Текст книги "Долина любви"

Автор книги: Пенни Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Тарик!

Гвинет удивленно смотрела на мужчину. Это лишь сон или реальность? Девушка никак не могла это понять. Она издала протяжный вздох.

– Тише, – прошептал он ей на ухо.

Он уже стоял в воде рядом с девушкой. Тарик нежно погладил ей живот, а она в блаженстве закрыла глаза. Ей было тепло и приятно. Вода была нежной и приятной, как этот мужчина, которому она отдавала свое тело для наслаждений и ласк.

– Нет, – слабо протестовала она, но ее руки уже обнимали его за талию, она откинулась назад, при этом ее грудь оказалась над водой.

Тарик не мог устоять против такого страстного ответа. Он притянул ее и приник губами к красивой шее, буквально теряя рассудок, а потом целовал, целовал и целовал до бесконечности…

В порыве страсти она прижалась к нему, а он нежно накрыл ладонями ее полные груди.

– Божественно, – прошептала Гвинет мечтательно. Закрытые веки дрожали, как крылья бабочки. – Я лежала тут и думала о тебе… Открыла глаза, а ты передо мной, – проговорила она тихо, осознавая, что это всего лишь ее сон, ее мечта. Она грезит, и поэтому можно все, все доступно. И здесь нет места стыду.

– Должно быть, именно твои мысли позвали меня сюда, – отозвался Тарик, взяв обеими руками ее лицо. Он нежно провел по ее щекам большими пальцами.

Гвинет задрожала всем телом. Внутри нее бушевали радость и блаженство. Теперь она находилась лишь по пояс в воде, и Тарик склонялся все ниже и ниже, покрывая се тело бесчисленными поцелуями.

А потом он снова начал подниматься вверх, и девушка снова задрожала и тихо всхлипнула. Машинально она опустила руку вниз и стала ласкать себя, двигаясь в такт его ласкам.

– Расслабься, – прошептал Тарик и продолжил свои исследования ее тела.

Девушка, никогда доселе не испытывавшая ничего подобного, не могла говорить, она могла лишь стонать.

Так это был не сон?

– Мне кажется, – сказал Тарик, отрываясь от нее и приблизив губы к ее уху, – что нам было бы удобней продолжить на твердой поверхности.

Гвинет лишь кивнула в ответ.

– Тогда держись, – сказал он ей и, подхватив на руки, вытащил ее из воды.

Гвинет обнимала его за шею, а голову положила к нему на плечо.

Она посмотрела на его тело, и у нее захватило дух. Он был просто огромным, и она знала это еще с той самой ночи. Непонятно, как ему удавалось сдерживаться.

Девушка не могла дождаться, когда он ее опустит. И тогда она прижалась к нему крепче и стала ласкать.

Неожиданно она поняла, что изменилась. Да, она стала другой, раз и навсегда. Ее чувства, ее тело словно бы принадлежали совсем другой женщине. И эта женщина была самой настоящей развратницей.

Девушка задрожала всем телом.

– Смотри, обгоришь, твои плечи… – сказал Тарик. – Не больно?

Ничего не чувствую, кроме бешеного желания, – хрипло призналась она. – Всю свою жизнь я боролась со своим желанием, подумать только, – прошептала Гвинет страстно. Она пожала плечами и усмехнулась. – Если я чувствую блаженство сейчас, что же будет, когда ты войдешь в меня?

Он нежно убрал со лба ее волосы.

– То же самое, что и с другими мужчинами, которые у тебя были до меня, – просто ответил он.

Гвинет замерла. Словно бы солнце неожиданно ушло из пустыни, и она стала холодной и безмолвной. Он молча ожидал от нее объяснений.

– Вообще-то, до тебя у меня не было любовников, – размеренно произнесла Гвинет.

Он хотел посмотреть в ее глаза, но она не поднимала головы. Почему он не хочет поверить, что у нее до сих пор не было полноценного секса с мужчиной?

Когда тишина представилась особенно гнетущей, девушка вынудила себя прошептать:

– Полагаю, ты мне не веришь?

– Нет, – сказал он. – Не верю. И никто бы не поверил. Есть, конечно, любители невинных девочек, но я от них не возбуждаюсь, – он грустно покачал головой. – Я взрослый человек. Не хочу, чтобы ты ради меня притворялась, что до меня была девственницей.

