотим, чтобы твой первый раз был идеальным. Значимым.

– Нам нужно было время подумать. Чтобы убедиться, что мы всё сделаем правильно. – Энтони отступает в сторону, чтобы я могла снова увидеть комнату. Я смотрю на неё в новом свете, осознавая, что они сделали это для меня. Музыка, свечи, розы по всему полу, лепестки, разбросанные на моей кровати, теперь я понимаю.

– Ты позволишь нам попробовать? – заканчивает Вин, и от того, как искренне они оба смотрят на меня, я не в силах им отказать.

Особенно, когда во мне снова поднимается волна похоти. Я хочу сорвать с парней эти костюмы. Пусть они зажмут меня между собой и стащат всю одежду. Завершат то, что начали в парке прошлым вечером…

– Да, – говорю я, мои глаза смотрят то на одного, то на другого.

В тот момент, когда это слово слетает с моих губ, уста Энтони возвращаются к моим, а руки Вина обвиваются вокруг моей талии и хватают мою футболку.

– Мы слишком долго ждали этого, Кэсс, – Вин дышит мне на кожу, в то время как язык Энтони переплетается с моим. Вин задирает мою футболку, и я поднимаю руки, чтобы он её снял. Энтони обхватывает руками мою талию, водит ими по моим бедрам, а Вин выцеловывает дорожку вдоль линии моего бюстгальтера, его язык горячий на моей коже.

Моё тело покалывает от каждого прикосновения, и могу сказать по напряжению в моей киске, что я уже промокла для них.

Энтони сжимает мою талию и следующее, что я осознаю, как он подталкивает меня к кровати. Вин прямо там, чтобы поймать меня, когда мы достигаем кровати, тянет меня на себя сверху и дарит ещё один долгий поцелуй, пока Энтони скользит на кровать рядом с нами.

– Чёрт возьми, ты сексуальна, – бормочет Энтони, прижимаясь ко мне сзади. Я чувствую, как жёсткий член Вина через штаны впивается в моё бедро. Член Энтони касается моей задницы, твёрдый, как камень, и это чувство заставляет мой клитор болеть от желания. Мои трусики уже мокрые, я чувствую это.

Вин проводит руками по моему животу, играя с поясом джинсов.

– Я хочу попробовать тебя на вкус, Кэсс, – шепчет он мне на ухо, когда его пальцы скользят ниже, и ещё ниже под джинсы, задевая край моих трусиков.

Позади меня Энтони проводит руками по моей заднице, крепко сжимая меня сквозь джинсы.

– Ты готова к этому? – спрашивает он, горячее дыхание опаляет мою щеку, губы касаются моего уха. – Для нас?

– Да, чёрт возьми, – выдыхаю я.

Вин расстёгивает пуговицу моих джинсов, Энтони спускает их по моим ногам, и у меня перехватывает дыхание от внезапно ударившего по моей плоти прохладного воздуха. Моя киска ощущается влажнее, чем когда-либо прежде, особенно когда Энтони сжимает мои стринги в руках и наматывает ткань на пальцы.

– Кто-то плохо оделся для нас.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы увидеть ухмылку на лице Энтони. И я вижу, как это отражается в грязной ухмылке, направленной Вином на меня, когда он начинает целовать мою шею, грудь, живот, время от времени останавливаясь, чтобы посасывать и покусывать мою кожу. Его рот и зубы посылают искры по моим нервным окончаниям каждый раз, когда он касается меня, и Энтони продолжает проводить руками по моей попке, сильно сжимая.

– У тебя идеальная задница, ты знаешь это? – губы Энтони касаются моей шеи, прямо у затылка, и каждый нерв в моем теле загорается. – Я хочу заявить об этом, – добавляет он, что посылает дрожь через меня, которую я не могу контролировать. Он тихо смеётся, губы всё ещё прижаты к моей шее. Энтони слегка меня щиплет, потом целует в то же место. – Не беспокойся. Пока.

Я оглядываюсь на него, обычно невинные голубые глаза подмигивают мне сейчас очень порочно.

– Позже, – обещает он, и меня охватывает трепет, не только от ужасающей, но и странно интригующей идеи Энтони трахнуть меня в задницу, но и от того, что означает это слово. Позже. Он хочет, чтобы это повторилось.

Затем я возвращаюсь в настоящее, когда Вин целует мой холмик через трусики, его губы грубые, а язык облизывает ткань.

– Уже намокла, Кэсс? – он смотрит на меня, выгнув брови, выглядя адски жарко между моих ног, ухмыляясь. Вин поворачивается, чтобы поцеловать меня в бедро, и его щетина царапает мою чувствительную кожу, заставляя меня задыхаться и напрягаться.

В то же время, Энтони наклоняется, чтобы обнять меня сзади, его руки расстегивают мой бюстгальтер. Я позволяю вещь упасть мне на руки, и парень смахивает его, бросая через всю комнату, прежде чем вернуться и поцеловать путь вверх по моей шее, в то время как его тёплые, сильные руки следуют по моей груди. Энтони не торопится, медленно обводя соски, прослеживая контуры груди. Мои соски тверды как камень, прежде чем он даже прикасается к ним, от одного лишь дразнящего взгляда.

– Я люблю твою грудь, – бормочет он мне на ухо, прежде чем поймать мочку уха в рот, и всосать её между губами, его язык играет с моей серьгой.

Меня это так отвлекает, что я не замечаю действий Вина, пока он не зажимает пояс трусиков между зубами. Одним плавным движением он дёргает их вниз по моим бедрам, полностью обнажая меня. Я едва дышу, пока Энтони не поворачивает мое лицо к себе и не захватывает мой рот в долгом поцелуе. Вин снова целует мои обнажённые бедра, его щетина царапает мою коже, но его рот такой мягкий. И горячий. Я словно в огне, и моя киска сжимается в предвкушении. Руки парней на мне: на груди, на заднице, на животе; тянут меня к каждому из них по очереди. Я расслабляюсь, позволяя им делать с собой всё, что они хотят, потому что везде, где они касаются, ощущаются потрясающе.

И я чувствую себя чертовски горячей, обнажённой и растянутой между ними.

Вин раздвигает мои ноги, и его язык скользит по моему холмику, ещё не касаясь моей киски. Я стону, наполовину протестую, наполовину желаю, и он останавливается, чтобы улыбнуться мне, его тёмные глаза блестят.

– Хочешь, чтобы я заставил тебя кончить первым, Кэссиди?

Энтони перекатывает мои соски между пальцами, прерывая наш поцелуй, чтобы ущипнуть меня за шею.