Он был сильно обижен и разочарован.

– Но я не… – начала она оправдываться и тут же остановилась.

– Не верю, – повторил Тарик. Он поднялся и завернулся в ее полотенце, чтобы она не видела его возбуждение. Его жест напугал ее. Она пожала плечами. Ей не за что оправдываться передним.

– Ты был первым и единственным той ночью.

Он долго смотрел на нее, у него появилось нехорошее предчувствие.

– Я только взял, что мне предлагали. Женщина не подходит обнаженной к мужчине, если не собирается его соблазнять.

На это ей нечего было ответить, ее лицо лишь горело стыдом и гневом.

Девушка пыталась прикрыться подушками. А то, чего доброго, он опять подумает, что она его соблазняет.

– Я хотел узнать, во сколько ты собираешься обедать, – наконец отозвался он. – Здесь мы обычно едим поздно, когда наступит прохлада

– Я вовсе не голодна, – несчастным голосом проговорила она.

Гвинет услышала, как он одевается.

– Тогда поужинаем позже, – ответил он холодно.

Тарик наслаждался свежим ветерком, который дул со стороны оазиса. Издалека доносилось пение влюбленной птицы, а влунном свете переливалась вода, и казалось, что это жидкое серебро.

Все его тело болело из-за неудовлетворенного желания. Он не мог игнорировать это, как и биение своего сердца.

Удивила его собственная реакция на ложь Гвинет о девственности. Ему сразу расхотелось с ней общаться: лицемерия в людях он не терпел. Ее неумелая игра разрушила то, что так прекрасно начиналось. Ему казалось, у них есть что-то общее, и они могли бы понять друг друга. А тут – вранье.

Кроме того, он совсем забыл ей сказать об их скором отъезде. И действительно: зачем здесь дольше оставаться? Их ничего не связывает, кроме физического желания…

Да на что он надеялся? Зачем было обманывать себя? – горько усмехнулся он. Конечно, он хотел гораздо большего. Он хотел… хотел ее. Она нужна ему и в его постели, и в его жизни. Он мечтал, чтобы она была его, целиком и полностью, со всеми ее чувствами и переживаниями. А она лжет ему. Фальшивка!

За ужином он поставит точку, и они вернутся в Зуран.

Плечи, спина и руки невыносимо горели. Гвинет поморщилась, разглядывая покрасневшую кожу в зеркале. Конечно, до настоящих ожогов было далеко, но и этого достаточно для мучений. Глупо она поступила, когда решила искупаться, и не только из-за палящих лучей.

Теперь ей было стыдно показываться Тарику на глаза. А вдруг он сам придет за ней в комнату? И когда найдет ее в постели, то упрекнет в нежелании ужинать с ним. Да еще снова подумает, что она его соблазняет.

Тарик сказал ей, что они будут ужинать в его комнате на другой половине виллы. Уже десять – время ужина. Жаль, что у нее не было никакой накидки на плечи. Гвинет самой было смешно смотреть па себя в зеркало – загар такой неровный, какое-то убожество. Но выбора у нее нет, надо идти.

Тарик ждал ее у входа. Он холодно произнес:

– А я уже собирался идти за тобой.

Да уж, хорошо, что она пришла: его тон напугал ее.

Гостиная, была оформлена в современном стиле. Но это ничуть не портило общего впечатления. Особый уют создавали картины и скульптуры. Двойные двери вели в небольшую обеденную комнату, из которой можно было увидеть освещенный дворик.

– На другом конце комнаты у меня есть своя небольшая кухня, – рассказывал Тарик. – Иногда удобнее и проще готовить самому, поэтому я и решил сделать пристройку, чтобы не обременять слуг.

– Тебе помочь с ужином? – спросила Гвинет, немного смутившись.

– Нет, все уже готово.

Кажется, он нахмурился.

– Ты все-таки обгорела, – заметил он.

– Ну, это только выглядит страшно, – уверила она его. – И к тому же я сама виновата. Надо быть осторожнее.

И не только с солнцем, подумала Гвинет про себя. И почему она обречена на такое разрушительное чувство любви? Ведь ничего, кроме горечи, оно не приносит. Конечно, она не первая и не последняя. Все пройдет, когда она вернется домой.

Он не любит ее. А секс… он не так важен, как любовь. Нечего себя обманывать.

Отмахнувшись от печальных размышлений, Гвинет спросила:

– Долго мы еще пробудем тут?

Он отвернулся от нее, словно бы что-то привлекло его внимание, и как можно равнодушней промолвил:

– Пока трудно сказать.

Тарик сознательно шел на эту ложь. Неужели только обманом он способен удержать ее после всего, что между ними произошло? Ведь он так ненавидит лгунов. Неужели то, что он чувствует к ней, не просто физическое влечение?

И почему он не рассказал ей о своих чувствах сегодня днем, когда нес на руках из бассейна? Что ему помешало? Он решил, что сделает это чуть позже, когда они будут лежать рядом, рука к руке. Кажется, он до сих пор идеализирует любовь.

Они ужинали почти в полной тишине, и лишь изредка Гвинет вставляла комплименты по поводу вкусно приготовленной еды.

– Мой повар знает, что я предпочитаю простые блюда из натуральных продуктов, поэтому специй здесь не много, – сообщил Тарик и добавил: – Может, после ужина прогуляемся в саду?

– Звучит неплохо, – согласилась Гвинет. – Но если это только из-за меня, то не надо, не изменяй своему распорядку дня.

В его взгляде сверкнул укор.

– Как хочешь, – согласился он. – У тебя есть лосьон для кожи?

– Нет, – вздохнула Гвинет. – Уверяю тебя, все не так плохо.

– Нет уж, лучше нанести смягчающее средство, – сказал Тарик, а потом буквально приказал: – Иди за мной.

Он положил руку ей на плечо, и она невольно вздрогнула, но не столько из-за ожога, сколько от его близости.

Тарик повел ее по незнакомому коридору. Открыв дверь, он пригласил девушку внутрь, и тут Гвинет поняла, что они вошли в спальню.

– Жди здесь, – сказал Тарик и ушел в ванную.

Комната пахла тем свежим одеколоном, которым пользовался Тарик. И Гвинет едва сдерживала себя, чтобы не закрыть глаза от наслаждения, когда вдыхала приятный запах.

Тарик вернулся, неся в руках бутылочку с лосьоном для кожи.

– У меня тут целая аптечка. Иногда молодые добровольцы, которые помогают археологам в пустыне, забывают, как опасно может быть солнце.

Гвинет подошла к нему и уже собиралась забрать бутылочку, поблагодарив за заботу. Вдруг Тарик стянул с кровати изумрудное покрывало, обнажив простыни под ним. Гвинет уставилась на кровать, как на невиданное чудовище. Сердце застучало с необыкновенной скоростью, и все чувства неожиданно обострились.

– Полагаю, тебе придется натирать не только руки, но и спину, – сказал Тарик сурово. – Сама не достанешь, – пояснил он свою мысль.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Она вполне могла бы деликатно отказаться. Однако все ее существо твердило только одно: да, да, да и снова да!

Девушка попыталась собраться с мыслями.

– Я… я сама могу, – пролепетала она.

– Я что-то сомневаюсь.

– Правда, я могу сама, и мне не будет больно.

Ее лицо покрылось румянцем. Она выглядела так, словно незнакомец предлагает ей что-то неприличное. А она скромница, которую никогда не видел ни один мужчина. И хуже всего, что она в этом уверена, подумал Тарик.

С чего она так себя ведет? Ведь от него не исходит никакой угрозы.

– Несмотря на все твои протесты, я не верю, что ты стесняешься, – сказал он ей насмешливо.

А она стеснялась, и еще как! Но совсем не того, о чем он говорил! Она боялась его прикосновений, но не из-за ожога!

Он развернул ее к себе спиной, девушка задрожала.

– Будет лучше, если ты снимешь топ, – заметил Тарик.

– Что? Нет! – и Гвинет повернулась к нему. Ее лицо горело. Итак, снова ее желание готово вырваться из-под контроля. Она так хочет его! Даже дыхание стало учащенным.

– В бассейне ты сожгла себе всю спину, – сказал он будничным тоном, как врач пациентке.

Почему так долго тянется это мучение? Кажется, намерения у него серьезные, и если она не снимет топ, он сделает это сам. Надо побыстрее с этим покончить, решила Гвинет и с несчастным видом стянула с себя топ.

Она села к нему спиной на краешек кровати и сначала ощутила его дыхание на своей шее, а потом руку, холодную от лосьона. Она вздрогнула. Тарик начал медленно и аккуратно втирать жидкость в ее кожу.

Массирующими движениями он гладил ее спину, потом неожиданно его рука оказалась у нее на груди и затем быстро вернулась на плечи. Он убрал ее волосы и стал втирать лосьон в шею.

– Спасибо, – она хотела поскорее сбежать от него, потому что боялась показать, как сильно желает остаться с ним. Но встать она не могла: его руки крепко держали ее за плечи.

– На здоровье.

Уж не ослышалась ли она? Или в его голосе помимо обычной вежливости промелькнуло участие?

– А вот с моим здоровьем не все так хорошо, – вдруг проговорил он хриплым голосом.

Теперь уже она повернулась к нему.

– Тарик… – начала она, но его губы уже целовали ее уста. Страсть вспыхнула в ней, как пожар, сжигая все на своем пути.

Со всей нежностью она поцеловала его в ответ, прильнув к нему всем телом.

– Не надо слов, – сказал он, медленно опуская ее на кровать. – Ничего не говори, моя Гвинет. Только мы…

Мы!Гвинет закрыла глаза и отдалась его умелым ласкам, о которых так давно мечтала. Избавившись от юбки, она увидела, как его глаза потемнели:

– Ложись.

Она дрожала от возбуждения, послушно выполняя его просьбу, и наблюдала, как он берет в руки лосьон.

Она знала: там, где он сейчас проводит руками, ожогов нет. Но ей было уже все равно.

Самое главное, что на этот раз он не останавливается. Удивительно, простое прикосновение может так завести се! Его нежные пальцы творили чудеса.

Вот он коснулся кружевной ткани и стянул с нее белье.

– О… – простонала Гвинет, или ей только показалось, что она простонала?

Тарик начал массировать ее округлые бедра, спускаясь ниже, к самым чувствительным местам.

– Перевернись, – приказал он хриплым от страсти голосом, который превратил приказ в жалобную просьбу.

Гвинет испустила мучительный вздох и перевернулась. Она будто превратилась в кусок глины, и он мог лепить из нее что угодно.

Затаив дыхание, девушка следила за Тариком: он скинул с себя одежду. На ее лице отразилась вся гамма чувств, которую она к нему питала. Ни одна женщина не смотрела на него так. Или он просто забыл об остальных женщинах? Ее взгляд открыто скользнул туда, где Тарик был возбужден. Она облизнула пересохшие губы. Этого было достаточно. Он понял, как надо действовать. Сейчас не существовало слов, говорили их тела. И здесь нет места лжи.

Он приблизился и прильнул к ней всем телом. Лег на нее, и она ощутила желание с новой силой. Он целовал ее нежно, долго, словно пробовал на вкус, проверял, доверяет ли она ему до конца. Девушка выгнулась под ним и прижалась к нему крепко-крепко, словно боялась, что он вдруг исчезнет и оставит ее наедине с бурным потоком страсти.

Он целовал ее шею и за ушами, томя ее в мучительной неге, а потом спустился к плечу и довел ее до сладкой дрожи. Ее руки в изнеможении сцепились за его спиной.

Гвинет пыталась скрыть свои чувства, но вскоре поняла, что это напрасно. Удовольствие захлестнуло ее с головой. Она могла оказываться на пике страсти бесчисленное количество раз. И все ей было мало.

– Тарик, я хочу тебя, – как в трансе жарко шептала она. Она сказала это или только подумала? Но Тарик, повинуясь своему желанию, продолжал готовить Гвинет к самому главному.

Неважно, сколько раз она это испытывала с другими, думал Тарик, сейчас с ней рядом я. Все его сомнения и подозрения смыты волной одного всепобеждающего чувства – чистого и прекрасного. Эта женщина была ему дороже всего на свете. Она разбудила в нем тысячу эмоций, о которых он не знал прежде. Она воскресила в нем надежды и мечты. Кто познал дороги любви? Их можно пройти только самому и найти ту единственную, для которой ты рожден па этот свет.

«Я люблю тебя» – эти слова заполнили его мысли и сердце. Он хотел выпить эту женщину своими поцелуями, чтобы она стала частью его самого. Но не мог. А она лежала под ним с широко открытыми глазами, в них отражались любовь, преданность и боль, о которой она мечтает забыть в его объятьях.

Тарик понял, что не может больше ждать. Одним быстрым и точным движением, заставив ее вскрикнуть, он выполнил оба желания, и свое, и ее. Женщина мягко подалась к нему навстречу, и это было блаженством.

Почувствовав сопротивление, Тарик замер. Ведь она предупреждала, что девственница.

– Нет, – она прижимала его все крепче к себе, когда он попытался отстраниться. – Нет… – и словно бы в доказательство своих истинных намерений, прижалась к нему еще сильней. Наконец он сдался, уступив напору своих чувств, и они забылись в чувственном танце, древнем, как сама любовь…

– Я принес тебе чашечку кофе.

Как ни пыталась, она так и не смогла скрыть от него алый цвет щек. Но все еще избегала смотреть на Тарика.

– Есть новости о том… когда мы сможем уехать отсюда? – спросила она беспокойно. Она не хотела, чтобы он подумал, будто она хочет заарканить его. Что бы ни случилось этой ночью. И у нее есть гордость!

Так она хочет уехать? После вчерашнего? Тарик ощутил, как у него все сжалось в груди. Никогда он ее не отпустит. Ни сейчас, ни потом. Они оба должны признаться, что желают провести в компании друг друга оставшуюся жизнь.

– Еще ничего не ясно, – соврал он, стараясь не смотреть на нее.

– О, – Гвинет потупила взгляд. Она спала так крепко, что не ощущала присутствие Тарика рядом, хотя он спал с ней на одной кровати. Вон, и подушка смята, да и запах его повсюду.

– Прости меня, – только и сказал он.

Гвинет нервно взглянула на него.

– Я понимаю, почему ты не мог поверить… То есть почему ты не поверил… – она глубоко вздохнула. – В моем возрасте это необычно… То есть не иметь…

– И почему же так случилось? – спросил Тарик.

– Это все из-за моего отца, – призналась Гвинет. – Я уже рассказывала о его отношении к сексуальной жизни. Он считал секс обычной физической потребностью и никогда себе в нем не отказывал. Когда он ушел от нас, мать сказала, что я пошла в него. Наверное, поэтому она не желала брать меня к себе.

Тарик опустил глаза. В ее словах не было и тени жалости к себе. Если она и дальше продолжит рассказывать свою грустную историю, он не выдержит и обнимет ее, будет утешать, а это закончится известно чем.

– Думаю, все же, что это правда, – призналась Гвинет. – С тех пор я не хотела быть похожей на отца. А потом, когда выросла, услышала от него о его похождениях, и мне стало страшно: вдруг и я такая же? Аморальная. Он встречался с женщинами исключительно ради секса. Ему нравилось завоевать, нравился сам процесс. А потом… Думаю, он вообще не знал о любви. И я запретила себе…. Запретила физическое желание. Это было… до той ночи, И потом я поняла… Она вдруг замолчала, не желая выдавать тайну.

– Что ты поняла? – подтолкнул ее Тарик.

– Я поняла, что пропустила столько удовольствия, – как можно легкомысленней заявила она. – И все по глупости.

– Удовольствия?

– Ну, мне очень понравилось вчера, – сказала она.

Тарик задумчиво посмотрел на нее. Совсем не это он хотел услышать.

Он же совершенно точно знал, какие чувства она испытывала вчера.

– Ну и… сколько? – спросил он.

– Что – сколько? – удивилась Гвинет. Разговор принял совсем не то русло.

– Сколько раз ты хочешь еще испытать подобное?

Сердце Гвинет барабанило так, что ей не удавалось собраться с мыслями.

– Ну… много, наверное… Ведь я столько всего пропустила.

– Тогда, может, повторим сегодня вечером? – предложил он, смутившись от своего вопроса. – А может, прямо сейчас?

– Сейчас? – предательская дрожь прошла по всему телу.

– Или нет. Сейчас, сегодня вечером и вообще, все остальные вечера. Как насчет того, чтобы всегда быть вместе? – предложил Тарик, улыбаясь. – И не только ради удовольствия, но потому, что мы не можем жить друг без друга. Потому что мы любим друг друга. Да, да, не отпирайся. Любим с той самой первой якобы ошибочной ночи! Мы будем вдвоем строить нашу Долину, наш оазис и нашу любовь. Мы вырастим детей и подарим им этот мир, мир в любви и согласия. Ты стала для меня настоящим рассветом, Гвинет, и вечерней зарей. И всеми часами между ними.

– Так ты… Ты любишь меня? – Гвинет показалось, что вся кровь отхлынула от ее лица, а на глаза навернулись слезы.

– А ты сомневаешься? Если так, то разреши мне доказать это – всей своей жизнью.

– Ты хочешь взять меня замуж? – прошептала Гвинет. Она даже не замечала своей наготы. – С ума сойти. Ты же принц. А принцу нужна принцесса.

Тарик покачал головой.

– Неправда. Принцу нужна та единственная, кого он любит. А он любит тебя и только тебя.

– Ну не смотри на меня так, прошу тебя, – взмолилась Гвинет.

– Ладно, – согласился Тарик. – Тогда что мне делать?

Совершенно неожиданно он схватил ее в объятия и целовал, пока она не застонала от наслаждения.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Я еще вчера хотел сказать, но слова как-то не выговаривались.

– Но ты же думал, что я…

– Уже неважно, что я тогда думал. Я люблю тебя такой, какая ты есть и никуда не отпущу. А теперь не мучай меня больше и скажи: ты-то меня любишь? Разделишь ли со мной свою жизнь? Разрешишь любить тебя и…

– Да! – прервала она этот бесконечный поток пышных фраз. – Да, да, да! – Но он не дал ей продолжить, прильнув к ней губами.

ЭПИЛОГ

– Счастлива? – спросил Тарик нежно. – Сожалений нет?

Гвинет улыбнулась и покачала головой. Они лежали в том самом бассейне, окруженном розовыми кустами. Это была совсем иная жизнь. Словно рай. Иногда, как поняла Гвинет из собственного опыта, мечты сбываются.

– Какие сожаления? Ведь у меня есть ты и все это, – прошептала она, поцеловав его.

– Ты любишь меня? – спросил он хрипло.

Гвинет кивнула.

– Тогда скажи это, – попросил Тарик. – Я хочу услышать.

– Я люблю тебя, Тарик, – сказала она, и он услышал ее счастливый смех.

Они решили провести свой медовый месяц здесь, в Потерянной Долине, хотя Тарик готов был поехать туда, куда захочет Гвинет.

– Думаю, каждый год мы будем праздновать очередную годовщину свадьбы здесь, – сказала ему Гвинет. – А ты знаешь, что между завтраком и обедом есть еще ланч?

– Ты голодна?

– Да. Но я хочу – тебя, – ничуть не стесняясь, выпалила она.

Яркой краской горели ее щеки. И глядя на нее, он сотый раз удивлялся этой женщине и тому, какой полноценной стала его жизнь вместе с ней!

– Здесь? – только и спросил он.

– В бассейне! – и она взглянула на него потемневшим от страсти взглядом.

Вернувшись в Зуран, они решили снять виллу, пока строилась их собственная. Тарик настоял, чтобы у них был свой дом, и отказался жить в фамильном дворце, с кузеном. Гвинет попросила: пусть тогда вилла будет рядом с фамильным дворцом, чтобы можно было ходить друг к другу в гости.

Она была отнюдь не первой европейской невестой в королевской семье. Гвинет чуть было не расплакалась от радушного приема своих новых родственников.

Гвинет погладила его руку.

– Спасибо тебе за заботу о Терезе и Энтони. Это здорово, что они прилетели на нашу свадьбу.

– Они часть нашей семьи, как же их было не пригласить.

С присущей ему щедростью он помог уладить вес проблемы Терезы и Энтони. Благодаря Тарику Тереза открыла свой маленький бизнес, а малыш Энтони получал достойное образование, у них на счету было достаточно средств.

Заботясь об Энтони, Тарик все чаще стал задумываться о собственных детях.

– А я чуть было не испортила все, – призналась Гвинет. – Чуть было не послушалась своих страхов.

– Я бы все равно не позволил тебе сбежать. Это я, глупец, чуть не испортил все, – сказал он с нежностью. – Но теперь все устроилось. Ты моя любовь и моя судьба. Мы просто предназначены друг для друга.

Слезы умиления хлынули у нее из глаз. Как она его любит! Как он сумел заглянуть в ее душу?

– Хочу, чтобы наш первый ребенок был зачат здесь, Тарик, – сказала она ему. – Это будет очень символично. Он станет наследником нашего счастья.

А Тарик вовсе не возражал, он поцеловал крепко-крепко свою жену и принялся исполнять ее желание…